А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Улыбка прокралась в глаза Филда Холлистера и осталась там за легкой, влажно блеснувшей пеленой. Сколько он помнил Гриффина Флетчера, тот всегда презирал официальную религию, и все же, особенно в таких случаях, как этот, Филду казалось, что никто более преданно не следовал ее основам.Он опустился на одну из грубо обструганных скамеек близ кафедры, все еще крутя в руках камень. Гриффин был настоящей загадкой – наносил раны, а потом сам исцелял их, любил мир и покой, но всегда первым ввязывался в драку, демонстрировал всем и каждому свою страсть к Рэйчел Маккиннон, но защищал и оберегал ее с нежностью, какой Филд в нем даже не мог подозревать. В противоположность тому, как могло казаться всем, кроме Филда Холлистера, Гриффин был самым нравственным из людей. Закрыв глаза, преподобный молча помолился, чтобы его друг не сгорел в том огне, который разжег своими исцеляющими руками.– Филд? – Это была Фон, ее рука легко коснулась его плеча.Он обернулся и поднял на нее глаза. И, к ее чести, она не подала виду, что заметила следы слез на лице мужа.
Воздействие опия, данного ей Джонасом, еще не совсем прекратилось, и в состоянии Рэйчел смешивались сонливость и беспокойство, отчаяние и надежда, раздражение и апатия. Она пыталась вспомнить вчерашний день, но в памяти всплывало только как ее протащили по лужайке и швырнули в экипаж Джонаса.Она вздохнула, закрыла лежавшую у нее на коленях книгу и стала неподвижно смотреть в глубину массивного камина. Она больше не питала никаких иллюзий, по крайней мере, по поводу Джонаса Уилкса. При всех своих джентльменских манерах он оказался именно таким, каким его считали Молли и Гриффин. Рэйчел содрогнулась, осознав, что, если бы не Гриффин, этим утром она бы проснулась в постели Джонаса, навсегда связанная с ним брачными узами. К счастью, он не воспользовался ее беспомощностью ни в экипаже, ни на борту корабля, на котором они, очевидно, прибыли из Сиэтла.Не воспользовался?Разум Рэйчел не помнил ничего, зато помнило тело. По каким-то известным лишь ему причинам, одной из которых была, по-видимому, гордость, Джонас не прикоснулся к ней.В комнату с подносом в руках вошла Молли. Она принялась расставлять чайник и приятно позвякивающие прозрачные фарфоровые чашки на маленьком столике, стоящем между креслом Рэйчел и тем, в котором обычно сидел Филд.– До чего же скучный день воскресенье,– вздохнула Молли, опускаясь в кресло.– Хорошо, что ты здесь, Рэйчел.Рэйчел улыбнулась и протянула руку, чтобы разлить чай.– Я как раз подумала, что, если бы не Гриффин, сегодня я могла оказаться совсем в другом месте. Молли, неужели он и вправду ворвался в дом судьи и вынес меня оттуда, как вы рассказывали?Молли опять вздохнула, уютно поджимая под себя маленькие ножки и с задумчивым видом прихлебывая чай.– Да, Рэйчел. Так он рассказал мне, когда явился, держа тебя на руках осторожно, будто ты могла разбиться. Вот тогда он и рассказал, как Джонас ударил его по затылку камнем и увез тебя.Рэйчел ощутила внезапную потребность довериться этой доброй женщине, поделиться с ней тем, что, возможно, носит в себе ребенка Гриффина, и спросить ее совета. Но даже тогда, когда это желание только возникло в ее сердце, Рэйчел знала, что не последует ему. Молли была прежде всего предана Гриффину, и она немедленно сообщила бы ему эту новость.– Что же теперь будет?Хотя было тепло, Молли поежилась.– Я, конечно, не претендую на ясновидение или что-то подобное, но всех нас ожидают неприятности, Рэйчел. И очень скоро.Рэйчел подумала о надежном, прочном доме своей матери, о том, как день за днем ей придется встречать Гриффина Флетчера, и опечалилась.– Вы думаете, мне следует уехать?– Было время, когда я считала это наилучшим выходом, Рэйчел, – призналась Молли, откровенно глядя изумрудными глазами на Рэйчел.– Теперь, по-моему, слишком поздно. Гриффин или Джонас – а скорее всего они оба – просто поедут и притащат тебя обратно. Нет, боюсь, все это не кончится, пока один из них не получит тебя, а другой не умрет.Рэйчел похолодела.– Умрет? – повторила она в полном потрясении. И тут она вспомнила, что, по утверждению Гриффина, ее отец мертв и что она, хотя эта мысль была ей невыносима, поверила Гриффину. Рэйчел поставила чашку, которая с опасным звоном стукнулась о блюдце.– Если Гриффин умрет, – с отчаянием прошептала она,– я тоже умру.Выражение лица Молли, как и тон ее голоса, было совершенно бесстрастно.– А Джонас? Каково тебе будет, если он умрет, Рэйчел?Рэйчел задумалась, пытаясь разобраться в своих чувствах.– Если правда, что он убил моего отца, как говорит Гриффин, я надеюсь, что Джонаса повесят. Но я бы не хотела, чтобы он, или кто-либо еще, умирал из-за меня.Молли внезапно отвернулась, но ее обычный румянец исчез, сменившись пугающей мертвенной бледностью.– Будь я сильной, как мужчина, я бы удавила этого негодяя собственными руками! Таких, как он, не вешают за убийства – они совершают их и, злорадствуя, продолжают жить так, словно ничего не случилось!Наступило долгое, напряженное молчание. Наконец, Рэйчел осмелилась заговорить:– Молли, вы на самом деле думаете, что были и другие убийства?Слеза медленно скатилась вниз по белому, окаменевшему лицу Молли.– Одним из них был мой Патрик – упокой Господь его душу. Больше двух месяцев мы жили в палатке, и вдруг Джонас решил перевести нас в коттедж. Потому что Патрик уж очень хороший работник – так он объяснил. Ни я, ни Патрик не догадывались, какой страшной была плата за жизнь в этом милом кирпичном домике. И Джонас позаботился, чтобы я была одна – если не считать Билли – когда явился получить эту плату.Теперь плакала и Рэйчел – потому что плакала Молли, а она слишком хорошо поняла ее. Рэйчел не могла бы произнести ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь, но протянула руку и мягко погладила дрожащую женщину по плечу.Молли продолжала свой рассказ с убийственным спокойствием, и у нее был такой вид, словно она блуждает в мире бесконечных кошмаров.– Я пыталась убежать, но не смогла. Но я повела себя не так, как остальные: когда Пэдди вернулся с горы, я рассказала ему. Он пришел в бешенство и бросился искать Джонаса – и больше уже не вернулся.– Вы не обратились в полицию? – спросила Рэйчел, которая и сама начала дрожать.Молли резко, с горечью усмехнулась:– В полицию? Начальник полиции, Генри, всего лишь хозяин магазина, Рэйчел,– и к тому же друг Джонаса. Я, как дура, пошла к нему и сказала, что мой Патрик лежит где-то убитый.– И он ничего не сделал?– Кое-что он сделал, а как же. Потрепал меня по руке и сказал, что все будет в порядке. И тут же отправился прямо к Джонасу.Рэйчел закрыла глаза и ждала, уже догадываясь, что продолжение будет даже ужаснее, чем то, что она уже услышала.– Той ночью я укладывала вещи – свои и Билли; я собиралась сесть на первый же пароход, уходящий из Провиденса – неважно куда. И Джонас пришел. С ним было еще двое, и они выбили дверь и вломились в дом, как... как когда-то солдаты в Ирландии. Джонас еще раз изнасиловал меня, но не это было самое худшее, Рэйчел. Они избили моего Билли, когда он пытался защитить меня.Тошнота подкатила к горлу Рэйчел:– Вот почему...– Поэтому он такой... каким стал.– К-как вы убежали?– Поднялся страшный шум, и кто-то отыскал и привел Филда Холлистера. Вместе с ним пришел Гриффин, и, как ты можешь себе представить, началось побоище, какого в этом городе еще не видели. Джонас и его люди буквально уползли из того коттеджа, Рэйчел, но для меня и Билли, а тем более для Патрика, было уже слишком поздно. Джонаса допросили, но после этого закон вроде как закрыл на все это дело глаза. А мы с Билли стали работать в доме доктора Флетчера, за что очень ему благодарны.Рэйчел была слишком потрясена, чтобы говорить, а Молли погрузилась в прошлое, вспоминать которое наверняка было почти невыносимо.Женщины все еще сидели за столом, молчаливые и подавленные, когда, ворча, появился Гриффин и зажег керосиновые лампы на каминной полке.– Господи,– пробурчал он.– Что на вас нашло? Здесь темно, как в могиле.Рэйчел очнулась от печальных мыслей и удивилась, увидев, что уже настал вечер. Слезы, которые она не могла выплакать раньше, наконец бурным потоком хлынули из глаз. Ее отец мертв, Патрик, муж Молли,– мертв. Сознавать это было выше сил человеческих.Гриффин медленно приблизился к Рэйчел, поднял ее на ноги, обнял. Его теплые губы прижались к виску девушки, она ощущала силу его рук, но не чувствовала себя в безопасности. Она вообще сомневалась, вернется ли когда-нибудь к ней это чувство.Голос Молли прозвучал отрывисто, но сдержанно.– Это я виновата,– сказала она.– Да простит меня Пресвятая Дева, я рассказала Рэйчел всю правду о Джонасе Уилксе.Гриффин рассердился – Рэйчел ощутила, как ярость напружинила его тело. Но в словах, которые он произнес, была одна только нежность:– Молли, будь добра, давай поужинаем.Когда Молли вышла, Рэйчел подняла глаза на Гриффина:– Он придет за мной, да? Джонас придет за мной? Гриффин не отвел глаз.– Да,– сказал он.– Думаю, придет. Рэйчел, выходи за меня замуж – сегодня же вечером.Рэйчел испытующе посмотрела ему в лицо и поняла, что Афина лгала. «Гриффин любит меня, – подумала Рэйчел,– и относится ко мне со всей серьезностью». Она знала также, что не сможет сказать «да», хотя всей душой хотела этого. Если она ответит согласием, Джонас наверняка убьет его. Она отвернулась, чтобы он не увидел боли в ее глазах.– Я не могу, – проговорила она.Молчание было ужасным, бесконечным. Гриффин прервал его, бросив отрывисто:– Почему?Рэйчел вскинула голову, не позволяя себе ни на секунду забывать о жестокой, трагической правде.– Я не люблю тебя, – солгала она, молясь про себя, чтобы он поверил ей и не задавал никаких вопросов.Но глаза Гриффина сверкнули, что-то изменилось в его лице, он резко повернул Рэйчел к себе и крепко сжал ее подбородок.– Повтори это, русалочка,– потребовал он.Она не смогла бы, но внезапно перед глазами у нее возникло видение: Гриффин лежит на земле, мертвый. Все, что угодно – стать женой Джонаса Уилкса, даже быть проданной капитаном Фразьером – только не это.– Я не люблю тебя, – ровным, спокойным голосом отчеканила Рэйчел.Его лицо исказилось страданием; на мгновение он прикрыл глаза. Рэйчел воспользовалась этим, чтобы унять собственную боль, от которой сжималось сердце и к глазам подступали слезы.Будто почувствовав что-то, он еще раз взглянул на нее, но тут же отпустил ее плечи и стремительно вышел из кабинета. Стук входной двери дал ей понять, что можно больше не притворяться, и Рэйчел опустилась в кресло, закрыла лицо руками и снова разрыдалась.Ей хотелось плакать вечно, но была в ее натуре какая-то сила, которая не желала сдаваться, даже когда это казалось единственно разумным выходом. Понимая, что нужно торопиться, Рэйчел Маккиннон проглотила слезы и опять бросилась вон из дома Гриффина Флетчера.Бредя сквозь лес, потом сквозь палаточный городок, она пыталась смириться с одной печальной истиной – на этот раз Гриффин не придет за ней.
Когда входная дверь отворилась, было уже поздно, но Молли Брэйди услышала звук поворачиваемой ручки и тихий щелчок замка. Она выпрямилась в кресле перед огромным камином и про себя горячо помолилась, чтобы на этот раз обошлось без припадка бешенства.Гриффин вошел в тускло освещенную комнату. В приглушенном, мерцающем свете его лицо казалось загнанным, изможденным. В нем что-то сломалось: казалось, его душу вытащили из тела и долго истязали. Его темные глаза были пусты.Молли мысленно отреклась от своей молитвы. Даже неконтролируемая вспышка его гнева была предпочтительнее странного, безжизненного состояния, в котором Гриффин находился сейчас.– Где Рэйчел? – осмелилась спросить она.Он подошел к камину, вцепился руками в каминную полку, опустил голову:– В доме Бекки.Молли встала. Она не решилась прикоснуться к нему, хотя ей очень хотелось утешить его так же, как она иногда утешала Билли.– Я все слышала из коридора, Гриффин,– призналась она.Гриффин слегка поморщился, но ничего не ответил. Слезы выступили на глазах Молли, слезы слышались в ее голосе, но она не стыдилась этого.– О, Гриффин, глупый, неужели вы не поняли, что она солгала вам? И неужели не знаете зачем?Он резко, презрительно хмыкнул:– О, думаю, я все прекрасно понял.Все желание утешить его исчезло; вместо этого Молли ощутила неодолимую потребность измолотить эту могучую, непробиваемую спину кулаками.– Рэйчел старается защитить вас!Лицо Гриффина, когда он резко обернулся к ней от камина, было столь ужасно, что Молли отшатнулась на несколько шагов.– Рэйчел просто идет по стопам своей матери! – гневно бросил он, пронесся мимо возмущенной остолбеневшей экономки и вылетел из кабинета.Каблуки его сапог загремели по лестнице. ГЛАВА 32 Проснувшись утром в понедельник в постели матери, Рэйчел немного растерялась, но быстро пришла в себя. Сегодня она уволит девушек, бармена – всех, кроме Мэми.Пока она умывалась и надевала поношенное простое платье, одолженное накануне у Молли, она решила потребовать себе всю прибыль, которую дело принесло в ее отсутствие. Если повезет, возможно, денег хватит, чтобы купить несколько кусков ситца и поплина на платья.По воскресеньям салун бывал закрыт, но когда Рэйчел спустилась вниз по крутой деревянной лестнице, намереваясь объявить о своем решении, заведение уже начало пробуждаться к жизни.Сообщить этим грубым, ожесточенным жизнью женщинам, что им придется искать работу в другом месте, оказалось труднее, чем она думала, но Рэйчел сумела сделать это со спокойным достоинством.Том Роулинз, бармен, расхохотался:– Дочь Бекки – владелица пансиона! Вот потеха-то!Рэйчел сохранила спокойствие, но когда отвечала на выпад бармена, голос ее слегка дрожал:– Я рада, мистер Роулинз, что вы находите это столь забавным. Тем не менее, это здание и все в нем принадлежит мне, и я не собираюсь торговать спиртным и... и...Одна из женщин – высокая, стройная блондинка с лицом учительницы – медленно повернула между ладонями кружку с дымящимся кофе и улыбнулась:– Прежде чем принимать решение, мисс Маккиннон, лучше полистайте бухгалтерские книги. Я не удивлюсь, если вы обнаружите, что являетесь деловыми партнерами с мистером Джонасом Уилксом.Хотя перспектива иметь хоть что-то общее с этим мерзким типом заставила Рэйчел внутренне содрогнуться, она расправила плечи и приняла из рук Тома Роулинза стопку черных толстых тетрадей, которую тот вытащил из-под стойки.Устроившись на кухне в относительном уединении (Мэми возилась у плиты), Рэйчел просмотрела гроссбухи, и ей открылась мрачная истина. Хотя партнерство было расторгнуть уже давно, оставались невыплаченными внушительные долги.Мэми поставила перед своей новой хозяйкой тарелку омлета и чашку горячего ароматного кофе.– Судя по вашему виду, вы много должны этому человеку.Рэйчел угрюмо кивнула. Ей следовало быть готовой к этому – Джонас упомянул о деловых отношениях с ее матерью в первый же день знакомства с Рэйчел,– но все равно такая ситуация явилась для нее ужасным ударом.– Я не очень-то разбираюсь в законах, Мэми, но, думаю, он может отобрать у меня заведение.Мэми грузно опустилась на стул, не обращая внимания на проституток, которые сновали взад-вперед, накладывая себе на тарелки завтрак, возвращая пустые кружки из-под кофе и роясь на полках в поисках какой-нибудь еды, кроме омлета. После долгого молчания она решилась высказать свое мнение:– Мистер Уилкс не потерпит, чтобы здесь был пансион, Рэйчел. Второго салуна не сыскать на много миль вокруг. Его люди будут недовольны и станут искать работу в другом месте.Рэйчел тяжело вздохнула, признавая, что Мэми, вероятно, права.Моя мать не очень разумно обращалась с деньгами, да, Мэми?Мэми улыбнулась, и в ее круглых карих глазах появилось отсутствующее выражение.– Похоже, не очень. Она хотела расплатиться с мистером Уилксом и, когда могла, возвращала ему деньги. Беда в том, что у какой-нибудь из девушек всегда обязательно болели родители. Да еще Бекки все время отпускала в кредит ненадежным людям – не знаю, сколько этих лесорубов смылись, не оплатив свои счета в баре.Рэйчел подумала о своем будущем ребенке, и поклялась решить проблему с долгом. Она не могла продолжать содержать публичный дом: она бы и дня не вынесла торговли человеческой плотью. Но, похоже, закрыть заведение Бекки без борьбы ей не удастся.Неожиданно Мэми мягко сжала теплой темной рукой руку Рэйчел:– Иди к доктору Флетчеру, детка. У него есть деньги, и он поможет тебе – я уверена.Кровь прилила к лицу Рэйчел, забилась в висках.– Я лучше умру.– Тогда что ты собираешься делать? Ни у кого больше, кроме Джонаса Уилкса, не найдется денег, чтобы одолжить тебе.Рэйчел медленно, устало поднялась с места. Она измучилась – так безумно измучилась,– но ей надоело постоянно убегать от кого-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41