Тебе понятно?Грэмпс поднимает глаза на улыбающееся лицо прокурора и взрывается:— Нет, я вижу, что ты ничего не понимаешь! Посмотри сюда…Грэмпс срывает с себя очки и трясет ими перед носом Дюриэа.— Как далеко ты можешь их забросить?— Не очень далеко.— Прекрасно! И не стоит этого делать, так как в этом нет никакого смысла. Но если бы ты стал с кем-то драться, ты снял бы очки, не правда ли?— Вероятно.— Разумеется, ты бы их снял и положил в такое место, где мог бы их потом найти. Если бы тебе пришлось драться на яхте, ты снял бы очки и положил их на стиргер. Может быть, это и не самое лучшее место, но вполне подходящее… Во время драки твои очки вполне могли свалиться за борт. Они упадут на дно как раз в том месте, где погрузились в воду. Понятно?Дюриэа утвердительно кивает. Грэмпс продолжает:— А теперь возьмем револьвер. Его можно закинуть далеко, но ты не захочешь привлекать внимание людей, сидящих на пляже и глазеющих на яхты, а также загорающих на палубе других яхт.Дюриэа снова кивает.— Итак, — продолжает Грэмпс, — если бы тебе надо было избавиться от револьвера, из которого ты стрелял и которым совершил убийство, ты бы просто склонился над водой и незаметно опустил в нее свою пушку…Улыбка неожиданно исчезает с лица Дюриэа.— Теперь тебе понятно, сынок? Тебе о чем-нибудь говорит расстояние между тем местом, где были обнаружены очки, и местом, где найден револьвер? Когда началась драка и очки упали в воду, стояла малая вода, то есть отлив. Яхта была повернута носом к берегу. Когда же в воду опустили револьвер, то яхта смотрела носом в открытое море. Другими словами, сынок, пушку утопили во время полной воды, то есть прилива, а убийство было совершено во время отлива. Иначе быть не могло.Дюриэа кажется теперь мрачнее тучи.— Вы хотите сказать, что револьвер утопили не сразу после убийства?— Нет, не сразу, а гораздо позднее. Спустя несколько часов… Теперь тебе понятно?Прокурор молча кивает. Грэмпс продолжает:— Похоже, что вдова Райта сказала чистую правду. Ты помнишь слова миссис Родман? Когда она покинула яхту, около четырех часов, между Райтом и Стирном чувствовалось напряжение…— Да, но…— По-моему, произошло следующее. Когда Райт вернулся на борт, проводив машинистку, мужчины повздорили. Они стояли на палубе, на корме, в том месте, где натянут тент, предохраняющий от солнца. Во время отлива яхта поворачивается носом к берегу, и задняя палуба с пляжа не видна. Итак, мужчины перешли на кулаки. Один из них снял очки, и они упали в воду. Драка закончилась, но ненависть осталась. В ход пошел револьвер. Я убежден, что это оружие Райта, надо проверить номера. Речь идет об убийстве и самоубийстве, как и предполагает миссис Райт. Тебе остается только разыскать исчезнувшее завещание и исповедь Райта.— Во всем этом что-то есть, Грэмпс, — говорит Дюриэа с ноткой восхищения в голосе.— Еще бы! Послушай, сынок, что было дальше. На следующее утро на борт поднимается малышка Молин и обнаруживает в большой каюте два трупа. На ковре она видит револьвер, а на столе или в машинке письмо, подписанное Райтом. В послании было, видимо, нечто, что не понравилось ей и о чем она не хотела уведомлять прессу. Она похищает письмо, а потом решает похитить также револьвер. Она не решается бросить оружие в воду, боясь, что сталь сверкнет на солнце и привлечет чье-либо внимание, поэтому она склоняется над водой и падает.Ей было дурно? Ничего подобного! У нее за пазухой был револьвер, и она нырнула, чтобы избавиться от него и одарить тритонов и русалок… Дюриэа задумывается, затем возражает:— Ваша теория имеет одно слабое место, Грэмпс. Это очки. Они могли лежать на морском дне уже давно и, скорее всего, не имеют никакого отношения к драме.— Благодаря своей форме очки довольно быстро погружаются в песок. Если бы они пролежали в воде в течение месяца, от них не осталось бы и следа. Впрочем, сынок, ты сможешь скоро это узнать, проверив стекла очков и сравнив их с рецептами, выписанными Райту и Стирну.— О'кей! — соглашается Дюриэа. — А сейчас садимся в машину и едем.Грэмпс устраивается на сиденье рядом с прокурором и говорит:— Сынок! Хочу поделиться с тобой еще одной мыслью относительно малышки Молин…Дюриэа включает зажигание и, откинувшись в кресле, закуривает сигарету.— Что вы имеете в виду, Грэмпс?— Малышка Молин хорошо соображает. Она сразу поняла, что ты пригласил чету Таккер, потому что они что-то видели. Я наблюдал за ней и заметил, что она очень испугалась.— Теперь уже поздно что-нибудь изменить. — Когда Таккер отрицательно мотнул головой, лицо Ниты просияло. Было очевидно, что с ее души свалился камень…— Возможно, но теперь Таккер уже не может изменить свои показания.— Конечно, сынок. Но я думаю о другом…— О чем же?— Надо найти другую пару свидетелей, которых Молин никогда раньше не видела.— И что дальше?— Ты переделаешь сценарий. Сначала ты вызовешь в кабинет Ниту, а потом войдет эта пара. Дальше последует немая сцена: ты поднимешь брови и вопросительно посмотришь на вошедших, но на этот раз мужчина и женщина должны будут, не колеблясь, утвердительно закивать головами. После этого ты торжествующе улыбнешься во весь рот, как если бы папаша Виггинс умер, оставив тебе миллион долларов. Ты скажешь этой паре, чтобы они подождали в коридоре. Когда они выйдут, ты потрясешь немного малышку и увидишь, что из этого выйдет.— К сожалению, Грэмпс, я не могу на это пойти.— Почему?— Потому что в настоящий момент мы не можем предъявить мисс Молин никакого обвинения. Мы располагаем только гипотезами, а она богата, и у нее есть адвокат. Прокурор может действовать подобным образом только в том случае, когда он уверен, что имеет дело с опасным преступником…— Господи Боже мой! — восклицает Грэмпс. — Научись немного рисковать! Ведь ты женат и к тому же на Виггинс!Дюриэа весело смотрит на возбужденного Грэмпса.— Невозможно, Грэмпс. Я отвечаю не только за себя, но и за свою должность. Я не имею права запятнать свое имя.— Хорошо, хорошо, оставим этот разговор! — соглашается Грэмпс разочарованным тоном. — Поехали. Надо узнать, кому принадлежит этот револьвер. Глава 20 Нита Молин сидит в кабинете Дюриэа, сложив на коленях руки в перчатках. Неожиданно она меняется в лице.— Итак, мисс Молин, я повторяю свое утверждение о том, что смерть мистера Стирна была вам выгодна в финансовом смысле, не так ли?— Да.Дюриэа выдвигает ящик своего стола и достает из него револьвер тридцать восьмого калибра, обнаруженный водолазом на морском дне.— Я хотел бы, мисс Молин, чтобы вы сказали мне, знакомо ли вам это оружие. Нита встает, делает шаг назад:— Сожалею, мистер Дюриэа, но я не люблю такие предметы.— Посмотрите на него внимательнее, — настаивает Дюриэа, сунув ей револьвер под нос. — Вы его уже видели раньше?— Нет. Я не часто вижу оружие.— Значит, вы не узнаете его?— Нет.— Вы в этом уверены?— Да.Дюриэа говорит медленно, подчеркивая каждое слово:— Этот револьвер был поднят водолазом со дна океана. Нет сомнения в том, что он был брошен в воду с «Джипси Квин».Она молчаливо качает головой, не спуская глаз с оружия.— На револьвере есть номер, — продолжает Дюриэа. — А по нашим законам, любой торговец оружием обязан при его продаже записать в книгу номер оружия, имя и адрес клиента.— Да, я знаю.— Ах, так? Благодаря номеру мы установили, что он был продан сначала одному оружейнику в Лос-Анджелесе, а тот продал его в свою очередь.., кому бы вы думали?Нита чувствует себя как пойманный в клетку зверь, но она сжимает зубы и молчит.Дюриэа спокойно продолжает:— Револьвер был продан известному вам Артуру С.Райту.— Это револьвер Артура? — удивляется Нита.— Да.— И его сбросили в воду с яхты?— Очевидно. Но это еще не все, мисс Молин.Нита поднимает вверх тонкие брови. Дюриэа продолжает:— Благодаря специальному прибору, названному сравнительным микроскопом, мы можем безошибочно установить принадлежность данной пули данному оружию. У нас есть неопровержимые доказательства, что пули, которыми были убиты Стирн и Райт, выпущены из этого револьвера.Нита Молин погружается в глубокую задумчивость.— Реконституция Воспроизведение обстановки и подробностей преступления.

преступления позволила нам сделать вывод о том, что вместо предполагаемого двойного убийства речь идет в данном случае об убийстве и последовавшем за ним самоубийстве. Что вы об этом думаете?— Я? Ничего.— Сколько времени вы пробыли на яхте, прежде чем вам стало плохо?— Минуту или две, не больше. Когда я подплыла к яхте, я позвала кого-нибудь, но никто мне не ответил. Я подумала, что все еще спят. Я поднялась на яхту и решила приготовить кофе. Я спустилась в большую каюту и.., увидела трупы.— Сколько времени вы оставались там?— В каюте с трупами?— Да.— Только несколько секунд, максимум минуту.— Что вы делали потом?— Я закричала и побежала по яхте, но все каюты были пусты. Тогда я подбежала к борту и…— Да, нам известно, что произошло потом. Я хотел бы знать, что произошло до этого.— Но больше ничего не произошло.— Вы все рассказали?— Да, все.— Вам больше ничего не известно?— Нет, ничего. Дюриэа хмурится.— Тем не менее я убежден, мисс Молин, что вы что-то скрываете.Нита возмущенно вскакивает со стула и говорит:— Я не могу больше иметь с вами дело, мистер Дюриэа. Я вам все сказала, и я отказываюсь от дальнейших допросов. Я не хочу…В этот момент дверь в кабинет открывается, на пороге появляется мисс Стивене, секретарша Дюриэа, и докладывает:— Здесь мистер Виггинс. Он говорит, что вы его ждете.— Пусть подождет, — отвечает Дюриэа с легким раздражением.— Он говорит, что привел людей, которых вы… Грэмпс деликатным движением отстраняет мисс Стивене и входит в кабинет.— Спасибо, милочка, — начинает он своим пронзительным голосом. — Мистер Дюриэа назначил встречу этим людям… Входите, друзья мои.Прокурор ошеломленно смотрит на Грэмпса и на входящую в кабинет пару.Внешность обоих не внушает ему доверия. Мужчина кажется очень робким и смущенным, зато женщина — настоящая бой-баба. Она решительным жестом отстраняет Грэмпса, подходит к Ните и начинает беззастенчиво разглядывать ее. Мужчина тоже внимательно смотрит на Ниту.— Что скажете? — спрашивает Дюриэа раздраженным тоном.Мужчина энергично трясет головой. Мужеподобная женщина следует его примеру и неистово трясет своими жирными лохматыми волосами.Дюриэа понял, что Грэмпс обвел его вокруг пальца. Он поворачивается к старику и говорит, едва сдерживая ярость:— Хватит! Уходите! Уведите отсюда этих людей!— Слушаюсь, мистер, — отвечает Грэмпс с наигранной почтительностью.Повернувшись к своим «друзьям», он произносит:— Это все, что от вас хотел прокурор. Вы можете идти.Раздраженность Дюриэа возрастает, когда он осознает, что изгнание четы из кабинета было запланировано Грэмпсом. Когда посетители выходят из кабинета и мисс Стивене закрывает за ними дверь, рассерженный Дюриэа поворачивается к мисс Молин.К его удивлению, в ее облике произошли разительные изменения. Горделивая надменность улетучилась. Губы девушки дрожат, хотя она изо всех сил пытается овладеть собой. Неожиданно она разражается рыданиями, обхватив голову руками.— Прошу прощения… — говорит Дюриэа смущенным тоном.— О! Я не должна была этого делать! Мне не пришло в голову, что кто-то мог меня видеть. Я уже в прошлый раз сильно перепугалась, когда приходила другая пара. Я поняла, что вы ищете…Дюриэа быстро меняет тактику и спокойным голосом произносит:— Мне кажется, мисс Молин, будет лучше, если теперь вы мне скажете всю правду.— Когда эти люди меня видели?— Мисс Молин, я попрошу вас сделать подробнейшее заявление, не упуская ни одной мелочи. Он открывает дверь в смежный кабинет:— Мисс Стивене, будьте любезны записать показания.Усадив секретаршу, он обращается к мисс Молин:— Я вас слушаю.Нита смущенно говорит:— Я рассказала вам не всю правду…— …о вашем появлении на яхте…— Да. Я была на яхте в субботу днем.— О! — восклицает Дюриэа. Он тут же спохватывается… Не стоит демонстрировать Ните свое удивление.— Продолжайте, мисс Молин, я слушаю.— Видите ли, Эддисон очень настаивал, чтобы я приняла участие в этой морской прогулке, во время которой он хотел обсудить со иной какие-то важные вещи. Но я ему сказала, что в субботу буду занята, так как у меня была назначена встреча с парикмахером.., я вам уже говорила… В субботу, около часу дня, Эддисон позвонил мне.— Где вы были?— У парикмахера.— А где был Стирн?— В Санта-Дельбарре, в яхт-клубе.— Зачем он звонил?— Он меня спросил, в котором часу я освобожусь, и я сказала, что часа в два. Он попросил меня освободиться как можно скорее и выяснить, где находится Пирл Райт или на худой конец Хилберс. Он попросил меня перезвонить ему, как только я что-нибудь узнаю.— Он вам сказал, куда звонить?— Да, в яхт-клуб.— Дальше.— Освободившись, я сразу поехала к Пирл Райт. Ее не было дома, и прислуга ничего не могла мне толком объяснить.— Вы знакомы с Уорреном Хилберсом?— Да.— Стирн хотел, чтобы вы подтвердили, что миссис Райт находится в обществе своего брата?— Да.— И узнали, где находится ее брат?— Да.— Как вы это обнаружили?— Я позвонила своим друзьям на остров Каталина, и они сказали мне, что Пирл и ее брат появились утром, часов в девять или десять.— Дальше?— Обычно вся эта группа яхтсменов-фанатиков снимает один или несколько коттеджей на острове. Я узнала от своих друзей по телефону, что Уоррен и Пирл некоторое время кружили на катере вокруг острова, а позднее они видели на катере одного Уоррена, из чего я заключила, что они сняли коттедж, где осталась Пирл. Я спросила у друзей, где Хилберс обычно останавливается, и они мне назвали коттедж старой миссис Ралей.— Вы попытались дозвониться до миссис Райт?— Я позвонила ей позднее, в воскресенье вечером.— Значит, Уоррен — фанатик водного спорта?— Да, но он любит только сверхскоростные катера. Обычные яхты его не интересуют. Они схожи в этом с сестрой. Это она подарила ему последний катер.— Мистер Стирн не сказал вам, зачем он их разыскивал?— Нет. Я думаю, он хотел быть уверен, что… О, я не знаю.— Уверен в чем?— Не знаю, — повторяет Нита, покачав головой.— Хорошо, продолжайте. Что вы сделали после того, как узнали, где они находятся?— Я попыталась дозвониться до Эддисона. В яхт-клубе мне ответили, что он уехал и не сказал, когда вернется. Тогда я решила сама отправиться в Санта-Дельбарру, чтобы поговорить с Эддисоном.— О чем?— О том, что произошло между Артуром и Пирл. Я не хотела быть замешанной в их ссору.— Итак, вы отправились в Санта-Дельбарру?— Да.— В котором часу вы туда приехали?— Около четырех часов.— Вы поднялись на яхту?— Да.— Как?— Когда я вошла на понтонный мост, я заметила человека в шлюпке с другой яхты. Я попросила его подбросить меня на «Джипси Квин». Он охотно согласился.— Вы застали там Райта и Стирна?— Нет, только Эддисона. Он очень удивился, увидев меня. Он приложил палец к губам, чтобы я молчала, и жестом пригласил меня пройти в носовую часть яхты. Там он сказал, что просил меня только позвонить ему. Он вовсе не хотел, чтобы я приезжала.— Что вы ответили?— Я сказала, что приехала узнать, что произошло. Он заверил меня в том, что ничего не случилось, и просил приехать утром в воскресенье.— Вы ему рассказали о результатах ваших поисков?— Да.— Он что-нибудь сказал по этому поводу?— Он мне сказал, что Артур не должен знать о том, что я приезжала.— Вам это показалось странным?— Да. Я настаивала, чтобы он сказал мне, что все-таки произошло. Он объяснил мне, что Пирл Райт ушла из дома и, вероятно, оставила записку для Артура. И не исключено, что в ней она писала также обо мне.— Это все, что он вам сказал?— Да. Казалось, он нервничал и опасался, что Артур узнает о моем неурочном появлении на яхте. В то же время он меня уверял, что все будет в порядке, после того как он поговорит с Артуром, и рекомендовал мне приехать в воскресенье пораньше.— Дальше?— Мы спустились в шлюпку, и он проводил меня до яхт-клуба.— И Артур Райт не узнал о вашем визите? Нита, помешкав, говорит:— Похоже, что узнал.— Почему вы так думаете?— Когда я выходила из шлюпки, я услышала, что Эддисон тихо выругался. Затем он мне сказал: «Артур вышел на палубу. Не оборачивайтесь и идите прямо в яхт-клуб».— Вы так и сделали?— Да.— Это произошло около четырех часов?— Да. По дороге в Лос-Анджелес я остановилась у заправочной станции и посмотрела на часы: было двадцать пять минут пятого.— Хорошо. И вы позвонили миссис Райт на остров Каталина в воскресенье днем, после того как узнали об убийстве?— Да.— Зачем?— Я подумала, что в дом может прийти полиция и обнаружить это письмо… Она замолкает.— Продолжайте, — просит Дюриэа.— В письме могли быть вещи, вы понимаете, грязное белье…— Вы боялись оказаться в щекотливом положении?— Я думала не столько о себе, сколько о Пирл. Дюриэа на минуту задумывается:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17