Кроме того, Дональд Хоммелл знал, что Гилрой одолжил мне машину марки «меркурий». Дональд пришел к Гилрою в тот день, когда нашли труп Вики и спросил, что он думает о моей причастности к убийству, так как полиция ищет бирюзовый «меркурий».
Только Дональду Хоммеллу было известно, что я выбросил брюки в пруд Келли. Однако полиция нашла брюки разложенными на видном месте на обочине Оук-стрит. Они были выставлены у всех на виду. На Оук-стрит живет моя мать. Тот, кто это сделал, хотел обратить на меня внимание.
Госпожа Розелла Вуд, проживающая возле пруда Келли, рассказала, что в то утро, когда Вики была найдена мертвой, заметила у озера какого-то человека. Ей показалось, что он что-то искал. Она спросила, не потерял ли он что-нибудь. Тогда молодой человек обругал ее, сказав, чтобы она занималась своим делом.
Процесс против Эдгара Смита был начат в Хакенсаке (штат Нью-Джерси) уже 13 мая 1957 года, то есть через два месяца после убийства. Судья О'Ди был убежден, что все ясно, что подсудимый виновен, ведь доказательства его вины выглядели вполне убедительно. У этого рыжеволосого ирландца росла дочь тех же лет, что и Вики Зелински, поэтому он заранее, еще до начала процесса, предвзято относился к подсудимому. Кроме того, О'Ди, как и прокурор Калисси, полагал, что показательный процесс будет способствовать росту их популярности и поможет им в ходе предстоящих выборов добиться повторного избрания на свои посты. Когда позднее осужденный Эдгар Смит апеллировал к Верховному суду Соединённых Штатов, юристы апелляционного суда присоединили к делу следующий документ: «Необходимо констатировать, что юридическое толкование судьи (характеристика преступления для присяжных) представляет собой наиболее злонамеренную и грубую совокупность предвзятости и враждебного отношения, какое только можно представить. Однако это произошло уже в то время, когда Эдгар Смит был приговорен к смертной казни, и многие считали дело закрытым. Более того, лжецу Смитти уже никто не верил.
Он совершил огромную ошибку, только на суде рассказав правду о происходившем в карьере. Его обвинили в убийстве, а его бывший друг Дональд Хоммелл выступил в роли свидетеля. Хватило того, что Дональд заявил:
– В тот вечер я не мог находиться в карьере, потому что был в трактире у Пелцера. Я не был даже в окрестностях карьера. Из трактира я сразу пошел домой.
Все поверили ему, и никому даже в голову не пришло проверить его алиби. Слишком поздно, 8 июля 1958 года хозяин трактира Герберт Пелцер засвидетельствовал под присягой:
– Я, хозяин трактира, заявляю перед богом, совестью и присутствующими свидетелями, что в тот вечер, когда была убита Вики Зелински, а именно 4 марта 1957 года, Дональд Хоммелл не был в моем заведении. Он пришел на следующий день и уговаривал меня подтвердить, что в тот вечер он находился у меня. Сейчас, когда Эдгар Смит приговорен к смертной казни и должен умереть, я не могу замалчивать это обстоятельство и говорю правду и ничего кроме правды.
Сестра убитой, Мэри Зелински, также слишком поздно подписала протокол, в котором было записано, что в ту ночь, когда была убита Вики, разыскивая пропавшую, уже после полуночи она встретила на улице Рамси Дональда Хоммелла. Таким образом, Дональд лгал, утверждая на допросе, что в это время он находился дома.
Еще одно обстоятельство свидетельствовало в пользу осужденного. Судебный врач доктор Гиледи определил, что смерть Вики Зелински наступила между двадцатью тремя и часом ночи. Смит в это время уже давно находился у своей тещи в Риджвуде, и у него были свидетели. Но ни судья, ни присяжные не изменили свою точку зрения. С самого начала они уверовали в виновность подсудимого.
Дональда Хоммелла осудили в 1964 году за насилие. Он работал воспитателем в Делаваре в школе Ферриса и истязал воспитанников. Избивал их, пинал ногами, раздетыми донага заставлял часами выстаивать в холодном коридоре, пока они не теряли сознание. Было доказано девятнадцать случаев такого истязания. За это он несколько месяцев провел в тюрьме, тогда как Эдгар Смит установил своего рода рекорд пребывания осужденного в камере смертников. В мировом масштабе этот рекорд превысил лишь японец Садамити Хирасава. Но установление рекорда в ожидании казни не доставило большого утешения лжецу Смитти.

ДЕЛО ЯПОНСКИХ ВИЗИТОК

Это было ежедневным правилом: за десять минут до половины четвертого, когда пригородный филиал токийского банка «Тейкоку» закрывался, директор Такесиро Йосида отдавал кассирам распоряжение пересчитать наличность. Однако именно в это время в понедельник 26 января 1948 года в холл вошел какой-то человек в белом халате. На левом рукаве у него виднелась повязка работника медицинской службы. Низко поклонившись, незнакомец не сложил руки в традиционном японском приветствии, так как в одной руке у него был медицинский баульчик.
– Я бы хотел видеть уважаемого господина директора, – сказал он.
– Прошу вас, вторая дверь, – указала девушка в окошке, где выдавались ценные бумаги.
– Доктор Сиро Ямагути, – представился посетитель в кабинете директора, положил на его стол визитную карточку.
– Я вынужден побеспокоить вас по весьма неотложному делу, это моя обязанность, – продолжил он.
– Слушаю вас, чем могу быть. полезен? – спросил директор.
– Я прибыл по приказу второго лейтенанта Хонета из американской комендатуры. Американцы обеспокоены тем, что в этом районе вспыхнула эпидемия дизентерии.
– Где же именно? – спросил испуганный директор филиала банка.
– Рядом с вами. Грязная вода в колодце.
– Понимаю, понимаю, – поддакивал директор. – Как раз сегодня утром мы узнали, что один из наших клиентов заболел. Но утверждали, что это тиф.
– Тиф или дизентерия, – сказал человек в белом халате, – вы же знаете, какие американцы паникеры. Они боятся, и поэтому отдали приказ.
– Что, эвакуироваться? Закрыть банк?
– Ну что вы, господин директор. Вы всего лишь получите профилактическую дозу эффективного лекарства. Вы и все ваши служащие. Было бы очень хорошо, если бы вы собрали их в этой приемной. Это не займет много времени. Несколько капель в стаканчике с чаем – вот и все.
Директор вышел в холл, сообщил банковским служащим, о чем идет речь, и попросил их поторопиться, ведь через минуту банк закрывается. Затем добавил:
– И возьмите, пожалуйста, каждый свою чашечку с чаем.
В 1948 году американцы чувствовали себя полными хозяевами в поверженной Японии, и их желания были приказом. Тем не менее служащие банка «Тейкоку» подчинились не беспрекословно. Сначала они расспросили об эпидемии, затем о лекарстве, так как еще не слышали, что существует профилактическое средство против дизентерии, наконец, захотели по крайней мере узнать название препарата. Однако врач из медицинского учреждения даже не попытался ничего объяснить.
– Сколько у вас служащих? – спросил он директора.
– Четырнадцать.
– Здесь все?
– Можете пересчитать, доктор.
– Станьте в очередь, пожалуйста, чтобы скорее покончить с этим, – распоряжался врач Ямагути. – Каждый получит несколько капель в чай, а затем еще одну.
– Зачем? – спросила Масако Такеуси, которая работала с ценными бумагами.
– Потому что так положено. И еще, этот препарат сильнодействующий, советую принять дозу сразу и быстро, чтобы вещество не попало на зубы. Оно может испортить зубную эмаль. Высуньте, пожалуйста, язык, когда будете пить. Немного, чтобы прикрыть нижние зубы.
Он открыл свой баульчик, достал довольно большую бутылку и налил всем примерно по пять кубиков лекарства, а затем развел его чаем. Снадобье было чистым, как ключевая вода. Только немного пахло. Но не неприятно.
– Пожалуйста, выпейте это, – сказал человек в белом халате, и все послушались его.
Женщины закашлялись, мужчины скривились.
– Жжет, как виски, – сказал один, а второй добавил:
– Может, и сильнее.
– Вторая доза уже не будет так сильно жечь, – сказал врач с марлевой повязкой на лице.
– Можно выпить немного воды? Запить, чтобы не пекло?
– Разумеется, как вам будет угодно, – согласился врач.
Все четырнадцать служащих побежали к крану. Они пили воду, полоскали горло, выполаскивали рот.
– Пожалуйста, получите вторую дозу, – пригласил врач.
– Нельзя ли немного подождать? – спросил бухгалтер Хидекико Нисимура и получил отрицательный ответ.
– Я тоже хочу домой. И у меня есть служебное время, – сказал Сиро Ямагути и второй раз налил всем лекарство.
Первым упал бухгалтер Нисимура и замер на полу с остекленевшим взглядом, устремленным вверх. Масако Такеуси посмотрела на него и бросилась бежать. Однако смогла убежать недалеко. Застонав, она также упала на пол. Вскоре все корчились на полу, несколько минут стонали и хрипели, а затем умерли. Человек в белом халате наблюдал за ними и даже пальцем не пошевелил. Убедился, что все умерли, взял свой баульчик, подошел к кассе и забрал всю наличность – 164 000 иен, а также инкассированный чек на предъявителя на сумму 17 400 иен, сунул добычу в сумку и спокойно удалился.
Но Масако Такеуси не умерла. Через какое-то время она пришла в себя, дотащилась до двери и позвала на помощь. Первым в холле появился местный постовой и через минуту о случившемся узнал начальник токийской городской полиции Хисато Каваи, который направил на место происшествия своего лучшего следователя инспектора Охори. Прибывшие эксперты установили, что служащие банка выпили раствор, содержавший цианистый калий. Судебный врач в двенадцати случаях констатировал летальный исход. Кассир, директор и госпожа Такеуси сумели каким-то чудом избежать смерти. Их отвезли в больницу, где прежде всего им сделали промывание желудка, а затем положили в тщательно охраняемые палаты.
– Он был невысокого роста, широкоплечий, – рассказывала Масако Такеуси, придя в себя. – У него были маленькие, словно он все время щурился, блуждающие глаза, родимое пятно величиной в пять-шесть рисовых зерен на левой щеке, а на подбородке – шрам. Руки его тряслись.
Инспектор Охори, начав следствие, попытался скрыть от газетчиков все, что только– можно. Он выступал даже против обнародования описания преступника. Инспектор чувствовал, что не должен спугнуть преступника до тех пор, пока не соберет о нем всю информацию. А она была потрясающей. С ужасом он узнал, что местные полицейские участки не сообщили в городское управление полиции о двух похожих случаях, сочтя их мало примечательными. Дело в том, что ни в одном из них преступный план не был доведен до конца.
Примерно за неделю до убийства и ограбления банка «Тейкоку» доктор Сиро Ямагути посетил другой филиал банка на окраине Токио недалеко от Иокогамской пристани и также пытался навязать служащим эффективное «средство от дизентерии». Однако местный директор не поверил нервничавшему врачу и захотел узнать, кто его направил. Пока он пытался дозвониться в министерство здравоохранения, чтобы убедиться в приказе, «врач» в белом халате исчез. Единственное, что он оставил на месте так и не совершенного преступления, была визитная карточка с именем доктора Сиро Ямагути.
За три месяца до трагедии в филиале банка «Тейкоку» тот же преступник, судя по описаниям его жертв, пытался отравить служащих банка «Ясудо» в токийском предместье Эбаро. Он также накапал служащим «эффективное лекарство» от дизентерии, однако дал слабую дозу, и вскоре после отравления все пришли в себя. И здесь после преступника осталась визитка, на этот раз на имя доктора Сигару Мацуи из японского министерства здравоохранения.
Японцы очень вежливые люди. Когда двое знакомых встречаются на улице, они низко кланяются друг другу, а когда встречаются четверо знакомых, то на какое-то мгновение они перекрывают движение по тротуару. Улыбаются, перебрасываются парой слов, обмениваются визитками. У каждого японца есть визитка, и он предлагает ее чуть ли не каждому случайному собеседнику, даже если познакомился с ним всего пять минут назад. И тот, естественно, не остается в долгу. Таким образом, почти у каждого японца в письменном столе содержится архив с визитками едва ли не на все буквы алфавита. И чем выше его положение в обществе, тем больше у него визиток.
Только в Токио существует не менее тысячи небольших типографий, изготовляющих визитки всем желающим. Но именно визитные карточки, оставленные преступником на месте происшествий, показались инспектору Охори реальной возможностью выйти на преступника. Еще одну возможность упустили, служащие банка. Дело в том, что грабитель и убийца представил на другом конце города украденный чек и получил 17 400 иен. Хотя директор банка и определил, что подпись фальшивая, но преступник уже скрылся. Хорошо еще, что кассир рассмотрел клиента: у него был блуждающий взгляд, родинка на щеке и шрам на подбородке. Это был один и тот же человек.
Тем временем люди Охори разыскали небольшую типографию, изготовившую визитные карточки на имя доктора Ямагути, и установили, что в Токио нет человека с таким именем. На второй визитке, оставшейся от прошлого случая, стояло имя доктора Мацуи. Его удалось найти. Он действительно был врачом и имел незапятнанную репутацию, жил и практиковал в Сен-дае. У него было твердое алиби. Во время убийства он находился почти в ста километрах от Токио. Оставалось загадкой – где взял преступник визитку врача и почему он использовал его имя?
– У меня, доктор, есть еще одна просьба, – сказал инспектор Охори. – Можно мне взглянуть на вашу визитку?
Она была точно такой же. По-видимому, речь шла не о подделке, и убийца, вероятно, случайно ее использовал. Следователи выяснили, что не так давно настоящий доктор Мацуи участвовал в работе симпозиума врачей. Накануне его открытия он заказал сто визитных карточек и почти все раздал во время бесед с коллегами. У него осталось всего четыре визитки. Симпозиум состоялся в марте 1947 года. Реально ли было разыскать девяносто шесть врачей – владельцев девяноста шести визиток с именем Мацуи? В Японии это было возможно, ведь в архиве Мацуи находились все визитки, полученные им от своих коллег взамен.
По сообщению токийской городской полиции, было допрошено семь тысяч граждан и найдено девяносто пять владельцев визиток доктора Мацуи. У всех них проверили алиби и установили, где каждый из них находился во время массового убийства. Никто из проверенных не попал под подозрение. Кроме одного человека, но он не был врачом. Его звали Садамиси Хирасава, и у доктора Мацуи в ящике письменного стола лежала его визитка.
– Я припоминаю, – сказал доктор Мацуи. – Мы встретились возле переправы на Хоккайдо.
– Кто этот Хирасава? Тоже врач?
– Вовсе нет. Художник. Он рассказывал, что является председателем нескольких художественных союзов и одним из известнейших художников в стране. При нем была какая-то картина, завернутая в бумагу, и он сказал, что она предназначена для престолонаследника. Рассказывал об этом так убедительно, что знакомство с такой прославленной личностью меня очень обрадовало.
Полицейские всего мира начинают розыск преступника с ознакомления со сведениями, содержащимися в картотеках полицейских управлений. О Хирасаве там сведений не было, так как ранее под судом и следствием он не находился. Однако маленькое сообщение в полицейском архиве все же было обнаружено. Некоторое время тому назад его допрашивали в связи с пожарами, возникшими при невыясненных обстоятельствах у него в доме.
Сразу после второй мировой войны пожары деревянных японских домиков с картонными простенками, возникавшие в пригородах Токио, были обычным делом. Обычным и страшным, так как из-за чьей-то небрежности могли выгореть целые кварталы. Но Хирасава всегда изо всех сил старался погасить пожары, чем заслужил у соседей репутацию смелого человека, а у страховой компании добился возмещения убытков. В обоих случаях страховая компания сообщала о случившемся в полицию, и Хирасаву допрашивали. Его показания казались убедительными. Ему верили, и он получал деньги от страховой компании.
Хирасава действительно был известным художником, и никто даже на минуту не мог заподозрить его в причастности к убийству и ограблению. Он был уважаемым человеком. И все же инспектор Охори направил к нему детектива. Полицейскому открыла жена художника.
– Вам не повезло, – сказала она. – Его нет дома.
– Простите, а где он?
– Уехал к родителям. Они оба очень больны.
– Где они живут?
– В Отару на Хоккайдо.
– Я его там найду?
– Конечно, я дам адрес.
Полицейский позвонил в центральное управление и отправился на самый северный японский остров Хоккайдо. Там он посетил художника Хирасаву и его родителей. Но ему не показалось, что они больны, наоборот, они выглядели так, словно недавно побывали на курорте.
– Позвольте задать вам несколько вопросов, – сказал следователь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53