Мозолистая рука приятно царапала мягкие губы, посылая озноб по спине.
– Не поднимайте шума, миледи, говорите как можно тише, если не хотите обрушить на нас гнев хозяина.
Когда он наконец отнял руку, она отстранилась, села и натянула покрывало до подбородка.
– Как вы смеете появляться в моих покоях, сэр?! Да еще в ночь перед свадьбой!
Он присел на корточки перед кроватью и серьезно воззрился на девушку:
– Я посмел, потому что в этот вечер вы попытались меня спасти, вы и леди Корделия. Я хотел ответить одолжением на одолжение, предупредив вас больше не рисковать подобным образом.
– Я сделала это не ради вас, – возразила она поспешно, слишком поспешно. – Кровавое побоище на свадьбе ни к чему хорошему не ведет. Я не могла сидеть и смотреть, как вас и вашего отца пытаются убить, тем более что сила на стороне Десмонда.
– И поэтому вы поспешили на помощь. Она пожала плечами и отвела взгляд.
– Просто не хотела, чтобы ваше упрямство и пролитая кровь испортили день моей свадьбы.
Чуть приподняв уголок рта, он прижал руку к сердцу.
– Я глубоко тронут, миледи.
– Не стоит, – отрезала Абриэль. – И не нужно недооценивать Десмонда… он слишком завистлив и ревнив, чтобы шутить с ним.
– Да, и многое сделал, чтобы это доказать, – добавил Рейвен.
Абриэль вспомнила о мертвых телах, привязанных к лошадям.
– Мне так жаль, что на вас и вашего отца напали. При мысли о том, что вас могли тяжело ранить… или хуже…
– Их было только двое, – спокойно объяснил он.
– Против двоих.
– Да я спокойно справлюсь с двумя дюжинами, лишь бы увидеть это выражение в ваших глазах.
– Вам нужно уходить.
– Никакой опасности. Мой отец сторожит в коридоре.
– Я имею в виду, уйти из моей комнаты… и уехать из замка! Завтра или сегодня ночью. Сейчас! Пока не случилось чего похуже!
– Хочешь, чтобы я убрался, девушка?
Но вместо того чтобы убраться, он придвинулся ближе. Его голос был мягким и гортанным, вызывавшим в ее душе некое примитивное желание. Ей хотелось прогнать его, но слова не шли с языка. Абриэль продолжала смотреть на шотландца, облитого белым лунным светом: темные волосы блестят, в глазах – выражение покоя, которого она так долго не ведала. Почему он это делает? Может, по какой-то причине хочет ей помочь?
Абриэль вынудила себя вспомнить о том, что поставлено на карту.
– Да, уезжайте, – холодно бросила она. – Не хочу, чтобы ваша смерть тяжким грузом легла на мою совесть.
– Я тоже этого не хочу, – заверил он. – Но больше меня беспокоит, как ваша совесть справится вот с этим.
Она не успела раскрыть рот, как он наклонил голову и коснулся губами ее губ. Абриэль мгновенно потеряла разум и голову. Его поцелуй был медленным, горячим, сладостным, словно густой мед, затягивавший ее на дно, где бурлили восхитительные ощущения.
Он не торопил ее, не принуждал, не требовал. Но когда кончики их языков соприкоснулись, ее губы приоткрылись чуть больше без всяких просьб с его стороны. Некая часть ее сознания, не нуждавшаяся ни в наставлениях, ни в побуждениях, желала большего, но Рейвен просто позволил себе затянуть поцелуй, прежде чем отстранился и осторожно снял ее руки со своих плеч. А девушка даже не сознавала, что все это время держалась за него, как утопающий – за соломинку.
Рейвен поднялся, возвышаясь над ней.
– Теперь я уйду, девушка, но не покину замок завтра. Это вопрос чести.
Абриэль, голова которой по-прежнему шла кругом, не понимала, что больше задевает ее: неожиданный поцелуй или спокойствие, с которым он это проделал.
– Гордость или надменность? Вы слишком дерзки, сэр. Я могла бы закричать, и…
– Могли, но не закричали, – перебил он, – и не закричите. И попробуйте спросить себя… перед тем, как вернуться в мир сонных грез, который я нарушил, почему я прав.
Он поклонился и ушел. Если этого повесу схватят, так ему и надо!
Но она невольно затаила дыхание, пока не услышала, что он благополучно прошел мимо гостиной родителей и оказался в коридоре. Только тогда она громко выдохнула и опустилась на постель, глядя в деревянный потолок и надеясь, что он покинул не только комнату, но и ее сны.
Много лет назад изукрашенное вышивкой розовое блио стало свадебным нарядом для Элспет, которая выглядела в нем настоящей королевой. И вот настала очередь дочери блистать в этом наряде. Элспет следовало бы радоваться, что даже переделок не потребовалось. И она радовалась бы… будь джентльмен достоин ее дочери.
Но теперь Элспет могла лишь тяжко вздохнуть, представляя единственного ребенка, попавшего в ад брака с Десмондом. Как будет жить несчастная девушка с человеком, напоминавшим бедной матери ядовитую змею?!
Невесту долго и старательно готовили к свадебному обряду. Волосы цвета червонного золота, доходившие до бедер, были собраны на затылке, заплетены в косу и перевиты узкими лентами того же оттенка, что и платье. На голове красовался золотой полумесяц тонкой работы, с которого свисала прозрачная, изукрашенная вышивкой розовая вуаль, ниспадавшая на спину и плечи. Неестественную бледность и дрожащие пальцы невесты заметила одна только мать.
В глазах Элспет стояли слезы, готовые пролиться, особенно при виде храбрых усилий дочери оставаться спокойной. Для них обеих испытание было почти непереносимым.
– Я молюсь о чуде, – прошептала Элспет Абриэль, делая вид, будто поправляет вуаль. – Не могу представить тебя в объятиях Десмонда. И все же не знаю, как спасти тебя от этого ужасного человека. Вашел надеется, что, узнав, как он богат, ты будешь счастлива, но, боюсь, с таким мужем, как Десмонд, богатство значит очень мало.
– Мама, пожалуйста, не плачь, – тихо прошептала Абриэль, хотя ее глаза тоже затуманились. – Если я замечу твои слезы, значит, не смогу вынести сегодняшнюю пытку, не разразившись рыданиями. Мы обе должны быть спокойными и храбрыми.
Заслышав шаги друзей, Элспет поспешно провела платком по лицу и трясущимися губами улыбнулась Изольде.
– Пожалуйста, не мучь себя, – уговаривала та, обнимая подругу за плечи. – День еще не кончился, Элспет, а ты сама знаешь, что чудеса случаются, хоть и очень редко. Молюсь, чтобы милость Божья осенила тебя и Абриэль, но не знаю, произойдет ли это быстро или займет годы. Однако не сомневаюсь, что вы сумеете вынести любые испытания и с благодарностью принять все, что пошлет Господь.
Несмотря на все свои горести, Элспет невольно улыбнулась. Она никогда не думала, что подруга может быть так оптимистична.
– Я знаю, ты права, дорогой друг, но до церемонии остается так мало времени… трудно поверить, что спасение уже близко. Как бы Вашел ни нуждался в золоте Десмонда, мне противна сама мысль о том, что это чудовище станет мужем моей дочери. Он омерзителен.
– Со мной все будет хорошо, мама, клянусь, – пролепетала Абриэль похолодевшими губами и, выдавив улыбку, добавила: – Не стоит так волноваться. Уверена, что Десмонд будет мне добрым мужем.
Элспет горько усмехнулась.
– Похоже, нам пора, – едва слышно пролепетала она. Изольда сжала ее руку.
– Мы с Корделией пойдем вперед. Реджинальд ожидает нас у церкви.
– Мы тоже скоро там будем, – заверила Элспет. Изольда обняла женщин и подождала, пока Корделия последует ее примеру.
Улыбнувшись на прощание, женщины ушли и всю дорогу вытирали слезы жалости.
Вашел ожидал жену и падчерицу в соседней комнате и, увидев лицо Элспет, спросил себя, не поспешил ли он с такой готовностью согласиться на жертву Абриэль.
– Ты прекрасна, дорогая моя, – мягко сказал он, сжимая руку Абриэль.
– Десмонд наверняка удивляется, куда мы подевались, – выдохнула она, пытаясь изобразить некое подобие энтузиазма. Но она старалась держаться прямо и с достоинством, зная, как мучает отчима ее вынужденный брак.
Вашел отвел взгляд и случайно заметил, как жена прижала к дрожащим губам кружевной платочек. В этот момент он чувствовал себя ниже и гаже любого грязного зверя. И все же он знал, как тяжела бывает бедность, как будет страдать его семья, какая невыносимая предстоит им жизнь. Сейчас Абриэль по крайней мере станет законной женой Десмонда, а не любовницей какого-нибудь негодяя.
И что он мог поделать? Состояние такое, словно его прижали к каменной стене и держат нож у горла, собираясь выцедить по капле всю кровь. Его счастливый брак, которым он наслаждался до последнего времени, уже никогда не будет таковым, ибо жена станет медленно чахнуть в тоске по дочери.
Элспет осторожно коснулась его рукава:
– Нам пора, Вашел. Десмонд нас ждет.
Вашел страдальчески вздохнул. В этот момент сквайр был последним человеком, которого он хотел видеть.
– Не сомневаюсь.
Глава 8
Абриэль подавила почти неодолимый порыв поддаться панике и с воплями выскочить из церкви. Она знала, что со стороны казалась спокойной и невозмутимо-величественной, как и подобает невесте. Чуда, о котором она молилась, не произошло, и свадебная церемония шла своим чередом, но сама Абриэль втайне считала чем-то вроде чуда уже одно то, что она умудрилась пробормотать обеты, которые отныне и навечно свяжут ее с подобием человека, стоявшим рядом с ней у алтаря.
Наконец, на ее взгляд, слишком скоро, священник объявил их мужем и женой. Абриэль взяла жениха под руку, и даже этот не слишком интимный жест заставил ее съежиться. Как она переживет следующие несколько часов, не говоря уже о той ночи, которая последует за свадебным пиром?!
Маленький твердый узел, зародившийся внизу живота, продолжал расти по мере того, как новобрачные шли по залу, приветствуя гостей. Леди и джентльмены поднимались со своих мест и поднимали кружки, чествуя только что обвенчанную пару, осыпая их добрыми пожеланиями и двусмысленными шуточками. Абриэль старательно сохраняла на губах счастливую улыбку, и так продолжалось до тех пор, пока она случайно не повернула голову и не увидела человека, стоявшего в тени под лестницей. Узел в животе немедленно стал еще больше и туже.
Рейвен сложил руки на широкой груди, наблюдая за происходящим жестким, суровым взглядом. Понять по лицу, о чем он думает, было невозможно, и все же Абриэль ощущала тяжесть его неотступного взгляда так же остро, как если бы он положил ей руку на плечо. Абриэль твердила себе, что вполне естественно еще раз оглянуться на человека, провожавшего ее таким упорным взором. И вообще, ей совершенно безразлично, что Рейвен выглядит поистине великолепно в черном пледе, ярко выделявшемся на фоне белой рубашки, которая, в свою очередь, подчеркивала красоту длинных темных локонов. Кроме того, все это не имеет ничего общего с тем, что случилось прошлой ночью, неприятным жужжанием в голове и дрожью губ, возникавшей каждый раз, когда она представляла, как он медленно наклоняет темную голову и…
Она не станет думать об этом. Ни сегодня вечером и вообще никогда. Что сделано, то сделано. Теперь она замужняя женщина и, пусть внутри все трясется, связана обетами и честью вести себя соответственно… и проследить за тем, чтобы Рейвен сделал то же самое.
Поэтому она решительно повернулась к нему спиной, снова изобразила улыбку и по мере сил старалась участвовать в бессмысленной беседе. И каждый раз считала до ста, прежде чем позволить себе мимолетный взгляд в том направлении, где по-прежнему стоял Рейвен, наблюдая за ней. Абриэль поспешно отводила глаза, улыбалась репликам едва знакомых людей и снова оборачивалась, встречая непроницаемый взгляд. Господи, о чем он только думает?! И о чем думает она, позволяя столь наглому поведению отвлекать ее сегодня, в главный день ее жизни?!
Гости произносили бесчисленные тосты в честь новобрачных, и с каждым кубком вина и каждой новой кружкой эля, которую опустошал Десмонд, он все больше пьянел, становясь совершенно невыносимым. Довольно часто он проливал алкоголь на подвенечный наряд невесты и, смешливо хрюкая, энергично вытирал брызги, усеявшие ее грудь и колени. Сидеть рядом с мужем и терпеть все это оказалось нелегким испытанием. Еще труднее было выносить прикосновение его липких губ к ее щеке и поцелуи-укусы, которыми он осыпал ее шею. Подобные знаки внимания напоминали ей ядовитую змею, которая ищет места, с которого вопьется в добычу.
Оказавшись наконец в хозяйской спальне, Абриэль постаралась подавить жестокую дрожь, одолевшую ее, как только она принялась мысленно готовиться к тому моменту, когда жених прибудет в спальню. Пришлось утешать матушку, хотя последняя со своей стороны тоже всячески старалась ободрить дочь.
Элспет была готова вот-вот разразиться слезами, но глубоко вздохнула и запретила себе плакать, зная, что это все равно ничем не поможет и только ухудшит ситуацию. Поэтому она выпрямилась и вскинула подбородок, но, прежде чем что-то сказать, была вынуждена собраться с духом: язык ей не повиновался.
– Никогда не предполагала, что, принимая предложение Вашела, я вынуждаю тебя заключить союз с Десмондом де Марле. Мне очень, очень жаль, дорогая. Решив последовать зову собственного сердца, я не подозревала, к каким ужасным последствиям приведет мой эгоизм.
Абриэль обняла мать за плечи, прижала к себе и, борясь с угрожавшими хлынуть слезами, смело встретила ее взгляд.
– Ты всегда учила меня с надеждой смотреть в будущее, матушка, и я должна следовать твоим советам и верить, что мой брак с Десмондом будет удачным. – И хотя на сердце лежала невыносимая тяжесть, Абриэль скривила губы в улыбке. – Я стану молиться, чтобы со временем мы сумели привыкнуть друг к другу. А теперь иди спать, мама. Со мной все будет хорошо.
Еще через полчаса страхи Абриэль усилились десятикратно, когда Десмонд, пьяно спотыкаясь, ввалился в спальню, где лежала новобрачная. Его налитые кровью глаза выкатились из орбит еще сильнее, когда он уставился на жену, лежавшую на постели в одной прозрачной сорочке. Словно смакуя редкостную сладость, он медленно провел языком по губам.
Несмотря на все усилия уверить себя, что сможет вытерпеть ласки мужа, Абриэль не ожидала, что когда тот бросится на нее, она панически закричит. Шквал страха подхватил ее, едва он рывком распахнул ворот сорочки, сунул руку в вырез и больно сжал грудь. Абриэль так сильно прикусила губу, опасаясь снова закричать, что ощутила вкус крови.
Нет, она не вынесет этой ночи, а тем более их первого брачного соития. Зная, как жесток может быть Десмонд, она могла только гадать, какие увечья нанесет ей пьяный муж, промедли она хотя бы минуту. Судя по его действиям, ей немедленно грозило жестокое насилие. Абриэль вдруг поняла, что ради собственной безопасности и во имя сохранения жизни должна немедленно бежать.
В этот момент Десмонд, разжав руки, стал сбрасывать покрывала. Поняв, что это ее единственный шанс на побег, Абриэль поспешно откатилась от пьяного и спрыгнула с кровати. Сначала она не знала, куда бежать, только инстинктивно пыталась найти безопасное место.
Яростный вопль Десмонда побудил ее лететь быстрее ветра. Девушка не помнила, как вырвалась из гардеробной, захватив по пути плащ. Широко распахнув дверь и кутаясь в плащ, она вырвалась в коридор и глянула налево, откуда нельзя было ожидать помощи, поскольку там попросту не было других покоев. Тогда она развернулась в противоположном направлении, помня, что эта дорога быстро приведет ее к лестнице, ведущей вниз, в спальню, где ночевали родители: единственное надежное убежище на этой земле.
Сзади послышались неровные шаги: очевидно, Десмонд пустился в погоню за сбежавшей женой. Абриэль боялась даже подумать, что он сделает с ней, если поймает. Тогда-то ее жизнь уж точно ничего не будет стоить!
С энергией, рожденной отчаянием, она летела по плохо освещенному коридору, не думая о том, какие опасности могут подстерегать ее на незнакомом пути. Она даже осмелилась оглянуться и с облегчением увидела, как муж тяжело пыхтит сзади, то и дело опираясь о стену, чтобы не упасть. Хоть бы у него не хватило сил последовать за ней в спальню родителей, иначе ее отчима куда больше встревожит возможность расстроить жену, чем хозяина. Судя по тому, как Десмонд успел напиться, вполне возможно, что Вашел выйдет из себя: он терпеть не мог пьяниц.
– Абриэль, вернись немедленно!
К ее удивлению, голос был мягким, словно даже в своем непотребном состоянии он понимал, что эта погоня заставит его выглядеть последним дураком в глазах окружающих.
– Если не остановишься, клянусь, я запру тебя в подземельях замка и заставлю заплатить за все, что ты наделала. Поверь, твоя спина не будет выглядеть такой гладкой и нежной после того, как по ней пройдется девятихвостая плеть! Будешь молить о пощаде и подползешь ко мне на четвереньках!
Такое обещание вызвало у нее колкий ледяной озноб. Но несмотря на то что она твердо верила обещаниям жениха, не могла заставить себя подчиниться его требованиям. Если она остановится, тогда он попросту изнасилует ее, и мысль об этом была куда страшнее любых пыток и изощренных издевательств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Не поднимайте шума, миледи, говорите как можно тише, если не хотите обрушить на нас гнев хозяина.
Когда он наконец отнял руку, она отстранилась, села и натянула покрывало до подбородка.
– Как вы смеете появляться в моих покоях, сэр?! Да еще в ночь перед свадьбой!
Он присел на корточки перед кроватью и серьезно воззрился на девушку:
– Я посмел, потому что в этот вечер вы попытались меня спасти, вы и леди Корделия. Я хотел ответить одолжением на одолжение, предупредив вас больше не рисковать подобным образом.
– Я сделала это не ради вас, – возразила она поспешно, слишком поспешно. – Кровавое побоище на свадьбе ни к чему хорошему не ведет. Я не могла сидеть и смотреть, как вас и вашего отца пытаются убить, тем более что сила на стороне Десмонда.
– И поэтому вы поспешили на помощь. Она пожала плечами и отвела взгляд.
– Просто не хотела, чтобы ваше упрямство и пролитая кровь испортили день моей свадьбы.
Чуть приподняв уголок рта, он прижал руку к сердцу.
– Я глубоко тронут, миледи.
– Не стоит, – отрезала Абриэль. – И не нужно недооценивать Десмонда… он слишком завистлив и ревнив, чтобы шутить с ним.
– Да, и многое сделал, чтобы это доказать, – добавил Рейвен.
Абриэль вспомнила о мертвых телах, привязанных к лошадям.
– Мне так жаль, что на вас и вашего отца напали. При мысли о том, что вас могли тяжело ранить… или хуже…
– Их было только двое, – спокойно объяснил он.
– Против двоих.
– Да я спокойно справлюсь с двумя дюжинами, лишь бы увидеть это выражение в ваших глазах.
– Вам нужно уходить.
– Никакой опасности. Мой отец сторожит в коридоре.
– Я имею в виду, уйти из моей комнаты… и уехать из замка! Завтра или сегодня ночью. Сейчас! Пока не случилось чего похуже!
– Хочешь, чтобы я убрался, девушка?
Но вместо того чтобы убраться, он придвинулся ближе. Его голос был мягким и гортанным, вызывавшим в ее душе некое примитивное желание. Ей хотелось прогнать его, но слова не шли с языка. Абриэль продолжала смотреть на шотландца, облитого белым лунным светом: темные волосы блестят, в глазах – выражение покоя, которого она так долго не ведала. Почему он это делает? Может, по какой-то причине хочет ей помочь?
Абриэль вынудила себя вспомнить о том, что поставлено на карту.
– Да, уезжайте, – холодно бросила она. – Не хочу, чтобы ваша смерть тяжким грузом легла на мою совесть.
– Я тоже этого не хочу, – заверил он. – Но больше меня беспокоит, как ваша совесть справится вот с этим.
Она не успела раскрыть рот, как он наклонил голову и коснулся губами ее губ. Абриэль мгновенно потеряла разум и голову. Его поцелуй был медленным, горячим, сладостным, словно густой мед, затягивавший ее на дно, где бурлили восхитительные ощущения.
Он не торопил ее, не принуждал, не требовал. Но когда кончики их языков соприкоснулись, ее губы приоткрылись чуть больше без всяких просьб с его стороны. Некая часть ее сознания, не нуждавшаяся ни в наставлениях, ни в побуждениях, желала большего, но Рейвен просто позволил себе затянуть поцелуй, прежде чем отстранился и осторожно снял ее руки со своих плеч. А девушка даже не сознавала, что все это время держалась за него, как утопающий – за соломинку.
Рейвен поднялся, возвышаясь над ней.
– Теперь я уйду, девушка, но не покину замок завтра. Это вопрос чести.
Абриэль, голова которой по-прежнему шла кругом, не понимала, что больше задевает ее: неожиданный поцелуй или спокойствие, с которым он это проделал.
– Гордость или надменность? Вы слишком дерзки, сэр. Я могла бы закричать, и…
– Могли, но не закричали, – перебил он, – и не закричите. И попробуйте спросить себя… перед тем, как вернуться в мир сонных грез, который я нарушил, почему я прав.
Он поклонился и ушел. Если этого повесу схватят, так ему и надо!
Но она невольно затаила дыхание, пока не услышала, что он благополучно прошел мимо гостиной родителей и оказался в коридоре. Только тогда она громко выдохнула и опустилась на постель, глядя в деревянный потолок и надеясь, что он покинул не только комнату, но и ее сны.
Много лет назад изукрашенное вышивкой розовое блио стало свадебным нарядом для Элспет, которая выглядела в нем настоящей королевой. И вот настала очередь дочери блистать в этом наряде. Элспет следовало бы радоваться, что даже переделок не потребовалось. И она радовалась бы… будь джентльмен достоин ее дочери.
Но теперь Элспет могла лишь тяжко вздохнуть, представляя единственного ребенка, попавшего в ад брака с Десмондом. Как будет жить несчастная девушка с человеком, напоминавшим бедной матери ядовитую змею?!
Невесту долго и старательно готовили к свадебному обряду. Волосы цвета червонного золота, доходившие до бедер, были собраны на затылке, заплетены в косу и перевиты узкими лентами того же оттенка, что и платье. На голове красовался золотой полумесяц тонкой работы, с которого свисала прозрачная, изукрашенная вышивкой розовая вуаль, ниспадавшая на спину и плечи. Неестественную бледность и дрожащие пальцы невесты заметила одна только мать.
В глазах Элспет стояли слезы, готовые пролиться, особенно при виде храбрых усилий дочери оставаться спокойной. Для них обеих испытание было почти непереносимым.
– Я молюсь о чуде, – прошептала Элспет Абриэль, делая вид, будто поправляет вуаль. – Не могу представить тебя в объятиях Десмонда. И все же не знаю, как спасти тебя от этого ужасного человека. Вашел надеется, что, узнав, как он богат, ты будешь счастлива, но, боюсь, с таким мужем, как Десмонд, богатство значит очень мало.
– Мама, пожалуйста, не плачь, – тихо прошептала Абриэль, хотя ее глаза тоже затуманились. – Если я замечу твои слезы, значит, не смогу вынести сегодняшнюю пытку, не разразившись рыданиями. Мы обе должны быть спокойными и храбрыми.
Заслышав шаги друзей, Элспет поспешно провела платком по лицу и трясущимися губами улыбнулась Изольде.
– Пожалуйста, не мучь себя, – уговаривала та, обнимая подругу за плечи. – День еще не кончился, Элспет, а ты сама знаешь, что чудеса случаются, хоть и очень редко. Молюсь, чтобы милость Божья осенила тебя и Абриэль, но не знаю, произойдет ли это быстро или займет годы. Однако не сомневаюсь, что вы сумеете вынести любые испытания и с благодарностью принять все, что пошлет Господь.
Несмотря на все свои горести, Элспет невольно улыбнулась. Она никогда не думала, что подруга может быть так оптимистична.
– Я знаю, ты права, дорогой друг, но до церемонии остается так мало времени… трудно поверить, что спасение уже близко. Как бы Вашел ни нуждался в золоте Десмонда, мне противна сама мысль о том, что это чудовище станет мужем моей дочери. Он омерзителен.
– Со мной все будет хорошо, мама, клянусь, – пролепетала Абриэль похолодевшими губами и, выдавив улыбку, добавила: – Не стоит так волноваться. Уверена, что Десмонд будет мне добрым мужем.
Элспет горько усмехнулась.
– Похоже, нам пора, – едва слышно пролепетала она. Изольда сжала ее руку.
– Мы с Корделией пойдем вперед. Реджинальд ожидает нас у церкви.
– Мы тоже скоро там будем, – заверила Элспет. Изольда обняла женщин и подождала, пока Корделия последует ее примеру.
Улыбнувшись на прощание, женщины ушли и всю дорогу вытирали слезы жалости.
Вашел ожидал жену и падчерицу в соседней комнате и, увидев лицо Элспет, спросил себя, не поспешил ли он с такой готовностью согласиться на жертву Абриэль.
– Ты прекрасна, дорогая моя, – мягко сказал он, сжимая руку Абриэль.
– Десмонд наверняка удивляется, куда мы подевались, – выдохнула она, пытаясь изобразить некое подобие энтузиазма. Но она старалась держаться прямо и с достоинством, зная, как мучает отчима ее вынужденный брак.
Вашел отвел взгляд и случайно заметил, как жена прижала к дрожащим губам кружевной платочек. В этот момент он чувствовал себя ниже и гаже любого грязного зверя. И все же он знал, как тяжела бывает бедность, как будет страдать его семья, какая невыносимая предстоит им жизнь. Сейчас Абриэль по крайней мере станет законной женой Десмонда, а не любовницей какого-нибудь негодяя.
И что он мог поделать? Состояние такое, словно его прижали к каменной стене и держат нож у горла, собираясь выцедить по капле всю кровь. Его счастливый брак, которым он наслаждался до последнего времени, уже никогда не будет таковым, ибо жена станет медленно чахнуть в тоске по дочери.
Элспет осторожно коснулась его рукава:
– Нам пора, Вашел. Десмонд нас ждет.
Вашел страдальчески вздохнул. В этот момент сквайр был последним человеком, которого он хотел видеть.
– Не сомневаюсь.
Глава 8
Абриэль подавила почти неодолимый порыв поддаться панике и с воплями выскочить из церкви. Она знала, что со стороны казалась спокойной и невозмутимо-величественной, как и подобает невесте. Чуда, о котором она молилась, не произошло, и свадебная церемония шла своим чередом, но сама Абриэль втайне считала чем-то вроде чуда уже одно то, что она умудрилась пробормотать обеты, которые отныне и навечно свяжут ее с подобием человека, стоявшим рядом с ней у алтаря.
Наконец, на ее взгляд, слишком скоро, священник объявил их мужем и женой. Абриэль взяла жениха под руку, и даже этот не слишком интимный жест заставил ее съежиться. Как она переживет следующие несколько часов, не говоря уже о той ночи, которая последует за свадебным пиром?!
Маленький твердый узел, зародившийся внизу живота, продолжал расти по мере того, как новобрачные шли по залу, приветствуя гостей. Леди и джентльмены поднимались со своих мест и поднимали кружки, чествуя только что обвенчанную пару, осыпая их добрыми пожеланиями и двусмысленными шуточками. Абриэль старательно сохраняла на губах счастливую улыбку, и так продолжалось до тех пор, пока она случайно не повернула голову и не увидела человека, стоявшего в тени под лестницей. Узел в животе немедленно стал еще больше и туже.
Рейвен сложил руки на широкой груди, наблюдая за происходящим жестким, суровым взглядом. Понять по лицу, о чем он думает, было невозможно, и все же Абриэль ощущала тяжесть его неотступного взгляда так же остро, как если бы он положил ей руку на плечо. Абриэль твердила себе, что вполне естественно еще раз оглянуться на человека, провожавшего ее таким упорным взором. И вообще, ей совершенно безразлично, что Рейвен выглядит поистине великолепно в черном пледе, ярко выделявшемся на фоне белой рубашки, которая, в свою очередь, подчеркивала красоту длинных темных локонов. Кроме того, все это не имеет ничего общего с тем, что случилось прошлой ночью, неприятным жужжанием в голове и дрожью губ, возникавшей каждый раз, когда она представляла, как он медленно наклоняет темную голову и…
Она не станет думать об этом. Ни сегодня вечером и вообще никогда. Что сделано, то сделано. Теперь она замужняя женщина и, пусть внутри все трясется, связана обетами и честью вести себя соответственно… и проследить за тем, чтобы Рейвен сделал то же самое.
Поэтому она решительно повернулась к нему спиной, снова изобразила улыбку и по мере сил старалась участвовать в бессмысленной беседе. И каждый раз считала до ста, прежде чем позволить себе мимолетный взгляд в том направлении, где по-прежнему стоял Рейвен, наблюдая за ней. Абриэль поспешно отводила глаза, улыбалась репликам едва знакомых людей и снова оборачивалась, встречая непроницаемый взгляд. Господи, о чем он только думает?! И о чем думает она, позволяя столь наглому поведению отвлекать ее сегодня, в главный день ее жизни?!
Гости произносили бесчисленные тосты в честь новобрачных, и с каждым кубком вина и каждой новой кружкой эля, которую опустошал Десмонд, он все больше пьянел, становясь совершенно невыносимым. Довольно часто он проливал алкоголь на подвенечный наряд невесты и, смешливо хрюкая, энергично вытирал брызги, усеявшие ее грудь и колени. Сидеть рядом с мужем и терпеть все это оказалось нелегким испытанием. Еще труднее было выносить прикосновение его липких губ к ее щеке и поцелуи-укусы, которыми он осыпал ее шею. Подобные знаки внимания напоминали ей ядовитую змею, которая ищет места, с которого вопьется в добычу.
Оказавшись наконец в хозяйской спальне, Абриэль постаралась подавить жестокую дрожь, одолевшую ее, как только она принялась мысленно готовиться к тому моменту, когда жених прибудет в спальню. Пришлось утешать матушку, хотя последняя со своей стороны тоже всячески старалась ободрить дочь.
Элспет была готова вот-вот разразиться слезами, но глубоко вздохнула и запретила себе плакать, зная, что это все равно ничем не поможет и только ухудшит ситуацию. Поэтому она выпрямилась и вскинула подбородок, но, прежде чем что-то сказать, была вынуждена собраться с духом: язык ей не повиновался.
– Никогда не предполагала, что, принимая предложение Вашела, я вынуждаю тебя заключить союз с Десмондом де Марле. Мне очень, очень жаль, дорогая. Решив последовать зову собственного сердца, я не подозревала, к каким ужасным последствиям приведет мой эгоизм.
Абриэль обняла мать за плечи, прижала к себе и, борясь с угрожавшими хлынуть слезами, смело встретила ее взгляд.
– Ты всегда учила меня с надеждой смотреть в будущее, матушка, и я должна следовать твоим советам и верить, что мой брак с Десмондом будет удачным. – И хотя на сердце лежала невыносимая тяжесть, Абриэль скривила губы в улыбке. – Я стану молиться, чтобы со временем мы сумели привыкнуть друг к другу. А теперь иди спать, мама. Со мной все будет хорошо.
Еще через полчаса страхи Абриэль усилились десятикратно, когда Десмонд, пьяно спотыкаясь, ввалился в спальню, где лежала новобрачная. Его налитые кровью глаза выкатились из орбит еще сильнее, когда он уставился на жену, лежавшую на постели в одной прозрачной сорочке. Словно смакуя редкостную сладость, он медленно провел языком по губам.
Несмотря на все усилия уверить себя, что сможет вытерпеть ласки мужа, Абриэль не ожидала, что когда тот бросится на нее, она панически закричит. Шквал страха подхватил ее, едва он рывком распахнул ворот сорочки, сунул руку в вырез и больно сжал грудь. Абриэль так сильно прикусила губу, опасаясь снова закричать, что ощутила вкус крови.
Нет, она не вынесет этой ночи, а тем более их первого брачного соития. Зная, как жесток может быть Десмонд, она могла только гадать, какие увечья нанесет ей пьяный муж, промедли она хотя бы минуту. Судя по его действиям, ей немедленно грозило жестокое насилие. Абриэль вдруг поняла, что ради собственной безопасности и во имя сохранения жизни должна немедленно бежать.
В этот момент Десмонд, разжав руки, стал сбрасывать покрывала. Поняв, что это ее единственный шанс на побег, Абриэль поспешно откатилась от пьяного и спрыгнула с кровати. Сначала она не знала, куда бежать, только инстинктивно пыталась найти безопасное место.
Яростный вопль Десмонда побудил ее лететь быстрее ветра. Девушка не помнила, как вырвалась из гардеробной, захватив по пути плащ. Широко распахнув дверь и кутаясь в плащ, она вырвалась в коридор и глянула налево, откуда нельзя было ожидать помощи, поскольку там попросту не было других покоев. Тогда она развернулась в противоположном направлении, помня, что эта дорога быстро приведет ее к лестнице, ведущей вниз, в спальню, где ночевали родители: единственное надежное убежище на этой земле.
Сзади послышались неровные шаги: очевидно, Десмонд пустился в погоню за сбежавшей женой. Абриэль боялась даже подумать, что он сделает с ней, если поймает. Тогда-то ее жизнь уж точно ничего не будет стоить!
С энергией, рожденной отчаянием, она летела по плохо освещенному коридору, не думая о том, какие опасности могут подстерегать ее на незнакомом пути. Она даже осмелилась оглянуться и с облегчением увидела, как муж тяжело пыхтит сзади, то и дело опираясь о стену, чтобы не упасть. Хоть бы у него не хватило сил последовать за ней в спальню родителей, иначе ее отчима куда больше встревожит возможность расстроить жену, чем хозяина. Судя по тому, как Десмонд успел напиться, вполне возможно, что Вашел выйдет из себя: он терпеть не мог пьяниц.
– Абриэль, вернись немедленно!
К ее удивлению, голос был мягким, словно даже в своем непотребном состоянии он понимал, что эта погоня заставит его выглядеть последним дураком в глазах окружающих.
– Если не остановишься, клянусь, я запру тебя в подземельях замка и заставлю заплатить за все, что ты наделала. Поверь, твоя спина не будет выглядеть такой гладкой и нежной после того, как по ней пройдется девятихвостая плеть! Будешь молить о пощаде и подползешь ко мне на четвереньках!
Такое обещание вызвало у нее колкий ледяной озноб. Но несмотря на то что она твердо верила обещаниям жениха, не могла заставить себя подчиниться его требованиям. Если она остановится, тогда он попросту изнасилует ее, и мысль об этом была куда страшнее любых пыток и изощренных издевательств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32