— Да ерунда, — говорит существо голосом Конана. — Жаль, что мне ничего не досталось…
Я пытаюсь что-то сказать в ответ, но тут время начинает идти со своей обычной скоростью и в зале воцаряется суматоха. К счастью, мне удается метнуться в сторону, а еще через миг, вырвавшись из общей толчеи (удивительно, как это семь человек умудрились устроить такое столпотворение?), на меня налетает Просперо. Сказать, что Леопард был разозлен — значит, сильно приукрасить действительное положение дел.
— Что ты натворила? — накинулся на меня герцог. — С ума сошла?
— Рада бы, да не получается, — язвительно сказала я. — Тебе требовались доказательства — получай. Но не сейчас, а завтра рано утром. Перед отъездом под любым предлогом наведайся к королю. Потом можешь зайти ко мне и рассказать, что интересного увидел. А сейчас извини, мне надо разыскать лекаря или хотя бы кувшин с холодной водой.
Кажется, Просперо слегка ошалел от подобной наглости. Я сорвала вечеринку в его честь да еще утверждала, о появлении непреложных доказательств того, что в королевском замке находится самозванец. Пользуясь замешательством светлейшего герцога, я незамеченной выскользнула из залы, где стало уже чересчур людно и шумно, и ушла к себе.
Наверное, мне бы полагалось задуматься над тем, что я узнала и всесторонне рассмотреть полученные крупицы знания. Но у меня не хватило сил. В голове царила кромешная пустота и все, на что я была сейчас способна — это выполнять незамысловатые действия: сменить одежду, промыть следы, оставшиеся от капель горячего вина, подбросить дров в камин и свернуться в кресле. Как ни странно, заснула я мгновенно — боль в обожженной ноге не мешала. И вскочила, как мне показалось, почти сразу же — от тихого, но настойчивого стука. Добежала до двери, распахнула створки, даже позабыв спросить, кто там, и впустила раннего гостя.
Действительно, слишком раннего — за окнами только-только разгорался серенький зимний рассвет.
Гостем оказался Его светлость герцог Просперо, и по его крайне обескураженному виду я поняла — он последовал моему вчерашнему совету. Я без лишних церемоний втащила его в комнату, выглянула в коридор — вроде никого — и захлопнула дверь на засов.
— Этого не может быть, — таковы были первые слова пуантенца. Он так и стоял возле двери, кажется, не совсем понимая, ради чего сюда пришел. Я развела руками и чуть снисходительно напомнила:
— Я же говорила… Ты был у короля? И что там узрел, не поделишься?
— В том-то и дело, что ничего, — растеряно отозвался герцог, в самом прямом смысле этого слова падая в жалобно скрипнувшее кресло. — Ничего! Я же своими глазами видел, как ты опрокинула на короля чашу с кипятком! У него даже кожа не покраснела, не говоря уж о волдырях… Что же такое творится, а?
— Если бы я знала… — вздохнула я. — Скажи-ка, теперь ты поверил моим бредовым россказням?
— Да, — после некоторого молчания сказал Просперо и схватился за голову, тоскливо вопросив то ли у меня, то ли у стены напротив: — Что нам теперь делать? И где настоящий король? Остался в Пограничье? Мертв?
— Не думаю, — я присела на ручку кресла и постаралась придать своему голосу бодрые нотки. — У меня есть подозрение, что он где-то неподалеку. Может быть, скрывается в городе. Если Конан знает, что во дворце — подменыш, то обязательно начнет предпринимать какие-нибудь действия. Дело сейчас не в этом… Ты ведь должен сегодня отправиться в Немедию, так?
Просперо кивнул и глухо проговорил:
— Но я не могу уехать, пока страной не будет править законный король.
— Глупости, — спокойно (что далось мне с огромным трудом) возразила я. — Ты не должен сейчас вызывать лишних подозрений. Послушай моего совета — уезжай. Как только ты и твои люди выедете за пределы Тарантии, ты будешь в безопасности. Конечно, в относительной, но тогда ты самостоятельно сможешь решить, где ты нужнее — в Бельверусе или… — я нарочно не договорила. Герцог, как я уже неоднократно повторяла — умный человек. Он сам сообразит, что ему делать. Если окажется, что посольство Аквилонии не доехало до Бельверуса, я этому ни капли не удивлюсь.
— А ты? — спросил Просперо. — Тебе безопасно оставаться здесь? Может, тебе лучше отправиться с нами?
Я бы очень этого хотела. Казалось, дурные предчувствия волочатся за мной, как не в меру длинный подол, но воспользоваться предложением герцога… Мое отсутствие будет сразу же замечено, особенно после вчерашних событий.
— Нет, — я покачала головой. — Я останусь здесь. Ничего самозванец мне не сделает. А у настоящего короля, когда он объявится, в замке будет хотя бы один союзник.
— Странная ты женщина, госпожа Эрде, — задумчиво сказал Просперо. — Ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь и чем рискуешь.
— Когда ты вернешься, я буду здесь, — самоуверенно заявила я. — И на трон вернется настоящий король, Конан Киммериец.
И Леопард уехал. Разумеется, не один, а почти с тремя десятками телохранителей и дворян из пуантенской гвардии. Случилось это два дня назад. Хотелось бы мне знать, где они сейчас… Вряд ли на дороге к Бельверусу. Сдается мне, что путь отряда идет либо на полдень, либо герцог отъехал от столицы не далее, чем на десяток-другой лиг, а потом просто затаился и выжидает.
Я им завидую — пуантенцы не во дворце, им не приходится ощущать соседство существа, «как две капли воды» похожего на твоего давнего друга и одновременно не являющегося таковым.
… От безысходности можно с ума сойти. А лучшее средство против бесцельных раздумий, какое я знаю — чтение философских трактатов. Сознание того, что ты ничего в них не понимаешь, однако точно знаешь, что написанное что-то означает, несколько добавляет уверенности в себе.
Именно поэтому я сегодня запаслась фолиантом надлежащей толщины и отправилась в Зимний сад — штудировать высокоученый труд и предаваться безрадостным размышлениям, сводившимся к одному вопросу — как мне теперь поступить? Бежать или оставаться? Ждать вестей из города? Я обязана что-то предпринять, причем в самое ближайшее время!
По дороге мне пришлось на миг задержаться — меня задержал какой-то ревнитель этикета, ранее со мной не сталкивавшийся и желавший представиться. Бедняге пришлось испытать сильное разочарование — я пролетела мимо него, невнятно бросив какую-то расхожую любезность. Я даже разглядеть его толком не успела, только отметила в памяти: он довольно молод и на редкость правильно выговаривает слова. Что ж, надеюсь, он меня простит за подобное некуртуазное поведение.
В Зимнем саду было тепло и пустынно — обычно это любимое место прогулок придворных дам. Однако нынче единственными обитателями этого красивого местечка были только так называемые «служители», большая часть которых наверняка трудилась под началом барона Гленнора, Энунд и я. Заявившийся вслед за мной грифон тоже страдал меланхолией и злился на весь белый свет. Наверное, из-за того, что какая-то добрая душа повязала ему на хвост голубую шелковую ленточку. Я нашла, что это выглядит довольно мило, но грифон со мной не согласился, обозвал «кровопийцей» и обиженно удалился прочь. Я осталась сидеть в беседке из вечнозеленых лиан, рассеянно листая книгу и пытаясь сосредоточиться на ровных строчках.
Потом я услышала приближающиеся шаги. Кто-то торопливо шагал по вымощенной цветным камнем дорожке. От нечего делать я посмотрела в просвет между ветками на неожиданного визитера и едва не выронила фолиант.
По Зимнему саду Тарантийского замка, в сопровождении угрюмого Энунда, шел мой муж. Мораддин, граф Эрде, глава секретной службы Немедии, третий человек после короля Нимеда и канцлера Тимона, объявленный в Аквилонии «пособником самозванца». Шел и озабоченно оглядывался по сторонам, точно искал кого-то.
«Призрак», — решила я. Однако призрак не собирался рассеиваться и поневоле пришлось согласиться с тем, что это и в самом деле Дин. Только откуда он взялся?
Впрочем, это я еще успею узнать.
Я опустила толстый том на колени и сказала то, что думала:
— Наконец-то!
После краткого визита Мораддина мое беспокойство достигло просто невообразимых размеров. Нам почти не удалось толком поговорить, а я, разволновавшись, перестаралась с образом глуповатой придворной дамы и несла полнейшую чушь. За что я уважаю Мораддина — он никогда не теряет самообладания, и еще он единственный человек, способный несколькими словами привести меня в нормальное состояние.
Мораддин успел подтвердить все мои подозрения. Итак, нынче делами Аквилонии действительно заправляет самозванец, настоящий король в городе, у него есть надежные союзники, а лично мне предстоит…
А мне в скором времени предстоит совершить попытку убийства монарха. Такого в моей бурной жизни еще ни разу не случалось. То есть мне приходилось убивать — с помощью железа, яда и собственного Дара — но королей в списке моих жертв пока не встречалось.
Если все пойдет успешно, то нынешней ночью я покину Тарантийский дворец и доберусь до находящейся на другой стороне реки Обители Мудрости. Они там. Неплохое укрытие — Логиум традиционно обладает правом неприкосновенности. Потом мы вернемся и… Никто ничего не узнает, а приготовления к войне можно будет быстренько свернуть, объяснив чересчур поспешными действиями короля, введенного в заблуждение угрожающими донесениями с офирской границы.
За две седмицы жизни в замке я неплохо изучила расположение комнат королевских покоев и распорядок жизни Конана. Незадолго до полуночи кто-нибудь из слуг приносит в спальню короля поднос с одной-двумя бутылями аргосского и легкой закуской. Затем приходят Конан и Эви — иногда вместе, иногда порознь. Караула у дверей спальни нет — он стоит только в начале длинной анфилады комнат. С ударом десятого вечернего колокола вход в королевские покои разрешен только определенному кругу лиц, все остальные заворачиваются обратно. Значит, я должна проскочить туда незамеченной раньше этого срока и прикинуть, что я могу сделать.
Миновать стражников оказалось легче всего — простенькое заклинание для отвода глаз сработало безотказно. Я не стала соваться в спальню, хотя двери стояли полуоткрытыми, а зашла в комнату напротив — малую гостиную. За время своего рысканья по дворцу я обнаружила кое-что любопытное — эти два помещения были связаны между собой потайным коридором. Разумеется, дверь в него была заперта, но после короткого знакомства с набором моих отмычек (заказанных, между прочим, у настоящего мастера воровских дел, ушедшего на покой) замок жалобно лязгнул и сдался. Я на цыпочках прошла по коридору, стараясь не чихнуть (этой лазейкой давно никто не пользовался и на полу лежал слой пыли толщиной примерно в палец), и уткнулась в другую дверь.
Здесь пришлось повозиться подольше, но мой труд был вознагражден — я попала туда, куда хотела. Отодвинула маскировавший потайной ход толстый войлочный ковер и огляделась.
Ничего примечательного. С первого взгляда и не подумаешь, что это обиталище монарха одного из блистательных королевств Закатного материка. Стены, забранные на высоту человеческого роста темным полированным деревом. Низкая и широкая кровать, застеленная пушистыми оленьими шкурами и клетчатыми пледами. Массивный стол, на нем — ветвистый подсвечник из косульего рога с воткнутыми свечами, вокруг стола — несколько кресел на резных ножках в виде львиных лап. Очаг из дикого камня, возле него — горка аккуратно сложенных березовых поленьев. Шкаф, на полках — намотанные на валики пергаменты карт и чертежей. На полу — темно-коричневая, слегка повытершаяся медвежья шкура, развернутая оскаленной пастью к камину. Пустая подставка для оружия. Узкое окно без решеток и привычного стекла — должно быть, ночью тут довольно холодно. Два длинных меча, крест-накрест висящих на стене. Дверь в гимнасический зал из толстых дубовых плашек, с бронзовой ручкой в форме согнутой лапы хищной птицы, сжимающей шар. Справа — выход в коридор. Непритязательно, но уютно.
Я обошла комнату по кругу, ни до чего не дотрагиваясь и на всякий случай запоминая расположение каждой вещи. Услышала приближающиеся шаги, юркнула в свое убежище. В ковре кто-то предусмотрительно прорезал тонкую щель, через которую можно разглядеть часть комнаты.
Вошел слуга — молодой белобрысый парень — с заметным усилием отодвинув створку двери. Оставил на столе серебряный поднос, подбросил в камин пару поленьев, по-хозяйски огляделся и решил, что все в порядке.
Стоило ему скрыться в коридоре, как на сцене появилось оставшееся незамеченным лицо, то бишь я. Меня интересовало содержимое подноса. Пузатый медный кувшин с узким горлышком, одна чаша, плоская тарелка с осенними яблоками и поздним блекло-зеленоватым виноградом. Чаша, видимо, только для короля — Эвисанда вин не употребляет. Что ж, ей сегодня повезет.
Оставалось самое главное. Прислушиваясь к доносившимся из коридора приглушенным звукам — там, похоже, совершалась смена караула — я стянула с левой руки перстень, украшенный темно-желтым крупным камнем. Затем подцепила ногтем еле заметный выступ на золотой оправе — камень откинулся в сторону, открыв углубление, в котором таились пять-шесть крохотных зернышек лилового цвета.
Эту отраву я сделала сама, вычитав рецепт в трактате знаменитого туранского лекаря ибн Джубайра «О редких растениях и ядах». В основном зернышки состояли из хитроумно приготовленного настоя наперстянки, к которому требовалось добавить всякую гадость типа толченых лапок жаб, пойманных в новолуние, сваренных в оливковом масле земляных пауков и высушенных черепов летучих мышей. В ядовитости последних компонентов я сильно сомневалась, но раз в трактате сказано — надлежит всыпать шесть жабьих лапок, предварительно выдержанных в уксусе, то кто я такая, чтобы спорить с многоученым ибн Джубайром? Я послушно намешала всего, что было указано в перечне ингредиентов. А потом, разумеется, испробовала полученное зелье — вначале на животных, затем на приговоренном к смертной казни убийце. Результат был потрясающий — этот малоприятный тип отправился на встречу с Нергалом, даже не успев пикнуть — яд действовал на сердце.
Будем надеяться, что сейчас произойдет то же самое. Мне надо успеть выскочить и перехватить Эви, прежде чем она с воплями помчится по спящему дворцу. Если она не пожелает меня слушать, я ее просто усыплю. Затем запру все двери и отправлюсь на поиски выхода из замка.
Две зернышка выскользнули из своего убежища под драгоценным камнем и канули в темный винный омут. У аргосского резкий вкус и отчетливый миндальный запах, они заглушат даже самый слабый посторонний привкус.
Шаги в коридоре. Приближаются. Голоса — женский и мужской. Злоумышленнику, сделавшему свое черное дело, настало время исчезать. Я еще успела встряхнуть кувшин, чтобы зернышки как следует растворились, а потом тенью метнулась за ковер.
Вошли. Оживленно о чем-то говорят, смеются. Конан (как же мне до конца смириться с мыслью, что это не он, а нечто иное, не принадлежащее к нашему миру?) закрывает дверь, но не запирает на засов. Конечно, чего ему опасаться в собственном замке? Сквозь толстый слой войлока до меня неразборчиво доносится щебет разгуливающей по комнате Эви. Как-то неприятно пребывать в должности соглядатая, но я изредка заглядываю в щель. Пока ничего особенного не происходит. Ага, вот Эви подходит к столу, берет кувшин… Эй, не собирается же она сама попробовать аргосского с моими весьма своеобразными добавками?
Нет, Эвисанда остается верна своим привычкам. Она наполняет серебряную чашу, подозрительно принюхивается (я замираю и перестаю дышать), затем недоуменно пожимает плечами и проходит мимо моего убежища. Мне видна только часть кровати, но, судя по всему, король то ли сидит, то ли лежит на ней. Я жду, отсчитывая мгновения.
Голос Эви. Слегка встревоженный. Отчетливый стук упавшего на пол и покатившегося предмета. Приглушенный вскрик. Эвисанда взвизгивает. Кажется, пришла пора высунуться и посмотреть, как подействовало на подменыша средство мудрейшего ибн Джубайра, изготовленное не в меру любознательной графиней Эрде.
Я неслышно вхожу в комнату. Эви стоит ко мне спиной, прижав руки ко рту и едва различимо поскуливает. Через ее плечо я вижу распростертое на кровати тело короля. Странно, как в такие моменты начинаешь обращать внимание на мелочи. Стиснутая в кулак рука, которая судорожно сжимается и разжимается. Широко открытые и, кажется, ничего не видящие глаза. Хрип, пузырьки грязно-белой пены на синеющих губах.
Что же я наделала?..
Эвисанда пятится. Я не успеваю отступить, и она натыкается прямо на меня. Оборачивается. Белое лицо с пустыми глазами.
— Все хорошо, Эви, — говорю я. — Успокойся, это не то, что ты думаешь. С королем на самом деле ничего не случилось…
Эвисанда визжит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53