Огромные деньги выделялись на детскую онкологию, которая статистически была весьма редким явлением — всего двенадцать заболеваний на сто тысяч детей, — но разве есть что-то более ценное, чем ребёнок? Никто не возражал против этого, и Кэти в особенности. А все это явилось причиной того, что на исследования лихорадки Эбола и других тропических болезней почти не выделялось средств, поскольку эти болезни не привлекали внимания в странах, которые финансировали исследования в области медицины. Теперь ситуация изменится, но это вряд ли уже поможет пациентам, наполнившим больницу.Пациент напрягся и повернулся на правый бок. Кэти успела схватить пластиковое ведро и подставить больному — обычные поддоны были слишком мелкими и рвотная масса выплёскивалась из них. Желчь и кровь, заметила она. Чёрная кровь. Кровь запёкшаяся. В ней мириады крошечных кристаллических «кирпичиков» с вирусами Эбола. Когда приступ рвоты закончился, она поднесла пациенту небольшой закрытый стаканчик с соломинкой, при нажиме на его стенки в рот попадало немного воды — совсем немного, только для того, чтобы освежить полость рта.— Спасибо… — простонал больной. Его кожа была мертвенно бледной, и на ней особенно ярко рдели пятна подкожных кровоподтёков. Петачии, вспомнила Кэти. Должно быть, латинское слово, взятое из мёртвого языка для обозначения приближающейся смерти. Мужчина посмотрел на неё, и ей стало ясно, что он все знает. Не может не знать. Несмотря на действие морфия, временами он приходит в сознание, и тогда боль накатывает на него, словно сокрушительные удары прилива на стены волнолома.— Как мои дела?.. — прошептал он.— Вы серьёзно больны, — сказала ему Кэти, — однако ваш организм упорно сопротивляется. Если вам удастся достаточно продержаться, иммунная система одержит верх, но для этого вы должны собраться с силами и помочь нам в борьбе с болезнью. — Это было если не правдой, то по крайней мере не совсем ложью.— Я не узнаю вас. Вы медсестра?— Нет, я профессор медицины. — Кэти улыбнулась пациенту через пластиковую маску шлема.— Будьте осторожны, — предостерёг её умирающий. — Вы не должны заразиться… Болезнь ужасна, поверьте… — Ему даже удалось улыбнуться. Сердце Кэти дрогнуло от этой улыбки.— Мы принимаем меры предосторожности. Извините, что мне приходится входить к вам в палату в этом костюме. — Ей хотелось прикоснуться к нему, показать, что она действительно беспокоится о нём, но как сделать это через слой резины и пластика? Проклятье!— Мне очень больно, доктор.— Старайтесь не двигаться. Спать. Сейчас я отрегулирую дозу морфия. — Кэти обошла кровать, протянула руку ко второй капельнице и увеличила поступление морфия в раствор. Через несколько минут глаза больного закрылись. Тогда она подошла к ведру с рвотной массой и обрызгала его сильнодействующим дезинфицирующим раствором. Пластиковые стенки ведра уже впитали его столько, что любой микроорганизм, попадая в ведро, мигом погибал. Можно было бы и не обрызгивать какие-то тридцать кубиков, но в таких случаях нельзя пренебрегать никакими предосторожностями. Вошедшая в палату сестра передала Кэти новую распечатку с анализом крови больного. Печень пациента практически перестала функционировать и распадалась, звёздочки на распечатке обращали на это особое внимание. Можно подумать, она сама не заметила бы этого! Почему-то вирусы Эбола прежде всего поражали именно этот орган. Остальные параметры подтверждали начало полного некроза. Внутренние органы умирали, и ткани распадались, пожираемые крошечными ниточками вирусов. Теоретически не исключалось, что иммунная система больного все ещё может собраться с силами и отразить атаку, но только теоретически, один шанс из тысячи. Редко, но бывали пациенты, которым удавалось победить лихорадку Эбола. Сведения об этом встречались в медицинской литературе, с которой она и её коллеги познакомились за последние двенадцать часов, и в таком случае, если им удастся выделить антитела, возможно, они смогут получить вакцину, которую можно будет использовать для лечения больных.Если удастся… возможно… можно будет…Это не та медицина, к которой она привыкла. И уж, несомненно, не та чистая антисептическая медицина, которой она занималась в клинике Уилмера, оперируя глаза и восстанавливая и улучшая зрение. Кэти вспомнила, как она решила заняться офтальмологией. Один из её профессоров настойчиво рекомендовал ей стать онкологом. У вас острый ум, любопытство и талант хирурга, говорил он ей. Однако сейчас, глядя на умирающего пациента, Кэти поняла, что не смогла бы видеть это каждый день. Ей просто недостало бы твёрдости наблюдать за страданиями и смертью такого количества людей. Неужели тут её и постигла неудача? — спросила себя Кэти Райан. В отношении этого пациента, вынуждена была признать она, да. * * * — Черт побери, — пробормотал Чавез. — Как в Колумбии.— Или во Вьетнаме, — согласился Кларк, когда их обожгла волна тропического жара. У трапа самолёта стояли сотрудник американского посольства и представитель правительства Заира. Последний был в мундире и отсалютовал «офицерам». В ответ Кларк поднёс руку к козырьку.— Прошу вас, полковник. — Чиновник жестом указал на стоявший рядом вертолёт, как выяснилось позже, сделанный во Франции. Вежливость приёма была поразительной. Америка щедро снабжала деньгами эту страну, и сейчас наступило время расплаты.Кларк посмотрел вниз. Под вертолётом проносились тропические джунгли высотой с трехэтажный дом. Такую картину он видел не раз и не в одной стране. В молодости он пробирался по ним в поисках врагов, которые, в свою очередь, искали его, — небольшого роста люди в чёрном или хаки, сжимая автоматы АК-47 в руках, стремились отнять у него жизнь. Теперь его врагами было нечто бесконечно меньшее, лишённое всякого оружия и направленное не против него, а против всей его страны. Ситуация казалась чертовски нереальной. Джон Кларк родился и вырос в своей стране. На теле он носил шрамы от ран, полученных в боях и разного рода стычках. Но всякий раз он быстро выздоравливал и снова становился в строй. Был случай в Северном Вьетнаме, когда он спас пилота самолёта А-6 из какой-то реки, названия которой теперь не помнил. От грязной речной воды полученная тогда рана загноилась; это было весьма неприятно, но лекарства и уход сделали своё дело. В результате в нём укоренилось убеждение, что врачи его страны способны справиться с чем угодно — правда, они пока бессильны в борьбе со старостью и раком, но работают и над этим. Он был уверен, что наступит время, когда они победят, как побеждал почти во всех своих сражениях и поединках он сам. И вот это оказалось иллюзией. Он вынужден признать это. Подобно тому как он и его страна потерпели поражение в других джунглях, похожих на те, что проносились сейчас в тысяче футов внизу, так и сейчас эти джунгли протягивали к нему свои щупальца, словно готовясь заключить в смертельные объятья. Нет. Джон покачал головой. Не джунгли хотели его смерти. К этому стремились люди. * * * Четыре судна класса «ролл он — ролл офф» выстроились в походный ордер в шестистах милях к северо-северо-западу от Диего-Гарсии. Они образовали «коробочку» в тысячу ярдов длиной и в тысячу шириной. Эсминец «О'Баннон» занял позицию в пяти тысячах ярдов прямо перед ними. Второй эсминец — «Кидд» — находился в десяти тысячах ярдов от корабля противолодочной обороны, а крейсер «Анцио» шёл в двадцати милях впереди соединения. Танкеры с запасом топлива в сопровождении двух фрегатов направлялись на запад и присоединятся к остальным кораблям незадолго до захода солнца.Это был отличный повод для проведения учений. На Диего-Гарсии базировались шесть самолётов Р-ЗС «Орион» — раньше их было больше, — и один из самолётов вёл разведку впереди соединения. Он сбрасывал акустические буи — совсем не простое дело, когда конвой двигается с такой скоростью, — и прослушивал океанские глубины в поисках возможных подводных лодок. Другой «Орион», находясь далеко впереди, следил за ударной группой индийского флота, состоящей из двух авианосцев. Самолёт регистрировал электронные излучения ударной группы, но находился далеко за пределами обнаружения. «Орион», летящий впереди конвоя, нёс только противолодочное оружие, и его главной задачей была всего лишь разведка. * * * — Слушаю, господин президент, — ответил начальник оперативного управления J-3. Почему ты не спишь, Джек? — подумал он про себя.— Робби, ты получил донесение от посла Уилльямса?— Да, оно привлекло моё внимание, — подтвердил адмирал Джексон.Дейвид Уилльямс не спешил с посылкой отчёта о встрече с индийским премьер-министром. Это вызвало неудовольствие в Госдепартаменте, и оттуда в Дели были посланы две шифровки с просьбой ускорить высылку донесения, но Уилльямс отмахнулся от них. Весь свой политический опыт и понимание ситуации бывший губернатор употребил на то, чтобы составить черновик донесения. В нём он постарался оценить каждое слово, произнесённое премьер-министром, её тон, каждый сделанный ею жест и особенно выражение глаз. Нет ничего более красноречивого, чем глаза человека. Дейв Уилльямс не раз убеждался в этом. Единственное, что ему не давалось, — это дипломатический язык. Высланный им отчёт был ясным и недвусмысленным. В нём говорилось, что Индия что-то замышляет. Он отметил далее, что вопрос об эпидемии лихорадки Эбола, вспыхнувшей в Америке, не был упомянут во время переговоров. Индийский премьер-министр не произнесла ни единого сочувственного слова. С одной стороны, писал он, это могло быть случайным, а с другой — подчёркнуто намеренным поступком. Индия должна была проявить сочувствие или хотя бы тревогу, даже если она не испытывала её. Вместо этого премьер-министр обошла молчанием вспышку лихорадки в Америке. Если бы он поинтересовался её мнением относительно эпидемии, добавил Уилльямс, премьер-министр ответила бы, что ничего не слышала о ней, но такой ответ был бы ложью. В век Си-эн-эн такие события никогда не остаются незамеченными. Вместо этого она выразила своё недовольство по поводу того, что Америка пытается запугать Индию, напомнила ему о «нападении» на индийский военно-морской флот, причём даже дважды, и затем квалифицировала его как «недружественный акт» — в дипломатии такая форма используется за мгновение до того, как рука потянется к кобуре пистолета. В заключение Уилльямс писал, что, по его мнению, учения индийского флота не являются случайностью как по времени проведения, так и по месту. Он истолковал полученный им ответ как: Мы знаем, чего хотим!— Итак, каково твоё мнение, Робби?— Мне кажется, что посол Уилльямс — проницательный и дальновидный человек, сэр. Единственное, чего он не сказал, это того, что ему просто неизвестно: у нас нет авианосной группы в Индийском океане. Это верно, Индия не следила за передвижением наших кораблей, но все знают, что «Эйзенхауэр» направляется к Китаю, и если индийская разведка хоть чуть шевелится, её офицерам это точно известно. И тут же — раз! — индийский флот выходит в море. А теперь мы получаем это донесение от нашего посла. Сэр…— Хватит, Робби, — прервал его Райан. — Ты уже выполнил свою норму почтительного отношения ко мне.— Ну ладно. Так вот, Джек, у нас есть все основания предполагать, что Индия и Китай совместно действовали в прошлом. А что происходит сейчас? Китай втягивает Тайвань — а следовательно, и нас — в конфликт. Дальше события развиваются ещё хуже. Мы направляем туда авианосец. Индийский флот выходит в море. Он занимает позицию на прямой линии между Диего-Гарсией и Персидским заливом. Ситуация в районе Персидского залива обостряется.— А у нас разразилась эпидемия лихорадки Эбола, — добавил Райан. Он опёрся о стол посреди центра связи. Райан не мог уснуть, но это не означало, что он утратил остроту восприятия. — По-твоему, это совпадения?— Может быть. Вполне возможно, что индийский премьер-министр рассержена на нас за то, что мы недавно потрясли её клетку. Не исключено, она хочет продемонстрировать нам, что мы не сможем запугать её. Может быть, это мелочная месть, господин президент. А может быть, и нет.— Что ты предлагаешь?— В восточной части Средиземного моря у нас находится ударная группа надводных кораблей: два крейсера «иджис», один эсминец типа «бёрк» и три фрегата. Обстановка в Средиземном море не вызывает опасений. Предлагаю перебросить эту ударную группу через Суэцкий канал в поддержку группе «Анцио». Далее, предлагаю рассмотреть вопрос о переброске авианосной ударной группы из Западной Атлантики в Средиземное море. На это нужно время, Джек. Ей придётся пройти шесть тысяч миль; даже при скорости больше двадцати пяти узлов потребуется почти девять суток лишь для того, чтобы авианосец оказался недалеко от района действий. Сейчас у нас нет ни единого авианосца больше чем на трети земного шара, и это начинает беспокоить меня. Если нам придётся что-то предпринять, Джек, я не уверен, что мы сможем справиться. * * * — Здравствуйте, сестра, — поздоровался Кларк, осторожно пожимая ей руку. Он не встречался с католической монахиней уже много лет.— Добро пожаловать, полковник Кларк. Здравствуйте, майор, — кивнула она Чавезу.— Добрый день, мэм.— Что привело вас в нашу больницу? — Сестра Мэри Шарль говорила на превосходном английском, словно преподавала на нём, а едва заметный бельгийский акцент обоим американцам казался французским.— Сестра, мы прилетели сюда, чтобы расспросить вас о смерти одной из ваших коллег, сестры Жанны-Батисты, — сказал Кларк.— Понятно. — Она сделала жест в сторону стульев. — Садитесь, пожалуйста.— Спасибо, сестра, — вежливо ответил Кларк.— Вы католического вероисповедания? — спросила она. Для неё это было важным.— Да, мэм, мы оба католики, — кивнул Чавез, соглашаясь с «полковником».— Какое образование вы получили?— Я всё время учился в католических учебных заведениях, — ответил Кларк, чтобы доставить удовольствие монахине. — Моей первой школой была школа сестёр Нотр-Дам, а потом я закончил иезуитский колледж.— Я очень рада. — Она улыбнулась, довольная ответом. — Мне известно про эпидемию в вашей стране. Это очень печально. Итак, вы приехали сюда, чтобы расспросить нас о бедном Бенедикте Мкузо, сестре Жанне-Батисте и сестре Марии-Магдалене. Однако боюсь, что мы мало чем сможем помочь вам.— Почему, сестра?— Бенедикт умер, и его тело кремировано по приказу правительства, — объяснила сестра Мэри Шарль. — Жанна заболела, это верно, но её медицинским чартерным рейсом эвакуировали в Париж в институт Пастера. Однако самолёт упал в море, и все погибли.— Все? — спросил Кларк.— Вместе с ней улетели сестра Мария-Магдалена и доктор Моуди, разумеется.— Кто этот доктор Моуди? — поинтересовался Джон.— Его прислала сюда Всемирная организация здравоохранения. Несколько его коллег работают в соседнем здании. — Она показала в сторону стоявшего рядом блока.— Вы сказали Моуди, мэм? — спросил Чавез, который вёл запись беседы.— Да. — Сестра по буквам произнесла имя врача. — Мухаммед Моуди. Хороший врач, — добавила она. — Происшедшее очень нас опечалило.— Мухаммед Моуди, верно, мэм? — снова спросил Чавез. — Вы не знаете, из какой он страны?— Из Ирана — впрочем, нет, сейчас название изменилось, не правда ли? Он получил образование в Европе. Хороший молодой врач, относился к нам с уважением.— Понятно. — Кларк наклонился вперёд. — Можно поговорить с его коллегами? * * * — Мне кажется, президент зашёл слишком далеко, — сказал врач с экрана телевизора. Телевизионной компании пришлось взять у него интервью в местном телецентре, так как он не мог сегодня утром приехать в Нью-Йорк из Коннектикута.— Почему, Боб? — спросил ведущий. Он успел приехать из своего дома в Нью-Джерси в телевизионную студию, расположенную рядом с Центральным парком в Нью-Йорке, за несколько минут до того, как перекрыли мосты и туннели. Спать ему пришлось в служебном кабинете, что отнюдь не способствовало хорошему настроению.— Лихорадка Эбола — серьёзная инфекционная болезнь, в этом нет сомнения, — ответил медицинский обозреватель телекомпании. Он был врачом, но не занимался медицинской практикой, хотя превосходно владел специальными терминами. Главным образом он вёл передачи на медицинские темы, причём по утрам основное внимание уделял пользе умеренных пробежек и сбалансированной диете. — Но у нас в стране её никогда не было, Дело в том, что вирус Эбола не может выжить в нашем климате. И хотя несколько человек заболели лихорадкой — пока я не буду говорить о причине заболевания, — она не может распространиться слишком широко. Вот почему я считаю, что действия президенте были неоправданно поспешными.— И противоречащими Конституции, — добавил сидящий рядом юрист. — В этом нет никаких сомнений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191