Шорты оказались слишком узки для меня, и я влез в них с трудом, иначе пришлось бы, сходя на берег, воспользоваться фиговым листком. И только в тот момент, когда я с облегчением растянулся в шезлонге, — почувствовал острую боль в грудной клетке: через несколько дней врач определил, что у меня сломано три ребра.
К концу дня мы снова оказались в Паузании. Я сразу же отправился в Пало, чтобы взять у капитана Хунеуса корабль и отправиться на Корсику, где меня ждал командир бригады СС. Я хотел выполнить хотя бы этот пункт своего плана.
Была почти полночь, когда наш торпедный катер проскользнул между скалистых берегов в порт Сан-Бонифачио. Из здания итальянской военной администрации порта мне не удалось установить телефонную связь с бригадой. Только на следующее утро мне предоставили автомашину. По стечению обстоятельств весь этот день я гонялся за командиром бригады, который со своей стороны пытался — и тоже напрасно — найти меня. В конце концов мы все же встретились на севере острова, в Бастии, в штабе немецкой военно-морской базы на Корсике.
В то же время Радль, оставшийся в Риме, терялся в ужасных догадках. Не встретив меня, как было условленно, вечером 18 августа, он позвонил в штаб парашютной дивизии, чтобы узнать, есть ли у них какие-нибудь новости о моем самолете. Ему коротко ответили: «Самолет считается пропавшим без вести; экипаж, скорее всего, пошел на дно, рыб кормить». Два дня бедняга считал меня погибшим, ибо я вернулся в Рим только поздно вечером 20 августа. Я встретил его по дороге от аэродрома в расположение своего отряда, и он чуть с ума не сошел от радости.
Как только мы прибыли в отель, сразу приступили к разработке детального плана дальнейших действий. На этот раз у нас была твердая уверенность, что местопребывание дуче обнаружено. Генерал Штудент, которого мы на следующее утро поставили в известность о положении дел, полностью разделял наше мнение.
Вдруг как гром среди ясного неба — приказ из ставки фюрера:
«Ставка только что получила от абвера (адмирал Канарис) доклад, согласно которому Муссолини находится на небольшом островке недалеко от острова Эльба. Капитану Скорцени немедленно подготовить десантную операцию и сообщить в ставку о времени, когда она может быть проведена. Ставка фюрера утвердит план операции».
Как это могло произойти, спрашивали мы себя. Считалось, что агентура адмирала обладает чрезвычайно эффективными средствами сбора информации. Однако через несколько дней мы познакомились и с циркуляром под грифом «Секретно», разосланным абвером всем командирам соединений вермахта в Италии. В этом циркуляре было черным по белому написано: «Абсолютно точно установлено, что правительство Бадольо продолжит борьбу на нашей стороне при любых обстоятельствах. Новое итальянское правительство будет даже еще теснее участвовать в совместных действиях, чем бывшее фашистское правительство».
Поскольку наше мнение было диаметрально противоположным, генерал Штудент попросил аудиенции с самим фюрером. После долгих объяснений по телефону разрешение наконец было дано и мы получили приказ прибыть в Восточную Пруссию. Мы сразу же вылетели, приземлились после полудня и узнали, едва выйдя из самолета, что Гитлер ждет нас.
Нас привели в ту же комнату, где я был представлен фюреру несколько недель назад. На этот раз все кресла перед камином были заняты, и я имел возможность познакомиться практически со всем руководством рейха. Слева от фюрера сидел Риббентроп, министр иностранных дел, справа — фельдмаршал Кейтель, за ним — генерал Йодль. Мне указали на следующее кресло. Слева от Риббентропа сидел Гиммлер, за ним — генерал Штудент и гросс-адмирал Дениц. Между Деницем и мной расположилась в кресле массивная фигура рейхсмаршала Германа Геринга.
Генерал Штудент коротко представил меня, затем предоставил мне слово. Сначала я страшно волновался, — взгляды этих восьми человек так меня сковывали, что я забыл даже о записях, приготовленных во время полета. Постепенно, однако, я обрел свою обычную уверенность. По возможности ясно и коротко я представил в деталях все этапы нашего расследования. Многочисленные убедительные свидетельства в пользу нашей версии, согласно которой дуче находится в Санта-Маддалене, произвели впечатление на аудиторию. А рассказ о пари, заключенном лейтенантом Варгером, вызвал улыбки на некоторых лицах, в частности Деница и Геринга.
Когда я закончил — беглый взгляд на часы подсказал мне, что я говорил больше получаса, — фюрер решительным жестом пожал мне руку.
— Вы убедили меня, капитан Скорцени. Вы, конечно же, правы, я отменяю мой прежний приказ о нападении на остров. Вы уже разработали план, позволяющий вызволить дуче из этой морской крепости? Если да, представьте нам его.
С помощью схемы, набросанной от руки, я рассказал о нашем проекте решения задачи, выработанном несколько дней назад. Я объяснил, что, кроме флотилии торпедных катеров, мне потребуется несколько тральщиков и, кроме моих пятидесяти человек, около роты добровольцев из состава бригады СС, стоящей на Корсике. С другой стороны, чтобы прикрыть наш отход, я бы хотел иметь право использовать зенитные батареи наших сил на Корсике и Сардинии. Мой план атаки на восходе солнца, кажется, получил полное одобрение. По ходу доклада Гитлер, Геринг и Йодль задали мне множество вопросов. После меня слово взял фюрер:
— Я одобряю ваш план, капитан, и надеюсь, что при условии выполнения его с должной настойчивостью и без всяких колебаний он является вполне реальным. Гросс-адмирал Дениц, отдайте необходимые распоряжения своим подразделениям. Требуемые части поступают на время проведения операции под командование капитана Скорцени: необходимо любой ценой освободить моего друга Муссолини, и как можно быстрее, чтобы помешать передаче его союзным войскам. Однако, капитан, когда вы будете готовы и я дам вам разрешение начать операцию, Италия, возможно, еще будет нашим союзником, по крайней мере официально. Если в этом случае ваш рейд закончится неудачей, я буду вынужден дезавуировать вас перед мировым общественным мнением. Я заявлю тоща, что, постоянно твердя о необходимости спасения дуче и о своем плане его освобождения, вы лично заставили потерять голову командиров некоторых подразделений, расквартированных в Италии, и в любом случае вы действовали по собственной инициативе. Чтобы помочь нам одержать победу, чтобы поддержать честь Германии, вы будете готовы принять в случае неудачи это тяжелое обвинение, даже не помышляя о защите.
У меня не было времени подумать. В любом случае, когда честь моей родины поставлена на карту, я знаю, что покорно приму и молча вынесу весь позор подобного обвинения. Слишком взволнованный, я смог только склонить голову, не найдя слов для ответа.
Довольный Гитлер отпустил меня, перед тем дружески пожав мне руку.
— Вам удастся, Скорцени! — сказал он таким уверенным тоном, что его уверенность проникла в меня как электрический заряд. Я не раз слышал о почти гипнотической силе убеждения фюрера. Невозможны были больше никакие сомнения
— мне удастся!
На следующее утро мы отправились обратно в Рим. По прибытии я рассказал своему верному Радлю, что в случае провала операции я должен буду взять на себя всю ответственность за наше предприятие. Как истинного австрийца, Радля все это не очень взволновало.
— Ну что ж, — сказал он спокойно, — если так должно быть, то я попрошу, чтобы меня заключили с вами в одну камеру. Возможно, нас поместят в сумасшедший дом. Это будет прекрасная возможность испытать на себе комфорт камеры с мягкими стенами.
И только случайность избавила нас от этой печальной перспективы. Увы, через несколько дней мы едва не начали штурм тюрьмы, в которой уже не было пленника.
СНОВА С НУЛЯ
Фрегаттен-капитан Шульц, командир эскадры торпедных катеров, которую предоставили в мое распоряжение, был настоящий сорвиголова. Он уже давно мечтал об операции подобного рода. Мы поминутно рассчитали все фазы нашего рейда, стараясь не упустить ни малейшей детали, предусмотреть все возможные случайности. Наконец план был полностью готов.
Накануне дня «Икс» эскадра торпедных катеров зайдет с официальным дружеским визитом в Санта-Маддалену. Она должна будет войти в военный порт и пришвартоваться у причала, расположенного напротив виллы. В тот же день тральщики под командой лейтенанта Радля забирают на Корсике десант коммандос, пересекают пролив и бросают якоря на рейде Пало, напротив Санта-Маддалены. Солдаты, естественно, остаются в укрытии. В первые часы дня «Икс» флотилии начинают маневрировать, показывая, что собираются покинуть места стоянок и выйти в море. Внезапно тральщики высаживают десант, часть которого обеспечивает прикрытие основной группы, чтобы оградить ее от любых неожиданностей со стороны города. Катера находятся в постоянной готовности поддержать нас огнем.
Затем я, вместе с основной частью десанта, вхожу на территорию виллы. Мы идем строем, и по моему замыслу это внезапное появление роты марширующих солдат должно внести еще большее замешательство в ряды противника. Насколько возможно, мы будем избегать, пока идем по городу, всяких конфликтов и до последней возможности постараемся не открывать огонь. Затем мы врываемся в ворота виллы, где я принимаю на месте конкретный способ действия в зависимости от сложившейся обстановки. Чтобы охрана виллы не узнала раньше времени о нашей высадке, выделяется несколько групп, которые перережут линии связи.
Как только мы нейтрализуем полторы сотни человек охраны, я доставляю дуче на борт торпедного катера. В это время рота солдат СС займется орудиями, прикрывающими выход из порта. Что касается зенитных пушек системы противовоздушной обороны итальянцев, расположенных на холмах вокруг города, они будут под прицелом наших батарей, установленных на северном побережье Сардинии.
Немного удачи — и все пройдет как по маслу. Единственное обстоятельство меня действительно немного беспокоило: ниже виллы «Вебер», почти на набережной, стояли военные казармы, где находились около двухсот курсантов морской школы. Мне необходимо было солидное прикрытие, чтобы обезопасить фланги. С другой стороны, у берега стояли две летающие лодки итальянского флота и санитарный гидросамолет. Я специально выделил два взвода, чтобы они вывели их из строя, — тогда итальянцы не смогут организовать немедленное преследование торпедного катера с дуче.
За день до дня «Икс», на рассвете, катера покинули порт Анцио и после недолгого перехода прибыли в Санта-Маддалену. После этого Радль отправился на борту минного тральщика на Корсику, чтобы проконтролировать погрузку десанта. Они должны были, по нашему плану, прийти в Санта-Маддалену к концу дня. Ожидая развития событий, я еще раз принялся изучать план виллы «Вебер» и ее окрестностей. Малыш Варгер хорошо поработал, все нанесено на схему очень тщательно и точно: расстояния, расположение дверей, караульных постов и т.п. Однако я никак не мог отогнать от себя чувство какой-то неуверенности, которое преследовало меня каждый раз, когда кто-то выполнял важное дело без моего контроля. Наконец решил последний раз сам все проверить. Варгер меня сопровождал. Едва мы подошли к вилле, как я обнаружил телефонный кабель, не отмеченный на схеме Варгера. Меня охватил гнев: именно такая, на первый взгляд незначительная оплошность могла провалить важнейшую операцию, которую мы готовились провести. Но должен признать, что, за исключением этой ошибки, карта была в остальном составлена очень тщательно. Два отделения карабинеров прогуливались вдоль улицы. Еще одно, вооруженное пулеметами, охраняло ворота. К сожалению, высокий забор защищал внутренний двор от нескромных взглядов прохожих. Мы, в целях маскировки, были одеты в форму простых матросов и несли корзины с грязным бельем, поэтому на нас никто не обратил внимания. Целью нашей прогулки был соседний с виллой дом, расположенный чуть выше по улице. Это могло позволить нам заглянуть за забор. Пока Варгер сдавал белье в стирку, я под предлогом отсутствия в доме туалета поднялся еще выше и из-за обломка скалы стал рассматривать виллу и окружавший ее парк. Все казалось спокойным, и, сравнив по памяти расположение дорожек в саду и некоторые другие объекты, я вернулся, успокоенный, в дом прачки. И здесь меня поджидал тот самый счастливый случай, о котором я уже упоминал. За время моего отсутствия один из карабинеров из охраны дуче зашел в дом в гости к хозяйке. Я осторожно направил разговор на падение режима Муссолини. Сначала солдата, казалось, совершенно не заинтересовала эта тема, он оживился только тогда, когда я предположил, что дуче уже, наверное, умер. С горячим темпераментом южанина он заявил, что все это враки. Я, конечно, стал настаивать, утверждая, что знаю это совершенно точно от верного человека. Вроде бы несколько дней назад знакомый врач моих друзей мне рассказал в мельчайших деталях о последних минутах бывшего главы фашистского государства. Бравый карабинер больше не мог сдерживаться.
— Нет, нет, сеньор, это невозможно! — возбужденно закричал он. — Я видел дуче только сегодня утром. Я сам сопровождал его, когда его везли к белому самолету, на котором он улетел.
Вот это да! Вот это сюрприз! Солдат говорил уверенным тоном, его рассказ выглядел очень правдивым. Только теперь я вспомнил, что санитарный гидросамолет, который еще вчера качался на волнах у берега, сегодня утром исчез. Я это, конечно, заметил, но не придал большого значения. С другой стороны, меня немного удивило, когда я рассматривал виллу, что солдаты охраны чувствовали себя как-то слишком свободно — они толпились на террасах и выглядели беззаботными. Вот, оказывается, где объяснение их поведению: в тюрьме не было больше пленника!
Нам крупно повезло, что все вовремя раскрылось. Хорошо бы мы выглядели, если бы развернули те морские и сухопутные военные действия, которые были запланированы.
Теперь необходимо было в первую очередь отменить операцию и прекратить выдвижение сил на исходные позиции. Я позвонил Радлю и застал его как раз в тот момент, когда он собирался отдать приказ об отправлении с Корсики. Подразделения десанта были уже на борту кораблей.
— Полный назад, все стоп! — таким был мой приказ. Из предосторожности мы еще несколько дней сохраняли состояние готовности, на случай если дуче вернется в Санта-Маддалену. К удивлению, итальянцы также не снимали охрану с виллы. По-моему, итальянские секретные службы специально это делали, чтобы замести следы и ввести нас в заблуждение. Без сомнения, пленник представлял для них такую ценность, что они не остановились перед такой трудоемкой работой, как постоянная смена места заключения Муссолини. На этот раз они достигли своей цели — в очередной раз мы потеряли след.
Мы снова вернулись туда, откуда начали, то есть к нулю. Все надо было начинать сначала. Несколько дней мы сбивались с ног, стараясь по горячим следам найти дуче. Слухов было предостаточно, но, когда мы вплотную начинали ими заниматься, они рассеивались как дым.
МЫ ВЫХОДИМ НА ЦЕЛЬ
И опять случай, этот великий покровитель смельчаков, приходит на помощь. Первый настоящий след я обнаруживаю во время инспекционной поездки в район озера Браччано. Оказывается, несколько наших офицеров наблюдали приводнение белого гидросамолета-госпиталя! Постепенно приходят и другие сведения, подтверждающие, что дуче держат на самом полуострове. Еще несколько раз мы пускаемся по следу, который в конце концов оказывается ложным, как, например, связанный с Тразименским озером. Однако в один прекрасный день известие об автокатастрофе, которая чуть было не стоила жизни двум итальянским старшим офицерам, наводит нас на мысль поискать в Абруццских Апеннинах. А там снова один неясный слух сначала направляет наши поиски в неверном направлении, к восточной части этого горного массива.
Потихоньку мы начинаем думать, что некоторые из этих следов прочерчены намеренно. Итальянская секретная служба — это, конечно, достойный противник. К тому же и другие немецкие службы, такие, как штаб маршала Кессельринга или агенты внешней разведки абвера, имеют все основания стремиться первыми обнаружить место заключения бывшего фашистского диктатора. В августе глава немецких секретных служб адмирала Канариса встречается в Венеции со своим итальянским коллегой генералом Аме. Переговоры не приносят результата. Неужели желание итальянцев любой ценой сохранить тайну окажется в конечном итоге сильнее ясно выраженного намерения фюрера расследовать это таинственное исчезновение? А кстати, стремится ли адмирал Канарис на самом деле направлять всю свою энергию на выполнение приказов немецкого Верховного Главнокомандования?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
К концу дня мы снова оказались в Паузании. Я сразу же отправился в Пало, чтобы взять у капитана Хунеуса корабль и отправиться на Корсику, где меня ждал командир бригады СС. Я хотел выполнить хотя бы этот пункт своего плана.
Была почти полночь, когда наш торпедный катер проскользнул между скалистых берегов в порт Сан-Бонифачио. Из здания итальянской военной администрации порта мне не удалось установить телефонную связь с бригадой. Только на следующее утро мне предоставили автомашину. По стечению обстоятельств весь этот день я гонялся за командиром бригады, который со своей стороны пытался — и тоже напрасно — найти меня. В конце концов мы все же встретились на севере острова, в Бастии, в штабе немецкой военно-морской базы на Корсике.
В то же время Радль, оставшийся в Риме, терялся в ужасных догадках. Не встретив меня, как было условленно, вечером 18 августа, он позвонил в штаб парашютной дивизии, чтобы узнать, есть ли у них какие-нибудь новости о моем самолете. Ему коротко ответили: «Самолет считается пропавшим без вести; экипаж, скорее всего, пошел на дно, рыб кормить». Два дня бедняга считал меня погибшим, ибо я вернулся в Рим только поздно вечером 20 августа. Я встретил его по дороге от аэродрома в расположение своего отряда, и он чуть с ума не сошел от радости.
Как только мы прибыли в отель, сразу приступили к разработке детального плана дальнейших действий. На этот раз у нас была твердая уверенность, что местопребывание дуче обнаружено. Генерал Штудент, которого мы на следующее утро поставили в известность о положении дел, полностью разделял наше мнение.
Вдруг как гром среди ясного неба — приказ из ставки фюрера:
«Ставка только что получила от абвера (адмирал Канарис) доклад, согласно которому Муссолини находится на небольшом островке недалеко от острова Эльба. Капитану Скорцени немедленно подготовить десантную операцию и сообщить в ставку о времени, когда она может быть проведена. Ставка фюрера утвердит план операции».
Как это могло произойти, спрашивали мы себя. Считалось, что агентура адмирала обладает чрезвычайно эффективными средствами сбора информации. Однако через несколько дней мы познакомились и с циркуляром под грифом «Секретно», разосланным абвером всем командирам соединений вермахта в Италии. В этом циркуляре было черным по белому написано: «Абсолютно точно установлено, что правительство Бадольо продолжит борьбу на нашей стороне при любых обстоятельствах. Новое итальянское правительство будет даже еще теснее участвовать в совместных действиях, чем бывшее фашистское правительство».
Поскольку наше мнение было диаметрально противоположным, генерал Штудент попросил аудиенции с самим фюрером. После долгих объяснений по телефону разрешение наконец было дано и мы получили приказ прибыть в Восточную Пруссию. Мы сразу же вылетели, приземлились после полудня и узнали, едва выйдя из самолета, что Гитлер ждет нас.
Нас привели в ту же комнату, где я был представлен фюреру несколько недель назад. На этот раз все кресла перед камином были заняты, и я имел возможность познакомиться практически со всем руководством рейха. Слева от фюрера сидел Риббентроп, министр иностранных дел, справа — фельдмаршал Кейтель, за ним — генерал Йодль. Мне указали на следующее кресло. Слева от Риббентропа сидел Гиммлер, за ним — генерал Штудент и гросс-адмирал Дениц. Между Деницем и мной расположилась в кресле массивная фигура рейхсмаршала Германа Геринга.
Генерал Штудент коротко представил меня, затем предоставил мне слово. Сначала я страшно волновался, — взгляды этих восьми человек так меня сковывали, что я забыл даже о записях, приготовленных во время полета. Постепенно, однако, я обрел свою обычную уверенность. По возможности ясно и коротко я представил в деталях все этапы нашего расследования. Многочисленные убедительные свидетельства в пользу нашей версии, согласно которой дуче находится в Санта-Маддалене, произвели впечатление на аудиторию. А рассказ о пари, заключенном лейтенантом Варгером, вызвал улыбки на некоторых лицах, в частности Деница и Геринга.
Когда я закончил — беглый взгляд на часы подсказал мне, что я говорил больше получаса, — фюрер решительным жестом пожал мне руку.
— Вы убедили меня, капитан Скорцени. Вы, конечно же, правы, я отменяю мой прежний приказ о нападении на остров. Вы уже разработали план, позволяющий вызволить дуче из этой морской крепости? Если да, представьте нам его.
С помощью схемы, набросанной от руки, я рассказал о нашем проекте решения задачи, выработанном несколько дней назад. Я объяснил, что, кроме флотилии торпедных катеров, мне потребуется несколько тральщиков и, кроме моих пятидесяти человек, около роты добровольцев из состава бригады СС, стоящей на Корсике. С другой стороны, чтобы прикрыть наш отход, я бы хотел иметь право использовать зенитные батареи наших сил на Корсике и Сардинии. Мой план атаки на восходе солнца, кажется, получил полное одобрение. По ходу доклада Гитлер, Геринг и Йодль задали мне множество вопросов. После меня слово взял фюрер:
— Я одобряю ваш план, капитан, и надеюсь, что при условии выполнения его с должной настойчивостью и без всяких колебаний он является вполне реальным. Гросс-адмирал Дениц, отдайте необходимые распоряжения своим подразделениям. Требуемые части поступают на время проведения операции под командование капитана Скорцени: необходимо любой ценой освободить моего друга Муссолини, и как можно быстрее, чтобы помешать передаче его союзным войскам. Однако, капитан, когда вы будете готовы и я дам вам разрешение начать операцию, Италия, возможно, еще будет нашим союзником, по крайней мере официально. Если в этом случае ваш рейд закончится неудачей, я буду вынужден дезавуировать вас перед мировым общественным мнением. Я заявлю тоща, что, постоянно твердя о необходимости спасения дуче и о своем плане его освобождения, вы лично заставили потерять голову командиров некоторых подразделений, расквартированных в Италии, и в любом случае вы действовали по собственной инициативе. Чтобы помочь нам одержать победу, чтобы поддержать честь Германии, вы будете готовы принять в случае неудачи это тяжелое обвинение, даже не помышляя о защите.
У меня не было времени подумать. В любом случае, когда честь моей родины поставлена на карту, я знаю, что покорно приму и молча вынесу весь позор подобного обвинения. Слишком взволнованный, я смог только склонить голову, не найдя слов для ответа.
Довольный Гитлер отпустил меня, перед тем дружески пожав мне руку.
— Вам удастся, Скорцени! — сказал он таким уверенным тоном, что его уверенность проникла в меня как электрический заряд. Я не раз слышал о почти гипнотической силе убеждения фюрера. Невозможны были больше никакие сомнения
— мне удастся!
На следующее утро мы отправились обратно в Рим. По прибытии я рассказал своему верному Радлю, что в случае провала операции я должен буду взять на себя всю ответственность за наше предприятие. Как истинного австрийца, Радля все это не очень взволновало.
— Ну что ж, — сказал он спокойно, — если так должно быть, то я попрошу, чтобы меня заключили с вами в одну камеру. Возможно, нас поместят в сумасшедший дом. Это будет прекрасная возможность испытать на себе комфорт камеры с мягкими стенами.
И только случайность избавила нас от этой печальной перспективы. Увы, через несколько дней мы едва не начали штурм тюрьмы, в которой уже не было пленника.
СНОВА С НУЛЯ
Фрегаттен-капитан Шульц, командир эскадры торпедных катеров, которую предоставили в мое распоряжение, был настоящий сорвиголова. Он уже давно мечтал об операции подобного рода. Мы поминутно рассчитали все фазы нашего рейда, стараясь не упустить ни малейшей детали, предусмотреть все возможные случайности. Наконец план был полностью готов.
Накануне дня «Икс» эскадра торпедных катеров зайдет с официальным дружеским визитом в Санта-Маддалену. Она должна будет войти в военный порт и пришвартоваться у причала, расположенного напротив виллы. В тот же день тральщики под командой лейтенанта Радля забирают на Корсике десант коммандос, пересекают пролив и бросают якоря на рейде Пало, напротив Санта-Маддалены. Солдаты, естественно, остаются в укрытии. В первые часы дня «Икс» флотилии начинают маневрировать, показывая, что собираются покинуть места стоянок и выйти в море. Внезапно тральщики высаживают десант, часть которого обеспечивает прикрытие основной группы, чтобы оградить ее от любых неожиданностей со стороны города. Катера находятся в постоянной готовности поддержать нас огнем.
Затем я, вместе с основной частью десанта, вхожу на территорию виллы. Мы идем строем, и по моему замыслу это внезапное появление роты марширующих солдат должно внести еще большее замешательство в ряды противника. Насколько возможно, мы будем избегать, пока идем по городу, всяких конфликтов и до последней возможности постараемся не открывать огонь. Затем мы врываемся в ворота виллы, где я принимаю на месте конкретный способ действия в зависимости от сложившейся обстановки. Чтобы охрана виллы не узнала раньше времени о нашей высадке, выделяется несколько групп, которые перережут линии связи.
Как только мы нейтрализуем полторы сотни человек охраны, я доставляю дуче на борт торпедного катера. В это время рота солдат СС займется орудиями, прикрывающими выход из порта. Что касается зенитных пушек системы противовоздушной обороны итальянцев, расположенных на холмах вокруг города, они будут под прицелом наших батарей, установленных на северном побережье Сардинии.
Немного удачи — и все пройдет как по маслу. Единственное обстоятельство меня действительно немного беспокоило: ниже виллы «Вебер», почти на набережной, стояли военные казармы, где находились около двухсот курсантов морской школы. Мне необходимо было солидное прикрытие, чтобы обезопасить фланги. С другой стороны, у берега стояли две летающие лодки итальянского флота и санитарный гидросамолет. Я специально выделил два взвода, чтобы они вывели их из строя, — тогда итальянцы не смогут организовать немедленное преследование торпедного катера с дуче.
За день до дня «Икс», на рассвете, катера покинули порт Анцио и после недолгого перехода прибыли в Санта-Маддалену. После этого Радль отправился на борту минного тральщика на Корсику, чтобы проконтролировать погрузку десанта. Они должны были, по нашему плану, прийти в Санта-Маддалену к концу дня. Ожидая развития событий, я еще раз принялся изучать план виллы «Вебер» и ее окрестностей. Малыш Варгер хорошо поработал, все нанесено на схему очень тщательно и точно: расстояния, расположение дверей, караульных постов и т.п. Однако я никак не мог отогнать от себя чувство какой-то неуверенности, которое преследовало меня каждый раз, когда кто-то выполнял важное дело без моего контроля. Наконец решил последний раз сам все проверить. Варгер меня сопровождал. Едва мы подошли к вилле, как я обнаружил телефонный кабель, не отмеченный на схеме Варгера. Меня охватил гнев: именно такая, на первый взгляд незначительная оплошность могла провалить важнейшую операцию, которую мы готовились провести. Но должен признать, что, за исключением этой ошибки, карта была в остальном составлена очень тщательно. Два отделения карабинеров прогуливались вдоль улицы. Еще одно, вооруженное пулеметами, охраняло ворота. К сожалению, высокий забор защищал внутренний двор от нескромных взглядов прохожих. Мы, в целях маскировки, были одеты в форму простых матросов и несли корзины с грязным бельем, поэтому на нас никто не обратил внимания. Целью нашей прогулки был соседний с виллой дом, расположенный чуть выше по улице. Это могло позволить нам заглянуть за забор. Пока Варгер сдавал белье в стирку, я под предлогом отсутствия в доме туалета поднялся еще выше и из-за обломка скалы стал рассматривать виллу и окружавший ее парк. Все казалось спокойным, и, сравнив по памяти расположение дорожек в саду и некоторые другие объекты, я вернулся, успокоенный, в дом прачки. И здесь меня поджидал тот самый счастливый случай, о котором я уже упоминал. За время моего отсутствия один из карабинеров из охраны дуче зашел в дом в гости к хозяйке. Я осторожно направил разговор на падение режима Муссолини. Сначала солдата, казалось, совершенно не заинтересовала эта тема, он оживился только тогда, когда я предположил, что дуче уже, наверное, умер. С горячим темпераментом южанина он заявил, что все это враки. Я, конечно, стал настаивать, утверждая, что знаю это совершенно точно от верного человека. Вроде бы несколько дней назад знакомый врач моих друзей мне рассказал в мельчайших деталях о последних минутах бывшего главы фашистского государства. Бравый карабинер больше не мог сдерживаться.
— Нет, нет, сеньор, это невозможно! — возбужденно закричал он. — Я видел дуче только сегодня утром. Я сам сопровождал его, когда его везли к белому самолету, на котором он улетел.
Вот это да! Вот это сюрприз! Солдат говорил уверенным тоном, его рассказ выглядел очень правдивым. Только теперь я вспомнил, что санитарный гидросамолет, который еще вчера качался на волнах у берега, сегодня утром исчез. Я это, конечно, заметил, но не придал большого значения. С другой стороны, меня немного удивило, когда я рассматривал виллу, что солдаты охраны чувствовали себя как-то слишком свободно — они толпились на террасах и выглядели беззаботными. Вот, оказывается, где объяснение их поведению: в тюрьме не было больше пленника!
Нам крупно повезло, что все вовремя раскрылось. Хорошо бы мы выглядели, если бы развернули те морские и сухопутные военные действия, которые были запланированы.
Теперь необходимо было в первую очередь отменить операцию и прекратить выдвижение сил на исходные позиции. Я позвонил Радлю и застал его как раз в тот момент, когда он собирался отдать приказ об отправлении с Корсики. Подразделения десанта были уже на борту кораблей.
— Полный назад, все стоп! — таким был мой приказ. Из предосторожности мы еще несколько дней сохраняли состояние готовности, на случай если дуче вернется в Санта-Маддалену. К удивлению, итальянцы также не снимали охрану с виллы. По-моему, итальянские секретные службы специально это делали, чтобы замести следы и ввести нас в заблуждение. Без сомнения, пленник представлял для них такую ценность, что они не остановились перед такой трудоемкой работой, как постоянная смена места заключения Муссолини. На этот раз они достигли своей цели — в очередной раз мы потеряли след.
Мы снова вернулись туда, откуда начали, то есть к нулю. Все надо было начинать сначала. Несколько дней мы сбивались с ног, стараясь по горячим следам найти дуче. Слухов было предостаточно, но, когда мы вплотную начинали ими заниматься, они рассеивались как дым.
МЫ ВЫХОДИМ НА ЦЕЛЬ
И опять случай, этот великий покровитель смельчаков, приходит на помощь. Первый настоящий след я обнаруживаю во время инспекционной поездки в район озера Браччано. Оказывается, несколько наших офицеров наблюдали приводнение белого гидросамолета-госпиталя! Постепенно приходят и другие сведения, подтверждающие, что дуче держат на самом полуострове. Еще несколько раз мы пускаемся по следу, который в конце концов оказывается ложным, как, например, связанный с Тразименским озером. Однако в один прекрасный день известие об автокатастрофе, которая чуть было не стоила жизни двум итальянским старшим офицерам, наводит нас на мысль поискать в Абруццских Апеннинах. А там снова один неясный слух сначала направляет наши поиски в неверном направлении, к восточной части этого горного массива.
Потихоньку мы начинаем думать, что некоторые из этих следов прочерчены намеренно. Итальянская секретная служба — это, конечно, достойный противник. К тому же и другие немецкие службы, такие, как штаб маршала Кессельринга или агенты внешней разведки абвера, имеют все основания стремиться первыми обнаружить место заключения бывшего фашистского диктатора. В августе глава немецких секретных служб адмирала Канариса встречается в Венеции со своим итальянским коллегой генералом Аме. Переговоры не приносят результата. Неужели желание итальянцев любой ценой сохранить тайну окажется в конечном итоге сильнее ясно выраженного намерения фюрера расследовать это таинственное исчезновение? А кстати, стремится ли адмирал Канарис на самом деле направлять всю свою энергию на выполнение приказов немецкого Верховного Главнокомандования?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24