А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Враги – близко!!! Совсем рядом – и пытаются совершить непоправимое!!! Скорей, скорей! У кого есть ноги, крылья или лапы!!! Догнать, перехватить, не допустить!!!
Могучие псы в шипастых ошейниках, продукт черного колдовства над трупами расстрелянных памятной ночью собак, мчались впереди растущего войска. Город был здесь. Настоящий город. Город троллей.

11

В военных тактиках есть так называемый «прорыв на опережение», немудреный прием для самых отчаянных. И если это было не то, что сейчас проделывал отряд Дивера, то тогда и вовсе не было этому способу названия – разве что атака камикадзе.
Дивер несся впереди, как ураган, что-то вопил, Никиту тащил на руках. Владислав едва поспевал, зараженный тем же диким азартом и буйством. Он уже не боялся схватки, теперь он ее жаждал, разом сломав все запреты, презрев страх плоти перед ранениями.
Мельников отстал, с раненой ногой он не мог развить нужной скорости, Евлампий остался возле него. Остальные бежали сзади, подбадривая себя криками. Влада догнал Белоспицын – бледный, волосы всклокочены, глаза горят совсем, как тогда, когда он – науськанный троллями – пытался убить Сергеева в подъезде его собственного дома.
На полном ходу вылетели они в обширную пещеру с высоким куполообразным сводом, как две капли воды, похожим на уменьшенную копию Парфенона, только вместо округлого проема свисал длинный корявый сталактит, по которому каплями стекала вода. Пол был ровный, словно отшлифованный, а в дальнем конце зала струился тот самый черный поток, вернее уже не поток – целая антрацитовая река. Жирные воды вяло текли, скользили по полу, и в результате долгой их деятельности в камне образовалось некое подобие пляжа, выложенного сероватым песком. На этом сумрачном пляже и обреталась потерянная взрывчатка – десятки ящиков, разбросанных тут и там, смотрелись подле черной реки более чем дико.
Они почти успели, не хватило секунд десять, не больше. Дивер еще успел крикнуть что-то воодушевляющее, и из противоположного тоннеля появились первые ряды воинства троллей. Шли они так плотно, что крайние задевали плечами за стены тоннеля. Все до единого воины были нелюдьми – зеленокожими, чешуйчатыми тварями с плоскими, ничего не выражающими глазами. Вооружены были кто чем – топоры, рогатины, какие-то примитивные копья, при ближнем взгляде на которые оказалось, что это просто ржавые арматурины с заточенными концами. Позади чешуйчатых виднелись и вовсе невообразимые твари, и все это бесновалось, орало, курлыкало и посылало проклятья.
Похожий на буйного вождя средневековых викингов Дивер открыл рот и закричал приличествующее случаю:
– Мочи их!!!! МОЧИ!!!
И Влад, умный, тихий Влад, с радостью откликнулся на призыв, открыв огонь по чешуйчатым. Дивер тоже стрелял – длинной очередью, без перерыва, он знал – только так можно остановить идущих плотным потоком врагов. Позади раскатисто загрохотали автоматы Степана, Мартикова и Стрыя.
Бегущие твари споткнулись, добрый десяток, следующий в арьергарде, повалился на пол в корчах, идущие позади запнулись о них, а там, в тоннеле, все шли и шли вперед, не в силах остановиться, движимые злым чародейством. Кровь брызнула на пол, две секунды спустя уже текла ручьями, твари валились одна на другую, руки-лапы дергались, челюсти бессильно щелкали, боевые выкрики сменились стонами раненых и умирающих. На выходе из тоннеля образовалась свалка. Казалось, огромный многолапый зеленый спрут лежит там с десятками глаз и пастей – неродившийся кошмар клиента психбольницы.
– Так их, так! – орал Дивер, надрывая глотку. Это была не битва – избиение, бойня, мясорубка.
Кровь забрызгала стены, по полу лились уже не ручьи – реки, стекали по наклонной, стремясь достигнуть черных вод. Вопли и стоны оглушали, сливались в однородный пульсирующий вопль, как будто здесь, в этом узком ограниченном пространстве пещеры, резвится целая стая мелких птиц. Никита пал на колени и зажал уши руками. По лицу его текли слезы.
В воздухе пахло дымом, паленой плотью, кровью и содержимым внутренностей умирающих чудовищ.
С визгом выскочили вперед и тут же пали трое псов. Пули выдирали целые клочья их вороной шкуры.
От стен тоннеля отскакивала каменная крошка, твари шли в облаке мелкой пыли, она ела им глаза, чешуйчатые руки бессильно терли веки, но остановиться бывшие горожане уже не могли – сзади все напирали и напирали новые полки.
Стреляли лишь пятеро, а на приступ шли тысячи. Гибли, их разрывало на части плотным огнем, отрывало лапы, но сзади шли все новые и новые, и не было им конца. Шли бывшие горожане, которые еще два месяца назад были обычными людьми – друзьями, родственниками, любящими мужьями и женами, отцами и детьми со своими мелкими проблемами, мелкими радостями и горестями.
А теперь они шли и гибли под пулями, не рассуждая, не противясь приказу.
Патроны у Дивера закончились, но вместо того чтобы спешно его перезарядить, бывший солдат крикнул:
– Прикрывайте меня! – И, пригнувшись, чтобы не попасть под огонь своих же, рванулся к взрывчатке.
Никита лежал на полу ничком. В двух метрах от него застыл в уродливой позе один из прорвавшихся слишком близко псов.
Патронов было мало, нападающих – много, и не надо было обладать даром предвидения, чтобы понять – армия троллей была куда многочисленнее, чем оставшиеся у общины боеприпасы.
Сергеев понял это, и бегущий прямо к реке Дивер понял тоже, а остальные не замечали, опьяненные бесшабашной стрельбой. Чешуйчатые кончились – уродливыми трупами все до единого распростерлись они на холодном гранитном полу. Не меньше двух сотен сложило здесь голову, образовав перед выходом в подземный мир почти полутораметровый вал изуродованных тел. Кровь лилась потоками, скапливалась в углублениях багровыми лужицами. Алые ручейки несли ошметки чужой плоти – куски кожи, оторванный палец с изогнутым агатовым когтем, белесый рыбий глаз, с тупым удивлением уставившийся в потолок пещеры.
Люди, теперь уже просто люди, еще не превратившиеся, но с пустыми оболваненными лицами карабкались теперь на вал и, попав под огонь, падали, не меняя удивленно-растерянной гримасы.
Дивер добрался до взрывчатки и вскрыл один из ящиков. Руки его действовали стремительно, с автоматизмом. Вставил детонатор, активировал, вскрыл другой ящик, поставив взрыватель, вскрыл третий...
Кровь дотекла до Черной реки и смешалась, пустила алую, очень яркую струю.
С трубным ревом на вал вскарабкался массивный, покрытый жестким черным мехом монстр – не то кабан исполинских размеров, не то ставший вдруг хищником лось. Черные глаза грозно сверкали. Своей тушей копытное чудовище на долгих три минуты загородило проход и держало его то драгоценное время, пока Дивер устанавливал детонаторы, а потом пало с громом, разрушив вал и пустив вперед свежие силы.
Бойцы Дивера застыли, удивленно глядя на замолчавшее вдруг оружие. Они увлеклись, они забыли, что патроны имеют свойство кончаться.
Монстры и люди прорвались сквозь трупы своих сородичей и теперь уверенно бежали навстречу. Влад опомнился, бросил автомат и побежал прочь.
На выходе он чуть не столкнулся с Мельниковым. Тот отчаянно спешил, но раненая нога никак не хотела бежать. По бледному лицу Сергеева Васек понял, что дело пахнет жареным, и, войдя в пещеру, поспешил открыть стрельбу. Волна наступающих захлебнулась. Полтора десятка упало на пол и покатилось по нему, обильно пятная камень собственной кровью. Дивер оставил взрывчатку и швырнул автомат в стройные ряды накатывающихся монстров – снова пошли чешуйчатые, знакомые полуволки – жертвы проклятья, какие-то студенистые бледные твари – все порождения подземелья были здесь.
Дивер побежал.
Мартиков кинулся вперед, под самый нос тварей, и успел выхватить пребывающего в стране светлых грез Никиту – малец лежал неподвижно, а чужая кровь натекла вокруг него, словно Никита стал жертвой кровавого убийства.
Выбегая последним, Дивер обернулся, взгляд его навсегда запечатлел картину, которая вполне могла стать наглядной иллюстрацией к девятому кругу дантова ада – низкие, увенчанные сталактитами своды, кровавая река на полу, и еще одна, словно вся состоящая из расплавленного вара. И толпы орущих и беснующихся монстров, сплетающихся в один сплошной, источающий вопли ярости девятый вал.
А потом вслед за своим воинством стали появляться они – тролли.
– Севрюк!!! – заорал Владислав на бегу. – Взрыватель где?!!
Тот улыбнулся усмешкой безумца, вздернул левую руку» в которой была зажата пластиковая коробочка взрывателя.
– Пошли, пошли, пошли!!! – орал где-то впереди Мартиков. – Хонорова не забудьте. Оставите – сожрут!!!
Влад бежал, и теперь его переполняло чувство гордости, чувство выполненного долга. Они сделали, они смогли, несмотря на все препоны и ловушки! Они провернули колесо судьбы в свою сторону. О, это был миг абсолютного счастья, гордости собой и теми, кто рядом!
Хоноров беспомощно кричал посередине тоннеля. Его подхватили, поволокли за собой.
Но их догнали. Твари были быстрее, а их маленький отряд из-за хромающего Мельникова не мог бежать с прежней скоростью. Счастье в том, что идущие плотной волной монстры не могли встать в коридоре больше, чем трое в ряд. Они мешали друг другу, некоторые падали – и их тут же затаптывали.
– Ааа!! – заорал вдруг Дивер. Пробравшаяся низами четвероногая тварь впилась ему в ногу, пытаясь перекусить кость. Севрюк выл, как оглашенный.
Влад приотстал, ударил ногой пса по голове, целя каблуком по глазам. Псина на миг разжала челюсти, и Дивер вырвался.
Озверелый чешуйчатый вырвался из толпы, в изящном прыжке достиг Севрюка и впился ему в руку. Тот замешкался, и еще двое так же вцепились в него, оглушающе вереща. Дивер кричал, кричал в панике. Влад заорал, привлекая внимание к Севрюку. Тот шатался, на него наседали. В воплях военного вдруг прорезалась агония.
Влад и Степан подскочили к Диверу, стали охаживать тянущиеся лапы прикладами автоматов, Сергеев дернул на себя дико орущего колдуна и выдернул из толпы обезумевших тварей. Лицо Михаил а Севрюка было в крови, кровь сочилась из рваных ран по всему телу, одежда изорвана. Дивер что-то кричал, но Приходских и Влад потащили его прочь, отбиваясь от наседающих.
– Что?! – крикнул Приходских.
– Взрыватель!!! – орал Дивер. – Там выронил!!! Влад оглянулся – сплошное орущее месиво гадов, чешуйчатые руки, руки белесые с тонкой кожей, человеческие грубые с мозолями, косы, топоры. Не пробраться. Сергеева словно окатило ледяной волной. Он падал, падал сейчас с воображаемого пьедестала. Надежды рухнули, жизнь осталась – и Влад, движимый исключительно чувством самосохранения, побежал прочь. Дивер, похоже, плакал и все порывался вернуться. Остальные бежали впереди, окрыленные своей уже не существующей победой.
Их гнали долго – семерых измученных человек. Они бежали по коридорам, а на пятки наседала галдящая, орущая и немилосердно воняющая толпа. Дивер бежал на подгибающихся ногах, дышал с хрипом, Мельников до боли стискивал зубы – рана на ноге разошлась и стала ронять на холодный пол темно-красные капли, Хонорова тащили чуть ли не на себе, утомился и Мартиков. Жалкое зрелище – воинство инвалидов. Они бросили оружие, оно мешало бежать.
В штольнях стало полегче, узкие стены не позволяли толпе как следует развернуться, кто-то из нападавших падал, и его безжалостно затаптывали, а по содрогающемуся телу шли новые и новые лапы, так что в конце оставалось лишь густо перемазанное кровью месиво. Крупные монстры в штольню не пошли – мешали размеры.
Бежали наугад. Никиты, верного проводника, – теперь не было, и Мартиков опасался, как бы он не искал теперь пути в страну мертвых.
Как они не попали в ловушку или тупик, осталось загадкой, но через полчаса бега они ненадолго оторвались от погони. А впереди замаячила дверь в бункер. Следующий впереди всех Белоспицын проскочил в дверь, приостановился, пропуская остальных, мельком вгляделся в лица – перекошены, глаза широко открыты, но ничего не замечают. Стрыя схватил за плечо, толкнул на дверь:
– Запирай!!!
Стрый тупо смотрел на дверь, потом в глазах мелькнуло понимание, и он кивнул. Задвинул железную створку и с клацаньем провернул замок ключами Босха. Их он так и оставил висеть в замке – на случай, если попытаются открыть изнутри.
Но преследователи не пытались. Уже когда беглецы поднимались через бункер к выходу, на запертую дверь обрушился таранный удар, который наполовину сорвал ее с петель, изогнув, словно смятый бумажный лист. Второй удар вынес ее всю и отшвырнул в коридор.
Погоня не отстала и на поверхности – преследуемая вопящей ордой людей и нелюдей кучка горожан, отважившаяся бросить вызов самим троллям, бежала сквозь заснеженные улицы. Бежала на север.
Твари бесновались позади, вздымали снег костистыми лапами, но чем дальше они отдалялись от выхода из подземелья, тем меньше было у них гонору. Воздух поверхности плохо действовал на них, взращенных под скрытыми туманом сводами. Они начинали сбавлять темп, агрессивность слетала с них, словно мертвый лист в листопад, и все чаще безумные преследователи останавливались и терли глаза. Кто-то упал в снег, да так и остался лежать. Люди, бывшие горожане, один за другим замирали на месте, испуганно оглядываясь. Город страшил их. И воинство встало, тоскливо поглядело вслед удаляющимся беглецам, глухо воя угрозы и неразличимые проклятия. Снег сыпал сверху – такой нежный, пушистый и, когда они падал на чешуйчатые плечи, они содрогались и начинали трястись мелкой дрожью. Белесые глаза мутнели, морщинистые веки щурились.
Злобно воя, подземное воинство повернуло назад. В конце концов, свою функцию они выполнили – оборонили родное Гнездовье от наглых пришельцев. А те, замерев испуганно, глядели, как удаляются их многочисленные преследователи. Уходящие силуэты на заснеженных улицах казались эпизодом полуночного кошмара. Луна прорывалась сквозь тучи и серебрила чешуйки.
Дивер качнул головой и потащился наверх – на холм. Идти здесь было трудно, толстый слой снега связывал ноги, то и дело грозил уронить, и тогда покатишься вниз в облаке мелких слипшихся снежинок и будешь катиться, пока не достигнешь подножия.
Тем не менее они забрались. Замерли на вершине, продуваемой всеми ветрами. Впереди лежал город – темный и почти полностью скрытый снежной пеленой. И нельзя было сказать, что за этим кружащимся пологом скрываются километры улиц, высокие панельные дома, замерзшая речка, перекрестки, тупички, фонарные столбы, лавочки у подъездов и замерзшие палисадники под окнами, игровые площадки и вмерзшие в лед карусели, засыпанные по крышу гаражи, почти все со своими четырехколесными постояльцами, бензоколонки, вокзал, больница и газетные редакции, котельные, дом культуры, кладбище и дачные участки. Все, что было построено сгинувшими людьми за века существования города. Бездна труда и бездна энтузиазма строителей, полагавших, что они первопоселенцы.
Но они не были первыми. И сейчас, стоя на заснеженном, поднимающимся над городом холме, Влад отлично это понимал. Товарищи по несчастью тоже смотрели вниз, ждали, и лица их светились надеждой. А Сергеев должен был объяснить им, что все пропало, но не мог подобрать слов.

12

Войско троллей ушло. Удалилось в свою холмистую вотчину, а там разбрелось кто куда. Люди – работать, тролли – править и иногда требовать этих людей к себе в замки.
Коридор, по которому бежали дерзкие пришельцы, был пуст – здесь уже не было мертвецов, как в зале с черной рекой, валялся только пустой автомат да три сломанных грубых копья.
Волк поднял мохнатую благородную голову и принюхался. Тихо – только поскрипывает в стенах порода, разбуженная грохотом выстрелов и воплями нападающих. Волк не знал, что означает это скрип и ворчание. Он искал пищу. И она была рядом – много, много обездвиженной, недавно убитой дичи. Зверь коротко фыркнул. Волчица покосилась на него желтым глазом и обнюхала лежащую на истоптанной тысячами ног и лап земле черную коробочку. Стеклянный ограничитель разбит, черная кнопка торчит над гладкой поверхностью пластика.
Сзади зашевелилось, появилось тусклое сероватое свечение – и возник еще один волк. Он тоже чуял пищу, пусть и не пользуясь, как другие звери, нюхом. Призрачный собрат рыкнул и затрусил в сторону большой пещеры. Сорвалась с места и волчица, которую перестала интересовать неприятно пахнущая пластиком и резиной коробка.
Широкая и пушистая когтистая задняя лапа взрослого волка наступила на взрыватель, придавив до упора черную блестящую кнопку.
Забавные шутки иногда подкидывает нам судьба.
Волк-призрак уже мчался назад, глаза горели диким огнем.
А в глубине земной что-то мощно вздохнуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48