Индийские корабли плавали в одном из семи океанов, единственном, который получил своё название в честь страны, но даже здесь его флот уступал по мощи части американского флота. Это приводило адмирала в ярость. Именно Америка являлась той страной, которая диктовала свои условия, указывала, что может делать Индия, а что — нет, Америка, история которой насчитывала всего-то чуть больше двухсот лет! Выскочки. Разве американцы воевали с Александром Македонским или грозным ханом? Эпоха «великих открытий» была начата европейскими мореплавателями, которые стремились достичь Индии, а теперь страна, которую открыли по чистой случайности, отказывает в справедливом стремлении древней родины адмирала к величию и могуществу. Адмиралу нелегко было скрыть все эти нахлынувшие чувства за бесстрастной маской профессионала, особенно когда вокруг шныряли офицеры его штаба.— Радиолокационный контакт, пеленг один-три-пять, расстояние двести километров, — послышался голос оператора. — Курс сближения, скорость пятьсот узлов.Адмирал повернулся к начальнику штаба и кивнул. Капитан первого ранга Мехта поднял телефонную трубку и отдал короткую команду. Индийская эскадра находилась в стороне от судоходных маршрутов, и появление самолётов говорило само за себя. Четыре американских истребителя-штурмовика F-18E «хорнет» взлетели с палубы одного из американских авианосцев, плывущих где-то к северо-востоку от эскадры адмирала Чандраскатты. Они прилетали ежедневно, утром и вечером, а иногда и ночью, чтобы продемонстрировать, что американцам известно местонахождение его эскадры, и дать ему понять, что он не знает и не может знать, где находятся они сами.Через мгновение адмирал услышал характерный рёв двух истребителей вертикального взлёта «харриер». Он знал, что эти дорогие и отличные машины всё-таки не могут составить конкуренцию приближающимся американским «хорнетам». Сегодня адмирал распорядился поднять четыре «харриера» — два с «Вираата» и два с «Викранта», — чтобы перехватить четырех — похоже, четырех — американцев. Пилоты увидят друг друга и помашут руками, демонстрируя дружеское расположение и зная, что это обоюдная ложь.— Мы можем осветить их радиолокаторами систем ПВО, показать, что нам надоели эти игры, — негромко предложил капитан Мехта.Адмирал покачал головой.— Нет. Они почти ничего не знают о наших ракетных системах «корабль-воздух», и мы не будем добровольно давать им эту информацию. — Частоты, диапазон и скорость повторения радиолокационных импульсов на индийских кораблях оставались секретными, и американская разведка, по-видимому, так и не удосужилась заняться ими. Это означало, что американцы, возможно, не смогут заглушить или поставить электронные помехи для его систем — впрочем, может быть, и смогут, но не будут в этом уверены, и это обстоятельство превратится для них в источник беспокойства. Такой козырь не был особенно выигрышным, однако другого у адмирала не было. Чандраскатга отпил не торопясь глоток чая, подчёркивая своё самообладание. — Нет, мы заметим их появление, встретим по-дружески, и пусть улетают обратно.Мехта кивнул и молча удалился, подавляя кипящую в нём ярость. Этого следовало ожидать. Он был начальником штаба флота, и в его обязанности входила разработка оперативного плана, направленного на то, чтобы одолеть американцев, если возникнет такая необходимость. Мехта знал, что одержать победу над американцами практически невозможно, однако это не избавляло его от работы над планом, и потому ощущение бессильной ярости было вполне объяснимо. Чандраскатта поставил чашку, наблюдая за тем, как «харриеры» сорвались с изгибающейся вверх, подобно лыжному трамплину, лётной палубы и стремительно набирали высоту.— Каково состояние лётчиков? — спросил адмирал у своего начальника воздушных операций.— Они разочарованы, но продолжают действовать великолепно. — В ответе прозвучала заслуженная гордость, чего и следовало ожидать. Лётчики были блестяще подготовлены. Адмирал часто обедал у них за столом, и мужественные молодые лица служили для него источником гордости. Это были отличные молодые парни, ничуть не уступающие лучшим пилотам других стран. Ещё более важно то, что они стремились доказать это.Однако у всего индийского флота было только сорок три истребителя FRS-51 «харриер». На авианосцах «Вираат» и «Викрант», входящих в состав эскадры Чандраскатты, находилось тридцать таких истребителей, а это уступало числу самолётов на борту одного американского авианосца. И все потому, что американцы первыми начали гонку вооружений, вырвались вперёд и объявили о её завершении, напомнил себе Чандраскатта, прислушиваясь к разговорам своих лётчиков по открытым каналам радиосвязи. Это весьма несправедливо. * * * — Итак, что ты хочешь сказать мне? — спросил Джек.— Нас провели за нос, — ответил Робби. — Русские ракеты нуждаются в регулярном техническом обслуживании. И знаешь что? Последние пару лет технического обслуживания не производилось. Энди Малколм связался со мной сегодня вечером по сотовой связи. Когда он заглянул внутрь пусковой шахты, на дне её была вода.— Ну и что?— Извини, я забыл, что ты не очень в этом разбираешься, — сконфуженно улыбнулся Робби, напомнив Райану волка в овечьей шкуре. — Понимаешь, стоит тебе выкопать в земле яму, как рано или поздно она наполнится водой, верно? Если у тебя в этой яме хранится что-то ценное, воду приходится постоянно откачивать. Лужа на дне пусковой шахты означает, что русские не занимались этим регулярно, а это влечёт за собой повышенную влажность от испарений. Результатом является коррозия.Райан наконец понял.— Ты хочешь сказать, что их ракеты…— Скорее всего их было бы невозможно запустить, даже если бы русским этого захотелось. Таковы последствия коррозии. Ракеты, наверно, просто стояли в пусковых шахтах вроде театральных декораций, поскольку ремонт их, после того как они вышли из строя, — дело опасное и сомнительное. Короче говоря, — Джексон положил тонкую папку на стол Райана, — таково мнение управления J-3.— А каково мнение J-2? — спросил Джек, имея в виду разведывательное управление Объединённого комитета начальников штабов.— Они никогда не верили этому, но, думаю, поверят теперь, когда мы откроем достаточное количество русских пусковых шахт и увидим внутри то же самое. Что касается моего мнения, — адмирал Джексон пожал плечами, — если Иван позволил нам увидеть это в шахте номер один, то можно предположить, что то же положение и в других шахтах. Русским теперь наплевать на свои ракеты.Разведывательная информация всегда поступает из ряда источников, и заключение такого аналитика, как Джексон, особенно ценно. В отличие от офицеров разведки, в чьи обязанности входит оценка потенциала противника, что почти всегда осуществляется с теоретических позиций, Джексон относился к числу людей, проявляющих интерес к способности другой стороны нанести удар, и он узнал на собственном опыте, что заставить оружие действовать намного труднее, чем просто смотреть на него.— Помнишь, ведь совсем недавно мы считали их таким грозным противником?— Я никогда не придерживался подобной точки зрения, однако даже слабоумный придурок с пистолетом в руке может испортить тебе весь день, — напомнил Робби приятелю. — Итак, сколько денег им удалось выторговать у нас?— Пять больших.— Прекрасно, деньги налогоплательщиков в действии. Мы только что заплатили русским пять миллиардов долларов за демонтаж ракет, не способных взлететь из пусковых шахт, если только сначала не будут взорваны стоящие на них боеголовки. Просто сказочная сделка, доктор Райан.— Им нужны деньги, Роб.— Мне тоже. Понимаешь, приятель, я стараюсь наскрести достаточно денег, чтобы мои самолёты могли летать.Мало кто понимал, что каждый корабль в составе военно-морского флота и каждый танковый батальон действовали на основе строго ограниченных бюджетных ассигнований. Несмотря на то что у командиров не было чековых книжек, они имели право брать со складов столько припасов — топлива, оружия, запчастей, даже продовольствия, если речь шла о военных кораблях, — сколько было выделено им на год. Нередко случалось, что в конце финансового года военному кораблю приходилось неделями стоять у причала, потому что он исчерпал лимит. Это означало срыв какого-то задания и недостаточную боевую подготовку команды. Пентагон, таким образом, занимал исключительное место среди государственных департаментов, так как ему приходилось существовать на основе фиксированных и часто сокращающихся ассигнований.— Как долго, по твоему мнению, мы сумеем просуществовать на урезанном бюджете?— Я всё время твержу ему об этом. Понимаешь, Роб, председатель…— Строго между нами, председатель объединённого комитета считает, что операции — это что-то, что проводится хирургами в больницах. А если ты проговоришься об этом, конец всем урокам игры в гольф.— Как ты считаешь, сколько мы выиграли, устранив русских из ракетно-ядерной гонки? — спросил Райан, надеясь, что Робби хоть немного успокоится.— Намного меньше, чем сократив финансирование морских операций. На случай, если ты не заметил: американский Военно-морской флот резко уменьшился, и мы вынуждены выполнять поставленные перед нами задачи, имея в своём распоряжении на сорок процентов меньше кораблей, чем в прошлом. А вот океан остался таким же большим, понимаешь? Согласен, армия в несколько лучшем положении, зато ВВС ослаблены, да и морская пехота сосёт последнее молоко из тощей груди. А ведь морские пехотинцы по-прежнему остаются главной силой быстрого реагирования на случай, если мальчики и девочки из Туманного болота снова напортачат.— Не учи учёного, Робби.— Но это ещё не все, Джек. Нагрузка на личный состав продолжает расти. Чем меньше у нас кораблей, тем дольше они вынуждены находиться в море. А чем дольше они остаются в море, тем больше приходится платить за техническое обслуживание. Положение начинает походить на катастрофическое, которое сложилось в конце семидесятых. От нас уходят люди, Джек, потому что трудно убедить их так долго оставаться в отрыве от жены и детей. У лётчиков тоже тупиковая ситуация. Теряя таким образом опытных людей, приходится тратить больше средств на подготовку новых пилотов. Так что, как ни посмотри, боевая готовность снижается. — Адмирал явно сел на своего конька.— Послушай, Роб, недавно я то же самое сказал в противоположном крыле этого здания. Я прилагаю все усилия, чтобы повысить обороноспособность. — Джек говорил теперь тоном высокопоставленного чиновника. Наконец они посмотрели друг на друга и улыбнулись.— Мы оба — старые пердуны.— Это верно, прошло много времени с тех пор, как мы были молоды, — согласился Райан негромко, почти переходя на шёпот. — Я тогда преподавал историю, а ты каждый вечер взывал к Богу, умоляя Его помочь с повреждённой ногой.— Наверно, делал это недостаточно усердно. Артрит меня замучил, — пожаловался Джексон. — Через девять месяцев мне предстоит пройти полное медицинское освидетельствование на годность к полётам. Как ты думаешь, каким будет заключение врачей?— Тебе запретят летать?— Навсегда, — равнодушно кивнул Джексон.Райан знал, что это значит. Для лётчика, взлетавшего на истребителях с палуб авианосцев больше двадцати лет, запрет на полёты означал, что ты уже слишком стар, а признать это всегда нелегко. Больше он не сможет заниматься играми вместе с молодёжью. Раннюю седину можно объяснить генетикой, но запрет на полёты объясняется однозначно, а следовательно, придётся повесить в шкаф лётный костюм и шлем, согласиться, что ты больше не тот человек, которым стремился стать с десятилетнего возраста, что ты для этого недостаточно хорош, — и все это после того как на протяжении всей жизни тебе удавалось быть в числе лучших. Самым горьким воспоминанием останутся слова, сказанные им о лётчиках, которые были старше его в то время, когда он сам был младшим лейтенантом, — скрытые насмешки, многозначительные взгляды, которыми обменивались зелёные офицеры, даже не думавшие о том, что когда-нибудь и они окажутся в таком же положении.— Роб, сколько хороших офицеров не стали даже кандидатами на должность командующего эскадрой. Они увольняются в звании капитанов третьего ранга после двадцати лет службы и становятся лётчиками авиакомпаний, развозящими по ночам почту для «Федерал экспресс».— При этом неплохо зарабатывая.— Ты уже выбрал себе должность? — При этих словах минорное настроение Джексона как рукой сняло. Он поднял голову и ухмыльнулся.— Черт побери, раз я не могу танцевать, то по крайней мере могу наблюдать за танцами. Скажу тебе вот что, дружище, если ты хочешь, чтобы мы осуществляли все те превосходные операции, которые планируются в моём крошечном кабинете, нам нужна помощь с вашей стороны Потомака. Майк Дюбро делает все что может, но у него и его подчинённых тоже есть предел возможного, понимаешь?— Ну что ж, адмирал, могу обещать вам, сэр, следующее: когда наступит момент для вашего назначения командующим боевым авианосным соединением, по крайней мере одно из них ещё останется в составе флота. — Оба понимали, что такое обещание немногого стоит, но гарантировать большее Райан не мог. * * * Она была номером пять. Самым поразительным явилось то… Впрочем, здесь всё было поразительным, подумал Мюррей, сидя в своём кабинете в шести кварталах от Белого дома. Больше всего Дэна беспокоил ход расследования. Вместе со своей группой он опросил немало женщин, которые признались — кто со стыдом, кто с нескрываемым волнением, а кто с гордостью и юмором, — что они спали с Эдом Келти, но только пятеро заявили, что это не было для них добровольным. У пятой по счёту женщины дополнительным фактором явились наркотики, и она испытывала чувство одиночества и глубокого стыда из-за того, что ей казалось, будто она одна попала в ловушку.— Твоё мнение? — спросил Билл Шоу, тоже усталый после длинного рабочего дня.— У нас есть все необходимые доказательства, показания пяти жертв насилия, четверо из которых живы. Два случая изнасилования настолько очевидны, что не вызовут сомнения в любом суде. В их число не входит Лайза Берринджер. Ещё две подтвердили использование наркотиков на территории федерального округа. Две первые независимо друг от друга дали свидетельские показания, которые в точности, буквально слово в слово, совпадают, — они опознали наклейки на бутылках с бренди, обстановку в комнате и всё остальное.— Надёжные свидетели? — спросил директор ФБР.— Надёжнее в таких случаях не бывает. Пора приступать к следующему этапу.Шоу согласно кивнул. Скоро поползут слухи. Невозможно длительное время вести тайное расследование, даже при самых благоприятных обстоятельствах. Кое-кто из тех, что подверглись допросу, с симпатией относятся к обвиняемому, и, несмотря на осторожно сформулированные вопросы, им не потребуется особого воображения, чтобы понять их смысл — в немалой степени потому, что они сами подозревают это. В таком случае отказавшиеся стать свидетельницами тут же обратятся к человеку, который является объектом расследования, чтобы предупредить его, будучи либо убеждены в его невиновности, либо надеясь на личную выгоду. Вице-президент США, будь он преступником или нет, всё-таки обладал немалой властью и по-прежнему мог оказывать важные услуги. В другое время бюро вообще не смогло бы продвинуться так далеко. Министр юстиции или сам президент дал бы им понять, что расследование лучше прекратить, старшие представители администрации вступили бы в контакт с жертвами, предложили бы им ту или иную компенсацию, и во многих случаях это сработало бы. Единственная причина, по которой им удалось завершить расследование, в конце концов, заключалась в том, что ФБР имело разрешение президента, опиралось на помощь министра юстиции и пользовалось изменившейся юридической и моральной обстановкой в стране.— Как только ты поговоришь с председателем…Мюррей кивнул:— Да, следовало бы немедленно организовать пресс-конференцию и изложить на ней суть дела и имеющиеся доказательства. — Сделать это они, конечно, не смогут. Сразу после разговора с председателем юридической комиссии Конгресса и лидером меньшинства, в котором эти политические деятели будут ознакомлены с основными доказательствами, информация тут же просочится в прессу. Единственный козырь, который остаётся в руках Мюррея и его следственной группы, — это выбор времени дня. Беседу с конгрессменами следует назначить на достаточно позднее время, чтобы новости не попали в утренние газеты, что вызовет гнев редакторов «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс». Бюро вынуждено строго соблюдать правила. Оно не может организовать утечку информации, потому что предстоял уголовный процесс и права обвиняемого должны охраняться так же тщательно, как и права его жертв, — даже ещё тщательней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140