– Это же дворец! Ты можешь представить, во сколько ему обходится содержание поместья вроде этого? Должно быть, он богат, как индийский раджа.
– Ну, он не разыгрывает из себя раджу. По правде говоря, он человек очень практичный и приземленный.
– Ты, должно быть, права. Ведь ты обедала с ним на прошлой неделе. Господи, вероятно, все женщины в ресторане умирали от зависти к тебе.
Она посмотрела на него:
– Да, вы с Сэмом должны прекрасно поладить. Ведь в конце концов вы оба идолопоклонники.
Он бросил на нее хмурый взгляд:
– Это ничуть не смешно, Майра.
Экипаж подкатил к самым ступенькам парадного крыльца, кебмен спрыгнул с козел и открыл его дверцу. Потом он выгрузил их багаж. Брэд расплатился с ним, дав ему непомерно щедрые чаевые. Майра хмурилась, глядя, как отъезжает наемный экипаж.
– Ты ничего не забыл, дорогой? Если мы и поживем здесь некоторое время, это вовсе не значит, что ты стал Сэмом Клинтоном. Мы не можем себе позволить такой расточительности.
Он рассмеялся и шутливо хлопнул ее по заду.
– Чепуха! Нам следует поддерживать имидж.
Он поднял свой саквояж и ее чемодан, и они поднялись по ступенькам.
– У меня такое ощущение, что я Алиса, вступающая в Зазеркалье, – сказал он голосом, полным благоговения. – Да, именно отсюда начнется наше восхождение.
Как и предсказывала Майра, Сэм и Брэд поладили сразу же. К тому времени когда четверо слуг подали ужин, они уже проглотили по нескольку стаканов бурбона и выкурили несчитанное количество сигар.
Ужин был настоящим роскошным пиршеством: паштет из Бельгии, форель, жареный фазан, начиненный каштанами и изюмом с гарниром из молодой моркови и картофеля. Было подано три сорта французского вина, а на десерт английский бисквит со взбитыми сливками. После трапезы все они перешли в музыкальную комнату, где Тельма развлекала их игрой на арфе.
– Обожаю «Турецкое рондо», – сделала ей комплимент Майра, оценив выбор первой пьесы.
Мужчины уединились в уголке, цедили бренди и курили сигары.
– Я думаю, Брэд, что вам суждено блестящее будущее, – сказал Сэм.
– С радостью соглашаюсь с вашим прогнозом, Сэм.
Сэм рассмеялся:
– Вы не страдаете ложной скромностью, верно?
– Если вы сами не будете себя рекламировать и трубить о себе везде и всюду, можете не сомневаться, что никто этого не сделает за вас.
– Браво! Я чувствую то же самое и полностью с вами согласен. Ладно, и каков же ваш план дальнейших действий, Брэд? Такой человек, как вы, не задержится надолго на мелкой бюрократической должности в министерстве обороны.
– Черт побери! Конечно, нет!
– Собираетесь остаться на военной службе?
Брэд нахмурился.
– Теперь это будет зависеть от того, с какими возможностями я столкнусь в будущем.
– Мне нравится слово «столкнусь». Обычно оно не сочетается со словом «возможности».
– Согласен, но считаю, что оно самое подходящее. Дело в том, что удобный случай или возможность всегда могут встретиться на вашем пути и обычно они представляют собой вызов вам – вашим способностям, ловкости, изворотливости, уму.
Сэм прищурился и сделал жест, будто хотел проткнуть Брэда сигарой:
– Если уж вы намерены остаться на государственной службе, то для вас существует только один путь – министерство иностранных дел.
– И что, по-вашему, я буду там делать?
– Будете военным атташе при после или военным советником в делегациях, направляемых за границу. Думаю, у меня есть для вас хорошее место, Брэд. А что, по-вашему, будет происходить здесь, в Соединенных Штатах, когда война закончилась? Экспансия – нет, давайте называть вещи своими именами. Мы готовы начать давно просроченную нами кампанию по созданию империи за границей. Мы создадим ее, как это сделала Великобритания в Индии, Египте, Канаде, Австралии. Вы только подумайте. Из всех могущественных стран мира лишь одни Соединенные Штаты не владеют территориями за пределами своего континента.
– Я слышал, как недавно такую точку зрения кто-то высказал на вечере в доме Карла. При этом говорили о Кубе.
– Верно. Такое положение невозможно терпеть дольше. Испанцы обосновались на острове, отстоящем всего на несколько миль от нас. А Филиппины? Какое право имеют испанцы хозяйничать на Филиппинах? Подумайте об угрозе, которую они представляют для Гавайев. Конечно, всему свое время. Мы вышибем их из этого полушария, дадим им под зад коленкой. Но с этим можно не спешить. Для вас у меня есть другое предложение – Китай.
– Китай?
– Китай. Британцы, французы, немцы. Русские, японцы – все они проложили дорогу в Китай после Опиумной войны. Теперь наша очередь отхватить кусок пирога. Китай представляет собой неограниченный рынок для международной торговли. Основа для американской интервенции в Китай как раз сейчас и закладывается. Что вы ответите, если я предложу вам возглавить делегацию индустриальных и военных советников, отправляющихся в Пекин, чтобы обсудить участие американцев в прибыльной торговле на китайском рынке?
Брэд, слегка ошеломленный и еще недоверчивый, постукивал пальцем по груди.
– Вы предлагаете мне возглавить делегацию? Вы не можете говорить это серьезно. Что я знаю о Китае, торговле или политике?
– А что вы сказали совсем недавно, сегодня вечером? Каково ваше кредо? Дело в том, что устремления человека должны превосходить его сиюминутные возможности. Вы должны метить дальше, чем можете ухватить сейчас, в эту минуту. А иначе зачем придуман рай? Вы узнаете о Китае, когда займетесь этой работой. Торговля и политика – только инструменты власти. А власть – это главное, мой мальчик, это конечная цель. – Резким движением он выбросил в воздух руку, будто хотел захватить в горсть воздух. – Черт возьми! Дерзайте! Что скажете теперь?
Брэд рассмеялся:
– Куда мне обратиться?
– Вот это уже дело. Позвольте мне поработать над этим несколько дней, и я наставлю вас на путь истинный.
Брэд был искренне благодарен.
– Ну что вы за человек, Сэм! Вы едва меня знаете, а уже готовы сделать все возможное, чтобы помочь моей карьере, помочь мне построить жизнь. Я останусь вечным вашим должником.
Сэм задумчиво созерцал восторженного молодого человека.
– Вечная благодарность! О Господи! Или вы воображаете, что я собираюсь вам помогать из чистого альтруизма? Как бы не так! Я самый жесткий человек и самый жестокий погонщик лошадей отсюда и до самого Ларедо, что в штате Техас. В жизни за все приходится платить, за все, что чего-нибудь стоит. И я собираюсь получить с вас сполна, когда придет время. Если все пойдет так, как я задумал, то в ближайшие десять, а то и двадцать лет вы станете моим представителем, моим человеком на Дальнем Востоке. Вы будете представлять международный картель Сэма Клинтона в этом регионе, конечно, неофициально.
Позже, ночью, когда Брэд и Майра готовились ко сну в спальне для гостей, отведенной им хозяевами, он пересказал ей свою беседу с Сэмом Клинтоном, приходя, по мере того как говорил, во все большее возбуждение и восторг.
– Представляешь? Могла ли ты вообразить даже в самых невероятных мечтах, что мы с тобой окажемся в роли важных иностранных представителей в Китае? Это кажется мне волшебством.
Майра тоже разволновалась, однако она отнеслась к подобным прожектам более настороженно и трезво, чем Брэд.
– Конечно, звучит заманчиво, если все осуществится.
– Разумеется, осуществится. Как же я могу проиграть, если за моей спиной будет стоять Сэм?
– Верно. Поддержка весьма солидная, но не забывай слова Сэма: все стоящее в жизни имеет свою цену. Ты должен убедиться, что цена эта не будет непомерной.
Проведя одну неделю в Брайерклиффе, Майра привыкла к роскоши больше, чем рассчитывала. По утрам она долго спала на огромной постели под балдахином, мягкой, как облако, и по настоянию Тельмы завтракала в постели, а перед ленчем долго нежилась в ванне. Позже, днем, они с Тельмой не спеша гуляли по саду и кормили уток и лебедей в пруду. Когда Сэм в конце дня возвращался домой, все трое садились в патио и перед обедом наслаждались аперитивом. Теперь Майра видела своего мужа реже, чем когда они жили в Вашингтоне. Он отправлялся в министерство обороны рано утром и редко возвращался в Брайерклифф раньше девяти или десяти часов вечера.
– Брэд очень прилежен, – заметила Тельма, когда он пропустил ужин в пятый раз. – Он себя замучит до изнеможения, если будет так продолжать.
– Он силен, как молодой бычок, – процедил сквозь зубы Сэм.
Майре показалось, что в его тоне и лукавой улыбке был скрытый намек.
– Благодарю вас, он очень успешно работает. Я все время слышу лестные отзывы о Брэде.
Одним из любимых развлечений Майры в Брайерклиффе была верховая езда. Конюшни Сэма Клинтона слыли лучшими в штате, и в числе его лошадей было трое фаворитов, занявших первое место на скачках. Молодой породистый жеребец по кличке Рекс понравился ей с первого дня, как она выехала на нем на прогулку и пустила его легким галопом. Вокруг поместья Сэма шла дорожка, предназначенная для выездки. И частенько, если Сэм возвращался домой рано, они вдвоем совершали верховые прогулки по ней.
– Да вы просто мальчишка-сорванец, – заметил он в первый же раз, как увидел ее верхом. – И одеваетесь по-мужски: рубашка, штаны для верховой езды, сапоги. Вы ездите верхом, как ковбой, и издали вас можно принять за юношу. – Его суровое лицо осветилось улыбкой: – Но, разумеется, только издали.
Она почувствовала его оценивающий взгляд. Он осматривал ее от натянувших тонкую ткань рубашки высоких грудей до бедер, туго обтянутых мужскими штанами. Она ощутила его мгновенно вспыхнувшее желание и, чтобы разрядить атмосферу, пустила коня галопом, крикнув:
– Поехали! Я обгоню вас на пути к конюшне!
В следующую пятницу Сэм решил устроить прогулку. Он вышел к завтраку в своем костюме для верховой езды и после сытного завтрака, состоявшего из пирога с говядиной и почками, сладких булочек и кофе, сдобренного коньяком, пригласил Майру покататься верхом.
Она чувствовала, как солнечное тепло ласкает ее голову и спину, а свежий ветерок овевает щеки. Ее тело было полно трепетом жизни. Она горячила Рекса, заставляя его нестись все быстрее и быстрее, пока деревья по обе стороны дорожки не слились в зеленовато-коричневые пятна. Добравшись до пруда, она осадила коня и подождала Сэма.
– Вы скачете, как демон, – сказал он ей. – Бедный старина Сэмсон не может угнаться за вашим молодым резвым мерином.
Она наклонилась и обхватила Рекса за шею.
– Я люблю Рекса. Он напоминает мне моего прежнего коня, Дьявола, на котором я каталась в Техасе. – И задумчиво добавила: – Бедный старина Дьявол! Как я скучаю по нему!
– Так пошлите за ним. Вы можете держать его здесь, в Брайерклиффе.
От его пронзительного взгляда ей становилось не по себе.
– Не могу, Сэм. Вы с Тельмой и так делаете для нас слишком много.
Он нежно положил руку на ее плечо.
– Мне приятно быть вам полезным, Майра. Знаете, вы с Брэдом можете оставаться здесь сколько пожелаете. До тех пор, пока его не назначат официально участвовать в этой делегации в Китай.
– Да нет же, мы уже безмерно обязаны вам. А вы и вправду думаете, что Брэд может получить этот пост?
– Если я это обещаю, он его получит. Можете не сомневаться. – Он крепче сжал ее плечо. – Я не бросаю слов на ветер. И хочу, чтобы вы хорошенько обдумали такую возможность. Нелегко это говорить, но я опасаюсь, что у Тельмы мало шансов вернуться обратно в Брайерклифф. Боюсь, что они ничтожны. И мне будет тоскливо в этом огромном доме и поместье, если останусь здесь один.
Ей не хотелось обижать его и сбрасывать со своего плеча его руку, но его прикосновение вызывало у нее чувство неловкости.
– Мне хочется размяться, Сэм.
Она спешилась и направилась к узкому пешеходному мостику в пейзанском стиле, перекинутому через пруд. Сэм последовал за ней. Ее тело напряглось, когда он приблизился и положил руки ей на плечи.
– Столько времени прошло с тех пор, как я был последний раз с женщиной, – сказал он тихо. – Док потребовал, чтобы мы с Тельмой прекратили… ну, вы понимаете, что я имею в виду.
– Трудно поверить, что такой мужчина, как вы, не может найти себе кого-нибудь… Я думаю, сотни женщин бросились бы вам на шею по первому знаку.
– Возможно, вы и правы, но мне нравятся неординарные женщины, сильные, имеющие мозги и собственное мнение. Мне нравятся женщины сильных страстей, сексуальные, женщины, такие, как…
– Не говорите этого!
Она повернулась и отпрянула от него. Ее глаза теперь казались совсем зелеными.
– Сэм, вы очень красивый мужчина. Вы привлекательны, вы мужественны, и мне очень льстит ваше внимание. Я говорю правду. Но у меня есть муж, которого я нежно люблю и которым дорожу, и я никогда не изменю ему, пока мы вместе. Простите, Сэм, мне очень жаль.
Он печально покачал головой:
– Вам не так жаль, как мне. Позвольте сказать мне, Майра, я уважаю верность в браке. Но она должна быть обоюдной.
– Разумеется, должна. К чему вы клоните, Сэм?
Его лицо было бесстрастным и холодным, когда он произнес:
– Майра… разве вы не знаете, что у Брэда роман с Шарлоттой Коллинз?
Эти слова прозвучали как пощечина. Она отпрянула и поднесла ладони к щекам.
– Это неправда, Сэм. Зачем вы это говорите? Ведь я стану вас меньше уважать. Это низко – пытаться оболгать моего мужа только потому, что я отвергла ваши притязания.
Он поглаживал подбородок большим и указательным пальцами и, склонив голову, смотрел на нее.
– Я не лгу, и у меня нет желания клеветать на Брэда или причинять ему вред. Я о нем высокого мнения, а иначе я не стал бы ломать голову над тем, как выклянчивать для него этот пост в Китае. Что мне в нем не нравится, так это то, что он обманывает такую прелестную женщину, как вы. Шарлотта Коллинз недостойна чистить ваши башмаки. Она расчетливая особа и пожирательница мужских сердец – настоящая барракуда.
– Я не желаю больше об этом слышать.
Она метнулась мимо него и одним прыжком взлетела в седло.
Сэм стоял, прислонившись к перилам мостика. Он крикнул ей вслед:
– Почему бы вам не спросить самого Брэда, Майра? У меня такое чувство, что он не будет этого отрицать. По-своему он цельная и честная натура. Я прекрасно разбираюсь в человеческой природе. Спросите его, Майра! Спросите его!
В тот же вечер, как только они остались одни, Майра приступила к выяснению отношений, но она не могла себя заставить спросить его прямо.
– Брэд, сегодня мне хотелось бы заняться любовью. Ты уже много дней не прикасался ко мне.
– Моя дорогая, у меня столько работы в министерстве, я провожу за работой иногда целые ночи и не ложусь до рассвета. Вот что я скажу тебе: обещаю завтра вернуться пораньше, и мы устроим праздник на всю ночь, как говорят славные ребята с Юга.
– Ты уверен, что это именно работа так тебя утомила? – спросила она лукаво. – Я думала, может быть, ты просто слишком много сил тратишь на эту славную старушку Шарлотту Коллинз, эту милую добрую девушку с Юга.
Ошеломленное выражение его лица и то, как он пытался спрятать от нее глаза, сказали ей правду яснее всяких слов. Поэтому, когда он оправился настолько, чтобы ответить, его голос звучал неубедительно:
– Шарлотту Коллинз? Откуда, черт возьми, ты это взяла? Что за нелепое предположение! Знаешь ли, Вашингтон может потягаться с любой столицей мира по части слухов и сплетен. Единственная причина, почему я встречаюсь с Шарлоттой, – это потому, что через нее я получил доступ к министерству иностранных дел, и тебе это известно.
– Знаешь что, Брэд, – возразила она безжизненным голосом. – Самое ужасное в том, что я тебе верю. Я понимаю, что в твоих отношениях с ней нет ничего личного, во всяком случае, с твоей стороны. Не сомневаюсь, что Шарлотта находит тебя очень привлекательным и, будучи холодным и расчетливым, ты используешь эту возможность потрафить лицу, имеющему власть, не важно, женщина это или мужчина. Есть ли бездна, в которую ты по рецепту Макиавелли не решился бы рухнуть ради удовлетворения своих честолюбивых устремлений?
Он сидел на краю кровати, уставившись в ковер.
– Ладно, – сказал он наконец покаянным тоном. – У меня действительно был романчик с Шарлоттой. Но это не имеет никакого отношения к нам. Я люблю тебя и всегда буду любить. Шарлотта ничего для меня не значит, она мелькнула и исчезла. Она и в подметки тебе не годится, дорогая.
– Знаю, что она недостойна того, чтобы чистить мои башмаки, – последовал ее ядовитый ответ.
Он поднял на нее глаза, неуверенный и хмурый.
– Как ты странно это выразила. Послушай, Шарлотта потешилась со мной. Теперь же ее влечет к новым и более перспективным отношениям. Почему бы нам не забыть раз и навсегда этот злополучный эпизод? И, если ты все еще расположена заниматься любовью…
– Нет, благодарю, – кисло отозвалась она.
Когда на следующее утро Майра вышла к завтраку, Тельма сидела за столом одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38