Он безоговорочно верил в военную мощь Мецпы. Эти люди сумели победить другие примитивные народы благодаря своей энергии и старомодному искусству воинов, но немного от этого пользы, когда их начнут поливать массированным огнем. А скоро вступят в строй большие трубки, могущие уничтожить целый город. На поле битвы они будут пробивать огромные кровавые бреши в рядах наступающих дикарей.— Этот остров, — сказала Лериса, возвращаясь непосредственно к делу, — Мецпа претендует на него?— Да, но мы не особенно настаиваем на своих притязаниях, не больше, чем соседние королевства. Это не особенно важное место. Он не подходит для сельского хозяйства, там нет гаваней и негде строить оборонительные сооружения. Иногда к нему подходят корабли, чтобы команда могла запастись водой и поохотиться. Прежде там размещались пираты, нам пришлось посылать флот очистить от них остров, но это и все. В течение долгого времени на него предъявляла права Аймизия, но она несколько лет назад стала провинцией Мецпы. Это превосходный вариант, лучше вы не найдете. По правде говоря, в этом мире осталось мало мест, не принадлежащих вам, нам или нашим общим врагам.— Общим врагам, — задумчиво сказала она. — Это еще следует решить.— Еще одна причина, чтобы поговорить с господином Мертвой Луной. В последние годы все слишком стремятся расширить свою власть. Не будет ничего хорошего в том, чтобы слепо кинуться друг на друга. Такие вещи следует приводить в порядок, иначе всем придется страдать.Лериса сознавала, что он говорит снисходительно, но сделала вид, что ничего не заметила. Все люди были либо ее пленниками, либо рабами, хотя не все еще это знали. Они заплатят за пренебрежение в свое время.— Мы ни в коем случае не хотим ссор, — заверила Лериса дипломата. — Эти дерзкие южные народы беспокоили нас, а у нашей страны нет естественных преград, чтобы защитить себя от них. Но мы не ссорились с Мецпой, а великая река прекрасно служит естественным рубежом.— Вообще-то, — рассудительно сказал Три Башни, — очень большая территория с западной стороны реки принадлежит Мецпе.Лериса беспечно махнула рукой.— Мы обсудим детали во время встречи. Я сомневаюсь, что господин Мертвая Луна откажется передать нам немного наименее плодородной территории, чтобы создать дружеские отношения и заручиться нашей поддержкой в проектах, которые он, я уверена, уже вынашивает.— Ах, именно так, Ваше величество. Так вас устраивает остров? Господин Мертвая Луна особенно подчеркивал, чтобы вы были всем удовлетворены. Если вы предпочитаете другое место встречи, только скажите. Мой господин будет особенно счастлив принять вас в столице.— Я исключительно благодарна за оказанную мне честь. Однако я не могу путешествовать так далеко и оставаться надолго. Мой супруг часто нуждается во мне. Остров вполне подойдет.— Сколько человек вы желаете привезти с собой?— Только моих телохранителей, всего около сотни.— Всего? — спросил эмиссар.— Мы не любим путешествовать с большой помпой, — ответила Лериса. — Я еще возьму несколько слуг, поставить и обслуживать мой павильон, но это все. Если господин Мертвая Луна пожелает взять с собой большую свиту, я не против. Я знаю, что у других людей обычаи отличны от моих.— Очень хорошо. Если вы не против, Старейшина обеспечит поставки для банкетов, развлечения и все прочее. Ему ближе добираться, а остров находится совсем рядом с богатой провинцией Дельта, будет просто недостойно поступить по-другому.— Как пожелаете, — ответила Лериса.— В таком случае, решено. Я надеюсь, что это будет началом очень дружеских и взаимовыгодных отношений между Гегемонией Мецпы и Империей Островов.— Я думаю, лучше называть это Империей Гассема, — сказала Лериса. — Мы не возвращались на острова со времен вторжения в Чиву, и не собираемся этого делать.— Я так и сообщу своему правительству. В дальнейшем вся официальная корреспонденция будет адресоваться именно так.Три Башни откланялся и вернулся в отведенное ему жилище. Почетный охранник шел рядом. Вооруженные огненными трубками солдаты Мецпы делали вид, что не замечают пренебрежительных взглядов воинов-островитян. Они прошли мимо несчастных рабочих и десятника, посаженных на заостренные концы деревянных кольев. Они стонали, кричали и рыдали, неумолимо опускаясь все ниже и ниже под тяжестью собственного веса. Могли пройти еще сутки ужасной агонии, прежде чем шок, потеря крови или повреждение какого-нибудь жизненно важного органа навеки избавит их от мук. Наглядный урок не прошел даром для гранианских слуг, спешивших мимо и старавшихся не смотреть в ту сторону.В отведенном ему жилище, просторной комнате с прекрасным видом из всех окон, Три Башни собрался писать первое письмо Мертвой Луне. Прежде всего он расставил охрану так, чтобы никто не смог приблизиться и подсмотреть. Никакой необходимости придерживаться многолетней привычки сейчас не было. Он мог воспользоваться простым, но надежным шифром, а островитяне вряд ли найдут благовидный предлог, чтобы досаждать официальному посланнику. Попытка станет фактическим объявлением войны. Посланник приготовил письменные принадлежности и бумагу и начал писать." Мой господин Мертвая Луна, Старейшина Ассамблеи Великих Мужей! Я встретился с королевой островов Лерисой. Она действительно так прекрасна и бесстыжа, как гласит молва. Она — женщина находчивая и умная, хотя такая же абсолютная дикарка, как все ее подданные. Эти создания получают удовольствие от кровопролитий и жестокости, но не в силу государственной необходимости, что заслуживает уважения, а просто так, подтверждая этим примитивность своего естества. Королева согласна на все ваши условия по встрече на острове Ксата. Она не проявляет ни малейшей подозрительности, что я приписываю скорее ее высокомерию, чем доверчивости. Она предполагает взять с собой только сотню телохранителей из весьма живописных воинов-островитян. Непременно возьмите с собой на встречу господина Лысую Гору. Ему нравятся симпатичные молодые люди, а я никогда не встречал более миловидных юношей, нежели эти воины. Королева Лериса обмолвилась, что ожидает территориальных уступок в обмен на союз; речь идет о территориях, являющихся нашей собственностью на западном берегу Великой Реки. Хотя имя Гейла упомянуто не было, я могу предположить, что она отдает себе отчет — мы ищем союзников против Стального Короля. Даже минимальные территориальные уступки не могут быть оправданы ничем иным. С другой стороны, в характере этих дикарей выдвигать раздражающие требования, и они уверены в своем праве завоевывать и порабощать другие народы. До сих пор им это успешно удавалось, пока они не столкнулись с цивилизованным и могущественным королевством Невва и весьма подвижной армией короля Гейла, если можно назвать армией кучку верховых варваров. Как я убедился лично, полумесяц южных королевств пал перед дикарями только по причине их собственного разложения. Страны эти большие, но слабые, армии и чиновники там все продажные, короли не намного умнее тупых дегенератов. При отсутствии других подкупающих особенностей у этих дикарей есть энергия мужества, которая проходит сквозь умирающие нации, как копье проходит сквозь сыр. Хочется верить, что вы были достаточно проницательны, решив заключить союз с дикарями против варваров Гейла. Никто из них не сможет устоять перед нашими дисциплинированными полками, вооруженными современным огневым оружием, но лучше было бы дать им возможность взаимно истребить друг друга. После этого мы умело уничтожим выживших, таким образом доказав превосходство Гегемонии на много поколений вперед. Я еще не видел короля Гассема. Похоже, он занят продолжительной осадой столицы Грана, где король и остатки королевской семьи оказывают упорное, хотя и безнадежное сопротивление островитянам. И опять складывается впечатление, что до сих пор Гассем встречал только слабые армии, ведомые некомпетентными королевскими родственниками, которые не в состоянии отказаться от тактики, применявшейся много поколений назад. Он легко выигрывает битвы в открытом поле. Проводить осаду укрепленных позиций намного сложнее, но Гассем силой завербовал в свою армию большое количество народа из завоеванных им стран, включая искусных саперов и инженеров. Его посредственная пехота, то есть не островитяне, занимается неприятной рутиной осады, а элитные воины в это время праздно проводят время, наслаждаясь военными трофеями, как и положено ленивым первобытным людям. Мне кажется, это и есть определяющее качество островитян. Они завоевали полмира, но сохранили все инстинкты пастухов, которыми когда-то были. Они энергичны только во время войны. Во всем остальном они в высшей степени ленивы. Выиграв битву, они довольны, заставляя своих новоиспеченных рабов делать все, хотя бы отдаленно напоминающее работу. Гассем по большому счету — типичный воин-островитянин. У Лерисы я отметил определенные способности к управлению государством, но никто проводящий свои дни, нагишом раскинувшись на диване, не может быть принят всерьез в качестве трудолюбивого монарха. И в заключение, мой господин, я повторю, что работа здесь начата хорошо. Не хочется недооценивать ум и хитрость этих двоих, особенно королевы, но в то же время, я думаю, вы нашли наиболее полезное орудие для поддержки наших устремлений сохранять нашу любимую Мецпу защищенной от любых опасностей, могущественной и, разумеется, самой великой среди других стран. Сим подписываюсь, ваш преданный помощник Три Башни. "
Когда чернила высохли, Три Башни скатал письмо в трубку и спрятал его в футляр для официальных посланий, залил его край горячим воском и запечатал собственной печатью, пока воск не затвердел. По его приказу явился человек в ливрее Службы Посланий Ассамблеи. Три Башни вручил ему футляр, и человек спрятал его в свой поясной кошель.— Мчись, как ветер. Это лично в руки господину Мертвой Луне.Человек поклонился и побежал седлать кабо.Когда стук копыт затих вдалеке, господин Три Башни послал за вином и расслабился с чувством хорошего выполненного долга. Наверняка, думал он, у цивилизованных аристократов Мецпы не возникнет сложностей, чтобы возвыситься над этими примитивными дикарями и подчинить их своей воле. * * * Королева Лериса в своих покоях также была довольна. Если этот Три Башни — типичный представитель Мецпы, они окажутся самой интересной страной для завоевания, и обращаться с ними надо будет осторожно и осмотрительно. Его презрение и вера в превосходство Мецпы были для нее как на ладони. Она привыкла к тому, что ее недооценивают, и всегда обращала это себе на пользу.Пока он говорил, Лериса буквально читала его, анализируя интонации, взгляды и жесты. Если она не ошиблась, мецпанцы — что-то новенькое. Типичные городские жители, с высокоразвитой иерархией классов, армия создана из профессиональных солдат. Пока все привычно. Но, в отличие от других, они не подвержены подрывающему силы разложению, которое во всех остальных местах было естественным следствием рабовладельческого строя с наследственным правящим классом. Эти были промышленниками, очень озабоченными созданием различных вещей, и требовали работы даже от состоятельной буржуазии. К примеру, Лериса не сомневалась — загляни она к Трем Башням, он был бы занят работой, скорее всего, писал бы донесение и не разрешил бы себе расслабиться, не выполнив своей дневной нормы.Лериса считала такую жизнь утомительной, но это привело к созданию силы, с которой они до сих пор не сталкивались. Великая нация, возникшая из трудолюбивых рабочих. Они стали рабовладельцами не потому, что любили повелевать, как островитяне, а для того, чтобы эффективнее вести сельское хозяйство. Они по природе своей не были воинственными, поэтому создали механические средства поражения врагов, не требующие искусства воинов. Пока Лериса не совсем понимала, в чем именно их сильная сторона, но была уверена — она обнаружит не врожденную способность вести победоносные войны, а жесткую организацию.Несомненно, эти люди нашли действенный способ распространять свою власть и подчинять себе другие народы. Но Лерисе этот способ казался таким унылым, бескровным и бесцельным, что она не понимала, ради чего они так старались. Для островитян мечта об империи была вопросом крови и страстей. Они шли за своим непобедимым властителем от завоевания к завоеванию, наслаждаясь возбуждением и кровью битвы, упиваясь самым опьяняющим ощущением — видом покоренных народов, признающих их превосходство, раболепствующих перед завоевателями. Рабы для островитян были не рабочими единицами, а неоспоримым доказательством того, что господство воинов — закон для всего мира.Вот что делало жизнь Лерисы полной смысла. Для чего нужна мировая империя, если завоеватели не могут наслаждаться своей властью? К ее воинам относились с трепетом, граничащим с поклонением. Они могли делать с покоренными народами все, что пожелают вынуждая людей превращаться во вьючных животных, используя их женщин, как угодно, убивая любую при малейшем признаке сопротивления. Вот что такое наивысшая власть: знать, что ты — представитель расы завоевателей, и по праву природы — хозяин всех остальных, низших людей.Почему они не должны наслаждаться всем этим, получая удовольствие за счет побежденных? Она не понимала, почему люди, подобные мецпанцам, могут поступать точно так же, но остаются расой трудолюбивых купцов и счетоводов. Они обладают властью, но в их героизме нет смысла. * * * Пока Лериса размышляла обо всем этом, в комнату вошли женщины-воины Гассема. Это были любимицы ее мужа, единственные жители континента среди его элитных воинов. Уроженки южных джунглей, до победы Гассема они были преданы королю Чивы. Он приложил грандиозные усилия, чтобы подружиться с ними и убедить их перенести свою преданность Чиве на себя. Гассем полностью преуспел, и теперь эти невероятно странные женщины стали его самыми верными приверженцами.Лериса восхищалась вошедшими, потому что видела их красавицами, пусть и в гротескном стиле. В естественном состоянии они были бы очень привлекательными женщинами, смуглокожие, с роскошными каштановыми волосами и светлыми глазами, но они полностью изменили свою внешность в стремлении достичь загадочности и эстетики воина: покрыли блестящую кожу сложными узорами шрамов, сделанные кремнем разрезы натерли жиром и сажей, чтобы получились синие рубцы.Зубы они сточили и покрыли бронзой, проткнули нижние губы декоративными палочками из нефрита и золота, от чего губы раздулись и оттянулись вниз, обнажив острые бронзовые зубы. Другие украшения свешивались из проткнутых сосков, а тела в результате постоянных тренировок с оружием стали худыми, но покрытыми мускулами, похожими на канаты.Даже шессины чувствовали себя неуютно, когда появлялись эти красотки, а ужас, поражающий противника при одном только их виде, способствовал победе куда больше, чем их количество и свирепость. Срабатывала и репутация, потому что все знали — эти женщины наслаждались пытками и любили отпраздновать победу отвратительными каннибальскими пирами. Лериса посетила несколько таких пиров и нашла их возбуждающими в своей крайности, затрагивающими нечто первобытное в ее душе.Гассем не только использовал, но высоко превозносил эти создания, с чьей помощью его имени боялись еще больше.Одна из них подошла и слегка поклонилась; это был единственный жест уважения, до которого они снисходили. Она была покрыта шрамами, заработанными в битве, помимо декоративных, завитками покрывавших все ее тело. Вся ее одежда состояла из пояса с заткнутыми за него кинжалом и стальным топором. В руке она держала короткое копье с насечками.— Что случилось, Скотобой? — спросила королева.— Король, наш бог, желает, чтобы вы присоединились к нему как можно быстрее, Ваше величество, — ответила женщина.Лериса легла на спину, протянула руку и зажала между большим и указательным пальцами кроваво-красный рубин, свисавший с левого соска Скотобоя. Она потянула его, сначала медленно, потом с силой. Неохотно, но не протестуя, женщина встала на колено рядом с диваном королевы. Теперь Лериса тянула рубин прямо на себя, так что лицо женщины оказалось в трех дюймах от ее собственного.— А в чем причина этого требования, Скотобой? — прошептала она.— Победа, Ваше величество, — ответила Скотобой, лицо не выражало боли, которую она, Лериса точно знала, должна была испытывать. — Пала последняя пограничная крепость.— Ага. Предстоит пир победы? — Теперь королева начала крутить драгоценность. Лицо Скотобоя слегка побледнело, но она улыбалась, и это пугало, учитывая ее заостренные бронзовые зубы и палочку, деформирующую губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Когда чернила высохли, Три Башни скатал письмо в трубку и спрятал его в футляр для официальных посланий, залил его край горячим воском и запечатал собственной печатью, пока воск не затвердел. По его приказу явился человек в ливрее Службы Посланий Ассамблеи. Три Башни вручил ему футляр, и человек спрятал его в свой поясной кошель.— Мчись, как ветер. Это лично в руки господину Мертвой Луне.Человек поклонился и побежал седлать кабо.Когда стук копыт затих вдалеке, господин Три Башни послал за вином и расслабился с чувством хорошего выполненного долга. Наверняка, думал он, у цивилизованных аристократов Мецпы не возникнет сложностей, чтобы возвыситься над этими примитивными дикарями и подчинить их своей воле. * * * Королева Лериса в своих покоях также была довольна. Если этот Три Башни — типичный представитель Мецпы, они окажутся самой интересной страной для завоевания, и обращаться с ними надо будет осторожно и осмотрительно. Его презрение и вера в превосходство Мецпы были для нее как на ладони. Она привыкла к тому, что ее недооценивают, и всегда обращала это себе на пользу.Пока он говорил, Лериса буквально читала его, анализируя интонации, взгляды и жесты. Если она не ошиблась, мецпанцы — что-то новенькое. Типичные городские жители, с высокоразвитой иерархией классов, армия создана из профессиональных солдат. Пока все привычно. Но, в отличие от других, они не подвержены подрывающему силы разложению, которое во всех остальных местах было естественным следствием рабовладельческого строя с наследственным правящим классом. Эти были промышленниками, очень озабоченными созданием различных вещей, и требовали работы даже от состоятельной буржуазии. К примеру, Лериса не сомневалась — загляни она к Трем Башням, он был бы занят работой, скорее всего, писал бы донесение и не разрешил бы себе расслабиться, не выполнив своей дневной нормы.Лериса считала такую жизнь утомительной, но это привело к созданию силы, с которой они до сих пор не сталкивались. Великая нация, возникшая из трудолюбивых рабочих. Они стали рабовладельцами не потому, что любили повелевать, как островитяне, а для того, чтобы эффективнее вести сельское хозяйство. Они по природе своей не были воинственными, поэтому создали механические средства поражения врагов, не требующие искусства воинов. Пока Лериса не совсем понимала, в чем именно их сильная сторона, но была уверена — она обнаружит не врожденную способность вести победоносные войны, а жесткую организацию.Несомненно, эти люди нашли действенный способ распространять свою власть и подчинять себе другие народы. Но Лерисе этот способ казался таким унылым, бескровным и бесцельным, что она не понимала, ради чего они так старались. Для островитян мечта об империи была вопросом крови и страстей. Они шли за своим непобедимым властителем от завоевания к завоеванию, наслаждаясь возбуждением и кровью битвы, упиваясь самым опьяняющим ощущением — видом покоренных народов, признающих их превосходство, раболепствующих перед завоевателями. Рабы для островитян были не рабочими единицами, а неоспоримым доказательством того, что господство воинов — закон для всего мира.Вот что делало жизнь Лерисы полной смысла. Для чего нужна мировая империя, если завоеватели не могут наслаждаться своей властью? К ее воинам относились с трепетом, граничащим с поклонением. Они могли делать с покоренными народами все, что пожелают вынуждая людей превращаться во вьючных животных, используя их женщин, как угодно, убивая любую при малейшем признаке сопротивления. Вот что такое наивысшая власть: знать, что ты — представитель расы завоевателей, и по праву природы — хозяин всех остальных, низших людей.Почему они не должны наслаждаться всем этим, получая удовольствие за счет побежденных? Она не понимала, почему люди, подобные мецпанцам, могут поступать точно так же, но остаются расой трудолюбивых купцов и счетоводов. Они обладают властью, но в их героизме нет смысла. * * * Пока Лериса размышляла обо всем этом, в комнату вошли женщины-воины Гассема. Это были любимицы ее мужа, единственные жители континента среди его элитных воинов. Уроженки южных джунглей, до победы Гассема они были преданы королю Чивы. Он приложил грандиозные усилия, чтобы подружиться с ними и убедить их перенести свою преданность Чиве на себя. Гассем полностью преуспел, и теперь эти невероятно странные женщины стали его самыми верными приверженцами.Лериса восхищалась вошедшими, потому что видела их красавицами, пусть и в гротескном стиле. В естественном состоянии они были бы очень привлекательными женщинами, смуглокожие, с роскошными каштановыми волосами и светлыми глазами, но они полностью изменили свою внешность в стремлении достичь загадочности и эстетики воина: покрыли блестящую кожу сложными узорами шрамов, сделанные кремнем разрезы натерли жиром и сажей, чтобы получились синие рубцы.Зубы они сточили и покрыли бронзой, проткнули нижние губы декоративными палочками из нефрита и золота, от чего губы раздулись и оттянулись вниз, обнажив острые бронзовые зубы. Другие украшения свешивались из проткнутых сосков, а тела в результате постоянных тренировок с оружием стали худыми, но покрытыми мускулами, похожими на канаты.Даже шессины чувствовали себя неуютно, когда появлялись эти красотки, а ужас, поражающий противника при одном только их виде, способствовал победе куда больше, чем их количество и свирепость. Срабатывала и репутация, потому что все знали — эти женщины наслаждались пытками и любили отпраздновать победу отвратительными каннибальскими пирами. Лериса посетила несколько таких пиров и нашла их возбуждающими в своей крайности, затрагивающими нечто первобытное в ее душе.Гассем не только использовал, но высоко превозносил эти создания, с чьей помощью его имени боялись еще больше.Одна из них подошла и слегка поклонилась; это был единственный жест уважения, до которого они снисходили. Она была покрыта шрамами, заработанными в битве, помимо декоративных, завитками покрывавших все ее тело. Вся ее одежда состояла из пояса с заткнутыми за него кинжалом и стальным топором. В руке она держала короткое копье с насечками.— Что случилось, Скотобой? — спросила королева.— Король, наш бог, желает, чтобы вы присоединились к нему как можно быстрее, Ваше величество, — ответила женщина.Лериса легла на спину, протянула руку и зажала между большим и указательным пальцами кроваво-красный рубин, свисавший с левого соска Скотобоя. Она потянула его, сначала медленно, потом с силой. Неохотно, но не протестуя, женщина встала на колено рядом с диваном королевы. Теперь Лериса тянула рубин прямо на себя, так что лицо женщины оказалось в трех дюймах от ее собственного.— А в чем причина этого требования, Скотобой? — прошептала она.— Победа, Ваше величество, — ответила Скотобой, лицо не выражало боли, которую она, Лериса точно знала, должна была испытывать. — Пала последняя пограничная крепость.— Ага. Предстоит пир победы? — Теперь королева начала крутить драгоценность. Лицо Скотобоя слегка побледнело, но она улыбалась, и это пугало, учитывая ее заостренные бронзовые зубы и палочку, деформирующую губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34