А дальше — кувырок через спину. И новая очередь ложится туда, где он только что был. Еще раз в сторону. Влево, строго и исключительно влево. Так учит теория. Потому что автомат при очереди отбрасывает тоже влево, а стреляющему приходится вести его вправо, чтобы тебя достать. Но последняя очередь выдала месторасположение стрелка. Тому популярно не объясняли, что, стреляя, тоже следует менять свое местоположение.
Или вообще не изучал теорию, или изучал плохо. И за это он поплатился. Капитан дал очередь «в полете» — летел сам и стрелял по косой, снизу вверх, от бедра до головы.
Выбросить из кармана помятые рожки. Чтобы не перезарядить ими случайно в спешке свой автомат.
Теперь — ближе к котельной. Там ухнул взрыв. А у Санька гранат не было. Значит, бьют по нему из подствольника. Еще взрыв и еще. И — тишина. Минута, другая — тишина. Похоже, они накрыли его.
Где-то потерял бинокль, пока перекатывался.
«Винторез» просто бросил, чтобы не мешал. Найти.
Где бросил — вспомнить. Винтовка нашлась. Бинокль бросал чуть раньше. Вот он.
Сколько прошло времени? Минут десять, не больше. Пограничники смогут прибыть примерно через полчаса. Полчаса бы менты продержались. Там стрельба идет нешуточная. А здесь — сколько их осталось?
Положил Санек еще кого-то? Успел?
Сохно несколько раз менял место наблюдения Мешали кусты и заборы. Вот. Три зеленые фигуры высветил ПНВ. Это они. Значит, Санек свалил четвертого? Нет. Не смог. Вот и четвертый. Бинокль ни к чему. Работа для «винтореза». Ага! У них там тоже бинокль с ПНВ. Высматривают кусты. Его ищут. Уже нашли, ребята. Два выстрела. Первый в голову тому, что с биноклем. Следующий — соседу, стоящему на одном колене и упирающему автомат с подствольником в землю прикладом. Двое оставшихся залегли.
Пока сообразят перехватить ночную оптику, следует перебежать. Быстро. В нормальном состоянии такие заборы не перепрыгнуть с маху. А сейчас — шутя.
Так. Если и взяли уже бинокль у убитого, то смотрят на то место, откуда он ушел. Теперь тихо, неслышно — дальше в сторону. Дальше, к крайнему дому, за угол.
Отдышаться. Эх, водочки бы рюмашку. Хотя в такой-то компании и без водочки не соскучишься.
Теперь, на открытом месте, они видны ему. Спрятались за тела своих же парней. Переговариваются. Похоже, ругаются. И не знают, как себя вести. Вслушиваются в звуки боя у ментовки.
Один приподнимается. Согнувшись, осторожно, перебегает. Куда? А сюда. Прямо к Сохно. Хочет с тыла обойти. Обходи, дружок. Тебя очень ждут в этой стороне.
Чеченец пробегает до палисадника. За домом он чувствует себя увереннее. Выпрямляется. Высокий, стройный, узкобедрый, с красивой посадкой широких плеч Бабам такие — ox! — нравятся.
Нравились! — подумал Сохно и поднялся, одновременно выбрасывая вперед руку с лопаткой. В лоб, поперек зеленой повязки. Чеченец по инерции упал вперед, куда бежал. Только разрубленной до носа головой взбрыкнул. А капитан встал на его спину коленом и выглянул. Последний противник смотрел то на угол, за которым скрылся его товарищ, то левее, в сторону, откуда Сохно стрелял раньше. Ствол «винтореза» поднялся медленно. Толик навел прицел на голову, задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. И смело вышел из укрытия. Здесь все кончено. Шестнадцать человек. Столько же, а может быть, и меньше, еще стреляли в центре станицы, около ментовки. Но оттуда уже доносятся и тяжелые, разухабисто рвущие воздух выстрелы дробовиков.
Казаки вступили в бой. И бой, чувствуется, смещается сюда. Бандиты хотят соединиться.
Оттуда им должен быть виден противоположный берег реки с оставленной под паром пашней, грунтовая дорога вдоль берега, а на ней... Там красивым и эффектным факелом горит машина. Их машина, на которой они рассчитывали отсюда убраться, прихватив с собой голову отставного спецназовского капитана. Казаки сработали чисто. И ракеты пускают — веселятся. Пожалуй, хватит уже ракет. Не забыли бы — неопытные! — охранение выставить. Чтобы подкрепление не прозевать, если вдруг нагрянет.
Стрельба смещается заметно. Приближается сюда. Ага! Они-то думают, что здесь шестнадцать человек справились с одним. Они уверены в этом.
А вот это что-то новое. Звук другой... Погуще.
Посерьезнее. Хорошо знакомый, почти любимый звук. «Калашников», только не современная пукалка, а старый и добрый, калибра 7,62. Откуда такие появились? И с какой стороны подошли? Вроде бы плыл звук автомобильного двигателя? Или показалось?
«Калашников» 7,62... Интересно. Если бы погранцы подоспели, то и у них не должно быть такого оружия.
Скорее всего — чеченское подкрепление. Не сообразили казаки, а он не подсказал. На дороге следовало устроить засаду.
Сохно вышел за угол. Ракеты хорошо освещали путь отступления чеченцев. От котельной дорога в сторону центра станицы поднималась на пригорок.
И из-за пригорка, хорошо видимые — и ночного прицела не надо, — показались чеченские бандиты. Капитан неторопливо, уверенно вышел почти к дороге, прислонился к большому тополю плечом и поднял «винторез». И за секунду снял двоих из отступающих.
Соображать надо — кто же уходит посреди дороги...
На пригорок понадеялись. Понадеялись, что здесь свои их дожидаются.
Но дальше пошло хуже. Дорога нырнула вниз.
К тому же она делала изгиб, который мешал видеть передвижения бандитов вдоль заборов. Мешали деревья, кусты. За пригорком что-то загорелось. Ночной прицел «винтореза» — штука шибко капризная.
Он не любит яркий встречный свет. И отблески огня мешают различить фигуры.
Бандиты — Сохно насчитал восемь человек — выбрались из ложбины и миновали изгиб дороги. Казалось бы, стреляй — не хочу. Сохно приготовился.
Но тут на одну линию с ними вышли местные менты и казаки. Здесь работа для профессионального снайпера, а не для спецназовца. Толик не рискнул. Чуть дрогнет рука, и своего свалишь. Подходить ближе — опасно. Место слишком открытое. Пришлось ждать.
И все-таки он снял двух. Выбрал момент перебежки. Стрелял только наверняка. И его самого чуть не сняли. Скорее всего свои же. Они стреляли по бандитам. Очередями. Две пули угодили в ствол дерева, к которому Сохно прислонился. Если менты на одной линии с чеченцами, то для ментов он тоже на одной с ними линии. А они его не видят. Стрелять не перестают. Тоже двоих уложили.
Но вот бандиты и прибыли. Они прямо против котельной. И поняли наконец, что помощи им ждать неоткуда. Нет второй половины их отряда. Еще до того, как они начали действовать, Сохно понял, что произойдет. Он хорошо знал, что такое бандиты.
И просчитал их ходы. Высокий и сутулый, в мохнатой шапке, крикнул что-то. И все четверо оставшихся ринулись в ближайший дом. Обычная для чеченцев тактика — взять заложников. Прикрываться юбками, как Басаев в Буденовске. А ближайший к котельной дом стоит напротив. Тот самый дом, где живет Глаша.
Капитан отбросил «винторез» и схватил автомат.
Он успел дать очередь, кажется, кого-то задел. По крайней мере, один споткнулся и упал на колено, но его подтащили за локти. И они скрылись в доме.
Он подбежал туда, сначала прячась за деревьями, потом совсем не прячась. Менты и казаки уже заняли позицию. Они не стреляли. Не стреляли и чеченцы.
Двое ушли в дом. Один остался в дверях, показывая всем Глашу, которую взял на руки. Пистолет был наставлен девочке под подбородок. Даже если и попробовать снять ему голову точным выстрелом, где гарантия, что он в судороге не нажмет на спусковой крючок. Четвертый — сейчас Сохно рассмотрел его лучше — тот самый сутулый, с длинной бородой клином, не поднялся даже на крыльцо.
Он положил на землю автомат и поднял руку.
— С кем говорить будем?
Голос смелый и наглый, надменный голос, презрительный. Когда в руках заложники, бандиты всегда становятся смелыми и наглыми.
Вышел начальник райотдела милиции. Но Сохно отодвинул его в сторону. Положил на землю автомат.
Шагнул к штакетнику. Чеченец в ответ шагнул ему навстречу. Они смотрели глаза в глаза. Чеченец, казалось, готов был рассмеяться. Он чувствовал себя победителем. А капитан был зол. Он давно уже не злился по-настоящему. До сегодняшнего дня.
— Папа... Папочка... — заплакала Глаша.
— Я бы на твоем месте сдался, — сказал Сохно.
— Где люди, которые пошли сюда, в котельную? — спросил чеченец.
— Я убил их.
— Ты — один?
— Нет, со мной был помощник. Сильно пьяный.
Он убил одного. Потом убили его.
— Ты один застрелил пятнадцать человек? — смеясь, спросил бородатый чеченец.
— Нет, — так же, смеясь, ответил Толик. — Четверых я зарезал. Пятнадцать застрелил.
Взгляд бородатого изменился. В глазах промелькнул ужас. Он поверил.
— Ты — капитан?
— Да. Я — капитан.
Чеченец задумался. В это время за спиной послышался звук автомобильного двигателя. По улице прошел «уазик». Прошел мимо и скрылся. Сохно, честно говоря, ждал из машины выстрелов себе в спину. Но оттуда не стреляли. И в машину никто стрелять не стал.
— Капитан, — чеченец опять стал смелым и наглым. — Подгоните нам машину. Мы уедем. Иначе мы убьем девочку и ее бабушку. Я обещаю, что сам сделаю это. Сам отрежу девочке голову. — Он показал на длинный нож, болтающийся на поясе.
Сохно обернулся. В двух шагах за его спиной стоял начальник райотдела милиции.
— Где их «Нива»?
— Недалеко поставили, — отозвался из-за кустов казак. — Подогнать?
— Подгоняй.
— Капитан, на себя берешь? — спросил мент.
— Беру.
— Ну-ну...
Согласно инструкции все переговоры с захватившими заложников террористами должны вести представители местных органов власти. В данном случае глава районной администрации или начальник райотдела. Но глава администрации в отъезде. Начальник райотдела здесь, однако на него полагаться трудно. Может дров наломать.
— Какие твои условия? — спросил Сохно.
— Ты убираешь своих людей. Мы садимся в машину. И уезжаем с заложниками. На границе мы их отпустим.
— Я тебе не верю. Ты не отпустишь заложников.
— Я могу тебе дать слово мужчины.
— Я не верю твоему слову. Ты — не мужчина.
Глаза чеченца блеснули.
— Зря ты так сказал.
— Я сам тебе ставлю условия. Я убираю людей.
Ты отпускаешь заложников. Я остаюсь вместо них.
И вместе мы доезжаем до границы.
Чеченец опешил.
— Ты сам сдаешься нам?
— Да.
— Я согласен, — сказал тот так поспешно, что капитан сразу понял — бандит уже увидел перед собой большую кучу долларов.
— Сейчас подойдет машина. И мы поедем.
— Но ты поедешь без оружия.
— Конечно.
Сохно отошел в сторону, медленно снял с себя и передал одному из казаков все свое вооружение. И незаметно для бандитов сдернул с пояса казака гранату, которую подсунул себе под бронежилет.
Он, конечно же, понимал, что чеченцы никогда не захотят его отпустить. Не для того они прибыли в станицу. Но граната, если они не найдут ее, будет у него в руках, и он надеялся воспользоваться ею при случае. А если найдут, то останется надеяться только на свои руки.
Машина подошла.
— Муса! — крикнул бородатый. — Проверь транспорт.
Из дома выскочил молодой чеченец. Забрался в машину и несколько минут обыскивал и проверял ее.
— Чисто.
— Капитан, убирай людей.
Сохно махнул рукой. Не опуская стволов, менты и казаки стали отходить.
— Выводи заложников.
Чеченец что-то крикнул по-своему. Вывели бабушку и Глашу. Но тут же приставили пистолет к затылку капитана. Можно было бы попробовать вырваться. Он сумел бы. Он быстрее и подготовленное их. Но бабушка с внучкой — не сообразили — задержались рядом, провожая его. Их могли бы сразу застрелить.
— Прости нас, — сказала бабушка. — И прощай.
Пусть господь с тобой будет.
— Он всегда со мной.
Сохно под стволами сел на заднее сиденье «Нивы». Рядом пристроился раненый и с другой стороны еще один бандит. Выпрыгнуть из машины всего с двумя боковыми дверьми невозможно. Значит, надо ждать момент. На переднее сиденье справа сел бородатый. За руль тот, которого назвали Муса.
Только машина тронулась, как бородатый захохотал в голос, обернулся и достал наручники. Сохно протянул руки, и браслеты надежно защелкнулись.
С наручниками неудобно доставать гранату. Но все-таки можно. Надо только выбрать момент и сделать это незаметно.
— Вот теперь ты, капитан, в моих руках. Как давно я ждал этого... Как давно...
— Значит, ты не собирался отпускать меня.
— Я не враг своему народу.
— Но ты не собирался отпускать и старуху с девочкой. Я видел это по твоему лицу.
— Я тебе давал слово мужчины.
— Мне ты тоже давал слово.
— А-а... Что с тобой говорить... Вот приедем, ты не просто говорить будешь. Ты кричать начнешь. Ой, как громко кричать начнешь. И маму будешь звать.
— Мне тебя жалко, — сказал Толик. — Если бы ты был честным, я бы тебя простил. Но ты сам себя приговорил.
Граната была уже у него в руках. Осталось сделать лишь одно движение и потом диктовать чеченцам условия. И он был уверен: они сойдутся в цене. Сохно большим пальцем легко сдернул кольцо. Начал продумывать не линию своего поведения, а фразы, которые он произнесет, — артистическая натура взыграла!
Подъехали к мосту. Уже достаточно рассвело.
В стороне, в кустах у реки, Сохно заметил угол брезентовой крыши другой машины. Чеченцы этого не заметили. Значит, та машина не чеченская. И это именно она проезжала по станице во время переговоров. Может, пограничники? Как бы не подстрелили вместе с бандитами и его... Такие случаи бывали.
Выезд с моста. Сохно увидел вдруг, как что-то непонятное перегородило дорогу на уровне фар. Муса инстинктивно резко ударил по тормозам. Застонал и сказал что-то по-своему раненый справа от Толика.
И в тот же момент темные пятна закрыли видимость сбоку. Загремели выстрелы, зазвенели стекла. Все четыре чеченца были застрелены в одну секунду. Машина продолжала двигаться, но рука человека, прыгнувшего на подножку, держала руль. Наконец «Нива» замерла. Открылись дверцы. Чеченцев с переднего сиденья выбросили наружу.
— Выходи, капитан.
Голос показался подозрительно знакомым. Даже сердце дрогнуло — до того знакомым. Сохно ногами толкнул переднее сиденье и, согнувшись, вылез из объятий двух трупов. Рядом с машиной стояли и смеялись бывший командир отдельной мобильной группы подполковник Игорь Согрин и шифровальщик группы, а потом командир группы ликвидаторов, в которую входил и Сохно, майор Афанасьев, по прозвищу Кордебалет.
— Какого хрена вы здесь делаете? — улыбаясь во все широкое грубое лицо, спросил Толик.
— За мной должок, — невинно ответил Кордебалет. — Я был в заложниках, ты меня вытащил. Теперь моя очередь. Поквитались!
— Нет, серьезно...
— К тебе приехали. И погоны тебе привезли. Уже майорские. Поздравляю, старина, — Согрин хлопнул Толика по плечу. — Мобильная группа восстановлена.
— А Макар?
— Он пока самостоятельно работает. В Югославии. А мы будем втроем.
— Где?
— Здесь.
— Что здесь делать? Только по границе разве что... — Сохно понимал, что работать на территории Чечни нынешняя политическая обстановка не позволяет. — Или же без прикрытия. Как я работаю.
— Всю Чечню перевернуть надо, а кое-кого найти. Это по твоему профилю.
— И, конечно, без прикрытия, — добавил Кордебалет. — Как мы здесь в войну с тобой работали.
В войну, если бы они завалились, от них бы просто отказались. Впрочем, ликвидаторы везде работают так.
— Годится, — сразу согласился Сохно. — А как вы машину остановили? Что это было?
— Нитка. Нитку поперек моста натянули. Обыкновенную. Командир с собой захватил — пуговицы пришивать, — объяснил Кордебалет.
Толик знал, что нитка в свете фар кажется бревном.
— А вообще-то, я и сам мог бы освободиться.
— Как? — поинтересовался Согрин, но по голосу было видно, что он легко поверил.
Сохно показал зажатую в руках гранату. Кольцо было уже сорвано. Осталось только разжать ладонь и...
Согрин осторожно вытащил гранату и, сильно размахнувшись, забросил ее подальше в реку. Грохнул взрыв.
— Наручники, может, снимете...
Кордебалет пристроил руки Сохно на перила моста и разрубил их одним ударом мачете.
— У тебя учился.
Сохно точно так же разрубал однажды чеченские наручники на руках Кордебалета.
Послышался шум двигателя машины на мосту.
Подъехал «уазик». Вышел человек в гражданской одежде с автоматом Калашникова в руках.
— Полковник Нефедов. Наш нынешний шеф, — представил вышедшего Согрин.
— Ну, спецназ, — сказал полковник. — Даете...
— А что, — Сохно остался невозмутим. — Даем...
— Сколько ты там, в станице, их положил?
— Человек девятнадцать, кажется...
— Все бы так воевали. А мы вот еле успели. Хорошо еще, подполковник вовремя сориентировался.
Понял, что чеченцы будут тебя вывозить. И не тормознул машину. А ты нам очень нужен. Именно ты, со своим опытом...
Толик посмотрел на автомат полковника. Рожок широкий. Для патронов калибра 7,62. Понял, что они тоже слегка повоевали.
Глава 7
Команда Макараджича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44