Скажи, ты так же привередливо выбирала местечко для утех с ним? Не все ли тебе равно, в сарае ли или посреди кукурузного поля, в бальном ли зале или на пыльном чердаке таверны? Какая тебе разница?
– Не понимаю, о чем ты! – крикнула она.
– Нет, не отпирайся! Джеймс с отрядом прятался в поле и видел все, что здесь происходило, с того момента, как британский корабль причалил к нашей пристани. Ты щедро снабдила своих друзей продуктами и хинином. Но главное, ты снова встречалась с ним!
– Нет!
– Может быть, нежное свидание происходило в этой комнате, дорогая моя супруга? Сумеешь ли доказать, что хотя бы не укладывала его в мою постель? О! А может, вы устраивались в кухне или в маленькой гостиной, а заканчивали ваши игрища на ковре возле клавесина?
– Перси, ты спятил! Отпусти меня!
– Не могу. Ты – моя жена.
– Так имей же жалость!
– Ты танцевала с ним, признавайся?! Ты услаждала его слух музыкой?
– Нет. Перси…
Он вскочил и рывком поднял Гейли. И под какую-то далекую, неслышимую музыку, о которой знал лишь он, Перси закружил жену по комнате. Ей стало дурно, и она поникла на его руках. Тьма окутала обоих. Она, кажется, увидела далекое время, перенеслась на пару сотен лет назад, когда на окнах висели узорчатые гардины и играл спинет. Они все кружились и кружились, и он все крепче сжимал ее в своих объятиях. Вдруг в вихре танца они вылетели на балкон. Перси приподнял ее лицо за подбородок:
– Святые небеса, я люблю тебя! Пусть это тысячу раз безумие, но я тебя люблю!
Гейли вскрикнула от страха, когда его пальцы коснулись ее шеи.
– Боже милостивый! Как ты могла пойти на предательство? – прошептал он над ее ухом.
– Не было этого! – трепеща, ответила она. – Но пожалуйста, умоляю, не бей меня.
– Так люби меня, моя супруга. Люби меня. Дрожащая ладонь Гейли дотронулась до щеки этого человека, и он успел прикоснуться к ней губами. Потом он подхватил жену на руки, бережно и аккуратно, словно на ней был кринолин, и опустил на пол, устроившись рядом.
С каждым поцелуем слезы все сильнее текли из глаз Гейли. Перси ловил и дразнил ласковым ртом ее губы, гладил рукой бедра. Она никогда не видела от него подобных безудержных, непрерывно следующих одна за другой изобретательных ласк. Он без устали наслаждался ее губами, в то время как пальцы пробрались под кружевные трусики, а затем, стянув их, углубились в ее тело. Он жарко и тяжело дышал ей в лицо. Она закусила губу и тихо ахнула от сладкой истомы и стыда. Ей не следовало ощущать этого, желать этого, наслаждаться этим, все это было полное безумство…
Перси поднял подол юбки и принялся ласкать ее губами и языком. Она не в состоянии была ему ответить и лишь чувствовала нарастающее, пульсирующее в глубине желание. Когда он встал, чтобы снять одежду, Гейли жадно потянулась следом и очутилась перед ним на коленях. Блаженное, сладостное забвение пощадило ее память. Тело принадлежало Бренту Мак-Келли, и она любила его. Было ли это прежде? Был ли он тогда тем же человеком? Она не знала. Знала, что сейчас он принадлежит ей и что сейчас он не причинит ей страдания. Он обнял жену и вошел в нее с любовью и лаской.
Ласки не прекращались до конца, до самого конца. Потом он некоторое время молча лежал рядом, блестя от пота, но вдруг его взгляд как-то странно замер. Перси смотрел прямо в потолок. В ужасе переведя глаза на Гейли, он резко вскочил:
– О Боже! Это они! Они уже здесь! Ведьма, ты предала меня!
Перси замахнулся, чтобы ударить ее.
Но не ударил. Он рухнул на пол, провалившись в холодное, обморочное забытье.
Глава 18
Когда Брент проснулся, то окутавшая темнота позволила разглядеть только светящиеся точки на циферблате часов. Они показывали три пополуночи.
Сначала его не интересовало, где он находится. Опять болела голова, и боль казалась поистине беспощадной. Словно кто-то тяжелым молотом немилосердно долбил его череп изнутри. Брент поворочался, желая вжаться в податливую мягкость постели, но под ним явно была не кровать. Наконец он понял, что лежит на ковре, а сверху наброшено одеяло. Напрягая зрение, Брент попробовал осмотреться. Только лунный свет, лившийся сквозь высокие окна и тонкую ткань занавесок, позволял что-то увидеть вокруг. Он находился в пустой комнате. «Совсем голый, один, под одеялом, на полу в этом холодном зале… – размышлял он, превозмогая головную боль. – Что такое? Нет, видно, Шаффер ошибся. На самом деле я и впрямь схожу с ума».
Кое-как поднявшись, Брент завернулся в одеяло и, гонимый жаждой, поплелся в кухню. Проглотив вместе с литром минеральной воды пару таблеток аспирина, он снова вышел в холл и поглядел на лестницу. Где-то наверху горел свет. Трепеща от нехороших предчувствий, Брент стал подниматься.
«Придется выяснять отношения, – думал он, переставляя тяжелые ноги со ступеньки на ступеньку. – Не стоит откладывать. Рано или поздно, надо отвечать за вчерашнее».
Добравшись до верха, он дышал как древний старец. Прислонясь к перилам, Брент перевел дух и пошел к спальне. Дверь была приоткрыта, и оказалось, что свет исходил отсюда. Толкнув тяжелую створку, он переступил порог.
Гейли лежала на постели в тонкой белой ночной рубашке, и голова ее покоилась на подушке. Жена напоминала самую чистую, самую невинную и прекрасную из волшебных фей. Брент прикусил нижнюю губу, осторожно, на цыпочках, приблизился к постели и, изо всех сил стараясь не разбудить жену, забрался под одеяло. Но она вздрогнула, едва он коснулся кровати.
– Это я, – сказал Брент как можно беззаботнее, но это прозвучало жалко и неубедительно. Он до сих пор не мог взять в толк, отчего ему вздумалось улечься на полу в зале.
– Брент, это ты? – сонным голосом переспросила жена, приподнимаясь в постели, а когда он хотел обнять ее, вздрогнула.
– Кого ты ждала? – попытался пошутить он, но Гейли урезонила мужа взглядом. Она не стала спрашивать, где он болтался прошлой ночью, а смотрела так серьезно, что Брента пронизал страх.
– Не знаю, – наконец произнесла Гейли. Он понял, что ее слова следует понимать буквально. – Брент, я не знаю, кто окажется рядом в любой будущий миг, час, день.
– Что-что? Ты о чем? – возмутился Брент.
– О главном! Самом важном для нас, дорогой! Давай! Спроси меня, что ты делал внизу.
Он вздохнул и попытался придать голосу интонацию искреннего покаяния:
– Все, милая, теперь я прочно завязал. Больше не повторится, клянусь тебе.
– Уймись ты! Речь вовсе не об алкоголе! – брезгливо ответила Гейли, сбросила одеяло и, встав с кровати, прошла к изножью. – Ты снова взялся за свое, Брент! Сегодня ты опять третировал меня.
У него бешено забилось сердце.
– Я что?.. Опять обидел тебя?
– Нет, – ответила Гейли, но голос ее звучал так горько, что Брент беспокойно перевел дух и обхватил больную голову руками, пытаясь отыскать в памяти какое-нибудь объяснение или оправдание. – Скажи, где ты пропадал? – спросила жена.
Он с трудом выдавил робкую улыбку:
– Прости меня, Гейли. Я виноват перед тобой. Я переночевал в старой прядильне, вот и все… В комнатах прислуги. Ты напугала меня разговорами о знахарстве. Не представляю себя в дурацком спиритическом сеансе, понимаешь?
– Всю ночь я тебя ждала.
– Извини. Я не хотел причинить тебе боль, мне надо было побыть одному.
Гейли опустила голову:
– Вчера я ездила к ней, Брент. Я была у парапсихолога.
– Что ты сделала? – Голос его наполнился злобой. Брент сорвал с себя одеяло и сел в ногах постели. – Ты отлично знала, как я к этому отношусь, но отправилась туда?
Она отступила на шаг:
– Да, да, да! Разумеется! Я знала, но тебе, похоже, плевать, что думаю я! Сил моих больше нет!
Он стиснул зубы:
– Совсем недавно ты едва не выцарапала мне глаза, но я тебя не возненавидел.
– Брент! Но ты мужчина и сильнее меня! Ты хоть защищаться-то можешь?..
– Я вспомню об этом, когда ты бросишься на меня с ножом, – холодно отозвался он.
– Ах ты, сукин сын! – взорвалась Гейли. – Будь проклят твой вонючий эгоизм и первобытная жестокость!
– Только что ты призналась, что я тебя не тронул…
– Да, черт побери! Конечно, ты не ранил меня смертельно, но мне надоело терпеть, когда меня…
Гейли расплакалась, не закончив фразы. Брент подошел к ней и обнял за вздрагивающие плечи. Она положила голову ему на грудь и в промежутках между всхлипываниями коротко поведала о визите к новому доктору.
– И ты хотела, чтобы я поверил в бред, который ты несешь? – Он отошел от нее и снова забрался в постель, едко посмеиваясь, да так старательно, что Гейли внутренне вскипела. Она приблизилась к мужу, продолжая гневно сверлить его взглядом:
– Это не бред! Боже правый, неужто ты думаешь, что мне легко было поверить в такие вещи?! Но сейчас я верю, и верю сильнее после того, что случилось ночью. Черт тебя побери, Брент, ты уже несколько раз полностью терял сознание, но из упрямства и эгоизма не желаешь верить моим словам! Если бы ты увидел эту женщину, ты бы все понял! Тина и Джефф…
– Ты потащила с собой Джеффри? И Тину в придачу? Сделала из нас пару идиотов перед лучшими друзьями?
– Вот именно – лучшими, Брент! Им небезразлично, а вот о тебе нельзя этого сказать.
– Гейли, Гейли, Гейли! – Он сдвинулся к краю постели. – Да с нами что-то, безусловно, не так. Но мне бы страшно хотелось, чтобы ты не выставляла наши проблемы на всеобщее обозрение. Еще хотелось бы, чтобы ты не обращалась к ведьмам и гадалкам. Если Шаффер оплошал, давай поищем другого, хорошего врача. Судя по всему, у нас что-то с мозгами, разве ты не понимаешь?
– Нет, не понимаю. Доктор Кларк хочет тебя увидеть.
– Доктор Кларк? – скептически переспросил Брент.
– Да. Она настоящий врач. Доктор Марша Кларк. Слушай, Брент, если ты меня хоть каплю любишь, то ты сделаешь это.
– Так нечестно. Я люблю тебя. Это несомненно, но не перегибай палку. Я не пойду к колдунам!
– Прошу тебя! Только познакомься с ней.
– Угу. Может быть, сыграть какую-нибудь таинственную музыку и напустить побольше дыма, чтобы должным образом обставить ее появление в нашем доме? Нет проблем. Кстати, она не установила, что тобой владеет дьявол или тебя кто-то сглазил?
– Хватит! Твой сарказм переходит все границы, Брент!
– Гейли! Я никогда не обижал тебя…
– Пока нет! Это великая заслуга! Действительно, на что мне жаловаться? Давай оставим все как есть! – Она уперлась кулаками в бока и, сверкая глазами, уклонилась от его объятий. – Конечно, нет никакого Перси! Это – в моем больном мозгу. А Шаффер ошибается. У тебя – скрытый комплекс: ты – Перси, а Перси – это ты. Знаешь, Брент, а ведь Перси очень даже ничего. Он мне понравился.
– Гейли, прекрати…
– Отчего же? Наверное, я бы предпочла его в качестве любовника. Хотя о чем я! Как я могла забыть?! Его же не существует. Это твоя навязчивая идея, которую тот или иной психиатр когда-нибудь обнаружит. А если тебе этот диагноз придется не по вкусу, Брент? Что, если это болезнь? Что, если твое мрачное, грязное, дикарское подсознание вырывается наружу? Оно диктует для начала хорошенько поколотить свою бабу, прежде чем лечь с ней…
– Остановись, Гейли.
– Отчего? Я высказала то, что на самом деле думаю. Перси мне нравится, я готова смириться и жить с этим. Он действительно хорош… – Брент прервал ее резкой пощечиной. Гейли разгневанно вскрикнула. Единственным оправданием ему послужил его взгляд, еще более испуганный, чем у жены. Он сразу заговорил:
– Гейли, прости меня. Я вышел из себя, извини. Но ты не останавливалась. Милая моя, прости, я не хотел… Иди сюда, пожалуйста, Гейли… – Он протянул руку, но она снова вскрикнула:
– Оставь меня в покое! Оставь меня!
– Но пожалуйста, Гейли, прости, я не знаю, что на меня нашло, милая…
– Нет! – Она отскочила прочь. Щеки ее блестели от слез, она едва дышала, прикладывая холодную ладонь к месту удара. – Возможно, я была не права… Может, не надо этого говорить. Нет, Брент. Не теперь! – Гейли бросилась к гардеробу.
– Гейли! – Брент приблизился к ней и обхватил так, что она не могла пошевелиться и посмотреть ему в лицо. – Гейли, умоляю…
– Я ухожу, Брент. – Голос ее звучал уныло. Она казалась себе жесткой и холодной, как кочерга. – Ты найдешь меня на Моньюмент-авеню, если понадобится.
– Но ты не можешь уйти!
– Я вынуждена тебя оставить!
– Боже мой, пожалуйста, Гейли, разве ты не знаешь, как я люблю тебя?!
– Отпусти, Брент.
Он не разжал рук, а, подхватив жену, вернулся к кровати, сел на край и стал говорить, как безумно, как отчаянно, как сильно любит ее. Кончилось тем, что она опять заплакала о чувстве, которое продолжало теплиться в их сердцах.
– Я тоже тебя люблю, – шепнула Гейли.
– Мы не можем расстаться.
– Я должна уйти.
– Но почему?
– У нас… У нас скоро будет ребенок. Я боюсь за него. – Глаза ее встретились с глазами мужа. Он увидел, что Гейли напугана и несказанно красива… Он обнял ее еще крепче.
– У нас будет ребенок… – растерянно повторил он. – Ты уверена?
Гейли кивнула:
– Да.
– Когда?
– В апреле.
– Не ошибаешься?
– Нет.
– Почему не сказала раньше?
– Боялась.
– А ты… – Брент сделал паузу и глубоко вдохнул. Вопрос мог решить все. – Ты хочешь от меня ребенка?
Слезы пуще прежнего закапали из ее глаз, а пальцы вцепились в его руку.
– Да, – прошептала она. – Только от тебя.
– Господи, – облегченно выдохнул Брент. – Господи, благодарю тебя. – Он принялся целовать ее лоб, не выпуская из объятий и повторяя: – Благодарю, благодарю тебя… – Вдруг он вздрогнул. От испуга. От страха перед правдой, которая ждала его. Но если он не задаст этих вопросов, то не получит ответов на них. Сейчас он отчетливо понимал, что это необходимо.
– Не бросай… Не оставляй меня, – попросил Брент. – Прошу, Гейли, не уходи от нашего будущего. Я схожу к этой знахарке. Я сделаю все, чтобы мы были вместе.
Она посмотрела на мужа и в изнеможении поникла на его руках. Коснувшись его щеки, Гейли едва вновь не расплакалась, но подавила слезы:
– Я люблю тебя, Брент, но очень нуждаюсь в помощи.
Он поцеловал ее ладонь:
– Я не буду… не могу… поверить в переселение душ. Но я пойду к врачу, Гейли. Клянусь, что буду стараться. Сделаю все, что вы потребуете. Но мы будем там вместе, ладно?
Жена кивнула, вздохнула и положила голову ему на грудь, а через несколько минут она спала, усталая и измученная. Брент поднялся и уложил ее в постель, а потом лег рядом и стал смотреть, как она спит.
Он коснулся ее щеки, нежно провел по руке, от плеча до самых кончиков тонких пальцев. Потом, легко прикасаясь ладонью, погладил ее живот. Они ждут ребенка.
Он не привык к этой мысли, но трепетал от предчувствия счастья. Он боялся, что Гейли не захочет оставить ребенка. Их ребенка. Брент склонился и поцеловал ее живот через тонкую ткань рубашки.
– Я все сделаю, – пообещал он. – Клянусь, я все сделаю.
Но стоило Бренту попытаться заснуть, как на душе заскребли кошки. У него не было уверенности, что он справится, потому что не понимал, что с ним происходит.
Когда Гейли поутру открыла глаза, она увидела умытого, причесанного и полностью одетого мужа. Брент сидел на краю кровати с покорной улыбкой на лице.
– С добрым утром! – ласково сказал он.
– С добрым, – отозвалась она. Муж поцеловал ее в лоб:
– Тебе пора одеваться. Я позвонил Марше Кларк. Она едет к нам.
– Что? – переспросила Гейли, приподнимаясь на локтях.
– Я говорю…
Но Гейли не дала ему закончить. Она обхватила его за шею:
– Спасибо тебе, Брент!
– Я люблю тебя.
– Я тебя тоже. Но надо торопиться.
Через пятнадцать минут Гейли спускалась вниз. Увидев перед домом чужую машину, она улыбнулась: значит, Марша уже приехала.
Из танцевального зала донеслись голоса доктора Кларк и Брента, Гейли без труда отыскала их. Посмотрев на гостью, она отметила, что на сей раз Марша выглядела еще привлекательнее. У этой женщины была отличная фигура, тонкие черты лица, изумительная кожа, роскошная густая шевелюра волос и огромные темные глаза.
Пока миссис Мак-Келли приветствовала доктора, Брент, стоя за спиной у жены, по привычке обнял ее за плечи. Гейли приятнее, чем обычно, были его объятия, поскольку в присутствии такой женщины нетрудно было почувствовать укол ревности: для Марши Кларк не сложно очаровать и схимника. Но Брент сегодня не ударил в грязь лицом. На нем были новый синий пуловер и джинсы, выгодно подчеркивавшие его рост и смуглость кожи. Увидев, что Марше на самом деле приятно смотреть на счастливую супружескую пару, Гейли просияла. Она почувствовала, как умным, проницательным взглядом доктор оценила взаимоотношения между супругами, и ее оценка оказалась высокой.
Марша поверила в них сразу и окончательно. Она с первого взгляда увидела сомнения Брента. Но если мистер Мак-Келли явно не доверял ее методам, то она сделала ставку на молодоженов.
– Спасибо. Огромная благодарность, что вы приехали, не заставив долго ожидать вас, – сказала Гейли, пожимая руку Марше.
– Крайне редко приходится встречаться с людьми, которые видят прошлое, как вы, миссис Мак-Келли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Не понимаю, о чем ты! – крикнула она.
– Нет, не отпирайся! Джеймс с отрядом прятался в поле и видел все, что здесь происходило, с того момента, как британский корабль причалил к нашей пристани. Ты щедро снабдила своих друзей продуктами и хинином. Но главное, ты снова встречалась с ним!
– Нет!
– Может быть, нежное свидание происходило в этой комнате, дорогая моя супруга? Сумеешь ли доказать, что хотя бы не укладывала его в мою постель? О! А может, вы устраивались в кухне или в маленькой гостиной, а заканчивали ваши игрища на ковре возле клавесина?
– Перси, ты спятил! Отпусти меня!
– Не могу. Ты – моя жена.
– Так имей же жалость!
– Ты танцевала с ним, признавайся?! Ты услаждала его слух музыкой?
– Нет. Перси…
Он вскочил и рывком поднял Гейли. И под какую-то далекую, неслышимую музыку, о которой знал лишь он, Перси закружил жену по комнате. Ей стало дурно, и она поникла на его руках. Тьма окутала обоих. Она, кажется, увидела далекое время, перенеслась на пару сотен лет назад, когда на окнах висели узорчатые гардины и играл спинет. Они все кружились и кружились, и он все крепче сжимал ее в своих объятиях. Вдруг в вихре танца они вылетели на балкон. Перси приподнял ее лицо за подбородок:
– Святые небеса, я люблю тебя! Пусть это тысячу раз безумие, но я тебя люблю!
Гейли вскрикнула от страха, когда его пальцы коснулись ее шеи.
– Боже милостивый! Как ты могла пойти на предательство? – прошептал он над ее ухом.
– Не было этого! – трепеща, ответила она. – Но пожалуйста, умоляю, не бей меня.
– Так люби меня, моя супруга. Люби меня. Дрожащая ладонь Гейли дотронулась до щеки этого человека, и он успел прикоснуться к ней губами. Потом он подхватил жену на руки, бережно и аккуратно, словно на ней был кринолин, и опустил на пол, устроившись рядом.
С каждым поцелуем слезы все сильнее текли из глаз Гейли. Перси ловил и дразнил ласковым ртом ее губы, гладил рукой бедра. Она никогда не видела от него подобных безудержных, непрерывно следующих одна за другой изобретательных ласк. Он без устали наслаждался ее губами, в то время как пальцы пробрались под кружевные трусики, а затем, стянув их, углубились в ее тело. Он жарко и тяжело дышал ей в лицо. Она закусила губу и тихо ахнула от сладкой истомы и стыда. Ей не следовало ощущать этого, желать этого, наслаждаться этим, все это было полное безумство…
Перси поднял подол юбки и принялся ласкать ее губами и языком. Она не в состоянии была ему ответить и лишь чувствовала нарастающее, пульсирующее в глубине желание. Когда он встал, чтобы снять одежду, Гейли жадно потянулась следом и очутилась перед ним на коленях. Блаженное, сладостное забвение пощадило ее память. Тело принадлежало Бренту Мак-Келли, и она любила его. Было ли это прежде? Был ли он тогда тем же человеком? Она не знала. Знала, что сейчас он принадлежит ей и что сейчас он не причинит ей страдания. Он обнял жену и вошел в нее с любовью и лаской.
Ласки не прекращались до конца, до самого конца. Потом он некоторое время молча лежал рядом, блестя от пота, но вдруг его взгляд как-то странно замер. Перси смотрел прямо в потолок. В ужасе переведя глаза на Гейли, он резко вскочил:
– О Боже! Это они! Они уже здесь! Ведьма, ты предала меня!
Перси замахнулся, чтобы ударить ее.
Но не ударил. Он рухнул на пол, провалившись в холодное, обморочное забытье.
Глава 18
Когда Брент проснулся, то окутавшая темнота позволила разглядеть только светящиеся точки на циферблате часов. Они показывали три пополуночи.
Сначала его не интересовало, где он находится. Опять болела голова, и боль казалась поистине беспощадной. Словно кто-то тяжелым молотом немилосердно долбил его череп изнутри. Брент поворочался, желая вжаться в податливую мягкость постели, но под ним явно была не кровать. Наконец он понял, что лежит на ковре, а сверху наброшено одеяло. Напрягая зрение, Брент попробовал осмотреться. Только лунный свет, лившийся сквозь высокие окна и тонкую ткань занавесок, позволял что-то увидеть вокруг. Он находился в пустой комнате. «Совсем голый, один, под одеялом, на полу в этом холодном зале… – размышлял он, превозмогая головную боль. – Что такое? Нет, видно, Шаффер ошибся. На самом деле я и впрямь схожу с ума».
Кое-как поднявшись, Брент завернулся в одеяло и, гонимый жаждой, поплелся в кухню. Проглотив вместе с литром минеральной воды пару таблеток аспирина, он снова вышел в холл и поглядел на лестницу. Где-то наверху горел свет. Трепеща от нехороших предчувствий, Брент стал подниматься.
«Придется выяснять отношения, – думал он, переставляя тяжелые ноги со ступеньки на ступеньку. – Не стоит откладывать. Рано или поздно, надо отвечать за вчерашнее».
Добравшись до верха, он дышал как древний старец. Прислонясь к перилам, Брент перевел дух и пошел к спальне. Дверь была приоткрыта, и оказалось, что свет исходил отсюда. Толкнув тяжелую створку, он переступил порог.
Гейли лежала на постели в тонкой белой ночной рубашке, и голова ее покоилась на подушке. Жена напоминала самую чистую, самую невинную и прекрасную из волшебных фей. Брент прикусил нижнюю губу, осторожно, на цыпочках, приблизился к постели и, изо всех сил стараясь не разбудить жену, забрался под одеяло. Но она вздрогнула, едва он коснулся кровати.
– Это я, – сказал Брент как можно беззаботнее, но это прозвучало жалко и неубедительно. Он до сих пор не мог взять в толк, отчего ему вздумалось улечься на полу в зале.
– Брент, это ты? – сонным голосом переспросила жена, приподнимаясь в постели, а когда он хотел обнять ее, вздрогнула.
– Кого ты ждала? – попытался пошутить он, но Гейли урезонила мужа взглядом. Она не стала спрашивать, где он болтался прошлой ночью, а смотрела так серьезно, что Брента пронизал страх.
– Не знаю, – наконец произнесла Гейли. Он понял, что ее слова следует понимать буквально. – Брент, я не знаю, кто окажется рядом в любой будущий миг, час, день.
– Что-что? Ты о чем? – возмутился Брент.
– О главном! Самом важном для нас, дорогой! Давай! Спроси меня, что ты делал внизу.
Он вздохнул и попытался придать голосу интонацию искреннего покаяния:
– Все, милая, теперь я прочно завязал. Больше не повторится, клянусь тебе.
– Уймись ты! Речь вовсе не об алкоголе! – брезгливо ответила Гейли, сбросила одеяло и, встав с кровати, прошла к изножью. – Ты снова взялся за свое, Брент! Сегодня ты опять третировал меня.
У него бешено забилось сердце.
– Я что?.. Опять обидел тебя?
– Нет, – ответила Гейли, но голос ее звучал так горько, что Брент беспокойно перевел дух и обхватил больную голову руками, пытаясь отыскать в памяти какое-нибудь объяснение или оправдание. – Скажи, где ты пропадал? – спросила жена.
Он с трудом выдавил робкую улыбку:
– Прости меня, Гейли. Я виноват перед тобой. Я переночевал в старой прядильне, вот и все… В комнатах прислуги. Ты напугала меня разговорами о знахарстве. Не представляю себя в дурацком спиритическом сеансе, понимаешь?
– Всю ночь я тебя ждала.
– Извини. Я не хотел причинить тебе боль, мне надо было побыть одному.
Гейли опустила голову:
– Вчера я ездила к ней, Брент. Я была у парапсихолога.
– Что ты сделала? – Голос его наполнился злобой. Брент сорвал с себя одеяло и сел в ногах постели. – Ты отлично знала, как я к этому отношусь, но отправилась туда?
Она отступила на шаг:
– Да, да, да! Разумеется! Я знала, но тебе, похоже, плевать, что думаю я! Сил моих больше нет!
Он стиснул зубы:
– Совсем недавно ты едва не выцарапала мне глаза, но я тебя не возненавидел.
– Брент! Но ты мужчина и сильнее меня! Ты хоть защищаться-то можешь?..
– Я вспомню об этом, когда ты бросишься на меня с ножом, – холодно отозвался он.
– Ах ты, сукин сын! – взорвалась Гейли. – Будь проклят твой вонючий эгоизм и первобытная жестокость!
– Только что ты призналась, что я тебя не тронул…
– Да, черт побери! Конечно, ты не ранил меня смертельно, но мне надоело терпеть, когда меня…
Гейли расплакалась, не закончив фразы. Брент подошел к ней и обнял за вздрагивающие плечи. Она положила голову ему на грудь и в промежутках между всхлипываниями коротко поведала о визите к новому доктору.
– И ты хотела, чтобы я поверил в бред, который ты несешь? – Он отошел от нее и снова забрался в постель, едко посмеиваясь, да так старательно, что Гейли внутренне вскипела. Она приблизилась к мужу, продолжая гневно сверлить его взглядом:
– Это не бред! Боже правый, неужто ты думаешь, что мне легко было поверить в такие вещи?! Но сейчас я верю, и верю сильнее после того, что случилось ночью. Черт тебя побери, Брент, ты уже несколько раз полностью терял сознание, но из упрямства и эгоизма не желаешь верить моим словам! Если бы ты увидел эту женщину, ты бы все понял! Тина и Джефф…
– Ты потащила с собой Джеффри? И Тину в придачу? Сделала из нас пару идиотов перед лучшими друзьями?
– Вот именно – лучшими, Брент! Им небезразлично, а вот о тебе нельзя этого сказать.
– Гейли, Гейли, Гейли! – Он сдвинулся к краю постели. – Да с нами что-то, безусловно, не так. Но мне бы страшно хотелось, чтобы ты не выставляла наши проблемы на всеобщее обозрение. Еще хотелось бы, чтобы ты не обращалась к ведьмам и гадалкам. Если Шаффер оплошал, давай поищем другого, хорошего врача. Судя по всему, у нас что-то с мозгами, разве ты не понимаешь?
– Нет, не понимаю. Доктор Кларк хочет тебя увидеть.
– Доктор Кларк? – скептически переспросил Брент.
– Да. Она настоящий врач. Доктор Марша Кларк. Слушай, Брент, если ты меня хоть каплю любишь, то ты сделаешь это.
– Так нечестно. Я люблю тебя. Это несомненно, но не перегибай палку. Я не пойду к колдунам!
– Прошу тебя! Только познакомься с ней.
– Угу. Может быть, сыграть какую-нибудь таинственную музыку и напустить побольше дыма, чтобы должным образом обставить ее появление в нашем доме? Нет проблем. Кстати, она не установила, что тобой владеет дьявол или тебя кто-то сглазил?
– Хватит! Твой сарказм переходит все границы, Брент!
– Гейли! Я никогда не обижал тебя…
– Пока нет! Это великая заслуга! Действительно, на что мне жаловаться? Давай оставим все как есть! – Она уперлась кулаками в бока и, сверкая глазами, уклонилась от его объятий. – Конечно, нет никакого Перси! Это – в моем больном мозгу. А Шаффер ошибается. У тебя – скрытый комплекс: ты – Перси, а Перси – это ты. Знаешь, Брент, а ведь Перси очень даже ничего. Он мне понравился.
– Гейли, прекрати…
– Отчего же? Наверное, я бы предпочла его в качестве любовника. Хотя о чем я! Как я могла забыть?! Его же не существует. Это твоя навязчивая идея, которую тот или иной психиатр когда-нибудь обнаружит. А если тебе этот диагноз придется не по вкусу, Брент? Что, если это болезнь? Что, если твое мрачное, грязное, дикарское подсознание вырывается наружу? Оно диктует для начала хорошенько поколотить свою бабу, прежде чем лечь с ней…
– Остановись, Гейли.
– Отчего? Я высказала то, что на самом деле думаю. Перси мне нравится, я готова смириться и жить с этим. Он действительно хорош… – Брент прервал ее резкой пощечиной. Гейли разгневанно вскрикнула. Единственным оправданием ему послужил его взгляд, еще более испуганный, чем у жены. Он сразу заговорил:
– Гейли, прости меня. Я вышел из себя, извини. Но ты не останавливалась. Милая моя, прости, я не хотел… Иди сюда, пожалуйста, Гейли… – Он протянул руку, но она снова вскрикнула:
– Оставь меня в покое! Оставь меня!
– Но пожалуйста, Гейли, прости, я не знаю, что на меня нашло, милая…
– Нет! – Она отскочила прочь. Щеки ее блестели от слез, она едва дышала, прикладывая холодную ладонь к месту удара. – Возможно, я была не права… Может, не надо этого говорить. Нет, Брент. Не теперь! – Гейли бросилась к гардеробу.
– Гейли! – Брент приблизился к ней и обхватил так, что она не могла пошевелиться и посмотреть ему в лицо. – Гейли, умоляю…
– Я ухожу, Брент. – Голос ее звучал уныло. Она казалась себе жесткой и холодной, как кочерга. – Ты найдешь меня на Моньюмент-авеню, если понадобится.
– Но ты не можешь уйти!
– Я вынуждена тебя оставить!
– Боже мой, пожалуйста, Гейли, разве ты не знаешь, как я люблю тебя?!
– Отпусти, Брент.
Он не разжал рук, а, подхватив жену, вернулся к кровати, сел на край и стал говорить, как безумно, как отчаянно, как сильно любит ее. Кончилось тем, что она опять заплакала о чувстве, которое продолжало теплиться в их сердцах.
– Я тоже тебя люблю, – шепнула Гейли.
– Мы не можем расстаться.
– Я должна уйти.
– Но почему?
– У нас… У нас скоро будет ребенок. Я боюсь за него. – Глаза ее встретились с глазами мужа. Он увидел, что Гейли напугана и несказанно красива… Он обнял ее еще крепче.
– У нас будет ребенок… – растерянно повторил он. – Ты уверена?
Гейли кивнула:
– Да.
– Когда?
– В апреле.
– Не ошибаешься?
– Нет.
– Почему не сказала раньше?
– Боялась.
– А ты… – Брент сделал паузу и глубоко вдохнул. Вопрос мог решить все. – Ты хочешь от меня ребенка?
Слезы пуще прежнего закапали из ее глаз, а пальцы вцепились в его руку.
– Да, – прошептала она. – Только от тебя.
– Господи, – облегченно выдохнул Брент. – Господи, благодарю тебя. – Он принялся целовать ее лоб, не выпуская из объятий и повторяя: – Благодарю, благодарю тебя… – Вдруг он вздрогнул. От испуга. От страха перед правдой, которая ждала его. Но если он не задаст этих вопросов, то не получит ответов на них. Сейчас он отчетливо понимал, что это необходимо.
– Не бросай… Не оставляй меня, – попросил Брент. – Прошу, Гейли, не уходи от нашего будущего. Я схожу к этой знахарке. Я сделаю все, чтобы мы были вместе.
Она посмотрела на мужа и в изнеможении поникла на его руках. Коснувшись его щеки, Гейли едва вновь не расплакалась, но подавила слезы:
– Я люблю тебя, Брент, но очень нуждаюсь в помощи.
Он поцеловал ее ладонь:
– Я не буду… не могу… поверить в переселение душ. Но я пойду к врачу, Гейли. Клянусь, что буду стараться. Сделаю все, что вы потребуете. Но мы будем там вместе, ладно?
Жена кивнула, вздохнула и положила голову ему на грудь, а через несколько минут она спала, усталая и измученная. Брент поднялся и уложил ее в постель, а потом лег рядом и стал смотреть, как она спит.
Он коснулся ее щеки, нежно провел по руке, от плеча до самых кончиков тонких пальцев. Потом, легко прикасаясь ладонью, погладил ее живот. Они ждут ребенка.
Он не привык к этой мысли, но трепетал от предчувствия счастья. Он боялся, что Гейли не захочет оставить ребенка. Их ребенка. Брент склонился и поцеловал ее живот через тонкую ткань рубашки.
– Я все сделаю, – пообещал он. – Клянусь, я все сделаю.
Но стоило Бренту попытаться заснуть, как на душе заскребли кошки. У него не было уверенности, что он справится, потому что не понимал, что с ним происходит.
Когда Гейли поутру открыла глаза, она увидела умытого, причесанного и полностью одетого мужа. Брент сидел на краю кровати с покорной улыбкой на лице.
– С добрым утром! – ласково сказал он.
– С добрым, – отозвалась она. Муж поцеловал ее в лоб:
– Тебе пора одеваться. Я позвонил Марше Кларк. Она едет к нам.
– Что? – переспросила Гейли, приподнимаясь на локтях.
– Я говорю…
Но Гейли не дала ему закончить. Она обхватила его за шею:
– Спасибо тебе, Брент!
– Я люблю тебя.
– Я тебя тоже. Но надо торопиться.
Через пятнадцать минут Гейли спускалась вниз. Увидев перед домом чужую машину, она улыбнулась: значит, Марша уже приехала.
Из танцевального зала донеслись голоса доктора Кларк и Брента, Гейли без труда отыскала их. Посмотрев на гостью, она отметила, что на сей раз Марша выглядела еще привлекательнее. У этой женщины была отличная фигура, тонкие черты лица, изумительная кожа, роскошная густая шевелюра волос и огромные темные глаза.
Пока миссис Мак-Келли приветствовала доктора, Брент, стоя за спиной у жены, по привычке обнял ее за плечи. Гейли приятнее, чем обычно, были его объятия, поскольку в присутствии такой женщины нетрудно было почувствовать укол ревности: для Марши Кларк не сложно очаровать и схимника. Но Брент сегодня не ударил в грязь лицом. На нем были новый синий пуловер и джинсы, выгодно подчеркивавшие его рост и смуглость кожи. Увидев, что Марше на самом деле приятно смотреть на счастливую супружескую пару, Гейли просияла. Она почувствовала, как умным, проницательным взглядом доктор оценила взаимоотношения между супругами, и ее оценка оказалась высокой.
Марша поверила в них сразу и окончательно. Она с первого взгляда увидела сомнения Брента. Но если мистер Мак-Келли явно не доверял ее методам, то она сделала ставку на молодоженов.
– Спасибо. Огромная благодарность, что вы приехали, не заставив долго ожидать вас, – сказала Гейли, пожимая руку Марше.
– Крайне редко приходится встречаться с людьми, которые видят прошлое, как вы, миссис Мак-Келли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35