— Пошли, — сказал Малко.
Сияющая Джейн повисла у него на руке. Мимоходом она что-то сказала двум другим девицам. Те двинулись за ними следом. Малко жадно вдохнул свежего воздуха. Сорочка липла к потному телу. На тротуаре толковали кучки людей. С чувством легкого беспокойства он увидел, что метрах в десяти от входа стояла полицейская машина.
Неожиданно раздался крик и звук пощечины. Малко обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как блондинчик с мутным взором покачнулся от увесистой пощечины, которой угостила его негритянка с животом до подбородка, и растянулся на тротуаре. Подскочил молодой негр и поставил его на ноги. Девица снова налетела на него и отвесила ему вторую пощечину. Сквернословя заплетающимся языком, блондинчик поднял кулак. Его оттаскивали.
— Что происходит? — спросил Малко.
Джейн захохотала во все горло.
— Он сказал ей, что у нее в животе не ребенок, а токолош!
Беременная негритянка продолжала злобно поносить качающегося блондинчика.
— Токолош?
Джейн потерлась о него.
— Это когда девушка побаловалась с обезьяной. Токолош очень сильный, у него можно просить что угодно. Только никому неохота заниматься этим делом с обезьяной...
Она сошла на мостовую. Две ее подружки не отставали. У тротуара ждала вереница «рено». Все таксисты в Солсбери ездили на «рено», многие из которых были оборудованы радио.
— Подбросим моих подружек в Харари, — объявила Джейн.
Девицы уже забирались в машину. Малко охотно задал бы стрекача, но для отвода глаз ему пока еще нужна была его шлюха цвета электрик...
Белый шофер бросил на него неодобрительный взгляд. Малко втиснулся кое-как между каменно-твердых ягодиц, пышных грудей и назойливых рук. Джейн наклонилась к нему:
— Хочешь всех троих? Тридцать долларов...
Такси уже мчалось по Рейлуэй-авеню к южной окраине города. Малко крикнул шоферу:
— В «Мономатапу»!
Тот от изумления едва не проглотил зеркало заднего обзора.
— Да вы что, мистер? С этими вас ни за что не пустят. Давайте лучше в «Элизабет» или в «Амбассадор». У меня там портье знакомый...
— Я еду в «Мономатапу»! — оборвал его Малко.
Шофер обиженно замолчал. Джейн приблизила своп толстые губы к самому уху Малко:
— Почему ты не хочешь в Харари? Не бери в голову, мы любим беленьких пупсиков!..
Показалась «Мономатапа». Малко дал шоферу доллар, и все четверо вышли. Но перед освещенным холлом Джейн стала как вкопанная:
— Не хочу туда. Давай в Парк...
— Нет! — отрезал Малко.
Для него было чрезвычайно важно, чтобы его видели в обществе Джейн. Он-то знал, как работают шпики в любой стране мира. Первыми неизменно подвергались допросу гостиничные портье.
Постояв немного в раздумье, Джейн все-таки решилась. У чернокожего портье в зеленой ливрее глаза полезли на лоб.
— Номер 815, — как ни в чем не бывало обратился к нему Малко.
Портье сделал вид, будто ничего не слышал.
— Бар закрыт. Вы не можете пройти с этой леди: она не вписана в регистрационную книгу.
Судя по всему, Джейн отнюдь не польстило, что ее назвали «леди». Отпустив непристойное словцо, она потащила Малки за руку к выходу.
— Едем в Харари!
Однако Малко не испытывал ни малейшего желания ехать куда бы то ни было. Он не двинулся с места.
— Я пошел спать, — объявил он. — В Харари я не поеду.
Круглое лицо Джейн исказилось вдруг от ярости. Она что-то сказала своим подругам, которые сразу подошли к Малко вплотную. Что-то холодное уперлось в его запястье. Скверно ухмыляясь, одна из девок приставила ему к руке опасную бритву. Джейн тихо сказала Малко на ухо:
— Выходи, быстро! Не то она порежет тебя!
Он бросил взгляд в сторону портье, но тот, преисполненный презрения, стоял к нему спиной, а такси уже уехало. Малко чувствовал, что негритянки готовы на все. Ему положительно не везло в Солсбери! Он начинал уже опасаться, как бы ему не устроили слишком надежное алиби. Он пошел к выходу. Как на грех, Крисчент-стрит была темна и безлюдна. Джейн спросила угрожающе:
— Ты едешь в Харари?
— Нет.
— Сучий сын! Давай деньги!
Приставив ему к горлу лезвие бритвы, они ловко и проворно обшарили его карманы. К счастью, у него не было при себе крупной суммы.
Джейн вытащила пачку банкнот и посоветовала Малко:
— Только не вздумай пойти в полицию, беляк. Наши братья прикончат тебя!
Девицы пустились бежать и скрылись в Кингсуэй. Малко вернулся в холл. Не очень-то гостеприимной оказалась Родезия! Завидев его, портье покачал головой:
— С этими девками, мистер, нужно глядеть в оба. Очень плохие девки. Шлюхи, мистер! Шлюхи!
Малко развернул номер «Родезия геральд», принесенный вместе с первым завтраком. Его внимание сразу привлек заголовок вверху слева на первой странице: «Выстрелы на Сесил-сквер».
Статья гласила, что встревоженные выстрелами служащие «Мейклеса» обнаружили на одной из аллей Сесил-сквер умирающего мужчину с огнестрельной раной на голове, что убийц найти не удалось, несмотря на незамедлительно предпринятые розыски, и что мужчина скончался, как только был доставлен в больницу. Убитый оказался мистером Джимом Гейвеном — служащим «Футс Майнерэл Корпорейшн», — находившимся в Солсбери проездом. Полиция высказала предположение, что убийство было совершено из побуждений, лежащих в области нравов, поскольку содержимое карманов жертвы оказалось нетронутым.
С тяжелым чувством Малко сложил газету. В его ушах еще звучал голос Джима Гейвена: «Уходите, я задержу их!»
Теперь нужно было действовать быстро, чтобы опередить Особый отдел. Охранке было известно, что сотрудник ЦРУ с кем-то разговаривал и что ему было поручено собирать данные о плане «Ист Гейт». Служба безопасности перевернет все вверх дном, чтобы разыскать Малко и уничтожить его.
Глава 8
Сначала Малко увидел лишь две ноги дивных очертаний, обутые в кожаные туфли на высоком каблуке из легкого дерева, а уже потом торчащий где-то сзади, над спинкой потертого кожаного кресла, седой хохол. Обладательница восхитительных ножек, завитая блондинка, подняла голову:
— Сэр?
— Мне нужен Рэг Уэйли...
— Которого вы и видите перед собой! — послышался гнусавый насмешливый голос со стороны кресла. Встав из кресла, занимавший его не казался выше ростом, чем когда сидел. Мятый, покрытый пятнами полотняный костюм болтался на нем, как мешок. Живые его глаза искрились юмором.
— Рэг Уэйли, — представился мужчина, протягивая Малко руку. — Владелец и главный работник агентства «Рона».
Малко пожал Уэйли руку, на мгновение обхватив его большой палец, и вернул свою ладонь в первоначальное положение. В серых глазах мелькнуло удивление.
Рэг отпустил руку Малко и пригласил, даже не спросив имени гостя:
— Идемте в мой кабинет, не будем мешать Кристине работать, иначе я останусь в этом месяце без получки.
Они перешли в соседнее помещение, и Рэг Уэйли поспешил затворить дверь. Изнутри на ней висели три костюма, точно хозяин обосновался здесь на жительство. Расположившись в кресле, англичанин внимательно глядел на Малко небольшими серыми глазами. Над его головой висел на стене розовый постер, выпущенный министерством информации, с крупной надписью: «Этот город — справочная для террористов».
— Значит, друг наших друзей. Не расслышал ваше имя?
— Малко Линге.
Рэг Уэйли выдвинул ящик и достал из него бутылку джина и два стакана.
— Но такому случаю нужно пропустить по маленькой, — объявил он, посмеиваясь сухим едким смешком, каким имел обыкновение пересыпать свои речи. — Вроде бы рановато пить, да джин привозной. А от того, какой гонят здесь, заранее, знаете, трещит голова...
Он одним духом проглотил свой джин с тоником. Малко же лишь пригубил. Над Солсбери светило яркое солнце. Воскресенье Малко посвятил отдыху и поездке в автомобиле по зеленым жилым кварталам, окружавшим центральную часть города и занимавшим такую же площадь, как весь Лондон. Истинный рай, где дома стоили не дороже 25 000 долларов. По воскресеньям в Солсбери было безлюдно, как на кладбище. Сегодня ему предстояло ужинать с пленительной и опасной Дафной Прайс.
Рэг Уэйли поставил свой стакан, глаза его вдруг посерьезнели.
— Вы были с Джимом... в ту ночь?
— Да. Потому я и здесь. Его убили люди из службы безопасности.
Он поведал Уэйли обо всем, происшедшем после поездки к водопаду Виктория, умолчав лишь о небольшом приключении в самолете.
Рэг Уэйли покивал головой:
— Они вездесущи и чертовски расторопны. Муха мимо них не пролетит. Правда, до сих пор они не прибегали к крайним мерам, не считая черных.
Малко присматривался к журналисту, стараясь понять, насколько он заслуживал доверия. Среди внештатных сотрудников ЦРУ попадался всякий люд. Но, судя по всему, он имел дело с надежным и умным человеком.
Англичанин сокрушенно покачивал головой.
— Они бесятся, потому что чуют скорый конец. Потому и лгут. Лгут сами себе, лгут газеты, лжет правительство. Террористы просачиваются отовсюду. Положение скоро станет невыносимо... Но они уповают на чудо. Прольется кровь, погибнут многие... Многие. Ни за что.
— Приходилось ли вам слышать о плане «Ист Гейт»? — спросил Малко.
Рэг Уэйли медленно покачал головой.
— Нет. А что это такое?
Малко рассказал все, что ему было известно о замыслах родезийских властей. Англичанин слушал, крутя в стакане кубики льда.
— Сумасшедшая затея! Но от них можно ждать чего угодно. Очень трудно что-нибудь узнать в обществе, где царит повальная подозрительность. Даже мне особо не доверяют. Они меня здесь прозвали «Пораженец». Местные журналисты сами над собой учредили цензуру. Позавчера в Солсбери трижды начиналась паника из-за бомб, подложенных в магазинах. А в газетах — хоть бы словечко. Как же, распоряжение премьер-министра! Ну, а коли уж население ударится в панику, тогда пиши пропало. Вот людям и рассказывают байки, что, де, черные — славные ребята, что они, мол, всем довольны и не пойдут за смутьянами... Ну да, как же, развешивайте уши!.. Каждую ночь люди из Управления городской полиции по борьбе с терроризмом устраивают облавы в Харари или Хартфилде, изымают оружие, хватают боевиков... За решетку упрятали уже 700 человек. Известно ли вам, какое наказание грозит чернокожему за недоносительство на террористов?
Малко отрицательно качнул головой.
— От семи до десяти лет тюремного заключения.
Рэг Уэйли вновь рассмеялся своим сухим смешком.
— Через десять лет это государство сгинет, так что, их это не очень-то волнует!
— Я могу рассчитывать на вашу помощь? — спросил Малко.
В серых глазах мелькнул радостный огонек.
— Без сомнения. Только мне ничего не известно о плане «Ист Гейт». Все, что имеет отношение к Мозамбику, находится целиком в ведении службы государственной безопасности, подчиненной непосредственно премьер-министру. Оперативный отдел у них возглавляет фанатичный поборник белой Родезии Тед Коллинз. Я знаю его, он иногда появляется в «Куиллс Клаб».
— А Дафну Прайс вы знаете?
Рэг Уэйли вновь рассмеялся своим дробным смешком.
— Кто же не знает Дафну Прайс, одну из первых красавиц Солсбери? Занимающую, к тому же, и весьма видное положение. Была любовницей директора телевидения, а теперь частенько появляется в обществе государственного министра по вопросам безопасности Роя Голдера. А ведь она — всего лишь секретарша.
— Губа у нее не дура! — заметил Малко.
Снова послышался смешок.
— Она — средняя родезийская женщина. Здесь ведь не Южная Африка, нравы чрезвычайно свободны. Чуть только у кого-нибудь завелось несколько долларов, он снимает «хату» для свиданий со своей подругой. А Дафна Прайс еще и весьма честолюбива.
— Сегодня я ужинаю с ней, — сообщил Малко. — Мне удалось познакомиться с ней в самолете.
Рэг присвистнул.
— Мои поздравления. Счастливчик!.. Женщина — блеск... А все-таки странно. Мне известно, что Рой Голдер очень ревнив. Он — человек женатый, а потому не может проводить с ней все время. Да и она очень мало бывает на людях.
— Рэг, Дафне известно о плане «Ист Гейт». Это пока моя единственная зацепка.
— Она ничего не скажет, — отвечал англичанин. — Рой Голдер — один из самых могущественных, самых богатых и самых фанатичных родезийцев. Он владеет белым «роллсом» и 50000 гектаров плодородной земли...
— Я видел белый «роллс», — отвечал Малко. — Я буду осторожен, но пока у меня нет выбора.
— О'кей! — послышалось в ответ. — Идемте, я представлю вам мою секретаршу Кристину.
Они вернулись в соседнее помещение. Рэг Уэйли представил Малко как иностранного журналиста, временно находящегося в Родезии. Кристина пригласила Малко прийти поужинать в китайский ресторан, где она работала по вечерам официанткой.
— Прежде чем идти на свидание, зайдите выпить стаканчик в «Куиллс Клаб» в здании гостиницы «Амбассадор», — предложил Рэг. — Я к тому времени попробую что-нибудь разузнать.
Малко с сожалением покинул маленькую белую контору и сошел по лестнице. Солнце скрылось, хлестал дождь. Он побежал до своего «датсуна». К стеклу уже прилепили уведомление о штрафе за парковку в неустановленном месте. На очереди была встреча со вторым агентом Джима Гейвена.
Отсюда, от «Мономатапы», Солсбери казался чистеньким сельским городишкой, затерявшимся в огромном парке. Куда ни глянь, местность была ровная, как стол, не считая нескольких холмов к северу от столицы.
Хотя и целомудренно упрятанная в застегнутую до верха кофту, ошеломительная грудь телефонной барышни Объединенной методистской церкви весьма способствовала обращению заблудших овец в истинную веру. В отличие от большинства чернокожих женщин, она не носила бюстгальтера. Два полушария твердой плоти выпирали под коричневым нейлоном сорочки, бросая горделивый вызов законам тяготения.
За телефонным пультом рядом со входом виднелись лишь ее голова и грудь. Барышня обладала высоким выпуклым лбом, тонкими чертами лица и красиво очерченным ртом. В ореховых, несколько навыкате глазах застыло высокомерное выражение.
— Доброе утро, сэр! — прощебетала она. — Чем могу быть полезна?
— Я хотел бы встретиться с преподобным Согвалой. Я к вам из миссии в Шикоре, где виделся с одним из его друзей.
Выражение антилопьих глаз не изменилось.
— Сейчас узнаю, может ли он вас принять. Ваше имя, сэр?
Она взяла его визитную карточку, переговорила на своем родном языке с незримым собеседником и положила трубку.
— Преподобный Согвала примет вас, сэр. По коридору, последняя дверь налево.
Отсутствие одного резца во рту преподобного Согвалы, как, впрочем, и рубашечка в оранжевых цветочках весьма вредили благолепию слуги Божия. Только бородка да очки придавали ему некоторую интеллигентность.
Чувствовалось, что собеседник Малко держится настороже. В молчании он выслушал рассказ о происшедшем с Джимом Гейвеном, но, судя по всему, не испытал особой радости, узнав, что ЦРУ просит его помощи. Преподобный Согвала обнаруживал признаки сильного беспокойства.
Он указал Малко на дерматиновый чемоданишко, стоявший в углу.
— Меня могут арестовать в любую минуту, достаточно господину Яну Смиту вообразить, что я представляю общественную опасность. Восемь лет в тюрьме я уже отсидел. Но конец уже близок...
В спокойной речи священника не звучала ненависть. Малко завел разговор о плане «Ист Гейт», но чернокожий покачал головой.
— Мне ничего не известно. Но если к власти придут люди с той стороны, случится великая беда. Они ведь все безбожники, враги Бога. Они перебьют всех белых. Я постараюсь что-нибудь разузнать. Только нужна крайняя осторожность. Никаких разговоров по телефону.
Совершенно очевидно, преподобному Согвале не терпелось поскорее спровадить Малко. Он проводил его до маленькой прихожей, сказав на прощание:
— Надеюсь когда-нибудь встретиться с вами в свободном Зимбабве, где по-прежнему будут жить белые. Мы не собираемся ни убивать, ни изгонять их. Мы хотим лишь части их богатств...
Телефонистка с важным видом внимала им. Малко пришло в голову, что ей с ее прелестями не составило бы ни малейшего труда разбогатеть в любой цивилизованной стране. Преподобный Согвала подошел к столику, на котором стояли стеклянные страусики.
— Если кто-нибудь придет к вам с такой игрушкой, исполните в точности все, что вам скажет этот человек. Мне не хотелось бы частых встреч с вами. Люди из госбезопасности не любят, когда мы ведем разговоры с иностранными журналистами. До скорого свидания.
— До скорого.
Малко вышел на обсаженную акациями Моффет-стрит. Странная, однако, церковь. Работников Объединенной методистской церкви, кажется, больше занимала политика, нежели проповедование слова Божия. Теперь ему стала понятна откровенная неприязнь белых родезийцев к иностранным миссионерам. Несмотря на внешнее спокойствие Солсбери, чернокожих в галстуках, в стране разворачивалась война не на живот, а на смерть, которая могла завершиться лишь поражением белых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21