Понятно?
– Ты хочешь сказать, что рассердился, потому что я отменила твои распоряжения? – спросила она. – Ты собрал слуг только затем… – она замолчала, когда он кивнул.
– Ты сделала это намеренно, Николя?
– Что? – спросила она, прекрасно понимая, о чем он спрашивает.
– Отменила мои распоряжения, – отозвался Ройс. – Я жду ответа, – напомнил он, когда она так и не ответила ему.
Плечи у Николя поникли. Этого человека не проведешь.
– Да, я сделала это нарочно, – призналась она.
– Зачем?
– Потому что это мой дом и мои слуги, – отозвалась она. – Я не хочу, чтобы ты вмешивался в хозяйственные дела. – Николя пересекла комнату, остановилась и обернулась к нему. – Я ведь не вмешиваюсь в твои дела, думаю, и ты не должен вмешиваться в мои.
Он шагнул по направлению к ней.
– Женщина, ты все ставишь с ног на голову. Это не твой дом и не твои слуги. И то, и другое теперь принадлежит мне. И еще, – добавил он прежде, чем она успела возразить, – никогда не разговаривай со мной таким тоном.
Ройс произнес эти слова очень тихо, но Николя показалось, что голос его гремит. Даже Ульрик почувствовал это. Он перестал сосать шнурок и широко раскрытыми глазами испуганно уставился на Ройса.
В это мгновение в зал вошла Элис. У Николя мелькнуло, что Господь уберег ее от внезапного гнева мужа, но она ошиблась. Ройс жестом подозвал горничную, передал ей Ульрика и приказал отнести его наверх.
Он дождался, пока Элис вышла и обратился к жене. Взгляд его был ужасен.
– Сядь, – властно приказал он. Николя сложила руки на груди. В этот раз она не уступит. Этот человек должен понять, что она не одна из слуг. Она его жена, и обращаться с ней он должен соответственно. Она не решилась посмотреть ему в глаза, но, по крайней мере, голос у нее не дрожал, когда она сказала ему:
– Если ты хочешь, чтобы я села, попроси по-хорошему. Я не твой воин. Я – твоя жена! Ты ведь понимаешь разницу?!
Интересно, слышали ли ее воины, занимавшиеся военной подготовкой внизу, под окнами, ведь она закончила свои слова, почти крича.
«Да, ей необходимо научиться управлять собой», – подумал Ройс. Но в целом он был доволен женой. Она боится, это заметно, но твердо стоит на своем и не отступает.
Но и он не собирался отступать, разумеется. – Садись, – повторил он.
Но на этот раз голос его звучал уже не так уверенно.
Николя шумно вздохнула и села. По лицу мужа она поняла, что остаток дня они проведут в пререканиях. Он слишком упрям, не уступит. Ладно, пусть будет, как хочет он, но в последний раз. Николя села, облокотилась на стол и положила голову на руку.
– Я готова, – обреченно произнесла она.
– К чему? – удивился ее внезапной уступчивости Ройс. Он не ожидал такой покладистости.
– Слушать твои нравоучения.
– Я не читаю нравоучений.
Николя встала, но Ройс заложил руки за спину и произнес:
– Однако есть вещи, которые я хотел бы объяснить тебе еще раз, жена. Николя опять села.
– Тебе надо наконец понять, что такое «замужество».
– А сам-то ты понимаешь?
Ройс сердито посмотрел на нее, когда она перебила его.
– Да, я понимаю, – спокойно ответил он. – Я много думал над этим.
– А для меня нашлось место в твоих раздумьях?
– Конечно, – отозвался он, – ты ведь моя жена.
– Хорошо, что ты не забыл об этом. И что?
– Мой долг оберегать тебя. Ты с этим согласна?
Она кивнула.
– А теперь перейдем к твоим основным обязанностям, – продолжил Ройс.
– Слушаю. – Ей вдруг стало интересно, что он собирается сказать. Она подозревала, что услышит какую-нибудь несусветную чушь.
– Понять это несложно, Николя, – начал Ройс. – Твой долг – обеспечивать мой покой. Если ты будешь свято выполнять этот долг…
– Разве я не обеспечиваю твой покой?
Он покачал головой:
– Есть определенные правила поведения, жена, Я хотел бы, чтобы ты их усвоила, и тогда мы бы жили в согласии.
Николя принялась барабанить пальцами по столу. Пока Ройс не произнес ни слова о любви. Она пыталась не поддаваться разочарованию.
– Что это за правила? – спросила она.
Ройс искренне обрадовался такому интересу. Он долго ждал, и вот, кажется, его терпение вознаграждено – жена готова выслушать его.
– Во-первых, – начал Ройс, – никогда не повышай на меня голос. Во-вторых, неукоснительно выполняй все мои распоряжения. В-третьих, никогда не лей слез В-четвертых, прежде чем сделать что-нибудь, хорошенько подумай. В-пятых…
– Подожди, – прервала она его. – Прошу тебя, давай вернемся к третьему правилу. Ты говоришь, мне нельзя плакать?
– Да.
– Почему?
Изумленный вид Николя разозлил Ройса.
– Потому что мне это не нравится.
– А мне нравится.
Настала очередь Ройса удивляться.
– Ты серьезно?
– Очень серьезно, – подтвердила она. – Я люблю плакать. Не часто, конечно. Потом мне становится легче.
Ройс долго смотрел на Николя, пока не убедился что она не шутит. Эта женщина говорит правду. Он покачал головой. Ройс понятия не имел, как ответить на ее странное заявление, и Николя попыталась объяснить ему:
– Иногда во мне накапливается очень много досады и усталости, в голове все начинает путаться. И когда я поплачу, мне становится легче. Теперь понятно?
– Нет.
Николя набралась терпения и поклялась, что сумеет объяснить ему. Она и сама не понимала, почему этот пустяк так важен для нее.
– Тебя когда-нибудь охватывал такой гнев, что ты готов был ударить…
– Но я не плачу.
– Нет, разумеется, – согласилась она, стараясь сдержать улыбку, поскольку Ройс чуть не взвился только от одного предположения. – И все же, когда в тебе накапливается гнев, когда ты приходишь в такое бешенство, что готов ударить…
– Тогда я бью, – перебил он, замолчал и исподлобья сердито посмотрел на нее. – Но уж точно – слез я не лью, женщина.
Николя сдалась: его не переубедишь.
– Николя, обещай мне, что больше никогда не будешь плакать.
– Почему?
– Потому что мне неприятно видеть тебя несчастной.
Николя сразу полегчало.
– Так ты хочешь, чтобы я была счастлива?
Конечно, – ответил Ройс. – Наши отношения много лучше, если ты будешь счастлива.
– А как же любовь? – спросила она. – Тебе хочется чтобы я любила тебя? – Николя ждала ответа, затаив дыхание.
Он пожал плечами. Она готова была убить его.
– Да или нет? – не отступала Николя.
– Это не имеет никакого отношения к нашему разговору, – ответил наконец Ройс, непонимающе глядя на жену.
– Разве любовь не имеет отношения к семье? – спросила она удивленно.
Ройс не знал, что ответить. Внезапно он почувствовал себя крайне неуверенно.
Николя положила руки на стол. Она решила рассказать ему правду, открыть свое сердце. Страшно раскрывать ему душу. Она не представляла, что сделает, если он отвергнет ее. Она бросила жребий и молила Бога, чтобы Ройс тоже сказал ей, что у него на сердце.
– Я сказала Терстону, что люблю тебя. – Николя посмотрела себе на руки и ждала ответа.
– Так и сказала? – удивился он.
– Так и сказала, – твердо подтвердила она и кивнула.
Ройс вздохнул. Николя посмотрела на него, ей хотелось увидеть его лицо, однако оно ничего ей не сказало. Ройс смотрел на нее с таким видом, будто она только что сообщила ему, что будет на ужин.
– Что ты об этом думаешь, Ройс? – спросила она.
– Я понимаю, почему ты сказала брату, что люби меня, – отозвался он и в подтверждение кивнул гол вон. – Ты хотела переманить его на спою сторону.
– На свою сторону?
Он опять кивнул.
Он все рассчитал, все продумал. Хорошо бы дать ему как следует, чтобы в голове прояснилось!
– Ты хотела, чтобы я принял Терстона. Поэтому и сказала ему, что любишь меня.
Ее муж решил, что она солгала брату. У Николя округлились глаза. Она была в нерешительности, поправить его или нет. Разговор идет совсем не так, как бы ей хотелось.
– Мне нужно было, чтобы Терстон поверил, что я счастлива с тобой, – сказала она. – Он просил меня уехать с ним.
– Ты сказала ему, что любишь меня и хочешь остаться со мной, а на самом деле думала только об Ульрике и Джастине, так?
– Да, о них я тоже думала, – пробормотала она и опять начала барабанить пальцами по столу. – Я попыталась убедить его, что сама выбрала тебя в мужья.
– Так оно и было.
Они ходили по замкнутому кругу. Ройс опять начал мерить шагами зал.
– Ты правильно рассчитала, жена. Ты хотела успокоить брата, но получилось наоборот, ты только ярила его. Да, поэтому Терстон вспылил и назвал предательницей.
– Разумное предположение, – ответила она. – Ты все рассчитал, не так ли? Но ты так и не ответил толком на мой вопрос. Тебе важно, чтобы я тебя любила?
– Я ничего в этом не понимаю, – простодушно признался Ройс. – А тебе важно любить меня?
Она готова была придушить его. Ясно, что он не понимает, как важно для нее все, о чем они говорят. Иначе он бы вел себя по-другому. Николя не знала, что делать. То ли заплакать, то ли швырнуть что-нибудь, чтобы выплеснуть чувства. Она решила, что, возможно, стоит сделать и то, и другое.
– Это все, что ты можешь мне сказать? – спросила она в отчаянии.
– Нет.
У Николя учащенно забилось сердце. Быть может наконец он сейчас скажет ей, что ему очень нужно, чтобы она любила его. Но прошедшие несколько мгновений убедили ее, что тщетно ожидать от него признания в любви. Она понимала, что Ройс еще не любит ее по-настоящему, чувство это, возможно, только просыпается в нем. Со временем ее забота и любовь смогут сотворить чудо, и в нем пробудится любовь.
Ройс не мог более скрывать свое раздражение. С растерянным видом Николя уставилась в пустоту. Было видно, что мысли ее витают где-то далеко.
– Будь любезна, выслушай меня внимательно.
– Слушаю, муж, – улыбнулась она ему.
– О чем я говорил? – спросил он, забыв, что собирается сказать.
– Я спросила тебя, важна ли для тебя моя любовь а ты сказал, что ничего в этом не понимаешь. Тогда я спросила, хочешь ли ты сказать мне еще что-нибудь, и…
– Да-да, вспомнил, – подхватил он, развернулся и опять принялся вышагивать по залу. Надо во что бы то ни стало перевести разговор в другое русло. Бог свидетель, он чувствует себя совершенно беспомощным когда речь заходит о любви. – Николя, я знаю, тебе нелегко, но если ты только подумаешь…
– О чем? – произнесла она, затаив дыхание. Наконец-то он произнесет желанные слова. Ей подсказала это его нерешительность. Да. и выглядит он взволнованно. «Тоже хороший знак», – подумала она про себя.
Он откашлялся и повернулся к ней. Она выпрямилась и замерла.
– Я уже говорил – семейная жизнь, подобна карте, – сказал он.
– Что? – она едва не упала со стула.
– Семейная жизнь подобна карте, Николя.
– Знаешь, что я думаю? – возбужденно спросила она, качая головой.
Господи, она была вне себя. Ройс изумился. Чего это она так разъярилась?
– Что ты думаешь? – поинтересовался он.
– Я думаю, тебе следовало жениться на ком-нибудь из своих подчиненных.
В мгновение ока Николя обогнула стол и бросилась вон из зала. Если она поспешит, возможно, успеет убежать к себе до того, как начнет кричать.
Лоренс вошел в зал в то самое мгновение, когда Николя подбежала к двери, они едва не столкнулись. Вассалу пришлось схватить ее за плечи, чтобы она не упала. 0н сразу же заметил слезы у нее в глазах.
– Что-то случилось, миледи? – спросил он. – Что-то огорчило вас?
– Не что-то, – пробормотала она, – а кто-то. Она обернулась, бросила гневный взгляд на Ройса и от неожиданности вздрогнула, увидев, что он стоит прямо у нее за спиной. Он подошел совершенно бесшумно.
Ройс заговорил с вассалом, не спуская глаз с Николя.
– Ты что-то хотел, Лоренс?
– Да, барон.
– Тогда убери руки от моей жены и скажи мне, – велел Ройс.
Лоренс вдруг осознал, что все еще продолжает держать Николя за плечи.
– Вы просили сообщить вам, если будут перемены, – произнес он и бросил беглый взгляд на Николя, – Это случилось. У него припадок ярости, – улыбнулся Лоренс.
– Кажется, это семейная черта, – протянул Ройс, покачивая головой и бросая многозначительный взгляд на Николя. – Но в данном случае я доволен. Давно пора.
– Давно пора, – согласился Лоренс, кивая, и в ногу с бароном пошел к выходу из замка.
Услышав известие, Николя мгновенно забыла о своих чувствах. Она сразу поняла, что Лоренс говорил ее брате.
– Это Джастин, да? Это у него припадок ярости да? – Она бросилась вслед за мужем.
Внезапно Ройс остановился. Не успев ничего понять Николя налетела на него. Он повернулся и схватил ее за плечи, сжав их почти до боли.
– Не вмешивайся.
Николя поняла, что предположение ее верно. Речь точно шла о Джастине.
– Я не стану вмешиваться, – пообещала она. – Только объясни, почему ты так рад, что он впал в ярость. Я хочу разделить твою радость.
Она не требовала объяснений, она просто спросила.
Ройс сразу же ответил:
– Мы все время ждали, когда твой брат выйдет из состояния апатии. До сих пор нам приходилось заставлять его насильно есть, пить, двигаться. Джастину все было абсолютно безразлично, он хотел спрятаться от жизни. Сейчас он, наконец, очнулся. Эта внезапная ярость – отличное начало, вот почему я доволен.
Николя не замечала, что держит его за рукав, пока он не убрал ее руки.
– Что ты теперь хочешь предпринять? Его улыбка частично рассеяла ее страх.
– Помогу ему направить эту ярость в нужное русло.
– Каким образом?
– Я укажу ему цель.
– Цель? – повторила она, все еще не понимая.
– Я направлю его ярость на себя, – объяснил Ройс. – Даст Бог, уже к концу сегодняшнего дня весь гнев твоего брата выльется на меня. Он захочет жить, чтобы расправиться со мной.
Он пожалел о том, что сказал ей об этом. Еще не дослушав его, Николя пришла в ужас.
– А нельзя ли выбрать для него другую мишень? – спросила она.
– Нет.
Она вздохнула, понимая, что он прав. Как предводитель, он несет единоличную ответственность за благополучие каждого своего подчиненного. Она поняла, что, предложив переложить ответственность на кого-то другого, оскорбляет его. Он взялся вернуть Джастина к жизни, и ей не следует вмешиваться в его дела.
– Я верю в тебя, – сказала Николя и улыбнулась. – Обещаю, что не буду волноваться за тебя. Ты, наверное, хорошо все продумал, иначе не говорил бы так уверенно. Ты сделаешь все, что нужно. – Она привстала на цыпочки и поцеловала его. – Я и так задержала тебя. Спасибо, что объяснил мне все. – Она улыбнулась Лоренсу, повернулась и пошла к себе.
– Приятно видеть жену, которая так верит в своего мужа, – заметил Лоренс, следуя за Ройсом.
Баром улыбнулся:
– Лоренс, останься здесь и задержи ее. Я не потерплю ее вмешательства. Займи ее чем-нибудь.
Вассал удивленно взглянул на него.
– Вы хотите сказать…
– Я уверен, что Николя уже выходит через заднюю дверь. Думаю, она верит в меня, но захочет увидеть своими глазами все, что происходит. Она просто не сможет удержаться.
– Вы видите ее насквозь, барон, – улыбнулся Лоренс.
Ройс покачал головой и грустно заметил:
– В этом случае – да. Она делает то же самое, что сделал бы ты или я, будь Джастин нашим братом. Однако, что касается остального, должен сознаться, что она совсем не так проста, как мне показалось вначале. Порой она выходит из себя по самым неожиданным поводам.
Вид у Ройса был такой озадаченный, что Лоренс сочувственно кивнул. Сам он никогда не был женат, так что ничего посоветовать не мог.
Да Ройс и не ждал совета. Он кивнул Лоренсу и пошел прочь. До него донесся разъяренный голос Джастина.
Группа воинов окружала младшего брата Николя. У одного из них из носа текла кровь. Очевидно, это работа Джастина. Лучшего и желать нельзя. Кратким приказом Ройс отпустил воинов, только Ингельраму сделал знак оставаться поблизости, и оказался лицом к лицу с Джастином. Брат Николя напоминал дьявола. Перепутанные пряди давно немытых волос спадали на плечи. Они потемнели от грязи, которая покрывала его всего. На нем были синяя рубаха и свободные коричневые штаны, от которых несло за милю. Глаза его горели ненавистью. Перемена была разительная. Куда делся безвольный, потухший взгляд!
Ройс скрестил руки на груди и уставился на Джастина. Затем спокойно объяснил, как положено вести воинам его звания. Он продолжал говорить ровным, спокойным голосом даже тогда, когда Джастин с яростным ревом бросился на него. Ройс легко увернулся от нападавшего Джастина и подставил ему ногу.
Юноша растянулся лицом вниз, но сдаваться не собирался. Он бросался на Ройса снова и снова, но Ройс с легкостью уходил от его ударов, не прекращая излагать основы воинской подготовки. Джастин действовал единственным кулаком, головой и плечами, пытаясь сбить Ройса с ног. Он бросал Ройсу в лицо бранные слова, но когда он назвал его захватчиком-ублюдком, то от удара Ройса свалился на спину. Вокруг него облаком поднялась пыль. Когда она осела, он увидел, что Ройс возвышается над ним. Джастин попытался встать, но Ройс поставил ногу ему на грудь и помешал.
– Я не захватчик и не ублюдок, – сказал он, – я – твой барон, Джастин, а ты – мой верный вассал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Ты хочешь сказать, что рассердился, потому что я отменила твои распоряжения? – спросила она. – Ты собрал слуг только затем… – она замолчала, когда он кивнул.
– Ты сделала это намеренно, Николя?
– Что? – спросила она, прекрасно понимая, о чем он спрашивает.
– Отменила мои распоряжения, – отозвался Ройс. – Я жду ответа, – напомнил он, когда она так и не ответила ему.
Плечи у Николя поникли. Этого человека не проведешь.
– Да, я сделала это нарочно, – призналась она.
– Зачем?
– Потому что это мой дом и мои слуги, – отозвалась она. – Я не хочу, чтобы ты вмешивался в хозяйственные дела. – Николя пересекла комнату, остановилась и обернулась к нему. – Я ведь не вмешиваюсь в твои дела, думаю, и ты не должен вмешиваться в мои.
Он шагнул по направлению к ней.
– Женщина, ты все ставишь с ног на голову. Это не твой дом и не твои слуги. И то, и другое теперь принадлежит мне. И еще, – добавил он прежде, чем она успела возразить, – никогда не разговаривай со мной таким тоном.
Ройс произнес эти слова очень тихо, но Николя показалось, что голос его гремит. Даже Ульрик почувствовал это. Он перестал сосать шнурок и широко раскрытыми глазами испуганно уставился на Ройса.
В это мгновение в зал вошла Элис. У Николя мелькнуло, что Господь уберег ее от внезапного гнева мужа, но она ошиблась. Ройс жестом подозвал горничную, передал ей Ульрика и приказал отнести его наверх.
Он дождался, пока Элис вышла и обратился к жене. Взгляд его был ужасен.
– Сядь, – властно приказал он. Николя сложила руки на груди. В этот раз она не уступит. Этот человек должен понять, что она не одна из слуг. Она его жена, и обращаться с ней он должен соответственно. Она не решилась посмотреть ему в глаза, но, по крайней мере, голос у нее не дрожал, когда она сказала ему:
– Если ты хочешь, чтобы я села, попроси по-хорошему. Я не твой воин. Я – твоя жена! Ты ведь понимаешь разницу?!
Интересно, слышали ли ее воины, занимавшиеся военной подготовкой внизу, под окнами, ведь она закончила свои слова, почти крича.
«Да, ей необходимо научиться управлять собой», – подумал Ройс. Но в целом он был доволен женой. Она боится, это заметно, но твердо стоит на своем и не отступает.
Но и он не собирался отступать, разумеется. – Садись, – повторил он.
Но на этот раз голос его звучал уже не так уверенно.
Николя шумно вздохнула и села. По лицу мужа она поняла, что остаток дня они проведут в пререканиях. Он слишком упрям, не уступит. Ладно, пусть будет, как хочет он, но в последний раз. Николя села, облокотилась на стол и положила голову на руку.
– Я готова, – обреченно произнесла она.
– К чему? – удивился ее внезапной уступчивости Ройс. Он не ожидал такой покладистости.
– Слушать твои нравоучения.
– Я не читаю нравоучений.
Николя встала, но Ройс заложил руки за спину и произнес:
– Однако есть вещи, которые я хотел бы объяснить тебе еще раз, жена. Николя опять села.
– Тебе надо наконец понять, что такое «замужество».
– А сам-то ты понимаешь?
Ройс сердито посмотрел на нее, когда она перебила его.
– Да, я понимаю, – спокойно ответил он. – Я много думал над этим.
– А для меня нашлось место в твоих раздумьях?
– Конечно, – отозвался он, – ты ведь моя жена.
– Хорошо, что ты не забыл об этом. И что?
– Мой долг оберегать тебя. Ты с этим согласна?
Она кивнула.
– А теперь перейдем к твоим основным обязанностям, – продолжил Ройс.
– Слушаю. – Ей вдруг стало интересно, что он собирается сказать. Она подозревала, что услышит какую-нибудь несусветную чушь.
– Понять это несложно, Николя, – начал Ройс. – Твой долг – обеспечивать мой покой. Если ты будешь свято выполнять этот долг…
– Разве я не обеспечиваю твой покой?
Он покачал головой:
– Есть определенные правила поведения, жена, Я хотел бы, чтобы ты их усвоила, и тогда мы бы жили в согласии.
Николя принялась барабанить пальцами по столу. Пока Ройс не произнес ни слова о любви. Она пыталась не поддаваться разочарованию.
– Что это за правила? – спросила она.
Ройс искренне обрадовался такому интересу. Он долго ждал, и вот, кажется, его терпение вознаграждено – жена готова выслушать его.
– Во-первых, – начал Ройс, – никогда не повышай на меня голос. Во-вторых, неукоснительно выполняй все мои распоряжения. В-третьих, никогда не лей слез В-четвертых, прежде чем сделать что-нибудь, хорошенько подумай. В-пятых…
– Подожди, – прервала она его. – Прошу тебя, давай вернемся к третьему правилу. Ты говоришь, мне нельзя плакать?
– Да.
– Почему?
Изумленный вид Николя разозлил Ройса.
– Потому что мне это не нравится.
– А мне нравится.
Настала очередь Ройса удивляться.
– Ты серьезно?
– Очень серьезно, – подтвердила она. – Я люблю плакать. Не часто, конечно. Потом мне становится легче.
Ройс долго смотрел на Николя, пока не убедился что она не шутит. Эта женщина говорит правду. Он покачал головой. Ройс понятия не имел, как ответить на ее странное заявление, и Николя попыталась объяснить ему:
– Иногда во мне накапливается очень много досады и усталости, в голове все начинает путаться. И когда я поплачу, мне становится легче. Теперь понятно?
– Нет.
Николя набралась терпения и поклялась, что сумеет объяснить ему. Она и сама не понимала, почему этот пустяк так важен для нее.
– Тебя когда-нибудь охватывал такой гнев, что ты готов был ударить…
– Но я не плачу.
– Нет, разумеется, – согласилась она, стараясь сдержать улыбку, поскольку Ройс чуть не взвился только от одного предположения. – И все же, когда в тебе накапливается гнев, когда ты приходишь в такое бешенство, что готов ударить…
– Тогда я бью, – перебил он, замолчал и исподлобья сердито посмотрел на нее. – Но уж точно – слез я не лью, женщина.
Николя сдалась: его не переубедишь.
– Николя, обещай мне, что больше никогда не будешь плакать.
– Почему?
– Потому что мне неприятно видеть тебя несчастной.
Николя сразу полегчало.
– Так ты хочешь, чтобы я была счастлива?
Конечно, – ответил Ройс. – Наши отношения много лучше, если ты будешь счастлива.
– А как же любовь? – спросила она. – Тебе хочется чтобы я любила тебя? – Николя ждала ответа, затаив дыхание.
Он пожал плечами. Она готова была убить его.
– Да или нет? – не отступала Николя.
– Это не имеет никакого отношения к нашему разговору, – ответил наконец Ройс, непонимающе глядя на жену.
– Разве любовь не имеет отношения к семье? – спросила она удивленно.
Ройс не знал, что ответить. Внезапно он почувствовал себя крайне неуверенно.
Николя положила руки на стол. Она решила рассказать ему правду, открыть свое сердце. Страшно раскрывать ему душу. Она не представляла, что сделает, если он отвергнет ее. Она бросила жребий и молила Бога, чтобы Ройс тоже сказал ей, что у него на сердце.
– Я сказала Терстону, что люблю тебя. – Николя посмотрела себе на руки и ждала ответа.
– Так и сказала? – удивился он.
– Так и сказала, – твердо подтвердила она и кивнула.
Ройс вздохнул. Николя посмотрела на него, ей хотелось увидеть его лицо, однако оно ничего ей не сказало. Ройс смотрел на нее с таким видом, будто она только что сообщила ему, что будет на ужин.
– Что ты об этом думаешь, Ройс? – спросила она.
– Я понимаю, почему ты сказала брату, что люби меня, – отозвался он и в подтверждение кивнул гол вон. – Ты хотела переманить его на спою сторону.
– На свою сторону?
Он опять кивнул.
Он все рассчитал, все продумал. Хорошо бы дать ему как следует, чтобы в голове прояснилось!
– Ты хотела, чтобы я принял Терстона. Поэтому и сказала ему, что любишь меня.
Ее муж решил, что она солгала брату. У Николя округлились глаза. Она была в нерешительности, поправить его или нет. Разговор идет совсем не так, как бы ей хотелось.
– Мне нужно было, чтобы Терстон поверил, что я счастлива с тобой, – сказала она. – Он просил меня уехать с ним.
– Ты сказала ему, что любишь меня и хочешь остаться со мной, а на самом деле думала только об Ульрике и Джастине, так?
– Да, о них я тоже думала, – пробормотала она и опять начала барабанить пальцами по столу. – Я попыталась убедить его, что сама выбрала тебя в мужья.
– Так оно и было.
Они ходили по замкнутому кругу. Ройс опять начал мерить шагами зал.
– Ты правильно рассчитала, жена. Ты хотела успокоить брата, но получилось наоборот, ты только ярила его. Да, поэтому Терстон вспылил и назвал предательницей.
– Разумное предположение, – ответила она. – Ты все рассчитал, не так ли? Но ты так и не ответил толком на мой вопрос. Тебе важно, чтобы я тебя любила?
– Я ничего в этом не понимаю, – простодушно признался Ройс. – А тебе важно любить меня?
Она готова была придушить его. Ясно, что он не понимает, как важно для нее все, о чем они говорят. Иначе он бы вел себя по-другому. Николя не знала, что делать. То ли заплакать, то ли швырнуть что-нибудь, чтобы выплеснуть чувства. Она решила, что, возможно, стоит сделать и то, и другое.
– Это все, что ты можешь мне сказать? – спросила она в отчаянии.
– Нет.
У Николя учащенно забилось сердце. Быть может наконец он сейчас скажет ей, что ему очень нужно, чтобы она любила его. Но прошедшие несколько мгновений убедили ее, что тщетно ожидать от него признания в любви. Она понимала, что Ройс еще не любит ее по-настоящему, чувство это, возможно, только просыпается в нем. Со временем ее забота и любовь смогут сотворить чудо, и в нем пробудится любовь.
Ройс не мог более скрывать свое раздражение. С растерянным видом Николя уставилась в пустоту. Было видно, что мысли ее витают где-то далеко.
– Будь любезна, выслушай меня внимательно.
– Слушаю, муж, – улыбнулась она ему.
– О чем я говорил? – спросил он, забыв, что собирается сказать.
– Я спросила тебя, важна ли для тебя моя любовь а ты сказал, что ничего в этом не понимаешь. Тогда я спросила, хочешь ли ты сказать мне еще что-нибудь, и…
– Да-да, вспомнил, – подхватил он, развернулся и опять принялся вышагивать по залу. Надо во что бы то ни стало перевести разговор в другое русло. Бог свидетель, он чувствует себя совершенно беспомощным когда речь заходит о любви. – Николя, я знаю, тебе нелегко, но если ты только подумаешь…
– О чем? – произнесла она, затаив дыхание. Наконец-то он произнесет желанные слова. Ей подсказала это его нерешительность. Да. и выглядит он взволнованно. «Тоже хороший знак», – подумала она про себя.
Он откашлялся и повернулся к ней. Она выпрямилась и замерла.
– Я уже говорил – семейная жизнь, подобна карте, – сказал он.
– Что? – она едва не упала со стула.
– Семейная жизнь подобна карте, Николя.
– Знаешь, что я думаю? – возбужденно спросила она, качая головой.
Господи, она была вне себя. Ройс изумился. Чего это она так разъярилась?
– Что ты думаешь? – поинтересовался он.
– Я думаю, тебе следовало жениться на ком-нибудь из своих подчиненных.
В мгновение ока Николя обогнула стол и бросилась вон из зала. Если она поспешит, возможно, успеет убежать к себе до того, как начнет кричать.
Лоренс вошел в зал в то самое мгновение, когда Николя подбежала к двери, они едва не столкнулись. Вассалу пришлось схватить ее за плечи, чтобы она не упала. 0н сразу же заметил слезы у нее в глазах.
– Что-то случилось, миледи? – спросил он. – Что-то огорчило вас?
– Не что-то, – пробормотала она, – а кто-то. Она обернулась, бросила гневный взгляд на Ройса и от неожиданности вздрогнула, увидев, что он стоит прямо у нее за спиной. Он подошел совершенно бесшумно.
Ройс заговорил с вассалом, не спуская глаз с Николя.
– Ты что-то хотел, Лоренс?
– Да, барон.
– Тогда убери руки от моей жены и скажи мне, – велел Ройс.
Лоренс вдруг осознал, что все еще продолжает держать Николя за плечи.
– Вы просили сообщить вам, если будут перемены, – произнес он и бросил беглый взгляд на Николя, – Это случилось. У него припадок ярости, – улыбнулся Лоренс.
– Кажется, это семейная черта, – протянул Ройс, покачивая головой и бросая многозначительный взгляд на Николя. – Но в данном случае я доволен. Давно пора.
– Давно пора, – согласился Лоренс, кивая, и в ногу с бароном пошел к выходу из замка.
Услышав известие, Николя мгновенно забыла о своих чувствах. Она сразу поняла, что Лоренс говорил ее брате.
– Это Джастин, да? Это у него припадок ярости да? – Она бросилась вслед за мужем.
Внезапно Ройс остановился. Не успев ничего понять Николя налетела на него. Он повернулся и схватил ее за плечи, сжав их почти до боли.
– Не вмешивайся.
Николя поняла, что предположение ее верно. Речь точно шла о Джастине.
– Я не стану вмешиваться, – пообещала она. – Только объясни, почему ты так рад, что он впал в ярость. Я хочу разделить твою радость.
Она не требовала объяснений, она просто спросила.
Ройс сразу же ответил:
– Мы все время ждали, когда твой брат выйдет из состояния апатии. До сих пор нам приходилось заставлять его насильно есть, пить, двигаться. Джастину все было абсолютно безразлично, он хотел спрятаться от жизни. Сейчас он, наконец, очнулся. Эта внезапная ярость – отличное начало, вот почему я доволен.
Николя не замечала, что держит его за рукав, пока он не убрал ее руки.
– Что ты теперь хочешь предпринять? Его улыбка частично рассеяла ее страх.
– Помогу ему направить эту ярость в нужное русло.
– Каким образом?
– Я укажу ему цель.
– Цель? – повторила она, все еще не понимая.
– Я направлю его ярость на себя, – объяснил Ройс. – Даст Бог, уже к концу сегодняшнего дня весь гнев твоего брата выльется на меня. Он захочет жить, чтобы расправиться со мной.
Он пожалел о том, что сказал ей об этом. Еще не дослушав его, Николя пришла в ужас.
– А нельзя ли выбрать для него другую мишень? – спросила она.
– Нет.
Она вздохнула, понимая, что он прав. Как предводитель, он несет единоличную ответственность за благополучие каждого своего подчиненного. Она поняла, что, предложив переложить ответственность на кого-то другого, оскорбляет его. Он взялся вернуть Джастина к жизни, и ей не следует вмешиваться в его дела.
– Я верю в тебя, – сказала Николя и улыбнулась. – Обещаю, что не буду волноваться за тебя. Ты, наверное, хорошо все продумал, иначе не говорил бы так уверенно. Ты сделаешь все, что нужно. – Она привстала на цыпочки и поцеловала его. – Я и так задержала тебя. Спасибо, что объяснил мне все. – Она улыбнулась Лоренсу, повернулась и пошла к себе.
– Приятно видеть жену, которая так верит в своего мужа, – заметил Лоренс, следуя за Ройсом.
Баром улыбнулся:
– Лоренс, останься здесь и задержи ее. Я не потерплю ее вмешательства. Займи ее чем-нибудь.
Вассал удивленно взглянул на него.
– Вы хотите сказать…
– Я уверен, что Николя уже выходит через заднюю дверь. Думаю, она верит в меня, но захочет увидеть своими глазами все, что происходит. Она просто не сможет удержаться.
– Вы видите ее насквозь, барон, – улыбнулся Лоренс.
Ройс покачал головой и грустно заметил:
– В этом случае – да. Она делает то же самое, что сделал бы ты или я, будь Джастин нашим братом. Однако, что касается остального, должен сознаться, что она совсем не так проста, как мне показалось вначале. Порой она выходит из себя по самым неожиданным поводам.
Вид у Ройса был такой озадаченный, что Лоренс сочувственно кивнул. Сам он никогда не был женат, так что ничего посоветовать не мог.
Да Ройс и не ждал совета. Он кивнул Лоренсу и пошел прочь. До него донесся разъяренный голос Джастина.
Группа воинов окружала младшего брата Николя. У одного из них из носа текла кровь. Очевидно, это работа Джастина. Лучшего и желать нельзя. Кратким приказом Ройс отпустил воинов, только Ингельраму сделал знак оставаться поблизости, и оказался лицом к лицу с Джастином. Брат Николя напоминал дьявола. Перепутанные пряди давно немытых волос спадали на плечи. Они потемнели от грязи, которая покрывала его всего. На нем были синяя рубаха и свободные коричневые штаны, от которых несло за милю. Глаза его горели ненавистью. Перемена была разительная. Куда делся безвольный, потухший взгляд!
Ройс скрестил руки на груди и уставился на Джастина. Затем спокойно объяснил, как положено вести воинам его звания. Он продолжал говорить ровным, спокойным голосом даже тогда, когда Джастин с яростным ревом бросился на него. Ройс легко увернулся от нападавшего Джастина и подставил ему ногу.
Юноша растянулся лицом вниз, но сдаваться не собирался. Он бросался на Ройса снова и снова, но Ройс с легкостью уходил от его ударов, не прекращая излагать основы воинской подготовки. Джастин действовал единственным кулаком, головой и плечами, пытаясь сбить Ройса с ног. Он бросал Ройсу в лицо бранные слова, но когда он назвал его захватчиком-ублюдком, то от удара Ройса свалился на спину. Вокруг него облаком поднялась пыль. Когда она осела, он увидел, что Ройс возвышается над ним. Джастин попытался встать, но Ройс поставил ногу ему на грудь и помешал.
– Я не захватчик и не ублюдок, – сказал он, – я – твой барон, Джастин, а ты – мой верный вассал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35