36

Ночь почти прошла в тщетном ожидании его. Я боюсь, что он внезапно придет у
тром к моим дверям, когда я усну от изнеможения. О подруги, откройте ему дв
ери, не мешайте ему войти.
Если звук его шагов не разбудит меня, не будите меня и вы, прошу вас. Я не хоч
у, чтобы меня разбудил звучный хор птиц или бурный ветер на празднике утр
еннего солнца. Дайте мне спать безмятежно, даже если господин мой придет
внезапно к моей двери.
О, мой сон, драгоценный сон, ждущий только его прикосновения, чтобы исчезн
уть! О, мои сомкнутые вежды, что раскроются только при свете его улыбки, ко
гда он предстанет передо мною, как сновидение, возникшее из мрака сна!
Пусть он явится передо мною, как первый из всех лучей и образов. Первый тре
пет радости в моей пробужденной душе да будет от его взора! И пусть возвра
щение из мрака сна сольется с возвращением к нему.

37

Разве вы не слыхали его тихих шагов?
Он идет, идет, идет.
Каждый миг, каждый век, каждый день, каждую ночь идет он, идет, идет.
Много песен, печальных и радостных, пела я, но всегда звучало в них: идет он,
идет, идет.
В благоухающие дни солнечного апреля по лесной тропинке идет он, идет, ид
ет.
Во мраке дождливых июльских ночей, в гремящей колеснице облаков идет он,
идет, идет.
В печали, сменяющей печаль, это его стопы давят мне сердце, это от их золот
ого прикосновения сияет во мне радость.

38

Вот моя мольба к тебе, владыка, Ц сокруши, сокруши до основания скудость
моего сердца!
Дай мне силу легко переносить мои радости и горести.
Дай мне силу соделать любовь мою плодотворной.
Дай мне силу никогда не отвергать бедных и не сгибать колен перед надмен
ной властью.
Дай мне силу возвысить дух мой над суетой дня.
И силу подчинить с любовью все свои силы твоей воле.

39

Я думал, что мое странствие пришло к концу у последнего предела моих сил, ч
то путь мой замкнут, что припасы мои истощились и настал час искать приют
а в безмолвной тьме.
Но вижу Ц воля твоя бесконечна. Когда старые слова замирают на устах, нов
ые рвутся из сердца; и там, где стезя теряется, открывается новая страна чу
дес.

40

Я не знаю, с каких далеких пор ты идешь навстречу мне. Твое солнце и звезды
не могут скрыть тебя от меня навсегда.
Много утр и вечеров слышались твои шаги и стучался в мое сердце твой вест
ник, тайно звавший меня.
Я не знаю, отчего я так встревожена нынче, отчего трепет радости охватыва
ет мою душу.
Точно настало время кончить мой труд, и я чувствую в воздухе слабый арома
т твоего сладостного присутствия.

41

Много, много дней не было дождя, господь мой, в моем иссохшем сердце. Небос
клон чист Ц ни единое тончайшее облачко не омрачает его, ни единого слаб
ого намека на дождь.
Ниспошли, если будет на то воля твоя, гневный вихрь, черный, как смерть, и ос
лепи бичами молний небо от края до края.
Но развей, владыка мой, этот всепроникающий, безмолвный зной, неподвижны
й, жгучий и беспощадный, сожигающий сердце безысходным отчаянием.
Да снизойдет с высот облако милосердия, подобно полному слез взору матер
и в день гнева отца.

42

Почему ты стоишь позади всех, мой возлюбленный, скрываясь в тени? Они толк
ают тебя и проходят по пыльной дороге, не замечая тебя. Я давно жду тебя зд
есь в томлении, уготовив жертвоприношения тебе, а прохожие берут мои цве
ты один за другим, и моя корзина почти опустела.
Утро прошло и полдень. В вечернем сумраке глаза мои тяжелеют от дремоты. И
дущие домой оглядывают меня и улыбаются, и я горю от стыда. Я сижу, как нища
я, закрыв лицо одеждой, и когда меня спрашивают, чего я хочу, я опускаю глаз
а и не отвечаю.
О, да и как сказать, что я жду тебя, что ты обещал прийти.
Как вымолвить, к стыду своему, что я приношу тебе в дар только бедность?
Ах, я сокрыла эту гордость в тайниках своего сердца.
Я сижу на траве и не спускаю глаз с неба и мечтаю о блеске твоего внезапног
о появления: засияет свет, золотые опахала будут развеваться над твоей к
олесницей, и все в изумлении будут стоять у дороги, когда увидят, что ты со
шел с колесницы, чтобы поднять с земли и посадить рядом с собой эту оборва
нную девушку, дрожащую от стыда и гордости, подобно лиане под летним ветр
ом.
Пышные процессии проходят мимо, с шумом и кликами. Неужели ты будешь молч
аливо стоять в тени, позади всех? И теперь я одна буду ждать и плакать и том
иться от напрасных желаний.

43

Что я жажду тебя, только тебя Ц пусть мое сердце без конца повторяет это.

Все желания, что смущают меня денно и нощно, в корне ложны и суетны.
Как ночь скрывает в своем мраке моление о свете, так в глубине моего сущес
тва звучит крик: я жажду тебя, только тебя!
Как буря ищет покоя, изо всех сил борясь с покоем, так мой мятеж восстает н
а любовь и не молкнет его крик: я жажду тебя, только тебя!

44

Когда сердце ожесточится и иссохнет, пади на меня ливнем милосердия.
Когда в жизни не станет радости, пролей поток песен.
Когда суета дня поднимает свой грохот со всех сторон вокруг меня, приди к
о мне, владыка тишины, с миром и покоем.
Когда мое оскудевшее сердце затаится, сожмется, распахни дверь настежь,
царь мой, и войди с царской торжественностью.
Когда обманчивые желания ослепят мой разум, ниспошли, благий, бодрствующ
ий, твои молнии и громы.

45

Да сольются все радости в моей последней песне: радость, что заставляет з
емлю утопать в буйном обилия трав, радость, что кружит в пляске близнецов
Ц жизни и смерти Ц по необъятному миру, радость, что мчится с бурей, потр
ясая и пробуждая жизнь смехом, радость, что в слезах поникла над раскрыты
м красным лотосом страдания, и радость, что в прах повергает все, что имеет
, и не ведает слова.

46

Да, я знаю, что это лишь твоя любовь, о возлюбленный моего сердца: этот золо
той свет, что танцует на листьях, эти ленивые облака, что плывут по небу, эт
о дуновение, оставляющее прохладу на моем челе.
Утренний свет затопил мои глаза: это ты шлешь весть моему сердцу. Твой лик
склонился с высот, твои глаза глядят в мои глаза, и мое сердце касается тво
их ног.

47

Ты сошел с трона и стал у порога моей хижины. Я была одна, я пела Ц и моя пес
ня коснулась твоего слуха. Ты сошел с трона и стал у порога моей хижины.
Много славных певцов в твоих чертогах, и непрестанно поются в них песни. Н
о моя простая грустная песенка пробудила твою любовь.
Она смешалась с великой музыкой мира, и с цветком в награду мне ты пришел и
стал у порога моей хижины.

48

Вот моя радость: ждать и смотреть у дороги, как тень сменяет свет и падают
ливни.
Вестники неведомых миров приветствуют меня и спешат по дороге. Сердце мо
е исполнено радости, и дыхание пробегающего ветра сладостно мне.
С ранней зари до сумерек я сижу у своего порога и знаю, что внезапно настан
ет счастливый миг, когда я увижу тебя.
Одинокая, я улыбаюсь и пою. А воздух напоен благоуханием надежды.

49

Рано утром мы шепотом сказали друг другу, что поплывем в лодке, только ты и
я, и ни единая душа в мире не узнает об этом странствовании без конца и без
цели.
В этом безбрежном океане, под твоей безмолвной внимательной улыбкой, мои
песни польются свободные, как волны, не скованные словом.
Разве не пришел еще час?
Еще есть работа? Вот уже вечер сошел на землю, и в потухающем свете дня мор
ские птицы летят к своим гнездам.
Кто знает, когда спадут цепи и лодка, подобно последнему лучу заката, исче
знет в ночи?

50

Я не ждала тебя; и ты, царь мой, вошел в сердце мое незваный, как кто-то из тол
пы, мне не известной, и запечатлел печатью вечности скоротечные мгновени
я моей жизни.
И сегодня, когда я случайно вспомнила их и увидела твой знак, я вижу, что он
и рассеяны во прах, смешаны с радостями и печалями моих пустых, забытых дн
ей.
Ты не отвернулся от моих детских игр, и шаги, что слышала я в своей детской,
те же, что отдаются эхом от звезды к звезде.

51

Утреннее море молчания покрылось рябью от щебетания птиц; и цветы у доро
ги стали веселы; и потоки золота полились в просветы облаков, меж тем как м
ы озабоченно шли своей дорогой, ни на что не обращая внимания.
Мы не пели веселых песен, не забавлялись; мы не заходили на торг в селение;
мы шли молча и не смеялись. Мы не медлили в пути.
Время шло Ц и мы всё ускоряли и ускоряли шаги.
Солнце дошло до зенита, и голуби ворковали в тени. Засохшие листья танцев
али и кружились в горячем воздухе полдня. Мальчик пастух дремал и грезил
в тени смоковницы, и я лег в траву у источника, чтобы дать отдых усталым чл
енам.
Мои спутники глумились надо мною. Они гордо подняли голову и поспешили д
альше; они ни разу не оглянулись, ни разу не сели отдохнуть. Они исчезли вд
али в знойной голубой дымке. Они шли по холмам и долинам и скрывались в дал
еких странах. Слава тебе, геройская рать, на твоем нескончаемом пути! Насм
ешки и упреки заставили меня встать, но не нашли во мне никакого отклика.

Покой расцвеченного солнцем зеленого сумрака тихо лился в мое сердце. Я
забыл о цели своего странствования и без борьбы погрузился в сплетение т
еней и песен.
Когда, наконец, я очнулся от дремоты и открыл глаза, я увидел, что ты стоишь
надо мной, рассеивая мой сон улыбкой. Как я боялся, что мой путь будет доло
г и утомителен и что достигнуть тебя будет так трудно.

52

Я ходила от двери к двери по деревенской улице, прося подаяния, когда, подо
бно дивному сновидению, появилась твоя золотая колесница, царь царей!
В груди моей пробудились надежды, и мне показалось, что пришли к концу мои
злополучные дни, и я стояла, ожидая непрошенного подаяния, сокровищ, что б
удут рассыпаны вокруг меня.
Колесница остановилась возле меня. Твой взгляд упал на меня, и ты сошел с к
олесницы с улыбкой. Я чувствовала, что пришло, наконец, счастье моей жизни
. Но ты внезапно протянул свою правую руку и сказал: «Что подашь ты мне?» О, к
акой это был царственный жест Ц раскрыть свою длань и просить у нищей! Я с
мутилась, я стояла в нерешимости, и потом я медленно вынула из своей сумы к
рохотное зернышко и подала тебе.
Как же велико было мое удивление, когда вечером, вытряхнув свою суму, я уви
дела на полу крохотное золотое зернышко. Я горько плакала и жалела, что не
отдала тебе всё.

53

Ночной мрак сгущался. Наша дневная работа кончилась. Мы.
думали, что уж прибыл последний гость, и все двери в деревне были заперты.
Но кто-то сказал:
Ц Еще прибудет царь.
Мы засмеялись и сказали:
Ц Нет, этого не может быть.
Нам показалось, что кто-то постучал в двери, и мы сказали, что это только ве
тер. Мы погасили светильник и отошли ко сну. Но кто-то сказал:
Ц Это вестник.
Мы засмеялись и сказали:
Ц Нет. Это ветер!
В полночь послышался какой-то звук. Сквозь сон мы подумали, что это отдале
нный гром. Земля задрожала, стены затряслись, и мы очнулись. Но кто-то сказ
ал, что это звук колес. Мы прошептали в полусне:
Ц Нет. Это гул грома.
Было еще темно, когда забил барабан. Раздался глас:
«Вставайте! Не медлите!»
Мы прижали руки к сердцу и дрожали от страха.
Кто-то сказал:
Ц Взгляните Ц царский стяг!
Мы встали, восклицая:
Ц Больше нельзя медлить!
Царь прибыл, но где же светильники, где венки? Где седалище для него? О, стыд
! О, позор! Где чертог, где украшения?
Кто-то сказал:
Ц Напрасен вопль! Приветствуйте его с пустыми руками, ведите его в пусты
е покои!
Откройте двери, пусть звучат рога из раковин! В глухую ночь прибыл царь на
шего темного, мрачного жилища! Гром грохочет в небесах! Мрак содрогается
от молний! Возьми кусок изорванной циновки и расстели во дворе. С бурей пр
ибыл нежданно царь страшной ночи.

54

Я хотела Ц и не осмелилась попросить у тебя венок из роз, украшавший твою
грудь. И я ждала до утра, до твоего ухода, чтобы собрать его останки на свое
м ложе. И, точно нищая, искала на рассвете, не осталось ли хоть единого лепе
стка.
Увы, что же я нашла? Что осталось от твоей любви? Ни цветы, ни благовония, ни
сосуд с душистой влагой. Остался мощный меч, сверкающий, как пламя, тяжкий
, как громовой удар. Юный утренний свет озаряет в окно мое ложе. Утренняя п
тичка щебечет и спрашивает:
«Женщина, что же осталось тебе?»
Да, ни цветы, ни благовония, ни сосуд с душистой влагой Ц твой ужасный меч.

Я сижу и дивлюсь, к чему мне твой дар? Мне негде спрятать его. Мне, слабой, ст
ыдно носить его, мне больно, когда я прижимаю его к своей груди. И все же я с
гордостью буду носить в сердце своем этот твой дар Ц бремя мучений.
Отныне страх не будет уже владеть мною в этом мире Ц ты будешь победител
ем в каждой моей битве. Ты послал мне в спутники смерть, и я увенчаю ее моей
жизнью. Твой меч со мною, он может сокрушить мои оковы, уже нет страха для м
еня в мире.
Отныне я сброшу все украшения, владыка сердца моего, я уже не застенчивая,
нежная девушка, я уже не буду ждать, таиться и плакать. Ты дал мне свой меч
Ц украшений мне не надо!

55

Прекрасен твой браслет, усеянный звездами и искусно оправленный в самоц
веты. Но еще прекраснее твой меч, его сверкающее лезвие, подобное распрос
тертому крылу божественной птицы Вишну,
Вишну Ц в индийской мифологии бог-храните
ль. Божественная птица Вишну Ц Гаруда Ц мифическая птица, на которой ле
тает Вишну.
пронизанному гневным румяным блеском заката.
Оно трепещет, подобно последнему лучу жизни; оно сияет, как чистое пламя б
ытия, пожирающее все земное и суетное одной могучей вспышкой.
Прекрасен твой браслет, усеянный самоцветами; но твой меч, о повелевающи
й громами, облечен столь безмерной красотой, столь страшной, что нет сил н
и смотреть на него, ни думать о нем.

56

Я ничего не просила у тебя; я не сказала тебе своего имени.
Когда ты уходил, я стояла молча. Я стояла возле колодца в косой тени дерева
, и женщины уходили домой с глиняными кувшинами, наполненными до краев.
Они звали меня и кричали: «Пойдем с нами, утро уже повернуло на полдень». Н
о я все еще томилась и медлила, объятая смутным раздумьем.
Я не слыхала, как ты подошел. Твой взгляд был печален, когда он упал на меня,
твой голос звучал устало, когда ты тихо сказал:
«Ах, я путник, изнывающий от жажды». Я очнулась от своего сна наяву и налил
а воды из кувшина в твои пригоршни. Листья шелестели над нами; кукушка кук
овала в глубине рощи, и благоухание цветов баблы
Бабла Ц род индийской ака
ции.
доносилось с поворота дороги.
Я стояла, онемев от стыда, когда ты спросил мое имя. Правда, Ц что я сделала
для тебя, чтоб ты помнил меня? Но воспоминание о том, что я могла дать тебе в
оды и утолить твою жажду, будет жить в моем сердце и наполнять его нежност
ью. Близок полдень, устало поют птицы, листья нима
Ним Ц один из видов деревь
ев, растущих в Индии.
шелестят надо мною, а я сижу и думаю, думаю.

57

Истома в сердце твоем, и дремота еще смыкает твои вежды.
Разве не дошла до тебя весть, что цветок уже сверкает царственным блеско
м среди терний? Проснись, проснись! Не теряй времени напрасно!
В конце каменистой тропы, в стране девственного молчания, одиноко сидит
друг мой. Не обманывай его. Проснись, проснись!
Что, если небо затрепещет в полуденном зное? Что, если жгучий песок раскин
ет плащ жажды?
Разве нет радости в глубине твоего сердца? При каждом твоем шаге разве не
будет звучать арфа дороги сладкой музыкой муки?

58

Вот почему так велика во мне твоя радость. Вот почему ты снизошел ко мне! О
владыка небес, где была бы твоя любовь, если б не я?
Ты сделал меня соучастницей всех твоих сокровищ.
В моем сердце бесконечный трепет твоей радости. В моей жизни всюду твоя в
оля. Царь царей, ты облекся в красоту, дабы пленить меня. И вот любовь твоя р
астворяется в любви твоей возлюбленной, и ты зрим в совершенном союзе их.


59

Свет, свет мой, мир наполняющий свет, взоры ласкающий свет, сердце услажда
ющий свет.
Ах, свет танцует, возлюбленный мой, в сердце моей жизни; свет ударяет, возл
юбленный мой, по струнам моей любви; небо разверзается, ветер бушует, смех
проносится над землей.
Мотыльки поднимают свои паруса в море света. Лилии и жасмины распускаютс
я в волнах света.
Свет рассыпается золотом на каждом облаке, возлюбленный мой, и алмазы сы
плются в изобилии.
Веселие течет от листа к листу, возлюбленный мой, ликование безмерное. Не
бесная река вышла из берегов, и радость затопляет все.

60

На морском берегу бесконечных миров встречаются дети.
Беспредельное небо неподвижно и беспокойные воды бурны.
1 2 3 4