В отличие от всех прочих докторов, с которыми Лайону приходилось иметь дело после падения с утеса, эта старуха твердо верила в его выздоровление и сумела внушить ему надежду. Лайон собирался рассказать о своих успехах и ей тоже. Когда придет время.Старая негритянка окинула внимательным взглядом ноги Эйтона.– Ну что, так лучше? – спросил Лайон, проводя ладонью по свежевыбритой щеке.– Пожалуй, – ответила африканка. – А ей вы уже сказали?– Вот и я только что спросил его светлость об этом, – затараторил Уилл, собирая бритвенные принадлежности. – При всем моем уважении, милорд, вы теперь совсем не похожи на того мужчину, за которого выходила замуж ее светлость. Мы ведь не хотим, чтобы она не признала вас и выгнала из Мелбери-Холла как какого-нибудь чужака.– А ну-ка проваливай, болтливое чучело.Ухмыляясь во весь рот, Уилл скрылся за дверью. Охинуа не стала повторять свой вопрос, а Лайон не счел нужным притворяться, что не понял его.– Нет, ей я еще не говорил, но собираюсь сказать сегодня. – Он согнул пальцы правой руки. – Я все ждал, надеясь, что настанет момент, когда смогу совершить какой-нибудь красивый жест – например сделать шаг или подхватить Миллисент на руки, – но, боюсь, это пока невозможно.– Со временем все получится. Вам просто нужно набраться терпения и постоянно тренировать мышцы. – Охинуа поставила склянки, которые держала в руках, на стол. – Ваша жена привыкла довольствоваться малым и получать удовольствие от самых простых вещей. Ей по вкусу скромные радости. Большие потрясения могут ошеломить ее. Она совсем не такая женщина, как те, с которыми вам приходилось иметь дело.– Кто-то уже рассказывал вам о моем первом браке? Вы так чутко улавливаете настроения и чувства Миллисент!Старая негритянка окинула Лайона долгим взглядом из-под полуопущенных век и презрительно фыркнула. Ничего не сказав, она повернулась к столу. Эйтон молча наблюдал, как ловкие руки Охинуа перебирают баночки и склянки на столе.– Вы можете заглянуть человеку в душу и исцелить ее, как вы исцеляете тело, Охинуа? Мне уже доводилось встречать таких же тонко чувствующих людей, как вы. Но у них не было ни вашей убежденности, ни ваших знаний, не обладали они и целительским даром.– В том, что я делаю, нет никакого волшебства. Просто я видела слишком много человеческих страданий на своем веку. Могу сказать только одно: или раны затягиваются, или человек умирает. Но мне удалось узнать и еще кое-что, кроме этого. Иногда болезнь поражает тело из-за того, что душу держат в плену воспоминаний.– Вы думаете, что до сих пор мне мешало исцелиться сознание вины?Вы сами заговорили о чувстве вины, я не упоминала об этом. Вина, сожаление, печаль. Загляните себе в душу, и вы получите ответ. Все это, – Охинуа обвела рукой баночки с мазями, – просто пустяковины, безделицы. Они были нужны лишь для того, чтобы отвлечь вас. Вы уже сделали шаг на пути к саморазрушению, но я не могла позволить вам идти дальше. Ради вашей жены. Сейчас вы начали выздоравливать, потому что приоткрыли дверь и позволили своей боли, то есть прошлому, вырваться наружу. Вы впустили в свою жизнь настоящее.Лайон не думал, что сумеет когда-нибудь полностью оправиться от удара, который нанесло ему прошлое. Память останется с ним навсегда. Но Охинуа права: нельзя позволять прошлому властвовать над настоящим. Эйтон сумел положить этому конец. Призраки былого больше не терзали его.Лицо старой африканки светилось удивительным спокойствием и уверенностью.– Не забудьте, – предупредила она, останавливаясь в дверях. – Ступайте маленькими шагами.
– Я должна выйти и встретить гостей. Мы совершенно не готовы. Это так неожиданно! Нужно еще подумать, где их всех разместить. – Миллисент выглянула из окна спальни и растерянно замолчала. Экипажи гостей уже въезжали во двор. – Обед…– Повар позаботится обо всем, – поспешно выпалила миссис Пейдж. – Еды будет достаточно.– Мистер Гиббз, скажите, пожалуйста, его светлости, что графиня и сэр Ричард уже прибыли. Распорядитесь, чтобы лорда Эйтона немедленно доставили в гостиную.– Да, миледи.Миллисент взволнованно всплеснула руками и повернулась к экономке.– А мы сумеем так разместить гостей, чтобы не пришлось переселять Охинуа из ее комнаты? У нас хватит места?– Ну конечно. Мы попросим мистера Гиббза переехать в комнату управляющего, – успокоила хозяйку миссис Пейдж. – Его спальня отлично подойдет для сэра Ричарда. А если вы согласны освободить свою спальню и перебраться к мужу, миледи, мы сможем быстро приготовить комнату для графини.– Да, да. Так и нужно сделать, прекрасная мысль, – прошептала Миллисент, торопливо спускаясь по лестнице, чтобы встретить гостей. Приглашая старую графиню в Хартфордшир, хозяйка Мелбери-Холла никак не ожидала, что гостья появится так неожиданно, и надеялась, что ее предупредят о визите заранее. Она хотела подготовиться и оказать матери Лайона достойный прием.Не то чтобы она стремилась произвести впечатление на старую графиню, нет! Скорее Миллисент было важно заслужить ее доверие, убедить мать Лайона в том, что она не ошиблась в выборе жены для своего сына.Миллисент задержалась на самом верху широкой винтовой лестницы, разглаживая складки зеленого платья из бархата. Сделав глубокий вдох, она заправила за ухо непослушный локон. «Ну почему именно сегодня?» Миллисент захотелось принарядиться сегодня для Лайона и выглядеть особенно привлекательно за ужином. И теперь на ней было вызывающе соблазнительное платье. Надо же было такому случиться, что именно в этот день к ним неожиданно нагрянули гости!Графиня Эйтон и ее поверенный уже вошли в холл, успев скинуть с себя плащи. Миллисент торопливо спустилась с лестницы. Тяжело опираясь на трость с. серебряным набалдашником, графиня обвела глазами холл и в ответ на приветствие невестки лишь махнула рукой. По обеим сторонам от гостьи стояли служанки.– Я не собираюсь извиняться за неожиданный визит.– Вам и не следует этого делать, миледи. Мы ждали… надеялись, что вы нас навестите. – Миллисент вежливо приветствовала сэра Ричарда. – Как прошла поездка? Вы не слишком устали?– Ужасно долго и утомительно!– Вам лучше немного отдохнуть, прежде чем подадут обед. Но, надеюсь, вы не откажетесь от бокала вина или чашки чаю, пока ваш багаж доставят в комнаты? – Миллисент старалась говорить любезным тоном, не обращая внимания на придирчивый взгляд графини, беззастенчиво рассматривавшей свою невестку от макушки до кончиков туфель. – В гостиной, должно быть, уже горит камин, и вы сможете обогреться.– Прежде всего я хотела бы увидеть своего сына, – отрезала графиня.– Вот и прекрасно! Его светлость как раз собирался присоединиться к нам в гостиной.От внимания Миллисент не укрылся быстрый взгляд, которым обменялись вдовствующая графиня и ее поверенный. Но молодая женщина промолчала и повела гостей по коридору мимо согнувшегося в поклоне Гиббза.– А как лорду Эйтону удается обходиться без докторов? – небрежно поинтересовался сэр Ричард, разглядывая мраморную лестницу и украшенный лепниной потолок. – Ведь теперь к нему никто не приезжает из Лондона.– О, прекрасно. Я уже упоминала в своих письмах к ее светлости, что графу стало намного лучше. Состояние его здоровья теперь не вызывает опасений.– Так вы, должно быть, пользуетесь услугами какого-нибудь деревенского доктора? – вкрадчиво спросил поверенный.– Нет, сэр Ричард. В этом нет нужды. – Миллисент замедлила шаг, давая графине Эйтон возможность перевести дух. – Но граф находится под наблюдением лекаря.– Что это значит? – резко спросила старая графиня, Миллисент решила, что у нее нет причин скрывать правду.– Если вы помните, в день нашего с вами знакомства я как раз встретила в Лондоне помощницу одного покойного доктора.– Старую африканку.– Да, миледи. К счастью, оказалось, что Охинуа обладает огромными познаниями в медицине. Она не только владеет традиционными методами врачевания, но и прекрасно разбирается в травах. Ей удалось очень многого добиться в лечении вашего сына. – Графиня и ее поверенный снова переглянулись, но Миллисент невозмутимо продолжила: – Как вы скоро сами убедитесь, его светлость сейчас в здравом уме и твердой памяти, он полностью осознает все свои действия. Граф больше не проявляет признаков повышенной возбудимости и не нуждается в успокоительных средствах. Он независим в своих суждениях, способен твердо выразить свою волю. Охинуа надеется, что вскоре к нему вернется возможность двигаться.Лица гостей выражали явное недоверие. Миллисент сделала знак одному из слуг открыть двери в гостиную и шагнула в комнату, надеясь, что ее муж уже там.Лайон действительно уже дожидался в гостиной, но Миллисент трудно было поверить, что этот красивый джентльмен, сидевший у камина, ее муж. Уверенным взглядом Лайон обвел гостей и посмотрел на хозяйку Мелбери-Холла. Сердце Миллисент учащенно забилось, она невольно попятилась и отвела глаза, чувствуя противную пустоту в желудке. Случилось то, что она все время боялась.
Лайон не замечал ничего, кроме своей жены. Она была восхитительна. Роскошное платье облегало ее стройное тело, а золотисто-каштановые волосы спадали на плечи пышными волнами, подчеркивая благородные черты лица, высокие скулы и чувственный рот. Но в глубине серых глаз Миллисент таилась растерянность. Больше всего на свете Лайону хотелось бы сейчас остаться с женой наедине, сказать ей, как прелестно она выглядит.Эйтон неохотно повернулся к гостям.– Прости, что не могу встать, матушка. – Старая графиня ошеломленно уставилась на сына. – Входите, пожалуйста. – Казалось, графиня и ее поверенный приросли к земле. Миллисент тоже застыла, не в силах двинуться с места. – Мейтленд, вы ничуть не изменились с нашей последней встречи, – непринужденно заметил Лайон. – А ты, матушка, должно быть, тоже чувствуешь себя неплохо, если пустилась в такое рискованное путешествие посреди зимы. Ну что же вы стоите, присаживайтесь поближе к огню. – Он поднял руку, коснувшись гладко выбритого подбородка, и спросил, обращаясь к Миллисент: – Ну что ты об этом думаешь?– Я… я… – Вместо того чтобы ответить, Миллисент растерянно обернулась к гостям. – Не будете ли вы так любезны составить компанию его светлости? Мне нужно еще отдать кое-какие распоряжения. Я очень скоро к вам присоединюсь.Лайон заметил волнение жены, но так и не смог угадать его причину. Было ли ее смятение вызвано неожиданным появлением гостей, или же Миллисент расстроил какой-то его поступок? Лайону невольно пришли на ум слова долговязого Уилла и предупреждение Охинуа. Эйтон решил дать жене время успокоиться, а когда Миллисент выскользнула из комнаты, обернулся к матери и поверенному. Они вышли из оцепенения и решили сесть поближе к огню.– Ты выглядишь немного усталой, матушка. Но примерно такой я тебя и оставил.Не могу сказать того же о тебе. – Графиня тяжело опустилась в кресло и нетерпеливым жестом отпустила служанок. Дверь в гостиную тихо закрылась. Лайон с матерью и семейным поверенным остались одни. – Ты выглядишь отдохнувшим и полным сил. Похоже, хартфордширская погода идет тебе на пользу.– Ну, если говорить о моем здоровье, то здесь дело не только в погоде, – возразил Лайон, ловя на себе удивленные взгляды обоих собеседников. – Надеюсь, вы получили мое письмо, Мейтленд?– Да, милорд. Я привез драгоценности, о которых вы писали. И еще мы захватили с собой Питера Хауитта, молодого человека, прошедшего обучение у Уолтера Траскотта. Он служил секретарем в Баронсфорде, когда…– Я его помню, – перебил стряпчего Лайон. – Есть какие-нибудь новости от Пирса? – Мейтленд покачал головой, а Эйтон пожалел, что задал свой вопрос. Полгода назад Лайон попытался спасти семью, передав младшему брату право распоряжаться фамильным имением. Он хотел отойти отдел и избавиться от всех тревог и тяжелых воспоминаний: думал, что Пирс возьмет управление поместьем в свои руки, вернет домой Дей-вида, а обитателям Баронсфорда позволит жить мирной жизнью, как в былые времена. Отказываясь от Баронсфорда, Лайон хотел устроить будущее всех членов семьи, но Пирс лишь бросил брату в лицо его щедрый дар. Он остался в Бостоне, предпочитая Шотландии североамериканские колонии.– А как идут дела в Баронсфорде? – осторожно спросил Лайон, мысленно убеждая себя, что старые раны затянулись. Он боялся, что рассказ Мейтленда вызовет новый приступ мучительной боли.– Может, нам лучше обсудить это позже, милорд, когда у нас будет больше времени? – Поверенный бросил предостерегающий взгляд на старую графиню, и Лайон кивнул, соглашаясь подождать.Лорд Эйтон очень давно не получал никаких известий из фамильного имения, и Мейтленд опасался, что беседа о Баронсфорде может затянуться слишком надолго, а графиня, утомленная долгим путешествием, окончательно лишится сил.Поверенный был прав. Лайону хотелось задать множество вопросов. Он понимал, что братья не разделяют его страсти к Баронсфорду, не скучают по нему так, как он. Думая о поместье, Лайон в первую очередь представлял себе не землю, а живущих на ней людей. Видя внимание и заботу, которыми Миллисент окружила обитателей Мелбери-Холла, он необыкновенно остро ощущал, какими заброшенными должны чувствовать себя жители Баронсфорда.– Прежде чем вы начнете говорить о делах, я хочу для себя кое-что выяснить. – Вдовствующая графиня окинула сына пронзительным взглядом. – Ты удивительно изменился. Теперь тебя просто не узнать! Ты и вправду близок к выздоровлению?– Пока я еще не могу ходить, если ты это имеешь в виду. – Лайон медленно вытянул перед собой правую руку и с явным удовольствием поглядел на изумленные лица матери и Мейтленда. – Но я думаю, это всего лишь вопрос времени.– Это просто поразительно, милорд! – воскликнул Мейтленд.– Колдунья она или нет, но эта женщина творит настоящие чудеса, – с благоговением прошептала графиня, разглядывая ноги Лайона.– Так вы уже слышали об Охинуа? – спросил Лайон.– Да уж, милорд, но ни один из отзывов нельзя назвать доброжелательным, если не считать того, что рассказала нам сегодня об этой женщине ваша жена. А теперь мы видим такое своими глазами!Лайон повернулся к матери.– Кто еще говорил вам о ней?– Доктор Паркер ревет точно ужаленный мул. Не может забыть, как обошлась с ним твоя жена. Этот человек готов плакаться кому угодно, лишь бы его слушали. Он всем в Лондоне уши прожужжал о том, какой ужасной опасности подвергает тебя Миллисент, – улыбнулась графиня. – А если послушать доктора Тейта, то выходит, что эта чернокожая женщина своими чарами вот-вот отправит тебя на шесть футов под землю и жить тебе осталось две недели, это самое большее.– Так вот в чем причина вашего внезапного появления!– Но вы просили доставить вам… – смущенно начал Мейтленд.– Ну конечно, – оборвала его графиня со свойственной ей резкостью и прямотой. – Мне была невыносима мысль о том, что я могла ошибиться в Миллисент.– Ты не ошиблась в ней, – с нежностью сказал Лайон. – Когда впервые ты заговорила об этом браке по договору, мне показалось, что ничего глупее и быть не может. Но теперь я хочу воспользоваться случаем и поблагодарить тебя за замечательный выбор.В последний раз Лайон виделся с матерью в день своего отъезда в Хартфордшир. Он был тогда так одурманен лекарствами, что сейчас даже не мог вспомнить, какими словами они обменялись на прощание. И вряд ли это были слова благодарности.– Если бы не Миллисент и ее упорство, я никогда бы ничего не достиг. Она настоящий борец, матушка. Эта женщина заставила меня сражаться и выжить.На лицах гостей отразилось заметное облегчение. Графиня откинулась на спинку обложенного подушками кресла и глубоко вздохнула, как будто у нее гора с плеч свалилась.– Так она выкинула из головы все эти глупости насчет развода или признания брака недействительным?Лайон нахмурился и нетерпеливо подался вперед.– О чем ты говоришь?– Молодая графиня потребовала, чтобы в брачный договор было внесено дополнительное условие, милорд, – мягко заметил Мейтленд. – Если вы выздоровеете, ее светлость имеет право потребовать развод. И вы не сможете его опротестовать.– Но почему?– Из-за ее первого замужества, – пояснила старая графиня, понижая голос. – Из-за постыдных унижений, побоев, оскорблений, которым ей пришлось подвергнуться по вине этого жестокого негодяя. Из-за того, что ее позор стал всеобщим достоянием и она боится показаться людям на глаза. Ведь даже ее собственная семья отнеслась к ней с полным безразличием. Родственники палец о палец не ударили, чтобы спасти Миллисент из лап мерзавца, несмотря на то что его бесчинства были у всех на слуху.– Я ничего не знал об этом.– Полагаю, оснований более чем достаточно. Ни одна женщина на ее месте не захотела бы вторично связать себя узами брака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Я должна выйти и встретить гостей. Мы совершенно не готовы. Это так неожиданно! Нужно еще подумать, где их всех разместить. – Миллисент выглянула из окна спальни и растерянно замолчала. Экипажи гостей уже въезжали во двор. – Обед…– Повар позаботится обо всем, – поспешно выпалила миссис Пейдж. – Еды будет достаточно.– Мистер Гиббз, скажите, пожалуйста, его светлости, что графиня и сэр Ричард уже прибыли. Распорядитесь, чтобы лорда Эйтона немедленно доставили в гостиную.– Да, миледи.Миллисент взволнованно всплеснула руками и повернулась к экономке.– А мы сумеем так разместить гостей, чтобы не пришлось переселять Охинуа из ее комнаты? У нас хватит места?– Ну конечно. Мы попросим мистера Гиббза переехать в комнату управляющего, – успокоила хозяйку миссис Пейдж. – Его спальня отлично подойдет для сэра Ричарда. А если вы согласны освободить свою спальню и перебраться к мужу, миледи, мы сможем быстро приготовить комнату для графини.– Да, да. Так и нужно сделать, прекрасная мысль, – прошептала Миллисент, торопливо спускаясь по лестнице, чтобы встретить гостей. Приглашая старую графиню в Хартфордшир, хозяйка Мелбери-Холла никак не ожидала, что гостья появится так неожиданно, и надеялась, что ее предупредят о визите заранее. Она хотела подготовиться и оказать матери Лайона достойный прием.Не то чтобы она стремилась произвести впечатление на старую графиню, нет! Скорее Миллисент было важно заслужить ее доверие, убедить мать Лайона в том, что она не ошиблась в выборе жены для своего сына.Миллисент задержалась на самом верху широкой винтовой лестницы, разглаживая складки зеленого платья из бархата. Сделав глубокий вдох, она заправила за ухо непослушный локон. «Ну почему именно сегодня?» Миллисент захотелось принарядиться сегодня для Лайона и выглядеть особенно привлекательно за ужином. И теперь на ней было вызывающе соблазнительное платье. Надо же было такому случиться, что именно в этот день к ним неожиданно нагрянули гости!Графиня Эйтон и ее поверенный уже вошли в холл, успев скинуть с себя плащи. Миллисент торопливо спустилась с лестницы. Тяжело опираясь на трость с. серебряным набалдашником, графиня обвела глазами холл и в ответ на приветствие невестки лишь махнула рукой. По обеим сторонам от гостьи стояли служанки.– Я не собираюсь извиняться за неожиданный визит.– Вам и не следует этого делать, миледи. Мы ждали… надеялись, что вы нас навестите. – Миллисент вежливо приветствовала сэра Ричарда. – Как прошла поездка? Вы не слишком устали?– Ужасно долго и утомительно!– Вам лучше немного отдохнуть, прежде чем подадут обед. Но, надеюсь, вы не откажетесь от бокала вина или чашки чаю, пока ваш багаж доставят в комнаты? – Миллисент старалась говорить любезным тоном, не обращая внимания на придирчивый взгляд графини, беззастенчиво рассматривавшей свою невестку от макушки до кончиков туфель. – В гостиной, должно быть, уже горит камин, и вы сможете обогреться.– Прежде всего я хотела бы увидеть своего сына, – отрезала графиня.– Вот и прекрасно! Его светлость как раз собирался присоединиться к нам в гостиной.От внимания Миллисент не укрылся быстрый взгляд, которым обменялись вдовствующая графиня и ее поверенный. Но молодая женщина промолчала и повела гостей по коридору мимо согнувшегося в поклоне Гиббза.– А как лорду Эйтону удается обходиться без докторов? – небрежно поинтересовался сэр Ричард, разглядывая мраморную лестницу и украшенный лепниной потолок. – Ведь теперь к нему никто не приезжает из Лондона.– О, прекрасно. Я уже упоминала в своих письмах к ее светлости, что графу стало намного лучше. Состояние его здоровья теперь не вызывает опасений.– Так вы, должно быть, пользуетесь услугами какого-нибудь деревенского доктора? – вкрадчиво спросил поверенный.– Нет, сэр Ричард. В этом нет нужды. – Миллисент замедлила шаг, давая графине Эйтон возможность перевести дух. – Но граф находится под наблюдением лекаря.– Что это значит? – резко спросила старая графиня, Миллисент решила, что у нее нет причин скрывать правду.– Если вы помните, в день нашего с вами знакомства я как раз встретила в Лондоне помощницу одного покойного доктора.– Старую африканку.– Да, миледи. К счастью, оказалось, что Охинуа обладает огромными познаниями в медицине. Она не только владеет традиционными методами врачевания, но и прекрасно разбирается в травах. Ей удалось очень многого добиться в лечении вашего сына. – Графиня и ее поверенный снова переглянулись, но Миллисент невозмутимо продолжила: – Как вы скоро сами убедитесь, его светлость сейчас в здравом уме и твердой памяти, он полностью осознает все свои действия. Граф больше не проявляет признаков повышенной возбудимости и не нуждается в успокоительных средствах. Он независим в своих суждениях, способен твердо выразить свою волю. Охинуа надеется, что вскоре к нему вернется возможность двигаться.Лица гостей выражали явное недоверие. Миллисент сделала знак одному из слуг открыть двери в гостиную и шагнула в комнату, надеясь, что ее муж уже там.Лайон действительно уже дожидался в гостиной, но Миллисент трудно было поверить, что этот красивый джентльмен, сидевший у камина, ее муж. Уверенным взглядом Лайон обвел гостей и посмотрел на хозяйку Мелбери-Холла. Сердце Миллисент учащенно забилось, она невольно попятилась и отвела глаза, чувствуя противную пустоту в желудке. Случилось то, что она все время боялась.
Лайон не замечал ничего, кроме своей жены. Она была восхитительна. Роскошное платье облегало ее стройное тело, а золотисто-каштановые волосы спадали на плечи пышными волнами, подчеркивая благородные черты лица, высокие скулы и чувственный рот. Но в глубине серых глаз Миллисент таилась растерянность. Больше всего на свете Лайону хотелось бы сейчас остаться с женой наедине, сказать ей, как прелестно она выглядит.Эйтон неохотно повернулся к гостям.– Прости, что не могу встать, матушка. – Старая графиня ошеломленно уставилась на сына. – Входите, пожалуйста. – Казалось, графиня и ее поверенный приросли к земле. Миллисент тоже застыла, не в силах двинуться с места. – Мейтленд, вы ничуть не изменились с нашей последней встречи, – непринужденно заметил Лайон. – А ты, матушка, должно быть, тоже чувствуешь себя неплохо, если пустилась в такое рискованное путешествие посреди зимы. Ну что же вы стоите, присаживайтесь поближе к огню. – Он поднял руку, коснувшись гладко выбритого подбородка, и спросил, обращаясь к Миллисент: – Ну что ты об этом думаешь?– Я… я… – Вместо того чтобы ответить, Миллисент растерянно обернулась к гостям. – Не будете ли вы так любезны составить компанию его светлости? Мне нужно еще отдать кое-какие распоряжения. Я очень скоро к вам присоединюсь.Лайон заметил волнение жены, но так и не смог угадать его причину. Было ли ее смятение вызвано неожиданным появлением гостей, или же Миллисент расстроил какой-то его поступок? Лайону невольно пришли на ум слова долговязого Уилла и предупреждение Охинуа. Эйтон решил дать жене время успокоиться, а когда Миллисент выскользнула из комнаты, обернулся к матери и поверенному. Они вышли из оцепенения и решили сесть поближе к огню.– Ты выглядишь немного усталой, матушка. Но примерно такой я тебя и оставил.Не могу сказать того же о тебе. – Графиня тяжело опустилась в кресло и нетерпеливым жестом отпустила служанок. Дверь в гостиную тихо закрылась. Лайон с матерью и семейным поверенным остались одни. – Ты выглядишь отдохнувшим и полным сил. Похоже, хартфордширская погода идет тебе на пользу.– Ну, если говорить о моем здоровье, то здесь дело не только в погоде, – возразил Лайон, ловя на себе удивленные взгляды обоих собеседников. – Надеюсь, вы получили мое письмо, Мейтленд?– Да, милорд. Я привез драгоценности, о которых вы писали. И еще мы захватили с собой Питера Хауитта, молодого человека, прошедшего обучение у Уолтера Траскотта. Он служил секретарем в Баронсфорде, когда…– Я его помню, – перебил стряпчего Лайон. – Есть какие-нибудь новости от Пирса? – Мейтленд покачал головой, а Эйтон пожалел, что задал свой вопрос. Полгода назад Лайон попытался спасти семью, передав младшему брату право распоряжаться фамильным имением. Он хотел отойти отдел и избавиться от всех тревог и тяжелых воспоминаний: думал, что Пирс возьмет управление поместьем в свои руки, вернет домой Дей-вида, а обитателям Баронсфорда позволит жить мирной жизнью, как в былые времена. Отказываясь от Баронсфорда, Лайон хотел устроить будущее всех членов семьи, но Пирс лишь бросил брату в лицо его щедрый дар. Он остался в Бостоне, предпочитая Шотландии североамериканские колонии.– А как идут дела в Баронсфорде? – осторожно спросил Лайон, мысленно убеждая себя, что старые раны затянулись. Он боялся, что рассказ Мейтленда вызовет новый приступ мучительной боли.– Может, нам лучше обсудить это позже, милорд, когда у нас будет больше времени? – Поверенный бросил предостерегающий взгляд на старую графиню, и Лайон кивнул, соглашаясь подождать.Лорд Эйтон очень давно не получал никаких известий из фамильного имения, и Мейтленд опасался, что беседа о Баронсфорде может затянуться слишком надолго, а графиня, утомленная долгим путешествием, окончательно лишится сил.Поверенный был прав. Лайону хотелось задать множество вопросов. Он понимал, что братья не разделяют его страсти к Баронсфорду, не скучают по нему так, как он. Думая о поместье, Лайон в первую очередь представлял себе не землю, а живущих на ней людей. Видя внимание и заботу, которыми Миллисент окружила обитателей Мелбери-Холла, он необыкновенно остро ощущал, какими заброшенными должны чувствовать себя жители Баронсфорда.– Прежде чем вы начнете говорить о делах, я хочу для себя кое-что выяснить. – Вдовствующая графиня окинула сына пронзительным взглядом. – Ты удивительно изменился. Теперь тебя просто не узнать! Ты и вправду близок к выздоровлению?– Пока я еще не могу ходить, если ты это имеешь в виду. – Лайон медленно вытянул перед собой правую руку и с явным удовольствием поглядел на изумленные лица матери и Мейтленда. – Но я думаю, это всего лишь вопрос времени.– Это просто поразительно, милорд! – воскликнул Мейтленд.– Колдунья она или нет, но эта женщина творит настоящие чудеса, – с благоговением прошептала графиня, разглядывая ноги Лайона.– Так вы уже слышали об Охинуа? – спросил Лайон.– Да уж, милорд, но ни один из отзывов нельзя назвать доброжелательным, если не считать того, что рассказала нам сегодня об этой женщине ваша жена. А теперь мы видим такое своими глазами!Лайон повернулся к матери.– Кто еще говорил вам о ней?– Доктор Паркер ревет точно ужаленный мул. Не может забыть, как обошлась с ним твоя жена. Этот человек готов плакаться кому угодно, лишь бы его слушали. Он всем в Лондоне уши прожужжал о том, какой ужасной опасности подвергает тебя Миллисент, – улыбнулась графиня. – А если послушать доктора Тейта, то выходит, что эта чернокожая женщина своими чарами вот-вот отправит тебя на шесть футов под землю и жить тебе осталось две недели, это самое большее.– Так вот в чем причина вашего внезапного появления!– Но вы просили доставить вам… – смущенно начал Мейтленд.– Ну конечно, – оборвала его графиня со свойственной ей резкостью и прямотой. – Мне была невыносима мысль о том, что я могла ошибиться в Миллисент.– Ты не ошиблась в ней, – с нежностью сказал Лайон. – Когда впервые ты заговорила об этом браке по договору, мне показалось, что ничего глупее и быть не может. Но теперь я хочу воспользоваться случаем и поблагодарить тебя за замечательный выбор.В последний раз Лайон виделся с матерью в день своего отъезда в Хартфордшир. Он был тогда так одурманен лекарствами, что сейчас даже не мог вспомнить, какими словами они обменялись на прощание. И вряд ли это были слова благодарности.– Если бы не Миллисент и ее упорство, я никогда бы ничего не достиг. Она настоящий борец, матушка. Эта женщина заставила меня сражаться и выжить.На лицах гостей отразилось заметное облегчение. Графиня откинулась на спинку обложенного подушками кресла и глубоко вздохнула, как будто у нее гора с плеч свалилась.– Так она выкинула из головы все эти глупости насчет развода или признания брака недействительным?Лайон нахмурился и нетерпеливо подался вперед.– О чем ты говоришь?– Молодая графиня потребовала, чтобы в брачный договор было внесено дополнительное условие, милорд, – мягко заметил Мейтленд. – Если вы выздоровеете, ее светлость имеет право потребовать развод. И вы не сможете его опротестовать.– Но почему?– Из-за ее первого замужества, – пояснила старая графиня, понижая голос. – Из-за постыдных унижений, побоев, оскорблений, которым ей пришлось подвергнуться по вине этого жестокого негодяя. Из-за того, что ее позор стал всеобщим достоянием и она боится показаться людям на глаза. Ведь даже ее собственная семья отнеслась к ней с полным безразличием. Родственники палец о палец не ударили, чтобы спасти Миллисент из лап мерзавца, несмотря на то что его бесчинства были у всех на слуху.– Я ничего не знал об этом.– Полагаю, оснований более чем достаточно. Ни одна женщина на ее месте не захотела бы вторично связать себя узами брака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38