Она все еще чувствовала странную вину из-за того, что уже давно ничего не делает. Но ей-богу, так здорово все дни напролет проводить с Вардом. Она не скучала по оставленной карьере, но сейчас озабоченно смотрела на мужа: за три месяца он потратил целое состояние.
– Дорогая, мы можем тратить в десять раз больше.
Слишком беззаботное заявление, особенно после того, как Вард встретился с поверенными. Он с раздражением слушал нудные предупреждения этих консерваторов. Только и знают, что твердить: будьте осмотрительны, будьте осмотрительны. Ни чутья, ни капли романтизма! Вард не сомневался в мощи своего состояния и в том, что впереди полно времени для развлечений. Сейчас он мог позволить себе такие траты, а когда-нибудь они начнут вести более разумную жизнь, но работать не будут никогда. В двадцать восемь лет он не собирался ничего менять. Он и всегда жил весело, а сейчас, с Фэй, каждый день стал истинным праздником.
– Куда пойдем ужинать?
– Не знаю… – Ей очень нравилось экзотическое убранство в «Коконат Гроув» с пальмами, с видом на белые корабли, проплывавшие вдали у горизонта. Фэй казалось, что и она куда-то уплывает, а пальмы напоминали Гвадалканал, место первой встречи с Вардом. – Может, в «Гроув»? Или тебе он надоел?
Вард рассмеялся, вызвал мажордома и велел заказать столик. За домом следила целая армия прислуги.
В конце концов Вард решил не переезжать в старое родительское имение, а купил Фэй шикарный новый дом у молчаливой, замкнутой киношной королевы. Там был парк, озеро с лебедями, фонтаны, удобные тропинки для прогулок, а сам дом походил на французское шато. Здесь они спокойно могли родить десять детей, чем он постоянно ей угрожал. Они перетащили туда прекрасные старинные вещи из дома Фэй – его продали в тот же день, когда выставили на продажу, забрали все, что понравилось, из родительского имения, многого понакупили на аукционах и в антикварных магазинах на Беверли Хиллз. Когда гнездышко было почти полностью обставлено, Вард заговорил о продаже имения родителей – оно казалось ему слишком большим и старомодным. Вначале поверенные упрямо советовали сохранить его: вдруг Вард захочет в нем пожить, да и у него щемило сердце при мысли о продаже, ведь там прошло детство. Однако теперь стало ясно, что они никогда не поселятся в нем, да и поверенные настаивали на том, чтобы он избавился от дома и вложил деньги в прибыльное дело. Последнее, впрочем, мало волновало Варда.
В один прекрасный день супруги сидели в саду у маленького озера, целовались и болтали о родительском доме и о всякой всячине. Они никогда не уставали друг от друга в тс золотые дни. Фэй с нежной улыбкой смотрела на мужа. Артур принес на подносе два бокала шампанского. Фэй было приятно, что Вард позволил оставить Артура и Элизабет. Артур, в основном, одобрял выбор хозяйки, хотя иногда ему казалось – и с этим трудно было не согласиться, – что Вард ведет себя, как взбалмошный мальчишка. Однажды он купил жене карету с четырьмя белыми лошадьми, чтобы кататься вокруг дома; шесть прекрасных машин появилось в гараже, их постоянно мыл один из двух нанятых шоферов. Подобный стиль жизни был незнаком Фэй, никогда раньше она так не жила, и временами ей бывало очень не по себе. Но Вард все превращал в дивный праздник. Что же в этом предосудительного? Им весело, они счастливы, а дни текли так быстро, что и не уследить.
– Фэй, почему ты не пьешь шампанское? – Он никогда еще не видел ее такой хорошенькой. Даже в самом расцвете карьеры.
Она прибавила несколько фунтов, щеки матово блестели, а изумрудно-золотистые глаза сверкали на солнце. Вард любил целовать ее в саду, в спальне, в машине… Он любил целовать ее всегда и везде. Он обожал жену, и сам сводил ее с ума.
Лицо Фэй излучало полное удовлетворение жизнью, однако от предложенного шампанского она отказалась.
– Пожалуй, мне лучше выпить лимонада.
– Фу! – Вард скорчил ужасную рожу, и она засмеялась. Медленно, рука об руку, они пошли к дому, чтобы не спеша заняться любовью, потом принять ванну и одеться к вечеру. Идиллическая жизнь. Фэй понимала, что таких дней остается мало, и надо ими дорожить. Появятся дети, они станут их растить и больше не смогут жить играючи. Но сейчас все так ново, интересно, сейчас они могут себе такое позволить, и нужно просто наслаждаться этим земным раем.
В тот вечер в «Гроув» Вард преподнес ей замечательное кольцо с двумя огромными грушевидными изумрудами. У Фэй перехватило дыхание.
– Вард, Боже мой, но… но… – Ему всегда нравилось, как жена восторгается подарками.
– Это по случаю нашего третьего юбилея, глупышка.
Шел третий месяц со дня их свадьбы – счастливейшее время! Ни единой тучки не появлялось на их горизонте. Вард надел кольцо на ее палец; они танцевали весь вечер, но когда наконец уселись за столик, он заметил, что жена немного осунулась. Последнее время они возвращались домой очень поздно.
– Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?
– Прекрасно.
Фэй улыбнулась, но есть не хотелось, она совсем не пила и к одиннадцати часам принялась зевать, что совсем было на нее не похоже.
– Ну что ж, конечно. Медовый месяц кончился. – Вард притворился, что убит горем. – Я начинаю тебе надоедать.
– Нет… Как ужасно… Извини… Я просто…
– Знаю-знаю. Не оправдывайся. – Он безжалостно подтрунивал над ней всю дорогу домой. Проводив жену в спальню, он пошел в ванную почистить зубы, а когда вернулся, увидел ее спящей на огромной двуспальной кровати. До чего же она соблазнительна в розовой атласной ночной сорочке. Вард безуспешно пытался разбудить жену, но она спала мертвым сном, а почему – стало ясно на следующее утро.
После завтрака ей стало нехорошо. Вард запаниковал, требовал вызвать доктора, но Фэй протестовала:
– Ради Бога… Элементарная простуда или что-то в этом роде… Из-за такой ерунды не стоит тащить беднягу сюда. Мне уже гораздо лучше. – Но было видно, что она просто-напросто храбрится.
– Черта с два, лучше. Ты же вся зеленая. Ложись в постель и не вставай, пока не приедет доктор.
Когда врач наконец появился, то нашел, что у миссис Тэйер нет причин оставаться в постели, если она не собирается провести в ней следующие восемь месяцев. По подсчетам, ребенок должен появиться в ноябре.
– Ребенок?
– Ребенок! Наш ребенок!
Вард был вне себя, приплясывая от радости. Фэй хохотала. Муж подбежал к ней, умоляя сказать, чего ей сейчас хочется, как поступить, чтобы ей стало лучше. Она пришла в восторг от его реакции. И конечно, как только слово «ребенок» вылетело из уст врача, заголовки газет уже трубили: «Отошедшая от дел кинодива ждет первенца». Ничто в их жизни не могло долго оставаться в секрете. Вард, однако, вовсе не собирался делать из этого тайну, он всем и каждому рассказывал о будущем отцовстве и относился к Фэй как к хрупкому хрустальному сосуду. Вард и так почти ежедневно заваливал жену подарками, но прежние дары были ничто по сравнению с теми, что он приносил теперь. У Фэй не хватало ящиков и шкатулок для дорогих безделушек.
– Вард, остановись, мне уже некуда их класть.
– А мы построим домик специально для твоих украшений. – Муж весело засмеялся, и она засветилась в ответ. Если он не покупал украшения, то приобретал повозки, пони, игрушки из меха норки, плюшевых медвежат. Велел построить во дворе карусель и разрешал жене медленно кататься на ней, когда она выходила в сад подышать свежим октябрьским воздухом.
Фэй прекрасно себя чувствовала в первые месяцы, даже когда ее мучила тошнота. Несколько пугало лишь сходство с огромным воздушным шаром – так она определяла свой новый облик.
– Остается только приделать к пяткам корзинку, и я взлечу, осматривая достопримечательности Лос-Анджелеса, – как-то сказала она подруге. Вард оскорбился, считая, что Фэй великолепна, несмотря на раздавшуюся фигуру. Он был так возбужден, что едва мог вытерпеть еще месяц до родов. Было заказано место в лучшей больнице, и Фэй должен был заняться самый знаменитый доктор.
– Для любимой жены и моего ребенка – все самое лучшее, – неустанно твердил Вард, угощая ее шампанским.
Но у нее пропал вкус к спиртному. Иногда ей хотелось, чтобы и он поменьше им увлекался. Вард целый день пил шампанское, а вечером переходил на скотч, но, правда, никогда не напивался. Фэй не хотелось наседать на мужа, ведь он так хорошо к ней относился, да и как она могла противиться такой невинной слабости? Фэй понимала, что он заказал ящик любимого напитка и подготовил к отправке в больницу из благих побуждений, чтобы в нужный момент можно было сразу отпраздновать радостное событие.
– Надеюсь, они сохранят его охлажденным. – Он приказал мажордому позвонить в больницу и дать соответствующие распоряжения.
– Полагаю, у них и без того много забот, – рассмеялась Фэй. Хотя в больнице, куда она должна была отправиться, уже привыкли к подобным указаниям. Здесь рожали все звезды Голливуда.
– Не представляю, какие у них могут быть заботы, – пожал плечами Вард. – Что может быть важнее холодного шампанского для моей любимой?
– Да уж найдут, чем заняться… – Ее глаза говорили больше слов. Вард нежно обнимал ее, и они целовались, как всегда. Он жаждал ее даже сейчас, но доктор сказал, что им пока не следует заниматься любовью, и Фэй с нетерпением ждала, когда же снова будет можно. Казалось, до этого еще целая вечность. Вард каждый вечер гладил ее выпуклый живот, он обожал жену даже в таком состоянии и отчаянно хотел ее.
– Это ожидание даже тяжелее, чем перед тем, как мы впервые стали близки, – с усмешкой признался Вард, выбираясь поздно ночью из ее постели и наливая шампанское. Роды должны были наступить через три дня, но доктор предупредил, что ребенок может появиться на свет и несколько недель спустя – по его словам, с первыми детьми так бывает часто.
– Мне очень жаль, дорогой мой.
Фэй казалась уставшей, в последние дни любое движение утомляло ее. Она даже не хотела гулять с мужем в саду. Он рассказал о маленьком пони, которого только что купил, но и это не подвигнуло ее выйти из дома.
– Я чертовски устала и не в силах пошевелиться. В тот вечер она даже не вышла к ужину, а улеглась в постель и не вставала почти сутки. В своем розовом пеньюаре с перьями марабу по воротнику Фэй и вправду походила на гигантский воздушный шар.
– Хочешь немного шампанского, радость моя? Оно поможет тебе заснуть.
Фэй покачала головой. Спину ломило, и уже несколько часов ее подташнивало. Она решила, что вдобавок ко всему простудилась.
– Вряд ли я смогу заснуть. Мне уже ничего не поможет, разве только то, что запрещено доктором, – добавила она сладострастно.
– Знаешь, ты можешь снова забеременеть раньше, чем выйдешь из больницы. Вряд ли я удержусь больше часа после родов.
Фэй засмеялась.
– Приятная перспектива!
Он встал, чтобы выключить свет, и вдруг она резко вскрикнула. Вард удивленно повернулся, увидел искаженное болью лицо жены, потом все прошло, и они обескураженно посмотрели друг на друга.
– Что с тобой?
– Не знаю. – Она прочла пару медицинских книг, но весьма плохо представляла, как начинаются роды. Ее предупреждали, что в последние недели бывают ложные схватки – наверное, это они и есть. На всякий случай Вард решил оставить в комнате свет, а через двадцать минут Фэй снова вскрикнула и скорчилась на постели. На лице выступила испарина.
– Все, вызываю доктора. – Его сердце колотилось, а ладони повлажнели. Фэй была бледна и испуганна.
– Не глупи. Все в порядке. Ни к чему дергать врача по пустякам, такое может длиться несколько недель.
– Но по подсчетам у тебя через три дня роды.
– Да, но доктор сказал, что возможно и позже. Давай подождем до утра.
– Оставить снег?
Она покачала головой. Вард осторожно улегся рядом, словно боялся, что если кровать закачается, то жена сразу родит.
Фэй начала подшучивать над ним. И вдруг у нее перехватило дыхание. Она, задыхаясь, ухватилась за мужа. Вскоре боль стихла, и она села в кровати.
– Вард… – Он лежал тихо, не зная, как быть, и звук ее голоса пронзил его до самого сердца. Фэй явно была напугана, и он порывисто обнял ее.
– Дорогая, давай вызовем доктора.
– Неудобно беспокоить его в такой час.
– Это его работа!
Но Фэй настояла подождать до утра. К семи сомнений не осталось: началось. Боль набрасывалась на Фэй через каждые десять минут, и бедняжка едва сдерживала крик. Когда боль в очередной раз скрутила ее, Вард выскочил из комнаты и позвонил доктору. Тот, казалось, был удовлетворен услышанным и велел Варду немедленно везти жену в больницу.
– В общем, время еще есть, но лучше привезти ее заранее.
– Может, вы дадите ей обезболивающее? – спросил Вард, не в силах видеть ее страдания.
– После осмотра, – уклончиво сказал доктор.
– Но как же? Она не может терпеть… Вы должны ей помочь! – Вард был в полном отчаянии, сейчас ему требовалось выпить что-нибудь покрепче шампанского.
– Мы сделаем все возможное, мистер Тэйер, а теперь, пожалуйста, успокойтесь и поскорее привезите ее в больницу.
– Мы будем через десять минут, даже через пять, если получится.
Доктор ничего не сказал. Он вовсе не собирался выезжать раньше чем через час. Успеется. Надо принять душ, побриться… Он был хорошим акушером и понимал, что схватки продлятся еще несколько часов, а может, и целый день – незачем лететь сломя голову. Подумаешь, молодой папаша немного нервничает. Доктор попозже все ему объяснит, а пока что сестры попридержат ретивого отца. Когда один такой неделю назад ворвался в родильное отделение, охранник выволок его и пригрозил судом, если тот не будет себя вести как следует. А уж с Вардом Тэйером проблем не будет.
Кроме того, к его профессиональной гордости прибавится еще одно очко – принять роды у самой Фэй Прайс Тэйер…
А Вард был в панике: вернувшись, он обнаружил жену, скорчившуюся от боли над лужей на белом мраморном полу ванной.
– Воды отошли. – Голос звучал хрипло, а встревоженные глаза были широко распахнуты.
– О Бог мой! Бегу вызывать скорую.
Но она засмеялась и села на край ванны.
– Не вздумай. Все нормально. – Однако выглядела она ужасно и казалась испуганной не меньше мужа. – А что сказал доктор?
– Велел немедленно везти тебя в больницу.
– Прекрасно. – Она подняла глаза на мужа. – Кажется, это уже не ложная тревога. – Фэй, похоже, немного успокоилась. Вард обнял ее за плечи и помог дойти до гардеробной.
– Что мне надеть? – Она отрешенно смотрела на открытые шкафы.
– Ради Бога, Фэй, что угодно… только быстрее. Может останешься в пеньюаре?
– Не смеши. Вдруг там фотографы. Вард оглядел ее и улыбнулся.
– Не волнуйся. Давай скорее.
Он натянул на жену какое-то платье и осторожно повел по лестнице. Ему хотелось нести ее на руках, но Фэй настояла, что пойдет сама. Через десять минут она уже сидела в «дюзенберге». Вард накрыл ее ноги палантином из соболя, подложил под нее кучу полотенец. Еще через десять минут шофер подкатил к приемному покою, и Вард вывел жену из машины. Ее посадили в коляску и увезли, и следующие шесть часов он метался по холлу, требуя встречи с доктором. В половине третьего доктор, в шапочке и голубом халате, вышел к нему. Маска свободно болталась на шее. Врач протянул Варду руку.
– Поздравляю. У вас толстенький, крепенький мальчишка.
Доктор улыбался, а Вард стоял как громом пораженный, будто ничего подобного не ожидал, даже после этих кошмарных шести часов в приемном покое.
Папашу, ворвавшегося в родильное отделение, о котором вскользь упомянул доктор, легко было понять. Бедняга наверняка решил, что еще полчаса ему не вынести.
– Малыш весит восемь фунтов и девять унций, а ваша супруга в полном порядке.
– А можно ее видеть? – Вард почувствовал дикую слабость в коленях. О Боже, наконец-то все кончено – и Фэй жива, и ребенок нормальный.
– Только через несколько часов. Она сейчас спит. Видите ли, роды – тяжелая работа: детишек нелегко выпускать на свет. – Он улыбнулся. Доктор не сказал, как трудно рожала Фэй; они уже подумывали о кесаревом сечении. Ей не хотели давать наркоз, пока не вышла головка. Врачи ждали до самого конца, и только когда ребенок родился, дали газ, чтобы наложить швы. – Сейчас незачем ее будить. Она справилась со своим делом.
– Спасибо, сэр.
Вард пожал врачу руку и выбежал из больницы. Дома для Фэй был спрятан подарок – огромная бриллиантовая брошь, браслет и кольцо. Все это покоилось в бархатной голубой коробочке от Тиффани. Он хотел немедленно принести их сюда, но еще важнее поскорее выпить. Отчаянно необходимо. Шофер привез Варда домой, и он влетел по ступеням. Невероятный день! Он налил себе двойной шотландский скотч и, глубоко вздохнув, наконец осознал – у него сын. Его охватила такая безудержная радость, что хотелось прокричать об этом с крыши. Он не мог дождаться, когда увидит жену. Залпом опрокинув скотч и тут же налив еще, он кинулся наверх за подарком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44