От нее слегка попахивало розовым мылом.
– Во всяком случае, ты жив, – холодно произнесла Айз Седай, и в ее мелодичном голосе прозвучали нотки гнева. – С рассказом о том, что случилось, можно и подождать. А сейчас постарайся коснуться Истинного Источника.
– Зачем? – недоверчиво спросил Ранд. – Я ведь не умею Исцелять себя сам. Я даже не знаю, как это делается. И никому это не под силу – я точно знаю!
Казалось, Морейн вот-вот вспылит – воистину это было бы невиданное дело, – однако в следующее мгновение к ней вернулось глубокое и неколебимое спокойствие.
– Исцеление – дело не только целителя, но и исцеляемого. Если ты коснешься Источника, твоя Сила сможет помочь мне в Исцелении. А не то, боюсь, тебе придется день-другой проваляться в постели, прежде чем ты оправишься. Попробуй коснуться Источника, черпай из него Силу и просто удерживай ее, не пытаясь ничего с ней делать. Постарайся, чтобы у тебя вышло.
Ранд отодвинул меч подальше от Морейн и, с трудом сдерживая смех, произнес:
– Просто удерживай, говорите. Ладно, попробую. Перрин внимательно следил за Рандом, ожидая, что же произойдет, но так ничего и не заметил. Обессиленный до предела, Ранд беспомощно взирал на Морейн. Та вперила в него взор, непроизвольно потирая руки. Наконец Ранд со вздохом признался:
– Я не могу даже погрузиться в Ничто. Похоже, я не в силах сконцентрироваться. – Лицо его исказила горькая усмешка, отчего засохшие порезы полопались и выступила свежая кровь. – В чем тут дело – в толк не возьму.
– Ну раз так, придется мне заняться этим самой, – промолвила Морейн и обхватила голову Ранда руками, не обращая внимания на то, что пальцы ее тут же окрасились кровью.
Хрипло вскрикнув, как будто выдохнув из легких весь воздух. Ранд вскочил на ноги и изогнулся, чуть было не вырвавшись из рук Морейн. Одна рука с неестественно растопыренными и выгнутыми пальцами – казалось, они вот-вот сломаются – откинулась назад, другой он неистово сжимал рукоять Калландора, да так, что мышцы вздулись узлами. Юноша затрепетал, точно полотнище на ветру, и черные засохшие струпья отпали и посыпались с его тела. Следом попадали осколки стекла, выталкиваемые из ран, затягивавшихся на глазах.
Перрин поежился, словно эта буря трепала его самого. Ему уже случалось наблюдать Исцеление, и не раз, но он никак не мог привыкнуть к зрелищу использования Силы, ибо знал, что ею можно воспользоваться и в иных целях. Страшные истории про Айз Седай, что рассказывали возчики и купеческие охранники, засели у него в памяти с детства, задолго до того, как он повстречал Морейн. Перрин уловил запах беспокойства, исходивший от Руарка. Зато для Лана это было обычным делом, как, впрочем, и для Морейн.
Все закончилось, едва успев начаться. Морейн отняла ладони, и Ранд, пошатнувшись, ухватился за столб балдахина, чтобы устоять на ногах. Трудно было сказать, за что он держался более цепко: за этот столб или за рукоять Калландора. Когда Морейн взялась было за меч, собираясь водворить его на резной постамент, Ранд решительно, почти грубо вырвал у нее из рук Калландор. Она поджала губы, но, ничего не сказав, занялась ставшей ненужной повязкой – отодрала и стала стряхивать ею немногие оставшиеся пятнышки засохшей крови. На месте старой раны оказалась нежная кожица с полузатянувшимся шрамом. От всех остальных ран не осталось и следа. Странно было это видеть – казалось, что проступающая кое-где кровь взялась неведомо откуда.
Морейн нахмурилась и пробормотала себе под нос:
– Она по-прежнему не поддается, видно, полностью так и не заживет.
– И в конце концов сведет меня в могилу, верно? – тихонько спросил Ранд и произнес нараспев:
– На утесах Шайол Гула
Кровь его струей прольется
И, смывая Тень с утесов,
Станет знаком искупленья.
– Читаешь ты слишком много, – недовольно промолвила Морейн, – а понимаешь слишком мало.
– А сами-то вы больше понимаете? Коли так, растолкуйте.
– Он ведь еще только пытается найти свой путь, – неожиданно вмешался в разговор Лан. – Сама посуди, кому охота бежать с завязанными глазами, зная, что где-то впереди обрыв. Перрин удивился – такого еще не бывало, чтобы Лан затеял спор с Морейн, во всяком случае на людях. Впрочем, Страж провел немало времени с Рандом, обучая того искусству владеть мечом.
Темные глаза Морейн вспыхнули, однако, сдержавшись, она спокойно произнесла:
– Сейчас ему нужно лечь в постель. Распорядись, чтобы принесли воды для умывания и приготовили другую спальню. В этой придется все менять.
Лан кивнул и, высунувшись за дверь, сказал что-то Девам.
– Я буду спать здесь, Морейн. – Отойдя от кровати, Ранд выпрямился, уперев острие Калландора в ковер и обеими руками держась за рукоять. Если он и наваливался на меч, чтобы не упасть, это не слишком бросалось в глаза.
– Я больше не позволю охотиться за мной. Не хватало еще, чтобы меня выгнали из собственной спальни.
– Тай'шар Манетерен, – пробормотал Лан. На сей раз даже Руарк оторопел. Но если Морейн и услышала, как Страж похвалил Ранда, она не подала виду. Взгляд Айз Седай был устремлен на юношу, лицо ее казалось бесстрастным, но глаза метали молнии. На лице Ранда появилась лукавая улыбка – видно, ему любопытно было, как она выкрутится.
Перрин бочком двинулся к двери. Если Ранд вздумал померяться силой воли с Айз Седай, надо, пожалуй, сматывать удочки, и как можно скорее. Лан же стоял себе спокойно, слегка ссутулившись, так что сразу и не поймешь – то ли он чуть ли не стоя засыпает от скуки, то ли готов выхватить меч. Позу его можно было понять и так и эдак. Руарк тоже был спокоен, хотя все же поглядывал на дверь.
– Стой где стоишь! – Не отводя глаз от Ранда, Морейн указала пальцем куда-то между Перрином и Руарком.
Перрин замер на месте. Руарк пожал плечами и опустил руки.
– Упрямец, – пробормотала Морейн. На сей раз это определенно относилось к Ранду. – Ну ладно, раз уж ты вознамерился торчать здесь, пока не свалишься, можешь тем временем рассказать мне, что все-таки здесь стряслось. Я не могу учить тебя, но, если ты со мной поделишься, может, и соображу, где ты допустил оплошность, – произнесла она строго. – Ты должен научиться управлять Силой, иначе она убьет тебя, я твердила тебе об этом не раз. Ты должен учиться сам, искать возможности в себе.
– Да я ничего не делал, только боролся за свою жизнь, – сухо отозвался Ранд. Морейн открыла было рот, но он продолжил:
– Вы думаете, я мог направлять Силу, сам того не ведая? Но я не спал – все происходило наяву. – Ранд покачнулся и крепче ухватился за меч.
– Даже ты не в состоянии ничего направлять во сне, разве что Дух, но с Духом это никак не связано, – холодно заметила Морейн. – Лучше расскажи мне, что же здесь произошло.
Ранд начал описывать все, что с ним приключилось, и Перрин чувствовал, как мурашки пробегают у него по коже. Плохо дело, когда на тебя набрасывается топор, но топор – это хотя бы что-то вещественное. А когда вылезают из зеркал и кидаются на тебя твои же отражения… Юноша непроизвольно переступил с ноги на ногу, стараясь не наступить на осколок стекла.
Уже начав свой рассказ. Ранд вдруг оглянулся и бросил быстрый взгляд на сундук. В тот же миг усеивавшие крышку сундука осколки смело на пол, словно по сундуку прошлась щетка. Ранд обменялся взглядом с Морейн и продолжил рассказ. Перрин так и не понял, кто из них очистил сундук. О Берелейн Ранд не упомянул ни словом.
– Это, похоже, был кто-то из Отрекшихся, – заключил Ранд, – возможно, Саммаэль. Вы говорили, что сейчас он в Иллиане, но по меньшей мере один из них орудует в Тире. Мог Саммаэль дотянуться до Твердыни из Иллиана?
– Нет, даже если бы он обладал Калландором, – твердо заявила Морейн. – У всякого могущества есть пределы. Саммаэль всего лишь человек, а не сам Темный.
Всего лишь человек? – подумал Перрин. Не очень-то подходящее определение. Человек. Мужчина, который способен направлять Силу, но при этом каким-то неведомым способом ухитрился не сойти с ума, во всяком случае, до сего дня. Саммаэль обладал, по-видимому, не меньшей силой, чем Ранд, но куда лучше умел ею пользоваться. Человек, который по доброй воле встал на сторону Тени и провел две тысячи лет, разделяя с Темным его заточение. Слова "всего лишь человек" меньше всего подходили к Саммаэлю, как и ко всем прочим Отрекшимся, и мужчинам, и женщинам.
– Выходит, кто-то из них здесь, в городе. – Ранд опустил голову, но тут же выпрямился и оглядел присутствующих:
– Но я не буду больше дичью для них, я буду охотиться сам. Я найду его или ее, и тогда…
– Но это не Отрекшиеся, – отрезала Морейн, – думаю, что нет. Это было бы слишком просто. И слишком сложно.
– Не надо загадок, Морейн, – спокойно заговорил Ранд. – Если это не Отрекшийся, то кто или что?
Айз Седай не спешила с ответом, и было неясно, то ли она в нем не уверена, то ли размышляет, что ей стоит открыть.
– Поскольку печати, удерживающие Темного в его узилище, ослабевают, – произнесла она наконец, – наверное, неизбежно, что некие миазмы проникают наружу, в то время как он пребывает в заточении. Подобно тому, как пузыри от падали, гниющей на дне пруда, поднимаются на поверхность. Но эти пузыри не простые, поэтому они будут плыть по Узору, пока не зацепятся за нить и не лопнут.
– Свет! – не сдержавшись, воскликнул Перрин. Морейн перевела на него глаза. – Вы хотите сказать, то, что приключилось с… Рандом, должно случиться с каждым?
– Не с каждым. Во всяком случае, до поры до времени. Поначалу, я думаю, таких проскальзывающих сквозь трещины пузырей будет немного. Ну а потом – кто знает? А поскольку вокруг та'веренов сплетаются нити Узора, мне сдается, что именно та'верены будут притягивать эти миазмы в первую очередь.
В глазах Морейн Перрин прочел: она знает, что не один Ранд испытал подобный кошмар. Улыбка, промелькнувшая по лицу Айз Седай, сказала юноше, что он может утаить случившееся с ним от кого угодно, только не от нее.
– Боюсь, уже в ближайшие месяцы – на годы я загадывать не берусь, это было бы счастьем – многие узрят такое, что поседеют, если, конечно, останутся живы.
– А Мэт? – спросил Ранд. – Вы знаете, что с ним?.. Он не?..
– Довольно скоро я это узнаю, – спокойно ответила Морейн. – Того, что случилось, уже не изменить, но думаю, все же можно надеяться. – Голос ее звучал уверенно, но исходивший от нее запах говорил Перрину об обратном.
И тут вмешался Руарк:
– С ним все в порядке. Или было в порядке до недавних пор. Я встретил его, когда шел сюда.
– А куда он направлялся? – с волнением в голосе спросила Морейн.
– Похоже, к помещениям для слуг, – отвечал айилец. Ему было известно, что все трое являются та'веренами, но если о та'веренах он знал, пожалуй, меньше, чем ему казалось, то Мэта изучил достаточно хорошо, отчего и не преминул добавить:
– Во всяком случае, не в сторону конюшен, Айз Седай. В другую – туда, где выход к реке. А там у причалов никаких лодок нет. – В отличие от большинства айильцев, Руарк уверенно, без запинки говорил о причалах и лодках, хотя в Пустыне о подобных вещах знали лишь из смутных преданий.
Морейн кивнула, будто ничего другого и не ожидала услышать. Перрин покачал головой – Морейн так привыкла скрывать свои мысли, что делала это порой даже без нужды.
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату проскользнули Байн и Чиад. На сей раз копий у них не было. Байн несла вместительный кувшин, над которым поднимался пар, и ковшик. Чиад держала под мышкой свернутые полотенца.
– А почему все это принесли вы? – спросила Морейн.
Чиад пожала плечами:
– Она сюда ни за что не войдет.
Ранд выдавил из себя смешок:
– Служанки, и те знают, что от меня надо держаться подальше. Поставьте это куда-нибудь.
– Ты теряешь время. Ранд, – сказала Морейн, – в Тире к тебе привыкают, а того, что привычно, перестают бояться. Сколько осталось недель или дней до того, как кто-нибудь попытается подсыпать тебе яду или всадить стрелу в спину? И до того, как нанесет удар один из Отрекшихся или по нитям Узора скользнет очередной пузырь?
– Не старайтесь испугать меня, Морейн, – промолвил Ранд. Полуобнаженный, измазанный засохшей кровью, едва державшийся на ногах, опираясь на Калландор, он говорил твердо и решительно:
– Я больше не собираюсь делать все по вашей указке!
– Тогда выбирай свой путь, только поторопись, – сказала Айз Седай, – и не забудь сообщить мне, что ты вознамерился делать. Если ты откажешься от моей помощи, мое знание будет бессильно.
– Ваша помощь? – устало пробормотал Ранд. – Я вовсе не отказываюсь от нее. Но решать теперь буду я, а не вы.
Он взглянул на Перрина так, будто хотел этим взглядом сказать ему то, чего не желал доверить другим. Но что это было, Перрин не понял. Ранд глубоко вздохнул и опустил голову:
– Я хочу спать. Оставьте меня все. Поговорим завтра. – Он снова посмотрел на Перрина, давая понять, что последние слова предназначались для него.
Морейн пересекла комнату, подошла к Байн и Чиад. Обе девы наклонились к ней, и Айз Седай зашептала им что-то на ухо. Как Перрин ни силился разобрать, до него донеслось лишь невнятное бормотание. Юноша подумал, что Морейн, возможно, использует Силу, чтобы помешать ему подслушать разговор. Она прекрасно знала, какой у него острый слух. Когда Байн шепнула что-то в ответ и он снова ничего не разобрал, Перрин уверился в правильности своей догадки. Но с его чутьем Морейн ничего не могла поделать. Слушая Морейн, айильские Девы смотрели на Ранда, и от них исходил запах настороженности, как будто Ранд был большим зверем, который может представлять угрозу, если поведешь себя с ним неправильно.
Затем Айз Седай повернулась спиной к Ранду.
– Завтра мы поговорим непременно, – бросила она на ходу. – Ты не можешь сидеть здесь, как куропатка, дожидаясь, пока охотник набросит на тебя сеть.
Прежде чем Ранд успел ответить, она уже шагнула к двери. Лан посмотрел на Ранда, будто хотел что-то ему сказать, но передумал и молча последовал за Морейн.
– Ранд? – только и сказал Перрин.
– Мы исполняем то, что нам предначертано, – проговорил Ранд, не сводя глаз с хрустальной рукояти Калландора. – То, что предначертано. – От него исходил запах страха.
Перрин кивнул и следом за Руарком вышел из комнаты. Морейн и Лана поблизости уже не было. Тирский капитан таращился на дверь с расстояния не менее десяти шагов, изо всех сил стараясь сделать вид, что стоит там потому, что ему так нравится, а вовсе не из-за того, что айильские Девы не подпускают его ближе. Судя по доносившимся из-за двери голосам, Чиад и Байн остались в комнате.
– Уходите, – устало произнес Ранд, – оставьте все и уходите.
– Конечно, мы уйдем, – насмешливо отвечала Чиад, – если ты сможешь сделать хоть один шаг. Всего один шажок – и нас как не бывало.
Слышно было, как в кувшин наливают воду.
– Нам случалось ухаживать за ранеными прежде, – успокаивающе промолвила Байн, – к тому же я купала своих братишек, когда они были еще малышами.
Руарк плотно прикрыл дверь, и все звуки пропали.
– Твой народ относится к нему не так, как жители Тира, – тихонько сказал Перрин Руарку, – не преклоняется и не лебезит перед ним, я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из вас назвал его Лордом Драконом.
– Это в пророчествах мокрых земель говорится о Возрожденном Драконе. Мы же ожидаем Того-Кто-Придет-с-Рассветом.
– Я думал, что пророчества одинаковы у всех народов. Но почему же тогда вы пришли в Твердыню? Чтоб мне сгореть, Руарк, но вы, айильцы. Народ Дракона – именно так сказано в Пророчествах. Вы по сути признали это, даже если и не желаете в этом сознаться.
Руарк не стал ему возражать.
– Согласно вашим Пророчествам, – промолвил он, – падение Твердыни и овладение Калландором есть знак того, что Дракон возродился. Наши же говорят только о том, что Твердыня должна пасть прежде, чем Тот-Кто-Придет-с-Рассветом вернет айильцам то, что принадлежало им по праву. Может, это будет один и тот же человек, но сомневаюсь, что даже Хранительницы Мудрости могут судить об этом с уверенностью. Если Ранд тот, кого мы ожидаем, он должен кое-что сделать, чтобы доказать это.
– Что? – спросил Перрин.
– Если он тот, он сам это знает. А если не знает, нам придется продолжить свои поиски.
Что-то в голосе Руарка насторожило Перрина, но он не понял, что именно.
– Ну а если окажется, что он не тот, кого вы ищете? Что тогда, Руарк?
– Спокойной ночи, Перрин. – Беззвучно ступая по черному мрамору мягкими сапогами, Руарк зашагал прочь.
Тирский командир по-прежнему стоял на месте, испуская отчаянный запах страха и тщетно пытаясь скрыть переполнявшие его злость и ярость.
Что если Ранд не Тот-Кто-Придет-с-Рассветом? Перрин вгляделся в лицо тирского капитана, представил себе, что будет, если айильцы покинут Твердыню, и поежился. Первым делом необходимо убедить Фэйли уехать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– Во всяком случае, ты жив, – холодно произнесла Айз Седай, и в ее мелодичном голосе прозвучали нотки гнева. – С рассказом о том, что случилось, можно и подождать. А сейчас постарайся коснуться Истинного Источника.
– Зачем? – недоверчиво спросил Ранд. – Я ведь не умею Исцелять себя сам. Я даже не знаю, как это делается. И никому это не под силу – я точно знаю!
Казалось, Морейн вот-вот вспылит – воистину это было бы невиданное дело, – однако в следующее мгновение к ней вернулось глубокое и неколебимое спокойствие.
– Исцеление – дело не только целителя, но и исцеляемого. Если ты коснешься Источника, твоя Сила сможет помочь мне в Исцелении. А не то, боюсь, тебе придется день-другой проваляться в постели, прежде чем ты оправишься. Попробуй коснуться Источника, черпай из него Силу и просто удерживай ее, не пытаясь ничего с ней делать. Постарайся, чтобы у тебя вышло.
Ранд отодвинул меч подальше от Морейн и, с трудом сдерживая смех, произнес:
– Просто удерживай, говорите. Ладно, попробую. Перрин внимательно следил за Рандом, ожидая, что же произойдет, но так ничего и не заметил. Обессиленный до предела, Ранд беспомощно взирал на Морейн. Та вперила в него взор, непроизвольно потирая руки. Наконец Ранд со вздохом признался:
– Я не могу даже погрузиться в Ничто. Похоже, я не в силах сконцентрироваться. – Лицо его исказила горькая усмешка, отчего засохшие порезы полопались и выступила свежая кровь. – В чем тут дело – в толк не возьму.
– Ну раз так, придется мне заняться этим самой, – промолвила Морейн и обхватила голову Ранда руками, не обращая внимания на то, что пальцы ее тут же окрасились кровью.
Хрипло вскрикнув, как будто выдохнув из легких весь воздух. Ранд вскочил на ноги и изогнулся, чуть было не вырвавшись из рук Морейн. Одна рука с неестественно растопыренными и выгнутыми пальцами – казалось, они вот-вот сломаются – откинулась назад, другой он неистово сжимал рукоять Калландора, да так, что мышцы вздулись узлами. Юноша затрепетал, точно полотнище на ветру, и черные засохшие струпья отпали и посыпались с его тела. Следом попадали осколки стекла, выталкиваемые из ран, затягивавшихся на глазах.
Перрин поежился, словно эта буря трепала его самого. Ему уже случалось наблюдать Исцеление, и не раз, но он никак не мог привыкнуть к зрелищу использования Силы, ибо знал, что ею можно воспользоваться и в иных целях. Страшные истории про Айз Седай, что рассказывали возчики и купеческие охранники, засели у него в памяти с детства, задолго до того, как он повстречал Морейн. Перрин уловил запах беспокойства, исходивший от Руарка. Зато для Лана это было обычным делом, как, впрочем, и для Морейн.
Все закончилось, едва успев начаться. Морейн отняла ладони, и Ранд, пошатнувшись, ухватился за столб балдахина, чтобы устоять на ногах. Трудно было сказать, за что он держался более цепко: за этот столб или за рукоять Калландора. Когда Морейн взялась было за меч, собираясь водворить его на резной постамент, Ранд решительно, почти грубо вырвал у нее из рук Калландор. Она поджала губы, но, ничего не сказав, занялась ставшей ненужной повязкой – отодрала и стала стряхивать ею немногие оставшиеся пятнышки засохшей крови. На месте старой раны оказалась нежная кожица с полузатянувшимся шрамом. От всех остальных ран не осталось и следа. Странно было это видеть – казалось, что проступающая кое-где кровь взялась неведомо откуда.
Морейн нахмурилась и пробормотала себе под нос:
– Она по-прежнему не поддается, видно, полностью так и не заживет.
– И в конце концов сведет меня в могилу, верно? – тихонько спросил Ранд и произнес нараспев:
– На утесах Шайол Гула
Кровь его струей прольется
И, смывая Тень с утесов,
Станет знаком искупленья.
– Читаешь ты слишком много, – недовольно промолвила Морейн, – а понимаешь слишком мало.
– А сами-то вы больше понимаете? Коли так, растолкуйте.
– Он ведь еще только пытается найти свой путь, – неожиданно вмешался в разговор Лан. – Сама посуди, кому охота бежать с завязанными глазами, зная, что где-то впереди обрыв. Перрин удивился – такого еще не бывало, чтобы Лан затеял спор с Морейн, во всяком случае на людях. Впрочем, Страж провел немало времени с Рандом, обучая того искусству владеть мечом.
Темные глаза Морейн вспыхнули, однако, сдержавшись, она спокойно произнесла:
– Сейчас ему нужно лечь в постель. Распорядись, чтобы принесли воды для умывания и приготовили другую спальню. В этой придется все менять.
Лан кивнул и, высунувшись за дверь, сказал что-то Девам.
– Я буду спать здесь, Морейн. – Отойдя от кровати, Ранд выпрямился, уперев острие Калландора в ковер и обеими руками держась за рукоять. Если он и наваливался на меч, чтобы не упасть, это не слишком бросалось в глаза.
– Я больше не позволю охотиться за мной. Не хватало еще, чтобы меня выгнали из собственной спальни.
– Тай'шар Манетерен, – пробормотал Лан. На сей раз даже Руарк оторопел. Но если Морейн и услышала, как Страж похвалил Ранда, она не подала виду. Взгляд Айз Седай был устремлен на юношу, лицо ее казалось бесстрастным, но глаза метали молнии. На лице Ранда появилась лукавая улыбка – видно, ему любопытно было, как она выкрутится.
Перрин бочком двинулся к двери. Если Ранд вздумал померяться силой воли с Айз Седай, надо, пожалуй, сматывать удочки, и как можно скорее. Лан же стоял себе спокойно, слегка ссутулившись, так что сразу и не поймешь – то ли он чуть ли не стоя засыпает от скуки, то ли готов выхватить меч. Позу его можно было понять и так и эдак. Руарк тоже был спокоен, хотя все же поглядывал на дверь.
– Стой где стоишь! – Не отводя глаз от Ранда, Морейн указала пальцем куда-то между Перрином и Руарком.
Перрин замер на месте. Руарк пожал плечами и опустил руки.
– Упрямец, – пробормотала Морейн. На сей раз это определенно относилось к Ранду. – Ну ладно, раз уж ты вознамерился торчать здесь, пока не свалишься, можешь тем временем рассказать мне, что все-таки здесь стряслось. Я не могу учить тебя, но, если ты со мной поделишься, может, и соображу, где ты допустил оплошность, – произнесла она строго. – Ты должен научиться управлять Силой, иначе она убьет тебя, я твердила тебе об этом не раз. Ты должен учиться сам, искать возможности в себе.
– Да я ничего не делал, только боролся за свою жизнь, – сухо отозвался Ранд. Морейн открыла было рот, но он продолжил:
– Вы думаете, я мог направлять Силу, сам того не ведая? Но я не спал – все происходило наяву. – Ранд покачнулся и крепче ухватился за меч.
– Даже ты не в состоянии ничего направлять во сне, разве что Дух, но с Духом это никак не связано, – холодно заметила Морейн. – Лучше расскажи мне, что же здесь произошло.
Ранд начал описывать все, что с ним приключилось, и Перрин чувствовал, как мурашки пробегают у него по коже. Плохо дело, когда на тебя набрасывается топор, но топор – это хотя бы что-то вещественное. А когда вылезают из зеркал и кидаются на тебя твои же отражения… Юноша непроизвольно переступил с ноги на ногу, стараясь не наступить на осколок стекла.
Уже начав свой рассказ. Ранд вдруг оглянулся и бросил быстрый взгляд на сундук. В тот же миг усеивавшие крышку сундука осколки смело на пол, словно по сундуку прошлась щетка. Ранд обменялся взглядом с Морейн и продолжил рассказ. Перрин так и не понял, кто из них очистил сундук. О Берелейн Ранд не упомянул ни словом.
– Это, похоже, был кто-то из Отрекшихся, – заключил Ранд, – возможно, Саммаэль. Вы говорили, что сейчас он в Иллиане, но по меньшей мере один из них орудует в Тире. Мог Саммаэль дотянуться до Твердыни из Иллиана?
– Нет, даже если бы он обладал Калландором, – твердо заявила Морейн. – У всякого могущества есть пределы. Саммаэль всего лишь человек, а не сам Темный.
Всего лишь человек? – подумал Перрин. Не очень-то подходящее определение. Человек. Мужчина, который способен направлять Силу, но при этом каким-то неведомым способом ухитрился не сойти с ума, во всяком случае, до сего дня. Саммаэль обладал, по-видимому, не меньшей силой, чем Ранд, но куда лучше умел ею пользоваться. Человек, который по доброй воле встал на сторону Тени и провел две тысячи лет, разделяя с Темным его заточение. Слова "всего лишь человек" меньше всего подходили к Саммаэлю, как и ко всем прочим Отрекшимся, и мужчинам, и женщинам.
– Выходит, кто-то из них здесь, в городе. – Ранд опустил голову, но тут же выпрямился и оглядел присутствующих:
– Но я не буду больше дичью для них, я буду охотиться сам. Я найду его или ее, и тогда…
– Но это не Отрекшиеся, – отрезала Морейн, – думаю, что нет. Это было бы слишком просто. И слишком сложно.
– Не надо загадок, Морейн, – спокойно заговорил Ранд. – Если это не Отрекшийся, то кто или что?
Айз Седай не спешила с ответом, и было неясно, то ли она в нем не уверена, то ли размышляет, что ей стоит открыть.
– Поскольку печати, удерживающие Темного в его узилище, ослабевают, – произнесла она наконец, – наверное, неизбежно, что некие миазмы проникают наружу, в то время как он пребывает в заточении. Подобно тому, как пузыри от падали, гниющей на дне пруда, поднимаются на поверхность. Но эти пузыри не простые, поэтому они будут плыть по Узору, пока не зацепятся за нить и не лопнут.
– Свет! – не сдержавшись, воскликнул Перрин. Морейн перевела на него глаза. – Вы хотите сказать, то, что приключилось с… Рандом, должно случиться с каждым?
– Не с каждым. Во всяком случае, до поры до времени. Поначалу, я думаю, таких проскальзывающих сквозь трещины пузырей будет немного. Ну а потом – кто знает? А поскольку вокруг та'веренов сплетаются нити Узора, мне сдается, что именно та'верены будут притягивать эти миазмы в первую очередь.
В глазах Морейн Перрин прочел: она знает, что не один Ранд испытал подобный кошмар. Улыбка, промелькнувшая по лицу Айз Седай, сказала юноше, что он может утаить случившееся с ним от кого угодно, только не от нее.
– Боюсь, уже в ближайшие месяцы – на годы я загадывать не берусь, это было бы счастьем – многие узрят такое, что поседеют, если, конечно, останутся живы.
– А Мэт? – спросил Ранд. – Вы знаете, что с ним?.. Он не?..
– Довольно скоро я это узнаю, – спокойно ответила Морейн. – Того, что случилось, уже не изменить, но думаю, все же можно надеяться. – Голос ее звучал уверенно, но исходивший от нее запах говорил Перрину об обратном.
И тут вмешался Руарк:
– С ним все в порядке. Или было в порядке до недавних пор. Я встретил его, когда шел сюда.
– А куда он направлялся? – с волнением в голосе спросила Морейн.
– Похоже, к помещениям для слуг, – отвечал айилец. Ему было известно, что все трое являются та'веренами, но если о та'веренах он знал, пожалуй, меньше, чем ему казалось, то Мэта изучил достаточно хорошо, отчего и не преминул добавить:
– Во всяком случае, не в сторону конюшен, Айз Седай. В другую – туда, где выход к реке. А там у причалов никаких лодок нет. – В отличие от большинства айильцев, Руарк уверенно, без запинки говорил о причалах и лодках, хотя в Пустыне о подобных вещах знали лишь из смутных преданий.
Морейн кивнула, будто ничего другого и не ожидала услышать. Перрин покачал головой – Морейн так привыкла скрывать свои мысли, что делала это порой даже без нужды.
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату проскользнули Байн и Чиад. На сей раз копий у них не было. Байн несла вместительный кувшин, над которым поднимался пар, и ковшик. Чиад держала под мышкой свернутые полотенца.
– А почему все это принесли вы? – спросила Морейн.
Чиад пожала плечами:
– Она сюда ни за что не войдет.
Ранд выдавил из себя смешок:
– Служанки, и те знают, что от меня надо держаться подальше. Поставьте это куда-нибудь.
– Ты теряешь время. Ранд, – сказала Морейн, – в Тире к тебе привыкают, а того, что привычно, перестают бояться. Сколько осталось недель или дней до того, как кто-нибудь попытается подсыпать тебе яду или всадить стрелу в спину? И до того, как нанесет удар один из Отрекшихся или по нитям Узора скользнет очередной пузырь?
– Не старайтесь испугать меня, Морейн, – промолвил Ранд. Полуобнаженный, измазанный засохшей кровью, едва державшийся на ногах, опираясь на Калландор, он говорил твердо и решительно:
– Я больше не собираюсь делать все по вашей указке!
– Тогда выбирай свой путь, только поторопись, – сказала Айз Седай, – и не забудь сообщить мне, что ты вознамерился делать. Если ты откажешься от моей помощи, мое знание будет бессильно.
– Ваша помощь? – устало пробормотал Ранд. – Я вовсе не отказываюсь от нее. Но решать теперь буду я, а не вы.
Он взглянул на Перрина так, будто хотел этим взглядом сказать ему то, чего не желал доверить другим. Но что это было, Перрин не понял. Ранд глубоко вздохнул и опустил голову:
– Я хочу спать. Оставьте меня все. Поговорим завтра. – Он снова посмотрел на Перрина, давая понять, что последние слова предназначались для него.
Морейн пересекла комнату, подошла к Байн и Чиад. Обе девы наклонились к ней, и Айз Седай зашептала им что-то на ухо. Как Перрин ни силился разобрать, до него донеслось лишь невнятное бормотание. Юноша подумал, что Морейн, возможно, использует Силу, чтобы помешать ему подслушать разговор. Она прекрасно знала, какой у него острый слух. Когда Байн шепнула что-то в ответ и он снова ничего не разобрал, Перрин уверился в правильности своей догадки. Но с его чутьем Морейн ничего не могла поделать. Слушая Морейн, айильские Девы смотрели на Ранда, и от них исходил запах настороженности, как будто Ранд был большим зверем, который может представлять угрозу, если поведешь себя с ним неправильно.
Затем Айз Седай повернулась спиной к Ранду.
– Завтра мы поговорим непременно, – бросила она на ходу. – Ты не можешь сидеть здесь, как куропатка, дожидаясь, пока охотник набросит на тебя сеть.
Прежде чем Ранд успел ответить, она уже шагнула к двери. Лан посмотрел на Ранда, будто хотел что-то ему сказать, но передумал и молча последовал за Морейн.
– Ранд? – только и сказал Перрин.
– Мы исполняем то, что нам предначертано, – проговорил Ранд, не сводя глаз с хрустальной рукояти Калландора. – То, что предначертано. – От него исходил запах страха.
Перрин кивнул и следом за Руарком вышел из комнаты. Морейн и Лана поблизости уже не было. Тирский капитан таращился на дверь с расстояния не менее десяти шагов, изо всех сил стараясь сделать вид, что стоит там потому, что ему так нравится, а вовсе не из-за того, что айильские Девы не подпускают его ближе. Судя по доносившимся из-за двери голосам, Чиад и Байн остались в комнате.
– Уходите, – устало произнес Ранд, – оставьте все и уходите.
– Конечно, мы уйдем, – насмешливо отвечала Чиад, – если ты сможешь сделать хоть один шаг. Всего один шажок – и нас как не бывало.
Слышно было, как в кувшин наливают воду.
– Нам случалось ухаживать за ранеными прежде, – успокаивающе промолвила Байн, – к тому же я купала своих братишек, когда они были еще малышами.
Руарк плотно прикрыл дверь, и все звуки пропали.
– Твой народ относится к нему не так, как жители Тира, – тихонько сказал Перрин Руарку, – не преклоняется и не лебезит перед ним, я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из вас назвал его Лордом Драконом.
– Это в пророчествах мокрых земель говорится о Возрожденном Драконе. Мы же ожидаем Того-Кто-Придет-с-Рассветом.
– Я думал, что пророчества одинаковы у всех народов. Но почему же тогда вы пришли в Твердыню? Чтоб мне сгореть, Руарк, но вы, айильцы. Народ Дракона – именно так сказано в Пророчествах. Вы по сути признали это, даже если и не желаете в этом сознаться.
Руарк не стал ему возражать.
– Согласно вашим Пророчествам, – промолвил он, – падение Твердыни и овладение Калландором есть знак того, что Дракон возродился. Наши же говорят только о том, что Твердыня должна пасть прежде, чем Тот-Кто-Придет-с-Рассветом вернет айильцам то, что принадлежало им по праву. Может, это будет один и тот же человек, но сомневаюсь, что даже Хранительницы Мудрости могут судить об этом с уверенностью. Если Ранд тот, кого мы ожидаем, он должен кое-что сделать, чтобы доказать это.
– Что? – спросил Перрин.
– Если он тот, он сам это знает. А если не знает, нам придется продолжить свои поиски.
Что-то в голосе Руарка насторожило Перрина, но он не понял, что именно.
– Ну а если окажется, что он не тот, кого вы ищете? Что тогда, Руарк?
– Спокойной ночи, Перрин. – Беззвучно ступая по черному мрамору мягкими сапогами, Руарк зашагал прочь.
Тирский командир по-прежнему стоял на месте, испуская отчаянный запах страха и тщетно пытаясь скрыть переполнявшие его злость и ярость.
Что если Ранд не Тот-Кто-Придет-с-Рассветом? Перрин вгляделся в лицо тирского капитана, представил себе, что будет, если айильцы покинут Твердыню, и поежился. Первым делом необходимо убедить Фэйли уехать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21