— Боюсь, что вы с вашим Авийем и Гаристоном слишком лакомый кусочек для воюющих сторон и у вас сейчас просто нет права на выбор.— Если вы и король оставите меня в покое…— Политика не позволяет нам оставить вас в покое графиня. Вы правы в одном: я получил титул графа и стал хозяином земель в Гленвуде благодаря тому, что пообещал жениться на вас и дал согласие на немедленное обручение.Я сын благородного и гордого, но обедневшего шотландского землевладельца, и мой отец учил меня никогда не упускать из рук то, что само в них попадет. Будьте уверены: я никогда не расстанусь с тем, что стало моим.— Я не ваша.— Вы были моей все эти годы.— Перед обручением вы сказали мне, что делаете это только потому, что считаете себя моим должником, — напомнила Даниэлла. — Потому что в противном случае Эдуард выдал бы меня замуж за сэра Андерсена. Вы объяснили мне, что обручение поможет защититься от всего плохого, что может причинить мне король. Вы предоставили мне полную свободу. Если вы сейчас думаете… — Даниэлла сердито замолчала, так как Адриан разразился громким смехом.— Ах, миледи! — воскликнул он, давясь от хохота. — Теперь я понимаю, почему вы сейчас закусили удила! Вы решили, что смерть Джоанны отняла у меня остатки разума и что я позволю вам вечно оставаться в одиночестве!— Но вы не ограничивали меня каким-то сроком.— Я предложил вам несколько лет свободы, и вы получили их. А теперь ваша свобода начала беспокоить многих порядочных англичан и ту часть гасконцев, которые преданы королю Эдуарду. Ходят упорные слухи, что вы собираетесь замуж за вашего благородного француза.Даниэлла с тревогой почувствовала, что ее щеки заливаются румянцем. Она беспокоилась за Симона, он нравился ей, но она не сделала ничего дурного, что заставило бы ее краснеть. Надо же было случиться такому, что она стала пунцовой, словно совершила первородный грех! Девушка закусила губу от досады, затем сделала глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться и вновь обрести невозмутимый вид.— Вы не должны жениться на мне, Андриан, так как я не обладаю теми качествами, которые присущи хорошей жене.— Даниэлла, все приходит со временем, поверьте мне.— Перед тем как умерла моя мать, рыцарь Мак-Лахлан, она просила меня любить Филиппа, хранить верность французскому королю. Я дала ей это обещание.— Филипп умер, — ответил Адриан, — а ваша мать жила у короля Англии, когда он стал вашим крестным отцом. Она согласилась на то, чтобы вы стали его подопечной и чтобы он позаботился о вашем будущем. Но сейчас король передоверил эту заботу мне.— Возможно, у моей матери тогда не было выбора. Как бы там ни было, сэр, я дала ей клятву. Я не собираюсь делать ничего плохого Эдуарду и пока ничего подобного не сделала. Я не намерена как-то вредить ему или его интересам, клянусь вам в этом! Но если вы думаете, что ваши слова заставят меня разорвать все связи с семьей моей матери, то вы глубоко ошибаетесь! Я дала клятву, что никогда не изменю дому Валуа. Если вы думаете, что я сделаю это ради вас, то вы ошибаетесь.Начиная раздражаться, Адриан тяжело вздохнул.— Филипп был двоюродным братом короля Эдуарда, и английский король все еще поддерживает тесные семейные связи с сыном Филиппа.— Тогда король Эдуард должен уважать точку зрения короля Иоанна.— А вы должны помнить, что эти земли достались королю Эдуарду не силой оружия: он унаследовал их от Элеоноры Аквитанской еще два столетия назад. И кроме того, Даниэлла, вы ведь дали еще и другую клятву — мне. Вы поклялись стать моей женой. Вы собираетесь держать свое слово? Почему вы считаете невозможным нарушить одну клятву и так легко нарушаете другую?— Я стараюсь не нарушать своих клятв.Делая вид, что сдается, Адриан поднял обе руки.— Значит, сегодня вечером вы станете моей женой.— Я еще к этому не готова!— Тогда готовьтесь, так как это все равно произойдет.— Черт возьми, Адриан! — закричала Даниэлла. ― Вы стали слишком самонадеянны!— Я стал более решительным, вот и все.— Я могу быть такой же решительной, как и вы, и это вам хорошо известно. Нам надо все обсудить. Если вы не желаете слушать мои доводы, то зарубите себе на носу, что я могу просто убежать от вас. Все, кто живет поблизости, будь то французы или англичане, помогут мне спрятаться.— Вы можете убежать, — спокойно ответил он, прищурив глаза, — но вам не удастся вырваться из моих рук.— А если удастся?— Сомневаюсь. Особенно сейчас, когда я знаю о ваших намерениях, — ответил Адриан, равнодушно пожав плечами.Даниэлла задыхалась от обиды и отчаяния, непрошеные слезы выступили у нее на глазах. Чтобы скрыть их, она повернулась к нему спиной и не слышала, как рыцарь тихо подошел к ней. Она поняла, что он рядом, только когда Адриан положил руки ей на плечи. Когда он заговорил, его голос был глубоким и проникновенным, его теплое дыханий щекотало ей ухо.— Даниэлла, мне очень жаль, что мое предложение явилось для вас такой неожиданностью. Уверен, что где-то в глубине души вы знали, что этот день наступит, что я не могу отсутствовать вечно.— Значит, тогда вы хорошо притворялись, — прошептала она в ответ.Даниэллу бил озноб, и она никак не могла совладать с собой. Время будто повернуло вспять. Она вспомнила их постоянные стычки, вспомнила смертельную тоску в глазах Адриана, когда он увидел мертвую Джоанну. Вспомнила она и нежность, с которой он тогда отнесся к ней, тепло его тела, когда она ухаживала за ним во время болезни.— Черт возьми, Даниэлла! — воскликнул он, становясь нетерпеливым. — Мне и в голову не приходило заставлять вас страдать…— Тогда не настаивайте на нашем браке, — взмолилась она. — Давайте отложим его.Мак-Лахлан долго смотрел ей в глаза, и она, затаив дыхание, с надеждой ждала, что он согласится с ней. Но Адриан медленно покачал головой и ответил:— Я не могу отложить этот брак, Даниэлла.Голос Адриана был твердым, и девушка с ужасом поняла, что это окончательный ответ.— Тогда… — начала она, но тотчас же замолчала, так как почувствовала, что задыхается.— Что тогда? — спросил он, прищурив глаза.— Я соглашусь. Я дам вам брачную клятву. Я буду вести себя как ангел, и вы не услышите ни одного слова протеста, если пообещаете дать мне немного времени после…— После? — переспросил Адриан, приподняв от удивления брови.Даниэлла кивнула, не в силах найти подходящие слова и начиная злиться на него за то, что он ставит ее в такое затруднительное положение, хотя отлично все понимает.— Я никогда… — начала она и снова замолчала. Ей так хотелось вести себя с достоинством, но его пристальный взгляд смущал ее, и она опустила глаза. — Само понятие брака предполагает… — Девушка набрала в легкие побольше воздуха и начала снова: — Я пока не знаю, что такое физическая близость. Ну, вы понимаете, что я хочу сказать?— О да, конечно!Ей захотелось ударить его. Похоже, Адриана веселит ее замешательство. Он вовсе не собирался уступать ей.— Черт возьми, — сердито начала она, но он снова взял ее за плечи и заглянул ей в глаза.— Хорошо, Даниэлла, — сказал он. — Свадьба состоится сегодня, и я дам вам время, правда, не знаю сколько, так как не уверен, что выдержу долго.В его голосе было что-то предостерегающее, но Даниэллу это сейчас мало беспокоило. Главное, что она выиграла время, а там будет видно.— Чудесно, — прошептала она и, вырвавшись из его рук, побежала к лестнице, желая только одного: поскорее избавиться от него. Она ворвалась в свою комнату, плотно закрыла дверь и прижалась к ней спиной.Как все странно! Еще вчера она размышляла над тем, что испытывает влюбленный человек, и ей казалось, что она влюблена в Симона. Черт бы побрал этого Адриана! Какое ей до него дело? Ей нравится Симон, и, возможно, она даже любит его.Любит, но недостаточно сильно, иначе бы совсем перестала думать об Адриане. Нет! Она думает о нем, потому что обижена на него. Он ломает ей жизнь. Он явился причиной падения Авийя, хотя это было еще до ее рождения.Возможно, она думает о нем еще потому, что всегда была немножечко увлечена им. Но что если она так сопротивляется оттого, что… он уже завладел частичкой ее души?Адриан действительно хорошо знал крепость Авий, хотя Даниэлла многое здесь изменила с тех пор, как он последний раз был тут, а это было много лет назад.Девушка знала, что Авий пал, потому что Адриан посоветовал сделать подкоп под его стены. Вот почему она приказала возвести вторую внешнюю стену, и рыцарь был уверен, что ее фундамент заложен достаточно глубоко. Даже если бы враги решили сделать под нее подкоп, то и тогда они попали бы в западню между двумя стенами и могли легко быть уничтожены.Рем провел Адриана в комнату, большую и просторную, расположенную рядом с хозяйскими покоями. Когда-то, как ему поведали, эта комната принадлежала самой Даниэлле. В то время она была еще маленькой девочкой. С тех пор здесь останавливалось много гостей, и помещение потеряло свою индивидуальность. О самой Даниэлле напоминали только книги, лежавшие стопкой на маленьком резном прикроватном столике. Сейчас эта комната стала его собственной: вдоль стены были расставлены его дорожные сундуки, на крючке висела его мантия, на столе были разложены доспехи, у кровати стоял щит.Адриан сел у камина, в котором потрескивали дрова, налил себе вина и попытался расслабиться, приняв свободную позу. Дорога была трудной, но и приехав сюда, он сразу попал в переделку. Слава Богу, что он подоспел вовремя. Ему давно следовало бы сюда приехать. Потеря Авийя была бы большой политической и стратегической ошибкой.А потеря Даниэллы…Стремясь снять напряжение в теле, Адриан сжимал и разжимал кулаки. Даниэлла из худенькой красивой девочки превратилась в изящную, необыкновенно чувственную, соблазнительную женщину. Она стала еще более независимой, колючей, как дикая роза, но в ней жила все та же девочка с исцарапанными руками, упрямым характером, большим мужеством и силой духа. Как часто в те далекие времена ему хотелось и скрутить ее в бараний рог, и одновременно утешить!А сейчас…Она кого хочешь может свести с ума. У Адриана возникло искушение снова хорошенько отшлепать ее.Но еще больше он хотел дотронуться до нее, подержать в своих объятиях. Овладеть ею.Он поднял кубок с вином и, обращаясь к огню в камине, честно признался самому себе:— Если быть откровенным, то я хочу раздеть ее, исследовать каждую частичку ее тела, попробовать, какая она на вкус.А его ведь когда-то предупреждали, да и сам он был уверен, что со временем Даниэлла станет необыкновенной красавицей; он и раньше знал силу ее чар. Он видел, как, кокетничая с другими мужчинами, она доводила их до исступления. Все они были бы рады положить к ее ногам свои жизни, стоило ей только шевельнуть пальцем. Но Адриан почему-то не предполагал, что с возрастом Даниэлла станет не только поразительно красивой, но еще и необыкновенно чувственной. Глаза — словно драгоценные камни, волосы — длинные и блестящие, черные словно вороново крыло. Никогда в жизни он не встречал женщины более прекрасной. Вернее, почти никогда. Она была очень похожа на свою мать, и, хотя, в те времена, когда юный Адриан сопровождал Ленору в Лондон, он был еще совсем юным, ее красота и изящество заставляли трепетать его сердце. Даниэлла теперь была выше Леноры, такая же стройная, но с более округлыми формами. И характер у нее был более решительный. Она пока не овладела умением держаться с чувством собственного достоинства и не стала такой же элегантной дамой, какой была ее мать, но у нее были для этого все задатки. Уже сейчас девушку отличали скрытая чувственность, страстность, которые легко угадывались во взгляде, движениях и голосе. Выплеснувшись наружу, эта чувственность доведет мужчину до исступления, заставит его испытывать танталовы муки.Придя к выводу, что он полный идиот, Адриан начал вспоминать о своих отношениях с Джоанной. Он был первым у нее, так же как и она у него. Зная это, он старался быть очень нежным с ней и предельно внимательным. Какое потрясающее, какое чудесное было время, когда они стали любовниками! Джоанна страстно желала его, и для нее не существовало ни отца, ни короля; ей было все равно, куда попадет ее душа — в рай или ад, лишь бы только быть с Адрианом. Джоанна клялась ему, что не испытала никакой боли, да и что такое боль, говорила она, по сравнению с тем, что она готова отдать за него каплю за каплей всю свою жизнь. Адриан уже смирился с ее смертью, но в нем продолжали жить сладкие воспоминания о ней и легкое чувство вины. Возможно, если бы он любил Джоанну так же страстно и самоотверженно, как любила его она, «черная смерть» не коснулась бы их своим крылом и им удалось бы быть вместе. Впрочем, трудно сказать, как сложились бы их судьбы, медь они оба зависели от воли короля.И вот Даниэлла просит дать ей время. Никогда!Он приехал сюда, охваченный гневом: никто не смеет отнять то, что по праву принадлежит ему, тем более подданный чужого короля. Объявив о свадьбе, Адриан вернул себе всю свою собственность: Авий и… Даниэллу. Только сейчас он со страхом осознал, как сильно и страстно желает ее. С его стороны было непростительной глупостью оставлять ее здесь одну. Удивительно, но девушка вела себя здесь безупречно. Ему не в чем упрекнуть ее… разве только в том, что ее поведение становилось безрассудным, когда дело касалось ее французских родственников. Она только что прямо, сказала ему, что не хочет выходить за него замуж, потому что боится предать своих родственников.Откровенно говоря, Адриан попал в смешную ситуацию: он всю свою жизнь любил женщин, и они отвечали ему взаимностью, но сейчас, когда он страстно желает одну из них, она не хочет иметь с ним дела. Это несомненный удар по его самолюбию.А тут еще эта история с Симоном…Адриан пребывал в глубокой задумчивости, когда раздался легкий стук в дверь. Он подошел к двери и, открыв ее, увидел на пороге Дейлина, Джайлза и Ричарда Хантингтона. Их лица были мрачными. Адриан молча посторонился, пропуская их в свои покои.— Я нашел человека, которого вы ранили и оставили в лесу, Адриан, — сказал Ричард, — и привел его сюда.— Тайно?— Да, тайно. Я посадил его в подвал под дальней башней.— Насколько серьезно он ранен? — спросил Адриан. — Он будет жить?— Доктор Кутэн сейчас обрабатывает его раны. Мы обещали мятежнику пригласить лучшего врача, который попытается спасти ему жизнь, если он во всем чистосердечно признается и расскажет нам об этом набеге.— Вы пообещали предоставить ему убежище в Англии?— Да, Адриан, мы сделали все так, как вы велели, хотя в последнем нет необходимости. Разбойник и так достаточно напуган. Он решил, что мы вернулись прикончить его, предварительно подвергнув всем мыслимым и немыслимым пыткам.— Так, значит, я был прав? — спросил Адриан Дейлина.Немного подумав, Дейлин кивнул:— Да, если судить по его рассказу. Они ехали вместе с войсками повстанцев против Эдуарда, и у них был приказ не трогать Симона, графа Монтежуа. Им также сказали, что Симон распорядится, как поступить с графиней, после того как они возьмут ее в плен. Других людей брать в плен они не собирались.— Ах, милорд! — воскликнул старый Джайлз. — Я чувствовал: здесь что-то не так, но мне даже в голову не приходило, что Симон участвует в заговоре против графини.— Меня не удивляет, что Симон замешан в заговоре, но в настоящее время меня больше беспокоит графиня, — задумчиво сказал Адриан.— Взять Симона под стражу? — спросил Дейлин.Подумав, Адриан покачал головой:— Француз считает, что все его сообщники либо погибли, либо удрали. Он не допускает мысли, что мы подозреваем его, и попытается снова связаться с Даниэллой. Мне хотелось бы знать, поддерживает ли его король Иоанн, и, чтобы выяснить это, нам лучше подождать. Пусть Симон еще погостит здесь и станет свидетелем брачной церемонии сегодня вечером. Чем больше будет свидетелей, тем лучше.— Как хорошо, что вы здесь, лэрд Адриан! — с восторгом воскликнул Дейлин. — Я так рад, что снова могу служить вам!— Вы опять в добром здравии, такой же сильный и умный! — внес свою лепту Ричард и, заметив, что Адриан удивленно выгнул брови, поспешно добавил: — Простите меня, но временами нам здесь было очень трудно без вас. Знать, что тебя окружают враги, следить за каждым своим словом и не выпускать из вида графиню — задача не из легких.— Сейчас вы можете ослабить контроль за графиней, — сказал Адриан.— Вы очень нужны здесь, — встрял Джайлз. — Снова сильный и душой, и телом, как правильно заметили ребята.Адриан улыбнулся:— Спасибо. Теперь я здесь, и, если страсть и злость способствуют восстановлению духа, тогда я в полном порядке. Спасибо вам, парни, за службу и за то, что не подвели меня, как бы трудно вам ни приходилось. А сейчас идите и отдыхайте. Сегодня вечером вы свободны. Пейте, гуляйте, наслаждайтесь жизнью.— Может, нам стоит понаблюдать за графиней и Симоном… — взволнованно начал Дейлин, но Адриан оборвал его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44