А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Решив, что нужно поесть, я отправилась в столовую, но, прежде чем сесть за стол, вышла на террасу, чтобы посмотреть на небо.Вид был величественный. Серые облака с бешеной скоростью неслись по бесконечным небесным пространствам. В саду хозяйничал ветер, но возле дома я была от него защищена. Воздух пропитал соленый морской запах, по всему чувствовалось, что надвигается дождь.Я совсем не собиралась подслушивать. Просто я слишком поздно поняла, что остаюсь невидимой для сидящих в столовой, поскольку меня закрывает портьеру висящая на двустворчатых французских дверях. Я же могу слышать, о чем они говорят, так как, выходя на террасу, оставила двери приоткрытыми.Вот так я и услышала разговор, не предназначенный для моих ушей.Сначала я вовсе не обратила внимания на доносившиеся из столовой голоса. Мне совершенно не хотелось обнаруживать свое присутствие. Люди завтракали, а я стояла на террасе и наслаждалась свежим воздухом и предчувствием бури. Мне всегда нравилась плохая погода.И только услышав слова лорда Брэдфорда: Вы так внимательны, Элизабет, что наверняка догадались, как сильно я вас люблю… — я поняла, кто находится рядом со мной.Я застыла на месте. Происходило то, чего я боялась больше всего: лорд Брэдфорд пытался украсть у меня мою мать.— Не надо, Бернард. Пожалуйста, не говорите этого, — дрожащим голосом отвечала мама.Она собирается ему отказать, — с облегчением подумала я.Только теперь я поняла, как сильно боялась, что мама ответит на его чувства. . — — Но я должен это сказать, — продолжал лорд Брэдфорд. — Я люблю вас и хочу провести с вами остаток жизни. Вы выйдете за меня замуж, Элизабет?— Я не могу, Бернард, — все с той же дрожью в голосе отвечала мама. — Не могу. Я довольно улыбнулась.— Но почему? — удивился он. — Я предлагаю вам не только свою любовь, но и собственный дом, место, где вас будут ценить так, как вы того заслуживаете.У нее есть дом! — с возмущением подумала я. — Ей ничего от вас не нужно.— Пожалуйста, — умоляла мама, — не надо!Меня все больше и больше возмущали слова лорда Брэдфорда. Никто не ценит мою мать больше, чем я!— Я надеялся, что вы тоже меня полюбите, — печально произнес лорд Брэдфорд.— О, Бернард, вы мне очень нравитесь, — призналась мама. — Но я не могу выйти за вас замуж. Я ни за кого не смогу выйти замуж. Никогда.В ее голосе, несомненно, звучала боль. Я насторожилась.— Дело в Деборе? — спросил лорд Брэдфорд. — Я знаю, она вас ко мне ревнует, но она сумеет это преодолеть. Ревность? Что за мужская самонадеянность!— Нет, — ответила мама, — Дело не в Деборе. Дебора никогда не встала бы на пути к моему счастью. Я почувствовала укол совести.— Больше ничего не могу сказать, — продолжала мама. — Вы просто должны поверить мне: я не могу выйти за вас замуж.Я почувствовала, что уже ничто не спасет меня от ветра.— Только за меня или вообще ни за кого? — уточнил лорд Брэдфорд.— Ни за кого.На каменные плиты двора упала сломанная ветка, ветер злобно срывал с нее зеленые листья.— Нет, вы мне все-таки должны объяснить, в чем дело, Элизабет, — решительно заявил лорд Брэдфорд.— Я не могу! — В голосе мамы звучало отчаяние.— Послушайте, душа моя! — Я не могла поверить, что лорд Брэдфорд способен произносить подобные слова. — Что бы это ни было, вместе мы найдем выход. Но вы должны мне рассказать, в чем дело.Мама всхлипнула.Я крепко сжала кулаки, так что ногти врезались в ладони.— Я не могу быть ничьей женой, Бернард. Я не могу… это… выносить… когда ко мне прикасаются. Я… — Она горько заплакала.Мне хотелось подбежать к ней и крепко-крепко обнять.Ветер с такой силой трепал листья, что мне пришлось напрячь слух, чтобы уловить их слова.— Что вас заставило так к этому относиться, Элизабет? — необычайно мягко настаивал лорд Брэдфорд.Послышались сдавленные рыдания. Судя по звуку, мама уткнулась во что-то лицом — возможно, в плечо лорда Брэдфорда.— Виноват ваш муж?У меня сжалось сердце. Мой отец? Неужели мой отец сделал с ней что-то ужасное?— Нет, только не Эдвард. — Мама перешла на шепот. Чтобы ее услышать, я придвинулась поближе к двери. — Это случилось, когда я была гувернанткой. Однажды ночью он… он проник в мою комнату и взял меня силой. Он сказал, что если я кому-нибудь пожалуюсь, то меня сразу же уволят без рекомендаций. Он… о Боже, мне было так больно, Бернард! Я так испугалась!Я застыла неподвижно, как статуя, не доверяя собственным ушам.— Это был Джон Вудли, Элизабет? — грозно спросил лорд Брэдфорд.Я непроизвольно поднесла руки ко рту, словно пытаясь подавить крик.— Да, он, — после долгого молчания прошептала мама.Ветер все усиливался. Пряди волос, выбившиеся из-под ленты, хлестали меня по лицу.— Какая жалость, что он сбежал! — произнес лорд Брэдфорд таким тоном, от которого у меня мурашки пошли по коже. — Мне бы очень хотелось всадить в него пулю.Мне он положительно начинает нравиться, — подумала я.— Вскоре после того, как это случилось, Эдвард предложил мне стать его женой, — продолжала мама. Она уже не так сильно плакала. — Я не сказала ему, что со мной сделал его брат.— Но почему? — мрачно спросил лорд Брэдфорд. — Негодяй не заслуживал пощады.— Джон, конечно, стал бы все отрицать, а я не знала, поверит ли мне Эдвард. Я была так благодарна ему за то, что больше не буду беззащитна и никогда не стану добычей такого хищника, как Джон… Но потом, в первую брачную ночь… о Боже, все опять вернулось!Мама снова зарыдала.— Я не хочу, чтобы вы прошли через это, Бернард. Эдварду вряд ли было приятно жить с женщиной, которая едва переносила его объятия. Я пыталась. Да, я пыталась. Но каждый раз, когда он прикасался ко мне… — Послышались глухие звуки тщетно сдерживаемых рыданий.— Не плачьте, душа моя! Пожалуйста, не плачьте!— Я… я… стараюсь успокоиться, — ответила мама.— А как вы объяснили это Линли? — чуть выждав, тихо поинтересовался лорд Брэдфорд.— Я сказала ему, что меня изнасиловал прежний работодатель. Он был очень внимателен ко мне, насколько это вообще возможно в подобных обстоятельствах, но я не хочу, чтобы кто-то переживал это вновь. Особенно человек, которого я люблю. Вот почему я не выйду за вас замуж.В столовой воцарилось молчание. Прижав ко рту кулаки, я стояла на террасе и думала о своей матери и том ужасе, который с ней случился.Мне вспомнился Роберт. Отвечала бы я на ласки Рива с таким восторгом, если бы мою память отягощали воспоминания о чудовищном насилии? Вряд ли.Мне вспомнился Джон Вудли и то, как мама едва не упала в обморок, когда мы встретили его в Брайтоне. Теперь я наконец все поняла.— Вместе мы справимся с этим, Элизабет, — прозвучал уверенный голос лорда Брэдфорда. — С тех пор как это с вами случилось, прошло много лет, а я очень терпелив.К моему удивлению, мама рассмеялась сквозь слезы.— Нет, Бернард. — заметила она. — Не очень.— С вами мое терпение будет бесконечным. — Он говорил так, словно выстрадал каждое слово.— Не могу, — повторила мама. — Я понимаю, что дело только во мне. Я вижу, как моя дочь смотрит на Рива, и понимаю, что физическая любовь может быть прекрасной, но меня сделали калекой, Бернард. И я сомневаюсь, что это можно исправить.Я не предполагала, что мои чувства к Риву столь очевидны.В столовой снова воцарилось молчание. Затем я услышала, как лорд Брэдфорд печально спросил:— Элизабет, кто отец Деборы? Кровь застыла у меня в жилах. — Я не хочу этого слышать, — закрыв глаза, подумала я. — Я не хочу этого слышать.Но я не могла уйти. Если бы я сдвинулась с места, то выдала бы себя.— О Боже! — ответила мама, — Я не знаю. Я вышла замуж почти сразу после того, как Джон сделал это со мной, поэтому просто не знаю. Я действительно не знаю! *** Я простояла на террасе до тех пор, пока мама с лордом Брэдфордом не ушли из столовой. Когда это наконец произошло, я бросилась наверх, чтобы надеть костюм для верховой езды. Я оказалась совсем не той, кем всю жизнь себя считала, и теперь мне нужно было побыть одной, чтобы попытаться как-то примириться с новой реальностью.На конюшне мне не хотели давать лошадь.— Надвигается большая буря, леди Кембридж, — заспорил со мной главный конюх. — Сейчас не время для прогулок!Впервые в жизни я использовала свое новое положение.— Я не собираюсь спорить с вами, Томкинс, — надменно сказала я. — Немедленно приведите мне лошадь — вы слышали?— Да, миледи, — неодобрительно причмокнув губами, пробормотал он и распорядился, чтобы побыстрее оседлали Мирабель — гнедую кобылу, которую Рив привез для меня в Вейкфилд.К тому времени когда я покинула поместье, ветер уже дул с чудовищной силой. Мирабель фыркала и взбрыкивала, пугаясь его завываний и треска сломанных веток. Решив, что следует держаться подальше от деревьев, я направила ее на дорогу, ведущую к морю.Я пустила лошадь в галоп, и она с готовностью устремилась вперед, словно желая ускакать от бури. На самом деле, конечно, мы мчались как раз ей навстречу — в сторону пролива. С моей головы слетела лента, так что волосы свободно развевались по ветру, как грива Мирабель. Дождь еще не начался, но в воздухе чувствовался сильный запах соли, значит, с неба вот-вот польется.У меня не было какой-то определенной цели, я ехала куда глаза глядят, желая лишь оказаться как можно дальше от дома, и в результате очутилась там, где прошли едва ли не самые приятные минуты моего пребывания в Вейкфилде.Я очутилась на острове Чарльза.Довольно скоро я, конечно, поняла, что совершила колоссальную глупость. Оправданием могло послужить только мое состояние. Я была так поглощена своими переживаниями, что не заметила, как быстро прибывает вода, причем волны вздымались значительно выше, чем обычно. Полоска песка стала совсем узкой, а ведь полный прилив ожидался только часа через три.Преодолев галопом косу, мы с Мирабель влетели на остров. Глаза лошади тут же запорошил мелкий песок, и я повернула на запад, к тропе, ведущей к скалистому южному берегу.Штормовой ветер раскачивал верхушки сосен, которыми заросла центральная часть острова. В тот момент, когда моя лошадь неслась по узкому песчаному пляжу, на берег обрушилась особенно высокая волна, по щиколотку залив ноги Мирабель. Заржав от испуга, кобыла встала на дыбы. Я схватилась за ее шею, но, опустившись на четыре ноги, лошадь взбрыкнула, и на этот раз я не удержалась и выпала из седла.Упав на смесь песка, гравия и обломков ракушек, которой был усыпан пляж, я проводила взглядом Мирабель, во весь дух мчавшуюся от меня. Несомненно, она стремилась домой, в свое теплое стойло.Я с трудом поднялась на ноги.Я замерзла, промокла, лишилась лошади, но голова у меня по-прежнему была занята одним — в ней звучал голос лорда Брэдфорда, который снова и снова повторял: Кто отец Деборы, Элизабет? Кто отец Деборы?И что еще хуже, голос мамы раз за разом отвечал: Я не знаю. Я не знаю. Я не знаю.Что, если мой отец — Джон Вудли? Как я буду смотреть людям в глаза, зная, что мой отец — чудовище? Как смогу я быть женой Риву? Матерью его детям? О Боже, как же я вообще буду жить?! *** Ничего не видя и не слыша, я брела по берегу, не замечая, что вода прибывает все сильнее и что тропинка между морем и скалой едва достигает фута в ширину.Я даже не ощущала, что насквозь промокла — лицо мое было мокрым не столько от воды, сколько от слез.Вдруг впереди, довольно близко от себя, я заметила темный свод пещеры Руперта. Волны плескались уже у самого ее входа.Немного придя в чувство, я впервые огляделась по сторонам.Слева от меня возвышались крутые скалы, справа — кипели бурные воды пролива. Не успела я взглянуть на узкую полоску щебня, на которой стояла, как ее захлестнуло. Волна, правда, тут же отхлынула, но было ясно, что через несколько минут тропинка полностью скроется под водой и я останусь стоять прямо посреди океана.Отбросив с лица спутанные волосы, я сделала глубокий вдох. С того самого момента, когда я услышала мамино признание, мне, пожалуй, впервые пришла в голову сколько-нибудь разумная мысль: Надо выбираться отсюда, а не то я утону.Я повернулась к западу, откуда пришла, и тут вдруг увидела, что по моим следам идет мужчина.Мне понадобилось всего две секунды, чтобы узнать могучую фигуру Роберта.Я застыла на месте.Как я могла совершить такую глупость?Я лихорадочно завертела головой, пытаясь найти место, где можно спрятаться. Относительно намерений Роберта я не заблуждалась — он наверняка собирался меня убить.Я подняла взгляд на скалу. Смогу ли я на нее взобраться?Отсюда, где я стояла, вряд ли. Чуть дальше к западу скала становилась не такой крутой, но, к несчастью, там был Роберт. На востоке же скала резко обрывалась прямо в бурлящее море, и взобраться на нее с той стороны было совершенно невозможно.Высокая волна толкнула меня в бедро, едва не сбив с ног. Едва она откатилась, меня ударила следующая, еще более мощная волна.Стоять на месте было уже нельзя: еще немного — и меня утащит в море.Тем временем Роберт уверенно продвигался вперед. Там, где он шел, берег еще не скрылся под водой.Чувствуя тошноту и тяжесть в желудке, я по колено в воде побрела ко входу в пещеру Руперта.Рив говорил мне, что пещера очень удобна для контрабандистов — хотя во время прилива вход заливает, в глубине она остается сухой. Пожалуй, единственным спасением от шторма и от Роберта для меня было бы укрыться в ее глубинах.Но тут могли возникнуть две серьезные проблемы.Первая заключалась в том, что в такой сильный шторм пещеру могло залить полностью.Вторая же проблема сводилась к тому, что я с детства боялась замкнутых пространств.При одной мысли о том, что мне придется провести несколько часов в темноте в какой-нибудь тесной расщелине, мое дыхание участилось, все тело стало липким от пота, а желудок едва не вывернуло наизнанку. А представив себе, как вода подбирается ко мне все ближе и ближе и наконец заливает с головой, я всерьез подумала о том, чтобы двинуться навстречу Роберте.Но тогда Роберт, покончив со мной, спокойно уйдет от ответственности. Ему потребуется лишь ударить меня чем-нибудь по голове и сбросить в море. Конюхи, безусловно, подтвердят, что я, несмотря на приближение бури, требовала оседлать Мирабель. А когда кобыла вернется одна, все уверятся, что произошел несчастный случай.Рив неизбежно решит, что именно он виноват в моей гибели.Нет, я не могу позволять Роберту так легко со мной разделаться. Я должна бороться за свою жизнь.По мере того как я с трудом приближалась к пещере, вода становилась все глубже и глубже — тропинка полностью ушла под воду. Волны бешено бились о скалы, самые крупные из них уже добрались до входа.Как можно теснее прижимаясь к скале, я наконец достигла пещеры и, по-прежнему держась за каменную стену, заглянула внутрь. — В пещере царила кромешная тьма.Закрыв глаза, я произнесла слова молитвы.Ты сделаешь это, Дебора. Ты должна это сделать, иначе Роберт убьет тебя…Одна необыкновенно мощная волна окатила меня с ног до головы. Держась за холодный скользкий камень, я стала пробираться внутрь пещеры, все дальше и дальше углубляясь в темноту.Шум воды у входа постепенно усиливался.Я напрягла слух, но слышался лишь отдаленный рев прибоя.Станет ли Роберт меня преследовать? Очевидно, в пещеру сейчас уже не войти. Я подумала, что скорее всего он предпочтет переждать прилив где-нибудь на скалах. Когда наступит отлив и можно будет войти в пещеру, он вернется за мной.Кажется, пол подо мной опускался все ниже и ниже — или это прибывала вода? Подавив приступ паники, я продолжала двигаться вперед. Через некоторое время почва под моими ногами пошла вверх, а вода, которая доходила мне до бедер, опустилась на уровень колен, потом лодыжек, а затем я наконец достигла такого места, где вовсе не было воды.Единственное неудобство заключалось в том, что в этом относительно безопасном месте потолок пещеры оказался чересчур низким — я даже ударилась о него головой. Мне оставалось только сесть, уткнув голову в колени, и ждать, пока не начнется отлив и вода не уйдет из пещеры.Я не видела абсолютно ничего.Подумав о Роберте, поджидавшем меня у входа, я решила, что должна найти какое-то орудие для защиты. Но это можно сделать позже. Единственное, что меня сейчас беспокоило, — это смогу ли я провести шесть часов в тесном, темном, замкнутом пространстве и при этом окончательно и бесповоротно не сойти с ума. Глава 21 В этой сырой промозглой и одновременно душной пещере я не могла дышать, я задыхалась. И хотя на самом деле здесь вполне хватало воздуха, боязнь замкнутого пространства лишала меня возможности разумно воспринимать реальность.Успокойся. Дебора, — сжавшись в темноте, мысленно приказала я. — Успокойся. Не надо паники. Постарайся сосредоточиться и наладить дыхание. Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох — выдох. Вот так.Втягивая воздух и выдувая его, я старалась не сбиваться с ритма и не думать ни о чем.Тем не менее во мне нарастала паника. В том месте, где я находилась, я не могла даже как следует сесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24