А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Английская же авиация потеряла примерно 60 самолетов. Немецкие корабли без дальнейших помех достигли назначенных портов. Прорыв через Канал увенчался полным успехом. Гитлер радовался ему и потом часто приводил эту смелую операцию в качестве доказательства удачной акции, подготовленной в полной тайне.
В течение января ситуация на Восточном фронте стала спокойнее. Русские наступления удалось отбить, немецкая линия фронта начала закрепляться. А Гитлер уже сосредоточился на планах новых операций, намечаемых на лето начавшегося года. Он обсуждал с Йодлем наступление на южном фланге. Целью фюрера было – отрезать русских от источников нефти на Кавказе, а на севере – через Ленинград установить связь с финнами. Все приготовления надлежало закончить до 1 мая.

Смещение Гепнера

Беспокойство вызвало смещение генерал-полковника Гепнера. 8 января 1942 г., в кульминационный момент кризиса группы армий «Центр» он, без согласия командующего этой группой армий фон Клюге, а тем более Гитлера, дал приказ входившему в состав его 4-й танковой армии 20-у армейскому корпусу (командир – генерал Матерна) приказ на отход{249}. Фюрер этим приказом был крайне разозлен и в оценке данного инцидента никакого снисхождения не проявил. Фельдмаршалу фон Клюге пришлось 9 января объявить Гепнеру приказ Гитлера: «Генерал-полковник Гепнер поставил под угрозу мой авторитет Верховного главнокомандующего вермахта и главы Великогерманского рейха. Генерал-полковник Гепнер изгоняется из вооруженных сил со всеми вытекающими отсюда последствиями». До этого дело не дошло, так как включился Шмундт и предотвратил наихудшее. Гепнер не был, как часто утверждается, предан суду военного трибунала, а в конце июня был уволен из сухопутных войск и потом как генерал-полковник в отставке жил на неурезанную пенсию, занимая прежнюю казенную служебную квартиру. Шмундт истолковал указание фюрера, что семья Гепнера должна быть обеспечена, полностью в пользу генерал-полковника.
С приближением 30 января 1942 г. Гитлер стал обдумывать, следует ли ему ехать в Берлин, чтобы, как и каждый год начиная с 1933 г., произнести речь. Геббельс всячески добивался, чтобы он придерживался традиции выступать в этот день во Дворце спорта с обращением к народу. Но военное положение на Восточном фронте долго удерживало фюрера от этого. Лишь в последний момент, в полдень 29 января, он поездом выехал в Берлин, а 31-го уже снова был в «Волчьем логове». Но прежде в 17 часов 30 января выступил во Дворце спорта на организованном Геббельсом митинге. Аудитория была подобрана умело: рабочие с берлинских военных предприятий, медицинские сестры и раненые солдаты из госпиталей. Гитлер затронул множество тем, дававших отчетливое представление о военных событиях последних месяцев. Поначалу, как всегда, обрушился на англичан и евреев – своих главных врагов. Затем упомянул о «трех великих бедняках» – Германии, Италии и Японии, которые хотят эту войну выиграть. Ему много аплодировали, его приветствовали, и это вновь, дало фюреру тот внутренний стимул, в котором он так нуждался для сражений предстоящим летом.

Шпеер как преемник Тодта

Февраль принес одно особенно трагическое событие. 7 февраля Тодт побывал у фюрера в Ставке на продолжительной беседе насчет своей программы производства вооружения, а на следующий день ранним утром – должен был вылететь обратно. В Растенбург Тодт прилетел на персональном двухмоторном «Хе-111», который он с 1941 г. использовал в качестве своей «разъездной машины». Гитлер же в принципе запретил всем видным функционерам пользоваться двухмоторными самолетами. Услышав о новом самолете Тодта, я был вынужден напомнить ему об этом запрете, чтобы он не воспользовался своим «Хе-111». В ответ он вспылил и сказал: запрет этот – не для него. Вечером Тодт ужинал с фюрером наедине в его бункере, и вскоре меня вызвали туда. Фюрер спросил, что за конфликт произошел у меня с Тодтом; я объяснил, что всего-навсего выполнял его строгое предписание. Но Тодт все-таки сумел уговорить Гитлера, и он дал мне поручение позаботиться, чтобы самолет завтра утром был соответствующим образом подготовлен. Я распорядился, чтобы до вылета Тодта был совершен пробный полет. На следующее утро незадолго до рассвета мне позвонил, вытащив меня из постели, командир курьерской эскадрильи фюрера: только что, сразу после взлета, машина с Тодтом рухнула на землю. Я быстро оделся и помчался на аэродром. Там я нашел лишь дымящиеся останки. Все находившиеся в самолете погибли.
Когда Гитлер встал ото сна, я доложил ему об аварии. Он был очень огорчен и долго молчал. Потом спросил о причине, объяснить которую я не смог. Погода была плохой. Небо и заснеженная земля – одного серого тона, горизонт неразличим. Я предположил ошибку летчика, который еще недостаточно хорошо знал новую машину, чтобы пилотировать ее в таких трудных метеоусловиях. Тщательное изучение этой аварии было поручено министерству авиации и органам СС.
Гитлер – по моему мнению, сразу – решил сделать преемником Тодта профессора Шпеера. Тот как раз находился в Ставке, и фюрер в тот же день возложил на него новые обязанности. Всем нам стало очень ясно: замена приведет к принципиальному повороту в области вооружения. Поворот этот – причем в удивительно положительную сторону – можно было наблюдать уже через несколько недель. Фюрер почтил память д-ра Тодта, произнеся на государственном акте в Имперской канцелярии траурную речь, в которой назвал его «национал-социалистом всей душой», упомянул о заслугах погибшего, особенно в строительстве имперских автострад, а также сказал, что у того никогда не было врагов и Третий рейх не знал более преданного слуги.
В данной связи мне запомнились два события, характеризующие общую атмосферу того времени. 13 февраля Шпеер собрал руководителей военных предприятий и представителей соответствующих берлинских ведомств. Он знал, что в этом кругу имелись некоторые лица, которые пытались изъять из обширной сферы деятельности Тодта отдельные области и передать их другим. Шпеер договорился с Гитлером, что при обнаружении этого факта все «заинтересованные» будут немедленно вызваны в Имперскую канцелярию на доклад к фюреру. Именно так и произошло. Гитлер говорил о значении военной промышленности и о важности сосредоточения руководства ею в одних руках. Таким образом все побочные интересы были устранены, и Шпеер стал действительным преемником Тодта по всем вопросам вооружения.
15 февраля Гитлер опять произнес большую речь – на этот раз во Дворце спорта перед обер-фенрихами. В центр ее он поставил значительные успехи 1941 г. Молодые слушатели так почти ничего и не узнали о тяжелом положении на Восточном фронте и только и ждали того момента, когда смогут отличиться там. Гитлер подчеркнуто говорил о себе самом: «Я безгранично рад тому, что Провидение даровало мне вести эту совершенно неизбежную борьбу». Геринг не преминул воспользоваться случаем тут же отметить заслуги фюрера в первые годы войны. Когда Гитлер покидал Дворец спорта, ему устроили такую овацию, какую редко приходилось видеть. Сразу же после речи фюрер вернулся в Восточную Пруссию. В пути он получил сообщение, что японцы захватили Сингапур. Похвалив японскую армию, Гитлер все-таки добавил: если рассматривать это с русской стороны, то наше ликование по поводу успехов японцев – безответственно.

Весенняя стабилизация

Март и апрель прошли в общем и целом относительно спокойно. Русские тоже либо были настолько измотаны, что не имели уже сил для дальнейших атак, либо готовили новые наступательные операции, требовавшие для того более продолжительного времени.
Гитлер был спокоен и уравновешен и перенес, совместно со Шпеером, центр тяжести своей деятельности на вопросы вооружения, а также на подготовку запланированного летнего наступления. Он с большим нажимом подчеркивал: важнейшая задача этим летом – отрезать русских от их нефтяных источников на Кавказе. Если цель эта будет достигнута, он ожидает затишья и на других фронтах. Наступление должно начаться весной с выпрямления линии фронта под Харьковом, затем последует захват всего Крыма с выходом на Керчь и взятие крепости Севастополь. Однако после того необходимо как можно быстрее повести наступление в направлении Сталинграда и Кавказа. Фюрер поручил Шмундту распорядиться насчет оборудования своей новой Ставки на Украине в районе Винницы, поскольку хотел летом находиться поблизости от передовых соединений наступающих войск.
К 15 марта – «Дню поминовения героев» – мы с Гитлером выехали ненадолго в Берлин, поскольку ему опять было необходимо выступить с речами, чтобы оказать нужное воздействие на население. Он особенно выпячивал превратности зимы и невероятные трудности, которые пришлось преодолевать нашим солдатам, а также восхвалял прочность фронта, устоявшего, несмотря на русские атаки и снежные бураны. Фюрер не скупился на высокопарные похвалы немецкому солдату, с которым он хочет осилить дальнейшие задачи этой войны. Он с глубоким уважением – и мне показалось, без пустого пафоса – почтил память погибших, не зря пожертвовавших свою жизнь за Германию.
21 марта 1942 г. Гитлер поручил гауляйтеру Тюрингии Заукелю (вопреки идее Шпеера назначить на этот пост Ханке) организацию использования рабочей силы в военной промышленности. В качестве генерального уполномоченного в данной области тот получил широкие полномочия по изысканию и привлечению рабочей силы и ее распределению по военным предприятиям. Заукель в первую очередь воспользовался трудом иностранных подневольных рабочих, преимущественно восточных – «остарбайтеров». Но вместо задуманной в плане сотрудничества помощи Шпееру между ними стало все сильнее развиваться соперничество, в котором Заукель как старейший гауляйтер всегда получал поддержку Гитлера.
25 марта 1942 г. шеф-пилот заводов Мессершмитта Фриц Вендель впервые поднял в воздух первый реактивный истребитель «Ме-262». Второй полет состоялся 18 июля того же года. Несмотря на некоторые недоработки, сотрудники Мессершмитта указывали на значение этого самолета. Однако добиться запуска его в серийное производство им удалось только в 1943 г., когда на нем уже стали летать Галланд и Штайнхоф, оценившие невероятное превосходство этого самолета над другими типами истребителей. Но было уже поздно.

Обострение воздушной войны

Март 1942 г. принес начало английских воздушных нападений. 3-4 марта англичане разбомбили один завод в Париже; французы сообщили о 800 погибших. Следующий воздушный налет был произведен в ночь с 28 на 29 марта на Любек. 234 бомбардировщика сбросили около 300 тонн зажигательных и осколочных бомб на центр этого старинного города. Разрушения были огромны, погибли 320 человек, в городе возник хаос. Любек явился первым германским городом, ставшим жертвой бомбежки по площадям. Гитлер сказал: ответом на террор будет террор. С его требованием перебросить самолеты с Восточного фронта на Запад не согласился Ешоннек, обосновавший свой отказ тем, что именно этого и желают добиться англичане своими бомбежками, а он того делать не желает и не может. Дислоцировавшимися в Северной Франции силами Ешоннек провел ряд воздушных налетов на английские города, но, конечно, таких успехов, как англичане своей бомбежкой Любека, не достиг.

Планы летней кампании

5 апреля генерал Йодль передал директиву фюрера № 41{250}. Гитлер полностью сосредоточился на проведении летних операций и обсуждал с Гальдером и ОКХ их детальные планы. Он с нетерпением ожидал, пока подсохнут все еще непроходимые дороги на юге России и использовал остающееся время для подвоза дивизиям оружия и техники, дабы сделать их боеспособными. В директиве указывалось, что группа армий «Центр» должна оставаться на занимаемых позициях, между тем как группа армий «Север» обязана взять Ленинград и установить связь с финнами по суше. Все имеющиеся силы следует сконцентрировать на южном участке Восточного фронта с целью захватить нефтяные источники Кавказа и преодолеть Кавказский хребет. Главной операцией на Восточном фронте именовалось наступление на Воронеж с целью разбить и уничтожить русские войска южнее этого города, а также западнее и севернее р. Дон. Подчеркивалось, что в ходе этой операции «в любом случае необходимо попытаться достигнуть Сталинграда или по крайней мере подвергнуть его действию нашего тяжелого оружия, с тем чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и коммуникаций»{251}.

Заседание рейхстага 26 апреля

24 апреля мы выехали в Берлин, поскольку Гитлер 26-го должен был выступить в рейхстаге. Непосредственным поводом послужило все еще не законченное «дело Гепнера». Грозила проба сил между фюрером и юстицией вермахта, которая не желала действовать ни против Гепнера, ни против некоторых других провинившихся во время зимнего кризиса генералов с требуемой Гитлером суровостью. Впритык к этой последней произнесенной фюрером перед данным форумом речи, в которой он описывал прошлогодние бои и давал некоторое представление о своих планах на 1942 г., с кратким словом выступил Геринг.
Под возгласы одобрения он зачитал опубликованный 27 апреля в «Имперском законодательном вестнике» «Закон о предоставлении полномочий». Этот закон гласил: «Не подлежит никакому сомнению, что в данный период войны, когда немецкий народ борется за то, быть ему или не быть, фюрер должен обладать правом, на которое он притязает, делать все, что служит достижению победы или способствует этому. Посему – без всяких правовых предписаний на сей счет – он, являясь фюрером нации, как Верховный главнокомандующий вермахта, как глава правительства и обладатель высшей исполнительной власти, как высший судья и вождь партии должен быть в состоянии в любое время в случае необходимости заставить любого немца – будь то простой солдат или офицер, чиновник низкого или высокого ранга, руководящий или рядовой партийный функционер, рабочий или служащий – выполнять свои обязанности и при нарушении таковых, после тщательного изучения, невзирая на так называемые благоприобретенные права, всеми пригодными ему [Гитлеру] средствами надлежащим образом карать оного, а особо, без проведения предписываемого судебного процесса, устранять из соответствующего ведомства, лишать ранга и чина, снимать с занимаемой должности».
Отныне Гитлер обладал и формально узаконенными неограниченными полномочиями и больше не был связан правом и законом, а указанное решение рейхстага потребовалось только для того, чтобы втолковать это всем. Оглашение его заставило насторожиться многих.
Однако основная масса народа вряд ли приняла к сведению эту важную меру со всеми ее последствиями: в тогдашних условиях она считала такие полномочия для фюрера оправданными. Но те, кто уже обсуждал противоправность действий правителей Третьего рейха, расценили этот закон как безмерное притязание на власть, стоящее по ту сторону всякого права.
Этим, а также усиливающимися бомбежками английской авиацией германских городов характеризовалось тогда общее положение. В войну был втянут весь народ. Сам же я постоянно поражался, с каким спокойствием переносили люди эти страшные воздушные налеты. Англичане наверняка представляли себе совсем другой эффект и думали, что своими бомбами смогут морально разгромить немецкий народ. Борьба против населения и его жилых кварталов ожидаемого ими успеха не принесла.
Из Берлина Гитлер через Мюнхен отправился на Оберзальцберг и 29-30 апреля принял дуче в замке Клезхайм, нарисовав ему весьма оптимистическую картину общего положения. 1 мая вечером он вернулся в «Волчье логово» и сразу же занялся обдумыванием летних наступательных операций.

Захват Крыма

С мая 1942 г. погода улучшилась, и дороги в Южной России снова стали проезжими.
Первой 8 мая 1942 г. перешла в наступление на Крым против русского оборонительного рубежана Керченском полуострове 11-я армия фон Манштейна. Здесь следовало прорвать созданную русскими глубоко эшелонированную систему укреплений. При помощи тяжелой артиллерии, пикирующих бомбардировщиков и штурмовых судов удалось к 16 мая захватить весь этот полуостров.
Вторая операция с целью покончить с загнанными в мешок русскими войсками южнее Харькова должна была начаться 17 мая. Однако с 12 мая русские на этом участке фронта стали пробиваться на север. Фельдмаршал фон Бок увидел надвигающийся кризис и атаковал фюрера и Гальдера просьбами разрешить отход. Но фюрер остался тверд и приказал продвигаться с юга армейской группе Клейста. Благодаря этому 22 мая вклинившиеся русские войска были окружены, взято много пленных, захвачены большие трофеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76