Какие качества могут позволить совершить такое?Худощавое, в рытвинах от прыщей лицо, было совершенно нормальным. Он вполне мог сойти за мелкого служащего любой конторы. Отец Райана всю жизнь имел дело с преступниками, но для Райана они оставались загадочными существами. «Чем он отличаешься от других? Что делает его таким, какой он есть?» — снова и снова задавал себе эти вопросы Райан. Его так и тянуло спросить Миллера об этом, хотя он и знал, что, даже если и получит ответ, вопрос все равно останется неразрешённым. Тогда он посмотрел в глаза Миллера. Он хотел там найти… проблеск человечности что ли — нечто подтверждающее, что перед ним действительно человеческое существо, другое, отличное от него, но в сущности такое же. Прошло каких-то две секунды, но ему они показались долгими — он все смотрел и смотрел в эти блекло-серые глаза и увидел там… Пустоту. Абсолютную пустоту. И тогда Джек начал что-то понимать.— Запишите, — обратился судья к стенографисту, — что свидетель опознал подсудимого Сина Миллера.— Благодарю вас, сэр, — закончил свою часть допроса Ричардс.Райан воспользовался моментом и высморкался. Он обзавёлся насморком на прошлой неделе.— Вам удобно, доктор Райан? — спросил судья. И Джек сообразил, что стоит, навалившись всем телом на кафедру.— Простите, сэр. Этот гипс…— Бейлиф — стул для свидетеля, — распорядился судья. Судебный пристав принёс стул — самый обычный, деревянный, — и Райан сел. Чего ему действительно не хватало, так это крючка, чтобы подвесить левую руку. В общем, он более или менее уже привык к тяжести гипса, но постоянный зуд под этим панцирем просто сводил его с ума, и ничего нельзя было с этим поделать.Со своего места поднялся адвокат — движения его были отработанно изящны.Это был Чарльз Аткинсон, более известный как Красный Чарли, поскольку он любил выступать защитником по делам радикалов. Аткинсон был толстяком с маленькой головой, слишком маленькой для такого увесистого тела. Парик съезжал ему на лицо. «Защита террористов, должно быть, хорошо оплачивается, — подумал Райан. Вот чем следует заняться Оуинсу. Откуда ваши деньги, мистер Аткинсон?»— Могу я начать, ваша светлость? — спросил адвокат, обращаясь к судье и присяжным, как того требовала форма, и направился к Райану. В руках у него была пачка бумаг.— Доктор Райан… Или, может, лучше — сэр Джон?— Как вам угодно, сэр, — махнул рукой Райан. Его предупредили насчёт этого Аткинсона. «Очень умная сволочь»,. — так о нём было сказано. В маклерском деле Райану порой приходилось иметь дело с умными сволочами.— Насколько известно, вы были лейтенантом американской морской пехоты?— Да, сэр, это верно.Аткинсон глянул в свои бумаги, потом — на присяжных.— Кровожадная толпа, эти морские пехотинцы, — пробормотал он.— Простите, сэр? Кровожадные? — спросил Райан. — Вы ошибаетесь. Большинство тех, кого я знал, больше по пиву ударяют.С галереи донёсся смех, и Аткинсон опять повернулся к Райану. Улыбка его была ядовитой. Райана предупреждали, чтобы он опасался софистики Аткинсона и умения ставить тактические ловушки. «К чертям собачьим! — сказал он себе. — Ну, давай, ты, мудила!»— Простите меня, сэр Джон. Это фигурально. Я хотел сказать, что американские морские пехотинцы имеют репутацию людей агрессивных. Не так ли?— Это легко оснащённые пехотные части, специализирующиеся на морских десантных операциях. Нас довольно хорошо натаскивали, но по существу мы ничем не отличаемся от любых других солдат. Морская пехота всего лишь обучается действовать в особо трудных условиях, — ответил Райан, надеясь хотя бы отчасти выбить Красного Чарли из равновесия. В фильмах морских пехотинцев изображали этакими забияками. Но в Куантико им втолковывали, что, если ты действительно на уровне, тебе не надо рваться в драку — обычно достаточно сказать, что ты морской пехотинец.— Штурмовые подразделения?— Да, сэр. В сущности верно.— Следовательно, вы были командиром штурмового подразделения?— Да, сэр.— Ну, не будьте так скромны, сэр Джон. Какого рода людей отбирают в командиры подобных подразделений? Агрессивных? Решительных? Храбрых? Эти качества у такого командира наверняка должны быть развиты больше, чем у рядового, не так ли?— Вообще-то, из всех качеств, которыми судя по «Руководству для офицера морской пехоты» должен обладать офицер, я более всего ценю честность, — сказал, улыбаясь, Райан.Аткинсон к такому ходу не был готов.— Это верно, — продолжал Райан, — я действительно командовал взводом, но мой капитан сразу же объяснил мне, что прежде всего я должен выполнять его приказы, а также полагаться на опыт взводного сержанта. Так что я не только и не столько командовал, сколько учился командовать. Так, собственно, в любом деле — вы ведь не лезете с нововведениями в первый день службы.Аткинсон слегка нахмурился — все складывалось не совсем так, как он ожидал.— Из ваших слов, сэр Джон, вытекает, что лейтенант морской пехоты — это всего лишь вожак бойскаутов. Но надеюсь, вы не это имели в виду? — спросил он с сарказмом.— Нет, сэр. Извините. Я не намеревался произвести такое впечатление, но, право, мы и не банда сверхагрессивных варваров. Я должен был выполнять приказы, проявлять агрессивность лишь в той мере, в какой этого требует ситуация, и при этом уметь выносить самостоятельные суждения, как то и надлежит офицеру. Но я прослужил всего три месяца, а потом был ранен. Морские пехотинцы следуют приказу. Разумеется, приказы отдают офицеры, но второй лейтенант — самый низший офицерский чин. Вы получаете больше приказов, нежели отдаёте их. Я вижу, вы никогда не служили, — поддел его Райан.— Так чему именно они там вас обучали? — спросил Аткинсон. Голос его стал злым — то ли он вправду вышел из себя, то ли прикидывался.Ричардс взглянул на Райана — в глазах его была тревога. Он особенно настаивал, чтобы Райан не вступал в спор с Красным Чарли.— Ну, основным командирским навыкам. Учили, как командовать людьми в полевых условиях, — ответил Райан. — Как реагировать в данной тактической ситуации. Как использовать вооружение, которое находится в распоряжении взвода. Как организовать поддержку артиллерии и воздушных сил…— Как реагировать?— Да, сэр, это часть программы, — Райан старался отвечать как можно подробнее, следя за тем, чтобы голос его был ровен и дружелюбен — голос человека, всего лишь сообщающего некую информацию. — Я никогда не был в ситуации, хоть отчасти напоминающей боевую. Если не считать того, о чём мы тут говорим сегодня… Но наши инструкторы совершенно чётко говорили нам, что, когда кругом свистят пули, там уже нет времени для раздумий. Вы должны знать, как действовать, и действовать быстро, иначе погибнут ваши солдаты.— Отлично, сэр Джон. Итак, вас учили быстро и решительно реагировать на ситуацию?— Да, сэр, — ответил Райан, чувствуя какую-то западню.— Говоря о несчастном случае, который рассматривается в этом суде… Вы показали раньше, что, когда раздался взрыв, вы смотрели в другую сторону. Это так?— Да, сэр.— И когда вы повернулись в сторону взрыва?— Как я уже говорил, прежде всего я уложил жену и дочку на землю. Затем я посмотрел, что там произошло. Сколько это заняло?.. Не меньше одной секунды, от силы — три. Но, прошу прощения, такие подробности трудно запомнить в такой ситуации — у меня ведь не было секундомера.— Итак, когда вы наконец посмотрели туда, вы не сразу увидели, что там произошло?— Верно, сэр. — «Давай-давай, Чарли, задавай свой следующий вопрос», мысленно подначивал его Райан.— Значит, вы не видели, чтобы мой подзащитный стрелял из пистолета или бросал гранату?«И только-то? — подумал Райан, удивившись тому, что уловка столь незамысловата. — Но, может, он куда-то ещё гнёт?»— Нет, сэр, не видел. Он в тот момент обегал машину. Потом он остановился около неё — возле задней правой двери, спиной ко мне. В руке у него был пистолет, нацеленный на дверь, словно бы он…— Предположения — штука шаткая, — прервал его Аткинсон. — Словно бы он что? Это могло быть что угодно. Но — что именно? Как вы можете сказать, что он там делал? Вы ведь не видели, чтобы он вылез из машины, которая позже скрылась. Исходя лишь из того, что вы видели, мой подзащитный, так же как и вы, мог оказаться случайный прохожим, поспешившим на выручку попавшим в беду, не так ли?Видимо, предполагалось, что Джек этим должен быть озадачен.— Предположение, сэр? Нет, я бы назвал это суждением. Если бы ваш подзащитный бежал на выручку, он бежал бы с другой стороны улицы. Я сомневаюсь в том, что это физически возможно — в смысле, так быстро. А кроме того, с той стороны находился человек с автоматом — так что не больно-то побежишь. И бежал ваш подзащитный именно с той стороны, где был тот, с автоматом. Если он стремился на выручку, то почему, имея пистолет, он не открыл стрельбу по автоматчику? Он тогда не показался мне «случайный прохожим», да и сейчас мне это представляется довольно маловероятным.— Это опять ваше заключение, сэр Джон, — сказал Аткинсон, словно поучал недоразвитого ребёнка.— Сэр, вы задали мне вопрос, и я постарался ответить на него аргументированно.— И вы хотите, чтобы мы поверили вам, что все это промелькнуло в вашем сознании за какие-то мгновения? — спросил Аткинсон, вновь обратив лицо к присяжным.— Да, сэр, это так, — твёрдо выговорил Райан. — Так и не иначе.— Вам, наверное, не сообщили, что мой подзащитный никогда, прежде не подвергался аресту и не обвинялся в каком-либо преступлении?— Значит, насколько я понимаю, это его первое преступление.— Оставьте это на усмотрение присяжных заседателей, — отрезал Аткинсон. — Вы ведь не видели, чтобы он стрелял, не так ли?— Нет, сэр. Но в магазине его пистолета должно было быть восемь патронов, а в нём оказалось лишь три. Я выстрелил из него три раза, и все — там было пусто.— Ну и что же? Может, кто-то ещё стрелял из этого пистолета. Итак, вы не видели, стрелял ли он?— Нет, сэр, не видел.— Значит, не исключено, что кто-то уронил или бросил этот пистолет, а мой подзащитный подобрал его и хотел сделать то же, что и вы, но вы об этом не знали и не могли знать, не так ли?— Я не могу свидетельствовать о том, чего не видел. Однако я видел улицу, уличное движение и пешеходов. Если ваш подзащитный действовал так, как вы утверждаете, то откуда он появился?— Именно! Следовательно, вы не знаете? — вскинулся Аткинсон.— Когда я увидел вашего подзащитного, сэр, он обегал машину. Если он был на тротуаре, а потом успел подобрать пистолет и обежать машину… для этого ему надо было бы быть олимпийским чемпионом по спринту.— Мы этого не можем знать. Это опять ваше предположение. Ведь сами вы реагировали на ситуацию молниеносно, не так ли? Вы реагировали так, как вас тому обучали в морской пехоте, ни на минуту не задумавшись, не дав себе труда оценить положение. Вы не задумываясь ринулись в битву, напали на моего подзащитного, сбили его с ног и затем пытались убить его.— Нет, сэр, я не намеревался убивать вашего подзащитного. Я уже… «Тогда почему ты стрелял в беззащитного человека, уже лежавшего без сознания?»— Ваша светлость, — встал прокурор, — этот вопрос уже задавался.— Свидетель может ответить, предварительно обдумав свой ответ, — с нажимом сказал судья. Никто не сможет сказать, что суд шёл не по правилам.— Сэр, я не знал, что он был без сознания, и тем более не знал, когда он вскочит на ноги. Так что я выстрелил, чтобы обезвредить его.— Я уверен, что так говорили и в той деревне во Вьетнаме, где…— Я вас понял, сэр, но там морских пехотинцев не было, — отрезал Райан.— Не нервничайте, — улыбнулся ему адвокат. — Я думаю, что вас там натаскивают умению хранить самообладание и спокойно реагировать на кровь. Наверное, и вас этому обучали…— Нет, сэр, не обучали — «Он тебя нарочно драконит, Джек», — сказал себе Райан. Он достал носовой платок и высморкался. Два глубоких вдоха помогли успокоиться. — Прошу прощения, но местная погода наградила меня насморком. То, что вы только что сказали… Если бы в морской пехоте учили такого рода вещам, об этом уже давным-давно прокричали бы во всех газетах. Не говоря уже о моральной стороне дела, я скажу вам, мистер Аткинсон, что в морской пехоте понимают, что такое общественное мнение и как важно не уронить себя в его глазах.— Неужели? — пожал плечами адвокат. — А как насчёт Центрального разведывательного управления?— В каком смысле?— Как насчёт сообщений газет, что вы работали на ЦРУ?— Сэр, я получал деньги от правительства США, — сказал Джек, осторожно выбирая слова, — только в военно-морском министерстве: когда служил в морской пехоте, и позже — собственно, теперь — за то, что преподаю в Военно-морской академии. Я никогда не состоял на службе ни в каком другом правительственном учреждении. Точка.— Значит, вы не агент ЦРУ? Напоминаю, что вы тут принесли присягу.— Нет, сэр, я никогда не был агентом. Я не работаю на ЦРУ.— А что же газеты?— Боюсь, что об этом вам надо спросить репортёров. Я не знаю, откуда они это взяли. Я преподаю историю. Мой кабинет расположен в Лихи-холл, на территории Военно-морской академии. Оттуда до Лэнгли далеко.— Лэнгли? Значит, вы знаете, где находится ЦРУ?— Да, сэр. Однажды я там даже читал лекцию. Ту же самую, что месяцем раньше прочёл в военно-морском колледже в Ньюпорте, Род Айленд. Моей темой была природа принятия тактических решений. Я никогда не работал на Центральное разведывательное управление, но я действительно один раз был там с лекцией. Возможно, что отсюда и пошли все эти сообщения.— Я думаю, вы лжёте, сэр Джон, — заметил Аткинсон. «Не полностью, Чарли», — мысленно парировал Райан.— Что вы думаете, сэр, это ваше дело. Я же всего лишь правдиво отвечаю на ваши вопросы.— И вы никогда не писали официального доклада под названием «Агенты и разведывательные органы»?Райан заставил себя быть спокойным. «Откуда ты это раскопал, Чарли?» Он ответил, с величайшей осторожностью выбирая слова:— В прошлом году, сэр… точнее — прошлым летом одна частная фирма, выполняющая правительственные заказы, предложила мне контракт на работу в качестве консультанта. Это «Майте корпорейшн». Работа носила секретный характер и никакого отношения к разбираемому здесь делу не имеет".— Никакого? Почему бы этого не решить присяжным заседателям?— Мистер Аткинсон, — устало спросил судья, — вы считаете, что работа, когда-то выполненная свидетелем, имеет прямое отношение к разбираемому в суде делу?— Я думаю, ваша светлость, что, возможно, нам придётся это установить. Я уверен, что свидетель вводит суд в заблуждение.— Хорошо, — сказал судья и повернулся к Райану. — Доктор Райан, имеет ли выполненная вами работа какое-либо отношение к убийству в Лондоне или к каким-либо лицам, причастным к данному делу?— Нет, сэр.— Вы в этом полностью уверены?— Да, сэр.— Являетесь ли вы сейчас или были ли когда-нибудь служащим какого-либо американского разведывательного учреждения или агентства безопасности?— Правительству США я служил только будучи в морской пехоте, сэр.— Напоминаю вам, что вы дали присягу и должны говорить только правду. Ввели ли вы суд в заблуждение в какой-то мере?— Абсолютно ни в какой, сэр.— Благодарю вас, доктор Райан. Я полагаю, что с этим вопросом теперь всё ясно. Мистер Аткинсон — ваш следующий вопрос, — повернулся он к адвокату.Аткинсон наверняка был разозлён, но — отметил Райан — и виду не показал.«Интересно, — подумал Джек, — кто его консультировал насчёт меня?»— Вы сказали, что выстрелили в моего подзащитного только для того, чтобы он не встал с земли?— Ваша светлость, — поднялся прокурор. — Свидетель уже…— Если мне будет позволено задать следующий вопрос, — вежливо прервал его Аткинсон, — то все дело прояснится.— Продолжайте, — сказал судья.— Доктор Райан, вы сказали, что стреляли в моего подзащитного для того, чтобы он не поднялся с земли. В американской морской пехоте учат стрелять, чтобы обезвредить или чтобы убить?— Чтобы убить, сэр.— И вы утверждаете, следовательно, что поступили наперекор тому, чему вас учили?— Да, сэр. Это же ясно — я ведь был не на поле боя, а на городской улице. У меня и в мыслях не было убивать вашего подзащитного. — «Лучше бы было, тогда, вероятно, не пришлось бы мне здесь маяться», — подумал Райан, в то же время озадачась вопросом, действительно ли он этого бы хотел.— Значит, сперва вы действовали в соответствии с тем, как вас учили, но потом, секунду-другую спустя, вы уже действовали вопреки тому, чему вас учили? И вы полагаете, что мы тут должны поверить этому?Аткинсону наконец удалось сбить с толку Райана. Джек теперь совершенно не понимал, куда тот гнёт.— Я не думал об этом в таком плане, сэр, но, пожалуй вы правы, согласился он. — Именно так оно все и было.— А потом вы, подкравшись из-за машины ко второму человеку, пристрелили его без всяких размышлений. В этом случае ясно, что вы вновь действовали согласно усвоенным в морской пехоте навыкам — стрелять, чтобы убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62