Голосов де было слышно, только какой-то слабый скрип, а вслед за тем — глухой стук падающего предмета.К этому моменту остальные бойцы покинули засаду и изготовились к штурму. Схватка предстояла нешуточная. Чем бы ни кончилась операция, медлить было нельзя.— Объект захвачен, — послышалось в наушниках. — Мы заклеили ему рот и глаза липкой лентой.— Отлично, — ответил Матесев. — Постарайтесь продержаться как можно дольше. Если он попытается бежать, стреляйте на поражение. Молодцы, ребята!И тут же Матесев скомандовал остальным бойцам:— В атаку! Он в наших руках.Бойцы отряда, находившегося в непосредственном распоряжении генерала Матесева, соскочили с грузовика-рефрижератора и тоже бросились на штурм вражеской крепости. Одна из групп ворвалась в ворота и устремилась к дому. Лихость этого наступления могла посрамить знаменитые казачьи легионы.В особняке Рабиновича могучая рать нового главаря мафии, забившись под столы и кресла, судорожно соображала, как унести ноги. Было совершенно ясно, что бегущие к дому люди настроены решительно и миндальничать с ними не станут. Ни измена, ни подкуп тут не помогут. Поначалу бандиты пытались отстреливаться и даже уложили наповал нескольких атакующих, но остальные неудержимо продолжали рваться вперед, и тогда сопротивление прекратилось. На некоторое время.В пылу сражения никто и не заметил, как худощавый человек с широкими запястьями схватил за шею одного из наступающих, о чем-то быстро переговорил с ним и опрометью кинулся к воротам. Никому и в голову не пришло обращать внимание на какого-то гангстера, пытающегося спасти свою шкуру. Между тем в действительности «гангстер» выяснял, где находится генерал Матесев.Матесев выслушал очередное донесение и окончательно убедился, что его план блестяще выполнен. Группа, захватившая Рабиновича, соединилась с остальными силами. Во время штурма погибло трое бойцов Матесева. Отряд направляется на заранее подготовленные позиции, чтобы вылететь на родину. Когда в Америке узнают о случившемся, они будут уже далеко. Генерал Матесев в третий раз успешно осуществит возложенную на него миссию.Матесев решил, что теперь самое время отбить телеграмму в Кремль. Теперь ему было нечего опасаться. Все трудности позади. В телеграмме, которую он отправил на родину, сообщалось, что задание выполнено, объект обезврежен и будет доставлен в Москву живым.На лице Матесева играла довольная улыбка, когда в железную дверь кузова рефрижератора кто-то постучал:— Эй, дорогуша, открывай! У меня мало времени. Глава седьмая Римо заглянул в темноту кузова, забитого всевозможной аппаратурой. Видимо, здесь находился штаб, а человек с белокурыми волосами и лицом, выражающим высшую степень душевного потрясения, судя по описаниям, был генералом Матесевым. И поскольку, по словам одного из бойцов, искать его следовало именно здесь, это можно было утверждать с полной определенностью.— Добро пожаловать в Америку, генерал Матесев! — сказал Римо.Блондин по-прежнему пребывал в оцепенении. Возможно, он не ожидал, что прочная железная дверь, за которой всякий на его месте чувствовал бы себя в полной безопасности, снимается с такой быстротой. Возможно, его удивило, что Римо держит эту дверь на вытянутой руке, словно перышко. А может быть, его поразило, что Римо заглянул в кузов, словно ребенок, сорвавший крышку с банки с муравьями.— Ошибаетесь. Здесь нет никакого Матесева, — наконец ответил блондин. — Я — сотрудник фирмы, производящей электронную аппаратуру. Будьте любезны, поставьте дверь на место.— Да будет вам, генерал. У меня к вам дело, и я устал.— Я не знаю никакого Матесева, — повторил Матесев, проявляя отменную выдержку.Первым его побуждением было выхватить пистолет и нажать на спусковой крючок. Но в руках у незваного гостя была железная дверь, которую он только что выломал. Если он смог сделать это, то способен выкинуть что-нибудь и похлеще.К тому же с минуты на минуту сюда прибудут его ребята вместе с Рабиновичем. Один в поле не воин. Сто сорок человек существенно меняют дело.Этот парень своими повадками отличался от обычных людей. Он не влез в кузов, а впрыгнул в него, причем, казалось, это не стоило ему ни малейшего усилия. Одно кошачье движение — и он уже стоял рядом с Матесевым.Вдруг Матесев почувствовал, как по груди у него стекает расплавленный металл, проникая в грудную клетку, обжигая кишки и детородные органы.Он дико закричал, но боль внезапно отступила. Он не чувствовал ни дыма, ни запаха паленого. На теле не осталось следов ожога. Все прошло, как только странный парень убрал свои пальцы с груди Матесева. Все еще дрожа мелкой дрожью, он ощупал себя. Все было на месте. Как ни странно, даже рубашка не пострадала.— Это такой фокус, — объяснил Римо. — Я могу его повторить. Знаете, что нужно сделать, чтобы этого не случилось?Матесев чуть заметно покачал головой. Он не решался открыть рот, опасаясь, что у него выпадет язык. От физического шока он уже оправился, но от морального — нет. Ему все еще чудился раскаленный металл, которого на самом деле не существовало — ни тогда, ни теперь. Это была всего лишь галлюцинация, вызванная руками странного парня.— Для этого вы должны назвать мне свое имя. Я уверен, что вы Матесев, генерал Матесев, и мне нужно с вами поговорить.— Да, я Матесев.Генерал посмотрел на дорогу. Скоро сюда подоспеют его ребята. Нужно дать им понять, что этого человека необходимо уничтожить. Но как сделать это незаметно?— Ну вот и хорошо. Теперь скажите мне, кто такой или что такое Василий Рабинович?— Советский гражданин.— Таковых существует несколько сотен миллионов. Почему вас заинтересовал именно он?— Я всего лишь солдат. Мне поручили его захватить.По груди Матесева снова потек расплавленный металл. На сей раз он отчетливо ощущал запах горелого. Он был уверен, что это не просто галлюцинация — его мучитель действительно каким-то образом расплавил металл, чтобы его покалечить. Только когда боль отступила, генералу пришло в голову, что если бы это в самом деле был раскаленный металл, то он давно бы уже умер. Скорее всего запах паленого пригрезился ему под влиянием болевого шока.— Я — Матесев, командую особым диверсионным отрядом. А Рабинович — величайший гипнотизер мира.— Ну и что?— Вы не понимаете, что это значит? Он способен моментально загипнотизировать кого угодно. Слышите — кого угодно!— И что из этого?— А то, что он с помощью гипноза может заставить любого генерала делать все, что ему заблагорассудится. Представляете, что тогда произойдет?— Не знаю. Наверное, он поступит на работу в министерство обороны, — предположил Римо. — Все, кому не лень, командуют генералами. Они для того и существуют, чтобы ими командовать.— Вы не понимаете, — сказал Матесев, недоумевая, как может человек, наделенный столь невероятными способностями, быть таким тупицей.— Действительно, не понимаю, — подтвердил Римо.— Он может прибрать к рукам руководство любой страны мира.— А дальше-то что?— Мы не можем этого допустить.— Почему?— Вы что, совсем не разбираетесь в международной политике?— Я разбираюсь в ней лучше вас, генерал. Через пятьсот лет на карте мира появятся новые государства. Возможно, через пятьсот лет в вашей стране снова будет править царь. Кто знает, что произойдет через пятьсот лет? Так что все ваши дурацкие разглагольствования выеденного яйца не стоят.Матесеву всегда внушали, что в Америке ничего не планируют заранее. Спроси американца о том, что будет через пятьдесят лет, и он ответит: это вопрос к астрологу. Внешняя политика Америки менялась каждые четыре года, с каждыми новыми выборами. И это было ее главной бедой.Но стоящий перед Матесевым человек — по-видимому, тоже американец — мыслил масштабами не пятидесяти и даже не ста лет, а целого тысячелетия.Впрочем, это уже не имело значения. На улице показались его ребята — со стороны их можно было принять за внезапно высыпавшую из-за угла толпу. Они держались компактно, хотя, разумеется, двигались не строевым шагом. При них находился связанный по рукам и ногам человек с заклеенными глазами и ртом. Рабинович.— Кажется, нашего полку прибыло, — сказал Матесев своему мучителю, кивнув в сторону приближающегося отряда.Тот повернулся к выломанной задней дверце рефрижератора.— Что это еще за сверток? — спросил Римо не оборачиваясь.Матесев увидел перед собой его темноволосый затылок. Отличная мишень! Генерал спокойно вытащил оружие, приставил его к затылку Римо и выстрелил.Пуля угодила в потолок. Голова же осталась невредимой. Он выстрелил снова, на сей раз нацелившись в самую середину затылка. Пуля опять угодила в потолок.— Напрасно стараетесь, приятель, — ласково произнес Римо.Матесев продолжал стрелять, пока не опустошил всю обойму, но ни одна из пуль так и не попала в цель. Самым поразительным было то, что Римо даже особенно и не уворачивался от выстрелов, только слегка отклонял голову.— Ну что, вы довольны? Наигрались наконец? — спросил Римо.— Я прикажу своим людям не трогать вас, — пролепетал ошеломленный Матесев.— Какая разница? — отмахнулся Римо. — Так вы действительно генерал Матесев? Это точно? Ошибка исключена?— Да.— Спасибо, — сказал Римо и привел мозг генерала в желеобразное состояние, встряхнув его голову так, как бармен встряхивает сосуд с коктейлем.Затем он спрыгнул с грузовика и направился к толпе осоловелых русских. Разумеется, не обошлось без потасовки, кое-кого пришлось даже прикончить, пока непонятный сверток не оказался у Римо в руках. Он отнес его в безопасное место, где снял с Василия Рабиновича путы и отодрал клейкую ленту с его глаз и рта.— Ну, как самочувствие? — спросил Римо.Рабинович заморгал от яркого света. Его била дрожь Он не понимал, где находится. От страха он напустил в штаны. Бедняга едва держался на ногах. Римо слегка помассировал ему позвоночник, после чего тот пришел в себя. Рабинович крякнул, попытался отряхнуться и заметил у себя на брюках мокрое пятно.— Ублюдки проклятые! — пробормотал он.— Я могу помочь вам еще чем-нибудь? — спросил Римо.— Н-нет, — неуверенно проговорил Рабинович. — Все в порядке.— Ваши соотечественники говорят, что вы — величайший гипнотизер мира. Это правда?— Я знаю?! — ответил Рабинович. — Каким образом русские солдаты оказались здесь, в этой стране?— Трудно сказать. Возможно, они выдали себя за мексиканцев. Вы уверены, что нормально себя чувствуете?— Да, вполне. Не знаете, что случилось с Джонни Бангоссой, Гвидо, Рокко, Вито и Карло?— По-моему, они сбежали.— Тоже мне, уголовники! — воскликнул Василий.Впереди простиралась главная улица города, туда и направились Римо с Рабиновичем. На дороге, где стоял грузовик-рефрижератор, послышались звуки стрельбы. Очевидно, солдаты генерала Матесева, оставшись без своего гениального командира, делали то, что естественно делать солдатам. Они окопались и палили в мнимого противника. В данный момент они обстреливали из легких минометов шоссе. Их девизом было: погибнем, но не сдадимся.Римо нашел небольшое кафе.— Вы первый, кто отнесся ко мне в Америке по-человечески, — заявил Василий. — Я считаю вас своим другом.— В таком случае, приятель, вам не позавидуешь.— Мне действительно не позавидуешь, — согласился Василий. — У меня нет друзей. Моя криминальная «семья» распалась. Знаете, я был главой крупнейшего криминального клана в Америке. Не верите? Сейчас я вам покажу.Василий куда-то отлучился и вскоре вернулся с охапкой нью-йоркских газет. Гордо положив их на столик перед Римо, он принялся за сладкую булочку и кофе со сливками, которые принес ему официант.— Вы знаете, сахар — это яд, — сказал Римо, глядя на липкую, ядовитого цвета глазурь с химическими красителями, покрывающую нечто, сварганенное из сахара и муки.Если бы Римо когда-нибудь попробовал эту отраву, его организм попросту не выдержал бы.— Мне нравится, — ответил Василий.— Некоторые люди то же самое говорят о кокаине и героине.Римо поморщился, глядя на Василия, с аппетитом поглощающего сдобу.— Очень свежая булочка. Читайте же. Обратите внимание на заметку про «хитрую бестию». Это я.Римо прочитал об убийствах в лифте, в спальне и на ступенях собора.— Выглядит довольно жутко, — заметил он.— Благодарю вас. Это мой первый опыт по части мокрухи... Кажется, это так называется. Вот вам, например, когда-нибудь приходилось пришить человека?— Вы имеете в виду убить?— Да, именно так, убить.— Разумеется, — сказал Римо.— Не хотели бы вы стать членом нового мафиозного клана, который я собираюсь создать?— Нет, я уезжаю за границу.— Куда?— Пока еще не знаю.— Вообще-то мафиозные кланы — совсем не то, что о них выдумывают, — признался Василий. — Все мои подопечные разбежались. Не понимаю, что с ними произошло. Ведь я сделал их главарями самостоятельных банд, а они взяли и разбежались. Вот я и спрашиваю вас, что происходит с современной преступностью? Я слышал, что Америка стоит на грани вырождения. Может, это относится и к американской преступности?— Не знаю, — сказал Римо. — У меня свои проблемы. Мне осталось только выяснить, чем вы занимаетесь, и я свободен. Я вкалывал без выходных больше двадцати лет, с меня хватит. Ну ладно, я, кажется, отвлекся. Так что мне доложить о вас своему боссу? Мне нужна правда. Видите ли, я не могу поверить, чтобы из-за обыкновенного гипнотизера целое подразделение диверсантов из вашей страны вторглось на территорию нашей страны Вероятно, русский генерал все-таки меня обманул.— Не обманул. Русские — сумасшедшие, сумасшедший народ. Так вы говорите, они вторглись в Америку?В небе гудели вертолеты Национальной гвардии. Вдалеке слышались выстрелы. Посетители выбежали из кафе, но полицейские приказали всем оставаться на местах. Прошел слух, что русские напали на Америку, правда, небольшими силами.Кто-то закричал, что русских окружили.— Значит, они послали за мной военных, — сказал Василий, закрыв глаза руками. — Что же делать? Я не могу сражаться с целой страной, понимаете? Вы должны стать моим другом.Василий решил для себя, что если этот человек не станет его другом по доброй воле, он прибегнет к испытанному средству. Разумеется, лучше, когда стремление дружить обоюдно, но на худой конец остается довольствоваться тем, что есть.Это как с женщинами. Предпочтительно, чтобы дама отдавалась с искренней страстью, но если она таковой не испытывает, можно удовлетвориться и неискренней. Это все-таки лучше, чем отсутствие какой бы то ни было страсти вообще. Рабинович решил дать человеку по имени Римо последний шанс.— Будьте моим другом, — повторил он.— У меня уже есть друг, — ответил Римо. — Я сыт им по горло.— Ну что ж, — проговорил Василий и убрал руки с лица, чтобы посмотреть в глаза Римо, который должен стать его другом независимо от того, хочет он этого или нет.К несчастью, Римо обладал невероятным проворством Не успел Василий опомниться, как тот вышел из кафе и был таков.В Вашингтоне наконец вздохнули с облегчением. Президент не скупился на похвалы в адрес КЮРЕ. Однако на душе у Смита почему-то было тревожно. Когда-то мисс Эшфорд, его первая учительница в Вермонте, говорила «Выполнять работу нужно не ради похвалы, а потому что ее необходимо выполнить. И выполнить как следует. Нельзя хвалить кого бы то ни было за хорошо выполненную работу, потому что всякая работа должна быть выполнена хорошо».Подобной точки зрения придерживалась не только требовательная и скупая на похвалы мисс Эшфорд — ее разделяли и Смиты, и Коукли, и Уинтропы, и Манчестеры. Атмосфера, в которой прошло детство Харолда Смита, была столь же суровой, как при дворе китайских императоров. С тех пор многое изменилось, неизменной осталась лишь благодарная память Харолда Смита об этих стариках, к которым он в свои шестьдесят семь лет справедливо причислял и себя.Поэтому когда президент сказал Смиту, что он оказался на высоте в необычайно трудной ситуации, тот вежливо перебил его:— Могу я быть еще чем-нибудь полезен, господин президент?— Мы с легкостью захватили русских диверсантов. Кстати, знаете, почему их было невозможно вовремя обнаружить? Потому что они внедрились в нашу страну заранее и были готовы по сигналу своего командира немедленно приступить к действиям. Ваш агент сумел обезвредить его, а остальные оказались дилетантами. Теперь мы примем необходимые меры, чтобы впредь не допустить ничего подобного. Мы живем в трудные времена, дорогой Смит, и чертовски приятно сознавать, что хоть в чем-то мы добились успеха.— Что еще я могу сделать для вас, сэр?— Принять наконец мои поздравления, черт возьми!— Насколько я понимаю, сэр, наша организация существует не для того, чтобы получать медали и прочие награды.— Ну ладно, все равно примите мою благодарность. Представляете, советские власти открестились от причастности к этому инциденту, публично объявив его заговором международного империализма и сионизма!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28