Два кувшина вина стоят целый серебряный, а жонглер показывает свои лучшие трюки всего за грош. Похоже, здесь всем наплевать, что будет завтра. Скажи мне, что здесь происходит?
– Слушай, я тебе что, ученый? Жрец? Пророк? Я слышал, ходят слухи, что здешний трон проклят богами, что сам Гариан проклят.
Конан непроизвольно сделал отгоняющий злых духов жест. С проклятиями следовало быть поосторожнее. Несколько прохожих заметили движение руки киммерийца и поспешили убраться в тень. У них, по-видимому, хватало и собственных проблем, и лишние им были ни к чему.
– Слушай, – спросил после недолгого раздумья Конан, насчет вот этого самого проклятья. Оно как, официально объявлено? Допустим, выступил жрец, или там парочка дипломированных астрологов?
– Нет, ничего такого не было, – признал Ордо. – Но об этом болтают все, кому не лень.
– Ну так какого…
Ты как попугай все это повторяешь? – грязно выругался Конан. – Ты же прекрасно знаешь, что то, о чем все кому не лень болтают, скорее всего обыкновенная ложь. Или есть хоть какие-нибудь доказательства?
– О да, такие доказательства есть, киммериец, – заявил Ордо, тыкая в Конана пальцем для вящей убедительности. – В тот самый день, когда Гариан унаследовал трон, на улицах города свирепствовал жуткий монстр. Убил человек двадцать, не меньше. Он выглядел так, как выглядел бы человек, если его сделать из глины, а потом смять, не очень сильно. А некоторые поговаривают, что он был похож на самого Гариана.
– Человек из глины… – задумчиво повторил Конан, вспомнив о данном ему пророчестве.
– Да забудь ты про этого слепого осла, – посоветовал ему Ордо. – К тому же, того монстра сразу прикончили. Кстати, это сделала вовсе не городская стража, которую ничем из казарм не выманишь. Какая-то старушка, не помнящая себя от страха, запустила в это чудовище масляной лампой. Оно вспыхнуло моментально, потом один только пепел остался. Стражники хотели ту старушку забрать, якобы им нужно было задать ей «парочку вопросов», но соседи ее отстояли. Забросали этих бездельников ночными горшками.
– Ладно, пойдем дальше, – Конан свернул в переулок.
Ордо остановился.
– Ты хоть понимаешь, куда идешь? Там же Врата Ада!
– За нами следят, – объяснил Конан. – Еще от «Бодливого Быка». Мне интересно узнать, кто это. Нам сюда.
Улочка стала еще уже и свернула в сторону. Сюда уже не долетал свет с улицы Сожалений. Запах падали и мочи резко усилился. Здесь не было мостовой, лишь случайный хруст камешка под сапогом да их собственное дыхание нарушали тишину. Они двигались в полной темноте, лишь иногда прорезаемой светом из окон, находившихся настолько высоко, что живущие за ними могли чувствовать себя в некоторой безопасности.
– Продолжай говорить, – прошипел Конан. – О чем угодно. Что у вас за король, этот самый Гариан.
– Расскажи ему все, да расскажи, – пробормотал Ордо. Он король – и больше мне нечего о нем сказать. Лично мне на королей наплевать. Да и тебе, вроде, тоже.
– Ты прав, – согласился Конан и добавил, понизив голос: – Продолжай. Мы слишком пьяны, чтобы молчать, гуляя в такое время в районе Адских ворот. – Конан проверил, как движется в ножнах меч. Далекий свет из окон отразился в его глазах, придав ему сходство с лесным животным. С хищником. Ордо запнулся обо что-то вонючее, с сочным чавканьем облепившее его сапоги.
– Да разрази гром это поганое место! Ну что еще я могу сказать о Гариане? Хорошо, что он избавился от этих чародеев. Короли мне нравятся больше, чем эти чернокнижники.
– Как это ему удалось? – спросил Конан, прислушиваясь к ночным звукам. Кажется, скрипнул песок под ногой?
– О, это у него вышло очень просто. На третий день своего правления он обезглавил всех придворных заклинателей. У его отца, Гатениуса, их было несколько дюжин. Кое-кому из них все же удалось спастись, а остальных… Гариан отдал приказ своим Золотым Леопардам перед рассветом, и уже к восходу солнца всех вытащили из постели и обезглавили. Гариан заявил потом, что те из них, которые успели бежать, были подлинными чародеями, и поэтому он не станет конфисковывать их имущество. А те, кто не сумел разгадать его, Гариана, замысел, на самом деле были паразитами и шарлатанами. Он раздал их имущество беднякам – в том числе даже обитателям этого квартала. Последнее его доброе дело.
– Интересно, – протянул задумчиво Конан. Вглядываясь в мрак перед собой, он заметил впереди перекресток. А что сзади? Оттуда доносилась приглушенная ругань кого-то, кто вступил в оставленный Ордо след. – Продолжай, – подбодрил он друга. Едва слышно прошелестел вынутый из ножен меч.
– А вот насчет проклятья, – заметил Ордо как бы между делом. – Гатениус заболел сразу после сева зерна. Как только он слег, наступила засуха. В Офире выдалось дождливое лето. Как из ведра, лило в Аквилонии. Но в Немедии дождя не выпало ни капли. И чем хуже делалось Гатениусу, и чем ближе становился для Гариана трон, тем погода делалась все жарче и жарче. Когда он вступил на престол, наши поля были уже как высушенная кость. Вот и говори теперь, что никакого проклятья не было.
Они достигли перекрестка. Конан отступил в поперечную аллейку, знаком указав Ордо следовать вперед. Спотыкаясь, одноглазый здоровяк проследовал мимо.
– Зерна не было, и Гариан купил его в Аквилонии. Чтобы заплатить за него, он повысил налоги и пошлины. Какие-то спятившие разбойники начали громить хлебные обозы, и король снова увеличил пошлину, чтобы оплатить охрану обозов и чтобы купить еще зерна, потому что эти ублюдки не успокаиваются и по-прежнему продолжают жечь хлеб. Конечно, здесь рай для контрабандиста, но уж лучше бы я…
Конан прислушивался и ждал. Он даже хотел было развернуть то волнистое лезвие, но все же оно показалось ему, скажем так, нечистым, и поэтому они не стал этого делать, а просто прислонил сверток к стене. Шаги приблизились. Похоже, за ними шел только один человек.
Закутанная в плащ фигура приблизилась к перекрестку и остановилась – прислушиваясь, наверное, к шагам удаляющегося Ордо. Конан шагнул вперед, ухватил незнакомца за плечо и швырнул к стене, вышибая из него дух. Приставив к горлу преследователя меч, он подтащил его к свету, падавшему из какого-то окна. Конан чуть не вывихнул от изумления челюсть, когда узнал лицо той девушки, что наблюдала за ними в таверне. В ее глазах светился страх, но голос ее не дрогнул.
– Ты хочешь убить меня? Думаю, ты не постыдишься убить беззащитную женщину. Ты ведь так легко бросаешь их на произвол судьбы.
– О чем ты говоришь? – не понял Конан. – Ты что, девочка, работаешь на грабителей?
С виду эта женщина, конечно, не походила на приманку, но киммериец видал в своей жизни и не такое.
– Нет, конечно, – ответила девушка. – Я пишу стихи. Меня зовут Ариана. А теперь, если ты не собираешься перерезать мне горло, ты не мог бы убрать меч? Ты что, не видел, чем они там занимались, когда вы ушли? Совсем-совсем ничего?
– Кром! – крякнул Конан, опуская меч. – Связывайся с такими…
Девушка нервно сглотнула и продолжила.
– Они разыгрывали в кости право…
Очереди с ней. Каждый хотел принять участие. А в ожидании они по очереди били ее по ягодицам, пока те не стали напоминать две спелые сливы.
– А, блондинка! – воскликнул Конан. – Ты говоришь про ту светловолосую воровку? И что же, ты пошла за мной только для того, чтобы рассказать мне обо всем этом? Сюда, в Адские Врата?
– Я не знала, что вы пойдете именно сюда, – сердито призналась она. – Вообще-то я часто поступаю, не подумав. А тебе какое дело, где я хожу? Я свободная женщина, не рабыня, – во всяком случае, не твоя. Бедняжка. Когда ты ее отпустил, я решила, что ты ей посочувствовал, что ты не такой, как все эти скоты – несмотря на твой облик – но…
– А ты знала, что она воровка? – сурово спросил Конан.
– Но ведь ей же надо на что-то жить, – она перешла к обороне. – Едва ли ты знаешь, как люди становятся ворами, что толкает их на это. Во всем виновата их бедность, голод и нищета. Откуда тебе об этом знать. С таким здоровенным мечом и огромными мышцами и, и…
– Заткнись! – скомандовал Конан, и тут же приглушил голос, оглядевшись по сторонам. Ни к чему привлекать к себе внимание. Он посмотрел на нее. – Я знаю, что такое бедность. Мне известно, что такое голод. Что значит быть вором. Я с этим давно знаком. Я голодал, был нищим, воровал – еще прежде чем начал бриться.
– Мне очень жаль… – медленно произнесла она, и Конан с раздражением подумал, что это в равной мере может относиться и к его словам, и к ее обвинениям.
– Что касается той девушки – я дал ей шанс. Отпустил ее. Она выбросила его на ветер. Я же ей сказал, что удачи ей не будет. Ты ведь это видела.
– Наверное, – вздохнула Ариана. – Надо было мне с ней поговорить.
Конан покачал головой.
– Ну что ты за женщина? Стихи пишешь! Сидишь в кабаке на улице Сожалений и печешься о ворах. Одеваешься, как дочка торговца, никогда не знавшая мужчину, а говоришь, как благородная. Ты последовала к Вратам Ада, чтобы меня пристыдить, да? – засмеялся Конан. Сейчас вернется Ордо, и мы отведем тебя обратно, и сохрани тебя Митра от сводников и разбойников.
В глазах девушки сверкнул опасный огонек.
– Я поэт, и неплохой причем. А что такого ты нашел в моем платье? Тебе, наверное, хотелось бы видеть меня чуть прикрытой полупрозрачным шелком, вращающей задницей, как на…
Конан зажал ей рот своей ладонью и замер, прислушиваясь к тишине. Ее глаза испуганно раскрылись. Да, настороживший киммерийца звук повторился – звук извлекаемой из ножен стали. Толкнув девушку в глубину переулка, Конан повернулся и встретил мечом атаку первого из нападавших. Тот рухнул на землю, заливая все вокруг кровью из взрезанного горла.
Из темноты показались еще трое. Первый споткнулся о труп и жалобно вскрикнул, когда меч киммерийца впился в основание его шеи. Сзади них послышался вопль, перешедший в бульканье и крик – «красный сокол» дал ему знать, что в бой вступил Ордо.
Воин перед Конаном присел – пытаясь понять, что же происходит за его спиной, и не выпустить при этом противника из поля зрения.
Конан вскрикнул, сделав обманное движение, как будто собираясь ударить сверху. Его противник попытался отразить этот удар своей саблей. Выпад – и клинок Конана на целый локоть вышел из спины. В глазах умирающего Конан увидел осознание смерти. Затем там осталась лишь смерть. Конан вытащил меч и вытер его о плащ убитого.
– Конан, тебя не задели? – спотыкаясь о тела, Ордо двинулся к нему.
– Нет, я просто вытираю меч… – Невыносимая вонь заползла ему в ноздри, и он выругался. – Кром! Что это за запах!
– Я на чем-то поскользнулся, – виновато объяснил одноглазый. – Поэтому я немного задержался. А это что за девка?
– Я не девка, – заявила Ариана.
– Ее зовут Ариана, – ответил Конан, задумчиво наблюдая, как девушка прячет очень даже не игрушечный кинжал в складках плаща. – А ты вроде его раньше не доставала, да?
– Он был со мной, – ответила она. – Я, может быть, решила, что с тобой мне кинжал не потребуется. А это что, были твои друзья?
– Грабители, – пренебрежительно фыркнул он.
Ордо, закончив изучение трупов, распрямился. Взгляни-ка сам, Конан. Что-то уж слишком они хорошо одеты для здешних мест.
– Здешняя элита, – ухмыльнулся Конан, сморщив нос. Ордо, как только мы вернемся, ты немедленно идешь в баню. Во всяком случае, если ты намерен продолжить с выпивкой.
Ордо пробормотал что-то непонятное.
– Если бы не баня, – задумчиво произнесла Ариана, закусив губу. Она нерешительно кивнула. – Да, все будет нормально, – сказала она как бы для себя. – Совсем рядом с улицей Сожалений есть трактир, они называется «Знак Тестис». Там можно вымыться. Вы можете прийти туда в качестве моих гостей. По крайней мере, на этот вечер.
– Тестис, – нахмурился Конан. – Кто хоть раз слышал о кабаке, названном в честь покровительницы музыки и всякого такого?..
– Достаточно того, что я слышала, – осадила его Ариана. – Если вы гости, то еда, вино и постель – бесплатно. Хотя если вы захотите сделать пожертвования, никто возражать не станет. Увидите – поймете. Ну как? Идете, или собираетесь вонять до тех пор, пока не решитесь выложить пару серебряных за баню?
– С чего бы это? – подозрительно спросил Конан. – Вроде бы совсем недавно ты не питала ко мне никаких дружественных чувств.
– Ты мне интересен, – просто ответила она. Ордо мерзко хихикнул; если бы от него пахло хоть чуточку лучше, Конан обязательно дал бы ему оплеуху. – Ладно, пошли, – сказал Конан, поднимая с земли древний меч. – Сваливаем отсюда, пока здесь не собрались все местные подонки.
Они двинулись обратно.
Глава 4
Сердитым рывком затянув золотистый пояс халата, Албанус вышел из спальни в коридор. Золотые светильники мягко освещали стены, на которых искусный скульптор изобразил батальные сцены из жизни Брагораса. От этого полулегендарного короля Немедии Албанус вел свое происхождение, причем как по линии отца, так и по линии матери.
Лорд приказал своим слугам, чтобы его разбудили немедленно, как только появятся ожидаемые им люди.
Судя по всему, ни Деметру, ни Ведженту поспать этой ночью не удалось. Украшенная изображением леопарда верхняя накидка воина была помятой и вся в пятнах пота. Глаза стройного юноши покраснели от бессонницы.
– Итак, что же вам удалось узнать? – Албанус взял быка за рога.
Деметр пожал плечами и, как всегда, сунул нос в благовония.
Веджент, с трудом сдержав усталый гнев, ответил:
– Ничего. Меч исчез. И черт с ним. Нам он не нужен вообще, а бедному Мелиусу больше не понадобится. Хотя, клянусь Митрой, невелика потеря.
– Откуда мне было знать, что проклятый меч завладеет его умом? – крикнул Албанус и, с трудом взяв себя в руки, добавил: – Меч должен вернуться ко мне. Еще один такой инцидент, еще один такой берсеркер на улицах, и Гариан поймет, что здесь замешано волшебство. Даже при всей его нелюбви к магии он вполне может пригласить ко двору настоящего чародея, чтобы тот разобрался в происходящем. Я не могу этого допустить. Это будет крах всех моих планов!
– Наших планов, – вкрадчиво поправил Деметр, скрывшись за своей коробочкой с благовониями.
Албанус улыбнулся одними губами.
– Наших планов, – согласился он. Улыбка исчезла с его лица. – Вы стражников допросили? Ведь они действительно убили досточтимого Мелиуса. Веджент коротко кивнул.
– Допросили всех, кроме их сержанта. Он исчез из казармы, когда мои Золотые Леопарды окружили их и начали аресты. Он чувствует вину, помяните мое слово. Он что-то знает.
– Наверное, – пробормотал Деметр. – Он слишком хорошо знаком с методами допроса.
– Если это не он захватил с собой меч, – пробормотал Албанус. – Так что же показали стражники?
– Ничего существенного, – вздохнул Веджент. – По большей части они просили о пощаде. Все, что им было известно, – что им приказали остановить сумасшедшего, который рубил мечом прохожих в торговом районе. Когда они прибыли на место, Мелиус бился с каким-то северным варваром. Они убили лорда, а когда поняли, что натворили, то от страха забыли про меч. Они даже не захватили того варвара с собой.
– Он что, остался жив? – удивился Албанус. – Должно быть, мастер боя на мечах.
Веджент расхохотался.
– Да Мелиус с трудом мог отличить один конец меча от другого, не то что сражаться.
– Дело в самом мече, – пояснил Албанус. – Шесть мастеров были убиты в процессе его изготовления, их кровь была использована для его закалки после нагрева в костре из их костей. Сущность их искусства смешалась со сталью меча.
– Круши да руби – вот и все, что знает Веджент, – усмехнулся Деметр. – Но настоящее искусство фехтования… – сталь его клинка запела в воздухе, —…
Ему не по зубам. – И Деметр, скользя по ковру, выполнил сложный трюк.
– Ха, – заявил Веджент. – Все эти штучки хороши на дуэлях до первой крови, распространенных среди благородных. Иное дело в битве, когда от меча зависит твоя жизнь.
– Ну хватит! – прикрикнул на них хозяин. – Вы оба, заткнитесь! – Он перевел дыхание. Наступит день, и он разрешит им сразиться. А победителя посадит на кол. Но время пока еще не наступило. Еще не все сделано, и нельзя дать всем усилиям пропасть даром.
– Варвар, возможно, взял меч с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– Слушай, я тебе что, ученый? Жрец? Пророк? Я слышал, ходят слухи, что здешний трон проклят богами, что сам Гариан проклят.
Конан непроизвольно сделал отгоняющий злых духов жест. С проклятиями следовало быть поосторожнее. Несколько прохожих заметили движение руки киммерийца и поспешили убраться в тень. У них, по-видимому, хватало и собственных проблем, и лишние им были ни к чему.
– Слушай, – спросил после недолгого раздумья Конан, насчет вот этого самого проклятья. Оно как, официально объявлено? Допустим, выступил жрец, или там парочка дипломированных астрологов?
– Нет, ничего такого не было, – признал Ордо. – Но об этом болтают все, кому не лень.
– Ну так какого…
Ты как попугай все это повторяешь? – грязно выругался Конан. – Ты же прекрасно знаешь, что то, о чем все кому не лень болтают, скорее всего обыкновенная ложь. Или есть хоть какие-нибудь доказательства?
– О да, такие доказательства есть, киммериец, – заявил Ордо, тыкая в Конана пальцем для вящей убедительности. – В тот самый день, когда Гариан унаследовал трон, на улицах города свирепствовал жуткий монстр. Убил человек двадцать, не меньше. Он выглядел так, как выглядел бы человек, если его сделать из глины, а потом смять, не очень сильно. А некоторые поговаривают, что он был похож на самого Гариана.
– Человек из глины… – задумчиво повторил Конан, вспомнив о данном ему пророчестве.
– Да забудь ты про этого слепого осла, – посоветовал ему Ордо. – К тому же, того монстра сразу прикончили. Кстати, это сделала вовсе не городская стража, которую ничем из казарм не выманишь. Какая-то старушка, не помнящая себя от страха, запустила в это чудовище масляной лампой. Оно вспыхнуло моментально, потом один только пепел остался. Стражники хотели ту старушку забрать, якобы им нужно было задать ей «парочку вопросов», но соседи ее отстояли. Забросали этих бездельников ночными горшками.
– Ладно, пойдем дальше, – Конан свернул в переулок.
Ордо остановился.
– Ты хоть понимаешь, куда идешь? Там же Врата Ада!
– За нами следят, – объяснил Конан. – Еще от «Бодливого Быка». Мне интересно узнать, кто это. Нам сюда.
Улочка стала еще уже и свернула в сторону. Сюда уже не долетал свет с улицы Сожалений. Запах падали и мочи резко усилился. Здесь не было мостовой, лишь случайный хруст камешка под сапогом да их собственное дыхание нарушали тишину. Они двигались в полной темноте, лишь иногда прорезаемой светом из окон, находившихся настолько высоко, что живущие за ними могли чувствовать себя в некоторой безопасности.
– Продолжай говорить, – прошипел Конан. – О чем угодно. Что у вас за король, этот самый Гариан.
– Расскажи ему все, да расскажи, – пробормотал Ордо. Он король – и больше мне нечего о нем сказать. Лично мне на королей наплевать. Да и тебе, вроде, тоже.
– Ты прав, – согласился Конан и добавил, понизив голос: – Продолжай. Мы слишком пьяны, чтобы молчать, гуляя в такое время в районе Адских ворот. – Конан проверил, как движется в ножнах меч. Далекий свет из окон отразился в его глазах, придав ему сходство с лесным животным. С хищником. Ордо запнулся обо что-то вонючее, с сочным чавканьем облепившее его сапоги.
– Да разрази гром это поганое место! Ну что еще я могу сказать о Гариане? Хорошо, что он избавился от этих чародеев. Короли мне нравятся больше, чем эти чернокнижники.
– Как это ему удалось? – спросил Конан, прислушиваясь к ночным звукам. Кажется, скрипнул песок под ногой?
– О, это у него вышло очень просто. На третий день своего правления он обезглавил всех придворных заклинателей. У его отца, Гатениуса, их было несколько дюжин. Кое-кому из них все же удалось спастись, а остальных… Гариан отдал приказ своим Золотым Леопардам перед рассветом, и уже к восходу солнца всех вытащили из постели и обезглавили. Гариан заявил потом, что те из них, которые успели бежать, были подлинными чародеями, и поэтому он не станет конфисковывать их имущество. А те, кто не сумел разгадать его, Гариана, замысел, на самом деле были паразитами и шарлатанами. Он раздал их имущество беднякам – в том числе даже обитателям этого квартала. Последнее его доброе дело.
– Интересно, – протянул задумчиво Конан. Вглядываясь в мрак перед собой, он заметил впереди перекресток. А что сзади? Оттуда доносилась приглушенная ругань кого-то, кто вступил в оставленный Ордо след. – Продолжай, – подбодрил он друга. Едва слышно прошелестел вынутый из ножен меч.
– А вот насчет проклятья, – заметил Ордо как бы между делом. – Гатениус заболел сразу после сева зерна. Как только он слег, наступила засуха. В Офире выдалось дождливое лето. Как из ведра, лило в Аквилонии. Но в Немедии дождя не выпало ни капли. И чем хуже делалось Гатениусу, и чем ближе становился для Гариана трон, тем погода делалась все жарче и жарче. Когда он вступил на престол, наши поля были уже как высушенная кость. Вот и говори теперь, что никакого проклятья не было.
Они достигли перекрестка. Конан отступил в поперечную аллейку, знаком указав Ордо следовать вперед. Спотыкаясь, одноглазый здоровяк проследовал мимо.
– Зерна не было, и Гариан купил его в Аквилонии. Чтобы заплатить за него, он повысил налоги и пошлины. Какие-то спятившие разбойники начали громить хлебные обозы, и король снова увеличил пошлину, чтобы оплатить охрану обозов и чтобы купить еще зерна, потому что эти ублюдки не успокаиваются и по-прежнему продолжают жечь хлеб. Конечно, здесь рай для контрабандиста, но уж лучше бы я…
Конан прислушивался и ждал. Он даже хотел было развернуть то волнистое лезвие, но все же оно показалось ему, скажем так, нечистым, и поэтому они не стал этого делать, а просто прислонил сверток к стене. Шаги приблизились. Похоже, за ними шел только один человек.
Закутанная в плащ фигура приблизилась к перекрестку и остановилась – прислушиваясь, наверное, к шагам удаляющегося Ордо. Конан шагнул вперед, ухватил незнакомца за плечо и швырнул к стене, вышибая из него дух. Приставив к горлу преследователя меч, он подтащил его к свету, падавшему из какого-то окна. Конан чуть не вывихнул от изумления челюсть, когда узнал лицо той девушки, что наблюдала за ними в таверне. В ее глазах светился страх, но голос ее не дрогнул.
– Ты хочешь убить меня? Думаю, ты не постыдишься убить беззащитную женщину. Ты ведь так легко бросаешь их на произвол судьбы.
– О чем ты говоришь? – не понял Конан. – Ты что, девочка, работаешь на грабителей?
С виду эта женщина, конечно, не походила на приманку, но киммериец видал в своей жизни и не такое.
– Нет, конечно, – ответила девушка. – Я пишу стихи. Меня зовут Ариана. А теперь, если ты не собираешься перерезать мне горло, ты не мог бы убрать меч? Ты что, не видел, чем они там занимались, когда вы ушли? Совсем-совсем ничего?
– Кром! – крякнул Конан, опуская меч. – Связывайся с такими…
Девушка нервно сглотнула и продолжила.
– Они разыгрывали в кости право…
Очереди с ней. Каждый хотел принять участие. А в ожидании они по очереди били ее по ягодицам, пока те не стали напоминать две спелые сливы.
– А, блондинка! – воскликнул Конан. – Ты говоришь про ту светловолосую воровку? И что же, ты пошла за мной только для того, чтобы рассказать мне обо всем этом? Сюда, в Адские Врата?
– Я не знала, что вы пойдете именно сюда, – сердито призналась она. – Вообще-то я часто поступаю, не подумав. А тебе какое дело, где я хожу? Я свободная женщина, не рабыня, – во всяком случае, не твоя. Бедняжка. Когда ты ее отпустил, я решила, что ты ей посочувствовал, что ты не такой, как все эти скоты – несмотря на твой облик – но…
– А ты знала, что она воровка? – сурово спросил Конан.
– Но ведь ей же надо на что-то жить, – она перешла к обороне. – Едва ли ты знаешь, как люди становятся ворами, что толкает их на это. Во всем виновата их бедность, голод и нищета. Откуда тебе об этом знать. С таким здоровенным мечом и огромными мышцами и, и…
– Заткнись! – скомандовал Конан, и тут же приглушил голос, оглядевшись по сторонам. Ни к чему привлекать к себе внимание. Он посмотрел на нее. – Я знаю, что такое бедность. Мне известно, что такое голод. Что значит быть вором. Я с этим давно знаком. Я голодал, был нищим, воровал – еще прежде чем начал бриться.
– Мне очень жаль… – медленно произнесла она, и Конан с раздражением подумал, что это в равной мере может относиться и к его словам, и к ее обвинениям.
– Что касается той девушки – я дал ей шанс. Отпустил ее. Она выбросила его на ветер. Я же ей сказал, что удачи ей не будет. Ты ведь это видела.
– Наверное, – вздохнула Ариана. – Надо было мне с ней поговорить.
Конан покачал головой.
– Ну что ты за женщина? Стихи пишешь! Сидишь в кабаке на улице Сожалений и печешься о ворах. Одеваешься, как дочка торговца, никогда не знавшая мужчину, а говоришь, как благородная. Ты последовала к Вратам Ада, чтобы меня пристыдить, да? – засмеялся Конан. Сейчас вернется Ордо, и мы отведем тебя обратно, и сохрани тебя Митра от сводников и разбойников.
В глазах девушки сверкнул опасный огонек.
– Я поэт, и неплохой причем. А что такого ты нашел в моем платье? Тебе, наверное, хотелось бы видеть меня чуть прикрытой полупрозрачным шелком, вращающей задницей, как на…
Конан зажал ей рот своей ладонью и замер, прислушиваясь к тишине. Ее глаза испуганно раскрылись. Да, настороживший киммерийца звук повторился – звук извлекаемой из ножен стали. Толкнув девушку в глубину переулка, Конан повернулся и встретил мечом атаку первого из нападавших. Тот рухнул на землю, заливая все вокруг кровью из взрезанного горла.
Из темноты показались еще трое. Первый споткнулся о труп и жалобно вскрикнул, когда меч киммерийца впился в основание его шеи. Сзади них послышался вопль, перешедший в бульканье и крик – «красный сокол» дал ему знать, что в бой вступил Ордо.
Воин перед Конаном присел – пытаясь понять, что же происходит за его спиной, и не выпустить при этом противника из поля зрения.
Конан вскрикнул, сделав обманное движение, как будто собираясь ударить сверху. Его противник попытался отразить этот удар своей саблей. Выпад – и клинок Конана на целый локоть вышел из спины. В глазах умирающего Конан увидел осознание смерти. Затем там осталась лишь смерть. Конан вытащил меч и вытер его о плащ убитого.
– Конан, тебя не задели? – спотыкаясь о тела, Ордо двинулся к нему.
– Нет, я просто вытираю меч… – Невыносимая вонь заползла ему в ноздри, и он выругался. – Кром! Что это за запах!
– Я на чем-то поскользнулся, – виновато объяснил одноглазый. – Поэтому я немного задержался. А это что за девка?
– Я не девка, – заявила Ариана.
– Ее зовут Ариана, – ответил Конан, задумчиво наблюдая, как девушка прячет очень даже не игрушечный кинжал в складках плаща. – А ты вроде его раньше не доставала, да?
– Он был со мной, – ответила она. – Я, может быть, решила, что с тобой мне кинжал не потребуется. А это что, были твои друзья?
– Грабители, – пренебрежительно фыркнул он.
Ордо, закончив изучение трупов, распрямился. Взгляни-ка сам, Конан. Что-то уж слишком они хорошо одеты для здешних мест.
– Здешняя элита, – ухмыльнулся Конан, сморщив нос. Ордо, как только мы вернемся, ты немедленно идешь в баню. Во всяком случае, если ты намерен продолжить с выпивкой.
Ордо пробормотал что-то непонятное.
– Если бы не баня, – задумчиво произнесла Ариана, закусив губу. Она нерешительно кивнула. – Да, все будет нормально, – сказала она как бы для себя. – Совсем рядом с улицей Сожалений есть трактир, они называется «Знак Тестис». Там можно вымыться. Вы можете прийти туда в качестве моих гостей. По крайней мере, на этот вечер.
– Тестис, – нахмурился Конан. – Кто хоть раз слышал о кабаке, названном в честь покровительницы музыки и всякого такого?..
– Достаточно того, что я слышала, – осадила его Ариана. – Если вы гости, то еда, вино и постель – бесплатно. Хотя если вы захотите сделать пожертвования, никто возражать не станет. Увидите – поймете. Ну как? Идете, или собираетесь вонять до тех пор, пока не решитесь выложить пару серебряных за баню?
– С чего бы это? – подозрительно спросил Конан. – Вроде бы совсем недавно ты не питала ко мне никаких дружественных чувств.
– Ты мне интересен, – просто ответила она. Ордо мерзко хихикнул; если бы от него пахло хоть чуточку лучше, Конан обязательно дал бы ему оплеуху. – Ладно, пошли, – сказал Конан, поднимая с земли древний меч. – Сваливаем отсюда, пока здесь не собрались все местные подонки.
Они двинулись обратно.
Глава 4
Сердитым рывком затянув золотистый пояс халата, Албанус вышел из спальни в коридор. Золотые светильники мягко освещали стены, на которых искусный скульптор изобразил батальные сцены из жизни Брагораса. От этого полулегендарного короля Немедии Албанус вел свое происхождение, причем как по линии отца, так и по линии матери.
Лорд приказал своим слугам, чтобы его разбудили немедленно, как только появятся ожидаемые им люди.
Судя по всему, ни Деметру, ни Ведженту поспать этой ночью не удалось. Украшенная изображением леопарда верхняя накидка воина была помятой и вся в пятнах пота. Глаза стройного юноши покраснели от бессонницы.
– Итак, что же вам удалось узнать? – Албанус взял быка за рога.
Деметр пожал плечами и, как всегда, сунул нос в благовония.
Веджент, с трудом сдержав усталый гнев, ответил:
– Ничего. Меч исчез. И черт с ним. Нам он не нужен вообще, а бедному Мелиусу больше не понадобится. Хотя, клянусь Митрой, невелика потеря.
– Откуда мне было знать, что проклятый меч завладеет его умом? – крикнул Албанус и, с трудом взяв себя в руки, добавил: – Меч должен вернуться ко мне. Еще один такой инцидент, еще один такой берсеркер на улицах, и Гариан поймет, что здесь замешано волшебство. Даже при всей его нелюбви к магии он вполне может пригласить ко двору настоящего чародея, чтобы тот разобрался в происходящем. Я не могу этого допустить. Это будет крах всех моих планов!
– Наших планов, – вкрадчиво поправил Деметр, скрывшись за своей коробочкой с благовониями.
Албанус улыбнулся одними губами.
– Наших планов, – согласился он. Улыбка исчезла с его лица. – Вы стражников допросили? Ведь они действительно убили досточтимого Мелиуса. Веджент коротко кивнул.
– Допросили всех, кроме их сержанта. Он исчез из казармы, когда мои Золотые Леопарды окружили их и начали аресты. Он чувствует вину, помяните мое слово. Он что-то знает.
– Наверное, – пробормотал Деметр. – Он слишком хорошо знаком с методами допроса.
– Если это не он захватил с собой меч, – пробормотал Албанус. – Так что же показали стражники?
– Ничего существенного, – вздохнул Веджент. – По большей части они просили о пощаде. Все, что им было известно, – что им приказали остановить сумасшедшего, который рубил мечом прохожих в торговом районе. Когда они прибыли на место, Мелиус бился с каким-то северным варваром. Они убили лорда, а когда поняли, что натворили, то от страха забыли про меч. Они даже не захватили того варвара с собой.
– Он что, остался жив? – удивился Албанус. – Должно быть, мастер боя на мечах.
Веджент расхохотался.
– Да Мелиус с трудом мог отличить один конец меча от другого, не то что сражаться.
– Дело в самом мече, – пояснил Албанус. – Шесть мастеров были убиты в процессе его изготовления, их кровь была использована для его закалки после нагрева в костре из их костей. Сущность их искусства смешалась со сталью меча.
– Круши да руби – вот и все, что знает Веджент, – усмехнулся Деметр. – Но настоящее искусство фехтования… – сталь его клинка запела в воздухе, —…
Ему не по зубам. – И Деметр, скользя по ковру, выполнил сложный трюк.
– Ха, – заявил Веджент. – Все эти штучки хороши на дуэлях до первой крови, распространенных среди благородных. Иное дело в битве, когда от меча зависит твоя жизнь.
– Ну хватит! – прикрикнул на них хозяин. – Вы оба, заткнитесь! – Он перевел дыхание. Наступит день, и он разрешит им сразиться. А победителя посадит на кол. Но время пока еще не наступило. Еще не все сделано, и нельзя дать всем усилиям пропасть даром.
– Варвар, возможно, взял меч с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21