Сама правительница подводного города, или нимфа, была облачена в чешуйчатые рыбьи покровы, но шелковистые, словно самые дорогие одеяния. Понизу они мерцали, как золото, на талии светились по-звездному, а самые верхние сияли бриллиантовым блеском. Тронное кресло украшали резные изваяния морских существ, а под ногами у нимфы лежал череп кита. В ее короне поблескивали прекрасные морские раковинки, а на полу по комнате медленно разгуливали морские черепахи.
Возрастом нимфа была, на мой взгляд, лет примерно тридцати. Глаза у нее ясно светились умом, лицо сияло, как у пятнадцатилетней от рождения девушки – без всяких морщинок, шрамов или прыщей, – а волосы были гораздо светлей, чем черные, но, возможно, их просто высветил подводный климат. Зубы – на диво белые и вплотную друг к другу, нос выточенный, будто у изваяния, а на ногах – мягкие туфельки из крокодиловой кожи. Голос – переливчатый и звонкий, а облик – милосердный и добрый.
Пока я все это примечал, в тронную залу вошла новая смена стражников, а прежняя смена ушла, и новая приступила к охране нимфы. Каждый из стражников был статный, могучий и устрашающий. У каждого на голове – череп акулы, на теле – чешуйчатый фартук, а на ладонях – перчатки из рыбьей кожи. Многие держали в руках массивные хвосты громадных рыб около четырех футов длины, шести дюймов ширины и с острыми шипами по краям. А у тех, кто был вооружен копьями, грудь прикрывали панцири черепах. Такая им полагалась форма. И каждый стражник – огромного роста, а по виду – циничный и дерзновенный.
Я сидел перед нимфой, или королевой реки, и думал про себя, что если судить по украшениям тронной залы, то мне, наверно, удастся получить здесь много богатств, а мой похититель жаловался тем временем нимфе, что когда я выпрыгнул за плодом из лодки в реку, то мучительно ударил го ногами по голове и поэтому он требует сурового наказания для меня. Едва его жалобы завершились требованием сурового наказания, стражники подступили сзади ко мне, готовые на самые беспощадные меры. Но нимфа позвонила в колокольчик, чтобы они пока не трогали меня, и холодно спросила:
– Зачем ты ударил его по голове?
Прежде чем ответить, я закинул ногу на ногу, будто сижу у себя дома или в гостях, а потом сказал:
– Мне нужно было не упустить единственный пальмовый плод, который я отыскал на берегу реки, а потом нечаянно уронил в воду. Вот почему мне пришлось выпрыгнуть из лодки. И я не знаю, ударил ли я кого-нибудь по голове. Но если даже и ударил, то не намеренно, а случайно.
Тогда нимфа спросила:
– Да зачем же ты прыгал в воду из-за одного-единственного пальмового плода?
И поскольку стражники были готовы немедленно схватить меня по приказу нимфы, я поспешно ей разъяснил:
– Король из Голодного города на берегу твоей реки дал мне задание добывать пальмовые плоды и доставлять их голодающим горожанам, потому что они ничего не ели с тех пор, как у них начался голод, и усохли до костей.
Услышавши мое разъяснение, нимфа так удивилась, что на мгновение даже привстала, а потом спросила:
– Неужели голод таков, что люди питаются только пальмовыми плодами?
И я ей ответил:
– К сожалению, это так. Но сейчас у них кончаются даже пальмовые плоды.
Тут нимфа и стражники изумленно вздохнули, потом нимфа с величайшим удивлением посмотрела на меня, а стражники – друг на друга, и я понял, что в них пробудилась жалость. Нимфа немного помолчала и вдруг сказала:
– Да-да, теперь я заметила по твоей худобе, что тебя мучает застарелый голод!
А я поспешно сказал:
– Меня действительно мучает голод, хотя сам-то я не из этого города и пришел сюда в поисках сокровищ.
Нимфа хотела задать мне еще один вопрос, но в комнату нежданно вошла прекрасная дама. Она поставила перед нимфой большую чашу, и она (прекрасная дама) склонилась перед нимфой в поклоне, а потом ушла. Нимфа сняла с чаши крышку, и по комнате разнесся запах жареной рыбы, и нимфа приступила к трапезе для подкрепления жизненных сил. А я, поскольку меня мучил голод еще до того, как я попал в подводный дворец, подошел к нимфе, взял из чаши без всяких извинений несколько ломтиков рыбы, вернулся на свое место и принялся с жадностью есть. Но нимфа, по своему милосердию, позвонила в колокольчик, чтобы избавить меня, как тут же выяснилось, от голодных мук. Через несколько секунд явилась вызванная колокольчиком прислужница, и нимфа повелела ей отвести меня в трапезную комнату, чтобы накормить. Когда я пришел следом за прислужницей в трапезную комнату, она (прислужница) дала мне на редкость вкусной еды, и я наелся до полнейшего удовольствия. А потом снова вернулся к нимфе. Расспросивши меня во всех подробностях про голодающий город, она вышла из тронной залы в комнату напротив. И вскоре вернулась обратно с большим круглым ящиком. Он был большой и тяжелый, но все же подъемный для одного человека, если его нужно куда-нибудь отнести. И он был вкруговую запечатан. Протянувши мне ящик, нимфа сказала, что:
– Этот запечатанный ящик, – она указала на него пальцем, – будет снабжать и едой и напитками и тебя и всех голодающих горожан, пока у них не кончится голод. Но вы должны бережно следить, чтобы он не разбился. Если же кто-нибудь его разобьет – а он очень-очень хрупкий, – то вас всех постигнет в наказание жестокий голод и суровая кара Вы будете сурово наказаны, даже если его украдут. А кроме того, вам следует твердо запомнить, что вы не должны отныне обращаться ко мне с какой бы то ни было новой просьбой.
Едва нимфа высказала мне свое строгое предупреждение, она сразу же позвонила в колокольчик, и вскоре перед ней предстал мой похититель, или водяной человек. Она приказала ему доставить меня туда, где мне пришлось из-за него бросить лодку. Я положил подаренный ящик на голову, вознес нимфе нижайшую благодарность и последовал, в сопровождении нескольких стражников, за водяным человеком. Вскоре мы подошли к гробу со стеклянной крышкой, и стражники возвратились к нимфе, а я положил пищевой ящик в гроб и залез туда сам. Но как только в гроб залез вслед за мной водяной человек и прикрыл его сверху крышкой, он (гроб) стремительно сдвинулся с места и через несколько секунд оказался, к моему изумлению, в том самом месте среди реки, откуда водяной человек утащил меня на дно.
А мою лодку качали и кружили в этом месте речные волны. Гроб аккуратно причалил к лодке, и я бережно перегрузил туда пищевой ящик, перебрался сам, сел за весла и отправился в Голодный город. Но водяной человек, хотя мы путешествовали с ним в общем гробу, не сказал мне по дороге ни единого слова.
Часа через два я добрался до пригородного берега. И, привязавши лодку, пошел прямо к королю. Король, в присутствии верховного вождя, распечатал пищевой ящик, или снял с него крышку. Он увидел там, к своему удивлению, несколько чаш, наполненных разными яствами, и маленькую ложку. Но они (и король, и вождь) отказались мне поверить, когда я сказал им, что этих яств хватит для прокорма всех горожан, пока в их городе не кончится голод.
И все же король спрятал пищевой ящик в особо укрепленную кладовую комнату для хранения самых ценных сокровищ, а меня назначил распределителем пищи. И я первым делом накормил короля с верховным вождем, после чего во дворец были приглашены остальные жители города. Когда они собрались, король объявил им, что каждый из них должен сходить домой за тарелкой и ложкой. Они разбежались по домам и через несколько минут возвратились бегом с чем приказано. Тогда я начал их обслуживать. И все они наелись до полнейшего удовольствия, но еда в пищевом ящике сохранилась без всякой убыли, будто никто от нее не кормился.
И вот король со своими подданными ели-пили трижды в день три месяца напролет, а яства и напитки в пищевом ящике оставались как бы нетронутые. И недели через две жители напрочь забыли про бывший голод. Тела у них обросли мускулами, и они стали такими же здоровыми, как до наступления голода. Они со счастливым смехом бродили по улицам, распевали песни и радостно веселились. Им так понравилась их новая жизнь, что они решили никогда больше не работать.
А весть о пищевом ящике облетела тем временем все окрестные селения и города, так что великое множество народу приходило на него смотреть. И однажды в полночь банда ночных грабителей из окрестного города проникла во дворец. Грабители попытались взломать укрепленную кладовую комнату, чтобы украсть пищевой ящик для собственного пропитания. Но сигнальщики, стоявшие на страже у дворцовых ворот, начали громко трубить в сигнальные рожки, чтобы разбудить всех жителей города, и они (жители города) вооружились палицами, дубинами, ножами, топорами, луками со стрелами и проч. Они мгновенно набросились на грабителей, а я со своим кинжалом в руках ринулся вслед за ними. Мы наносили грабителям сокрушительные удары, но их ответные удары рушились на нас еще сокрушительней, и вскоре наши тела сплошь покрылись кровавыми ранами. А меня грабители сокрушили в бою столь беспощадно и тяжко, что я, истекая кровью, рухнул без сознания на землю. Но в конце концов грабители дрогнули под беспрестанным градом наших стрел и пустились наутек.
Когда грабители разбежались, меня внесли в один из дворцовых покоев, и король за несколько дней исцелил особым снадобьем все мои раны. А грабители долго не решались после ночного разгрома нападать на город открыто, но один из них незамечено для нас прокрался к дворцовым сигнальщикам. И он втерся при помощи дружеского коварства к ним в доверие. Ему надо было разведать, как наилучшим способом проникнуть в кладовую, где хранился пищевой ящик, и он с утра до ночи сидел, будто друг, среди сигнальщиков.
Узнавши, что ему было нужно, он возвратился к своим единоумышленникам. И он сказал им, чтоб они готовились еще раз напасть на город. А сам в ночь нападения отправился, по-обычному, к дворцовым сигнальщикам. И он открыто сидел среди них, будто давний друг. А под одеждой таил бутылку с густым медом. И едва сигнальщики отлучились во дворец за ужином, он налил им меду в сигнальные рожки. Налил и повесил рожки на место.
Когда сигнальщики возвратились, он сначала по-дружески разделил с ними ужин. А потом сказал, что ему нужно навестить одного знакомого. И отправился, к полному неведению сигнальщиков, предавать их своим единоумышленникам. Он объявил единоумышленникам, что пора начинать грабеж. Грабители тайком пробрались по городским улицам и проникли во дворец через боковые ворота. Они принялись рубить топорами дверь кладовой комнаты, где хранился пищевой ящик, но сигнальщики встревоженно проснулись и поспешно схватили свои сигнальные рожки. Они хотели протрубить горожанам и королю, что грабители снова явились во дворец, да, едва поднесли рожки ко рту, оттуда, прямо им на язык, стал капать мед. И они не смогли протрубить тревогу, а начали вместо этого лакомиться медом, который капельно стекал им в рот, так что грабители без всяких помех разрубили дверь кладовой.
Они разрубили дверь кладовой, забрали пищевой ящик и самое драгоценное королевское имущество, а потом как можно быстрей удрали из города и, когда сигнальщики слизали весь мед, чтобы протрубить наконец тревогу, были уже очень далеко. По запоздалому сигналу опустевших от меда рожков король с горожанами схватились за оружие, а я, по-обычному, вооружился своим кинжалом. И мы стали преследовать грабителей, чтобы отобрать у них пищевой ящик вместе с украденным из кладовой королевским добром. Но те убежали уже слишком далеко: их след простыл и нам не удалось его отыскать.
Упустивши грабителей, мы опечаленно вернулись в город. Король сел на трон и принялся в унынии размышлять, чем наутро утолить всеобщий голод. И утром, когда горожане собрались перед королевским дворцом с надеждой на завтрак, а завтрака не было, король и верховный вождь приказали мне возвратиться к нимфе, чтобы выпросить у нее еще один чудесный пищевой ящик. Я рассказал им о предупреждении нимфы не обращаться к ней за помощью во второй раз, и я рассказал им про ее обещание сурово нас покарать, если ящик разобьется или будет украден…
…Я рассказал им об этом, но голодные горожане, которые тоже слышали мои слова, разом и в один голос вскричали:
– Все это вранье, а ты, вместо того чтобы врать, должен возвратиться к нимфе, и, когда она узнает от тебя, как дерзостно украли у нас грабители пищевой ящик, ты, конечно же, получишь в подарок новый!
Я было отказался возвращаться к нимфе, но король с верховным вождем сказали, что это – нарушение их приказа, а за нарушение приказа меня сурово покарают, или обезглавят.
И вот я пошел на речку, снова отвязал лодку и приплыл в то самое место, откуда водяной человек утащил меня к нимфе. Я нарочно выбросил за борт весло – в надежде, что оно утонет, как и пальмовый плод. А когда весло не утонуло, выпрыгнул из лодки сам, и едва я успел нырнуть, водяной человек ухватил меня за ноги, утянул под воду, затолкал в гроб, и через несколько минут мы уже оказались возле города речной королевы, или нимфы. Водяной человек отвел меня к нимфе и пожаловался ей, что он поймал меня, когда я стукнул его ногой по голове.
Увидевши меня, нимфа сурово разгневалась, и она даже не обратила внимания на жалобу водяного человека, а сразу же обратилась ко мне с грозным вопросом:
– Разве не говорила я тебе, чтоб ты больше не тревожил меня?
На что я ответил ей дрожащим голосом:
– Вообще-то, конечно, говорила. Но я пришел за новым чудесным ящиком с неистощимой пищей.
Услышавши мой ответ, нимфа разгневалась еще сильней и грозно спросила:
– А что, кстати, случилось с тем ящиком, который я тебе дала?
И я объяснил нимфе, что его украли из королевской кладовой ночные грабители. Тогда она угрожающе сказала:
– Вот, значит, какова людская беспечность? Я ведь предупреждала, что ящик нужно заботливо охранять от воров. Ну ладно, теперь вы получите подарок, который научит вас всех уму-разуму.
Тут нимфа встала и ушла в комнату напротив тронной залы, а я, пока ее не было, радовался от всей души будущему подарку, который научит нас всех уму-разуму и досыта накормит. Вскоре нимфа вернулась и дала мне вместительный глиняный горшок. Она сказала, что его нужно распечатать, собравши перед ним всех горожан во главе с королем. Я радостно ее поблагодарил, поскольку думал, что этот горшок и накормит нас всех, и вразумит. А нимфа позвонила в колокольчик, и на пороге тронной залы немедленно появился водяной человек, который утягивал меня два раза под воду. Он поклонился нимфе, и она повелела ему доставить меня в его гробу к моей лодке. Когда мы доставились на место, откуда он утягивал меня ко дну, я влез в лодку, доплыл до пригородного берега и принес подаренный мне горшок в Голодный город.
Король и голодающие горожане, которые уже ждали перед дворцом моего возвращения, разразились от счастья радостными кликами, едва они заметили у меня на голове пищевой горшок. Я отдал горшок королю и, прежде чем он открыл его среди собравшихся горожан, объяснил ему со слов нимфы, как это сделать. Он повелел горожанам подойти поближе, а потом уж распечатал, или открыл, запечатанную нимфой крышку. Но вместо яств и напитков, которые мы надеялись обнаружить в горшке, из него с жутким жужжанием вылетело множество пчел, ос, шершней и проч. Не мешкая, они принялись жалить нас всех куда попало и почем зря. Многих они сразу же зажалили до смерти. А остальные бросились трюх-брюх наутек, перевернули, в попытках спрятаться, все вокруг вверх дном, а потом припустились удирать со всех своих ног. И, наконец, сам король, убегая что было мочи и во всю прыть, потерял на бегу корону, но не смог остановиться под жалами безжалостных насекомых тварей, чтобы ее подобрать. Когда город опустел, я торопливо собрал свое имущество и поспешно отправился восвояси. У меня, конечно, не было возможности ждать короля с надеждой получить от него обещанные драгоценности, да и убежал он так бесповоротно, что его уже никто не сумел бы, наверно, найти.
Через несколько дней я добрался до своей деревни, но вошел в отчий дом тихо и отнюдь не столь радостно, как после первых трех путешествий. Жители деревни сбежались к моему дому, чтобы торжественно отпраздновать мое возвращение, и были потрясены с головы до ног, когда узнали, что я вернулся ни с чем. Тут многие принялись предостерегать меня против новых путешествий, но кое-кто все же советовал мне продолжать поиски сокровищ, потому что, как они говорили, жизнь идет не прямо, наподобие прямой линии, а зигзагообразно и тот, кто сегодня добыл для себя богатство, не должен бояться завтрашних опасностей и лишений, даже если он рискует лишиться жизни. Сердечно поблагодаривши советчиков за искренние заботы, я угостил их вином, и мы выпивали всей деревней до глубокой ночи.
Так завершилось мое четвертое путешествие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14