должны
рассматриваться как пособничество, а не как исполне-
ние преступления
Между тем во всех приведенных случаях имело ме-
сто неправильное, слишком узкое и формальное пони-
мание исполнительства преступления. В советском уго-
ловном праве под исполнительством понимается не обя-
зательно выполнение лицом всех действий состава, а
непосредственное участие в совершении
таких действий. Это значит, что лица, которые вы-
полнили часть действий, образующих состав данного
преступления, или даже, не выполнив самостоятельных
действий, входящих в состав, оказывали в момент со-
вершения преступления ту или иную помощь другим -
также должны рассматриваться исполнителями преступ-
ления. Некоторое различие в характере и объеме дейст-
вий отдельных лиц в данном случае имеет чисто техни-
ческое, а не юридическое значение. Решающим же фак-
тором, который определяет роль в преступлении и юри-
дический статус этих лиц, является их непосредственное
участие в совершении действий, указанных в составе
преступления. Это положение весьма четко выражено в
большинстве уголовных кодексов союзных республик,
специально отмечающих, что непосредственное участие
в выполнении преступления, в чем бы это участие
ни выразилось, должно рассматриваться
Архив Московского городского суда, определение от 28/1У-
1956 г. по делу М. и Л. (№ ие укаэаш).
" См. <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1952 г. № 6,
стр. 25,
как исполните л ьство. Именно так понимается
исполнение преступления и в теории советского уголов-
ного права.
<Под понятие исполнителя, - указывается в учебни-
ке советского уголовного права, - подойдет всякое ли-
цо, принимающее непосредственное участие в выполне-
нии того действия, кбторым осуществляется состав дан-
ного преступления. Поэтому исполнителем при убийстве
является и тот, кто непосредственно совершает убий-
ство, и тот, кто лишь держит руки жертвы в то время,
как другие наносят ей смертельный удар, и тот, кто
только распоряжается во время преступления действия-
ми других> .
Исполнители, будучи-непосредственными совершите-
лями действий, образующих состав преступления, есте-
ственно, занимают среди других соучастников очень
важное место. Именно они в конечном счете воплощают
в жизнь общий для всех соучастников преступный замы-
сел. Поэтому действия, выполненные исполнителями,
как правило, определяют квалификацию и пределы от-
ветственности всех остальных соучастников
Подстрекатель преступления. Подстрекатели в за-
конодательстве всех союзных республик определяются
как лица, <склонившие к совершению преступления>.
Аналогичное определение подстрекателя дается и в
новых Основах уголовного законодательства. В совет-
кой юридической литературе эта формула закона не
всегда правильно раскрывалась.
А. И. Трайнин, например, писал: <Подстрекатель -
интеллектуальный автор преступления. Он не выполняет
черной роли непосредственного совершения преступ-
ления, его роль <чище>: он толкает другого на преступ-
ление, пытаясь сам остаться в стороне>. Определение
Очень четкое и безусловно правильное указание по данному
вопросу дается в Уголовном кодексе Венгерской Народной Респуб-
лики, где в , 20 исполнитель определяется как лицо, которое пол-
ностью или частично совершило деяние, предусмотренное законом
в качестве преступления.
" <Советское уголобное право. Часть Общая>, М., 1952, стр. 298;
см. также А. Н. Трайнин, Учение о соучастии, М., 1941, стр 104.
Исключение составляют случаи эксцесса исполнителя и до-
бровольного отказа исполнителя, при которых наступает особый
порядок ответственности других соучастников (см. по этому вопро-
су соответствующие разделы .настоящей работы).
" А. Н. Трайнин, Учение о соучастии, М., 1941, стр. 100.
подстрекательства как <интеллектуального авторства>
может повести к расширению этого понятия, к смешению
его с отдельными видами пособничества (дача советов
и указаний). Кроме того, в приведенном определении
совершенно необоснованно выдвигается на первый план
признак обязательного неучастия подстрекателя в не-
посредственном выполнении состава преступления. Меж-
ду тем этот признак не вытекает из закона и вовсе не
является обязательным для подстрекателя, который
может, склонив другое лицо к совершению преступле-
ния, и сам принять в нем участие, оставаясь на вторых
ролях и маскируя тем самым свою роль творца пре-
ступного замысла и инициатора преступления> . Поэто-
му более правильным представляется, когда формули-
ровка закона - склонение к совершению преступле-
ния - раскрывается как в о з б ук_д е ние рш_иц)-
ст_и_у_д р у г их лиц совер ш и тьо п_л_е д е дд-н е
преступлени ё~7 ~Т1осле1уЦ1??-асие или_неуча-
сТИе~в~не!ПОСредственном совершении . преступления не
УПзляетспязательншгиризнакрмподстрекаТёльства/
может свидетельствовать лтппв~о~бтигеитетг или меньшей
степени участия лица в данном преступлении.
То обстоятельство, что подстрекатель может прини-
мать непосредственное участие в выполнении состава
преступления, не исключает признания его подстрекате-
лем. В этом случае подстрекатель одновременно являет-
ся и соисполнителем, что свидетельствует о большей
степени участия данного соучастника в преступлении.
Иногда это может влиять на квалификацию деяния
подстрекателя. Например, при изнасиловании непосред-
ственное участие подстрекателя вместе с исполнителем
в учинении насильственных действий по отношению к
жертве уже образует квалифицированный вид изнасило-
вания - групповое изнасилование. В других случаях
совмещение одним лицом функций подстрекателя и ис-
Признак <неучаствования в совершении преступления> .выд-
вигался в качестве обязательного признака подстрекательства в
в Уложении о наказаниях 1845 года. Однако еще Н. С. Таганцев
весьма убедительно показал .ненужность этого признака (см.
Н. С. Таганцев, Русское уголовное право. Часть Общая, т 1,
1902, стр. 765).
См. <Советское уголовное право. Часть Общая>, М" 1952,
стр. 299, В. Д. Меньшагин, 3. А. Вышинская, Советское
уголовное право, М., 1950, стр, 149.
по.шнтеля не влияет на квалификацию деяния, но в со-
ответствии со ст 17 Основ уголовного законодательства
Союза ССР и союзных республик 1958 года учитывает-
ся при назначении наказания виновному.
Таким образом, специфической чертой деятельности
подстрекателя, отличающей, его от других соучастников,
является именно то, что он, являясь творцом преступ-
ного замысла, возбуждает в других лицах решимость
совершить определенное преступление.
.Методы II средства, к которым может прибегнуть
подстрекатель для возбуждения в другом лице решимо-
сти совершить преступление, бывают настолько разно-
образны, что представляется затруднительным дать за-
ранее хотя бы их примерный перечень. Все эти методы
и средства всецело зависят от субъективных особенно-
стей лиц, выступающих в ролях подстрекателя и под-
стрекаемого, от характера их взаимоотношений и целого
ряда других обстоятельств, которые в одних случаях,
например, дают возможность подстрекателю добиться
желаемого путем простой просьбы, а в других - тре-
буют от него применения угроз, насилия и т. д. Прав
был А. Жиряев, когда он, указывая на ненужность за-
конодательного перечня методов и средств подстрека-
тельства, содержащегося в Уложении о наказаниях 1845
гола. отмечал, что <часто самое сильное в других слу-
чаях средство, например, приказание, соединенное с
угрозою, разбивается как волна о скалу, встречаясь с
железною волею или случайным капризом того, отно-
сительно кого она употребляется, и, наоборот, иногда
просительное слово, одно высказанное желание застав-
ляют другого решаться на самое безумное предприятие,
бросаться, как говорят, в огонь и в воду> . Однако в
некоторых буржуазных уголовных кодексах имеет место
попытка дать непосредственно в законе перечень мето-
дов и средств, которые могут быть применены подстре-
кателем для склонения других лиц к совершению пре-
ступления. К числу таких кодексов относится, например,
французский уголовный кодекс 1810 года, в котором
указывается, что подстрекатель действует, используя
<подарки>, обещания, угрозы, злоупотребление влиянием
А. Жиряев, О стечении нескольких преступников при одном
и том же преступлении, 1850: см. также Т. Колоколов, О соуча-
стии в преступлении, М., 1881, стр. 114.
Или властью, преступные козни или ухищрения> (ст. 60).
Однако уже более поздние буржуазные уголовные ко-
дексы, например, австрийский, швейцарский, русское
Уложение о наказаниях 1903 года пошли по пути обще-
го определения подстрекательства, без указания кон-
кретных методов и средств такого рода преступной дея-
тельности.
В советском уголовном законодательстве, как и в
уголовном законодательстве зарубежных социалистиче-
ских стран, дается лишь общее определение деятельно-
сти подстрекателя, что, безусловно, является правиль-
ным. Вследствие невозможности дать хотя бы пример-
ный перечень методов, и средств подстрекательства пере-
числение в законе лишь отдельных из них только осла- -
било бы внимание теории и судебной практики к выяс-
нению самой сущности подстрекательской деятель-
ности.
Между тем именно на этом вопросе должно быть
сосредоточено внимание как теории, так и судебной
практики. От правильного определения сущности под-
стрекательской деятельности целиком и полностью за-
висит правильное представление о субъективных и объ-
ективных признаках подстрекательства и, в частности,
о тех формах, методах и средствах, к которым подстре-
катель может прибегнуть. С этой точки зрения, приня-
тое в советском уголовном праве определение подстре- -
кательства, как возбуждения решимости у другого лица
совершить определенное преступление, правильно рас-
крывает сущность, специфику преступной деятельности
и конкретные признаки, присущие подстрекательству и
отличающие его от исполнительства и пособничества.
Если характерной особенностью деятельности под-.
стрекателя является возбуждение у других лиц реши-
мости совершить определенное преступление, то ес-
тественно, что в качестве этих других лиц могут вы-1
ступать только лица, способные сознательно ре--1
ш ать вопрос о .своем участии в преступлении. Поэтому
склонение к совершению преступления, вернее исполь-
хование для выполнения преступных действий невменяе-
мого или несовершеннолетнего, не достигшего установ-;
ленного для уголовной ответственности законом воэра-;
ста, представляет собою не подстрекательство, а, какуже-1
отмечалось, посредственное исполнение преступления. 1
Полное подавление воли подстрекаемого с использова-
нием, например, гипноза, психического или физического
воздействия, если в результате этого лицо потеряло спо-
собность сознавать характер своих действий или руко-
водить ими, также не является подстрекательством, а
представляет собою одну из разновидностей посредст-
венного исполнения преступления. Наконец, введение
другого лица в заблуждение относительно содержания
действий, которые оно должно совершить, также являет-
ся не подстрекательством, а посредственным исполне-
нием, поскольку на стороне действующего лица нет
решимости совершить преступление. Во всех указанных
случаях не может быть речи о подстрекательстве, кото-
рое предполагает привлечение к совершению преступ-
ления других лиц в качестве соучастников, а не исполь-
зование чужой невиновной деятельности. Это обстоятель-
ство подчас упускают из виду отдельные авторы, кото-
рые пытаются дать перечень методов и средств, к кото-
рым может прибегнуть подстрекатель. В результате в
числе этих методов оказывается, например, <возбужде-
ние в другом ошибки или использование уже в нем су-
ществующей> , что является .неверным с точки зрения
сущности подстрекательства. Подобные ошибки встре-
чаются и в судебной практике, что приводит к необосно-
ванным осуждениям лиц, действующих невиновно. Так, по
приговору суда С., К. и В. были осуждены по ст. 4 Ука-
за Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня
1947 г. <Об уголовной ответственности за хищение госу-
дарственного и общественного имущества>. Указанные
лица, являясь: С. - начальником конторы водного
транспорта, а К. и В.- рабочими, производили ремонт
помещения чайной. Перед окончанием работы К. в при-
сутствии В. и других рабочих попросил у С. разрешения
взять водку, которая стояла в помещении ремонтируе-
мой чайной. С. ответил: <наливайте, а я выйду в кон-
тору>. К. и В. после этого отлили из бочки 4 литра вод-
ки и отправили ее на квартиру к одному из рабочих.
Суд усмотрел в действиях указанных лиц соучастие, в
котором С. являлся подстрекателем, а К. и В. исполни-
телями, не выяснив при этом субъективной стороны
действий <подстрекаемых>. Как затем было указано в
постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 28
А. Н. Т рай нин, Учение о соучастии, М., 1941, стр. 100.
П. II. Гришаев, Г. А, Кригер
октября 1949 г. по данному делу, это и послужило при-
чиной необоснованного осуждения наряду с С. также
К. и В., которые действовали добросовестно, полагая,
что С. может согласовать вопрос об отпуске водки .
Таким образом, в действиях К. и В. не было вины.
Поведение С. не возбудило в них решимости совершить
преступление, а просто ввело их в заблуждение. По-
этому К. и В. нельзя признать соучастниками - испол-
нителями. Они вообще не подлежат уголовной ответст-
венности. Что же касается С., то он является не под-
стрекателем, а исполнителем преступления.
Для подстрекательства, таким образом, характерно
именно то, что в другом лице возбуждается иш
мост ь__о_в е р ццц_]о п редел е н но е" п р е_с_а.п-
л е ни е. Формы общения подстрекателя с другими ли-
цами при этом могут быть самыми разнообразными
(устная, письменная, символическая и т. п.).
Методы и средства возбуждения решимости, как уже
отмечалось, бывают различными; угроза, подарки, обе-
щания, уговоры, просьбы, подкуп, лесть, злоупотребле-
ние властью или авторитетом, насилие и т. п. Однако
все эти методы и средства должны не вводить в заблуж-
дение или Полностью подавлять волю подстрекаемого,
а возбудить в нем желание или во всяком случае заста-
вить его сознательно принять решение выполнить оп-
ределенное преступление.
В соответствии с этим с субъективной стороны дея-
тельность подстрекателя чаще всего характеризуется
наличием прямого умысла, когда виновный не только
сзТТаетчто свс)ими~деисд.виямивоз?1уждаё?-ешияость
у другого лицасовршить определенное преступление,
н оикппппнапрлвляет-свою-волю~к-достижен и ю
имшоэтойелтГПднаксГв отдельных случаях возмож-
нб"подстрекательство и с косвенным умыслом, когда
виновный, хотя непосредствеЯТПГне ставит перед собой
цели толкнуть другое лицо на совершение определенно-
го преступления, но сознает, что совершаемые им дей-
ствия способны привести к этому. Такие случаи, хотя и
весьма редки, но теоретически и пракгически вполне
мыслимы, особенно, если подстрекаемый находится в
См. <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1951 г.
№ 1, стр. 6.
какой-либо зависимости от подстрекателя. Например,
при детоубийстве возможны такие случаи, когда муж-
чина, от которого женщина-мать находится в материаль-
ной или иной зависимости, ведет себя так, что всеми
своими поступками толкает женщину на убийство ре-
бенка. При наличии сознательного допущения .виновным
возможности убийства такие случаи должны рассматри-
ваться как подстрекательство с косвенным умыслом.
Умысел на совершение преступления всегда возни-
кает именно у подстрекателя, а подстрекаемый прини-
мает решение о совершении преступных действий не по
своему почину, а под воздействием подстрекателя. При
этом необязательно, чтобы подстрекаемый руководство-
вался теми же мотивами, что и подстрекатель. В прак-
тике даже чаще встречаются случаи, когда эти соучаст-
ники действуют по различным мотивам.
Так, Б. по заданию М. за 500 руб. выстрелом из
ружья через окно дома убил П. Как было установлено,
один из них действовал по мотивам мести, в то время
как другой руководствовался корыстными побужде-
ниями
При подстрекательстве со стороны должностных лиц
в отношении своих подчиненных (преступный приказ)
подстрекаемого часто побуждает к совершению преступ-
ных действий страх перед местью со стороны началь-
ника. Иногда подстрекаемым руководят и другие моти-
вы - уважение к авторитету подстрекателя, любовь,
дружба, преданность и т. п.
Так, Л., являясь шкипером баржи, груженной зер-
ном, во время стоянки баржи передал Ч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33