По-моему, тут есть над чем подумать. Возможно, вам стоит найти хорошего адвоката и узнать его мнение.
– Я подумаю, – обещал Орис. – Хотелось бы узнать, в чем тут ваш интерес. Зачем вам нужно, чтобы его освободили?
– Я не хочу, чтобы его освободили, – ответил Карл. – Но не могу смириться с тем, что Джек проведет в тюрьме двадцать лет, – кстати, он сам считает так же. Он говорит, что сбежит; обещал сделать это скоро. Возможно, ему и удастся сбежать. Из Макалестера сбежать нетрудно.
– Он говорил вам, что собирается сбежать?
– В Канзас-Сити и на обратном пути, в машине, он все время болтал.
– О чем?
– О себе. Как ему нравится таскать при себе револьвер и считаться отъявленным рецидивистом, изгоем, отверженным. По его мнению, он заслуживает большей известности. Цель его жизни – стать врагом государства номер один. Я говорил, что стрельба по куклуксклановцам способствовала его планам: он прославился на всю страну. Но для того, чтобы стать врагом государства номер один, ему нужно сбежать из Макалестера. Джон Диллинджер – вот его образец для подражания. Диллинджер грабил банки в Индиане, Огайо, Висконсине, Айдахо, Иллинойсе. Он дважды бежал из тюрьмы и улизнул из курортного городка Маленькой Богемии в Висконсине, когда его окружили федеральные агенты. Как выяснилось, у Диллинджера были превосходные помощники. Они умели добывать нужные сведения.
Орис спросил:
– А как же Клайд Барроу и Бонни Паркер?
– Что они грабят? – возразил Карл. – Бакалейные лавки. Сельская лига! Они тратят время на то, чтобы стрелять в полицейских и обходить засады. Нет, им до Диллинджера далеко. А взять нашего земляка, Чарли Флойда. Я сказал Джеку: раз уж решил стать плохим парнем, почитай-ка о Красавчике. По пути из Канзас-Сити я советовал ему поговорить с Лули, она двоюродная сестра жены Чарли, Руби, и знакома с ним. По ее словам, Чарли добрый. Он любит своих родных и дает деньги беднякам. Можно сказать, из всех знаменитых налетчиков Чарли Флойд – самый человечный.
Орис нахмурился:
– То есть вы поощряете его и дальше быть преступником?
– Я его не отговариваю. Зачем зря терять время? Он твердо знает, чего хочет. Лули пыталась его урезонить: он такой симпатичный, девушки будут сохнуть по нему, но что толку, если ему все время придется скрываться?
Вид у Ориса был потерянный.
– По-вашему, его уже не исправить?
– Слишком поздно, – ответил Карл. – Если Джек сбежит из тюрьмы, он действительно станет самым знаменитым врагом государства. Хотя бы ненадолго.
* * *
Ему рассказали анекдот о церковных скамьях.
«Почему скамьи в церкви такие неудобные?»
«Не знаю».
«Потому что их вырезают зэки».
Вот чем заставляли заниматься Джека Белмонта семь месяцев в тюрьме штата Оклахома в Макалестере. Он марал руки, делая церковные скамьи.
– Я всегда работал в конторе и в жизни не пачкал рук, – сказал Джек начальнику караула.
Джек знал, что Фаусто Басси уволили с поста начальника полиции в Кребсе за то, что он позволил Нестору Лотту запереть его в собственной КПЗ. Но ему дали возможность исправиться из-за большого опыта работы с правонарушителями.
– Значит, ты застрелил семерых куклуксклановцев, – с акцентом сказал Фаусто.
– Как в тире, – похвастал Джек, и Фаусто невольно улыбнулся.
Они сидели в том самом кабинете, в котором Джек впервые увидел Карла Уэбстера. Окна ротонды были забраны решетками; она походила на огромную птичью клетку – большая, как часовня, а справа и слева – камеры. Четыре этажа, решетки выкрашены в белый цвет. Так и мерещилось хлопанье крыльев.
– Сюда залетают голуби, – объяснил Фаусто, – но потом забывают, как выбраться назад. Как твои сокамерники, да? – Фаусто добавил: – Скоро меня сделают заместителем начальника тюрьмы. Им нужен заместитель, но кроме меня здесь нет никого подходящего. И тогда я попробую устроить тебя в библиотеку или в контору. Умеешь печатать на машинке?
– Это трудно?
Толстый Фаусто снова улыбнулся:
– Тебе ведь некуда спешить, вот и научишься. Ты знаешь, что попал сюда зазря. Судья и прокурор сговорились упечь тебя. Есть у тебя вести от отца?
– Нет, – ответил Джек, – а что?
– Он собирается нанять адвоката, чтобы подать апелляцию. Сесил Гайтон. Слыхал?
– Нет, – ответил Джек.
– Никогда не слыхал о Сесиле Гайтоне?
– Не знаю, может, и слыхал.
– Несколько лет он был прокурором округа Талса, но потом подал в отставку и сделался знаменитым адвокатом, вроде Кларенса Дэрроу. Его-то ты знаешь?
– Кларенс Дэрроу, – кивнул Джек. – «Обезьяний процесс».
– Они похожи: любят выбирать громкие дела, которые привлекают общее внимание.
– Только сейчас вместо обезьяны я, – уточнил Джек. – Где будет суд?
– По-моему, здесь, в здании окружного суда, разве что он захочет перенести слушания в другой округ. Но сейчас Сесил Гайтон занимается другим делом. Если повезет, он займется тобой только через месяц.
– Сколько он берет?
– Спроси у отца.
– Он выигрывает?
– Почти всегда. Либо ты выйдешь на свободу, либо тебе сильно сократят срок – уж это-то почти наверняка. Но Гайтон всегда ставит одно условие. Он не приходит в тюрьму.
– Что вы имеете в виду?
– Адвокат обязательно встречается с подзащитным. Ему необходимо научить тебя, как вести себя на суде. Ему нужно добиться разрешения от начальника тюрьмы, чтобы тебя привезли к нему. Он снимает апартаменты в «Олдридже»; там и побеседует с тобой. Если тебя не согласятся доставить к нему, он не возьмется тебя защищать.
– А вы не боитесь, что я оттуда сбегу?
– Зачем тебе бежать, раз он тебя и так освободит? – удивился Фаусто. – А может, вместо двадцати тебе дадут год – и то с учетом уже отбытого срока наказания. Правда, твоему папаше придется внести солидный залог.
– Ну, если он нанял того парня... А почему Сесил не приезжает в тюрьму?
– Говорит, это негигиенично. Сесил Гайтон печется о своем здоровье. Мы позволим ему вести себя по-своему, потому что, во-первых, мы знаем, что тебя засудили, а во-вторых, мы получим возможность выглядеть умными и сделаем хорошую мину при плохой игре. А еще нам не нравится судья, который подписал тебе приговор.
– Вы сказали, я все равно что могу считать себя на свободе? – уточнил Джек.
– В Оклахоме да, – кивнул Фаусто. – Но штат Канзас требует твоей выдачи.
– То есть меня сразу арестуют?
– Возможно.
– Освободят в зале суда...
– А на пороге тебя будет ждать маршал с постановлением о новом аресте, – ответил Фаусто. – А может, тебя отвезут назад, в тюрьму, и ты будешь дожидаться экстрадиции там. Куда им спешить?
* * *
Джек выспрашивал более опытных сокамерников о побегах. Получалось, что большинство заключенных бежало, когда их отправляли на работы за тюремные стены. По сигналу они разбегались в разные стороны; пару беглецов убивали охранники, остальным удавалось на время скрыться. Некоторым тайно проносили в тюрьму оружие, и они уезжали в грузовиках, которые привозили продукты или почту. Двое заключенных, работавших в женском крыле, спустились по наружной стене и угнали машину старшей надзирательницы. Еще двое проделали подкоп в больничный дворик, где гуляли туберкулезные больные, а землю прятали в подвале.
Больше всего Джеку нравилась история о том, как заключенный, отсидевший всего полтора года из положенных тридцати, получил разрешение на свидание с членом комиссии по досрочному освобождению. Охранник вывез его в город. Зэк уговорил охранника зайти в аптеку за содовой. Как только они зашли, он выбежал через черный ход, завернул за угол, прыгнул в такси и проехал до самого Маскоги семьдесят миль.
Совсем скоро Джека тоже повезут в город на встречу со знаменитым адвокатом в отеле «Олдридж». Надо обдумать, как бы проехать сто миль и добраться до Талсы.
И не попасть под пули полицейских, когда он туда доберется. Как тот зэк, который уехал в Маскоги.
17
В суде у Карла появилось время для размышлений. Почему, думал он, маршалам нравится выполнять обязанности судебного пристава? Многим такая работа по душе. Все объясняли это по-разному. Чаще всего коллеги Карла говорили: «Здесь наглядно видишь, как осуществляется правосудие». Или: «Здесь тебя не пристрелят». Хотя случалось всякое. Однажды в зал суда вошла женщина; подошла к обвиняемому, сидевшему рядом со своим адвокатом, и выстрелила ему в затылок. А потом в смятении пальнула в маршала – тот стоял на посту с револьвером в руке; произошла осечка, женщину схватили. Промедли они еще миг, маршал уложил бы ее на месте. Бывает, совершают покушения на судей; кто-то начинает палить почем зря, завязывается перестрелка. Правда, убийца почти не умеет стрелять и палит наугад – в потолок, – пока маршал не прикончит стрелка.
Карл стоял у боковой двери, наискосок от присяжных. Дверь вела в комнатку, где сидел обвиняемый; перед тем как его вводили в зал суда, с него иногда снимали наручники. В этом году банки грабили чаще обычного. Налетчиками в основном оказывались простые молодые парни, но иногда попадались и взрослые женатые мужчины, потерявшие работу; они с виду ничем не отличались от добропорядочных граждан. Иногда судебный процесс занимал всего десять минут, но в тех случаях, когда адвокат мялся, не зная, какую линию защиты избрать, слушания затягивались на целый день.
За все время, что Карл работал в суде, он не увидел на скамье подсудимых ни одного знакомого. Хотя за многими из тех, кого он арестовал, числилось множество подвигов, и Карл видел их фотографии в разделе «Розыск».
Он удивился, заметив в зале суда, среди публики, Венишу Мансон из Банча, подружку Пейтона Брэгга. Прошло больше года с тех пор, как они сидели ночью в засаде, ожидая прихода Пейтона.
Карл решил, что учительница пришла посмотреть, как будут судить ее дружка-бутлегера. Хотя на всей территории страны сухой закон уже отменили, в Оклахоме он еще действовал. Здесь разрешалось продавать напитки крепостью не больше 3,2 градуса.
Карл поймал на себе взгляд женщины, улыбнулся, но Вениша не улыбнулась в ответ. После заседания они встретились в холле. Карл невольно потянулся к шляпе, хотя шляпы на нем не было.
– Мисс Мансон! Рад снова видеть вас.
Она похорошела; видимо, какая-нибудь подруга научила ее пользоваться косметикой. В шубке и крошечной шляпке-таблетке, надвинутой на один глаз, учительница показалась Карлу почти хорошенькой.
– У вас дело в суде? – спросил он как бы между прочим.
– У меня дело к вам, – сказала Вениша. – Я пришла за моим винчестером, который вы забрали у меня из дома.
Карл вспомнил: ночь, он целится в «эссекс», огни задних фар слепят глаза...
– Я так и не вернул его вам?
– Не поняла... – Губы в красной помаде сжаты в ниточку, в глазах – воспоминание о том, как он застрелил ее дружка Пейтона.
– Видите ли, – улыбнулся Карл, – ваш винчестер фигурирует в следственном рапорте; кроме того, он был нужен для баллистической экспертизы, которая установила, что я стрелял из него. Потом мне его вернули, и я собирался отвезти его вам, как только окажусь в окрестностях Банча... Или передать кому-нибудь, кто едет в ваши края...
– Так он все еще у вас?
– Да, у меня дома, на Саут-Чейенн.
– Так почему я его не получила? – спросила Вениша. – Прошел год и два месяца с тех пор, как вы его забрали.
– Извините, – поклонился Карл, – пожалуйста. Я просто забыл.
– Если вы сейчас домой, – заявила Вениша, – я поеду за вами следом, бампер к бамперу.
Они вышли из здания суда. Карл продолжил светскую беседу.
* * *
Бывало, Лули спрашивала:
– Карл, ты меня любишь? А как ты меня любишь?
А он отвечал:
– Детка, я без ума от тебя.
– Ты когда-нибудь можешь говорить серьезно? – возмущалась она.
Карл советовал:
– Скажи моему отцу, что я от тебя без ума; интересно, что тебе ответит человек, который сам без ума от орехов пекан.
Лули в шутку пихала его кулачком в плечо. Она тоже была без ума от Карла.
– Почему бы нам не пожениться? – спрашивала она.
– Не знаю, смогу ли я отдавать работе всего себя, если у меня будут жена и дети.
Лули знала: он не шутит. Карл не искал предлога отвертеться от женитьбы.
– А ты не отдавай работе всего себя. Оставляй что-нибудь, – советовала она. После этих слов он улыбался, притягивал ее к себе и целовал.
В тот вечер Лули сидела дома и в ожидании Карла то и дело выглядывала из окна. Она размышляла о том, что времени впереди много – она еще так молода!
Карл вернется, наскоро переоденется из костюма в шерстяную рубашку и ковбойскую шляпу, попутно выпьет пива, и они поедут в Окмалджи проводить выходные с Вирджилом и Наркиссой – в третий раз после их возвращения из Канзас-Сити. Правда, сейчас повод был особенный. Завтра Вирджилу исполнялось шестьдесят. Лули сказала Карлу: его отец выглядит точно на свой возраст. Карл ответил, что его отец умеет жить; смотрит, как мир мчится мимо, и не суетится по пустякам.
Они привезут ему в подарок винтовку «крэг-йоргенсен» с магазином на пять зарядов, которую Карл выкупил у коллекционера в Биксби. С такой же армейской тридцатикалиберной винтовкой Вирджил воевал на Кубе.
Лули не терпелось сменить обстановку, ведь она целыми днями сидела дома. Наверное, решила она, стоит поискать работу – не такую, как в Канзас-Сити. Может, устроиться продавщицей в универмаг Вандевера. Обслуживать богатых жительниц Талсы и научиться разговаривать, как они. Несколько раз в неделю она ходила в кино.
Ей нравилась обстоятельность, с какой Вирджил обсуждал с Карлом разных преступников, нефтяной бизнес, кинозвезд, Уилла Роджерса. О чем бы они ни заговорили, обговаривали тему до конца.
И Наркисса ей тоже нравилась. Пока она готовила ужин, Лули слушала ее рассказы о человеческом теле и о том, как надо его уважать.
– Ты не представляешь, – говорила Наркисса, – до чего старик не заботится о себе. Но в постели ему нет равных!
Как и его сыну. Вот он, кстати. Из окна Лули увидела, как Карл выходит из «понтиака».
Он остановился на тротуаре, посмотрел туда, откуда приехал. Поправил шляпу. Закурил.
За «понтиаком» остановилась зеленая машина, из которой вылезла женщина – на вид Лули дала бы ей лет сорок. На ней была модная шляпка-таблетка; видно, она старалась выглядеть молодой и задорной. Губы намазаны ярко-оранжевой помадой. Оба зашагали к крыльцу, Карл вытащил ключ. Лули отошла от окна и направилась в кухню.
Открылась входная дверь, Лули вышла из кухни, подняла брови в знак удивления. Улыбнулась, вытирая руки о посудное полотенце.
– Лули, познакомься, – бросил Карл. – Это мисс Мансон из Банча. Она приехала за своим винчестером.
Карл отправился в чулан в спальне для гостей и оставил Лули наедине с гостьей из Банча. Лули когда-то видела дорожный указатель с надписью «Банч», но не могла вспомнить, куда она тогда ехала.
Она улыбнулась мисс Мансон и спросила:
– Вы с Карлом старые знакомые?
– Нет, – ответила Вениша. – Карл Уэбстер застрелил моего дружка из моего же винчестера, и не возвращал оружие год и два месяца.
Лули стало не по себе.
– Вот как? – спросила она. – Неужели?
Гостье, видимо, было все равно, что она скажет. Лули припомнила, где видела дорожный знак «Банч». Тогда они ездили в Стилуэлл купить семена или что-то еще для мистера Хагенлокера.
Позже до Лули дошло: она ведь может встретить родных и друзей тех людей, которых Карл застрелил или отправил за решетку. При тех темпах, с какими он работал, такое было вполне вероятно. Эти люди, скорее всего, будут смотреть на нее определенным образом...
* * *
Вениша вышла из дома винчестером, села в зеленый «эссекс», доехала до ближайшего перекрестка, повернула налево и объехала квартал кругом. Вернувшись к Саут-Чейенн-стрит, остановилась на углу и припарковалась так, чтобы ей была видна входная дверь дома Карла. Она вспомнила название, вырезанное в бетонном блоке над входом: «Синтия-Корт».
Она стала ждать, время от времени поглядывая на часы.
Прождала сорок минут. Наконец Карл и хорошенькая малышка по имени Лули – его сожительница – вышли с чемоданом и сели в «понтиак».
Выйдя из здания суда, Карл по-прежнему смущенно извинялся за то, что так долго продержал у себя винчестер. Он пытался завязать светскую беседу: рассказал, что они с Лули едут в Окмалджи, где проведут конец недели, потому что у его отца день рождения, ему исполняется шестьдесят, а по пути заедут в Биксби, чтобы забрать подарок, который он купил по рекламному объявлению в газете. Он не сказал, что за подарок они приготовили, а Вениша не спросила. Она не хотела выказывать интерес к его жизни. Карл рассказал: у его отца тысяча акров пекановых деревьев в низине Дип-Форк к западу от города. Вениша не задала ни одного вопроса. По пути на автостоянку она произнесла не больше двух слов. Вениша ехала за Карлом и Лули, держась не слишком близко; попав в Окмалджи, спросила у первого встречного, как добраться до ореховой фермы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Я подумаю, – обещал Орис. – Хотелось бы узнать, в чем тут ваш интерес. Зачем вам нужно, чтобы его освободили?
– Я не хочу, чтобы его освободили, – ответил Карл. – Но не могу смириться с тем, что Джек проведет в тюрьме двадцать лет, – кстати, он сам считает так же. Он говорит, что сбежит; обещал сделать это скоро. Возможно, ему и удастся сбежать. Из Макалестера сбежать нетрудно.
– Он говорил вам, что собирается сбежать?
– В Канзас-Сити и на обратном пути, в машине, он все время болтал.
– О чем?
– О себе. Как ему нравится таскать при себе револьвер и считаться отъявленным рецидивистом, изгоем, отверженным. По его мнению, он заслуживает большей известности. Цель его жизни – стать врагом государства номер один. Я говорил, что стрельба по куклуксклановцам способствовала его планам: он прославился на всю страну. Но для того, чтобы стать врагом государства номер один, ему нужно сбежать из Макалестера. Джон Диллинджер – вот его образец для подражания. Диллинджер грабил банки в Индиане, Огайо, Висконсине, Айдахо, Иллинойсе. Он дважды бежал из тюрьмы и улизнул из курортного городка Маленькой Богемии в Висконсине, когда его окружили федеральные агенты. Как выяснилось, у Диллинджера были превосходные помощники. Они умели добывать нужные сведения.
Орис спросил:
– А как же Клайд Барроу и Бонни Паркер?
– Что они грабят? – возразил Карл. – Бакалейные лавки. Сельская лига! Они тратят время на то, чтобы стрелять в полицейских и обходить засады. Нет, им до Диллинджера далеко. А взять нашего земляка, Чарли Флойда. Я сказал Джеку: раз уж решил стать плохим парнем, почитай-ка о Красавчике. По пути из Канзас-Сити я советовал ему поговорить с Лули, она двоюродная сестра жены Чарли, Руби, и знакома с ним. По ее словам, Чарли добрый. Он любит своих родных и дает деньги беднякам. Можно сказать, из всех знаменитых налетчиков Чарли Флойд – самый человечный.
Орис нахмурился:
– То есть вы поощряете его и дальше быть преступником?
– Я его не отговариваю. Зачем зря терять время? Он твердо знает, чего хочет. Лули пыталась его урезонить: он такой симпатичный, девушки будут сохнуть по нему, но что толку, если ему все время придется скрываться?
Вид у Ориса был потерянный.
– По-вашему, его уже не исправить?
– Слишком поздно, – ответил Карл. – Если Джек сбежит из тюрьмы, он действительно станет самым знаменитым врагом государства. Хотя бы ненадолго.
* * *
Ему рассказали анекдот о церковных скамьях.
«Почему скамьи в церкви такие неудобные?»
«Не знаю».
«Потому что их вырезают зэки».
Вот чем заставляли заниматься Джека Белмонта семь месяцев в тюрьме штата Оклахома в Макалестере. Он марал руки, делая церковные скамьи.
– Я всегда работал в конторе и в жизни не пачкал рук, – сказал Джек начальнику караула.
Джек знал, что Фаусто Басси уволили с поста начальника полиции в Кребсе за то, что он позволил Нестору Лотту запереть его в собственной КПЗ. Но ему дали возможность исправиться из-за большого опыта работы с правонарушителями.
– Значит, ты застрелил семерых куклуксклановцев, – с акцентом сказал Фаусто.
– Как в тире, – похвастал Джек, и Фаусто невольно улыбнулся.
Они сидели в том самом кабинете, в котором Джек впервые увидел Карла Уэбстера. Окна ротонды были забраны решетками; она походила на огромную птичью клетку – большая, как часовня, а справа и слева – камеры. Четыре этажа, решетки выкрашены в белый цвет. Так и мерещилось хлопанье крыльев.
– Сюда залетают голуби, – объяснил Фаусто, – но потом забывают, как выбраться назад. Как твои сокамерники, да? – Фаусто добавил: – Скоро меня сделают заместителем начальника тюрьмы. Им нужен заместитель, но кроме меня здесь нет никого подходящего. И тогда я попробую устроить тебя в библиотеку или в контору. Умеешь печатать на машинке?
– Это трудно?
Толстый Фаусто снова улыбнулся:
– Тебе ведь некуда спешить, вот и научишься. Ты знаешь, что попал сюда зазря. Судья и прокурор сговорились упечь тебя. Есть у тебя вести от отца?
– Нет, – ответил Джек, – а что?
– Он собирается нанять адвоката, чтобы подать апелляцию. Сесил Гайтон. Слыхал?
– Нет, – ответил Джек.
– Никогда не слыхал о Сесиле Гайтоне?
– Не знаю, может, и слыхал.
– Несколько лет он был прокурором округа Талса, но потом подал в отставку и сделался знаменитым адвокатом, вроде Кларенса Дэрроу. Его-то ты знаешь?
– Кларенс Дэрроу, – кивнул Джек. – «Обезьяний процесс».
– Они похожи: любят выбирать громкие дела, которые привлекают общее внимание.
– Только сейчас вместо обезьяны я, – уточнил Джек. – Где будет суд?
– По-моему, здесь, в здании окружного суда, разве что он захочет перенести слушания в другой округ. Но сейчас Сесил Гайтон занимается другим делом. Если повезет, он займется тобой только через месяц.
– Сколько он берет?
– Спроси у отца.
– Он выигрывает?
– Почти всегда. Либо ты выйдешь на свободу, либо тебе сильно сократят срок – уж это-то почти наверняка. Но Гайтон всегда ставит одно условие. Он не приходит в тюрьму.
– Что вы имеете в виду?
– Адвокат обязательно встречается с подзащитным. Ему необходимо научить тебя, как вести себя на суде. Ему нужно добиться разрешения от начальника тюрьмы, чтобы тебя привезли к нему. Он снимает апартаменты в «Олдридже»; там и побеседует с тобой. Если тебя не согласятся доставить к нему, он не возьмется тебя защищать.
– А вы не боитесь, что я оттуда сбегу?
– Зачем тебе бежать, раз он тебя и так освободит? – удивился Фаусто. – А может, вместо двадцати тебе дадут год – и то с учетом уже отбытого срока наказания. Правда, твоему папаше придется внести солидный залог.
– Ну, если он нанял того парня... А почему Сесил не приезжает в тюрьму?
– Говорит, это негигиенично. Сесил Гайтон печется о своем здоровье. Мы позволим ему вести себя по-своему, потому что, во-первых, мы знаем, что тебя засудили, а во-вторых, мы получим возможность выглядеть умными и сделаем хорошую мину при плохой игре. А еще нам не нравится судья, который подписал тебе приговор.
– Вы сказали, я все равно что могу считать себя на свободе? – уточнил Джек.
– В Оклахоме да, – кивнул Фаусто. – Но штат Канзас требует твоей выдачи.
– То есть меня сразу арестуют?
– Возможно.
– Освободят в зале суда...
– А на пороге тебя будет ждать маршал с постановлением о новом аресте, – ответил Фаусто. – А может, тебя отвезут назад, в тюрьму, и ты будешь дожидаться экстрадиции там. Куда им спешить?
* * *
Джек выспрашивал более опытных сокамерников о побегах. Получалось, что большинство заключенных бежало, когда их отправляли на работы за тюремные стены. По сигналу они разбегались в разные стороны; пару беглецов убивали охранники, остальным удавалось на время скрыться. Некоторым тайно проносили в тюрьму оружие, и они уезжали в грузовиках, которые привозили продукты или почту. Двое заключенных, работавших в женском крыле, спустились по наружной стене и угнали машину старшей надзирательницы. Еще двое проделали подкоп в больничный дворик, где гуляли туберкулезные больные, а землю прятали в подвале.
Больше всего Джеку нравилась история о том, как заключенный, отсидевший всего полтора года из положенных тридцати, получил разрешение на свидание с членом комиссии по досрочному освобождению. Охранник вывез его в город. Зэк уговорил охранника зайти в аптеку за содовой. Как только они зашли, он выбежал через черный ход, завернул за угол, прыгнул в такси и проехал до самого Маскоги семьдесят миль.
Совсем скоро Джека тоже повезут в город на встречу со знаменитым адвокатом в отеле «Олдридж». Надо обдумать, как бы проехать сто миль и добраться до Талсы.
И не попасть под пули полицейских, когда он туда доберется. Как тот зэк, который уехал в Маскоги.
17
В суде у Карла появилось время для размышлений. Почему, думал он, маршалам нравится выполнять обязанности судебного пристава? Многим такая работа по душе. Все объясняли это по-разному. Чаще всего коллеги Карла говорили: «Здесь наглядно видишь, как осуществляется правосудие». Или: «Здесь тебя не пристрелят». Хотя случалось всякое. Однажды в зал суда вошла женщина; подошла к обвиняемому, сидевшему рядом со своим адвокатом, и выстрелила ему в затылок. А потом в смятении пальнула в маршала – тот стоял на посту с револьвером в руке; произошла осечка, женщину схватили. Промедли они еще миг, маршал уложил бы ее на месте. Бывает, совершают покушения на судей; кто-то начинает палить почем зря, завязывается перестрелка. Правда, убийца почти не умеет стрелять и палит наугад – в потолок, – пока маршал не прикончит стрелка.
Карл стоял у боковой двери, наискосок от присяжных. Дверь вела в комнатку, где сидел обвиняемый; перед тем как его вводили в зал суда, с него иногда снимали наручники. В этом году банки грабили чаще обычного. Налетчиками в основном оказывались простые молодые парни, но иногда попадались и взрослые женатые мужчины, потерявшие работу; они с виду ничем не отличались от добропорядочных граждан. Иногда судебный процесс занимал всего десять минут, но в тех случаях, когда адвокат мялся, не зная, какую линию защиты избрать, слушания затягивались на целый день.
За все время, что Карл работал в суде, он не увидел на скамье подсудимых ни одного знакомого. Хотя за многими из тех, кого он арестовал, числилось множество подвигов, и Карл видел их фотографии в разделе «Розыск».
Он удивился, заметив в зале суда, среди публики, Венишу Мансон из Банча, подружку Пейтона Брэгга. Прошло больше года с тех пор, как они сидели ночью в засаде, ожидая прихода Пейтона.
Карл решил, что учительница пришла посмотреть, как будут судить ее дружка-бутлегера. Хотя на всей территории страны сухой закон уже отменили, в Оклахоме он еще действовал. Здесь разрешалось продавать напитки крепостью не больше 3,2 градуса.
Карл поймал на себе взгляд женщины, улыбнулся, но Вениша не улыбнулась в ответ. После заседания они встретились в холле. Карл невольно потянулся к шляпе, хотя шляпы на нем не было.
– Мисс Мансон! Рад снова видеть вас.
Она похорошела; видимо, какая-нибудь подруга научила ее пользоваться косметикой. В шубке и крошечной шляпке-таблетке, надвинутой на один глаз, учительница показалась Карлу почти хорошенькой.
– У вас дело в суде? – спросил он как бы между прочим.
– У меня дело к вам, – сказала Вениша. – Я пришла за моим винчестером, который вы забрали у меня из дома.
Карл вспомнил: ночь, он целится в «эссекс», огни задних фар слепят глаза...
– Я так и не вернул его вам?
– Не поняла... – Губы в красной помаде сжаты в ниточку, в глазах – воспоминание о том, как он застрелил ее дружка Пейтона.
– Видите ли, – улыбнулся Карл, – ваш винчестер фигурирует в следственном рапорте; кроме того, он был нужен для баллистической экспертизы, которая установила, что я стрелял из него. Потом мне его вернули, и я собирался отвезти его вам, как только окажусь в окрестностях Банча... Или передать кому-нибудь, кто едет в ваши края...
– Так он все еще у вас?
– Да, у меня дома, на Саут-Чейенн.
– Так почему я его не получила? – спросила Вениша. – Прошел год и два месяца с тех пор, как вы его забрали.
– Извините, – поклонился Карл, – пожалуйста. Я просто забыл.
– Если вы сейчас домой, – заявила Вениша, – я поеду за вами следом, бампер к бамперу.
Они вышли из здания суда. Карл продолжил светскую беседу.
* * *
Бывало, Лули спрашивала:
– Карл, ты меня любишь? А как ты меня любишь?
А он отвечал:
– Детка, я без ума от тебя.
– Ты когда-нибудь можешь говорить серьезно? – возмущалась она.
Карл советовал:
– Скажи моему отцу, что я от тебя без ума; интересно, что тебе ответит человек, который сам без ума от орехов пекан.
Лули в шутку пихала его кулачком в плечо. Она тоже была без ума от Карла.
– Почему бы нам не пожениться? – спрашивала она.
– Не знаю, смогу ли я отдавать работе всего себя, если у меня будут жена и дети.
Лули знала: он не шутит. Карл не искал предлога отвертеться от женитьбы.
– А ты не отдавай работе всего себя. Оставляй что-нибудь, – советовала она. После этих слов он улыбался, притягивал ее к себе и целовал.
В тот вечер Лули сидела дома и в ожидании Карла то и дело выглядывала из окна. Она размышляла о том, что времени впереди много – она еще так молода!
Карл вернется, наскоро переоденется из костюма в шерстяную рубашку и ковбойскую шляпу, попутно выпьет пива, и они поедут в Окмалджи проводить выходные с Вирджилом и Наркиссой – в третий раз после их возвращения из Канзас-Сити. Правда, сейчас повод был особенный. Завтра Вирджилу исполнялось шестьдесят. Лули сказала Карлу: его отец выглядит точно на свой возраст. Карл ответил, что его отец умеет жить; смотрит, как мир мчится мимо, и не суетится по пустякам.
Они привезут ему в подарок винтовку «крэг-йоргенсен» с магазином на пять зарядов, которую Карл выкупил у коллекционера в Биксби. С такой же армейской тридцатикалиберной винтовкой Вирджил воевал на Кубе.
Лули не терпелось сменить обстановку, ведь она целыми днями сидела дома. Наверное, решила она, стоит поискать работу – не такую, как в Канзас-Сити. Может, устроиться продавщицей в универмаг Вандевера. Обслуживать богатых жительниц Талсы и научиться разговаривать, как они. Несколько раз в неделю она ходила в кино.
Ей нравилась обстоятельность, с какой Вирджил обсуждал с Карлом разных преступников, нефтяной бизнес, кинозвезд, Уилла Роджерса. О чем бы они ни заговорили, обговаривали тему до конца.
И Наркисса ей тоже нравилась. Пока она готовила ужин, Лули слушала ее рассказы о человеческом теле и о том, как надо его уважать.
– Ты не представляешь, – говорила Наркисса, – до чего старик не заботится о себе. Но в постели ему нет равных!
Как и его сыну. Вот он, кстати. Из окна Лули увидела, как Карл выходит из «понтиака».
Он остановился на тротуаре, посмотрел туда, откуда приехал. Поправил шляпу. Закурил.
За «понтиаком» остановилась зеленая машина, из которой вылезла женщина – на вид Лули дала бы ей лет сорок. На ней была модная шляпка-таблетка; видно, она старалась выглядеть молодой и задорной. Губы намазаны ярко-оранжевой помадой. Оба зашагали к крыльцу, Карл вытащил ключ. Лули отошла от окна и направилась в кухню.
Открылась входная дверь, Лули вышла из кухни, подняла брови в знак удивления. Улыбнулась, вытирая руки о посудное полотенце.
– Лули, познакомься, – бросил Карл. – Это мисс Мансон из Банча. Она приехала за своим винчестером.
Карл отправился в чулан в спальне для гостей и оставил Лули наедине с гостьей из Банча. Лули когда-то видела дорожный указатель с надписью «Банч», но не могла вспомнить, куда она тогда ехала.
Она улыбнулась мисс Мансон и спросила:
– Вы с Карлом старые знакомые?
– Нет, – ответила Вениша. – Карл Уэбстер застрелил моего дружка из моего же винчестера, и не возвращал оружие год и два месяца.
Лули стало не по себе.
– Вот как? – спросила она. – Неужели?
Гостье, видимо, было все равно, что она скажет. Лули припомнила, где видела дорожный знак «Банч». Тогда они ездили в Стилуэлл купить семена или что-то еще для мистера Хагенлокера.
Позже до Лули дошло: она ведь может встретить родных и друзей тех людей, которых Карл застрелил или отправил за решетку. При тех темпах, с какими он работал, такое было вполне вероятно. Эти люди, скорее всего, будут смотреть на нее определенным образом...
* * *
Вениша вышла из дома винчестером, села в зеленый «эссекс», доехала до ближайшего перекрестка, повернула налево и объехала квартал кругом. Вернувшись к Саут-Чейенн-стрит, остановилась на углу и припарковалась так, чтобы ей была видна входная дверь дома Карла. Она вспомнила название, вырезанное в бетонном блоке над входом: «Синтия-Корт».
Она стала ждать, время от времени поглядывая на часы.
Прождала сорок минут. Наконец Карл и хорошенькая малышка по имени Лули – его сожительница – вышли с чемоданом и сели в «понтиак».
Выйдя из здания суда, Карл по-прежнему смущенно извинялся за то, что так долго продержал у себя винчестер. Он пытался завязать светскую беседу: рассказал, что они с Лули едут в Окмалджи, где проведут конец недели, потому что у его отца день рождения, ему исполняется шестьдесят, а по пути заедут в Биксби, чтобы забрать подарок, который он купил по рекламному объявлению в газете. Он не сказал, что за подарок они приготовили, а Вениша не спросила. Она не хотела выказывать интерес к его жизни. Карл рассказал: у его отца тысяча акров пекановых деревьев в низине Дип-Форк к западу от города. Вениша не задала ни одного вопроса. По пути на автостоянку она произнесла не больше двух слов. Вениша ехала за Карлом и Лули, держась не слишком близко; попав в Окмалджи, спросила у первого встречного, как добраться до ореховой фермы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30