Если с моим сыном что-то случится, то только по вашей вине.
На следующий день, утром 8 июля, полицейские покинули виллу Торнов. Бэзил и Фреда решили дождаться следующего звонка похитителя и самим условиться с ним о возвращении сына. Но хотя сержант Фримен отозвал своих людей, Торны не избавились от полицейских.
Уорхерст-Паркуей расположен в северо-восточной части города. Здесь находятся свалки, в хижинах из ящиков и листов жести живут бродяги. Утром 8 июля какой-то старик рылся на свалке. Собирая пустые бутылки, он нашел школьную сумку. Старик пошел к телефонной будке и позвонил по номеру 2222 в полицейское отделение. Приехала полиция, а затем и родители Грейма. Они узнали сумку своего сына. Она была пуста.
Комиссар Делани снова провел полицейскую акцию, не имевшую аналогов в истории австралийской криминалистики. Двести полицейских обыскивали окрестности свалки. С юга страны полицейские вертолеты доставили инструкторов с собаками, которые должны были идти по следу, по улицам города разъезжали десятки полицейских машин, зоркие детективы осматривали местность с борта вертолетов. В понедельник 11 июля они нашли почти в двух километрах от свалки дождевик Грейма, его шапочку, мешочек с завтраком и учебник математики.
Общественность охватил массовый ажиотаж, возраставший с каждым часом. Служба уголовных расследований была завалена сообщениями от жителей города. Сержант Фоули вынужден был организовать вспомогательное отделение из сорока полицейских, которые принимали, обрабатывали и проверяли полученные от граждан данные. Но и они не в состоянии были справиться с потоком заявлений. Казалось, вспыхнула эпидемия выявления скрытых человеческих пороков. Враги сводили между собой счеты, обвиняли друг друга в похищении сына Торна, истеричные женщины доносили на неверных мужей, а так как в газетах появилось сообщение, что похититель разговаривал по телефону на ломаном английском языке с иностранным акцентом, то приезжие всех возможных национальностей обвинялись в никогда не совершенных преступлениях. Затем по номеру 2222 позвонил в «штаб Торна» Джозеф Денмид.
– Благодарю вас, господин Денмид, – сказал сержант Дойль, выслушав его заявление, – но было бы лучше, если бы вы пришли. И как можно скорее.
Через тридцать минут он сидел в канцелярии. Он предъявил свои документы, провел рукой по светлой шевелюре и начал:
– Я встречаюсь с одной девушкой. Мы решили пожениться. Утром, в то время, когда похитили этого мальчика, мы были на углу улиц Веллингтона и Франциска, как раз на том месте, где маленький Торн должен был дожидаться госпожу Филлис Смит. Я читал об этом в газетах.
– Который был час, господин Денмид?
– Восемь тридцать две.
– Откуда такая точность?
– Я посмотрел на часы. Мы спешили, а та подозрительная машина стояла там так неудобно. Кто-то припарковал ее скорее на тротуаре, чем у тротуара. Все вынуждены были ее обходить.
– Вы запомнили ее номер?
– Конечно. «Форд-кастомлайн» пятьдесят пятого года.
– Цвет?
– Синий.
– Почему вы решили, что она принадлежит похитителю?
– Он припарковал ее небрежно. Так по-дурацки машину поставит только тот, кто страшно спешит. Ему некуда было ее поставить, поэтому он выехал на тротуар.
– Но ведь он мог заехать дальше.
– Не мог, если он решил забрать мальчика именно здесь, на перекрестке. Я думал, что должен вам сообщить об этом.
Они не верили никому. Сотни донесений оказались неточными, а то и просто ложными. Но тем не менее сержант Доули послал коллегу Бейтмена с любезным молодым человеком на улицу, чтобы проверить, не напутал ли чего Денмид. Они стали у главной эстакады и наблюдали за потоком машин. Когда проезжал «форд-кастомлайн», Джозеф Денмид указывал на него. Он хорошо разбирался в марках автомобилей и не мог ошибиться. Теперь полиции не оставалось ничего другого, как заняться трудом, сродни сизифову: проверить пять тысяч машин «форд-кастомлайн» 1955 года выпуска, зарегистрированных в Новом Южном Уэльсе, и выяснить, куда они направлялись или где были припаркованы во время похищения. Казалось, с такой работой невозможно справиться. И все же полицейские взялись за нее. Не могли не взяться, так как в субботу 16 августа два восьмилетних мальчика Филип Уолл и Эрик Кафлин прибежали домой и сбиваясь рассказали, что на ближайшем пустыре лежит сверток, из которого торчит голова. Мальчики жили в Сифорте в районе Грэндвью-Гроув, приблизительно в семнадцати километрах от сиднейского района Бонди.
Отцы мальчиков осмотрели пустырь и обнаружили сверток из клетчатого одеяла, перевязанного бинтом. Когда его развернули; то обнаружили детский труп со связанными руками и ногами. О находке сообщили в полицейский участок в Мэнли.
Это был Грейм Торн. Его школьная форма не была ни запятнанной, ни измятой, все говорило о том, что убийца убил мальчика вскоре после похищения. На затылке череп ребенка был пробит, однако многое свидетельствовало, что мальчик был удушен.
Сифорт находится на другом берегу широкого залива Порт-Джексон, довольно далеко от места жительства Торнов, но и в приличном отдалении от того места, где бродяга нашел на свалке школьную сумку Грейма. Какая связь между этими отдаленными местами? Откуда детективу Аллену Кларку следовало начинать поиск?
Само собой разумеется, что он начал с изучения места, где был найден труп. Сотрудники Кларка: Росс, Никсон, Слаки, Уайт, Сноуден и Линдсей занялись кропотливой работой. Они осмотрели каждый квадратный сантиметр земли. Их коллеги, сотрудники научного бюро расследований с сиднейской Сент-рал-стрит, и эксперты научно-исследовательской лаборатории в то же время проводили экспертизу одежды школьника. Первые следы были обнаружены 17 августа.
Труп Грейма Торна был завернут в одеяло. На одеяле нашли человеческие волосы, а также шерстинки какого-то животного, такие же, как и на брюках и куртке убитого. Было ясно, что к одеялу пристали остатки сухих растений, ведь мертвый мальчик лежал под деревьями в траве. Однако микроскопические остатки глины, а также каких-то порыжелых сухих частиц растительного происхождения прилипли не только к внешней стороне одеяла, но и к одежде жертвы. Их нашли и на груди, и на спине. А это уже был след. Можно было начать поиск, ведь порыжелые частички листьев или цветов могли попасть на одежду и тело только перед тем, как убийца завернул мертвого Грейма в одеяло, то есть они могли помочь определить место убийства.
В сиднейском университете патологию растений преподавал профессор Невиль Хьюлетт Уайт. Следователи дали ему образцы растительных остатков, а также остатки микроскопических грибов, которые пристали к носкам ботинок мертвого. В то же время эксперты лаборатории правительственной медицинской службы (Office of the Government medical Officer) под руководством Камерона Оливера Крэмпа начали анализ найденных волос. Детектив Кларк обратился также к Хорасу Фрэнсису Уайту-орту из геологического музея с просьбой исследовать кусочки почвы и к ботаникам Джонсону и Джойсу Уинфреду Викери из сиднейского ботанического сада, чтобы они определили растения, остатки которых нашли на одежде Грейма. Результаты исследования были поразительными.
Доктор Камерон Оливер Крэмп пришел к выводу, что шерстинки животного, вероятнее всего, принадлежат пекинскому пинчеру, а детектив Кларк легко догадался, что они были на одеяле еще до убийства Грейма, то есть, что убийца – хозяин пекинского пинчера. Экспертам удалось определить как микроскопические споры грибов, приставших к обуви жертвы, так и остатки растений. Последний след оказался самым крупным: на одеяле и на одежде убитого обнаружили частицы двух разных видов кипариса. Один из них был кипарис природный (Chamaecyparis pisifera), называемый также кипарис Савара, а другой – искусственно выведенный (Cupressus glabra). Хотя оба декоративных дерева встречались в окрестных садах, однако никогда не росли в естественных условиях один возле другого. Судя по остаткам красного строительного раствора на одежде Грейма Торна, местом преступления мог быть дом, оштукатуренный таким раствором, в саду которого росли оба вида кипарисов. Сифорт, Клонтарф и Мэнли – большие городские районы Сиднея. Было сложно осмотреть весь город дом за домом, хотя эти два вида кипарисов значительно облегчили задачу сыщиков. 20 сентября 1960 года сержанты Коулмен и Шил взялись за работу и к концу месяца добрались до окраины Клонтарфа, где стояли недорогие коттеджи. Местный почтальон обратил их внимание на дом по адресу Мур-стрит, 28, в саду которого росли оба вида кипарисов. К тому же коттедж находился всего в полумиле от места, где дети нашли труп Грейма.
Коттедж был построен из красного шлифованного кирпича и покрыт красной штукатуркой, а в саду росли оба разыскиваемые дерева. Пригласили экспертов из исследовательских институтов, которые обнаружили, что частицы раствора со стены дома и растений из сада идентичны обнаруженным на одежде и обуви жертвы.
Жители, домика въехали в него несколько недель назад, во время похищения они жили в другом месте и были, таким образом, вне подозрения. Но соседи, супруги Телфорд, сообщили следователям, что в домике до этого полгода жил иммигрант Стефан Лесли Брэдли с семьей. Он работал гальваником, приехал из Венгрии, имел две машины, его жену звали Магда.
– У них было трое детей, – сказала Кэтлин Телфорд сержанту Кларку.
– Как это, две машины? – спросил сержант Кларк. – У него были столь значительные доходы?
– Не знаю, какие у него были доходы, – сказал Уильям Телфорд, – хотя он работал, но, с другой стороны, столько он заработать не мог. Хотя те машины и не были «роллс-ройсами».
– Вы можете мне их описать?
– Старый немецкий драндулет, ориентировочно тридцать восьмого года выпуска. Такие, наверное, уже не выпускаются.
– А вторая?
– «Форд». Он приехал на нем где-то в июле.
– Вы не заметили ничего необычного числа эдак седьмого июля?
– Именно седьмого, – сказала госпожа Телфорд. – Приехали грузчики и увезли всю мебель. Прямо перед ними уехала с детьми в аэропорт Магда Бредли. Это показалось мне странным.
– Почему?
– Потому что она сказала мне, что едет в отпуск в Квинсленд. В один и тот же день переезжать и уезжать в отпуск…?!
– К тому же Брэдли вообще не было дома. Он, собственно говоря, появился, когда грузчики уже уехали, – сказал Уильям Телфорд. – И семнадцатого утром он увез из домика все картины. Я видел, как он загружал их в тот свой «форд».
– Он сказал вам, куда уезжает?
– Нет. В том-то и дело, что нет.
– А почтальону?
– Этого я не знаю.
– Вам показалось это подозрительным?
– Показалось. Поэтому я записал себе номер машины и потом мы сообщили об этом в полицию.
– Вы помните номер машины? – обрадовался сержант Кларк.
– Я записал его. AYO-382. А в полицию мы сообщили об этом 19 июля.
Это кажется невероятным, но это далеко не единственный случай в истории криминалистики, когда в полиции лежало сообщение, которое могло навести следователей на след преступника, но не наводило, потому что оставалось лежать в архиве. В деле убитого Грейма Торна полицейские имели слабое, но все же оправдание. Через два дня сержанты Этталонг и Келли остановили синий «форд» с номером AYO-382 и записали в записную книжку адрес хозяина. Брэдли жил в Мэнли, на Осборн-роуд, 49. Полицейские посетили его на работе еще 21 июля и спросили, что он делал 7 июля. Он ответил, что переезжал, они поверили, ведь едва ли у него нашлось бы время за одиннадцать миль оттуда похитить мальчика, а затем еще и убить его. И его вычеркнули из списка подозреваемых.
Когда же выяснилось какую ошибку допустили полицейские, вышла наружу еще одна небрежность. Невилль Аткин Браун тоже был соседом иммигранта Брэдли в районе Мэнли, Осборн-роуд. 26 сентября он позвонил в полицейский участок в Мэнли.
– Я хочу вам сказать, – сообщил он дежурному полицейскому, – что мне все это не нравится. Я не говорю, что этот Брэдли – подозреваемый. Но я читал в газетах, что вы ищете каждый, самый малый след, или подозрение на него, и я решил позвонить вам. Не покажется ли вам странным, что он перевез мебель, продал «форд», а теперь все исчезли.
– Когда исчезли? – спросил полицейский.
– Сегодня.
Только 4 октября 1960 года «полицейская машина» заработала в полную силу. По радио и телевидению полицейское управление обратилось к населению с просьбой помочь найти синий «форд» с номером AYO-382. Сразу же позвонил хозяин магазина подержанных автомобилей «Кристиз отоу окшенз» и Гренвилла и сообщил, что 20 сентября он купил за двадцать восемь фунтов у некого Брэдли заложенную машину, он должен был взять и вексель, выданный на нее. Гренвилл находится примерно в тридцати километрах от Сиднея. Полицейские сели в машину и отправились, чтобы осмотреть «форд». Нашли все: остатки красного строительного раствора, шерсть пекинского пинчера и споры грибов, засохшие соринки обоих кипарисов.
– Есть только два варианта, – заявил детектив Кларк. – Преступник убил маленького Торна в машине или в гараже домика в Клонтарфе, завернул тело в одеяло и отвез его в багажнике машины. Убийца – Брэдли. Или же, по крайней мере, один из убийц. Поезжайте за ним.
Дом на Осборн-роуд, 49, был пуст. Смотрителя звали Гарри Пичи. Он сообщил, что получил от Брэдли письмо, в котором тот уведомлял, что должен был срочно уехать и больше уже не вернется. Значит, дом свободен.
Он водил их за нос целых четыре месяца. Теперь полиция могла его арестовать. Оставалось только разыскать, где он скрывается. Венгерский иммигрант Брэдли, настоящее имя Иштван Бараньи, однако, старательно подготовил себе путь к отступлению. Магда Брэдли уже 25 августа заказала для себя и для тринадцатилетнего сына Питера два билета на корабль «Гималаи», который отплывал в Великобританию. Через несколько дней Брэдли заказал еще три билета на то же судно – для себя, сына Роберта и дочери Эллен. Старьевщику с Ливерпуль-стрит он продал за 260 фунтов мебель, избавился от обоих автомобилей, забрал документы сына Роберта из школы, а директору сообщил, что он переезжает в Брисбен. Для уверенности он запутал следы еще одним маневром. Он посетил в Лауре первого мужа своей жены Джорджа Витманна, сказал, что она разводится с ним, так как он переезжает в Мельбурн. Пекинскую собачку Брэдли отдал в ветеринарную лечебницу с распоряжением, чтобы ее позднее отослали в Лондон по адресу, который он сообщит дополнительно. 26 сентября с семьей он сел на корабль «Гималаи», направляющийся в Коломбо на острове Шри-Ланка.
Полицейские эксперты, осмотрев дом в Мэнли, обнаружили и другие улики против Брэдли. В домике в Клонтарфе была найдена бахрома от одеяла, в которое было завернуто мертвое тело Грейма Торна. Убийца был полностью изобличен, и судья выдал санкцию на его арест. Полицейские Коулмен и Бейтмен сели в самолет и 14 октября 1960 года вышли в аэропорту в Коломбо. Брэдли оказался за решеткой. Однако только 19 ноября, когда были улажены всё формальности, связанные с выдачей преступника, Брэдли и двое полицейских смогли отправиться обратно в Сидней.
Брэдли оказался маленьким, «толстым человеком с черными жирными волосами и с желтой, оливкового цвета, кожей. Он был вежлив, как коммивояжер, старающийся добиться расположения богатого покупателя. Еще в самолете он признался в преступлении.
– Это я убил сына Торна, – сказал он на ломаном английском языке.
– Должен вас предупредить, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас как доказательство, – произнес Коулмен обязательную формулировку. – Если вы пожелаете, после посадки можете написать признание в надлежащей форме.
– Я был в ужасном финансовом затруднении, – написал позднее Брэдли. – Я прочитал в газетах, что Бэзилу Торну выпал главный выигрыш в лотерее, и решил похитить его сына, чтобы получить выкуп. Несколько дней я наблюдал за домом, выяснил, когда и как мальчик ходит в школу. 7 июля утром я поставил машину на Веллингтон-стрит и незадолго до приезда госпожи Филлис Смит сказал маленькому Торну, что сегодня она не может приехать, послала меня, чтобы в школу его отвез я. Он ничуть не удивился и спокойно сел. И я проехал один, затем другой квартал, остановился у телефонной будки и позвонил Торнам. Сказал, что верну мальчика, если они принесут двадцать пять тысяч. Затем я проехал через портовый мост домой. Жена еще до этого уехала с детьми в Квинсленд, я каждую минуту ждал грузчиков. Поэтому я завел машину в гараж, сказал Грейму, чтобы он вышел, что надо еще немного подождать, схватил его, связал, заткнул ему рот и положил в багажник. Я его запер. Я боялся, чтобы его не обнаружили грузчики. Когда они погрузи ли мебель и уехали, я пошел в гараж и увидел, что мальчик задохнулся в багажнике. Поэтому я завернул его в одеяло и отвез на то место, где вы нашли труп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
На следующий день, утром 8 июля, полицейские покинули виллу Торнов. Бэзил и Фреда решили дождаться следующего звонка похитителя и самим условиться с ним о возвращении сына. Но хотя сержант Фримен отозвал своих людей, Торны не избавились от полицейских.
Уорхерст-Паркуей расположен в северо-восточной части города. Здесь находятся свалки, в хижинах из ящиков и листов жести живут бродяги. Утром 8 июля какой-то старик рылся на свалке. Собирая пустые бутылки, он нашел школьную сумку. Старик пошел к телефонной будке и позвонил по номеру 2222 в полицейское отделение. Приехала полиция, а затем и родители Грейма. Они узнали сумку своего сына. Она была пуста.
Комиссар Делани снова провел полицейскую акцию, не имевшую аналогов в истории австралийской криминалистики. Двести полицейских обыскивали окрестности свалки. С юга страны полицейские вертолеты доставили инструкторов с собаками, которые должны были идти по следу, по улицам города разъезжали десятки полицейских машин, зоркие детективы осматривали местность с борта вертолетов. В понедельник 11 июля они нашли почти в двух километрах от свалки дождевик Грейма, его шапочку, мешочек с завтраком и учебник математики.
Общественность охватил массовый ажиотаж, возраставший с каждым часом. Служба уголовных расследований была завалена сообщениями от жителей города. Сержант Фоули вынужден был организовать вспомогательное отделение из сорока полицейских, которые принимали, обрабатывали и проверяли полученные от граждан данные. Но и они не в состоянии были справиться с потоком заявлений. Казалось, вспыхнула эпидемия выявления скрытых человеческих пороков. Враги сводили между собой счеты, обвиняли друг друга в похищении сына Торна, истеричные женщины доносили на неверных мужей, а так как в газетах появилось сообщение, что похититель разговаривал по телефону на ломаном английском языке с иностранным акцентом, то приезжие всех возможных национальностей обвинялись в никогда не совершенных преступлениях. Затем по номеру 2222 позвонил в «штаб Торна» Джозеф Денмид.
– Благодарю вас, господин Денмид, – сказал сержант Дойль, выслушав его заявление, – но было бы лучше, если бы вы пришли. И как можно скорее.
Через тридцать минут он сидел в канцелярии. Он предъявил свои документы, провел рукой по светлой шевелюре и начал:
– Я встречаюсь с одной девушкой. Мы решили пожениться. Утром, в то время, когда похитили этого мальчика, мы были на углу улиц Веллингтона и Франциска, как раз на том месте, где маленький Торн должен был дожидаться госпожу Филлис Смит. Я читал об этом в газетах.
– Который был час, господин Денмид?
– Восемь тридцать две.
– Откуда такая точность?
– Я посмотрел на часы. Мы спешили, а та подозрительная машина стояла там так неудобно. Кто-то припарковал ее скорее на тротуаре, чем у тротуара. Все вынуждены были ее обходить.
– Вы запомнили ее номер?
– Конечно. «Форд-кастомлайн» пятьдесят пятого года.
– Цвет?
– Синий.
– Почему вы решили, что она принадлежит похитителю?
– Он припарковал ее небрежно. Так по-дурацки машину поставит только тот, кто страшно спешит. Ему некуда было ее поставить, поэтому он выехал на тротуар.
– Но ведь он мог заехать дальше.
– Не мог, если он решил забрать мальчика именно здесь, на перекрестке. Я думал, что должен вам сообщить об этом.
Они не верили никому. Сотни донесений оказались неточными, а то и просто ложными. Но тем не менее сержант Доули послал коллегу Бейтмена с любезным молодым человеком на улицу, чтобы проверить, не напутал ли чего Денмид. Они стали у главной эстакады и наблюдали за потоком машин. Когда проезжал «форд-кастомлайн», Джозеф Денмид указывал на него. Он хорошо разбирался в марках автомобилей и не мог ошибиться. Теперь полиции не оставалось ничего другого, как заняться трудом, сродни сизифову: проверить пять тысяч машин «форд-кастомлайн» 1955 года выпуска, зарегистрированных в Новом Южном Уэльсе, и выяснить, куда они направлялись или где были припаркованы во время похищения. Казалось, с такой работой невозможно справиться. И все же полицейские взялись за нее. Не могли не взяться, так как в субботу 16 августа два восьмилетних мальчика Филип Уолл и Эрик Кафлин прибежали домой и сбиваясь рассказали, что на ближайшем пустыре лежит сверток, из которого торчит голова. Мальчики жили в Сифорте в районе Грэндвью-Гроув, приблизительно в семнадцати километрах от сиднейского района Бонди.
Отцы мальчиков осмотрели пустырь и обнаружили сверток из клетчатого одеяла, перевязанного бинтом. Когда его развернули; то обнаружили детский труп со связанными руками и ногами. О находке сообщили в полицейский участок в Мэнли.
Это был Грейм Торн. Его школьная форма не была ни запятнанной, ни измятой, все говорило о том, что убийца убил мальчика вскоре после похищения. На затылке череп ребенка был пробит, однако многое свидетельствовало, что мальчик был удушен.
Сифорт находится на другом берегу широкого залива Порт-Джексон, довольно далеко от места жительства Торнов, но и в приличном отдалении от того места, где бродяга нашел на свалке школьную сумку Грейма. Какая связь между этими отдаленными местами? Откуда детективу Аллену Кларку следовало начинать поиск?
Само собой разумеется, что он начал с изучения места, где был найден труп. Сотрудники Кларка: Росс, Никсон, Слаки, Уайт, Сноуден и Линдсей занялись кропотливой работой. Они осмотрели каждый квадратный сантиметр земли. Их коллеги, сотрудники научного бюро расследований с сиднейской Сент-рал-стрит, и эксперты научно-исследовательской лаборатории в то же время проводили экспертизу одежды школьника. Первые следы были обнаружены 17 августа.
Труп Грейма Торна был завернут в одеяло. На одеяле нашли человеческие волосы, а также шерстинки какого-то животного, такие же, как и на брюках и куртке убитого. Было ясно, что к одеялу пристали остатки сухих растений, ведь мертвый мальчик лежал под деревьями в траве. Однако микроскопические остатки глины, а также каких-то порыжелых сухих частиц растительного происхождения прилипли не только к внешней стороне одеяла, но и к одежде жертвы. Их нашли и на груди, и на спине. А это уже был след. Можно было начать поиск, ведь порыжелые частички листьев или цветов могли попасть на одежду и тело только перед тем, как убийца завернул мертвого Грейма в одеяло, то есть они могли помочь определить место убийства.
В сиднейском университете патологию растений преподавал профессор Невиль Хьюлетт Уайт. Следователи дали ему образцы растительных остатков, а также остатки микроскопических грибов, которые пристали к носкам ботинок мертвого. В то же время эксперты лаборатории правительственной медицинской службы (Office of the Government medical Officer) под руководством Камерона Оливера Крэмпа начали анализ найденных волос. Детектив Кларк обратился также к Хорасу Фрэнсису Уайту-орту из геологического музея с просьбой исследовать кусочки почвы и к ботаникам Джонсону и Джойсу Уинфреду Викери из сиднейского ботанического сада, чтобы они определили растения, остатки которых нашли на одежде Грейма. Результаты исследования были поразительными.
Доктор Камерон Оливер Крэмп пришел к выводу, что шерстинки животного, вероятнее всего, принадлежат пекинскому пинчеру, а детектив Кларк легко догадался, что они были на одеяле еще до убийства Грейма, то есть, что убийца – хозяин пекинского пинчера. Экспертам удалось определить как микроскопические споры грибов, приставших к обуви жертвы, так и остатки растений. Последний след оказался самым крупным: на одеяле и на одежде убитого обнаружили частицы двух разных видов кипариса. Один из них был кипарис природный (Chamaecyparis pisifera), называемый также кипарис Савара, а другой – искусственно выведенный (Cupressus glabra). Хотя оба декоративных дерева встречались в окрестных садах, однако никогда не росли в естественных условиях один возле другого. Судя по остаткам красного строительного раствора на одежде Грейма Торна, местом преступления мог быть дом, оштукатуренный таким раствором, в саду которого росли оба вида кипарисов. Сифорт, Клонтарф и Мэнли – большие городские районы Сиднея. Было сложно осмотреть весь город дом за домом, хотя эти два вида кипарисов значительно облегчили задачу сыщиков. 20 сентября 1960 года сержанты Коулмен и Шил взялись за работу и к концу месяца добрались до окраины Клонтарфа, где стояли недорогие коттеджи. Местный почтальон обратил их внимание на дом по адресу Мур-стрит, 28, в саду которого росли оба вида кипарисов. К тому же коттедж находился всего в полумиле от места, где дети нашли труп Грейма.
Коттедж был построен из красного шлифованного кирпича и покрыт красной штукатуркой, а в саду росли оба разыскиваемые дерева. Пригласили экспертов из исследовательских институтов, которые обнаружили, что частицы раствора со стены дома и растений из сада идентичны обнаруженным на одежде и обуви жертвы.
Жители, домика въехали в него несколько недель назад, во время похищения они жили в другом месте и были, таким образом, вне подозрения. Но соседи, супруги Телфорд, сообщили следователям, что в домике до этого полгода жил иммигрант Стефан Лесли Брэдли с семьей. Он работал гальваником, приехал из Венгрии, имел две машины, его жену звали Магда.
– У них было трое детей, – сказала Кэтлин Телфорд сержанту Кларку.
– Как это, две машины? – спросил сержант Кларк. – У него были столь значительные доходы?
– Не знаю, какие у него были доходы, – сказал Уильям Телфорд, – хотя он работал, но, с другой стороны, столько он заработать не мог. Хотя те машины и не были «роллс-ройсами».
– Вы можете мне их описать?
– Старый немецкий драндулет, ориентировочно тридцать восьмого года выпуска. Такие, наверное, уже не выпускаются.
– А вторая?
– «Форд». Он приехал на нем где-то в июле.
– Вы не заметили ничего необычного числа эдак седьмого июля?
– Именно седьмого, – сказала госпожа Телфорд. – Приехали грузчики и увезли всю мебель. Прямо перед ними уехала с детьми в аэропорт Магда Бредли. Это показалось мне странным.
– Почему?
– Потому что она сказала мне, что едет в отпуск в Квинсленд. В один и тот же день переезжать и уезжать в отпуск…?!
– К тому же Брэдли вообще не было дома. Он, собственно говоря, появился, когда грузчики уже уехали, – сказал Уильям Телфорд. – И семнадцатого утром он увез из домика все картины. Я видел, как он загружал их в тот свой «форд».
– Он сказал вам, куда уезжает?
– Нет. В том-то и дело, что нет.
– А почтальону?
– Этого я не знаю.
– Вам показалось это подозрительным?
– Показалось. Поэтому я записал себе номер машины и потом мы сообщили об этом в полицию.
– Вы помните номер машины? – обрадовался сержант Кларк.
– Я записал его. AYO-382. А в полицию мы сообщили об этом 19 июля.
Это кажется невероятным, но это далеко не единственный случай в истории криминалистики, когда в полиции лежало сообщение, которое могло навести следователей на след преступника, но не наводило, потому что оставалось лежать в архиве. В деле убитого Грейма Торна полицейские имели слабое, но все же оправдание. Через два дня сержанты Этталонг и Келли остановили синий «форд» с номером AYO-382 и записали в записную книжку адрес хозяина. Брэдли жил в Мэнли, на Осборн-роуд, 49. Полицейские посетили его на работе еще 21 июля и спросили, что он делал 7 июля. Он ответил, что переезжал, они поверили, ведь едва ли у него нашлось бы время за одиннадцать миль оттуда похитить мальчика, а затем еще и убить его. И его вычеркнули из списка подозреваемых.
Когда же выяснилось какую ошибку допустили полицейские, вышла наружу еще одна небрежность. Невилль Аткин Браун тоже был соседом иммигранта Брэдли в районе Мэнли, Осборн-роуд. 26 сентября он позвонил в полицейский участок в Мэнли.
– Я хочу вам сказать, – сообщил он дежурному полицейскому, – что мне все это не нравится. Я не говорю, что этот Брэдли – подозреваемый. Но я читал в газетах, что вы ищете каждый, самый малый след, или подозрение на него, и я решил позвонить вам. Не покажется ли вам странным, что он перевез мебель, продал «форд», а теперь все исчезли.
– Когда исчезли? – спросил полицейский.
– Сегодня.
Только 4 октября 1960 года «полицейская машина» заработала в полную силу. По радио и телевидению полицейское управление обратилось к населению с просьбой помочь найти синий «форд» с номером AYO-382. Сразу же позвонил хозяин магазина подержанных автомобилей «Кристиз отоу окшенз» и Гренвилла и сообщил, что 20 сентября он купил за двадцать восемь фунтов у некого Брэдли заложенную машину, он должен был взять и вексель, выданный на нее. Гренвилл находится примерно в тридцати километрах от Сиднея. Полицейские сели в машину и отправились, чтобы осмотреть «форд». Нашли все: остатки красного строительного раствора, шерсть пекинского пинчера и споры грибов, засохшие соринки обоих кипарисов.
– Есть только два варианта, – заявил детектив Кларк. – Преступник убил маленького Торна в машине или в гараже домика в Клонтарфе, завернул тело в одеяло и отвез его в багажнике машины. Убийца – Брэдли. Или же, по крайней мере, один из убийц. Поезжайте за ним.
Дом на Осборн-роуд, 49, был пуст. Смотрителя звали Гарри Пичи. Он сообщил, что получил от Брэдли письмо, в котором тот уведомлял, что должен был срочно уехать и больше уже не вернется. Значит, дом свободен.
Он водил их за нос целых четыре месяца. Теперь полиция могла его арестовать. Оставалось только разыскать, где он скрывается. Венгерский иммигрант Брэдли, настоящее имя Иштван Бараньи, однако, старательно подготовил себе путь к отступлению. Магда Брэдли уже 25 августа заказала для себя и для тринадцатилетнего сына Питера два билета на корабль «Гималаи», который отплывал в Великобританию. Через несколько дней Брэдли заказал еще три билета на то же судно – для себя, сына Роберта и дочери Эллен. Старьевщику с Ливерпуль-стрит он продал за 260 фунтов мебель, избавился от обоих автомобилей, забрал документы сына Роберта из школы, а директору сообщил, что он переезжает в Брисбен. Для уверенности он запутал следы еще одним маневром. Он посетил в Лауре первого мужа своей жены Джорджа Витманна, сказал, что она разводится с ним, так как он переезжает в Мельбурн. Пекинскую собачку Брэдли отдал в ветеринарную лечебницу с распоряжением, чтобы ее позднее отослали в Лондон по адресу, который он сообщит дополнительно. 26 сентября с семьей он сел на корабль «Гималаи», направляющийся в Коломбо на острове Шри-Ланка.
Полицейские эксперты, осмотрев дом в Мэнли, обнаружили и другие улики против Брэдли. В домике в Клонтарфе была найдена бахрома от одеяла, в которое было завернуто мертвое тело Грейма Торна. Убийца был полностью изобличен, и судья выдал санкцию на его арест. Полицейские Коулмен и Бейтмен сели в самолет и 14 октября 1960 года вышли в аэропорту в Коломбо. Брэдли оказался за решеткой. Однако только 19 ноября, когда были улажены всё формальности, связанные с выдачей преступника, Брэдли и двое полицейских смогли отправиться обратно в Сидней.
Брэдли оказался маленьким, «толстым человеком с черными жирными волосами и с желтой, оливкового цвета, кожей. Он был вежлив, как коммивояжер, старающийся добиться расположения богатого покупателя. Еще в самолете он признался в преступлении.
– Это я убил сына Торна, – сказал он на ломаном английском языке.
– Должен вас предупредить, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас как доказательство, – произнес Коулмен обязательную формулировку. – Если вы пожелаете, после посадки можете написать признание в надлежащей форме.
– Я был в ужасном финансовом затруднении, – написал позднее Брэдли. – Я прочитал в газетах, что Бэзилу Торну выпал главный выигрыш в лотерее, и решил похитить его сына, чтобы получить выкуп. Несколько дней я наблюдал за домом, выяснил, когда и как мальчик ходит в школу. 7 июля утром я поставил машину на Веллингтон-стрит и незадолго до приезда госпожи Филлис Смит сказал маленькому Торну, что сегодня она не может приехать, послала меня, чтобы в школу его отвез я. Он ничуть не удивился и спокойно сел. И я проехал один, затем другой квартал, остановился у телефонной будки и позвонил Торнам. Сказал, что верну мальчика, если они принесут двадцать пять тысяч. Затем я проехал через портовый мост домой. Жена еще до этого уехала с детьми в Квинсленд, я каждую минуту ждал грузчиков. Поэтому я завел машину в гараж, сказал Грейму, чтобы он вышел, что надо еще немного подождать, схватил его, связал, заткнул ему рот и положил в багажник. Я его запер. Я боялся, чтобы его не обнаружили грузчики. Когда они погрузи ли мебель и уехали, я пошел в гараж и увидел, что мальчик задохнулся в багажнике. Поэтому я завернул его в одеяло и отвез на то место, где вы нашли труп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53