– Симонов торопливо менял магазин.
Кто-то большой сказал: «У-у-ух!» Андрей оторвался от прицела и увидел, что весь видимый отсюда склон холма, на котором находился Абельмажинов со своими, объят нестерпимо ярким желтым пламенем. Невозможно было представить, чтобы кто-то уцелел в этом адском огне. Чем это они? «Шмель»?
– Командир, сейчас нас накроют, гады! Позицию надо менять!
Андрей вскочил и махнул рукой в сторону поселка:
– Вперед, туда!
Они с Симоновым успели пробежать около трети расстояния до внешнего забора поселка, когда кто-то опять сказал: «У-у-ух!» Горячий ветер толкнул их в спины. Андрей оглянулся и увидел танцующую в пламени фигурку замешкавшегося на несколько мгновений радиста. Только потом он услышал его крик.
Они перемахнули через каменную стену и, пригибаясь, метнулись к ближайшему сараю. Позади еще раз дохнуло огнем.
– С-с-суки, с-с-с-суки, – шипел Симонов. Закинув громоздкую винтовку за спину, он извлек из кобуры свой излюбленный для схваток накоротке «Клин-2». – Ну, с-с-суки… У парня только дите народилось…
Письмо от жены Абельмажинов получил на базе три дня назад. Мальчик, три с половиной кило, назвали в честь деда Явдатом.
Только теперь Андрей обратил внимание на то, что стрельба утихла. А вот горело уже, кажется, со всех сторон. Комков понял, что они с Симоновым остались одни в этой непонятной фантасмагории с участием всадников из преисподней.
– А ребятам, кажись, крышка, – озвучил его мысли Симонов. – Похоже, одни мы.
Бой был проигран. Кто-то, то ли боевики, то ли эти черти в старомодном железе, за считаные минуты уничтожили почти всю группу.
«Почему, почему я не подал сигнал к отходу, пока еще не было слишком поздно? – спрашивал себя Андрей, с трудом преодолевая желание пару раз треснуться головой об стенку. – Зачем теперь притащил сюда, на верную смерть, надежного и безотказного Симонова? В благодарность за то, что тот год назад вытащил меня, раненого, из-под огня? В лес надо было двигать, в противоположном направлении… Эта рогатая железная скотина на коне легко выдержала сосредоточенный обстрел десятка стволов – ты что, лейтенант, прикладом рассчитываешь его забить?»
– Рыцарь Смерти, хитпоинтов сто десять, дэмедж двадцать два… – пробормотал Комков.
– Чего? – Симонова посмотрел на командира с легкой тревогой за его душевное здоровье. – С тобой все в порядке, Андрей?
– Да так… «Героев» третьих вспомнил…
Комков сменил опустевший магазин. Остался один, последний. Не глядя щелкнул переводчик огня «Калашникова» на «автомат». В кобуре – АПС, к нему две обоймы. Три «эфки». Ничего, повоюем еще. Вот уж как убьют – тогда все.
– Что делать будем, командир? – Симонов размазал ладонью по лицу сажу пополам с потом, вид у него в неверном свете пожара был как у трубочиста. Дым слегка пощипывал глаза. Аромат жареного мяса, пробиваясь сквозь запах гари, заставлял болезненно сжиматься желудок.
– Ну что, пойдем глянем, Олег, кто нас так приголубил, а?
– Пошли, – легко согласился снайпер.
Оба прекрасно понимали, что шансов у них практически нет.
– Я первым, ты прикрываешь.
– Хоп, командир. – Симонов присел рядом на корточки.
Комков воровато выглянул из-за угла.
– Вроде чисто, я пошел.
Андрею вовсе не хотелось нос к носу столкнуться с Рыцарем Смерти, как он уже окрестил того про себя. Прикрываясь сараями и гаражами, стараясь производить при движении как можно меньше шума, они двинулись на северную окраину поселка. Туда, откуда послышался предсмертный вопль, послуживший сигналом к началу бестолковой стрельбы. Во дворе крайнего дома они обнаружили первый труп: под ногу Комкова случайно попала и покатилась по траве отрубленная голова. Хозяин головы лежал тут же, рядом с крыльцом. На ступеньках валялся какой-то импортный автомат.
Андрей молча указал снайперу на приоткрытую дверь в дом, а сам остался во дворе, отступив в тень от красных отсветов догорающих костров и настороженно поводя стволом «Калашникова». Симонов отсутствовал минут пять. Когда он выскользнул наружу, глаза у него были какие-то мутные, а лицо искажала странная гримаса, словно внезапно и очень сильно заболел зуб. В правой руке он сжимал свой тонкий фонарик-карандаш.
– Там двое, – прошептал он. – Одного просто на куски пошинковали, со второго сняли скальп и вскрыли череп, а уж потом дорезали. Кровь везде.
Комков кивнул и порадовался, что не отправился осматривать дом лично. Если покойный Абельмажинов не ошибался, восемь минус три – остается пять «духов»… Хотя, сдается, они тоже уже отправились в края счастливой охоты, а может, в сады к гуриям.
Симонов поднял с крыльца оброненный мертвецом автомат. Повертел его в руках.
– Интересно… – пробормотал он, включая фонарик.
Андрей не разделял страсти снайпера к оружию. Тот знал почти все стволы, включая специальные, а любимым его чтивом были оружейные справочники. Лейтенант думал, что предпринять дальше.
Итак, теперь точно известно, что каким-то оружием, по своему воздействию на цель аналогичному одноразовому реактивному огнемету «Шмель», его группу стерли любители верховой езды и старинного оружия. А заодно стерли и боевиков, но только оружием холодным. Всех, кого встретили, приветили… Злые ребята, нехорошие. Андрей не знал, на что решиться. Найти этих чертовых всадников и ввязаться в безнадежный огневой контакт? Или… Или что? Отступать надо было раньше… Теперь обратного хода нет.
– Посмотри-ка сюда, Андрей, – тихонько позвал его снайпер.
Узкий луч света высветил надпись гравировкой на массивной ствольной коробке чужого автомата: «Russkia Evropa KAR-257».
– Видишь? – В голосе Олега звучало непонятное торжество. – Я сразу понял, что тут нечисто.
– Вижу, – сказал Андрей. – А что не так?
– Все не так. Нет такого оружия. В природе не существует. Так же как Русской Европы. Ты знаешь такую страну? Я – нет. Что здесь творится, Андрей? Во что мы ввязались?
– Не знаю, – с тоской ответил лейтенант. – Ничего-то я не знаю…
С этим непонятным автоматом они несколько увлеклись. Вернее, отвлеклись. Это стало ясно, когда через забор во двор беззвучно метнулась темная масса. Андрею показалось, что он попал под бронетранспортер. Его с размаху впечатало в стену. В голове белым пламенем разорвалась магниевая бомбочка. Инстинктивно он закрыл лицо автоматом. Раздался скрежещущий хруст. В нос ударило тухлое зловоние. На какой-то миг навалившаяся на него тяжесть отпустила. Наполовину расплющенное тело лейтенанта само, не дожидаясь команды «сверху», метнулось в сторону и сжалось в комок в каком-то углу. Послышался звук, словно кто-то включил большую бормашину. Когда перед глазами Комкова перестали кружиться хороводы звездочек, он увидел, что держит в руках какие-то непонятные железки, в которых с трудом опознал остатки своего «Калашникова». Отбросив их в сторону, он рванул из кобуры «стечкина».
– Андрей, левее, у калитки! – откуда-то издалека донесся до него голос Симонова.
Сфокусировав зрение в указанном направлении, Андрей одной сплошной очередью выпустил весь магазин АПС в неясную фигуру. Его очередь совпала с очередью Симонова. Фигура медленно сползла вдоль забора на землю.
Комков с усилием выпрямился. Адреналин еще бушевал в крови, притупляя боль, но скоро, очень скоро все болячки дадут о себе знать. Приложило его знатно.
– Ты как? – спросил подскочивший Симонов.
– Ол райт, – пробормотал Комков. Судя по рези в груди при дыхании, у него сломана пара ребер. А спина, похоже, теперь один сплошной синяк. Но голова, кажется, в порядке. Чайник у него крепкий. Это выяснилось еще в шестом классе, когда он впервые пришел в секцию бокса.
– Ну, раз языки помнишь, порядок.
Только теперь лейтенант обратил внимание, что снайпер все еще сжимает в руках чужой автомат.
– Так ты из него стрелял?
– Из него. Пока рассматривал, с предохранителя случайно снял, он тут кнопочный, рядом с рукояткой. Как эта скотина на тебя бросилась, я и…
– Ага, – сказал Комков. – Кстати, а что это была за скотина?
– Сейчас посмотрим, – сказал Симонов. – Черт, фонарик обронил…
Тусклый свет догорающих огней, казалось, сгущал тьму во дворе. Некоторое время Симонов шарил по земле, безуспешно пытаясь отыскать свой фонарик. Потом, чертыхнувшись, щелкнул тумблером на цевье автомата.
– Вот пень, – ругнул он себя. – Тут же боевой фонарь на стволе…
Желтый световой овал выхватил из темноты вытянутую узкую морду под стальным налобником. Приоткрытая пасть была усеяна множеством мелких острых зубов. Но больше всего пугали глаза – даже после смерти злые, умные, почти человеческие.
Андрей подошел поближе, невольно поморщившись от острой боли в груди. Он старался делать неглубокие вздохи и не допускать резких движений.
– А зубки ничего… Эта тварь мне автомат пополам перекусила.
– Хорошая коняшка… – протянул Олег. – Если ее можно так назвать…
Он осветил сначала изодранную пулями попону на конском боку, потом поджатые ноги. Комков тихонько присвистнул. Вместо привычных копыт он увидел лапы – мягкие, со втянутыми когтями, как у крупной кошки.
– Помесь бульдога с носорогом.
– Скорее уж крокодила, коня и тигра, – сказал Симонов. – Ну и зверюга… Пошли на хозяина глянем.
Луч света скользнул по земле, нащупывая тело. Полумаска под округлым клепаным шишаком вдавлена пулями в скользкий кусок мяса с осколками кости. Кольчуга на груди залита черной кровью. Руки все еще сжимают узкие однолезвийные мечи со странным, похожим на иероглифы узором на темных клинках.
– Так, значит, вас все-таки можно уложить, ребята. – Андрей опять поморщился от неосторожного движения. – Это радует… Вот только с оружием у нас не очень… У меня одна обойма к АПС осталась.
– У меня – две к «Клину», – отозвался Симонов. – Этот красавец пуст. А СВД в ближнем бою не катит. Придется трупчики обшмонать…
– Слушай, Олег, вколи мне обезболивающее, – попросил Комков.
Дышать становилось все тяжелее, каждое движение давалось с трудом. А веселье, похоже, только начинается. Раскисать рано.
Симонов достал из аптечки шприц-тюбик с промедолом, сорвал зубами колпачок. Комков закатал рукав, обнажая предплечье. Когда игла вонзилась под кожу, он невольно стиснул зубы: с детства не переносил уколов.
Снайпер, подсвечивая себе фонариком, наклонился над обезглавленным трупом.
– Две обоймы есть, – сообщил он, отстегивая чужой подсумок. – Пойду в доме тебе что-нибудь пригляжу. Возьми пока, на случай.
Симонов протянул лейтенанту свой «Клин».
Комков взял оружие и осторожно переместился за угол дома. Прислонившись к стене, он прислушался к своим ощущениям – ждал, когда подействует препарат.
Андрей попытался наметить примерный план дальнейших действий, но ничего толкового в голову не приходило. Ему вообще казалось невероятным, что они до сих пор живы. Интересно, надолго ли хватит отпущенного капризной фортуной везенья?
Он посмотрел на темное небо. Звезды скрылись за сплошной облачной пеленой. Нудно и мелко начал накрапывать дождь: осень… Отблески пожаров почти погасли.
Десятеро из его группы уже мертвы. Если бы не «Калашников», эта гадина с мордой крокодила как тисками раздробила бы его лицо… Если бы Олег так вовремя не открыл огня… Запоздалый страх обдал порывом ледяного ветра. Андрей поежился. Он был бы там, наверху, вместе с остальными, в солдатском раю, который наверняка похож на чистую казарму с просторными кубриками… Симонов появился минут через десять.
– Черт, вроде всякого уже насмотрелся, а никак привыкнуть не могу… – глухо сказал он, протягивая Андрею автомат и подсумок с запасными магазинами. – Я немного обтер его тряпками, но… все равно. Аккуратнее. Малыша моего отдай, привык.
Комков взялся за чужака с опаской. Цевье и рукоятка липли к пальцам. Невольно представилось, как снайпер обтирает оружие от крови. Желудок дернулся. Лейтенант сглотнул. Во рту стоял привкус желчи.
Симонов в двух словах объяснил, как пользоваться оружием, – система была рациональна и проста. Андрей вставил в паз коробчатый магазин. Дернул рукоятку перезаряжания, досылая патрон. Оптики не было, но «целик» для стрельбы в темноте был удобно подсвечен красной точкой.
– Переводчик огня поставь на автомат, – посоветовал снайпер. – Это не «калаш», при очередях ствол почти не уводит.
Андрей посмотрел на светящийся циферблат своих командирских часов. Потом поднес их к уху, прислушиваясь.
– Стоят… Сколько на твоих, Олег?
– Двадцать три сорок семь.
– Сеанс связи должен был быть семнадцать минут назад.
– Думаешь, Черняк о нас забеспокоится и примчится с подмогой? Это вряд ли, будут следующего сеанса дожидаться, а уж потом…
– Да знаю, знаю…
Погода портилась. Похолодало, стылый ветер запускал ледяные пальцы под намокший камуфляж, поддетая под одежду термосеть мало помогала.
Промедол, кажется, начал действовать. Андрей выполнил несколько пробных наклонов корпусом. Больно, но терпимо.
– Вот что, Олег. Двигаем на тот конец поселка. Я первым, ты прикрываешь.
– Хоп, – кивнул Симонов.
В темноте за сараем лейтенант зацепил ногой какую-то железяку. Шипя от боли. Комков помянул не тем словом командование. Тыкайся тут впотьмах, как крот слепой. А спецочки для ночного боя только в учебных фильмах показывают.
– Стой, командир, – окликнул его снайпер. – Послушай…
Андрей замер, неудобно согнувшись. Ему показалось, что сквозь шум дождя он различает неясные голоса, потом тонкий вскрик.
– Кажется, девчонка кричит, и рядом где-то…
«Мне пора… За мной пришли…» – шепнул женский голос.
– Олег, у тебя на СВД ночной прицел. – Андрей тряхнул головой, сбрасывая наваждение. – Давай посмотрим, что там творится.
Послышался короткий свист. Из двери сарая торчало древко стрелы. Что-то случилось с восприятием. Время замедлилось, почти остановилось… В темноте, на расстоянии нескольких метров, лейтенант отчетливо видел торчащее под острым углом к двери – стрела упала сверху – длинное древко, густое оперение, утолщение посередине, из которого высовывался похожий на крысиный хвост фитиль. Зачарованный, Андрей смотрел, как медленно-медленно ползет крохотный красный огонек. Фитиль горел со змеиным шипением. Сейчас он догорит. И все кончится.
– Ложись!!! – услышал он свой собственный истошный крик. И увидел, как в сумасшедшем прыжке летит куда-то в сторону.
Лейтенант с размаху упал на землю, сжался в комок, пряча в мокрой траве лицо. «У-у-ух!» Исполинская стопа вдавила Комкова в грунт. Сквозь одежду он ощутил нестерпимый жар, попытался закричать, но не смог. Кажется, на какое-то время он потерял сознание. Потом его дернули за руку, поднимая. Андрей вскочил. Он на миг приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился. Ярко пылал сарай, горела трава, земля, приткнувшаяся к забору тележка-прицеп. Все горело.
Кто-то тащил лейтенанта прочь, за руку, словно ребенка.
Андрей потихоньку начал приходить в себя.
– Где мой автомат? – спросил он. – И чего ты так колотишь меня по спине, от нее и так ничего не осталось.
– Ты горишь сзади, чудило, не чуешь? Вались тут, пламя надо сбить.
Сжалившись над людьми, редкий дождь усилился. Лейтенант, по-турецки скрестив ноги, сидел на земле. Чумазое лицо он подставил под холодные капли. Симонов тупо посмотрел на вязаную шапочку в своих руках и, подумав, натянул ее на голову. От шапочки поднимался пар.
– Слышь, Олег, – позвал Андрей.
– Слышу… Чего орешь? – вяло отозвался снайпер.
– У тебя башка дымится.
– Ну и хрен с ней…
Симонов уронил KAR-257, снял и бросил рядом СВД.
– Думал, все… Звездец…
– Мы с тобой теперь копченые кабаны… – Лейтенанта разбирал истерический смех. – От нас и головешек не должно было остаться, а мы только прокоптились. Представляешь?
Симонов вздохнул и растянулся на влажной земле. Андрей, помедлив, последовал его примеру.
– Голова кружится… – пожаловался он. – Блин, где же я автомат-то оставил?
После короткого приступа нервного веселья им овладела полная апатия. Ничего не хотелось делать. В голове царила блаженная пустота. Он удивленно смотрел в небо широко распахнутыми глазами. Погода в очередной раз поменялась. Дождь прекратился. Ветер играючи сдул тучи. Яркие звезды холодно и равнодушно взирали сверху на то, как двое чудом уцелевших людей валялись на заросшем сорняками огороде и никак не могли поверить в то, что они живы…
– Ну что, Олег, подъем? – спросил Комков.
– Подъем, – согласился тот.
Кряхтя, как старый дед, лейтенант поднялся на ноги. Симонов проверил оружие.
– Прицел на СВД, кажется, сдох, – сообщил он.
Снайпер достал свой любимый «Клин», с видимой неохотой сунул лейтенанту.
– Только попробуй потерять малыша, не расплатишься.
Андрей спрятал запасной магазин в нагрудный карман.
– Ну, двинулись, – сказал лейтенант, по-ковбойски сжимая водной руке «Клин», в другой – «стечкина».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Кто-то большой сказал: «У-у-ух!» Андрей оторвался от прицела и увидел, что весь видимый отсюда склон холма, на котором находился Абельмажинов со своими, объят нестерпимо ярким желтым пламенем. Невозможно было представить, чтобы кто-то уцелел в этом адском огне. Чем это они? «Шмель»?
– Командир, сейчас нас накроют, гады! Позицию надо менять!
Андрей вскочил и махнул рукой в сторону поселка:
– Вперед, туда!
Они с Симоновым успели пробежать около трети расстояния до внешнего забора поселка, когда кто-то опять сказал: «У-у-ух!» Горячий ветер толкнул их в спины. Андрей оглянулся и увидел танцующую в пламени фигурку замешкавшегося на несколько мгновений радиста. Только потом он услышал его крик.
Они перемахнули через каменную стену и, пригибаясь, метнулись к ближайшему сараю. Позади еще раз дохнуло огнем.
– С-с-суки, с-с-с-суки, – шипел Симонов. Закинув громоздкую винтовку за спину, он извлек из кобуры свой излюбленный для схваток накоротке «Клин-2». – Ну, с-с-суки… У парня только дите народилось…
Письмо от жены Абельмажинов получил на базе три дня назад. Мальчик, три с половиной кило, назвали в честь деда Явдатом.
Только теперь Андрей обратил внимание на то, что стрельба утихла. А вот горело уже, кажется, со всех сторон. Комков понял, что они с Симоновым остались одни в этой непонятной фантасмагории с участием всадников из преисподней.
– А ребятам, кажись, крышка, – озвучил его мысли Симонов. – Похоже, одни мы.
Бой был проигран. Кто-то, то ли боевики, то ли эти черти в старомодном железе, за считаные минуты уничтожили почти всю группу.
«Почему, почему я не подал сигнал к отходу, пока еще не было слишком поздно? – спрашивал себя Андрей, с трудом преодолевая желание пару раз треснуться головой об стенку. – Зачем теперь притащил сюда, на верную смерть, надежного и безотказного Симонова? В благодарность за то, что тот год назад вытащил меня, раненого, из-под огня? В лес надо было двигать, в противоположном направлении… Эта рогатая железная скотина на коне легко выдержала сосредоточенный обстрел десятка стволов – ты что, лейтенант, прикладом рассчитываешь его забить?»
– Рыцарь Смерти, хитпоинтов сто десять, дэмедж двадцать два… – пробормотал Комков.
– Чего? – Симонова посмотрел на командира с легкой тревогой за его душевное здоровье. – С тобой все в порядке, Андрей?
– Да так… «Героев» третьих вспомнил…
Комков сменил опустевший магазин. Остался один, последний. Не глядя щелкнул переводчик огня «Калашникова» на «автомат». В кобуре – АПС, к нему две обоймы. Три «эфки». Ничего, повоюем еще. Вот уж как убьют – тогда все.
– Что делать будем, командир? – Симонов размазал ладонью по лицу сажу пополам с потом, вид у него в неверном свете пожара был как у трубочиста. Дым слегка пощипывал глаза. Аромат жареного мяса, пробиваясь сквозь запах гари, заставлял болезненно сжиматься желудок.
– Ну что, пойдем глянем, Олег, кто нас так приголубил, а?
– Пошли, – легко согласился снайпер.
Оба прекрасно понимали, что шансов у них практически нет.
– Я первым, ты прикрываешь.
– Хоп, командир. – Симонов присел рядом на корточки.
Комков воровато выглянул из-за угла.
– Вроде чисто, я пошел.
Андрею вовсе не хотелось нос к носу столкнуться с Рыцарем Смерти, как он уже окрестил того про себя. Прикрываясь сараями и гаражами, стараясь производить при движении как можно меньше шума, они двинулись на северную окраину поселка. Туда, откуда послышался предсмертный вопль, послуживший сигналом к началу бестолковой стрельбы. Во дворе крайнего дома они обнаружили первый труп: под ногу Комкова случайно попала и покатилась по траве отрубленная голова. Хозяин головы лежал тут же, рядом с крыльцом. На ступеньках валялся какой-то импортный автомат.
Андрей молча указал снайперу на приоткрытую дверь в дом, а сам остался во дворе, отступив в тень от красных отсветов догорающих костров и настороженно поводя стволом «Калашникова». Симонов отсутствовал минут пять. Когда он выскользнул наружу, глаза у него были какие-то мутные, а лицо искажала странная гримаса, словно внезапно и очень сильно заболел зуб. В правой руке он сжимал свой тонкий фонарик-карандаш.
– Там двое, – прошептал он. – Одного просто на куски пошинковали, со второго сняли скальп и вскрыли череп, а уж потом дорезали. Кровь везде.
Комков кивнул и порадовался, что не отправился осматривать дом лично. Если покойный Абельмажинов не ошибался, восемь минус три – остается пять «духов»… Хотя, сдается, они тоже уже отправились в края счастливой охоты, а может, в сады к гуриям.
Симонов поднял с крыльца оброненный мертвецом автомат. Повертел его в руках.
– Интересно… – пробормотал он, включая фонарик.
Андрей не разделял страсти снайпера к оружию. Тот знал почти все стволы, включая специальные, а любимым его чтивом были оружейные справочники. Лейтенант думал, что предпринять дальше.
Итак, теперь точно известно, что каким-то оружием, по своему воздействию на цель аналогичному одноразовому реактивному огнемету «Шмель», его группу стерли любители верховой езды и старинного оружия. А заодно стерли и боевиков, но только оружием холодным. Всех, кого встретили, приветили… Злые ребята, нехорошие. Андрей не знал, на что решиться. Найти этих чертовых всадников и ввязаться в безнадежный огневой контакт? Или… Или что? Отступать надо было раньше… Теперь обратного хода нет.
– Посмотри-ка сюда, Андрей, – тихонько позвал его снайпер.
Узкий луч света высветил надпись гравировкой на массивной ствольной коробке чужого автомата: «Russkia Evropa KAR-257».
– Видишь? – В голосе Олега звучало непонятное торжество. – Я сразу понял, что тут нечисто.
– Вижу, – сказал Андрей. – А что не так?
– Все не так. Нет такого оружия. В природе не существует. Так же как Русской Европы. Ты знаешь такую страну? Я – нет. Что здесь творится, Андрей? Во что мы ввязались?
– Не знаю, – с тоской ответил лейтенант. – Ничего-то я не знаю…
С этим непонятным автоматом они несколько увлеклись. Вернее, отвлеклись. Это стало ясно, когда через забор во двор беззвучно метнулась темная масса. Андрею показалось, что он попал под бронетранспортер. Его с размаху впечатало в стену. В голове белым пламенем разорвалась магниевая бомбочка. Инстинктивно он закрыл лицо автоматом. Раздался скрежещущий хруст. В нос ударило тухлое зловоние. На какой-то миг навалившаяся на него тяжесть отпустила. Наполовину расплющенное тело лейтенанта само, не дожидаясь команды «сверху», метнулось в сторону и сжалось в комок в каком-то углу. Послышался звук, словно кто-то включил большую бормашину. Когда перед глазами Комкова перестали кружиться хороводы звездочек, он увидел, что держит в руках какие-то непонятные железки, в которых с трудом опознал остатки своего «Калашникова». Отбросив их в сторону, он рванул из кобуры «стечкина».
– Андрей, левее, у калитки! – откуда-то издалека донесся до него голос Симонова.
Сфокусировав зрение в указанном направлении, Андрей одной сплошной очередью выпустил весь магазин АПС в неясную фигуру. Его очередь совпала с очередью Симонова. Фигура медленно сползла вдоль забора на землю.
Комков с усилием выпрямился. Адреналин еще бушевал в крови, притупляя боль, но скоро, очень скоро все болячки дадут о себе знать. Приложило его знатно.
– Ты как? – спросил подскочивший Симонов.
– Ол райт, – пробормотал Комков. Судя по рези в груди при дыхании, у него сломана пара ребер. А спина, похоже, теперь один сплошной синяк. Но голова, кажется, в порядке. Чайник у него крепкий. Это выяснилось еще в шестом классе, когда он впервые пришел в секцию бокса.
– Ну, раз языки помнишь, порядок.
Только теперь лейтенант обратил внимание, что снайпер все еще сжимает в руках чужой автомат.
– Так ты из него стрелял?
– Из него. Пока рассматривал, с предохранителя случайно снял, он тут кнопочный, рядом с рукояткой. Как эта скотина на тебя бросилась, я и…
– Ага, – сказал Комков. – Кстати, а что это была за скотина?
– Сейчас посмотрим, – сказал Симонов. – Черт, фонарик обронил…
Тусклый свет догорающих огней, казалось, сгущал тьму во дворе. Некоторое время Симонов шарил по земле, безуспешно пытаясь отыскать свой фонарик. Потом, чертыхнувшись, щелкнул тумблером на цевье автомата.
– Вот пень, – ругнул он себя. – Тут же боевой фонарь на стволе…
Желтый световой овал выхватил из темноты вытянутую узкую морду под стальным налобником. Приоткрытая пасть была усеяна множеством мелких острых зубов. Но больше всего пугали глаза – даже после смерти злые, умные, почти человеческие.
Андрей подошел поближе, невольно поморщившись от острой боли в груди. Он старался делать неглубокие вздохи и не допускать резких движений.
– А зубки ничего… Эта тварь мне автомат пополам перекусила.
– Хорошая коняшка… – протянул Олег. – Если ее можно так назвать…
Он осветил сначала изодранную пулями попону на конском боку, потом поджатые ноги. Комков тихонько присвистнул. Вместо привычных копыт он увидел лапы – мягкие, со втянутыми когтями, как у крупной кошки.
– Помесь бульдога с носорогом.
– Скорее уж крокодила, коня и тигра, – сказал Симонов. – Ну и зверюга… Пошли на хозяина глянем.
Луч света скользнул по земле, нащупывая тело. Полумаска под округлым клепаным шишаком вдавлена пулями в скользкий кусок мяса с осколками кости. Кольчуга на груди залита черной кровью. Руки все еще сжимают узкие однолезвийные мечи со странным, похожим на иероглифы узором на темных клинках.
– Так, значит, вас все-таки можно уложить, ребята. – Андрей опять поморщился от неосторожного движения. – Это радует… Вот только с оружием у нас не очень… У меня одна обойма к АПС осталась.
– У меня – две к «Клину», – отозвался Симонов. – Этот красавец пуст. А СВД в ближнем бою не катит. Придется трупчики обшмонать…
– Слушай, Олег, вколи мне обезболивающее, – попросил Комков.
Дышать становилось все тяжелее, каждое движение давалось с трудом. А веселье, похоже, только начинается. Раскисать рано.
Симонов достал из аптечки шприц-тюбик с промедолом, сорвал зубами колпачок. Комков закатал рукав, обнажая предплечье. Когда игла вонзилась под кожу, он невольно стиснул зубы: с детства не переносил уколов.
Снайпер, подсвечивая себе фонариком, наклонился над обезглавленным трупом.
– Две обоймы есть, – сообщил он, отстегивая чужой подсумок. – Пойду в доме тебе что-нибудь пригляжу. Возьми пока, на случай.
Симонов протянул лейтенанту свой «Клин».
Комков взял оружие и осторожно переместился за угол дома. Прислонившись к стене, он прислушался к своим ощущениям – ждал, когда подействует препарат.
Андрей попытался наметить примерный план дальнейших действий, но ничего толкового в голову не приходило. Ему вообще казалось невероятным, что они до сих пор живы. Интересно, надолго ли хватит отпущенного капризной фортуной везенья?
Он посмотрел на темное небо. Звезды скрылись за сплошной облачной пеленой. Нудно и мелко начал накрапывать дождь: осень… Отблески пожаров почти погасли.
Десятеро из его группы уже мертвы. Если бы не «Калашников», эта гадина с мордой крокодила как тисками раздробила бы его лицо… Если бы Олег так вовремя не открыл огня… Запоздалый страх обдал порывом ледяного ветра. Андрей поежился. Он был бы там, наверху, вместе с остальными, в солдатском раю, который наверняка похож на чистую казарму с просторными кубриками… Симонов появился минут через десять.
– Черт, вроде всякого уже насмотрелся, а никак привыкнуть не могу… – глухо сказал он, протягивая Андрею автомат и подсумок с запасными магазинами. – Я немного обтер его тряпками, но… все равно. Аккуратнее. Малыша моего отдай, привык.
Комков взялся за чужака с опаской. Цевье и рукоятка липли к пальцам. Невольно представилось, как снайпер обтирает оружие от крови. Желудок дернулся. Лейтенант сглотнул. Во рту стоял привкус желчи.
Симонов в двух словах объяснил, как пользоваться оружием, – система была рациональна и проста. Андрей вставил в паз коробчатый магазин. Дернул рукоятку перезаряжания, досылая патрон. Оптики не было, но «целик» для стрельбы в темноте был удобно подсвечен красной точкой.
– Переводчик огня поставь на автомат, – посоветовал снайпер. – Это не «калаш», при очередях ствол почти не уводит.
Андрей посмотрел на светящийся циферблат своих командирских часов. Потом поднес их к уху, прислушиваясь.
– Стоят… Сколько на твоих, Олег?
– Двадцать три сорок семь.
– Сеанс связи должен был быть семнадцать минут назад.
– Думаешь, Черняк о нас забеспокоится и примчится с подмогой? Это вряд ли, будут следующего сеанса дожидаться, а уж потом…
– Да знаю, знаю…
Погода портилась. Похолодало, стылый ветер запускал ледяные пальцы под намокший камуфляж, поддетая под одежду термосеть мало помогала.
Промедол, кажется, начал действовать. Андрей выполнил несколько пробных наклонов корпусом. Больно, но терпимо.
– Вот что, Олег. Двигаем на тот конец поселка. Я первым, ты прикрываешь.
– Хоп, – кивнул Симонов.
В темноте за сараем лейтенант зацепил ногой какую-то железяку. Шипя от боли. Комков помянул не тем словом командование. Тыкайся тут впотьмах, как крот слепой. А спецочки для ночного боя только в учебных фильмах показывают.
– Стой, командир, – окликнул его снайпер. – Послушай…
Андрей замер, неудобно согнувшись. Ему показалось, что сквозь шум дождя он различает неясные голоса, потом тонкий вскрик.
– Кажется, девчонка кричит, и рядом где-то…
«Мне пора… За мной пришли…» – шепнул женский голос.
– Олег, у тебя на СВД ночной прицел. – Андрей тряхнул головой, сбрасывая наваждение. – Давай посмотрим, что там творится.
Послышался короткий свист. Из двери сарая торчало древко стрелы. Что-то случилось с восприятием. Время замедлилось, почти остановилось… В темноте, на расстоянии нескольких метров, лейтенант отчетливо видел торчащее под острым углом к двери – стрела упала сверху – длинное древко, густое оперение, утолщение посередине, из которого высовывался похожий на крысиный хвост фитиль. Зачарованный, Андрей смотрел, как медленно-медленно ползет крохотный красный огонек. Фитиль горел со змеиным шипением. Сейчас он догорит. И все кончится.
– Ложись!!! – услышал он свой собственный истошный крик. И увидел, как в сумасшедшем прыжке летит куда-то в сторону.
Лейтенант с размаху упал на землю, сжался в комок, пряча в мокрой траве лицо. «У-у-ух!» Исполинская стопа вдавила Комкова в грунт. Сквозь одежду он ощутил нестерпимый жар, попытался закричать, но не смог. Кажется, на какое-то время он потерял сознание. Потом его дернули за руку, поднимая. Андрей вскочил. Он на миг приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился. Ярко пылал сарай, горела трава, земля, приткнувшаяся к забору тележка-прицеп. Все горело.
Кто-то тащил лейтенанта прочь, за руку, словно ребенка.
Андрей потихоньку начал приходить в себя.
– Где мой автомат? – спросил он. – И чего ты так колотишь меня по спине, от нее и так ничего не осталось.
– Ты горишь сзади, чудило, не чуешь? Вались тут, пламя надо сбить.
Сжалившись над людьми, редкий дождь усилился. Лейтенант, по-турецки скрестив ноги, сидел на земле. Чумазое лицо он подставил под холодные капли. Симонов тупо посмотрел на вязаную шапочку в своих руках и, подумав, натянул ее на голову. От шапочки поднимался пар.
– Слышь, Олег, – позвал Андрей.
– Слышу… Чего орешь? – вяло отозвался снайпер.
– У тебя башка дымится.
– Ну и хрен с ней…
Симонов уронил KAR-257, снял и бросил рядом СВД.
– Думал, все… Звездец…
– Мы с тобой теперь копченые кабаны… – Лейтенанта разбирал истерический смех. – От нас и головешек не должно было остаться, а мы только прокоптились. Представляешь?
Симонов вздохнул и растянулся на влажной земле. Андрей, помедлив, последовал его примеру.
– Голова кружится… – пожаловался он. – Блин, где же я автомат-то оставил?
После короткого приступа нервного веселья им овладела полная апатия. Ничего не хотелось делать. В голове царила блаженная пустота. Он удивленно смотрел в небо широко распахнутыми глазами. Погода в очередной раз поменялась. Дождь прекратился. Ветер играючи сдул тучи. Яркие звезды холодно и равнодушно взирали сверху на то, как двое чудом уцелевших людей валялись на заросшем сорняками огороде и никак не могли поверить в то, что они живы…
– Ну что, Олег, подъем? – спросил Комков.
– Подъем, – согласился тот.
Кряхтя, как старый дед, лейтенант поднялся на ноги. Симонов проверил оружие.
– Прицел на СВД, кажется, сдох, – сообщил он.
Снайпер достал свой любимый «Клин», с видимой неохотой сунул лейтенанту.
– Только попробуй потерять малыша, не расплатишься.
Андрей спрятал запасной магазин в нагрудный карман.
– Ну, двинулись, – сказал лейтенант, по-ковбойски сжимая водной руке «Клин», в другой – «стечкина».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42