– Доктор Флетчер? Доктор Флетчер!Гриффин остановил лошадь и стал всматриваться в темноту. Серебристый лунный луч осветил беспокойное лицо китайца.– Чанг?Тот энергично закивал.– Вы брать мисси! – умоляюще прошептал он, исчез в темноте и появился снова с Рэйчел, зажатой между ним и хрупкой испуганной китаянкой.Рэйчел! Гриффин так стремительно соскочил с коляски, что от соприкосновения ног с землей все его израненное тело содрогнулось от боли, голова закружилась. Он глубоко вздохнул и поднял бесчувственную Рэйчел на руки.Девушка зашевелилась, из горла ее вырвался сдавленный звук:– Нет...Гриффин закрыл глаза и прикоснулся лбом к ее лбу. Он не мог выдавить из себя ни слова утешения или ободрения. Чанг обеспокоенно подергал его за рукав:– Мисси сказать Чанг получить работу назад. Скажи мистер Уилкс: Чанг снова работать.Гриффин открыл глаза:– Если он не возьмет тебя, это сделаю я. Но лучше никому не попадайся на глаза, пока «Дрифтер» не уплывет.– Негде Чанг прятаться! – запротестовал китаец тонким от испуга голосом.Гриффин осторожно положил Рэйчел на сиденье коляски, вытащил из кармана скомканные банкноты и протянул Чангу все, кроме нескольких долларов!– Это тебе поможет.Чанг уставился на деньги, не веря своему счастью.– Купить лошадь,– наконец выдохнул он.– Купить повозку.– Приходи ко мне, как только вернешься в Провиденс,– сказал Гриффин, осторожно взбираясь на коляску. – Да, Чанг: спасибо тебе.В следующее мгновение, перешептываясь на ходу, Чанг и женщина исчезли в темноте.Гриффин приподнял Рэйчел, сел, затем снова опустил девушку так, чтобы ее голова лежала у него на коленях. Ее ровное дыхание звучало в ночи подобно музыке. Он проверил ее пульс, прижав пальцы к точке под правым ухом, и улыбнулся. Ей нужен покой и уход, но она выздоровеет. От осознания этого у Гриффина за спиной будто выросли крылья.Когда Рэйчел достаточно окрепнет, они поговорят о той ночи в лесном поселке, о ночи, освященной их близостью, и о том, что она на самом деле для него значила. Возможно, Рэйчел не захочет и слышать о нем; она может уехать навсегда или даже, упаси Господи, выйти замуж на Джонаса. И Гриффин поклялся себе, что, как бы она ни поступила, он никогда больше не станет притворяться, будто она ему безразлична.Понимая, что события нынешней ночи еще не закончились, он оставил Рэйчел в надежных руках своих друзей, доктора и миссис Джон О'Рили, и направил лошадь с коляской в сторону припортового района.«Фразьер,– думал он, прислушиваясь к звукам разгорающейся всеобщей потасовки. – Берегись!»Драка кипела везде – на берегу, на причалах, даже на борту «Дрифтера». С его палубы в воду летели тела, и со всех сторон раздавались крики и стоны. Гриффин оглядел толпу разбуянившихся матросов и в самом центре увидел Уилкса. Стоя спиной к бочонкам с виски, тот как раз нанес Фразьеру мощный удар под дых. Фразьер даже не шелохнулся.Гриффин перемахнул через ограду и помчался по пристани, чувствуя все нарастающую силу в ногах.– С Рэйчел все в порядке,– сказал он, чтобы ободрить Джонаса.Улыбка, мелькнувшая на лице Джонаса, тут же сменилась гримасой боли, так как кулак капитана врезался ему прямо в живот.Гриффин прикинул, не дать ли этому поединку закончиться его неизбежным результатом, но все же не смог заставить себя повернуться и уйти. Они с Джонасом выяснят отношения потом, на своей территории.Будто по своей собственной воле его правая нога описала в воздухе высокую изящную кривую, и удар каблука пришелся Фразьеру точно в висок, заставив капитана упасть на колени. Вся пристань содрогнулась от его падения. Дуглас Фразьер был крепкий мужчина, и хотя, вставая с колен и выпрямляясь во весь рост, он выглядел оглушенным, Гриффин знал, что до победы еще далеко.Фразьер сделал мощный выпад правой, но Гриффин увернулся, ощутив при этом дикую боль в сломанных ребрах. Он направил каблук сапога в горло Фразьеру и проследил, без особого удовлетворения, как капитан снова свалился на колени, а потом, довольно равнодушно,– как тот опять с трудом поднялся. Теперь капитан разозлился не на шутку и бросился вперед очертя голову. Обеими руками он сдавил горло Гриффина, словно медведь, сжимающий ствол дерева. На мгновение Гриффин потерял равновесие: он не мог ни вздохнуть, ни, тем более, двинуться, чтобы ослабить хватку капитана.И тут совсем рядом, подзадоривая Гриффина, послышался голос Джонаса:– Он собирался продать Рэйчел, Гриффин. Фразьер хотел продать ее какому-то богатому подонку на потеху.Это напоминание как взрыв прогремело в сознании Гриффина, затмив его разум. Когда он снова пришел в себя, Джонас и Малаки вдвоем пытались сдержать его, а Фразьер неподвижно лежал на мокрой шаткой пристани.Гриффин отряхнул с себя вцепившихся в него людей, развернулся и спотыкаясь побрел к берегу. Уже прибыла полиция, и Малаки встретил их красноречивым рассказом о злодеяниях Фразьера.Тихонько посмеиваясь над иронией ситуации, Гриффин взобрался в краденую коляску и уехал. ГЛАВА 21 Рэйчел чувствовала, как теплые солнечные лучи ласково касаются ее лица, будто умоляя ее открыть глаза и обратить на них внимание. В ответ ее ресницы затрепетали, но мысль о том, что она могла увидеть, внушала девушке страх.Она лежала совершенно неподвижно, ожидая ощутить морскую качку, но ее не было. Значит, она не посреди океана, не на пути к тому, чтобы стать жертвой и бесправной рабой какого-то неизвестного ей мужчины. На глазах у девушки выступили слезы благодарности.Но она и не в хижине Чанга, поняла Рэйчел, пошевелив руками. Там она лежала на узкой койке, а тут определенно были настоящая кровать и постельное белье из какой-то восхитительной и гладкой ткани, которая при малейшем движении Рэйчел шуршала.Любопытство пересилило страх, и Рэйчел открыла глаза. Чуть поодаль, в кресле-качалке, сидела женщина; она сосредоточенно трудилась над каким-то вязанием и вполголоса напевала себе под нос что-то очень знакомое. У женщины были светлые волосы, и солнце придавало им розовато-золотистые и серебристые оттенки. Будто почувствовав на себе испытующий взгляд Рэйчел, она подняла глаза от вязания – толстого свитера из красной шерсти. Она выглядела молодо, хотя маленькие, едва заметные морщинки уже прорезались в уголках ее темно-голубых глаз и вокруг крупного рта.– Доброе утро, – приветливо сказала она. – Меня зовут Джоанна О'Рили, и ты здесь в полной безопасности, так что не бойся.Рэйчел подумала, что не испугалась бы этой женщины даже если бы, проснувшись, увидела ее стоящей возле кровати с занесенным топором в руках.– Где...Джоанна О'Рили поднялась с кресла и бросила вязание на сиденье. Пока она шла по комнате, случилось чудо – она вступила в столб золотого солнечного света, опускающегося сверху вниз, будто колонна. В его мягком сиянии женщина вдруг и сама засияла неописуемой, неземной красотой.Изумление Рэйчел длилось до тех пор, пока она не подняла глаза и не увидела окно, прорубленное прямо в потолке и по форме напоминающее колесо повозки – круглое и со спицами.Миссис О'Рили уже стояла возле кровати, держа руку Рэйчел.– Хочешь сейчас увидеться с Гриффином? – спросила она.Шелковые простыни, эта полная солнечного сияния комната, а теперь еще и Гриффин? Неужели она видит сон? Рэйчел произнесла этот вопрос вслух.Миссис О'Рили улыбнулась:– Нет, Рэйчел, ты не спишь.Украдкой Рэйчел почесала большим пальцем одной ноги ступню другой – просто так, для проверки. Нет, она определенно находилась в реальном мире.– Как я... где...Джоанна О'Рили рассмеялась:– Мой муж и я – мы друзья Гриффина. Он привез тебя сюда прошлой ночью, после того как закончилась эта кошмарная история с капитаном Фразьером. А теперь – можно я впущу его сюда, пока он не извел нас своим постоянным ворчанием и хождением взад-вперед?Вспыхнув, Рэйчел кивнула:– Спасибо вам, миссис О'Рили.– Джоанна.– Джоанна,– послушно повторила Рэйчел, испытывая и тревогу, и радость одновременно.Когда через несколько минут Гриффин появился возле ее кровати, Рэйчел застыла от ужаса. Его лицо покрывали такие синяки и ссадины, что он был непохож на себя, одежда находилась в жутком состоянии. На рубашке не хватало пуговиц, и было видно что его грудь забинтована.– Гриффин, что случилось?Его обычная усмешка явилась убедительным подтверждением того, что этот избитый незнакомец – на самом деле Гриффин Флетчер, которому давно необходимо побриться.– Это неважно, русалочка. Как ты себя чувствуешь?Только тут Рэйчел осознала, что на ней шелковая ночная рубашка, и ощутила, как теплые солнечные лучики касаются ее груди. Девушка покраснела и натянула одеяло до самого подбородка.Гриффин рассмеялся и покачал головой:– С моей стороны тебе ничто не угрожает, хотя это не означает, что я не нахожу тебя чертовски привлекательной.Рэйчел смутилась. Неужели это тот самый человек, который неделю назад в Провиденсе буквально прогнал ее на борт парохода?Он сжал рукой резную спинку кровати в ногах у Рэйчел и слегка наклонился вперед. Его движения казались осторожными и напряженными – видно, боль в поврежденных ребрах давала о себе знать.– Подчиняясь строгому распоряжению нашего доброго доктора О'Рили, я не могу находиться в этой комнате более пяти минут. Когда ты окрепнешь, наберешься сил, мы поговорим – разумеется, с твоего согласия.Рэйчел умирала от любопытства, но была так слаба, что не смогла ничего возразить. Расслабившись, она откинулась на пышно взбитые подушки.– Когда я наберусь сил, – повторила она, произнося эти слова как обещание. – Гриффин?Он криво улыбнулся:– Что?– Я не знаю, что произошло, но Джоанна рассказала, что ты привез меня сюда и теперь мне нечего бояться, так как все закончилось. Ведь капитан Фразьер не придет за мной, верно?В темных глазах Гриффина сверкнуло что-то пугающее – и пропало.– Нет, русалочка. Он не придет.Взгляд Рэйчел невольно соскользнул на бинты, стягивающие его грудь, потом вновь поднялся к лицу Гриффина:– Т-тебе так досталось, когда ты пытался помочь мне?Он покачал своей великолепной головой, и луч солнца, которое, казалось, наводняло комнату, заиграл в его черных спутанных волосах.– Нет, во всем виновата Молли Брэйди. Понимаешь, она натерла пол в гостиной, а я пошел и поскользнулся...Рэйчел захихикала:– Врун.Гриффин вздохнул, и глаза его словно бы приласкали Рэйчел – или ей это только почудилось?– Мои пять минут истекли,– сказал он.– Отдыхай.– И вот уже повернулся, собираясь уйти.Рэйчел вдруг поняла, как тяжело ей будет, когда он уйдет.– Гриффин?Он оглянулся в дверях и состроил гримасу шутливого нетерпения:– Что?– Спасибо.Гриффин лишь кивнул, но так, что Рэйчел показалось, будто он подошел и прикоснулся к ней.
В сиянии этого радостного, ясного дня начала лета все происшедшие за ночь события выглядели совершенно нереальными. Гриффин вздохнул и едва заметно улыбнулся. Рэйчел была в безопасности и поправлялась. Остальное не имело для него никакого значения.Из конюшни, расположенной за красивым кирпичным домом доктора О'Рили, Гриффин вывел лошадь, которую умыкнул прошлой ночью на Скид-роуд, и впряг ее в украденную же коляску. Он вернет и лошадь, и коляску туда, где взял, встретится с Джонасом и купит что-нибудь для Рэйчел.Вдали, будто соперничая яркой синевой с безоблачными небесами, переливался на солнце залив Эллиот. Дальше, на западе, во всем своем белоснежном величии возвышались скалистыми уступами горы Олимпик-Маунтинс. И леса – сколько их раскинулось вокруг. Гриффин никогда не уставал смотреть на их буйную, ослепительную зелень. Ему пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы переключить внимание на оживленное уличное движение.Оказавшись на Скид-роуд, Гриффин оставил там лошадь и коляску (он еще раньше позаботился о том, чтобы лошадь была накормлена, напоена и вычищена) и пешком отправился обратно, в сторону маленького отеля, где Джонас останавливался во время каждого приезда в Сиэтл. Он не собирался превращать посещение Джонаса ни в визит вежливости, ни в сведение счетов. В Провиденсе они враждовали постоянно – это вошло в привычку, возможно, еще с тех пор, когда их матери имели неосторожность положить их в одну коляску,– но Сиэтл был нейтральной территорией.Гриффин стремительно прошагал мимо столика дежурного, на ходу приветственно махнул рукой, поднялся по лестнице и постучал в знакомую дверь:– Джонас? Это я.– Открыто,– прозвучал равнодушный ответ. Гриффин вошел, притворив за собой дверь. Джонас все еще лежал в постели, шторы были задернуты, не давая солнечному свету доступа в комнату. Когда Гриффин отодвинул их, то с изумлением увидел миссис Хаммонд, бывшую няню и нынешнюю экономку Джонаса, которая спала, сидя на жестком стуле с прямой спинкой.– Какого дьявола...– Не кричи! – с раздражением прошипел Джонас, не выказывая намерения встать с постели. – Она устала.Гриффин с сочувственным видом кивнул:– Ей что, нечем заплатить за отдельную комнату? Джонас невольно рассмеялся:– Вот нахал. Она могла выбрать себе любую комнату в гостинице, но ей захотелось сидеть здесь и смотреть на меня.– О вкусах не спорят,– пожал плечами Гриффин, и, скрестив на груди руки, оперся спиной о бюро.– Тебе следовало бы выступать в здешнем театре, Гриффин. У тебя просто уморительный вид.– Они предпочли мне толстуху с татуировкой на груди.Джонас снова рассмеялся и сел на постели:– Бога ради, Гриффин, заткнись. Не заводись в такую рань.Наступило короткое молчание; миссис Хаммонд начала храпеть, и они опять расхохотались. Смех разбудил женщину, и она, покраснев, рассерженно воззрилась на них. Затем, бормоча себе под нос что-то насчет того, что надо принести кофе, миссис Хаммонд удалилась.Веселье тотчас же испарилось с лица Джонаса.– Как Рэйчел?– С ней все будет в порядке.– Где она?– У моих друзей, Джонас. Об этом-то я и пришел с тобой поговорить.Джонас был явно раздражен. Он снова опустился на подушки и уставился в потолок:– Ну что ж, поговорим.– Нам нужно на некоторое время оставить ее в покое – нам обоим. Ей нужно время и отдых, Джонас. Я обещаю отступиться от нее, если и ты отступишься.– Ты знаешь, где она, а я нет. Поэтому у меня есть некоторые сомнения, что ты станешь на практике выполнять то, что проповедуешь, Грифф.– Но если мы вместе вернемся в Провиденс? Сегодня же вечером.На некоторое время Джонас задумался, переваривая услышанное.– Ладно – но при одном условии. Мы должны быть уверены, что Фразьер не сможет подобраться к ней и утащить ее неизвестно куда.– Принято,– ответил Гриффин и направился к двери. – Встретимся через час в здании суда и поговорим об этом с полицией.– Я буду там.Уже открыв дверь, Гриффин остановился.– Там, где она сейчас, она в полной безопасности, Джонас,– сказал он.– Я надеюсь,– произнес Джонас с едва заметной угрозой.– Да, Гриффин?– Что?– Ничего не изменилось.– Я знаю, – ответил Гриффин. Затем вышел, плотно прикрыв за собой дверь.За следующие полчаса Гриффин посетил три разных магазина. В последнем из них, маленьком ювелирном магазинчике, он нашел то, что хотел, заплатил за покупку и поглубже засунул коричневый пакетик в карман рубашки.Выйдя наружу, Гриффин направился в сторону телеграфа. Теперь ему было очень трудно расставаться с Рэйчел даже на несколько дней. И пока он диктовал телеграмму, сообщавшую Молли, что все в порядке, беспокойство не покидало его. А вдруг Фразьера выпустят из тюрьмы? Он может начать искать Рэйчел хотя бы затем, чтобы отомстить за унижения прошлой ночи.Через полчаса Джонас и Гриффин встретились возле здания суда. Не сказав друг другу ни слова, они вошли внутрь.Констебль уверил их, что Фразьер никуда не денется. Он пока не приходил в сознание, но даже когда очнется – и если очнется,– его не выпустят на свободу. Нет, сэр, в комнате Фразьера в пансионе, так же как и в его каюте на «Дрифтере», было найдено достаточно доказательств, чтобы продержать его в окружной тюрьме до конца дней.Гриффин взглянул на Джонаса и понял, что они оба думают об одном и том же.– Я хочу видеть Фразьера, – заявил Гриффин. Констебль пожал плечами и повел их вниз, туда, где содержались более сотни узников. Фразьер был помещен в отдельную камеру, и его как раз осматривал врач. Джон О'Рили закрыл саквояж, повернулся и встретился взглядом с Гриффином.Большего невезения невозможно было представить. Джонас был знаком с О'Рили и знал, что, несмотря на разницу в возрасте, коллег связывает тесная дружба. Гриффин украдкой искоса взглянул на Джонаса и заметил в его глазах самодовольную ухмылку. Было ясно, что он догадался, где находится Рэйчел.– Как он, док? – спросил полицейский, не замечая повисшего в воздухе напряжения.Джон нетерпеливо потряс дверь камеры:– Выпустите меня отсюда, Хорас, и я все вам расскажу.Хорас поспешно выполнил просьбу и повел всех обратно, вверх по лестнице в тесное служебное помещение, где царил невообразимый беспорядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
В сиянии этого радостного, ясного дня начала лета все происшедшие за ночь события выглядели совершенно нереальными. Гриффин вздохнул и едва заметно улыбнулся. Рэйчел была в безопасности и поправлялась. Остальное не имело для него никакого значения.Из конюшни, расположенной за красивым кирпичным домом доктора О'Рили, Гриффин вывел лошадь, которую умыкнул прошлой ночью на Скид-роуд, и впряг ее в украденную же коляску. Он вернет и лошадь, и коляску туда, где взял, встретится с Джонасом и купит что-нибудь для Рэйчел.Вдали, будто соперничая яркой синевой с безоблачными небесами, переливался на солнце залив Эллиот. Дальше, на западе, во всем своем белоснежном величии возвышались скалистыми уступами горы Олимпик-Маунтинс. И леса – сколько их раскинулось вокруг. Гриффин никогда не уставал смотреть на их буйную, ослепительную зелень. Ему пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы переключить внимание на оживленное уличное движение.Оказавшись на Скид-роуд, Гриффин оставил там лошадь и коляску (он еще раньше позаботился о том, чтобы лошадь была накормлена, напоена и вычищена) и пешком отправился обратно, в сторону маленького отеля, где Джонас останавливался во время каждого приезда в Сиэтл. Он не собирался превращать посещение Джонаса ни в визит вежливости, ни в сведение счетов. В Провиденсе они враждовали постоянно – это вошло в привычку, возможно, еще с тех пор, когда их матери имели неосторожность положить их в одну коляску,– но Сиэтл был нейтральной территорией.Гриффин стремительно прошагал мимо столика дежурного, на ходу приветственно махнул рукой, поднялся по лестнице и постучал в знакомую дверь:– Джонас? Это я.– Открыто,– прозвучал равнодушный ответ. Гриффин вошел, притворив за собой дверь. Джонас все еще лежал в постели, шторы были задернуты, не давая солнечному свету доступа в комнату. Когда Гриффин отодвинул их, то с изумлением увидел миссис Хаммонд, бывшую няню и нынешнюю экономку Джонаса, которая спала, сидя на жестком стуле с прямой спинкой.– Какого дьявола...– Не кричи! – с раздражением прошипел Джонас, не выказывая намерения встать с постели. – Она устала.Гриффин с сочувственным видом кивнул:– Ей что, нечем заплатить за отдельную комнату? Джонас невольно рассмеялся:– Вот нахал. Она могла выбрать себе любую комнату в гостинице, но ей захотелось сидеть здесь и смотреть на меня.– О вкусах не спорят,– пожал плечами Гриффин, и, скрестив на груди руки, оперся спиной о бюро.– Тебе следовало бы выступать в здешнем театре, Гриффин. У тебя просто уморительный вид.– Они предпочли мне толстуху с татуировкой на груди.Джонас снова рассмеялся и сел на постели:– Бога ради, Гриффин, заткнись. Не заводись в такую рань.Наступило короткое молчание; миссис Хаммонд начала храпеть, и они опять расхохотались. Смех разбудил женщину, и она, покраснев, рассерженно воззрилась на них. Затем, бормоча себе под нос что-то насчет того, что надо принести кофе, миссис Хаммонд удалилась.Веселье тотчас же испарилось с лица Джонаса.– Как Рэйчел?– С ней все будет в порядке.– Где она?– У моих друзей, Джонас. Об этом-то я и пришел с тобой поговорить.Джонас был явно раздражен. Он снова опустился на подушки и уставился в потолок:– Ну что ж, поговорим.– Нам нужно на некоторое время оставить ее в покое – нам обоим. Ей нужно время и отдых, Джонас. Я обещаю отступиться от нее, если и ты отступишься.– Ты знаешь, где она, а я нет. Поэтому у меня есть некоторые сомнения, что ты станешь на практике выполнять то, что проповедуешь, Грифф.– Но если мы вместе вернемся в Провиденс? Сегодня же вечером.На некоторое время Джонас задумался, переваривая услышанное.– Ладно – но при одном условии. Мы должны быть уверены, что Фразьер не сможет подобраться к ней и утащить ее неизвестно куда.– Принято,– ответил Гриффин и направился к двери. – Встретимся через час в здании суда и поговорим об этом с полицией.– Я буду там.Уже открыв дверь, Гриффин остановился.– Там, где она сейчас, она в полной безопасности, Джонас,– сказал он.– Я надеюсь,– произнес Джонас с едва заметной угрозой.– Да, Гриффин?– Что?– Ничего не изменилось.– Я знаю, – ответил Гриффин. Затем вышел, плотно прикрыв за собой дверь.За следующие полчаса Гриффин посетил три разных магазина. В последнем из них, маленьком ювелирном магазинчике, он нашел то, что хотел, заплатил за покупку и поглубже засунул коричневый пакетик в карман рубашки.Выйдя наружу, Гриффин направился в сторону телеграфа. Теперь ему было очень трудно расставаться с Рэйчел даже на несколько дней. И пока он диктовал телеграмму, сообщавшую Молли, что все в порядке, беспокойство не покидало его. А вдруг Фразьера выпустят из тюрьмы? Он может начать искать Рэйчел хотя бы затем, чтобы отомстить за унижения прошлой ночи.Через полчаса Джонас и Гриффин встретились возле здания суда. Не сказав друг другу ни слова, они вошли внутрь.Констебль уверил их, что Фразьер никуда не денется. Он пока не приходил в сознание, но даже когда очнется – и если очнется,– его не выпустят на свободу. Нет, сэр, в комнате Фразьера в пансионе, так же как и в его каюте на «Дрифтере», было найдено достаточно доказательств, чтобы продержать его в окружной тюрьме до конца дней.Гриффин взглянул на Джонаса и понял, что они оба думают об одном и том же.– Я хочу видеть Фразьера, – заявил Гриффин. Констебль пожал плечами и повел их вниз, туда, где содержались более сотни узников. Фразьер был помещен в отдельную камеру, и его как раз осматривал врач. Джон О'Рили закрыл саквояж, повернулся и встретился взглядом с Гриффином.Большего невезения невозможно было представить. Джонас был знаком с О'Рили и знал, что, несмотря на разницу в возрасте, коллег связывает тесная дружба. Гриффин украдкой искоса взглянул на Джонаса и заметил в его глазах самодовольную ухмылку. Было ясно, что он догадался, где находится Рэйчел.– Как он, док? – спросил полицейский, не замечая повисшего в воздухе напряжения.Джон нетерпеливо потряс дверь камеры:– Выпустите меня отсюда, Хорас, и я все вам расскажу.Хорас поспешно выполнил просьбу и повел всех обратно, вверх по лестнице в тесное служебное помещение, где царил невообразимый беспорядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41