За окнами стояла кромешная тьма, было тихо, лишь верещали сверчки да квакали лягушки в пруду. Однако в душе у нее царило смятение. Она с самого начала знала, что все это слишком замечательно, чтобы быть правдой, и слишком прекрасно, чтобы длиться долго.
Фелисити вылезла из постели, набросила старый халат, вышла в коридор и спустилась в холл. Возле двери в угловую комнату она остановилась, постучалась и, не дожидаясь ответа, распахнула дверь и вошла.
Рейф с взлохмаченной головой сел на кровати.
– Что такое? – пробормотал он, не замечая, что одеяло соскользнуло с его плеч.
Полунагой, хотя и сонный, Рейфел Бэнкрофт несколько поколебал решимость Фелисити. Великий Боже, до чего же он красивый! Она перевела дыхание.
– Зачем ты хочешь на мне жениться? – требовательно спросила Фелисити, закрыв за собой дверь и обхватив себя руками, будто вдруг озябла.
– Что?! – более ясным голосом проговорил он, запуская руку в спутанную шевелюру. – Фелисити, это… Черт, так темно, не увидишь, который час!
Рейф явно не относился к ранним пташкам. Стараясь и успокоиться после ночного кошмара, который, собственно говоря, ее разбудил, и не поддаться притягательности сидевшего на кровати обнаженного мужчины, она прошла к ночному столику и зажгла свечу.
– Вот так. Три часа утра. Полегчало?
В мерцающем желтоватом свете он вгляделся в ее лицо.
– Ты вся дрожишь, – мягко произнес он. – Сядь. Рейф подвинулся на кровати, отчего одеяло сползло еще ниже, дотянулся до ее руки и силой усадил рядом с собой.
– Мне приснился сон, – призналась Фелисити.
– Расскажи. – Он ласково пропустил сквозь пальцы длинную прядь ее волос.
– Мне приснилось, что вернулся Найджел.
– И что? – помолчав, спросил Рейф.
– Он предложил плыть вместе с тобой в Китай, а ты вскочил на Аристотеля и ускакал так быстро, что даже сюртук не успел надеть! – По ее щеке поползла слезинка. – А Мэй стояла у дороги и все махала рукой тебе вслед, а ты крикнул, что пришлешь из Китая ей куклу.
– Лис, это всего лишь сон. – Он с нежностью обнял ее и осторожно привлек к себе.
– Знаю. – Вслед за первой слезинкой по щеке поползла вторая. – Но такое уже случалось.
– Ты уже была замужем?
– Бога ради, тише! Ты же понимаешь, о чем я. Что Найджел, что мой отец – оба мастера строить грандиозные планы.
Взяв Фелисити за плечо, Рейф осторожно, но настойчиво повернул ее к себе лицом.
– Я не Найджел и тем более не твой отец, – сказал он, глядя ей прямо в глаза.
Она склонила голову ему на грудь.
– Я знаю, знаю. Но я знаю и то, как ты хочешь отправиться путешествовать, побывать в разных местах, и я прекрасно понимаю, что это желание никуда не делось, оно здесь, с тобой.
– Ты гораздо интереснее всех стран и континентов. Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал, Лис? Я люблю тебя. И более захватывающего приключения я до сих пор не испытывал.
– Просто скажи, что все будет хорошо и что мне не о чем больше волноваться.
Он неожиданно для нее рассмеялся.
– Боже мой, Лис. Меня о таких вещах не просили ни разу за всю мою жизнь. – Он крепче обнял ее и прижал к себе – Все – слышишь? – все будет хорошо. Тебе не о чем волноваться, Лис, – жарким шепотом проговорил он ей прямо в ухо.
– Ты уверен? – Она чуть расслабилась. При всем своем желании Фелисити не могла представить, что вот так же свободно смогла бы сидеть с Джеймсом, делиться своими ночными кошмарами. С Рейфом было удивительно легко разговаривать, и она это почувствовала едва ли не в первый момент их встречи. «Интересно, – подумала она, – не тогда ли я в него влюбилась?
– Безусловно, я в этом уверен, – вновь тихо рассмеялся он. – Обязанность переживать и беспокоиться за нас обоих теперь возьму на себя я. Все еще собираешься выйти за меня замуж?
Фелисити повернула голову и поцеловала его в подбородок.
– Да.
– Может быть, останешься со мной до утра?
Она медленно и с явной неохотой отодвинулась от него.
– Нет. Всего три недели, Рейф.
– Тебе легко говорить.
– Вовсе нет, – рассмеялась она.
Поцеловав его на прощание, Фелисити вернулась к себе в спальню и забралась под одеяло. Вопросы, само собой, оставались, и поводов для беспокойства было предостаточно. Но одно она теперь знала наверняка – Рейф ее любит.
– Мастер Рейфел, – озабоченно проговорил Бикс, – я обязан повторить вам мое предложение: сообщите герцогу и герцогине о вашем намерении вступить в брак с мисс Харрингтон.
Рейф посмотрел на дворецкого, но пилить доску не прекратил.
– Это добровольное, высказанное по собственной инициативе мнение, Бикс? Волнуетесь, что скажет его светлость?
– Именно это меня и беспокоит, сэр.
– Если вас беспокоит только это, можете не волноваться – я готов стать отрезанным ломтем. В любом случае его светлость не очень-то настроен что-либо вообще мне оставить из семейной собственности. Не подержите доску вот за этот конец?
Бикс взял раскачивавшийся конец доски.
– На самом деле, сэр, больше всего меня беспокоит мое место – не хотелось бы раньше времени с ним расставаться.
Со сдержанным смешком Рейф отер тыльной стороной ладони пот со лба и потянулся за следующей доской.
– Я уже вам говорил, что здесь для вас всегда найдется место. И я полагаю, с Куином у вас тоже имеется некая договоренность.
Дворецкий откашлялся.
– Для меня весьма желательным было бы сохранить прежнее место в семейном доме Бэнкрофтов. С последним движением пилы доска благополучно развалилась надвое, и Рейф бросил более длинную часть в груду уже напиленных досок.
– Не вижу причины для беспокойства. Я обещаю, что обязательно доведу до сведения родителей ваши рьяные протесты.
Бикс отшвырнул в сторону оставшуюся короткую деревяшку.
– Поймите меня правильно, мастер Рейфел. Мое возражение имеет отношение только к пути, который вы избираете, но вовсе не к бракосочетанию как таковому!
Рейф выпрямился.
– Клянусь Богом, Бикс, вы вновь меня удивили. Спасибо. – Лишь теперь он начал ощущать, что решение его было правильным. Дополнительная поддержка со стороны Бикса по меньшей мере указывала, что он еще не окончательно спятил.
– Очень хорошо. – Со столь редкой для него скупой улыбкой дворецкий повернулся, чтобы уйти.
– Бикс…
– Сэр?
– Вы умеете управляться с молотком? Дворецкий вздохнул и остановился.
– Полагаю, в этом деле у меня имеется определенный опыт, – с достоинством ответил он. – А как насчет моих обязанностей по дому?
Рейф расплылся в улыбке:
– Я вот о чем подумал: прежде чем вы присоединитесь к нашей строительной бригаде, надо бы кое-что предпринять. Так как я намерен поселиться в Фортон-Холле, думаю, пора иметь в усадьбе нормальную прислугу.
– Замечательная мысль, сэр.
– Был бы весьма признателен, если бы вы наняли для Фелисити и Мэй горничную, лакея и еще служанку на первый этаж. По возможности за умеренную плату.
Последнюю фразу Рейф произнес с трудом – его долг Куину шел уже на тысячи.
На обычно бесстрастном и подчеркнуто невозмутимом лице дворецкого вдруг появился проблеск радостного предвкушения. Я займусь этим немедленно, мастер Рейфел. Могу я полагать, что речь идет о замене Рональда, сэр?
– Нет, не можете полагать. Не будьте таким снобом, Бикс.
– Да, сэр.
Когда дворецкий удалился, Рейф выпрямился, чтобы дать отдых затекшей пояснице, и окинул взглядом результаты их многодневных трудов. Снаружи конюшня была почти готова, не хватало только дверей и покраски. Внутри были закончены примерно половина стойл и сеновал. Дело было за сеном и лошадьми.
Рейф присел на низкий штабель кирпичей, который он использовал как рабочий стол. Многолетнее небрежение лишило Фортон-Холл практически самого необходимого для ведения хозяйства. Чтобы все снова заработало, требовались весьма солидные средства, труд, напряженные усилия и знание, за что браться в первую очередь. Последнего у Рейфа как раз и не было, потому что такими делами он никогда в жизни не занимался. Но, даже собрав все необходимые средства и силы, он все еще был намного ближе к банкротству, чем к первой прибыли.
Тем не менее он не мог отрицать, что новая конюшня выглядит впечатляюще: удобная, просторная и даже в чем-то живописная. А ведь это придумал он сам! Начертил план и построил ее. Конюшня была его творением, а не просто принадлежала ему и этим отличалась от всего, чем он владел до сих пор.
– Как красиво!
Он с улыбкой обернулся на голос Фелисити.
– Правда?
Молодая женщина встала рядом с ним.
– По сравнению с тем, что стояло здесь раньше, это просто царица конюшен!
– Спасибо, миледи, – в глубоком поклоне склонился Рейф.
Он начал привыкать к мысли о своей женитьбе, особенно после того, как Фелисити позапрошлой ночью ворвалась к нему в спальню. Лис принадлежала ему даже полнее, чем Фортон-Холл, хотя честнее было бы признать, что он воспользовался благоприятной возможностью зацепиться за Фортон-Холл и остаться в ее жизни.
– Если мы доделаем конюшню сегодня, то завтра с утра можно будет заняться западным крылом твоего дома.
– Твоего дома, Рейф. Перестань, пожалуйста!
– Что перестать?
Она повернула голову, посмотрела на него и пододвинулась ближе.
– Ты как-то сказал, что не собираешься позволить Дирхерсту купить меня по цене поместья. – Она понизила голос. – А сам не то же ли самое сделал?
– Нет, – возразил он, хотя и не вполне искренне. Нельзя было думать о ней, не думая о Фортон-Холле. Он взял Фелисити за руку. – Скоро я попрошу тебя присоединиться к нам с Мэй, когда мы соберемся в экспедицию в Арктику.
Фелисити напряглась, потом улыбнулась.
– В таком случае отправляйтесь хотя бы летом.
– Угу, обязательно. – Он изучающе вгляделся в ее лицо. – Так что ты собиралась мне сказать, Лис?
– Ничего, просто я…
– Думаю, что это не так.
Она посмотрела на него открытым взглядом.
– Я собиралась сказать, что мы не можем себе позволить путешествие в Арктику, но потом решила, что вдалбливать тебе в голову очевидные вещи и поздно, и не нужно.
Выходит, ее все еще волновало, останется ли он с ней или пет. В некотором роде это обнадеживало.
– В любом случае намного лучше долбить мою голову очевидными вещами, чем чайником, моя практичная леди.
По правде говоря, каждого из них мучила одна и та же мысль. Ему не нужно было лишний раз напоминать, от чего он отказывался или к чему ему придется привыкать. Рейф никогда не тревожился без веских на то причин, однако сейчас начинал ценить отдельные тонкие моменты этого состояния.
Что-то, наверное, отразилось у него на лице, потому что Фелисити вдруг наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Я люблю тебя, Рейфел, – прошептала она и густо покраснела.
– Кто бы мог подумать, что пари в «Гареме Иезавели» приведет меня к тебе?
– Если бы ты знал об этом, побился бы об заклад раз? Да, – ответил Рейф и потянулся всем телом. – Не посмотришь еще раз вместе со мной новый план этажа? Это твоя последняя возможность договориться о том, какой должна быть библиотека.
– Я просто предлагала сделать ее чуть больше, – запротестовала Фелисити.
Рейф выразительно поднял вверх три пальца и кашлянул.
– В три раза больше, моя дорогая. Лис сердито оттолкнула его руку.
– Я люблю книги!
– Очень хорошо, у тебя теперь масса места, куда их можно будет складывать.
– Зато ты не поскупился на бильярдную!
– Мне нравится играть в бильярд. И Мэй тоже, она сама мне сказала.
– Не смеши меня! – рассмеялась Фелисити. – Да она бильярдного шара в жизни не видела!
Слава Богу, она снова улыбалась.
– Тогда понятно, отчего юная леди считает, что игра в бильярд как-то связана с игрой в салки.
К ним направлялся Бикс, держа в руке поднос с корреспонденцией.
– К вам посетитель, мастер Рейфел, – торжественно сообщил дворецкий.
Рейф взял с подноса визитную карточку.
– Джон Гиббс, – прочел он вслух и посмотрел на Фелисити: – Это мой адвокат-солиситор.
– С чем же он пожаловал?
– Не знаю, – пожал плечами Рейф. – Возможно, хочет узнать, отчего я отозвал все объявления о продаже Фортон-Холла. Лучше раз и навсегда прояснить это дело. Извини, я тебя ненадолго оставлю.
Джон Гиббс дожидался Рейфа, сидя на диване в гостиной с объемистым портфелем на коленях. При виде входившего Рейфа он поспешно вскочил на ноги, уронил портфель и суетливо наклонился, чтобы поднять его с пола.
– Добрый день, Гиббс, – поздоровался Рейф, пожимая руку солиситору.
– Добрый день, мистер Бэнкрофт. Прошу меня извинить, что явился, не договорившись о встрече заранее, без предупреждения, но мне хорошо известно, насколько вы заняты, а дело не терпит отсрочки.
Рейф успокаивающим жестом пригласил его присесть.
– Я очень рад вашему приходу, Гиббс. Нужно обсудить ряд вопросов.
– У меня тоже имеется кое-что, чем мне хотелось бы с вами поделиться.
Звучало интригующе, но дела, прежде всего.
– Я принял решение поселиться в поместье Фортон-Холл. Солиситор понимающе покивал:
– Я предполагал такое развитие событий, сэр.
– Вот как? Нельзя ли поподробнее?
Гиббс неловко поерзал.
– Дело в том, что я как-то покупал гроссбух в заведении миссис Денуорт и, скажем так, стал невольным свидетелем оживленного обсуждения вашей предстоящей женитьбы на мисс Харрингтон. А заодно и приезда герцога Хайброу для благословения этого бракосочетания.
Ничто не могло быть дальше от правды. Рейф был доволен. Надо нанести еще один визит и добавить неразберихи, подумал он.
– Миссис Денуорт, насколько я понимаю, небольшая любительница делиться своими впечатлениями в письмах?
– Вы правы, сэр.
– Тогда, Гиббс, буду вам весьма признателен, если вы отзовете все объявления о продаже поместья.
Солиситор согласно кивнул.
– Мистер Бэнкрофт, могу ли я одним из первых принести вам и, разумеется, мисс Харрингтон мои самые сердечные поздравления?
– Спасибо, Гиббс. – Рейф откинулся на спинку дивана. – Теперь скажите, чем таким интересным вы хотели со мной поделиться?
– Ах да! – Мистер Гиббс открыл портфель, покопался в его глубинах и наконец извлек на свет Божий листок бумаги. – Когда я искал покупателя на поместье Фортон-Холл, то обратился с официальным письмом в Лондон к бывшему солиситору мистера Харрингтона. Мистер Томас Меткаф был вынужден отказаться от этих обязанностей около двенадцати лет назад, так как Харрингтоны больше не имели возможности прибегать к его услугам, но он явно сохранил большие симпатии к юной тогда мисс Харрингтон.
– Надо признать, у него отменный вкус, – с легкой улыбкой заметил Рейф.
– Вне всякого сомнения, сэр. В ответ на мой запрос по поводу любой возможной исторической значимости Фортон-Холла он…
– Исторической значимости? – переспросил Рейф, вопросительно приподнимая бровь.
– Я надеялся обнаружить что-нибудь, любые обстоятельства, которые могли бы способствовать увеличению цены поместья. К сожалению, ничего, кроме преклонного возраста разрушенного ныне западного крыла усадьбы, Фортон-Холл потомкам предложить не может.
– Каков сюрприз!
Солиситор посмотрел на него с таким выражением лица, будто усомнился, острит Рейф или говорит серьезно.
– Во всяком случае, – продолжил Гиббс, – мистер Меткаф в своем письме предоставил в мое распоряжение сведения о некоей ссуде, – он поднял вверх листок бумаги, который продолжал держать в руке, – величина которой осталась неназванной, предоставленной Харрингтоном Роберту Барлоу, графу Дирхерсту. – Солиситор замолчал и посмотрел на Рейфа.
– Харрингтон дал взаймы денег этому тупоголовому Дирхерсту?
– Отцу нынешнего графа. Да, именно так. Мистер Меткаф заявил, что ему не известны подробности сделки, и он упомянул об этом в своем ответном письме, очевидно, лишь потому, что в свое время это дело доставило ему уйму хлопот.
– А ему не известно, как велика была эта ссуда и была ли она возвращена?
Гиббс еще раз придирчиво прочитал документ.
– Нет, сэр, об этом он ничего не пишет.
Рейф разочарованно вздохнул:
– Вот как… Весьма интересно, вы правы. Но пользы пока никакой.
– Могу еще покопаться в этом деле, если на то будет ваше желание.
– За дополнительное вознаграждение, я полагаю?
Солиситор широко улыбнулся:
– Если я откопаю что-то интересное, мы обсудим дополнительное вознаграждение.
– Весьма честно. Принято.
Глава 17
– Ссуда? – повторила Фелисити и нахмурилась. – Я ни о чем подобном никогда не слышала.
– Я тоже не слышала, – авторитетно сообщила Мэй, болтая под столом ногами.
Рейф дожевал кусок ветчины и ухмыльнулся:
– Если такое и было, кроха, то уж точно до твоего появления на свет.
– Даже если допустить, что это правда, то все равно я не вижу в этом никакого смысла, – задумчиво проговорила Фелисити, окидывая любящим взглядом их обоих. Для человека, который почти не общался с детьми, Рейф удивительно гармонично вошел в роль то ли старшего брата, то ли отца – словом, главы семьи. Фелисити задумалась: а понимает ли он, каким невыносимым ребенком считали Мэй большинство людей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Фелисити вылезла из постели, набросила старый халат, вышла в коридор и спустилась в холл. Возле двери в угловую комнату она остановилась, постучалась и, не дожидаясь ответа, распахнула дверь и вошла.
Рейф с взлохмаченной головой сел на кровати.
– Что такое? – пробормотал он, не замечая, что одеяло соскользнуло с его плеч.
Полунагой, хотя и сонный, Рейфел Бэнкрофт несколько поколебал решимость Фелисити. Великий Боже, до чего же он красивый! Она перевела дыхание.
– Зачем ты хочешь на мне жениться? – требовательно спросила Фелисити, закрыв за собой дверь и обхватив себя руками, будто вдруг озябла.
– Что?! – более ясным голосом проговорил он, запуская руку в спутанную шевелюру. – Фелисити, это… Черт, так темно, не увидишь, который час!
Рейф явно не относился к ранним пташкам. Стараясь и успокоиться после ночного кошмара, который, собственно говоря, ее разбудил, и не поддаться притягательности сидевшего на кровати обнаженного мужчины, она прошла к ночному столику и зажгла свечу.
– Вот так. Три часа утра. Полегчало?
В мерцающем желтоватом свете он вгляделся в ее лицо.
– Ты вся дрожишь, – мягко произнес он. – Сядь. Рейф подвинулся на кровати, отчего одеяло сползло еще ниже, дотянулся до ее руки и силой усадил рядом с собой.
– Мне приснился сон, – призналась Фелисити.
– Расскажи. – Он ласково пропустил сквозь пальцы длинную прядь ее волос.
– Мне приснилось, что вернулся Найджел.
– И что? – помолчав, спросил Рейф.
– Он предложил плыть вместе с тобой в Китай, а ты вскочил на Аристотеля и ускакал так быстро, что даже сюртук не успел надеть! – По ее щеке поползла слезинка. – А Мэй стояла у дороги и все махала рукой тебе вслед, а ты крикнул, что пришлешь из Китая ей куклу.
– Лис, это всего лишь сон. – Он с нежностью обнял ее и осторожно привлек к себе.
– Знаю. – Вслед за первой слезинкой по щеке поползла вторая. – Но такое уже случалось.
– Ты уже была замужем?
– Бога ради, тише! Ты же понимаешь, о чем я. Что Найджел, что мой отец – оба мастера строить грандиозные планы.
Взяв Фелисити за плечо, Рейф осторожно, но настойчиво повернул ее к себе лицом.
– Я не Найджел и тем более не твой отец, – сказал он, глядя ей прямо в глаза.
Она склонила голову ему на грудь.
– Я знаю, знаю. Но я знаю и то, как ты хочешь отправиться путешествовать, побывать в разных местах, и я прекрасно понимаю, что это желание никуда не делось, оно здесь, с тобой.
– Ты гораздо интереснее всех стран и континентов. Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал, Лис? Я люблю тебя. И более захватывающего приключения я до сих пор не испытывал.
– Просто скажи, что все будет хорошо и что мне не о чем больше волноваться.
Он неожиданно для нее рассмеялся.
– Боже мой, Лис. Меня о таких вещах не просили ни разу за всю мою жизнь. – Он крепче обнял ее и прижал к себе – Все – слышишь? – все будет хорошо. Тебе не о чем волноваться, Лис, – жарким шепотом проговорил он ей прямо в ухо.
– Ты уверен? – Она чуть расслабилась. При всем своем желании Фелисити не могла представить, что вот так же свободно смогла бы сидеть с Джеймсом, делиться своими ночными кошмарами. С Рейфом было удивительно легко разговаривать, и она это почувствовала едва ли не в первый момент их встречи. «Интересно, – подумала она, – не тогда ли я в него влюбилась?
– Безусловно, я в этом уверен, – вновь тихо рассмеялся он. – Обязанность переживать и беспокоиться за нас обоих теперь возьму на себя я. Все еще собираешься выйти за меня замуж?
Фелисити повернула голову и поцеловала его в подбородок.
– Да.
– Может быть, останешься со мной до утра?
Она медленно и с явной неохотой отодвинулась от него.
– Нет. Всего три недели, Рейф.
– Тебе легко говорить.
– Вовсе нет, – рассмеялась она.
Поцеловав его на прощание, Фелисити вернулась к себе в спальню и забралась под одеяло. Вопросы, само собой, оставались, и поводов для беспокойства было предостаточно. Но одно она теперь знала наверняка – Рейф ее любит.
– Мастер Рейфел, – озабоченно проговорил Бикс, – я обязан повторить вам мое предложение: сообщите герцогу и герцогине о вашем намерении вступить в брак с мисс Харрингтон.
Рейф посмотрел на дворецкого, но пилить доску не прекратил.
– Это добровольное, высказанное по собственной инициативе мнение, Бикс? Волнуетесь, что скажет его светлость?
– Именно это меня и беспокоит, сэр.
– Если вас беспокоит только это, можете не волноваться – я готов стать отрезанным ломтем. В любом случае его светлость не очень-то настроен что-либо вообще мне оставить из семейной собственности. Не подержите доску вот за этот конец?
Бикс взял раскачивавшийся конец доски.
– На самом деле, сэр, больше всего меня беспокоит мое место – не хотелось бы раньше времени с ним расставаться.
Со сдержанным смешком Рейф отер тыльной стороной ладони пот со лба и потянулся за следующей доской.
– Я уже вам говорил, что здесь для вас всегда найдется место. И я полагаю, с Куином у вас тоже имеется некая договоренность.
Дворецкий откашлялся.
– Для меня весьма желательным было бы сохранить прежнее место в семейном доме Бэнкрофтов. С последним движением пилы доска благополучно развалилась надвое, и Рейф бросил более длинную часть в груду уже напиленных досок.
– Не вижу причины для беспокойства. Я обещаю, что обязательно доведу до сведения родителей ваши рьяные протесты.
Бикс отшвырнул в сторону оставшуюся короткую деревяшку.
– Поймите меня правильно, мастер Рейфел. Мое возражение имеет отношение только к пути, который вы избираете, но вовсе не к бракосочетанию как таковому!
Рейф выпрямился.
– Клянусь Богом, Бикс, вы вновь меня удивили. Спасибо. – Лишь теперь он начал ощущать, что решение его было правильным. Дополнительная поддержка со стороны Бикса по меньшей мере указывала, что он еще не окончательно спятил.
– Очень хорошо. – Со столь редкой для него скупой улыбкой дворецкий повернулся, чтобы уйти.
– Бикс…
– Сэр?
– Вы умеете управляться с молотком? Дворецкий вздохнул и остановился.
– Полагаю, в этом деле у меня имеется определенный опыт, – с достоинством ответил он. – А как насчет моих обязанностей по дому?
Рейф расплылся в улыбке:
– Я вот о чем подумал: прежде чем вы присоединитесь к нашей строительной бригаде, надо бы кое-что предпринять. Так как я намерен поселиться в Фортон-Холле, думаю, пора иметь в усадьбе нормальную прислугу.
– Замечательная мысль, сэр.
– Был бы весьма признателен, если бы вы наняли для Фелисити и Мэй горничную, лакея и еще служанку на первый этаж. По возможности за умеренную плату.
Последнюю фразу Рейф произнес с трудом – его долг Куину шел уже на тысячи.
На обычно бесстрастном и подчеркнуто невозмутимом лице дворецкого вдруг появился проблеск радостного предвкушения. Я займусь этим немедленно, мастер Рейфел. Могу я полагать, что речь идет о замене Рональда, сэр?
– Нет, не можете полагать. Не будьте таким снобом, Бикс.
– Да, сэр.
Когда дворецкий удалился, Рейф выпрямился, чтобы дать отдых затекшей пояснице, и окинул взглядом результаты их многодневных трудов. Снаружи конюшня была почти готова, не хватало только дверей и покраски. Внутри были закончены примерно половина стойл и сеновал. Дело было за сеном и лошадьми.
Рейф присел на низкий штабель кирпичей, который он использовал как рабочий стол. Многолетнее небрежение лишило Фортон-Холл практически самого необходимого для ведения хозяйства. Чтобы все снова заработало, требовались весьма солидные средства, труд, напряженные усилия и знание, за что браться в первую очередь. Последнего у Рейфа как раз и не было, потому что такими делами он никогда в жизни не занимался. Но, даже собрав все необходимые средства и силы, он все еще был намного ближе к банкротству, чем к первой прибыли.
Тем не менее он не мог отрицать, что новая конюшня выглядит впечатляюще: удобная, просторная и даже в чем-то живописная. А ведь это придумал он сам! Начертил план и построил ее. Конюшня была его творением, а не просто принадлежала ему и этим отличалась от всего, чем он владел до сих пор.
– Как красиво!
Он с улыбкой обернулся на голос Фелисити.
– Правда?
Молодая женщина встала рядом с ним.
– По сравнению с тем, что стояло здесь раньше, это просто царица конюшен!
– Спасибо, миледи, – в глубоком поклоне склонился Рейф.
Он начал привыкать к мысли о своей женитьбе, особенно после того, как Фелисити позапрошлой ночью ворвалась к нему в спальню. Лис принадлежала ему даже полнее, чем Фортон-Холл, хотя честнее было бы признать, что он воспользовался благоприятной возможностью зацепиться за Фортон-Холл и остаться в ее жизни.
– Если мы доделаем конюшню сегодня, то завтра с утра можно будет заняться западным крылом твоего дома.
– Твоего дома, Рейф. Перестань, пожалуйста!
– Что перестать?
Она повернула голову, посмотрела на него и пододвинулась ближе.
– Ты как-то сказал, что не собираешься позволить Дирхерсту купить меня по цене поместья. – Она понизила голос. – А сам не то же ли самое сделал?
– Нет, – возразил он, хотя и не вполне искренне. Нельзя было думать о ней, не думая о Фортон-Холле. Он взял Фелисити за руку. – Скоро я попрошу тебя присоединиться к нам с Мэй, когда мы соберемся в экспедицию в Арктику.
Фелисити напряглась, потом улыбнулась.
– В таком случае отправляйтесь хотя бы летом.
– Угу, обязательно. – Он изучающе вгляделся в ее лицо. – Так что ты собиралась мне сказать, Лис?
– Ничего, просто я…
– Думаю, что это не так.
Она посмотрела на него открытым взглядом.
– Я собиралась сказать, что мы не можем себе позволить путешествие в Арктику, но потом решила, что вдалбливать тебе в голову очевидные вещи и поздно, и не нужно.
Выходит, ее все еще волновало, останется ли он с ней или пет. В некотором роде это обнадеживало.
– В любом случае намного лучше долбить мою голову очевидными вещами, чем чайником, моя практичная леди.
По правде говоря, каждого из них мучила одна и та же мысль. Ему не нужно было лишний раз напоминать, от чего он отказывался или к чему ему придется привыкать. Рейф никогда не тревожился без веских на то причин, однако сейчас начинал ценить отдельные тонкие моменты этого состояния.
Что-то, наверное, отразилось у него на лице, потому что Фелисити вдруг наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Я люблю тебя, Рейфел, – прошептала она и густо покраснела.
– Кто бы мог подумать, что пари в «Гареме Иезавели» приведет меня к тебе?
– Если бы ты знал об этом, побился бы об заклад раз? Да, – ответил Рейф и потянулся всем телом. – Не посмотришь еще раз вместе со мной новый план этажа? Это твоя последняя возможность договориться о том, какой должна быть библиотека.
– Я просто предлагала сделать ее чуть больше, – запротестовала Фелисити.
Рейф выразительно поднял вверх три пальца и кашлянул.
– В три раза больше, моя дорогая. Лис сердито оттолкнула его руку.
– Я люблю книги!
– Очень хорошо, у тебя теперь масса места, куда их можно будет складывать.
– Зато ты не поскупился на бильярдную!
– Мне нравится играть в бильярд. И Мэй тоже, она сама мне сказала.
– Не смеши меня! – рассмеялась Фелисити. – Да она бильярдного шара в жизни не видела!
Слава Богу, она снова улыбалась.
– Тогда понятно, отчего юная леди считает, что игра в бильярд как-то связана с игрой в салки.
К ним направлялся Бикс, держа в руке поднос с корреспонденцией.
– К вам посетитель, мастер Рейфел, – торжественно сообщил дворецкий.
Рейф взял с подноса визитную карточку.
– Джон Гиббс, – прочел он вслух и посмотрел на Фелисити: – Это мой адвокат-солиситор.
– С чем же он пожаловал?
– Не знаю, – пожал плечами Рейф. – Возможно, хочет узнать, отчего я отозвал все объявления о продаже Фортон-Холла. Лучше раз и навсегда прояснить это дело. Извини, я тебя ненадолго оставлю.
Джон Гиббс дожидался Рейфа, сидя на диване в гостиной с объемистым портфелем на коленях. При виде входившего Рейфа он поспешно вскочил на ноги, уронил портфель и суетливо наклонился, чтобы поднять его с пола.
– Добрый день, Гиббс, – поздоровался Рейф, пожимая руку солиситору.
– Добрый день, мистер Бэнкрофт. Прошу меня извинить, что явился, не договорившись о встрече заранее, без предупреждения, но мне хорошо известно, насколько вы заняты, а дело не терпит отсрочки.
Рейф успокаивающим жестом пригласил его присесть.
– Я очень рад вашему приходу, Гиббс. Нужно обсудить ряд вопросов.
– У меня тоже имеется кое-что, чем мне хотелось бы с вами поделиться.
Звучало интригующе, но дела, прежде всего.
– Я принял решение поселиться в поместье Фортон-Холл. Солиситор понимающе покивал:
– Я предполагал такое развитие событий, сэр.
– Вот как? Нельзя ли поподробнее?
Гиббс неловко поерзал.
– Дело в том, что я как-то покупал гроссбух в заведении миссис Денуорт и, скажем так, стал невольным свидетелем оживленного обсуждения вашей предстоящей женитьбы на мисс Харрингтон. А заодно и приезда герцога Хайброу для благословения этого бракосочетания.
Ничто не могло быть дальше от правды. Рейф был доволен. Надо нанести еще один визит и добавить неразберихи, подумал он.
– Миссис Денуорт, насколько я понимаю, небольшая любительница делиться своими впечатлениями в письмах?
– Вы правы, сэр.
– Тогда, Гиббс, буду вам весьма признателен, если вы отзовете все объявления о продаже поместья.
Солиситор согласно кивнул.
– Мистер Бэнкрофт, могу ли я одним из первых принести вам и, разумеется, мисс Харрингтон мои самые сердечные поздравления?
– Спасибо, Гиббс. – Рейф откинулся на спинку дивана. – Теперь скажите, чем таким интересным вы хотели со мной поделиться?
– Ах да! – Мистер Гиббс открыл портфель, покопался в его глубинах и наконец извлек на свет Божий листок бумаги. – Когда я искал покупателя на поместье Фортон-Холл, то обратился с официальным письмом в Лондон к бывшему солиситору мистера Харрингтона. Мистер Томас Меткаф был вынужден отказаться от этих обязанностей около двенадцати лет назад, так как Харрингтоны больше не имели возможности прибегать к его услугам, но он явно сохранил большие симпатии к юной тогда мисс Харрингтон.
– Надо признать, у него отменный вкус, – с легкой улыбкой заметил Рейф.
– Вне всякого сомнения, сэр. В ответ на мой запрос по поводу любой возможной исторической значимости Фортон-Холла он…
– Исторической значимости? – переспросил Рейф, вопросительно приподнимая бровь.
– Я надеялся обнаружить что-нибудь, любые обстоятельства, которые могли бы способствовать увеличению цены поместья. К сожалению, ничего, кроме преклонного возраста разрушенного ныне западного крыла усадьбы, Фортон-Холл потомкам предложить не может.
– Каков сюрприз!
Солиситор посмотрел на него с таким выражением лица, будто усомнился, острит Рейф или говорит серьезно.
– Во всяком случае, – продолжил Гиббс, – мистер Меткаф в своем письме предоставил в мое распоряжение сведения о некоей ссуде, – он поднял вверх листок бумаги, который продолжал держать в руке, – величина которой осталась неназванной, предоставленной Харрингтоном Роберту Барлоу, графу Дирхерсту. – Солиситор замолчал и посмотрел на Рейфа.
– Харрингтон дал взаймы денег этому тупоголовому Дирхерсту?
– Отцу нынешнего графа. Да, именно так. Мистер Меткаф заявил, что ему не известны подробности сделки, и он упомянул об этом в своем ответном письме, очевидно, лишь потому, что в свое время это дело доставило ему уйму хлопот.
– А ему не известно, как велика была эта ссуда и была ли она возвращена?
Гиббс еще раз придирчиво прочитал документ.
– Нет, сэр, об этом он ничего не пишет.
Рейф разочарованно вздохнул:
– Вот как… Весьма интересно, вы правы. Но пользы пока никакой.
– Могу еще покопаться в этом деле, если на то будет ваше желание.
– За дополнительное вознаграждение, я полагаю?
Солиситор широко улыбнулся:
– Если я откопаю что-то интересное, мы обсудим дополнительное вознаграждение.
– Весьма честно. Принято.
Глава 17
– Ссуда? – повторила Фелисити и нахмурилась. – Я ни о чем подобном никогда не слышала.
– Я тоже не слышала, – авторитетно сообщила Мэй, болтая под столом ногами.
Рейф дожевал кусок ветчины и ухмыльнулся:
– Если такое и было, кроха, то уж точно до твоего появления на свет.
– Даже если допустить, что это правда, то все равно я не вижу в этом никакого смысла, – задумчиво проговорила Фелисити, окидывая любящим взглядом их обоих. Для человека, который почти не общался с детьми, Рейф удивительно гармонично вошел в роль то ли старшего брата, то ли отца – словом, главы семьи. Фелисити задумалась: а понимает ли он, каким невыносимым ребенком считали Мэй большинство людей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40