Если я отошлю его обратно или он каким угодно образом вернется сюда, знайте – это сигнал. Тут же уходите.
– Марк, – сказал Док, – вам обязательно потребуется какой-нибудь способ быстро получить от нас сообщение, когда Порнярск найдет то, что ищет. Как насчет того, чтобы я регулярно навещал вас просто якобы для того, чтобы передать письма от друзей, коробочку печенья и все такое прочее? В этом случае, когда я привезу вам известие, люди Полы ничего не заподозрят.
Я с благодарностью посмотрел на него. В такое утро, как сегодня, и за этим столом было так приятно видеть хоть одну голову за работой.
– Правильно, – согласилась Эллен. – Тогда, если для побега тебе потребуется помощь, Док заодно сможет тебе помочь. Еще одна умная головушка.
– Отличная идея, Док, – легко улыбнулся я. – И ты права, Эллен. Есть еще предложения?
– Сколько времени будешь отсутствовать? – спросила Мэри.
– Не могу сказать точно. Все зависит от того, насколько быстро Порнярск дойдет до картины самого отдаленного будущего.
Я не стал спрашивать, что кроется в ее вопросе, поскольку знал ответ. Мэри было все труднее справляться с Уэнди, и она все больше и больше полагалась в этом на мою поддержку. Когда она начала говорить, то я понял, что оказался абсолютно прав.
– Может быть, Уэнди отправится с тобой? Хоть посмотрит, как живут в других местах.
– Нет! – одновременно воскликнули мы с Уэнди. Этого мне только не хватало – иметь на руках Уэнди, когда я старался, чтобы Пола была довольна и ничего не заподозрила. Я быстро придумал:
– Слишком опасно для нее.
– Да я и не хочу! – захныкала Уэнди, которая быстро схватывала намеки. Мэри беспомощно переводила взгляд с меня на дочку. Она знала, что ее обыграли, но была бессильна что-либо с этим поделать.
– Тогда, если предложений ни у кого больше нет, можешь заняться сборами всего необходимого для поездки. Да, нужно сообщить всем остальным, что я уезжаю. А Поле я скажу сам через час или около того, за завтраком.
Глава 28
Пола отнеслась к новости довольно прохладно. Может, потому, что кто-то из ее людей уже слышал об этом, поскольку слух очень быстро распространился среди наших людей, или просто потому, что такова была ее стратегия – делать вид, будто она никогда и не сомневалась в моем согласии, – сказать трудно. В любом случае мне на это было просто наплевать.
– Сколько времени у тебя займут сборы? – спросила она за завтраком.
– Думаю, часов шесть.
– В таком случае я подожду, и ты присоединишься к моей свите здесь. Если не успеешь, придется тебе догонять меня. Я отдам своим офицерам соответствующие распоряжения. Ты уж извини, Марк, не хочется обижать твоих поваров, но я с радостью вернусь в штаб и выпью приличного кофе.
Мне предстояло лететь вместе с Полой, а я никак не мог найти Старика. Он явно недолюбливал Императрицу и сейчас, по всей видимости, просто сбежал. Наконец его обнаружил Док в полумиле от летнего дворца среди валунов на склоне. Чтобы заставить экспериментала вернуться к вертолетам, ему пришлось буквально приставить к виску пистолет. Старик знал, что такое оружие, поэтому неохотно, но все же пошел обратно.
Увидев, как он недовольно скрючился рядом с Доком на переднем сиденьи джипа, я раздумал брать его с собой.
– Послушай, – вполголоса сказал я Доку, когда джип подъехал и остановился у трапа, – ничего хорошего из этого не выйдет. Если он и впредь каждый раз, когда я отведу от него взгляд, будет смываться, у нас ничего не получится. Давай-ка вместо него со мной полетишь ты, и по пути мы все обсудим. А потом я могу послать тебя обратно с известием.
– Ладно, – кивнул Док, вылезая из джипа. – У меня есть время прихватить что-нибудь с собой, или...
Но в этот момент нашу проблему решил сам Старик. Он смотрел то на вертолет, то на меня все то время, пока джип приближался к взлетно-посадочной площадке. Он был достаточно разумен и, должно быть, наконец понял, что я действительно улетаю – с ним или без него. Во всяком случае, он вдруг перескочил из машины прямо на нижнюю ступеньку трапа, схватил меня за руку и потянул за собой.
– Ну, тогда все в порядке, – сказал я Доку. – Но почему бы тебе и в самом деле не остаться со мной – по крайней мере до тех пор, пока все не устроится. Вот только времени на сборы у тебя не осталось. Оружие с собой?
– Пистолет.
– Отлично. А все, что тебе может потребоваться кроме этого, я вытрясу из ее помощников. Давай в вертолет.
Он поднялся по трапу следом за мной, а Старик запрыгнул в салон впереди нас.
– Это еще что такое? – спросила Пола, когда мы уже находились внутри, трап был втянут, а люк закрыт. Она переводила взгляд с Дока на меня.
– Есть одно незаконченное дело, – сообщил я. – Необходимо принять кое-какие решения. Там, где мы остановимся, через пару дней, не больше, я сообщу ему свое решение, и он вернется. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Разумеется. Почему бы и нет? – Она переключила внимание на Старика, который по-прежнему держался за мою руку. – А это то самое создание? Кажется, я уже видела его раньше. Оно приручено?
– Задолго до того, как мы с ним познакомились, – ответил я. – Все люди его племени учатся, пока растут, как обычные человеческие дети.
– Люди? – Она усмехнулась. – Ладно, только пусть держится подальше от меня. А теперь рассаживайтесь.
Она отвернулась.
Очевидно, мы летели не туда, где находился ее военный лагерь, в который мы летали с визитом. Она уже отдала приказ, и войска двинулись в путь примерно через час после того, как я сообщил ей о своем решении. Мы полетели на восток и приземлились примерно через двадцать пять миль, куда уже прибыли солдаты на грузовиках и где уже установили ее личные палатки. Ближе к вечеру подтянулись основные силы и обоз.
Док пробыл со мной четыре дня, чтобы побродить по лагерю и познакомиться с тем, как живут люди Полы. После этого я отправил его домой, пока они не успели разглядеть, что за человек в действительности скрывается под маской любопытного подростка, которую он постоянно «носил» в присутствии и ее самой, и ее людей. Старик большую часть времени проводил в палатке, которую я затребовал лично для себя, и особого беспокойства не доставлял. Кроме всего прочего, он служил для меня хоть каким-то напоминанием о доме.
Мы продолжали продвигаться на восток. Штаб Полы по три дня с удобствами отдыхал на месте, пока армия продолжала маршировать вперед. Затем колонна грузовиков перевозила штабные палатки и оборудование дальше. Тем временем Пола, ее главнокомандующий и горстка людей, стоявших на верхних иерархических ступенях, остаток дня отдыхали, затем покидали большую палатку-павильон и совершали примерно тридцати– или сорокапятиминутный перелет в одном вертолете к месту следующего лагеря в сопровождении двух пустых вертолетов, на борту которых находились лишь по два ведущих их пилота.
Жизнь была приятная, но монотонная. Мне очень скоро стало ясно, что Пола отнюдь не нуждается в моих услугах, а возит меня в качестве спутника, чтобы производить внушительное впечатление на возможных противников и несговорчивых союзников. У меня было полно свободного времени, но, как оказалось, из-за предусмотрительности Полы. Я быстро понял, в чем заключаются основные обязанности ее многочисленных фрейлин и служанок.
Их задачей было сделать так, чтобы все, начиная с меня и кончая самым младшим армейским офицером, были счастливы, и еще чтобы мы не путались у Полы под ногами и вообще пореже попадались ей на глаза, за исключением тех случаев, когда ей требовался кто-либо из нас. Большую часть этих выводов я сделал сам, но окончательно расставил все точки над "i" генерал Пьер де Куси Аруба.
Генерал был не дурак выпить. Впрочем, пьяницей его назвать тоже было трудно, поскольку алкоголь не оказывал на него видимого действия и он, как правило, никогда не выпивал больше трех или четырех порций. Но эти три-четыре стаканчика были обязательны за завтраком, обедом, коктейлем и поздним ужином, то есть всякий раз, когда мы с ним встречались.
– В принципе, можно сказать, что я философ, – заявил он мне как-то вечером в своей палатке после того, как закончилось совещание штаба.
Офицеры ушли, а мне он предложил остаться и поговорить с глазу на глаз.
– Вы можете подумать, что я мог бы сколотить свою собственную армию и образовать свою собственную маленькую империю, – продолжал он. – И действительно, мог бы. Но я не из тех людей, которые желают завести собственную империю для себя. «Все вокруг немного сумасшедшие, кроме тебя и меня, и даже насчет тебя у меня есть сомнения». Люди интригуют меня. Мне нравится жить с удобствами и наблюдать за ними. Поэтому я для нашей Императрицы просто идеальный командующий. Она знает, что, пока ее войсками командую я, она может не беспокоиться по поводу возможного военного переворота.
– Насколько я понимаю, она ценит это.
– Да. В самом деле. – Он улыбнулся мне – это была именно улыбка, а не усмешка, с морщинками, собравшимися в уголках его глаз, и кончиками аккуратных чуть седоватых усов, приподнявшимися над уголками рта. – А будь вы на ее месте, разве не ценили бы?
– Думаю, она хороший босс, да? – спросил я.
– Вы хотели сказать, хорошая Императрица. – Он погрозил мне указательным пальцем. – Никогда не забывайте об этом. Императрица должна всегда оставаться Императрицей. Вот зачем нужны юные дамы.
– Юные дамы?
– Конечно. Близкое знакомство порождает презрение. – Он снова улыбнулся. – Разве можно представить знакомство более близкое, чем в постели, а?
– В общем-то верно, – мрачно кивнул я, думая о двух своих женщинах.
– Большинству королев постель не приносила ничего, кроме проблем, – говорил он. – И большинству императриц тоже. Королева Елизавета... Екатерина Великая... К тому же, обратите внимание, ни одна из фрейлин не так хороша, как сама Императрица.
– Да, я заметил.
– Не сомневаюсь. Так вот, искусство управлять мужчиной с помощью своего женского естества заключается в том, чтобы постоянно находиться почти на грани досягаемости и все же оставаться недосягаемой. Понимаете?
Я понял. И не только понял – во мне вдруг взыграл какой-то демонический импульс, ведь был брошен вызов моему инстинкту торговца. В те дни, когда Пола уговаривала меня отправиться с ней по дороге завоеваний, она постоянно посылала вполне недвусмысленные сигналы, говорящие о моей привлекательности для нее, как мужчины. И я считал само собой разумеющимся, что по большей части, если не целиком, все это было заранее рассчитанным ходом для достижения собственных целей. Но, как выяснилось, ей не требовались ни мои услуги как волшебника, ни я сам. Она попросту купила себе достопримечательность практически по цене нескольких обещаний, вместо того чтобы захватывать меня, теряя при этом людей и ресурсы. Типичный случай, поэтому я не особенно удивился тому, что со мной еще и расплатились фальшивыми деньгами. Но и для нее увидеть, как я, после того как меня так ловко провели, спокойно утешился тем, что получил эквивалент двух центов за доллар, наверняка было чем-то вроде оскорбления.
Соответственно, я играл в игру с женской частью свиты, дабы не вызывать каких-либо подозрений, но в то же время старался не выпускать из виду Полу. Я был терпелив. Ведь у меня по-прежнему имелась способность, работавшая в мою пользу, видеть картины развития будущего. Где-то там, в будущем, меня определенно ожидал успех.
Между тем благодаря новым способностям я нашел и другое развлечение, позволяющее убивать время. Теперь, когда я уже дважды сумел прорваться к состоянию осознания единства вселенной, у меня не оставалось ни тени сомнения, что подобное состояние разума совершенно реально. А если так, то возможно все, даже полное уничтожение шторма времени. Я начал постоянно практиковаться в незаметном со стороны упражнении по развитию своих возможностей восприятия, стараясь довести их до такой степени, чтобы восприятие, узнавание и понимание конфигураций и закономерностей развития всех аспектов бытия стало единовременным процессом.
Эти упражнения сделали свое дело. Теперь я видел самые разные закономерности, они постоянно окружали меня. Они были во взаимоотношениях людей, в их физических перемещениях, в их словах, в их реакциях и мыслях, равно как и во всем остальном: во флоре, фауне, в земле и в небе. Постепенно мои способности развились, пока не достигли настоящего волшебства телепатии и ясновидения. Теперь я мог играть в шахматы лучше, чем кто-либо из знакомых мне людей, но я вынужден был с горечью отметить, что картины развития шахматных партий, пусть удивительные и бесконечные, все же были мертвы. Я же предпочитал живые картины, порождаемые окружающими меня мужчинами и женщинами.
Итак, я наблюдал, учился и, как это ни забавно, чувствовал, что через меня учится и Старик.
Тем временем мы продолжали приближаться к атлантическому побережью. Пункты, которые мы обследовали по дороге, представляли собой остатки городов или городков, где все еще можно было найти припасы или необходимое оборудование, а порой это оказывались населенные пункты вроде моей собственной общины, которые не существовали до того, как были сбалансированы силы шторма времени, а образовались позже вокруг сохранившихся центров связи или военных частей.
Однако во всех без исключения случаях эти поселения и живущие в них люди явно не были способны сопротивляться армии Императрицы. Разве что иногда они, прежде чем сдаться, день или два пытались блефовать, но в конце концов всегда признавали ее своей правительницей. И вот наконец мы встретили сопротивление.
Мы вышли к океану и наткнулись на место, которое его обитатели называли Капитолией. Раньше оно представляло собой примерно половину Вашингтонского международного аэропорта, а теперь стало наполовину аэропортом, наполовину чем-то еще, поскольку о подножие утесов, которые неожиданно перерезали дорогу в аэропорт, бились океанские волны. На воде покачивались принайтовленные к сооруженному на скорую руку причалу несколько небольших океанских яхт. В ангарах рядом с аэропортом стояло несколько коммерческих пассажирских реактивных самолетов выпуска 1980 года и – на той части поля, которая теперь обрывалась у океана, – несколько легких пятиместных летательных аппаратов, похожих на пузыри с короткими крыльями и с энергетическими установками, которые, казалось, обладали совершенно неистощимым запасом энергии.
Они принадлежали к какому-то далеко отстоящему от двадцатого века в будущее периоду и, с точки зрения Полы, являлись настоящим сокровищем. Эти самолеты были в своем роде почти так же знамениты, как и я. Дело было в том, что, хотя в портах атлантического побережья до сих пор оставались большие круизные суда и другие морские транспортные средства, у сохранившейся горстки людей не было никакой возможности поддерживать их на плаву и обслуживать их. Атлантику все еще было можно пересечь на самых разных плавсредствах размером до небольших яхт. Но такое путешествие было бы неудобным и заняло бы несколько недель. С этими легкими самолетами из будущего океан можно было пересечь за считанные часы.
Снова Пола отправилась вперед, отважно полетев с небольшим эскортом на переговоры и одновременно готовя своих солдат и артиллерию позади. Но на сей раз капитуляции не произошло, и ей пришлось драться за желаемое.
Кроме того, эти люди отчаянно сопротивлялись. Арубе и его солдатам потребовалась почти неделя, чтобы захватить городок и подавить сопротивление обитателей, что вылилось в потерю более половины личного состава убитыми и ранеными. Требовалось срочно перебросить подкрепление с западного побережья через весь континент, поскольку Императрица не могла рисковать, рассчитывая, что недавно завоеванные по пути общины поставят ей надежных бойцов. А такая переброска наверняка потребовала бы нескольких месяцев. Задолго до того, как прибыли бы и прошли подготовку подкрепления, на нас обрушились бы осенняя распутица и зимние холода. Сама Пола и офицеры ее штаба могли бы пересечь океан в любое время, но имеющиеся в ее распоряжении небольшие суденышки не могли перевезти ее армию через Атлантику при плохой погоде. Таким образом, мы застряли здесь до весны.
Я видел подобную картину развития ситуации еще за десять дней до того, как это поняли остальные. Она вырисовалась у меня в голове в первый же день упорных боев, когда солдаты Императрицы основательно обстреляли позиции противника из пушек и уверенно двинулись вперед, но только для того, чтобы полечь под кинжальным огнем пулеметов. Все это произошло у меня на глазах, и меня привела в ярость неизбежная задержка, нарушавшая планы Полы по завоеванию мира. Дока все не было, он серьезно запаздывал со своим очередным визитом, и я в первый раз поймал себя на том, что скорее боюсь, чем надеюсь, услышать от него о том, что Порнярск получил окончательно доступную его установке картину будущей вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Марк, – сказал Док, – вам обязательно потребуется какой-нибудь способ быстро получить от нас сообщение, когда Порнярск найдет то, что ищет. Как насчет того, чтобы я регулярно навещал вас просто якобы для того, чтобы передать письма от друзей, коробочку печенья и все такое прочее? В этом случае, когда я привезу вам известие, люди Полы ничего не заподозрят.
Я с благодарностью посмотрел на него. В такое утро, как сегодня, и за этим столом было так приятно видеть хоть одну голову за работой.
– Правильно, – согласилась Эллен. – Тогда, если для побега тебе потребуется помощь, Док заодно сможет тебе помочь. Еще одна умная головушка.
– Отличная идея, Док, – легко улыбнулся я. – И ты права, Эллен. Есть еще предложения?
– Сколько времени будешь отсутствовать? – спросила Мэри.
– Не могу сказать точно. Все зависит от того, насколько быстро Порнярск дойдет до картины самого отдаленного будущего.
Я не стал спрашивать, что кроется в ее вопросе, поскольку знал ответ. Мэри было все труднее справляться с Уэнди, и она все больше и больше полагалась в этом на мою поддержку. Когда она начала говорить, то я понял, что оказался абсолютно прав.
– Может быть, Уэнди отправится с тобой? Хоть посмотрит, как живут в других местах.
– Нет! – одновременно воскликнули мы с Уэнди. Этого мне только не хватало – иметь на руках Уэнди, когда я старался, чтобы Пола была довольна и ничего не заподозрила. Я быстро придумал:
– Слишком опасно для нее.
– Да я и не хочу! – захныкала Уэнди, которая быстро схватывала намеки. Мэри беспомощно переводила взгляд с меня на дочку. Она знала, что ее обыграли, но была бессильна что-либо с этим поделать.
– Тогда, если предложений ни у кого больше нет, можешь заняться сборами всего необходимого для поездки. Да, нужно сообщить всем остальным, что я уезжаю. А Поле я скажу сам через час или около того, за завтраком.
Глава 28
Пола отнеслась к новости довольно прохладно. Может, потому, что кто-то из ее людей уже слышал об этом, поскольку слух очень быстро распространился среди наших людей, или просто потому, что такова была ее стратегия – делать вид, будто она никогда и не сомневалась в моем согласии, – сказать трудно. В любом случае мне на это было просто наплевать.
– Сколько времени у тебя займут сборы? – спросила она за завтраком.
– Думаю, часов шесть.
– В таком случае я подожду, и ты присоединишься к моей свите здесь. Если не успеешь, придется тебе догонять меня. Я отдам своим офицерам соответствующие распоряжения. Ты уж извини, Марк, не хочется обижать твоих поваров, но я с радостью вернусь в штаб и выпью приличного кофе.
Мне предстояло лететь вместе с Полой, а я никак не мог найти Старика. Он явно недолюбливал Императрицу и сейчас, по всей видимости, просто сбежал. Наконец его обнаружил Док в полумиле от летнего дворца среди валунов на склоне. Чтобы заставить экспериментала вернуться к вертолетам, ему пришлось буквально приставить к виску пистолет. Старик знал, что такое оружие, поэтому неохотно, но все же пошел обратно.
Увидев, как он недовольно скрючился рядом с Доком на переднем сиденьи джипа, я раздумал брать его с собой.
– Послушай, – вполголоса сказал я Доку, когда джип подъехал и остановился у трапа, – ничего хорошего из этого не выйдет. Если он и впредь каждый раз, когда я отведу от него взгляд, будет смываться, у нас ничего не получится. Давай-ка вместо него со мной полетишь ты, и по пути мы все обсудим. А потом я могу послать тебя обратно с известием.
– Ладно, – кивнул Док, вылезая из джипа. – У меня есть время прихватить что-нибудь с собой, или...
Но в этот момент нашу проблему решил сам Старик. Он смотрел то на вертолет, то на меня все то время, пока джип приближался к взлетно-посадочной площадке. Он был достаточно разумен и, должно быть, наконец понял, что я действительно улетаю – с ним или без него. Во всяком случае, он вдруг перескочил из машины прямо на нижнюю ступеньку трапа, схватил меня за руку и потянул за собой.
– Ну, тогда все в порядке, – сказал я Доку. – Но почему бы тебе и в самом деле не остаться со мной – по крайней мере до тех пор, пока все не устроится. Вот только времени на сборы у тебя не осталось. Оружие с собой?
– Пистолет.
– Отлично. А все, что тебе может потребоваться кроме этого, я вытрясу из ее помощников. Давай в вертолет.
Он поднялся по трапу следом за мной, а Старик запрыгнул в салон впереди нас.
– Это еще что такое? – спросила Пола, когда мы уже находились внутри, трап был втянут, а люк закрыт. Она переводила взгляд с Дока на меня.
– Есть одно незаконченное дело, – сообщил я. – Необходимо принять кое-какие решения. Там, где мы остановимся, через пару дней, не больше, я сообщу ему свое решение, и он вернется. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Разумеется. Почему бы и нет? – Она переключила внимание на Старика, который по-прежнему держался за мою руку. – А это то самое создание? Кажется, я уже видела его раньше. Оно приручено?
– Задолго до того, как мы с ним познакомились, – ответил я. – Все люди его племени учатся, пока растут, как обычные человеческие дети.
– Люди? – Она усмехнулась. – Ладно, только пусть держится подальше от меня. А теперь рассаживайтесь.
Она отвернулась.
Очевидно, мы летели не туда, где находился ее военный лагерь, в который мы летали с визитом. Она уже отдала приказ, и войска двинулись в путь примерно через час после того, как я сообщил ей о своем решении. Мы полетели на восток и приземлились примерно через двадцать пять миль, куда уже прибыли солдаты на грузовиках и где уже установили ее личные палатки. Ближе к вечеру подтянулись основные силы и обоз.
Док пробыл со мной четыре дня, чтобы побродить по лагерю и познакомиться с тем, как живут люди Полы. После этого я отправил его домой, пока они не успели разглядеть, что за человек в действительности скрывается под маской любопытного подростка, которую он постоянно «носил» в присутствии и ее самой, и ее людей. Старик большую часть времени проводил в палатке, которую я затребовал лично для себя, и особого беспокойства не доставлял. Кроме всего прочего, он служил для меня хоть каким-то напоминанием о доме.
Мы продолжали продвигаться на восток. Штаб Полы по три дня с удобствами отдыхал на месте, пока армия продолжала маршировать вперед. Затем колонна грузовиков перевозила штабные палатки и оборудование дальше. Тем временем Пола, ее главнокомандующий и горстка людей, стоявших на верхних иерархических ступенях, остаток дня отдыхали, затем покидали большую палатку-павильон и совершали примерно тридцати– или сорокапятиминутный перелет в одном вертолете к месту следующего лагеря в сопровождении двух пустых вертолетов, на борту которых находились лишь по два ведущих их пилота.
Жизнь была приятная, но монотонная. Мне очень скоро стало ясно, что Пола отнюдь не нуждается в моих услугах, а возит меня в качестве спутника, чтобы производить внушительное впечатление на возможных противников и несговорчивых союзников. У меня было полно свободного времени, но, как оказалось, из-за предусмотрительности Полы. Я быстро понял, в чем заключаются основные обязанности ее многочисленных фрейлин и служанок.
Их задачей было сделать так, чтобы все, начиная с меня и кончая самым младшим армейским офицером, были счастливы, и еще чтобы мы не путались у Полы под ногами и вообще пореже попадались ей на глаза, за исключением тех случаев, когда ей требовался кто-либо из нас. Большую часть этих выводов я сделал сам, но окончательно расставил все точки над "i" генерал Пьер де Куси Аруба.
Генерал был не дурак выпить. Впрочем, пьяницей его назвать тоже было трудно, поскольку алкоголь не оказывал на него видимого действия и он, как правило, никогда не выпивал больше трех или четырех порций. Но эти три-четыре стаканчика были обязательны за завтраком, обедом, коктейлем и поздним ужином, то есть всякий раз, когда мы с ним встречались.
– В принципе, можно сказать, что я философ, – заявил он мне как-то вечером в своей палатке после того, как закончилось совещание штаба.
Офицеры ушли, а мне он предложил остаться и поговорить с глазу на глаз.
– Вы можете подумать, что я мог бы сколотить свою собственную армию и образовать свою собственную маленькую империю, – продолжал он. – И действительно, мог бы. Но я не из тех людей, которые желают завести собственную империю для себя. «Все вокруг немного сумасшедшие, кроме тебя и меня, и даже насчет тебя у меня есть сомнения». Люди интригуют меня. Мне нравится жить с удобствами и наблюдать за ними. Поэтому я для нашей Императрицы просто идеальный командующий. Она знает, что, пока ее войсками командую я, она может не беспокоиться по поводу возможного военного переворота.
– Насколько я понимаю, она ценит это.
– Да. В самом деле. – Он улыбнулся мне – это была именно улыбка, а не усмешка, с морщинками, собравшимися в уголках его глаз, и кончиками аккуратных чуть седоватых усов, приподнявшимися над уголками рта. – А будь вы на ее месте, разве не ценили бы?
– Думаю, она хороший босс, да? – спросил я.
– Вы хотели сказать, хорошая Императрица. – Он погрозил мне указательным пальцем. – Никогда не забывайте об этом. Императрица должна всегда оставаться Императрицей. Вот зачем нужны юные дамы.
– Юные дамы?
– Конечно. Близкое знакомство порождает презрение. – Он снова улыбнулся. – Разве можно представить знакомство более близкое, чем в постели, а?
– В общем-то верно, – мрачно кивнул я, думая о двух своих женщинах.
– Большинству королев постель не приносила ничего, кроме проблем, – говорил он. – И большинству императриц тоже. Королева Елизавета... Екатерина Великая... К тому же, обратите внимание, ни одна из фрейлин не так хороша, как сама Императрица.
– Да, я заметил.
– Не сомневаюсь. Так вот, искусство управлять мужчиной с помощью своего женского естества заключается в том, чтобы постоянно находиться почти на грани досягаемости и все же оставаться недосягаемой. Понимаете?
Я понял. И не только понял – во мне вдруг взыграл какой-то демонический импульс, ведь был брошен вызов моему инстинкту торговца. В те дни, когда Пола уговаривала меня отправиться с ней по дороге завоеваний, она постоянно посылала вполне недвусмысленные сигналы, говорящие о моей привлекательности для нее, как мужчины. И я считал само собой разумеющимся, что по большей части, если не целиком, все это было заранее рассчитанным ходом для достижения собственных целей. Но, как выяснилось, ей не требовались ни мои услуги как волшебника, ни я сам. Она попросту купила себе достопримечательность практически по цене нескольких обещаний, вместо того чтобы захватывать меня, теряя при этом людей и ресурсы. Типичный случай, поэтому я не особенно удивился тому, что со мной еще и расплатились фальшивыми деньгами. Но и для нее увидеть, как я, после того как меня так ловко провели, спокойно утешился тем, что получил эквивалент двух центов за доллар, наверняка было чем-то вроде оскорбления.
Соответственно, я играл в игру с женской частью свиты, дабы не вызывать каких-либо подозрений, но в то же время старался не выпускать из виду Полу. Я был терпелив. Ведь у меня по-прежнему имелась способность, работавшая в мою пользу, видеть картины развития будущего. Где-то там, в будущем, меня определенно ожидал успех.
Между тем благодаря новым способностям я нашел и другое развлечение, позволяющее убивать время. Теперь, когда я уже дважды сумел прорваться к состоянию осознания единства вселенной, у меня не оставалось ни тени сомнения, что подобное состояние разума совершенно реально. А если так, то возможно все, даже полное уничтожение шторма времени. Я начал постоянно практиковаться в незаметном со стороны упражнении по развитию своих возможностей восприятия, стараясь довести их до такой степени, чтобы восприятие, узнавание и понимание конфигураций и закономерностей развития всех аспектов бытия стало единовременным процессом.
Эти упражнения сделали свое дело. Теперь я видел самые разные закономерности, они постоянно окружали меня. Они были во взаимоотношениях людей, в их физических перемещениях, в их словах, в их реакциях и мыслях, равно как и во всем остальном: во флоре, фауне, в земле и в небе. Постепенно мои способности развились, пока не достигли настоящего волшебства телепатии и ясновидения. Теперь я мог играть в шахматы лучше, чем кто-либо из знакомых мне людей, но я вынужден был с горечью отметить, что картины развития шахматных партий, пусть удивительные и бесконечные, все же были мертвы. Я же предпочитал живые картины, порождаемые окружающими меня мужчинами и женщинами.
Итак, я наблюдал, учился и, как это ни забавно, чувствовал, что через меня учится и Старик.
Тем временем мы продолжали приближаться к атлантическому побережью. Пункты, которые мы обследовали по дороге, представляли собой остатки городов или городков, где все еще можно было найти припасы или необходимое оборудование, а порой это оказывались населенные пункты вроде моей собственной общины, которые не существовали до того, как были сбалансированы силы шторма времени, а образовались позже вокруг сохранившихся центров связи или военных частей.
Однако во всех без исключения случаях эти поселения и живущие в них люди явно не были способны сопротивляться армии Императрицы. Разве что иногда они, прежде чем сдаться, день или два пытались блефовать, но в конце концов всегда признавали ее своей правительницей. И вот наконец мы встретили сопротивление.
Мы вышли к океану и наткнулись на место, которое его обитатели называли Капитолией. Раньше оно представляло собой примерно половину Вашингтонского международного аэропорта, а теперь стало наполовину аэропортом, наполовину чем-то еще, поскольку о подножие утесов, которые неожиданно перерезали дорогу в аэропорт, бились океанские волны. На воде покачивались принайтовленные к сооруженному на скорую руку причалу несколько небольших океанских яхт. В ангарах рядом с аэропортом стояло несколько коммерческих пассажирских реактивных самолетов выпуска 1980 года и – на той части поля, которая теперь обрывалась у океана, – несколько легких пятиместных летательных аппаратов, похожих на пузыри с короткими крыльями и с энергетическими установками, которые, казалось, обладали совершенно неистощимым запасом энергии.
Они принадлежали к какому-то далеко отстоящему от двадцатого века в будущее периоду и, с точки зрения Полы, являлись настоящим сокровищем. Эти самолеты были в своем роде почти так же знамениты, как и я. Дело было в том, что, хотя в портах атлантического побережья до сих пор оставались большие круизные суда и другие морские транспортные средства, у сохранившейся горстки людей не было никакой возможности поддерживать их на плаву и обслуживать их. Атлантику все еще было можно пересечь на самых разных плавсредствах размером до небольших яхт. Но такое путешествие было бы неудобным и заняло бы несколько недель. С этими легкими самолетами из будущего океан можно было пересечь за считанные часы.
Снова Пола отправилась вперед, отважно полетев с небольшим эскортом на переговоры и одновременно готовя своих солдат и артиллерию позади. Но на сей раз капитуляции не произошло, и ей пришлось драться за желаемое.
Кроме того, эти люди отчаянно сопротивлялись. Арубе и его солдатам потребовалась почти неделя, чтобы захватить городок и подавить сопротивление обитателей, что вылилось в потерю более половины личного состава убитыми и ранеными. Требовалось срочно перебросить подкрепление с западного побережья через весь континент, поскольку Императрица не могла рисковать, рассчитывая, что недавно завоеванные по пути общины поставят ей надежных бойцов. А такая переброска наверняка потребовала бы нескольких месяцев. Задолго до того, как прибыли бы и прошли подготовку подкрепления, на нас обрушились бы осенняя распутица и зимние холода. Сама Пола и офицеры ее штаба могли бы пересечь океан в любое время, но имеющиеся в ее распоряжении небольшие суденышки не могли перевезти ее армию через Атлантику при плохой погоде. Таким образом, мы застряли здесь до весны.
Я видел подобную картину развития ситуации еще за десять дней до того, как это поняли остальные. Она вырисовалась у меня в голове в первый же день упорных боев, когда солдаты Императрицы основательно обстреляли позиции противника из пушек и уверенно двинулись вперед, но только для того, чтобы полечь под кинжальным огнем пулеметов. Все это произошло у меня на глазах, и меня привела в ярость неизбежная задержка, нарушавшая планы Полы по завоеванию мира. Дока все не было, он серьезно запаздывал со своим очередным визитом, и я в первый раз поймал себя на том, что скорее боюсь, чем надеюсь, услышать от него о том, что Порнярск получил окончательно доступную его установке картину будущей вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54