Журнальчик гламурный почитаешь, кофейку выпьешь?
– Погоди, Никита. – Сати прошла к вешалке и принялась придирчиво рассматривать висевшую там одежду. – На улице-то дождь начался, надо куртку чью-нибудь напрокат взять. Потому что простывать или пиджак портить я не согласна даже ради дедули моего. Он хоть и великий маг, а с покупкой нового пиджака вряд ли мне поможет…
– Куртка-шмуртка… Мою возьми, – предложил сисадмин.
Но Сати взглянула на ветровку, в которую был облачен Никита, и решительно отказалась.
– Я лучше другое что поищу. – Она сняла с вешалки чей-то плащ, повертела в руках и повесила обратно. – Поинтересней… А вот это мне подходит!
Сати сдернула новенькую синюю куртку и придирчиво оглядела.
– Это чья такая? А, Хамера… Гм… самое модное сейчас! Игорь у нас за веяниями моды пристально следит, хоть и не признается… Беру!
– Бери, бери, то-то он обрадуется, когда на вешалке ее не найдет.
– Аверченко! – строго сказала Сати с порога. – Скажешь Хамеру, что я его куртку взяла, на время. Через час, скажи, верну. Понял? Повтори!
– Скажу, скажу, – невнятно пробубнил фотокор, прожевывая салат, и снова уткнулся в экран.
На лестнице по-прежнему стоял гул из обрывков музыки, смеха и голосов. Снизу, из типографии доносилась песня: печатники очень уважали хоровое пение и любили, расставив выпивку и закуску прямо на станках, исполнить что-нибудь душевное. Репертуар у них был довольно широк и разнообразен, но песням времен гражданской войны они почему-то отдавали явное предпочтение.
– Давай, Никита, быстренько отдадим дедуле монеты и вернемся, – сказала Сати, с завистью прислушиваясь к смеху коллег за дверьми кабинетов. – А то завтра закончится наша спокойная жизнь. Сам знаешь, шеф, как из командировок приезжает, так начинает увиденные новшества у нас в конторе внедрять!
– Да ладно, не впервой, – философски проговорил сисадмин. – Будем, как обычно, бойкотировать в тихушку. Он покрутится, покрутится, да и уймется…
Хор в типографии на мгновение умолк: певцы принялись шумно совещаться, что исполнить дальше.
В кабинете главного бухгалтера было тихо, двойная тяжелая дверь отсекала шум и музыку.
– А что, «По долинам и по взгорьям» печатники еще не пели? – страдальчески осведомилась Ольга Андреевна, отпирая сейф и звякая связкой ключей. – Нет? Ну сейчас запоют… Потом еще по отделам ходить начнут, песни по заявкам исполнять. – Она вздохнула. По договоренности главный бухгалтер должна была дождаться окончания вечеринки, чтобы потом самолично выпроводить сотрудников домой, проверить все здание и включить сигнализацию.
Ольга Андреевна пошарила в недрах громадного сейфа и вытащила плотный белый конверт, внутри которого хранились монеты.
– Забирайте…
Снова оказавшись на лестнице, Сати тщательно застегнула карман, где был спрятан конверт, и опять невольно прислушалась к нестройному хору.
– Знаешь, Никита, это даже хорошо, что шеф приедет, – сказала она, сбегая вниз. – Иначе начальник типографии с этими певунами с ума скоро сойдет. – Да и столичное начальство опять же. Приедет же оно когда-нибудь?
– Начальство еще в Китае, – сказал сисадмин, поспевая за ней. – Не скоро появится, наверное. Бродит оно там по Великой Китайской стене. Она ж большая, пока всю обойдешь!
Громкий резкий звонок в дверь раздался, словно гром с неба.
– О, ты смотри, – возмущенно воскликнула Сати, от неожиданности споткнувшись на ступеньке. – Еще и звонит кто-то! Рабочий день-то уже…
– Позвонят – и уйдут, – философски заметил дед Илья, помешивая чай.
Сати остановилась, перегнулась через перила и посмотрела на запертую входную дверь.
– Никита… – осторожно проговорила она. – Как думаешь, это не демон?
Сисадмин тоже остановился.
– Думаешь, демон звонит в дверь? – задумчиво спросил он.
– А что? Явился вот так, да и позвонил… Или он, или колдунья. Им же монеты нужны? Нужны. Вот они и подъехали к конторе, демоны-то… И теперь вот звонят.
– Звонят-шмонят… Да они, наверное, прямо сквозь дверь проходят… – неуверенно предположил Никита, поглядывая на вход с опаской.
– Сквозь дверь? – усомнилась Сати. – Думаешь, и через металлическую тоже? Через железную-то дверь, я думаю, не всякий демон пройдет… Знаешь, давай постоим, подождем немного… а то как-то не по себе…
– Позвонят – и уйдут, – повторил дед Илья, расставляя на нотной бумаге непонятные закорючки и недовольно хмуря брови. Звонивший оказался человеком упорным, звонки, не прекращаясь, гремели один за другим, долетая до четвертого этажа.
– Вот ведь демон-то какой упорный, – заметила Сати спустя минуту. – Ишь, кнопку нажал и не отпускает!
На третьем этаже громко хлопнула дверь.
– Какой гад там трезвонит? – разъяренным голосом заорал начальник отдела рекламы, перегнувшись через перила.
– Иди и посмотри! – сердито прокричала в отчет Сати, стараясь перекрыть хор печатников.
Начальник отдела рекламы яростным галопом поскакал вниз по лестнице, следом за ним понесся криминальный корреспондент с бутербродом в руке.
Дед Илья отложил наконец гитару и, бормоча себе под нос что-то нелицеприятное о настырности граждан, неторопливо направился к двери.
– Никита, – боязливо проговорила Сати. – Может, мы с тобой того… пока не поздно, через типографию ноги сделаем? Чем вот так стоять и демона-то дожидаться, а? Давай, пока не поздно…
– Не успеем уже, – нервно ответил приятель. – Раньше надо было.
Дед Илья долго ковырялся в замках, потом, ворча, отодвинул защелку и снял металлическую цепочку. Дверь распахнулась.
На крыльце, держа над головой зонт, стоял мокрый насквозь неизвестный гражданин: осенняя непогода в городе всегда сопровождалась ветрами, поэтому дождь хлестал одновременно сверху, справа, слева, и спастись от него не было никакой возможности.
Увидев, что дверь открылась, гражданин сложил бесполезный зонтик и шагнул в ярко освещенный коридор.
– Редакция газеты «Вечерний проспект»? – сухо осведомился он, подозрительно глядя на раскрасневшиеся лица начальника отдела рекламы и криминального корреспондента. С верхних этажей доносились громкая музыка и хохот, а в типографии, напротив, хор нестройных голосов выводил что-то очень печальное, время от времени умолкая и припоминая слова.
– А вы, извиняюсь, кто будете? – добродушно поинтересовался дед Илья. Он посмотрел на лужу, натекшую с плаща неизвестного на белый линолеум, и недовольно кашлянул.
Начальник отдела рекламы вдруг почувствовав неладное. Он поспешно отступил назад и толкнул криминального корреспондента в бок.
– Э… да, – ответил ничего не подозревающий Хамер. – Редакция. А вам кого?
– Отлично, – ледяным тоном проговорил гражданин, зонтиком отодвинул с дороги Хамера и прошел дальше, в тамбур.
Да, это было начальство из столицы.
Сати опомнилась первая, дернула Никиту за рукав, они прошмыгнули мимо лишившегося дара речи начальника отдела рекламы, мимо изумленного Хамера и остолбеневшего деда Ильи и выскочили на крыльцо.
На улице уже почти стемнело. Осенний дождь шуршал в тополях, барабанил по перилам крыльца и мокрым лавочкам.
– Ничего себе, – потрясенно проговорила Сати, натягивая на голову капюшон куртки. – Вот это да! Явился не запылился. Да еще в такой момент… «Приход колдуна на сельскую свадьбу!»
– Какого еще колдуна? – проворчал сисадмин, сбегая с крыльца вслед за Сати.
– Да это картина такая есть, художника какого-то. Там тоже вот так же… никто не ждал, а он явился. Ну и ну, приехал! А народ в дринкен-гейм играет! А тут и начальство с проверкой! Из столицы приехало, условия наши смотреть… Ну он сейчас посмотрит… Ну он сейчас увидит…
Они торопливо направились к Красной линии. Огромное здание Управления железной дороги блестело черными стеклами окон, лишь кое-где горели дежурные лампы, освещая длинные пустые коридоры. Зато в фитнес-клубе, что находился по соседству, было весело и многолюдно: в ярко освещенных залах энергично прыгали под музыку стройные красавицы в ярких купальниках, этажом ниже располагался тренажерный зал, заставленный всевозможными непонятными агрегатами, среди которых с необычайно деловым видом разгуливали девушки с блестящими хромированными гантельками в руках.
Сисадмин так загляделся на это увлекательное зрелище, что споткнулся на ровном месте и едва не растянулся.
– Под ноги смотри, – ехидно посоветовала Сати.
– Смотрю, смотрю… – недовольно пробурчал Никита, уставившись в мокрый блестящий асфальт. В нем отражались желтые фонари.
– Знаешь, Никита, давай пока не будем в контору возвращаться, – предложила Сати. – Посидим где-нибудь… да хоть в кофейне. А потом позвоним в редакцию, узнаем, что к чему. Не до утра же этот тип у нас сидеть будет? Он в гостиницу свалит. Тогда мы и придем, новости узнаем.
– Хорошо придумала, – одобрил осторожный сисадмин. – Так и сделаем.
Они поднялись на Красную линию и огляделись.
– А где дедуля-то твой?
– Вон на парапетике сидит… Гляди-ка, уже и бутылку пустую нашел где-то…
– Да уж… Господин великий маг времени даром не теряет…
Народу в неработающем кафе «Светлячок» заметно прибавилось: дождь загнал под тент горожан, прогуливавшихся по Красной линии.
– Ну вот, дед, – оживленно говорил сисадмин, устроившись за шатким пластиковым столиком. – Держи свои пять сольдо и, как говорится… А ты когда их передашь? Сегодня? А где?
– Погоди, Никита, – остановила его Сати. Она сняла мокрую куртку Хамера и бросила ее на свободный стул. – Не отдавай пока. Послушайте, господин великий маг, вы наш уговор помните? А? – Она выжидательно уставилась на Тильвуса и воскликнула: – Ага! По глазам вижу, что помните!
– Что это ты видишь? – недовольно пробурчал маг, отводя взгляд. – По глазам она видит, гляди-ка…
– Да, да! Был у нас уговор: мы вам – помощь, а вы нам за это обещали кое-что рассказать. Помните? И про Вечного Странника, и про царство-государство ваше… а главное, зачем вас сюда занесло? За какие-такие грехи наш город такой редкой чести удостоился: великого мага у себя принимать?
Тильвус поерзал на стуле и обреченно вздохнул.
– Ну расскажу, расскажу… – пробубнил он, озираясь по сторонам. За соседним столиком компания молодых людей шумно и со знанием дела обсуждала достоинства многочисленных сортов пива, выпускаемых местными производителями. В продукции же пивзавода соседнего приморского города, они, наоборот, обнаруживали серьезные недостатки. – Чего там интересного, не понимаю…
– Ну не скажите, – не согласилась Сати. – Вам, может быть, и неинтересно, а нам с Никитой – очень даже. Пора уже, как говорится, узнать нам кое-что из жизни выдающихся волшебников… Правда, Никита? Эй, ты чего? – забеспокоилась она, увидев выпученные глаза сисадмина. Последний раз такое выражение лица у приятеля Сати видела года два назад, когда на общей планерке шеф неожиданно объявил, что, по его мнению, зарплаты сотрудников компьютерного отдела неоправданно высоки и будут пересмотрены в самое ближайшее время.
– Это же она! – выдавил наконец Никита, тыча пальцем куда-то в сторону. – Колдунья! Та самая, с рынка! Дед, ты видишь? Она сюда идет!
Сати обернулась.
Знатоки пива притихли, как по команде уставившись на молодую красивую женщину, но та не обратила на них ни малейшего внимания, и они снова углубились в детальный разбор пива марки «Дед Илья». Новый сорт этого великолепного напитка должен был поставить наконец на место кичливых приморцев, без меры бахвалившихся недавно выпущенным пивом «Океан».
– Приятная встреча, Тильвус, – Колдунья отодвинула пластмассовое креслице и уселась за стол. – Забавная внешность, – заметила она, с любопытством рассматривая мага. – Тебе идет. Собираешься возглавить здесь гильдию мусорщиков?
Она улыбнулась, блеснув прекрасными зубами. Сати тут же вспомнила про текст для частной стоматологической клиники, который лежал недописанный уже вторую неделю, и поклялась сама себе непременно сдать его завтра же утром.
– Рэйвин, – нимало не удивившись, проговорил великий маг. – А я слышал, что ты погибла. Неплохо выглядишь для мертвой.
Сисадмин опасливо покосился на колдунью и осторожно отодвинулся подальше вместе со стулом.
– Ах ты уже слышал об этом, – небрежно обронила она, вытянув длинные загорелые ноги. Сати завистливо покосилась на дорогие туфли колдуньи, прикинула стоимость и подавила вздох. – Приятно узнать, что ты по-прежнему интересуешься моей жизнью. Погибла, да… скажем прямо, получилось неплохо. – В голосе Рэйвин послышалась сдержанная гордость. – Жрица-настоятельница даже прослезилась.
– В самом деле? – недоверчиво спросил Тильвус. – Прослезилась?
Рэйвин кивнула.
– Подозреваю, это были слезы счастья. Представляешь, она снова поверила в мою смерть! Вот что значит умирать профессионально… Главное, не повторяться, постоянно придумывать что-нибудь новенькое.
Колдунья поставила на столик элегантную дамскую сумочку. Сати посмотрела на сумку, перевела взгляд на свой потертый кожаный рюкзачок и почувствовала себя разбитой наголову.
– Уверен, что ты справляешься. А сюда тебя как занесло? – осведомился великий маг.
Рэйвин аккуратно подвернула белоснежный манжет, высунувшийся из-под рукава пиджака чуть больше, чем положено.
– Случайно, Тильвус, совершенно случайно, – сообщила она небрежно. – Старалась умереть как можно убедительней, немного переусердствовала, и сила заклинания зашвырнула меня немного дальше, чем я предполагала. А оказавшись тут, я огляделась, поразмышляла и решила задержаться ненадолго. Хотелось, чтобы суматоха, связанная с моей смертью, немного улеглась.
Маг слегка усмехнулся.
– Я была уверена, что уж здесь-то, в этом всеми забытом крошечном мирке на окраине не встречу никого знакомого. Каково же было мое удивление, когда в один прекрасный день я почуяла магию! – Колдунья откинулась на спинку кресла, разглядывая собеседника насмешливыми глазами.
– Тоже случайно?
– Конечно. Стало любопытно – что бы это могло быть? Магия исходила не от человека, а от предмета, это было ясно сразу. Книга. – Колдунья усмехнулась. – Стоило мне взять ее в руки, как я ощутила магию ищеек Квенти. Ее ни с чем не спутаешь.
– Вы были в библиотеке? А паспорт? – заикнулась было Сати, но Рэйвин и ухом не повела.
– Ты пыталась ее расколдовать?
– Нет, – улыбнулась она, изучая собственный маникюр. – К чему лишние хлопоты? Я принялась размышлять: кому предназначалось сообщение, скрытое в книге? Самое забавное, что через день магия исчезла, стало быть, кто-то позаботился о том, чтобы все следы были уничтожены. Ну а дальше все просто. Кто может обитать в этом заброшенном малоинтересном мирке? Кому старались передать послание ищейки Квенти? Они не обращаются к кому попало…
– В сообразительности тебе не откажешь, – заметил Тильвус.
– Конечно. – Рэйвин мило улыбнулась и потянулась за сумочкой. – Знаешь, после твоего исчезновения довольно долго ходили слухи, что ты погиб. – Колдунья щелкнула замком и вынула пачку сигарет и золотую зажигалку. – Хокум сильно расстроился после всей этой истории и все бормотал, что ты не из тех, кто даст себя убить. – Она помахала рукой, разгоняя сигаретный дым. – А потом в Доршате побывал твой друг дракон, и Хокум внезапно снова обрел свое непрошибаемое спокойствие. Проклятый оборотень… твердил, что понятия не имеет, куда ты делся. При этом вид у него был такой честный, что и гоблину стало бы ясно, что он врет.
Сати показалось, что колдунья немного раздосадована своим общением с куратором ордена Квенти. От этой мысли настроение у нее тут же улучшилось.
– А ты, оказывается, всего лишь отошел от дел и ведешь мирную жизнь. – Рэйвин пожала плечами. – Право же, Тильвус, для того чтобы вести жизнь бродяги, не стоило забираться так далеко. В Доршате тоже сколько угодно прекрасных сточных канав и помоек.
Сати и Никита переглянулись и уставились на Тильвуса. Однако если мага и задели такие слова, он никак этого не показал.
– Скоро о тебе окончательно позабудут, а?
– Давно пора, – недовольно пробурчал великий маг и забарабанил пальцами по столу.
– Дело твое. Лично я, например, собираюсь вскоре основательно попортить кровь жрице-настоятельнице, – добавила Рэйвин. Она загасила недокуренную сигарету и щелчком отправила ее в урну.
– Надеюсь, рак легких ей обеспечен, – пробормотала Сати себе под нос.
– Брось, ее никакая зараза не возьмет, – так же вполголоса отозвался сисадмин.
Тильвус перестал барабанить пальцами.
– Ты возвращаешься в Доршату? – недоверчиво переспросил он. – После того, что ты там устроила? Зря, Рэйвин… Ты и шагу не успеешь ступить, как тебя арестуют и препроводят в тюрьму на Драконьи скалы, – серьезно предупредил маг. – А драконы, это, знаешь, не жрица-настоятельница. Им так просто кровь не испортишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Погоди, Никита. – Сати прошла к вешалке и принялась придирчиво рассматривать висевшую там одежду. – На улице-то дождь начался, надо куртку чью-нибудь напрокат взять. Потому что простывать или пиджак портить я не согласна даже ради дедули моего. Он хоть и великий маг, а с покупкой нового пиджака вряд ли мне поможет…
– Куртка-шмуртка… Мою возьми, – предложил сисадмин.
Но Сати взглянула на ветровку, в которую был облачен Никита, и решительно отказалась.
– Я лучше другое что поищу. – Она сняла с вешалки чей-то плащ, повертела в руках и повесила обратно. – Поинтересней… А вот это мне подходит!
Сати сдернула новенькую синюю куртку и придирчиво оглядела.
– Это чья такая? А, Хамера… Гм… самое модное сейчас! Игорь у нас за веяниями моды пристально следит, хоть и не признается… Беру!
– Бери, бери, то-то он обрадуется, когда на вешалке ее не найдет.
– Аверченко! – строго сказала Сати с порога. – Скажешь Хамеру, что я его куртку взяла, на время. Через час, скажи, верну. Понял? Повтори!
– Скажу, скажу, – невнятно пробубнил фотокор, прожевывая салат, и снова уткнулся в экран.
На лестнице по-прежнему стоял гул из обрывков музыки, смеха и голосов. Снизу, из типографии доносилась песня: печатники очень уважали хоровое пение и любили, расставив выпивку и закуску прямо на станках, исполнить что-нибудь душевное. Репертуар у них был довольно широк и разнообразен, но песням времен гражданской войны они почему-то отдавали явное предпочтение.
– Давай, Никита, быстренько отдадим дедуле монеты и вернемся, – сказала Сати, с завистью прислушиваясь к смеху коллег за дверьми кабинетов. – А то завтра закончится наша спокойная жизнь. Сам знаешь, шеф, как из командировок приезжает, так начинает увиденные новшества у нас в конторе внедрять!
– Да ладно, не впервой, – философски проговорил сисадмин. – Будем, как обычно, бойкотировать в тихушку. Он покрутится, покрутится, да и уймется…
Хор в типографии на мгновение умолк: певцы принялись шумно совещаться, что исполнить дальше.
В кабинете главного бухгалтера было тихо, двойная тяжелая дверь отсекала шум и музыку.
– А что, «По долинам и по взгорьям» печатники еще не пели? – страдальчески осведомилась Ольга Андреевна, отпирая сейф и звякая связкой ключей. – Нет? Ну сейчас запоют… Потом еще по отделам ходить начнут, песни по заявкам исполнять. – Она вздохнула. По договоренности главный бухгалтер должна была дождаться окончания вечеринки, чтобы потом самолично выпроводить сотрудников домой, проверить все здание и включить сигнализацию.
Ольга Андреевна пошарила в недрах громадного сейфа и вытащила плотный белый конверт, внутри которого хранились монеты.
– Забирайте…
Снова оказавшись на лестнице, Сати тщательно застегнула карман, где был спрятан конверт, и опять невольно прислушалась к нестройному хору.
– Знаешь, Никита, это даже хорошо, что шеф приедет, – сказала она, сбегая вниз. – Иначе начальник типографии с этими певунами с ума скоро сойдет. – Да и столичное начальство опять же. Приедет же оно когда-нибудь?
– Начальство еще в Китае, – сказал сисадмин, поспевая за ней. – Не скоро появится, наверное. Бродит оно там по Великой Китайской стене. Она ж большая, пока всю обойдешь!
Громкий резкий звонок в дверь раздался, словно гром с неба.
– О, ты смотри, – возмущенно воскликнула Сати, от неожиданности споткнувшись на ступеньке. – Еще и звонит кто-то! Рабочий день-то уже…
– Позвонят – и уйдут, – философски заметил дед Илья, помешивая чай.
Сати остановилась, перегнулась через перила и посмотрела на запертую входную дверь.
– Никита… – осторожно проговорила она. – Как думаешь, это не демон?
Сисадмин тоже остановился.
– Думаешь, демон звонит в дверь? – задумчиво спросил он.
– А что? Явился вот так, да и позвонил… Или он, или колдунья. Им же монеты нужны? Нужны. Вот они и подъехали к конторе, демоны-то… И теперь вот звонят.
– Звонят-шмонят… Да они, наверное, прямо сквозь дверь проходят… – неуверенно предположил Никита, поглядывая на вход с опаской.
– Сквозь дверь? – усомнилась Сати. – Думаешь, и через металлическую тоже? Через железную-то дверь, я думаю, не всякий демон пройдет… Знаешь, давай постоим, подождем немного… а то как-то не по себе…
– Позвонят – и уйдут, – повторил дед Илья, расставляя на нотной бумаге непонятные закорючки и недовольно хмуря брови. Звонивший оказался человеком упорным, звонки, не прекращаясь, гремели один за другим, долетая до четвертого этажа.
– Вот ведь демон-то какой упорный, – заметила Сати спустя минуту. – Ишь, кнопку нажал и не отпускает!
На третьем этаже громко хлопнула дверь.
– Какой гад там трезвонит? – разъяренным голосом заорал начальник отдела рекламы, перегнувшись через перила.
– Иди и посмотри! – сердито прокричала в отчет Сати, стараясь перекрыть хор печатников.
Начальник отдела рекламы яростным галопом поскакал вниз по лестнице, следом за ним понесся криминальный корреспондент с бутербродом в руке.
Дед Илья отложил наконец гитару и, бормоча себе под нос что-то нелицеприятное о настырности граждан, неторопливо направился к двери.
– Никита, – боязливо проговорила Сати. – Может, мы с тобой того… пока не поздно, через типографию ноги сделаем? Чем вот так стоять и демона-то дожидаться, а? Давай, пока не поздно…
– Не успеем уже, – нервно ответил приятель. – Раньше надо было.
Дед Илья долго ковырялся в замках, потом, ворча, отодвинул защелку и снял металлическую цепочку. Дверь распахнулась.
На крыльце, держа над головой зонт, стоял мокрый насквозь неизвестный гражданин: осенняя непогода в городе всегда сопровождалась ветрами, поэтому дождь хлестал одновременно сверху, справа, слева, и спастись от него не было никакой возможности.
Увидев, что дверь открылась, гражданин сложил бесполезный зонтик и шагнул в ярко освещенный коридор.
– Редакция газеты «Вечерний проспект»? – сухо осведомился он, подозрительно глядя на раскрасневшиеся лица начальника отдела рекламы и криминального корреспондента. С верхних этажей доносились громкая музыка и хохот, а в типографии, напротив, хор нестройных голосов выводил что-то очень печальное, время от времени умолкая и припоминая слова.
– А вы, извиняюсь, кто будете? – добродушно поинтересовался дед Илья. Он посмотрел на лужу, натекшую с плаща неизвестного на белый линолеум, и недовольно кашлянул.
Начальник отдела рекламы вдруг почувствовав неладное. Он поспешно отступил назад и толкнул криминального корреспондента в бок.
– Э… да, – ответил ничего не подозревающий Хамер. – Редакция. А вам кого?
– Отлично, – ледяным тоном проговорил гражданин, зонтиком отодвинул с дороги Хамера и прошел дальше, в тамбур.
Да, это было начальство из столицы.
Сати опомнилась первая, дернула Никиту за рукав, они прошмыгнули мимо лишившегося дара речи начальника отдела рекламы, мимо изумленного Хамера и остолбеневшего деда Ильи и выскочили на крыльцо.
На улице уже почти стемнело. Осенний дождь шуршал в тополях, барабанил по перилам крыльца и мокрым лавочкам.
– Ничего себе, – потрясенно проговорила Сати, натягивая на голову капюшон куртки. – Вот это да! Явился не запылился. Да еще в такой момент… «Приход колдуна на сельскую свадьбу!»
– Какого еще колдуна? – проворчал сисадмин, сбегая с крыльца вслед за Сати.
– Да это картина такая есть, художника какого-то. Там тоже вот так же… никто не ждал, а он явился. Ну и ну, приехал! А народ в дринкен-гейм играет! А тут и начальство с проверкой! Из столицы приехало, условия наши смотреть… Ну он сейчас посмотрит… Ну он сейчас увидит…
Они торопливо направились к Красной линии. Огромное здание Управления железной дороги блестело черными стеклами окон, лишь кое-где горели дежурные лампы, освещая длинные пустые коридоры. Зато в фитнес-клубе, что находился по соседству, было весело и многолюдно: в ярко освещенных залах энергично прыгали под музыку стройные красавицы в ярких купальниках, этажом ниже располагался тренажерный зал, заставленный всевозможными непонятными агрегатами, среди которых с необычайно деловым видом разгуливали девушки с блестящими хромированными гантельками в руках.
Сисадмин так загляделся на это увлекательное зрелище, что споткнулся на ровном месте и едва не растянулся.
– Под ноги смотри, – ехидно посоветовала Сати.
– Смотрю, смотрю… – недовольно пробурчал Никита, уставившись в мокрый блестящий асфальт. В нем отражались желтые фонари.
– Знаешь, Никита, давай пока не будем в контору возвращаться, – предложила Сати. – Посидим где-нибудь… да хоть в кофейне. А потом позвоним в редакцию, узнаем, что к чему. Не до утра же этот тип у нас сидеть будет? Он в гостиницу свалит. Тогда мы и придем, новости узнаем.
– Хорошо придумала, – одобрил осторожный сисадмин. – Так и сделаем.
Они поднялись на Красную линию и огляделись.
– А где дедуля-то твой?
– Вон на парапетике сидит… Гляди-ка, уже и бутылку пустую нашел где-то…
– Да уж… Господин великий маг времени даром не теряет…
Народу в неработающем кафе «Светлячок» заметно прибавилось: дождь загнал под тент горожан, прогуливавшихся по Красной линии.
– Ну вот, дед, – оживленно говорил сисадмин, устроившись за шатким пластиковым столиком. – Держи свои пять сольдо и, как говорится… А ты когда их передашь? Сегодня? А где?
– Погоди, Никита, – остановила его Сати. Она сняла мокрую куртку Хамера и бросила ее на свободный стул. – Не отдавай пока. Послушайте, господин великий маг, вы наш уговор помните? А? – Она выжидательно уставилась на Тильвуса и воскликнула: – Ага! По глазам вижу, что помните!
– Что это ты видишь? – недовольно пробурчал маг, отводя взгляд. – По глазам она видит, гляди-ка…
– Да, да! Был у нас уговор: мы вам – помощь, а вы нам за это обещали кое-что рассказать. Помните? И про Вечного Странника, и про царство-государство ваше… а главное, зачем вас сюда занесло? За какие-такие грехи наш город такой редкой чести удостоился: великого мага у себя принимать?
Тильвус поерзал на стуле и обреченно вздохнул.
– Ну расскажу, расскажу… – пробубнил он, озираясь по сторонам. За соседним столиком компания молодых людей шумно и со знанием дела обсуждала достоинства многочисленных сортов пива, выпускаемых местными производителями. В продукции же пивзавода соседнего приморского города, они, наоборот, обнаруживали серьезные недостатки. – Чего там интересного, не понимаю…
– Ну не скажите, – не согласилась Сати. – Вам, может быть, и неинтересно, а нам с Никитой – очень даже. Пора уже, как говорится, узнать нам кое-что из жизни выдающихся волшебников… Правда, Никита? Эй, ты чего? – забеспокоилась она, увидев выпученные глаза сисадмина. Последний раз такое выражение лица у приятеля Сати видела года два назад, когда на общей планерке шеф неожиданно объявил, что, по его мнению, зарплаты сотрудников компьютерного отдела неоправданно высоки и будут пересмотрены в самое ближайшее время.
– Это же она! – выдавил наконец Никита, тыча пальцем куда-то в сторону. – Колдунья! Та самая, с рынка! Дед, ты видишь? Она сюда идет!
Сати обернулась.
Знатоки пива притихли, как по команде уставившись на молодую красивую женщину, но та не обратила на них ни малейшего внимания, и они снова углубились в детальный разбор пива марки «Дед Илья». Новый сорт этого великолепного напитка должен был поставить наконец на место кичливых приморцев, без меры бахвалившихся недавно выпущенным пивом «Океан».
– Приятная встреча, Тильвус, – Колдунья отодвинула пластмассовое креслице и уселась за стол. – Забавная внешность, – заметила она, с любопытством рассматривая мага. – Тебе идет. Собираешься возглавить здесь гильдию мусорщиков?
Она улыбнулась, блеснув прекрасными зубами. Сати тут же вспомнила про текст для частной стоматологической клиники, который лежал недописанный уже вторую неделю, и поклялась сама себе непременно сдать его завтра же утром.
– Рэйвин, – нимало не удивившись, проговорил великий маг. – А я слышал, что ты погибла. Неплохо выглядишь для мертвой.
Сисадмин опасливо покосился на колдунью и осторожно отодвинулся подальше вместе со стулом.
– Ах ты уже слышал об этом, – небрежно обронила она, вытянув длинные загорелые ноги. Сати завистливо покосилась на дорогие туфли колдуньи, прикинула стоимость и подавила вздох. – Приятно узнать, что ты по-прежнему интересуешься моей жизнью. Погибла, да… скажем прямо, получилось неплохо. – В голосе Рэйвин послышалась сдержанная гордость. – Жрица-настоятельница даже прослезилась.
– В самом деле? – недоверчиво спросил Тильвус. – Прослезилась?
Рэйвин кивнула.
– Подозреваю, это были слезы счастья. Представляешь, она снова поверила в мою смерть! Вот что значит умирать профессионально… Главное, не повторяться, постоянно придумывать что-нибудь новенькое.
Колдунья поставила на столик элегантную дамскую сумочку. Сати посмотрела на сумку, перевела взгляд на свой потертый кожаный рюкзачок и почувствовала себя разбитой наголову.
– Уверен, что ты справляешься. А сюда тебя как занесло? – осведомился великий маг.
Рэйвин аккуратно подвернула белоснежный манжет, высунувшийся из-под рукава пиджака чуть больше, чем положено.
– Случайно, Тильвус, совершенно случайно, – сообщила она небрежно. – Старалась умереть как можно убедительней, немного переусердствовала, и сила заклинания зашвырнула меня немного дальше, чем я предполагала. А оказавшись тут, я огляделась, поразмышляла и решила задержаться ненадолго. Хотелось, чтобы суматоха, связанная с моей смертью, немного улеглась.
Маг слегка усмехнулся.
– Я была уверена, что уж здесь-то, в этом всеми забытом крошечном мирке на окраине не встречу никого знакомого. Каково же было мое удивление, когда в один прекрасный день я почуяла магию! – Колдунья откинулась на спинку кресла, разглядывая собеседника насмешливыми глазами.
– Тоже случайно?
– Конечно. Стало любопытно – что бы это могло быть? Магия исходила не от человека, а от предмета, это было ясно сразу. Книга. – Колдунья усмехнулась. – Стоило мне взять ее в руки, как я ощутила магию ищеек Квенти. Ее ни с чем не спутаешь.
– Вы были в библиотеке? А паспорт? – заикнулась было Сати, но Рэйвин и ухом не повела.
– Ты пыталась ее расколдовать?
– Нет, – улыбнулась она, изучая собственный маникюр. – К чему лишние хлопоты? Я принялась размышлять: кому предназначалось сообщение, скрытое в книге? Самое забавное, что через день магия исчезла, стало быть, кто-то позаботился о том, чтобы все следы были уничтожены. Ну а дальше все просто. Кто может обитать в этом заброшенном малоинтересном мирке? Кому старались передать послание ищейки Квенти? Они не обращаются к кому попало…
– В сообразительности тебе не откажешь, – заметил Тильвус.
– Конечно. – Рэйвин мило улыбнулась и потянулась за сумочкой. – Знаешь, после твоего исчезновения довольно долго ходили слухи, что ты погиб. – Колдунья щелкнула замком и вынула пачку сигарет и золотую зажигалку. – Хокум сильно расстроился после всей этой истории и все бормотал, что ты не из тех, кто даст себя убить. – Она помахала рукой, разгоняя сигаретный дым. – А потом в Доршате побывал твой друг дракон, и Хокум внезапно снова обрел свое непрошибаемое спокойствие. Проклятый оборотень… твердил, что понятия не имеет, куда ты делся. При этом вид у него был такой честный, что и гоблину стало бы ясно, что он врет.
Сати показалось, что колдунья немного раздосадована своим общением с куратором ордена Квенти. От этой мысли настроение у нее тут же улучшилось.
– А ты, оказывается, всего лишь отошел от дел и ведешь мирную жизнь. – Рэйвин пожала плечами. – Право же, Тильвус, для того чтобы вести жизнь бродяги, не стоило забираться так далеко. В Доршате тоже сколько угодно прекрасных сточных канав и помоек.
Сати и Никита переглянулись и уставились на Тильвуса. Однако если мага и задели такие слова, он никак этого не показал.
– Скоро о тебе окончательно позабудут, а?
– Давно пора, – недовольно пробурчал великий маг и забарабанил пальцами по столу.
– Дело твое. Лично я, например, собираюсь вскоре основательно попортить кровь жрице-настоятельнице, – добавила Рэйвин. Она загасила недокуренную сигарету и щелчком отправила ее в урну.
– Надеюсь, рак легких ей обеспечен, – пробормотала Сати себе под нос.
– Брось, ее никакая зараза не возьмет, – так же вполголоса отозвался сисадмин.
Тильвус перестал барабанить пальцами.
– Ты возвращаешься в Доршату? – недоверчиво переспросил он. – После того, что ты там устроила? Зря, Рэйвин… Ты и шагу не успеешь ступить, как тебя арестуют и препроводят в тюрьму на Драконьи скалы, – серьезно предупредил маг. – А драконы, это, знаешь, не жрица-настоятельница. Им так просто кровь не испортишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41