На Лизетт был льняной костюм кремового цвета, светлая шелковая блузка и открытые босоножки на высоком каблуке. От нее исходил тот нежный аромат духов, который Люк помнил все эти шесть лет.— А я уже начал думать, что вы потонули, пересекая Ла-Манш. — Положив ладони на плечи Лизетт, Люк залюбовался ею.Она рассмеялась, радуясь тому, что снова видит Люка, хотя его откровенная страсть всегда смущала ее.— Но мы не опоздали, Люк. Пароход причалил два часа назад.— Ты опоздала на шесть лет, — заметил он и наклонил голову, чтобы поцеловать Лизетт.Она резко повернула голову, и его поцелуй пришелся в щеку, а не в губы.— Мы друзья. — Лизетт высвободилась. — Друзья, Люк, а не любовники. Прошу тебя, не омрачай мой приезд домой.— Ты счастлива с ним? — спросил Люк. — Ты все еще любишь его?Лизетт проще было ответить на второй вопрос, чем на первый.— Да, я все еще люблю его, — ответила она, глядя Люку в глаза. — И всегда буду любить.— И ты счастлива? — не сдавался он. — Грег уже знает? Ты сказала ему?Лизетт, покачав головой, пошла к лестнице.— Я ничего ему не сказала, Люк. Прошло слишком много времени. Сейчас я уже не могу рассказать Грегу правду.— А Доминик? — настаивал Люк, терзаясь мыслью о том, что через несколько минут ему придется «делить» Лизетт с ее матерью, с детьми, с Грегом. — Неужели у тебя нет желания рассказать сыну о Дитере? Разве ты не хочешь, чтобы Доминик знал, кто его отец?Увидев боль в глазах Лизетт, Люк понял, что слова его попали в самую точку.— Он мог бы узнать, если бы ты не боялась того, что Грег бросит тебя.Лизетт обернулась и со злостью посмотрела на Люка:— Да, я боюсь, что Грег бросит меня! Потому что люблю его! И не представляю себе жизни без него! Пойми наконец: я готова заплатить любую цену, лишь бы Грег любил меня!В ее голосе было столько страсти, что Люк понял — он проиграл битву за Лизетт.— Что ж, тогда и говорить не о чем. — Он повернулся и пошел в другую сторону. Лизетт бросилась за ним и схватила за руку.— Не глупи, Люк! Мне так хотелось снова увидеть тебя, увидеть, как Мелани и Люси играют вместе! Прошу тебя, не будем ссориться.Сознавая свое поражение, он с раздражением посмотрел на Лизетт. С лестницы донеслись детские голоса.— Прошу тебя, Люк, — умоляюще повторила Лизетт.Пожав плечами, Люк печально улыбнулся:— Ладно. Ты победила. Будем союзниками.Лизетт рассмеялась, взяла его под руку, и они спустились по лестнице вниз, где их ожидали дети, Анабел, Грег и графиня.— Теперь буду говорить только по-французски, потому что я во Франции, — заявил Доминик.— А я тоже хочу говорить по-французски, — поддержала его Мелани, с восхищением глядя на Доминика. — Мама, ты позволишь мне говорить по-французски? Что такое «по-французски»? Это хорошо? Люси умеет так говорить?— Уверена, что Люси немного говорит по-французски, — ответила Анабел. — Но может, для начала ты пойдешь со мной в ванную и вымоешь руки и колени? Где ты так перепачкалась?— Я гуляла с Домиником. Мы нашли так много красивых мест и…— Простите, — сказала Анабел, — но я должна отвести ее в ванную. Господи, как же она перепачкалась! А ведь я выпустила Мелани из виду всего на несколько минут.Грег усмехнулся, наблюдая, как Анабел повела упиравшуюся Мелани туда, где ее ожидали мыло и вода.— Анабел следует привыкнуть к мысли о том, что, раз уж Доминик выбрал Мелани в спутницы для прогулок, у нее теперь постоянно будут царапины на коленях и грязные руки. Я обнаружил их, когда они пытались забраться на крышу конюшни. Но думаю, Анабел лучше этого не знать.Кисло усмехнувшись в ответ на слова Грега, Люк засунул руки в карманы брюк.— Тут ты прав. Дома Мелани гуляет только с матерью или няней. А за недели, проведенные в Вальми, для нее откроется совсем новый мир.Все направились в большую гостиную пить чай с ячменными лепешками и маслянистыми кусочками местного сыра. Люк с удивлением отметил, что, несмотря на ревность, не испытывает неприязни к Грегу. И если бы не Лизетт, он относился бы к Грегу вполне дружески.— Я слышал, что в прошлом месяце ты получил большой куш от «Эллоиз интернэшнл» и «Куэй мед»? — обратился Люк к Грегу, когда графиня, все еще царственно красивая, в серебристо-сером шелковом платье, начала разливать чай.— Но ты ведь тоже пощипал «Куэй мед», не так ли? — Грег охотно перешел на профессиональную тему, понятную только им.Черт побери, он прекрасно понимал, где Люк находился несколько минут назад. Подкарауливал Лизетт и, без сомнения, приставал к ней… тогда как Анабел и Мелани были поблизости. Злость снова охватила Грега, и он с трудом сдержал ее. Что ж, влюбленность Люка в его жену уже давно не была секретом для Грега, и он научился жить с этим. Люк заговорил о компании «Куэй мед», а Грег посмотрел на Лизетт. Она сидела на обтянутой ситцем софе, скрестив стройные ноги, слегка склонив набок голову, и слушала подробный рассказ матери о болезни отца. Грег хорошо понимал страсть Люка к Лизетт, поскольку сам до сих пор питал к ней страсть. Однако и он почти так же, как Люк, не обладал Лизетт. Физиологический барьер, возникший между ними несколько лет назад, не исчез. Порой Грегу даже казалось, что ему приснилась та брачная ночь… и длинные, жаркие ночи в Париже. Тогда Лизетт отдавалась ему с неистовым желанием, выражая тем самым любовь к нему. А сейчас ее чувства настолько изменились, будто той любви вообще не существовало. Когда же она осознала, что совершила ошибку? Может, когда впервые покинула Францию? Возможно, этот отъезд и стал переломным моментом, после которого жена охладела к нему.— В конце года я поеду в лос-анджелесское отделение нашей компании, — сообщил Люк. — Можно мне навестить вас в Сан-Франциско? Интересно встретиться с вами в Америке, а не во Франции.— Сан-Франциско — город большой, нам не будет в нем тесно вдвоем, — бросил Грег тем небрежным тоном, который всегда смущал Люка. Ему не удавалось понять, что Грег знает, подозревает и чувствует в душе. Он один из тех, кто скрывает амбиции под личиной безразличия. Именно это и помогло «Диринг адвертайзинг» превратиться в одно из ведущих рекламных агентств. Кроме того, этот человек в двадцать восемь лет командовал батальоном в звании подполковника, поэтому очень опасно недооценивать его.Элоиза де Вальми предложила погулять в розовом саду, прежде чем разойтись по комнатам и переодеться к обеду. Грега позабавили слова графини.— Дорогая, неужели твоя мать действительно предполагает, что я надену смокинг к обеду? — спросил он, вернувшись с женой в их комнату.Лизетт устало опустилась на постель, сбросила туфли и растянулась на голубом шелковом покрывале:— Боюсь, именно так, дорогой.Грег зашел в ванную и включил душ.— Но Люк говорил, что в Вальми он постоянно ходил в обычной одежде.Легкая улыбка тронула губы Лизетт.— Это когда они с папой оставались вдвоем, а мама уезжала в Париж. В присутствии мамы он не посмел бы сесть за стол не переодевшись.Грег снял сорочку и носки. Через открытую дверь Лизетт видела, как он расстегнул «молнию» на брюках, стянул их и бросил в сторону. Когда муж встал под душ, к горлу Лизетт подступил комок. В Сан-Франциско они пользовались разными спальнями, и это лишало ее удовольствия видеть мужа обнаженным. У Лизетт все оборвалось внутри, когда Грег предложил спать отдельно. Тогда ей хотелось броситься в его объятия и сказать, что у нее нет и никогда не было такого желания. Однако Лизетт не сделала этого, потому что ее одолевал мучительный страх.Газеты пестрели историями о брошенных женах. Мужчины в разгар войны поспешно женились на них, потом привозили к себе домой — в Америку, Францию, Нидерланды, Англию. Жены, оказавшись в чужой стране, среди чужой культуры, без родных и друзей, очень страдали, и такие браки чаще всего распадались. Почувствовав, что Грег охладел к ней, Лизетт перепугалась. Она решила, что муж начал осознавать, как неудачно женился, и уже сожалеет об этом.Грег закрыл воду, вытерся и, обернув полотенце вокруг бедер, вошел в спальню.— Похоже, Люси придется мало общаться с Мелани. — Он открыл гардероб, снял с вешалки сорочку, темные брюки, смокинг. — Мелани весь день бегала за Домиником как тень.Лизетт приподнялась на локте. Протянув руку, она могла бы коснуться загорелого тела Грега. Но Лизетт понимала, к чему это может привести. Ей очень хотелось коснуться Грега, однако ее пугали холодность и отчужденность, которые последовали бы за этим.Грег положил одежду на стул и, опустившись рядом с Лизетт на край постели, застегнул ремешок часов. Она видела сверкающие капли воды в его густых курчавых волосах, сильные широкие плечи. От желания у нее закружилась голова. Господи, ну почему же чувство вины вселяет в нее такой страх и подавляет сексуальность? Почему она и Грег должны страдать от этого?— Может, хочешь выпить перед душем? — Повернувшись, Грег встретился взглядом с Лизетт.Его движение, слишком быстрое и слишком неожиданное, застало Лизетт врасплох. Грег с удивлением увидел в ее глазах страстное желание. Неприкрытое желание. В ту же секунду страсть охватила и его.— Лизетт! — Опустившись на постель, он притянул жену к себе. Она ощутила его влажную кожу, запах шампуня и мыла. Вскрикнув, Лизетт обняла мужа за шею, и их губы слились в поцелуе.В эти потрясающие секунды ей показалось, что никакой преграды между ними никогда не существовало. Полотенце соскользнуло с бедер Грега на пол, и он накрыл собою Лизетт. Целуя ее, Грег поспешно расстегнул шелковую блузку и высвободил груди из кружевного бюстгальтера. У него перехватило дыхание.— Боже мой, Лизетт, я люблю тебя… люблю… — Голос Грега срывался.Задрав юбку, он обхватил ладонями бедра жены и приподнял их. Громко застонав, Лизетт прильнула к нему всем телом, по которому, как расплавленное золото, разливалось желание, обжигая ее и сводя с ума. Грег со стоном вошел в Лизетт, а она, изогнувшись, подалась навстречу ему… но не от страсти, а желая скрыть страх и холодность. Лизетт самым чудовищным, самым бесстыдным образом обманывала мужчину, которого безумно любила и который так много дал ей в этой жизни. Узнав об этом, Грег непременно бросил бы ее. Он смотрел бы на Лизетт с презрением и отвращением и никогда больше не захотел бы прикоснуться к ней.— Что с тобой, Лизетт? — с отчаянием спросил Грег. Он заметил ужас в ее глазах, и его желание тут же угасло. Уже многие годы он делал вид, будто ничего не замечает. Но сейчас не мог притворяться. — Ты не хочешь меня? — Его лицо исказилось от муки. — Ты меня не любишь?— Люблю, — всхлипнула Лизетт. — Прошу, поверь мне…Но Грег не поверил и с такой силой схватил жену за плечи, что она вскрикнула от боли и уперлась ладонями ему в грудь.— Черт побери, да что с тобой творится?! — закричал Грег. — Почему ты застываешь в страхе, когда я дотрагиваюсь до тебя?— Не знаю! — Из глаз Лизетт хлынули слезы. — Но я люблю тебя, Грег! Я люблю тебя, как никого на свете!— Я не верю тебе! — Он вскочил с постели, едва сдерживая ярость, быстро прошел в ванную и оделся.— Ты куда? — Лизетт встала на колени. Одежда ее была в беспорядке, волосы рассыпались по плечам.— Не знаю! — Грег побледнел, а глаза его потемнели от боли. — Куда-нибудь, где мне удастся забыть о пародии, в которую превратился наш брак. — Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Глава 19 Лизетт не плакала. У нее просто не было слез. Она сидела на краю постели, сжавшись в комок, обхватив плечи руками, дыша тяжело и прерывисто. Грег ушел. Она не знала куда, не знала, когда он вернется, не знала, что скажет ему. Грег обвинил ее в том, что она не любит его, но Лизетт отрицала это. А если бы она обвинила в том же Грега, то стал бы он отрицать это с такой же твердостью, как она? Лизетт сомневалась в этом.Поднявшись с кровати, она подошла к окну и уткнулась лбом в прохладный оконный переплет. Странно, что их отношения, зародившиеся здесь, в Вальми, здесь же и подошли к такому ужасному концу. Грег женился, почти ничего не зная о ней. Интересно, когда он пожалел о своей поспешности? Может, встретив Жаклин Плейдол? Или в тот день, когда предложил спать в разных спальнях? К обеду Лизетт не спустилась, сославшись на головную боль. Она попросила мать извиниться за нее перед гостями. Лизетт подумала и о том, что, если Грег тоже не появится за столом, это вызовет нежелательные подозрения, однако сейчас ей было не до этого. Сейчас она мечтала обнять Грега, положить голову на его сильную грудь, убедиться в том, что он любит ее. Лизетт понимала, что теперь ей такой возможности не представится.Выскочив из замка, бледный Грег прошел через розовый сад и направился к мысу. Дневная жара уже спала, с Ла-Манша дул сильный ветер, по пасмурному небу плыли серые облака. Он ускорил шаг, а затем побежал, надеясь, что быстрое движение избавит его от боли и ярости. Господи, зачем он позволил обиде, которую так долго скрывал, выплеснуться наружу? Теперь уже не вернуть таких дорогих ему дружеских отношений с женой. Он разрушил их, домогаясь близости с Лизетт, и пришел в ярость, когда снова заметил ее холодность и фальшь.Грег остановился и засунул руки в карманы брюк. Брови его сошлись на переносице. Он устремил взгляд на высокие волны. Как отреагирует Лизетт на предложение развестись? А если он скажет, что ей необязательно возвращаться с ним в Америку? Повернувшись, Грег посмотрел на Вальми, на буковую рощу, на видневшийся в отдалении шпиль деревенской церкви. Нет, он не мог сделать этого, потому что не представлял себе жизнь без Лизетт. Если она решит оставить его, пусть сделает это по своей воле.Утопая в высокой траве, Грег побрел к замку. Ему оставалось только вернуться. Он должен держать себя в руках. Грег громко выругался. Придется терпеть присутствие Люка, вынести любопытные взгляды тестя, если тот поймет, что они с Лизетт поссорились. Придется изображать счастливый брак, по крайней мере до тех пор, пока они здесь. А потом? Грег сжал кулаки. Об этом он еще успеет подумать. Сейчас следует отобедать с родственниками и четой Брендонов.— У Лизетт разболелась голова, — сообщила Элоиза, скрыв удивление по поводу того, что Грег появился в столовой в брюках и свитере. К тому же ей показалось, что его мало волнует состояние Лизетт.— Путешествие оказалось более утомительным, чем мы предполагали, — пояснил Грег, заметив любопытство, промелькнувшее в голубых глазах Люка. — «Франция» — не такой уж устойчивый пароход, как нас убеждали.Анри, никогда не плававший на пароходах, рассмеялся. Он давно уже не спускался к обеду в столовую и сейчас радовался тому, что пришел сюда.— Лучше уж «Франция», чем эти маленькие суденышки, которые доставляют Люка и Анабел из Англии, — сказал граф жене, зажигавшей свечи в красивых серебряных подсвечниках.Грегу обед казался бесконечным, ему хотелось поскорее подняться к Лизетт и как-то уладить ссору.— Что ты думаешь о том, что журнал «Тайм» назвал канцлера Германии «человеком года»? — спросил у него Люк, когда после форели с миндалем подали деревенский суп. — Довольно странно, правда?Грег пожал плечами.— Ничего странного. Аденауэр сейчас в фаворе. Он производит впечатление ответственного, осторожного человека.— Ответственный и осторожный, как же, — пренебрежительно бросил Люк. — Да он просто хитрая лиса — пытается заручиться поддержкой Америки на случай вторжения русских.Грег не ответил. Он с трудом переносил общество Люка. Многие годы Грег обманывал себя, полагая, что Люк ничего не значит для Лизетт. А сейчас он считал иначе.— Аденауэр — прекрасный политик, а его антинацистское прошлое безупречно, — заметил граф.— А разве не он был мэром Кельна перед тем, как к власти пришли нацисты? — подала голос Анабел.Грег не слышал ответа графа, он думал о Лизетт, о том, что она нужна ему… о своей любви к ней.— Не хотите ли сыра, Грег? — спросила Элоиза, озабоченная тем, что ей пришлось уже третий раз повторить этот вопрос.— Нет, благодарю вас, Элоиза. — Грег через силу улыбнулся. Он понял: Люк что-то заподозрил.— А как насчет рюмки хорошего французского коньяка? — предложил граф. — Сейчас мне не позволяют пить его много, но маленькая рюмочка не повредит.— Нет, спасибо, Анри. — Грег старался ничем не выдать своего напряжения. — Пойду к Лизетт, возможно, ей нужно теплое питье или аспирин. А коньяк мы выпьем завтра.— Что ж. — Анри не слишком огорчился, поскольку мог выпить и с Люком. — Спокойной ночи, сынок.Грег с облегчением покинул столовую. Он устал притворяться, поэтому и произошла та ужасная сцена между ним и Лизетт. Их брак больше не мог держаться на лжи, надо искать для него новую основу — правду.Когда Грег вернулся, Лизетт спала. О том, что она крайне удручена, свидетельствовали небрежно брошенные на кресло костюм и блузка. Грег тихо разделся, юркнул в постель, лег на спину, закинул руки за голову и уставился в темный потолок, размышляя о том, куда исчезли счастье и радость их семейной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39