Думаю, я хотел сказать, что такой она была, когда я еще что-то значил в ее жизни. Чарли посмотрела на меня и спросила:
– Все будет хорошо, папа? Правда?
– Конечно. Я ведь тебя нашел. – Я засунул паспорт в кожаный мешочек и повесил ей на шею. – Дело ведь не в фотографии, слышишь? Все дело в любви, Чарли. Нас любовь спасет. Правильно я говорю, Фил?
– Правильно, – отозвался Фил.
– Так и есть, Чарли, – кивнул Мик. – Так и есть. Грохот кастрюль снаружи нарастал, становился все более нетерпеливым. Жерди отлетали со стен теперь уже со всех сторон.
– Вот. – Мик повесил свой амулет на шею Чарли.
– О Боже! – Теперь уже Чарли задрожала, заливаясь слезами. – О Боже!
– Возьмешь? – спросил Фил. Он хотел, чтобы она взяла его карманную Библию.
Чарли вцепилась в книгу, и Фил, казалось, получил громадное облегчение.
– Чарли, – сказал я. – Я горжусь тобой. Все у тебя получится. – Глаза у нее были закрыты, но она покивала мне. Я действительно начал думать, что она справится. – Мне бы тоже затяжка не помешала, – добавил я и сделал небольшую затяжку. Чарли засмеялась, но это был истерический смех, почти содрогание.
– Похоже, я сама не дойду, – сказала она слабым голосом.
– Мы тебя отнесем, – сказал Мик. – Ты как, не против?
Она кивнула. Одной рукой она сжимала кошелек с паспортом и амулет, другой – Библию. Мы с Миком подхватили ее с двух сторон и поднесли к порогу. Фил шел следом за нами, равномерно дыша мне в затылок. Когда крестьяне увидели нас на пороге, грохот и шум усилились. Я даже себя слышал с трудом. Чарли обняла меня за шею, спрятав голову у меня на груди.
– Ну, давай, – сказал я Мику. – Я ее отнесу. Боль обжигала мне руку, но я хотел этого, хотел чувствовать боль оттого, что ее несу.
– Мы за тобой, – сказал Мик. – Да, Фил?
– Да, – откликнулся Фил.
Чарли била страшная дрожь, когда мы выходили. Я боялся, что у нее начался припадок. Грохот в ушах усилился, и казалось, что огромная луна вот-вот рухнет на наши головы. Перед нами стоял Кьем в сказочном наряде, как привидение в лунном свете. На нем была шляпа, расшитая маковыми лепестками, и длинный халат. Пояс у него был украшен серебряными кружками и смахивал на рыбью чешую. На шее болтались круглые серебряные амулеты, а в руках были деревянный посох и еще один серебряный диск. Он подошел к Чарли и дотронулся до ее подбородка, чтобы она взглянула ему в лицо. Когда она открыла глаза, он поймал ее взгляд. Что-то в этот момент произошло. Я почувствовал, как она безвольно обмякла у меня в руках. Диковинный облик Кьема заставил ее в изумлении открыть рот, и не в последнюю очередь оттого, что на шее у него висел плюшевый медвежонок.
– Руперт! – выдохнула Чарли.
– Нуда.
Кьем поманил нас, повернулся и медленно повел сквозь грохочущий, лязгающий, стучащий шум толпы. Я заметил Пу. Он выглядел встревоженным.
Кто-то выносил наши вещи из хижины. Кьем шагал мучительно медленно, и, стоило нам пройти немного, как строй за нами распадался и жители, стоявшие там, забегали вперед, не забывая при этом колотить в кастрюли. Я чувствовал себя сбитым с толку и в то же время странным образом будто под защитой этого шума. Как на островке в ночном море.
– Ты здесь, Мик?
– Иду, иду!
Мы тащились вперед, а огромная, нависающая луна светила на нашу удивительную процессию. Возможно, дело было в затяжке опиума, которую я сделал, прежде чем выйти из хижины, но все происходящее виделось мне как будто сверху и казалось необъяснимым: Кьем вел нас, почти пританцовывая, я следовал за ним с Чарли на руках, Мик шагал сзади, а Фил замыкал шествие и на ходу читал псалмы. По мере того как мы приближались к Воротам духов, я видел, как за спинами крестьян кто-то копошится. Полчища каких-то существ. Я моргнул, и они исчезли.
По обеим сторонам Ворот горели факелы, от которых поднимался густой дым, и, когда мы подошли, я увидел, что луна стояла точно за аркой. Мы медленно двигались к ней. Она, казалось, занимала все небо. Мне захотелось, чтобы Чарли увидела ее.
– Посмотри, Чарли! Посмотри на луну!
Она открыла глаза. Лунный свет пропитывал все. Он плыл вокруг нас, как млечный сок. Я даже мог понюхать его. Жители подгоняли нас с прежней настойчивостью, лязгая кастрюлями и мисками.
Чарли становилась тяжелее по мере того, как мы приближались к Воротам духов. Моя больная рука горела, но я не имел права опустить ее. Дым от факелов сгустился около Ворот, и в этом мареве и грохоте мне снова начали чудиться странные фигуры позади крестьян. Более того, я вдруг разглядел высокие постройки с переходами и лестницами из бамбука, по ним кто-то ходил, взбирался и спускался, не обращая на нас никакого внимания. Другие, наоборот, внимательно следили за происходящим. Одно такое существо, серого цвета, вытянуло губы трубочкой и дунуло мне в ухо. Некоторые пытались повиснуть на Чарли, подбегали погладить мою больную руку, и чем ближе мы подходили, тем больше их собиралось.
Это видение длилось считанные секунды, и я бы остановился, если бы не грохот подгонявший меня толпы. Лязг кастрюль держал духов на расстоянии, позволяя нам двигаться вперед. Когда мы наконец, пошатываясь, прошли Ворота, это вызвало неописуемый восторг крестьян. Они побросали свои кастрюли и начали хлопать в ладоши, свистеть и кричать. А потом запели.
– Ты как? – спросил я Чарли. Она дрожала.
– Мне холодно, папа.
Мне казалось, что у меня сердце разорвется. Я отпустил ее, она соскользнула на землю. Кто-то укрыл ей плечи одеялом, другая пара рук подала миску с каким-то варевом, и она начала пить его маленькими глотками и закашлялась. Подняв глаза, я увидел лунный диск, влажный от серебристого сока. Будто он только что родился. И я почувствовал необыкновенное облегчение. Укачивая Чарли, прижимая ее к себе, я заметил языки пламени, взметнувшиеся в темноте за спиной. Это была наша хижина. Ее подожгли, и она горела.
Обратного пути не было.
Жители зажгли костры и стали танцевать вокруг нас, обняв друг друга за плечи, громко напевая и ритмично раскачиваясь.
Начинался праздник.
Кьем вошел в круг. На его лице сияла счастливая улыбка, он руководил происходящим, явно очень довольный тем, как все прошло. Он снял с шеи медвежонка Руперта и вложил его в руки Чарли. Повелитель Луны возвращал ей душу.
Мик вытащил бутылку, которую дал нам Джек, и я сделал большой глоток. Виски разлилось теплом у меня внутри. Если в воздухе и были демоны, глоток шотландского виски рассеял их. Я даже вылил немного на повязку.
– Дай-ка мне тоже, – попросил Фил, взял у меня бутылку и основательно приложился.
Деревенские ребятишки повесили венки на шею Чарли, затем мне, потом Мику и Филу. Пение продолжалось. Несколько мужчин выстроились в очередь угоститься из нашей бутылки. Я был доволен, что празднество будет продолжаться всю ночь. Мы вытащили Чарли из ее клетки. Я обнял ее. – С тобой все в порядке? Правда?
– Да, все прошло.
Я смотрел на танцующих, чьи лица мягко освещались светом костров. Мне нравилось радостное возбуждение детей, которые наравне со всеми участвовали во всех этих странных ритуалах. Мне нравился аромат воздуха, струившегося с маковых полей и из джунглей. Я посмотрел на луну и на мгновение оказался охвачен безмерным счастьем. С моих губ вполне могла сойти языческая хвала. Даже в этом странном, чуждом месте царили свои высшие законы порядка. Мир становился цельным.
Я поднес к губам бутылку и огляделся.
– Где Мик? – спросил я у Фила. – Ты видел Мика?
– Нет, – ответил Фил.
Я поднялся на ноги. Мика не было видно в толпе. Он исчез.

37

Участники празднества танцевали вокруг костров, топая по красной земле. Они громко пели, их голоса далеко разносились в свежем ночном воздухе. Некоторые мужчины достали бутылки с самогоном и явно собирались напиться. Они себя особо не ограничивали, а я, хоть и притворялся, что пью наравне со всеми, должен был сохранять ясную голову. Через час объявился Мик и с ним Пу. Мик был потный, измазанный красной пылью.
– Пора идти, – сказал он.
Меня терзали сомнения. Я не верил Пу, боялся, что он нас предаст, ждал, что вот-вот появится Джек со своей сумасшедшей улыбкой. Но, так или иначе, нам нужно было трогаться в путь. Мик предложил, чтобы мы уходили по одному и встретились на тропе за окраиной деревни. Тут Чарли вздумала попрощаться с Набао.
– Ни в коем случае, – прошептал я. – Не говори ей, что мы уходим.
– Я должна, – сказала Чарли. – Я не могу вот так исчезнуть и не проститься с ней.
– Мы на пару минут, – сказал я остальным. – Ждите нас на тропе.
Набао сидела на пороге своей хижины и курила свою длиннющую трубку. В празднике она не участвовала. Увидев нас, она встала и протянула руки к Чарли. Она будто чувствовала, что мы уходим. Чарли обняла ее, и я увидел, как старуха чуть не заплакала. Она зачем-то ушла в хижину и вернулась со своими пластмассовыми часами в целлофановом пакете, что-то быстро сказала и сунула часы Чарли. Это был прощальный подарок. Самое ценное, что у нее было.
Чарли наотрез отказалась от подарка и произнесла довольно длинную фразу. Набао, кажется, ее поняла.
– Папа, дай мне свои часы. Я сказала ей, что каждый день в полдень буду смотреть, который час, и вспоминать о ней.
Я отдал ей свои часы, и Чарли надела их. На глазах у нее были слезы. Я взял старуху за руку и поцеловал ее. На ее лице ничего не отразилось.
– Пошли, Чарли, – сказал я, и мы шагнули в темноту. Мик и Пу ждали нас на тропе. Прежде чем поджечь нашу хижину, участники празднества вытащили из нее все пожитки, и Пу собрал их для нас.
– Где Фил? – спросил я.
– Ждем, – ответил Мик.
– О господи!
Я помчался назад в деревню и там увидел Фила, который сидел и спокойно наблюдал за ликующей толпой.
– Фил, мы тебя потеряли!
– Я не пойду, – ответил Фил.
– Что?
– Не пойду. Не могу уйти.
Только этого не хватало. Я сел на корточки рядом с ним и взял его лицо в ладони.
– Фил, я прошу прощения за все, чем тебя обидел.
– Это абсолютно ни при чем. Никакого отношения к делу.
– Фил, прости меня за все последние двадцать пять лет. Мне жаль, что я оказался таким скверным отцом. А потом, я ведь помню, я ударил тебя, прости, пожалуйста.
Фил покачал головой:
– О чем ты? Не смотри на меня так! Я в своем уме, я нормально соображаю. Просто я подумал, что лучше уж мне здесь искупить свой грех. Я бы мог помочь беженцам. Мне обязательно надо искупить грех.
– Фил, я не знаю, о чем ты говоришь, но если ты пойдешь с нами, обещаю целый год ходить с тобой в церковь по воскресеньям. Я не могу тебя здесь бросить. Чарли взять, а тебя оставить? Ты что, с ума сошел?
К нам подбежал Мик.
– Что тут у вас происходит?
– Он говорит, что не пойдет.
– Что за семейка?! – закричал Мик. – Что я тут с вами делаю? Фил, если ты сейчас не встанешь, как мы дотащим Чарли? У твоего отца только одна рука здоровая.
Фил посмотрел на Мика. Лунный свет искрился в его зрачках.
– Фил, я очень тебя люблю, – сказал я. – Если ты остаешься, мне придется остаться с тобой.
Фил не успел ответить.
– Все, с меня хватит. – Мик ринулся к нему, схватил под руки и перекинул через свое плечо. Когда Мик бежал с ним в кусты, я слышал, как Фил что-то бормотал. Я оглянулся: не видел ли нас кто? Но крестьяне увлеченно накачивались спиртным и косели все больше.
Когда я догнал остальных, дело было уже улажено. Фил шел с нами.
– Брать вещи, брать! – зашипел на нас Пу в страшном волнении.
Чарли хотела открыть рюкзак и уложить своего Руперта. Когда она начала копаться с завязками, Пу чуть с ума не сошел.
– Нет время! – застонал он. – Я так не ходить! Нет время!
– Ладно, – сказал я. – Бери рюкзак, пошли.
Мы взвалили рюкзаки на плечи и почти побежали по залитой лунным светом тропинке. Чарли была слишком слаба, поэтому Мик тащил ее на плече, потом его сменил Фил. Я замыкал строй.
Мы оставили позади уже несколько сот метров, когда меня стало одолевать дурное предчувствие. В этой местности было что-то до боли знакомое. Сперва я держал эти наблюдения при себе. Мик, тащивший Чарли, повернулся и глянул на меня. Он тоже узнал тропинку. Я не мог понять, догадался Фил или нет: он шел с опущенной головой. В той стороне, куда мы так отчаянно бежали, была могила. У меня засосало под ложечкой.
Я остановился, и за мной все остальные.
– Почему стоять? – зашептал Пу. – Надо быстро-быстро.
Я не мог ничего сказать. Пу был рядом. Но я чувствовал, что нас ведут прямиком на место, где мы закопали паренька. Я живо представил свежие, залитые лунным светом ямы, приготовленные специально для нас.
– Пошли, Дэнни, – сказал Мик спокойно, но твердо.
Я пытался намекнуть ему на свои подозрения, но он отвернулся и двинулся дальше, придерживая Чарли на плече. Я пошел следом. Это было мучительно. Я своими руками вытащил Чарли и Фила из безопасной деревни в дикие джунгли. До меня вдруг дошло, куда делся Бен, который пришел сюда вместе с Чарли.
Пу вел нас вперед, и я не мог ничего придумать. Бандиты Джека могли выскочить из-за любого куста. Мне казалось, я слышу шорох их шагов.
Фил отстал и поравнялся со мной.
– Ты видишь, куда он нас ведет?
– Да.
– Я не могу туда идти. Честно, не могу.
– Это, должно быть, совпадение, Фил. Пошли.
Мы дошли до могилы, Пу замедлил шаг и завозился со своим ремнем. Фил украдкой бросил взгляд в джунгли. За могильным холмиком в тени шевельнулась тень. Нет. Похоже, какой-то зверь.
Мы прошли это место и свернули узкой тропинкой вниз к оврагу. Мы уже тяжело дышали, устало пробираясь по крутому склону, а гигантская луна заливала белесым светом джунгли. Я оступился и соскользнул с тропы, но Фил успел схватить меня за рубашку и вытащить.
Примерно через полчаса я услышал снизу шум несущейся воды. Мы добрались до реки.
Бамбуковый плот ждал нас. Он походил на тот, на котором я, Мик и Фил путешествовали с Бханом и Кокосом, и был оснащен прочной треногой для поклажи. Пу занялся рюкзаками, привязал их к треноге. Я беспокойно оглянулся. Мне все казалось, что Джек близко.
Быстрая речная рябь казалась под лунным светом струящимся мятым шелком. В джунглях стояла тишина.
– Пока все идет неплохо, – сказал мне Мик.
– А плот выдержит нас всех?
– Похоже, да.
– Сапог, сапог! – скомандовал Пу, закрепив рюкзаки. Мы сняли ботинки, и он привязал их шнурками к треноге.
– Мы ехать!
Для каждого был приготовлен шест. Пу велел Мику стать сзади. Чарли устроилась между мной и Пу, а Фил перед Миком. Мы оттолкнулись и скользнули в зеленую, как яшма, реку. Быстрое течение подхватило и понесло нас. Река была здесь быстрее, чем в тот раз, когда мы плыли с Кокосом и Бханом, шире и меньше загромождена препятствиями. Пу показывал влево или вправо, когда хотел, чтобы мы сдали в сторону, или же сам правил спереди.
– Долго нам плыть?
– Пять, шесть часа, – ответил он.
Это немало, когда приходится стоять на плоту, с ногами в холодной, кишащей змеями воде, но я чувствовал подъем настроения просто от движения и огромное облегчение от того, что деревня осталась позади. Кроме того, все пассажиры были на месте, но я, конечно, отдавал себе отчет, что мы уязвимы, как соломинка, плывущая по течению.
Река продолжала нести нас в хорошем темпе, и плотом было удивительно легко управлять. Пу отталкивался шестом от речного дна. Временами он поднимал руку, показывая, что нужна наша помощь.
Очень скоро Чарли устала стоять. Ей не оставалось ничего другого, как встать на колени, ухватившись за треногу. Изумрудная река извивалась сквозь нескончаемые мили призрачных темных джунглей, и нас окружала тишина. По обеим сторонам реки на крутых берегах высоко поднимались кроны тонких деревьев. Туман оседал на листьях. Мы видели стадо буйволов на мелководье. Наш плот миновал крохотные поселки, в которых не было заметно никакого движения, жители спали, так что мы вполне могли сойти за персонажей их снов.
Местами приходилось вести плот между гладкими белыми валунами. На быстринах бамбуковый остов тревожно скрипел, но плот выдержал. Два часа мы плыли в полной тишине, завороженные незнакомым великолепием лунной реки. Затем чуть не сели на камни. Без предупреждения Пу прыгнул в воду и стал выталкивать плот с быстрины. Нам с Миком пришлось тоже залезть в воду и помочь ему. В конце концов все вымокли, то проводя, то подталкивая плот между валунами. Это препятствие вывело нас из транса, в который мы погрузились, поддавшись чарам реки. Наравне со всеми старалась быть полезной и Чарли. С берега, из темноты, раздалось недовольное фырканье буйволов, когда мы проплывали мимо.
Ниже по течению мы начали двигаться немного медленнее. Я опустил в воду шест и услышал слабый всхлип за спиной. Я повернулся: Фил сидел на корточках и плакал.
– Фил! – Я отложил шест. – В чем дело, Фил?
Он покачал головой. Я взглянул на Мика, но он, отталкиваясь шестом, вглядывался в берег. Я сел на корточки рядом с Филом и взял его за руку. Он плакал.
– Я в аду, папа. Вы вернетесь домой, а со мной что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30