А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– Ты не можешь остановить жизнь. Как бы ты ни боролась, она все равно победит. Верь мне, – добавил он. – Я знаю, что говорю.
Кобыла ляпнулась и снова попыталась встать на ноги. Мощное заднее копыто чуть не угодило Бринне в голову. Побледнев, муж громко выругался.
– Уйди от ее ног! – крикнул он между проклятиями.
Брэнд удерживал тело кобылы, поглаживал ее, потом, убедившись, что жена не пострадала, стал опять нежно уговаривать. Наконец Бринна увидела появившуюся голову с белой звездочкой.
– Брэнд! Он выходит!
Лошадь делала глотательные движения, мышцы плясали на ее шее, пока она водила языком в поисках воды.
– Она хочет пить, Брин.
– Сейчас.
Положив голову лошади себе на колени, он что-то говорил ей, но слишком тихо, Бринна не могла расслышать слова. Тем не менее кобыла снова успокоилась, и жеребенок выскользнул почти в руки Бринны. Лошадь тут же поднялась, забыв о человеке, который так нежно успокаивал ее. Питер, убедившись, что кобыла прекрасно справилась и жеребенок жив, вышел из конюшни.
Бринна прижалась к мужу и страстно поцеловала.
– Когда на свет будет появляться наш ребенок, я хочу, чтоб ты был рядом со мной.
– Я буду рядом, – пообещал Брэнд и громко вздохнул.
– Что, мой дорогой?
Он хотел сказать ей… сказать что? Что всегда хочет быть с нею? Что готов отдать за нее жизнь? Один раз он уже говорил так и едва не выполнил свое обещание, это было хуже медленной смерти на поле боя. Он не мог сказать ей, что боялся такого умирания больше смерти, поэтому отвел взгляд и улыбнулся жеребенку. Маленькое создание пыталось подняться на дрожащих ногах, которые были не толще хвороста для растопки очага, а мать до блеска вылизывала его.
– Такой красавец, – восхищенно сказал Брэнд.
– Уже великолепный, – согласилась она. – Но я удивлена, что этот маленький, слабый жеребенок вызывает подобное благоговение у воина.
– Это жизнь, Бринна. Жизнь, по которой я так соскучился. Я привык получать от нее удовольствие, наслаждаться ею, смаковать каждую минуту как изысканное блюдо. – Она понимающе кивнула. – А потом я все это потерял. Я позволил ей забрать мою жизнь и не знал, как вернуть. Я даже не знал, хочу ли ее вернуть, Бринна… пока не увидел в твоих глазах свет. Пока не сжал тебя в объятиях.
– Я помогу тебе снова поверить в жизнь, Брэнд, – пообещала она, сморгнув с ресниц слезы. – А потом заявлю права на твое сердце и буду любить тебя, пока ты не устанешь от этого.
Он молча смотрел на нее, опьяненный силой любви, затем крепко прижал Бринну к себе и страстно поцеловал.
– Значит, жизнь делает тебя влюбчивым? – улыбнулась Бринна.
Вместо ответа муж с жаркой улыбкой положил ее на охапку сена.
Хотя в замке было уже тихо, из-под двери комнаты Вильгельма пробивался свет.
– Бринна, иди наверх и приготовь для нас купальню. Я намерен как следует искупать тебя, – с хищным выражением пообещал муж.
– Разве ты не идешь со мной?
– Я скоро приду.
Бринна не хотела оставлять его. Может, он собирается зайти к Колетт, прежде чем лечь в постель к жене?
– Хорошо, – согласилась она, веря его обещанию… если уж не любви, то верности. – Только не задерживайся, пожалуйста.
Убедившись, что жена поднялась по винтовой лестнице, Брэнд направился к комнате, где, как он знал, ждет его Вильгельм.
– Как кобыла? – спросил герцог.
– С ней и с жеребенком все в порядке. Ты ждал меня, Вильгельм?
– Oui.
– Значит, она солгала?
– Oui, mon ami.
– Это не важно, Вильгельм, – сказал Брэнд, заметив в глазах лучшего друга беспокойство. Он выбрал кресло с высокой спинкой и упал в него. – Теперь говори. Давай с этим покончим, чтобы я мог избавить от нее Эверлох и вернуться к жене.
– Выпьешь? – предложил герцог, поднимая кубок. Брэнд покачал головой.
– Итак, она солгала мне. – Вильгельм глубоко вздохнул.
– Да, никакого жениха нет и в помине. К сожалению, есть кое-что похуже, хотел бы скрыть от тебя, да не могу. – Герцог опять вздохнул и заглянул в кубок. – Боюсь, на этот раз она в самом деле предала тебя. – Брэнд молча постукивал по ручке кресла. – Я нашел лорда де Марсона где и рассчитывал. В Кентербери. Он был в ужасе, когда увидел меня, Брэнд. Собственно говоря, едва не намочил штаны.
– А почему он должен бояться тебя, Вильгельм? Он прекрасно знает, что ты не причинишь ему никакого вреда, пока…
– Да, мне тоже стало любопытно, и я не преминул спросить его. Оказывается, король Эдуард сказал ему, что я вернулся в Нормандию. – Глаза Вильгельма превратились в щелки. – Если бы мой приезд только удивил его, я бы не придал этому значения. Все в Англии, включая де Марсона, знали, что я поехал сюда. Но то, что я остался здесь после отъезда короля, не знал никто. А поскольку Эдуард тоже не знал, то, должно быть, сказал де Марсону, что я вернулся в Нормандию. Я стал размышлять, почему королю было так важно сообщить де Марсону, где я нахожусь. Как бы то ни было, он испугался, Брэнд. Испугался до потери сознания, поэтому я решил немного прижать его. И мои подозрения оправдались, Марсон боялся меня из-за тебя. Похоже, леди Колетт гостила в королевском замке после… некоего случая с местным рыцарем, который уже был женат.
Герцог умолк, заметив улыбку Брэнда, но глаза друга поведали ему, что тот чувствует лишь отвращение к женщине, которая была когда-то его невестой.
– Это еще не все, ami. Колетт послали в Винчестер служить королеве в надежде, что она изменит свое поведение. Но, вернувшись, Эдуард нашел ей лучшее применение. Ты отнюдь не королевский любимец, Брэнд, – печально добавил Вильгельм. – Я хочу, чтоб ты знал, что я позаботился об этом деле.
– Расскажи мне.
Глотнув эля, герцог поднялся с кресла, не в состоянии усидеть на одном месте.
– Против тебя зреет заговор, Брэнд. Такой же, как был против Ричарда. Придуманный Эдуардом с Гарольдом и приводимый в действие Колетт с благословения ее отца. За это ей обещали землю и брак с одним из богатейших рыцарей короля. Она должна была приехать сюда и увести тебя от Бринны.
– Зачем? – тихо спросил Брэнд.
– Подумай сам, парень! – Вильгельм положил руку на плечо друга. – Эдуард знал, что эта светловолосая девка – твоя слабость, поэтому надеялся, что ты сразу выбросишь Бринну за ненадобностью. А поскольку ты ясно дал понять, что можешь это сделать… – Чтобы его мысль лучше дошла до Брэнда, герцог выразительно махнул огромной рукой. – Предательство Эдуарда превосходит то, что до этого он сделал Ричарду. Ему плевать на союзников, как думает совет знати. А саксы не потерпят, чтобы ты привел в Эверлох норманнскую леди. Они грозили вернуть Эверлох силой, если ты не женишься на Бринне, но если ты выгонишь ее ради норманнской щлюхи… Война станет неизбежной, и тебе никто здесь не поможет. Таков их замысел. Вот почему де Марсона так напугало, что я остался в Англии, – с гордой улыбкой сказал герцог, отходя от кресла друга, – Эдуард заявил бы права на Эверлох. Ведь Гарольд Уэссекский обещал королю свою помощь, если я выступлю против него. Как видишь, их план был почти верным.
Брэнд замер, переваривая услышанное. Заговор, чтобы покончить с ним… и Колетт, охотно посылающая его на смерть. Герцог вернулся к столу за элем.
– Я послал гонцов к Эдуарду с предупреждением, что, если хоть один волос по любой причине упадет с твоей головы, я возьму голову его драгоценного Гарольда.
В наступившей тишине слышалось только завывание ветра, который бился о ставни, как будто требовал впустить его в Эверлох. Когда Брэнд наконец заговорил, герцог понял, что его любимый рыцарь сдерживает зимнюю бурю. Но скоро… она разразится.
– Приведи ее ко мне.
Сначала Бринна смотрела на пар, вившийся над лоханью. Потом раздраженно скрестила руки на груди, наконец, хлопнув себя ладонями по бедрам, вышла из комнаты.
С верхней площадки лестницы она увидела герцога, даже более мрачного, чем Брэнд, когда тот приехал в Эверлох. Герцог медленно поднимался по лестнице, не сводя глаз с Бринны, он улыбался ей, но даже в полутьме она видела, что он расстроен.
– Что случилось, Вильгельм? – спросила она, хотя не желала ответа.
– Иди спать, прекрасная Бринна. Он скоро придет к тебе.
Она кивнула, однако не тронулась с места, а когда герцог пошел по длинному коридору к комнате Колетт, тихо сбежала по лестнице, на цыпочках подкралась к двери, за которой сидел Брэнд, и приоткрыла ее.
Он сидел, глядя на пламя в очаге.
– Брэнд?
Муж не ответил, даже не шевельнулся, и Бринну охватило дурное предчувствие. Какие новости мог привезти ему Вильгельм, если глаза у Брэнда сверкают, будто мечи, а губы сжимаются от гнева и ненависти?
– Любовь моя? – прошептала она. Голос Вильгельма заставил ее подскочить.
– Возвращайся в свою постель, Бринна.
Круто повернувшись, она увидела, что герцог держит корчащуюся от боли Колетт…
– Что случилось?
– Пожалуйста, Бринна. Вернись в свою комнату, – ласково приказал герцог.
– Пусть останется, Вильгельм. И закрой дверь. – Едва герцог отпустил Колетт, она бросилась к ногам Брэнда.
– Что бы он вам ни сказал обо мне, не верьте ему, милорд. Вы знаете, он всегда ненавидел меня.
– Oui, – ответил Брэнд. – Он человек большой мудрости, поэтому не был столь глуп, как я.
Бринна, увидев, что белокурые волосы опутали ноги мужа, в ярости шагнула вперед, но Брэнд взглядом остановил ее.
– Ты еще считаешь меня бессердечным дикарем, жена?
– Нет, любовь моя.
– Я не варвар, Бринна, – сказал он, будто пытаясь убедить, затем посмотрел на женщину возле своих ног. – Колетт де Марсон покушалась на мою жизнь. Я должен вырезать ей лживый язык? Я сделаю, как ты скажешь. – Бринна промолчала, слышались только громкие рыдания Колетт. – Она демон, которым я был одержим. Должен ли я убить ее и покончить со всем этим?
– Нет. – Бринна с трудом подавила слезы. Вот он, ее Тритон, восставший из мертвых. – Ты когда-то любил ее. Просто считай, что ты воздавал почести неблагодарному сердцу, и отдай свою любовь мне, Брэнд. Я знаю, как ты умеешь любить. С этим не сравнятся все богатства мира, и я борюсь за это бесценное сокровище. Если оно когда-либо станет моим, я скорее умру, чем позволю отнять его у меня.
Брэнд не сводил глаз с жены. В его взгляде было что-то столь нежное, столь откровенное, что даже Вильгельм подавил тяжелый вздох, словно это его собственные чувства рвались наружу.
– Ты не понимаешь, что может сделать с твоей жизнью подаренное тобой сердце, – тихо сказал Брэнд.
– Я верю, что ты станешь бережно обращаться с моим сердцем, муж.
Тогда, будто влекомый силой ее любви, он встал и, обойдя съежившуюся на полу Колетт, подошел к жене.
– Я пытался бороться с любовью к тебе, но ты оказалась сильнее. Ты просишь моей любви? Она давно принадлежит тебе. Я люблю тебя, Бринна. Oui, люблю всем сердцем. – И он поцеловал ее.
– Наконец-то победа. – Вильгельм с облегчением вздохнул и, дождавшись, пока его любимый рыцарь закончит поцелуй, кивком указал на Колетт: – Что делать с ней?
Вильгельму очень хотелось избавить влюбленную пару от ее присутствия.
– Моя жена сохранила тебе жизнь, – сказал Брэнд, – но я хочу, чтоб ты немедленно покинула Эверлох. Забирай своих людей, и пусть Господь решает твою судьбу.
Колетт села и недоверчиво уставилась на него:
– Там ведь мороз… – Брэнд кивнул.
– Я же сказал, положись на волю Господа.
Он больше не произнес йи слова и, даже не взглянув в ее сторону, вывел жену за дверь.
– Идем, женщина, – приказал Вильгельм и рывком поднял ее с пола.
– Мой отец убьет тебя, – злобно выплюнула Колетт.
– Сомневаюсь. Когда я покинул его, он уже предстал пред Богом, – саркастически ответил герцог, бесцеремонно волоча ее за собой. – Я, моя дорогая, не столь милосерден, как лорд Брэнд из Эверлоха. Или как его жена.
Глава 23
Брэнд не мог заснуть. Он думал о том, как легко Бринна преодолела его, казалось бы, несокрушимую защиту. Хотя он поклялся себе никогда больше не любить, только глупец мог сопротивляться такой необыкновенной женщине. Брэнд прижал ее к своему телу, и она сонно прошептала:
– Брэнд?
Он успокоил жену поцелуем, а сам до рассвета лежал без сна, гладя ее волосы, осторожно целуя, чтобы не разбудить. Господи, он любит ее. Ничего страшного в этом нет, только радость и приятное возбуждение.
Бринна проснулась вскоре после того, как муж наконец уснул. Хотя мороз расписал узорами ставни ее окна, лучи солнца пробивались в комнату, приглашая начать день. Она прикоснулась губами к полуоткрытому рту мужа, нехотя высвободилась из его объятий и бесшумно оделась. Расчесывая волосы, Бринна с улыбкой вспомнила, как великолепен был сегодня ночью муж. Такой страсти она еще не знала. Брэнд полностью отдал ей и сердце и тело.
Он передвинулся на кровати, пытаясь найти ее.
– Спи, муж. – Она поцеловала его закрытые глаза.
– Куда ты собралась? – пробормотал он.
– В конюшню, посмотреть на жеребенка.
– Скорее возвращайся ко мне. – Он так и не смог открыть глаза.
Бринна с улыбкой перешагнула через Уиспер и тихо вышла из комнаты, чуть не столкнувшись с Данте.
– Bonjour, belle. Куда так спешишь?
– Посмотреть на своего жеребенка. Он родился вчера. – Ее неудержимая радость вызвала у Данте веселую улыбку.
– Я тоже хочу посмотреть на жеребенка. Я только возьму плащ и сразу присоединюсь к тебе.
Глядя вслед молодому рыцарю, она подумала, как расстроится Алисия, когда он покинет Эверлох. Она и сама будет скучать по нему. По коридору торопливо шагал Данте, уже в синем плаще на широких плечах, сияя очаровательной улыбкой на красивом лице. Его добродушно-веселый характер и беззаботная улыбка делали ярким даже самый мрачный день.
– Что особенного в этом замке Грейклифф, что ты ради него покидаешь всех нас? – вдруг спросила Бринна.
– Моя сестра. – Данте продолжал улыбаться, сделав вид, что не заметил ее внезапный порыв.
– Я даже не знала, что у вас есть сестра.
– Катерине тринадцать. Я привез ее в Англию четыре года назад.
– А ваши родители? – поинтересовалась Бринна, пока они спускались по лестнице.
– Наша мать покинула этот мир при рождении Катерины. Для нее это была поздняя и тяжелая беременность. Отец умер на службе королю Филиппу.
– Мне очень жаль. – Она похлопала Данте по руке и закусила губу, осознав, как мало знает о жизни мужа. – Должно быть, вы с Брэндом скучаете по отцу?
– Non. – Данте покачал головой и выдал свою очаровательную ямочку Ребекке, которая помахала ему рукой из большого зала. – Брэнда в семь лет отослали пажом к Вильгельму, я был отправлен туда спустя три года. Мы почти не видели отца.
Данте открыл тяжелые входные двери, они вышли на мороз и направились к конюшне. Молодой рыцарь сказал что-то насчет тепла, но его слова унес ветер. Бринна подумала, что он имеет в виду Алисию, но потом вспомнила его чувственную улыбку, посланную Ребекке.
Он с трудом открыл дверь конюшни, борясь с ветром, который пытался ее закрыть.
– Сомневаюсь, что здесь намного теплее, – сказал Данте, когда они вошли.
– Конечно, не так, как е Алисией… или с той, о ком ты сейчас говорил, – засмеялась Бринна, идущая за ним.
Данте с усмешкой обернулся. Черные волосы, растрепанные ветром, делали его больше похожим на смертоносного воина, чем на обаятельного проказника.
– Ты…
Остальное поглотил завывающий ветер и кинжал, воткнутый ему в спину. Прежде чем тело Данте опустилось на землю, Бринну словно закружило в водовороте. Не успев даже вскрикнуть, она потеряла сознание.
Брэнда разбудил вопль, который пронзил ему душу. Натянув одежду, он вылетел из комнаты прямо в хаос, царивший в Эверлохе.
Вильгельм уже торопился в комнату друга, когда Брэнд вбежал в зал, набитый рыцарями обоих гарнизонов, спешащими к лестницам.
– Это Данте, – сказал герцог.
Брэнд тряхнул головой, стараясь прояснить мысли.
– Данте? – тупо повторил он.
Вильгельм провел руками по лицу, в его стальных глазах сверкала ярость.
– Его нашли в конюшне. С кинжалом в спине. Он жив, mon ami, – быстро прибавил герцог, заметив ужас и недоверие друга. – Клинок вонзился между лопатками, но Данте без сознания и чуть не замерз. Конюшня!
– Где Бринна? Где она, Вильгельм?
Герцог, не понимая страха Брэнда, взглянул через плечо на дверь его комнаты:
– Разве она не с тобой?
Вильгельм вдруг побледнел. Беспощадного герцога Нормандского охватил ужас, чувство, доселе совершенно ему не знакомое. Люди вокруг суетились, куда-то бежали, рыцари приказывали оруженосцам принести мечи, ибо на одного из их братьев напал враг. Но Вильгельм слышал только глухие удары своего сердца, видел только друга, стоявшего перед ним.
– Почему Бринна не с тобой? – Голос Вильгельма как раскат грома пронесся по залам Эверлоха. – Где она, Брэнд?
– Она пошла в конюшню, – с отчаянием вымолвил тот.
Бринну вели по лесу с завязанными глазами, она почти окоченела от холода, ибо плащ с нее сорвали те же беспощадные руки, что сбили с ног Данте. Она не плакала, только сказала похитителям, что их ждет участь намного худшая, чем самая безжалостная смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22