– Однако вы охраняете очень тщательно мистера Куинслея, – проговорил он.
– Мы исполняем приказание начальника гарнизона.
– Прекрасно делаете, прекрасно делаете! Если в настоящее время мистеру Роберту не грозит какая-либо определенная опасность, то все же необходимы меры предосторожности.
Возвратившийся Муки приоткрыл широкую массивную дверь.
– Пожалуйте, мистер Блэкнайт. В кабинете мистера Куинслея идет заседание.
Блэкнайт прошел через большую пустую комнату и оказался в кабинете Роберта. Письменный стол стоял прямо против дверей. Вдоль задней стены висели аппараты телефона, внушителей, механических глаз, ушей. Впереди, ближе к окнам, за столом расположилось небольшое собрание ученых. Здесь были мистер Роберт, Христиансен, Ямомото, доктор Бергер и еще четверо – двое физиологов и двое химиков. Из людей, выращенных в инкубаториях, здесь присутствовали Чери, Мей, Гри-Гри и еще трое из лаборатории Роберта.
Мистер Блэкнайт услышал слова, произнесенные хозяином:
– Следовательно, вопрос о питательных средах можно считать разрешенным. Наши новые поколения будут здоровее, их организм будет обладать большим запасом защитных сил для борьбы с опасностями. Наш народ будет более индивидуален, трудоспособен, энергичен, более расположен совершенствоваться. Если наши надежды оправдаются, а я в этом не сомневаюсь, мы достигнем значительных результатов, наше будущее обеспечено. А теперь, господа, я думаю, можно закрыть заседание. Мы поработали немало, теперь уже скоро пять. Все встали и начали прощаться с хозяином.
– Мистер Блэкнайт, присаживайтесь, вы, верно, привезли важные вести, обратился Роберт к вновь прибывшему. – Рассказывайте, чем окончился ваш дипломатический разговор с отцом.
– На этот раз он принял меня не так сухо, как прежде, и мне удалось согласовать с ним наши требования. Он согласен санкционировать ваши выборы. Вы будете являться чем-то вроде его наместника здесь. Мне показалось, что ему понравилось мое предложение. Таким образом, он избавляется от необходимости окончательно порывать с нами. Он как бы сам допускает наш эксперимент в широких размерах. Вместо вас он объявляет своим соправителем Шервуда, а наследником делает вашего младшего брата Дика.
– Прекрасно, – сказал Роберт, – вы замечательно умеете внушать свои мысли другим, так что они начинают думать, что это их собственные мысли. Дальше, дальше, дорогой мистер Блэкнайт.
– Мистер Макс Куинслей берется снабжать нас всем необходимым, за исключением вооружения, соглашается не требовать от нас выдачи военных гусениц и их чертежей, отказывается от постройки новых, не требует передачи бежавших к нам до сегодняшнего числа и готов забыть все нанесенные ему обиды, если они более не будут повторяться. – Мистер Блэкнайт помолчал, гладя, по своему обыкновению, рукой лысину и остатки волос вокруг нее.
– Сомневаюсь, что он мог забыть обиды, – задумчиво проговорил Роберт.
– Надо быть осторожным, надо быть осторожным. Слова мало к чему обязывают.
– Дальше, мистер Блэкнайт.
– Мы обязуемся вырабатывать радиоактивные вещества, снабжать ими Долину и иметь запас на случай надобности, который будем хранить сами. Но мы обязуемся не иметь каких-либо сношений с остальным миром кроме как через Высокий Утес, то есть с соизволения мистера Макса Куинслея. У себя мы вольны жить по выработанным нами нормам и законам. Граница владений проходит по линии, установленной комиссией. Вот все, что я могу сообщить вам, мистер Роберт. Я думаю, мы можем быть довольны сегодняшним днем.
– Благодарю вас, мистер Блэкнайт, вы лишний раз доказали, как искусно выполняете самые тончайшие дипломатические задания. – Роберт переменил тон и, нагибаясь к Блэкнайту, добавил: – Я уверен, вы не забыли и моей личной просьбы?
– Конечно, нет, мистер Роберт, я переговорил с аббатом, и он обещал на этих днях побывать у нас.
– Он ужасный негодяй, я обращаюсь к нему только потому, что этого хочет мадам Гаро. Этот человек мне противен, но что поделаешь, другого священнослужителя нет.
– Совершенно верно, мистер Роберт, аббат пользуется самой скверной репутацией.
– Я очень вам благодарен. – Роберт встал.
– Несколько слов относительно нового хранилища для радиоактивных веществ. Это сооружение будет окончено в течение следующей недели.
– Таким образом, нам предстоят два торжества. Мое венчание и открытие нового хранилища, – весело сказал Роберт, переходя к письменному столу.
– Меня всегда беспокоила ненадежность нашего способа хранения. Громадное количество радиоактивных веществ представляет опасность прежде всего своим излучением. Эти вещества, после того как научились регулировать скорость их распада, должны сохраняться как особо опасный взрывчатый материал.
После ухода Блэкнайта Роберт долго сидел за письменным столом, перелистывая какие-то бумаги и делая на них отметки.
Заходящее солнце прорвалось сквозь тучи на горизонте и послало свои прощальные лучи в глубину кабинета. Стало темнеть. Роберт подошел к телефону. Начался доклад заведующих станциями механических ушей, глаз и внушителей.
Глаза и уши ничего особенного не запечатлели за истекшие сутки, за исключением небольших отступлений от принятых правил. Синьор Мартини вел себя весьма странно, не посещал работ и разгуливал целый день по полям в весьма возбужденном состоянии. В Средней Долине появился приближенный Макса Куинслея по имени Зон. Он старается сохранять в тайне свое присутствие здесь и скрывается весьма искусно. – При этом сообщении лицо мистера Роберта сделалось серьезным. «Зон здесь. Это означает что-нибудь очень неприятное. Слуга и личный телохранитель отца всегда является выполнителем самых секретных поручений. Соглашение отца с мистером Блэкнайтом – это как будто хорошо, но кажется крайне подозрительным, что отец пошел на это. Что, если он затаил злобу и хочет взять нас какой-то хитростью? Надо быть настороже». – Роберт сейчас же распорядился по телефону в бюро управления общественным порядком о задержании опасного человека.
А доклад продолжался. Начальник центральной станции внушителей сообщил, что головы всех жителей, как выращенных в инкубаториях, так и иностранцев, работают правильно и не вынашивают каких-либо противогосударственных замыслов. Душевное состояние всех удовлетворительно, повышенное настроение и чрезмерная возбудимость регулируются внушением спокойствия и серьезности.
– Прекрасно, благодарю вас. – С этими словами Роберт повесил трубку телефона и отправился в свое личное помещение. Тут он занялся туалетом и, переодевшись, прошел по длинному коридору на половину, занимаемую мадам Гаро.
В уютной угловой комнате были спущены плотные темные шторы, задернуты тяжелые драпировки. Матовый фонарь на потолке лил ровный приятный свет на красивую обстановку. В глубине широкого дивана, обложив себя мягкими расшитыми подушками, полулежала молодая женщина; глаза ее были устремлены на цветной узор пушистого ковра.
«Итак, будет моя свадьба с сыном ненавистного мне человека. Какие неожиданности посылает мне судьба! Роберт внешне похож на отца, но характер… Его предупредительность, заботливость, нежность по отношению ко мне просто трогательны. Жизнь не баловала меня, поэтому я ценю всякую ласку. Леон… Но как это давно было, как я тогда была еще молода. А Рене? Короткий роман с ним представляется мне как сон. Я была тогда так потрясена всеми ужасами, свалившимися на мою голову, что не вполне сознавала, что делаю. С тех пор прошло полтора года… Все же ужасно, что человек может так скоро забывать… Бедный, бедный Рене! Все равно мне никогда не придется видеть тебя снова! Я не знаю даже, жив ли ты? Я не исполнила обещания отомстить нашему врагу, но я пыталась. Может быть, теперь я отомщу ему более жестоко, чем если бы я убила его!..»
Мягкие шаги в соседней комнате заставили ее очнуться. Она смахнула платком набежавшую на глаза слезу и, поправив платье, взглянула навстречу входящему Роберту. Тот склонился над ней, целуя тонкую, белую руку.
– Я очень сожалею, любимая, что не мог вырваться к вам раньше. Дела, дела… Зато я могу сообщить вам, что Блэкнайт уговорился с аббатом, и наше венчание состоится на днях.
– Дорогой, я не могу скрыть от вас, это известие радует меня, но в то же время заставляет сильно биться мое сердце. Не знаю почему, но я испытываю большое беспокойство, как будто наша свадьба принесет нам несчастье.
– Вы захотели оформить наши отношения религиозным обрядом, и я исполняю ваше желание.
– Да, да, дорогой, это необходимо.
– В таком случае я не понимаю вашей тревоги, – сказал Роберт, садясь на диван и ласково гладя руку молодой женщины.
– Какое-то предчувствие, – произнесла она нервно.
– Полно, не надо волновать себя, все идет хорошо. Хитроумный мистер Блэкнайт умеет разговаривать с отцом. Он заключил с ним только что очень выгодный для нас договор. Теперь мы можем говорить об автономии наших Долин. Будущее не должно представляться вам в мрачных красках. Симпатии к нам у населения Долины Новой Жизни растут, и я убежден, что наш пример подействует на них, тогда затеи отца сами собой рухнут. Я надеюсь, его первая посадка в инкубаториях будет и последней. Мы же не теряем время напрасно и строим собственный, новый инкубаторий.
– Я верю в вас, Роберт, мне интересны ваши опыты. Я чувствую, что от них зависит будущее всего мира. И все же мне страшно…
– Я люблю вас, и вы поможете мне выполнить мое дело. Замыслы отца опасны. Теперь я убедился, что он признает только насилие.
Руки молодой женщины обвились вокруг шеи ее возлюбленного, и она шептала:
– Мы не справимся с мистером Куинслеем, он погубит нас. Роберт, Роберт, милый, не лучше ли нам убежать куда-нибудь подальше и зажить там в полном покое и уединении? Земной шар велик, и мы сможем хорошо спрятаться.
– О, моя любовь, разве я могу отказаться от дела, которому уже служит третье поколение Куинслеев? Разве я могу оставить людей, которым мы дали жизнь и которых мы еще не сделали настолько самостоятельными, чтобы они могли бороться за свое будущее, за свое счастье! Разве я могу кинуть начатое, бросить исследовательскую работу, которая может быть успешна только здесь, в благоприятных условиях Долины, среди ее послушных жителей? Нет, нет, это свыше моих сил! Я люблю вас больше всего на свете, но не требуйте от меня невозможного.
Молодой человек произнес это, нежно обнимая свою будущую супругу. Она прижалась щекой к его лицу.
– Вы гордый, вы ученый, вы гениальный, вы вождь, вы должны остаться с этим народом… А я… Я буду с вами всегда, я люблю вас, милый, я ваша.

ГЛАВА XI

Еще накануне дул злой, холодный ветер, шел мелкий колючий снег, а с утра уже сияло яркое солнце, и горячие лучи его плавили белый зимний покров.
– Весна, – сказал Клэр, обращаясь к своему другу. Тот безучастно смотрел на расстилающиеся перед ними ледники.
– Весна, зима, лето – не все ли равно? – вяло откликнулся Герье.
– Старина, вы забыли о нашем плане, – воскликнул англичанин.
– Нет, я помню, но за эти бесконечные месяцы, проведенные нами в монастыре, я познал нечто такое, чего не ведала моя душа прежде. Я научился ценить покой, мир внутри нас. Самоуглубление, самосозерцание являются уделом мудрости.
– Эй, старина, ваша философия – результат болезни. Сильному и здоровому человеку не прожить самосозерцанием. Когда солнце согреет ваши кости, вы заговорите иначе.
– Дорогой Джон, идите дальше один, ищите Долину, если вы стремитесь туда, – я никогда не пытался узнать, что влечет вас в сторону Куинслея, – а я останусь здесь, навсегда, среди этих добрых отшельников.
– Стыдитесь, друг! Когда мы находимся у цели нашего путешествия, вы отступаете. Может быть, мадам Гаро ждет вашей помощи, а вы будете сидеть здесь и заниматься самоуглублением.
При этих словах мистера Клэра взгляд француза несколько оживился.
– Я знаю, что это временная слабость, – продолжал англичанин. – Вот за этими горами Долина, и мы будем там, я успел уже разузнать кое-что относительно дальнейшего пути.
Глаза Герье следовали по направлению его пальца.
– Видите между двух вершин узкое ущелье? Там пропасть, через которую нет прохода. Монахи доходили до этой границы владений Куинслея. Мы сделаем то, чего они не могли сделать – мы переправимся через пропасть.
Лицо Герье выражало крайнее удивление, глаза его были прикованы к какой-то точке на небе. Друг его, имеющий лучшее зрение, сразу увидел все.
– Аэроплан! – воскликнул он взволнованным голосом, – Смотрите, Рене, аэроплан. Из Долины Новой Жизни!
– Он летит так высоко, что едва различим.
– Вот она, птица, о которой говорил настоятель монастыря. Нет, Рене, вы не должны отказываться от задуманного.
– Здесь, над пустынными горами, проходит воздушный путь ют Высокого Утеса на неведомый остров в Индийском океане, с которого Куинслей получает все необходимое из стран Старого и Нового Света, – заговорил Рене. – О Джон, я чувствую, как во мне снова закипает желание проникнуть в Долину, хотя я стал уже сомневаться, не сон ли все виденное мною там, не плод ли больной фантазии? Джон, этот аэроплан вернул меня к действительности.
– Руку, товарищ! Через неделю мы тронемся в путь.
Погода установилась весенняя. Снег стал таять, сбегая каскадами шумливых вод, появились проталины и на них уже весело чирикали какие-то маленькие серенькие птички. Ледники сверкали, как алмазы, солнечные лучи обжигали кожу. Проводники и носильщики с оживлением принялись за работу; в несколько дней все было готово для выступления.
Монахи вышли прощаться, они грустно покачивали головами, наблюдая беготню и суетню последних минут. Старый монах, настоятель монастыря, отвел Герье в помещение храма со странными фигурами богов, вырубленных из камня. Он поставил его перед грубым изображением богини, наполовину женщины, наполовину животного, потом подвел его к статуе, у которой было шесть рук и три глаза, смотрящих в прошлое, настоящее и будущее. Он повторял: «Махакала», «Махакала», что-то говорил на своем непонятном языке, обращаясь то к богам, то к путешественнику. Может быть, он заклинал его от разных несчастий, может быть предсказывал ему будущее?
Герье низко поклонился ему; монах присел в знак уважения, и они расстались. Рене догнал своего друга, замыкающего шествие носильщиков, уже когда начался подъем на край ледника.
Опасный подъем одолели к концу третьего дня. Пройдя немного, оказались на краю пропасти шириною не менее ста метров. Она начиналась у карниза неприступной скалы и, огибая край ледяного массива, спускалась в глубину, как бы проваливаясь в преисподнюю, так что глаз не мог достигнуть ее дна. Эта трещина между двух гор постепенно расширялась и превращалась в глубочайшую долину, отделяющую снеговую цепь от другой цепи гор, более низких, но зато совершенно диких и неприступных.
– Смотрите, налево стена, направо – широкая пропасть. Переход на ту сторону возможен только здесь, прямо против нас.
– Я не думаю, Джон, что вы рассчитываете построить мост, – заметил Герье,
– Вы, кажется, смеетесь надо мной, дорогой друг?
– Я не вижу способа перебраться на ту сторону.
Клэр весело рассмеялся.
– Вы забыли, старина, мои станки. Но это – завтра, а сейчас надо располагаться на ночлег.
За ужином англичанин сообщил свой план.
– Нужно все предвидеть. Важно не только перебраться во владения Куинслея, важно иметь свободный путь к отступлению. Ким, носильщики останутся здесь. Мы проникнем в Долину Новой Жизни только вдвоем, налегке. Как мы туда пойдем – это должно быть тайной. По ту сторону пропасти вы будете указывать дорогу. Необходимые вещи мы спрячем где-нибудь, чтобы они оказались у нас под рукой. Одно беспокоит меня: не будете ли вы сейчас же узнаны?
Рене горько усмехнулся.
– За эти два года я так изменился, что навряд ли узнает меня даже Анжелика.
– Во всяком случае, из осторожности, мы будем двигаться вперед только под покровом темноты. Теперь, дорогой Рене, отдыхать. Нам надо встать как можно раньше.
Солнце еще не успело выйти из-за гор, холодные бледные лучи его только скользили по вершинам, а Герье уже вышел из палатки. Он не спал всю ночь, его томила тоска. Желание найти любимую перемежалось страхом. Мрачные мысли неотступно преследовали его.
Клэр сразу принялся за работу. Он распоряжался раскупориванием длинных узких ящиков. Неумелые люди суетились и кричали более, чем того требовало дело.
– О, дьяволы!.. – Англичанин ругался на родном языке и командовал на ломаном туземном. – Переверните ящик крышкой кверху, поставьте треножник вот здесь…
Скоро Герье увидел, как из отдельных частей были составлены два больших станка, с помощью которых бросают с берега спасательные канаты на тонущие суда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51