Живо!Когда мы дошли до двери, миссис Лоринг уже удалилась в соседнюю комнату, где, вероятно, молча меня ненавидела. Нэнси вышла вслед за мной на крыльцо и закрыла за собой дверь.— Это было не очень хорошо с вашей стороны, — сказала она. В тоне ее не было и намека на осуждение.— Что не очень хорошо?— Выдать себя за другого человека.— Я и не собирался. Ваша мать сделала поспешное заключение.— Знаю. Ну, ничего. Просто она немного расстроена.Однако она не выглядела расстроенной до того, как узнала, что я не Эллис. Должно быть, эта мысль как-то отразилась на моем лице, потому что Нэнси сказала:— Полагаю, вы считаете, что мы должны плакать в подушку.Я молчал.— Так вот, не должны, — продолжала она запальчиво. — Джон Лоринг был никудышный. Не знаю, как только мать его выдерживала целых два года.Я не возражал.— Кстати, — спросил я, — кто такой Эллис? Миссис Лоринг как будто ничуть не удивилась, обнаружив за дверью частного сыщика.— Он и есть сыщик. Мистер Эллис. Мать наняла его несколько недель тому назад.— Неужели она никогда его не видела.Она покачала головой.— Нет. Она обо всем договорилась по телефону. Все это было ей немного неприятно.— Хотите рассказать, почему?— Что почему?— Почему ваша мать наняла Эллиса? Начать с этого.Она восхитительно нахмурилась и сказала:— Это не может иметь никакого отношения к смерти Джона. Честно.— О'кей, — сказал я. — Перескочим через это. Вы имеете хоть какое-нибудь представление, почему кто-то хотел убить вашего отчима? Какой-нибудь скандал? Шантаж, может быть?— Нет, насколько я знаю. Просто он подонок.Это не могло мне помочь, поэтому я поблагодарил ее, пожелал ей доброй ночи и повернулся, чтобы уйти.Она удержала меня за руку. Сквозь грубый твидовый рукав пиджака я чувствовал мягкое прикосновение ее пальцев.— Постойте, — сказала она. — Если вы не Эллис, то кто же вы?— Скотт. Шелл Скотт.— Честно, мистер Скотт. Шелл, я бы помогла вам, если бы знала хоть что-нибудь полезное для вас. Но я просто не знаю, что вам сказать. Я бы очень хотела вам помочь. Право же, очень бы хотела.Без всякого основания я ей поверил. Может быть потому, что не было основания ей не верить. Я сказал:— У меня кое-какие дела. Если вы еще не хотите спать, может быть, мы могли бы поговорить попозже.— Я не буду спать.Возможно мне просто почудилось, но я подумал, что она сделала движение в мою сторону. Ее рука легла на мою руку, будто раскаленное железо. Слабый свет, струившийся из окна, отбрасывал на ее лицо мягкие тени. Она смотрела на меня, полураскрыв влажные губы, как будто приглашая, но в то же время ее широко раскрытые невинные глаза кричали: «Нет, нет. Тысячу раз нет!»Ч-черт побери! Что бы вы сделали на моем месте?Я пробормотал «спасибо» и еще раз «доброй ночи» почти пересохшими губами и спустился с крыльца.Мне вслед прошелестел ее голос:— Позвоните мне позже, слышите, Шелл?— Конечно, — ответил я. * * * Проехав две-три улицы, чтобы убедиться, что за мной не тянется хвост, и, сверившись с телефонной книгой, я нашел, что Эллис числится в маленьком отеле на Хилл-стрит. Еще не было десяти, но в номере было темно. Я постучал в дверь, думая при этом, что Эллису вряд ли понравится, что его кто-то разбудил.Однако он как будто не рассердился. Внутри вспыхнул свет, дверь открылась, и из нее выглянул небольшого роста, но здоровенный тип с взлохмаченными волосами.— Вы мистер Эллис? — спросил я.Он откинул падающие на глаза пряди волос и утвердительно хмыкнул.Я показал ему свою лицензию.— Я хотел бы поговорить с вами, если вы не возражаете.Он сонно поморгал, потом его лицо немного прояснилось.— Ага, конечно, — сказал он, приободрившись. — Входите. Собрат, угу?Он махнул рукой в сторону деревянного стула с прямой спинкой, а сам присел на кровать.— Мне крайне неприятно сообщать вам это, но вы остались без работы, — сказал я.— А?— Я только что имел разговор с миссис Лоринг. Она приготовила для вас прощальный чек.Он был озадачен.— Не понимаю. Она передумала?— Насчет чего?— Разве она решила не разводиться? Или я что-нибудь перепутал?— Ни то, ни другое, — сказал я. — Сегодня вечером кто-то прострелил Лорингу голову. Да еще в моей конторе. Понимаете, почему я этим интересуюсь?Он присвистнул сквозь зубы.— Мамочки мои. Так почему же вы хотели меня видеть?— У меня слишком мало материала. Я подумал, может быть, вы подали бы мне какую-нибудь идейку.Он охотно пошел мне навстречу. Миссис Лоринг хотела развода, но папа сказал: нет данных. Миссис Лоринг подумала, что ее муж резвится с какими-нибудь девочками, и по телефону наняла Эллиса, поручив ему следить за Лорингом и поймать его на месте преступления.Эллис следил за Лорингом три недели, но не узнал ничего такого, с чем можно было прийти к ней. Она велела ему позвонить ей, когда он что-нибудь обнаружит. Поскольку ничего не было, он так и не позвонил.Я задал ему несколько вопросов:— Где Лоринг чаще всего бывал? С кем виделся? Мне нужен хоть какой-нибудь намек. — Подумав с минуту, я добавил:— И как насчет его художественных интересов. Тут есть еще какая-нибудь связь с искусством?Эллис подтолкнул ко мне сигарету, закурил сам и поднес мне горящую спичку.— Следить за Лорингом было ужасно нудно. Он много играл в гольф в Уилширском клубе, ел либо в ресторане Майка Леймена в Голливуде, либо дома, и все вечера сидел дома.Никаких завихрений в его жизни не наблюдалось. Вот, если бы мне его состояние, я бы... — На минуту его лицо приняло мечтательное выражение. — Искусство, а? — продолжал он, как бы спохватившись. — Ну, он купил пару картин у Касси на Гранд-стрит, современную ерунду вроде червячной дырки в яблоке под названием «Триумф рассвета». Вы, наверное, знаете этот хлам. Потом он ходил в класс живописи на Бродвее, недалеко от угла Шестой. По крайней мере мне кажется, что это класс живописи, туда входили типы с кисточками и мольбертами, как их там...Я заинтересовался.— Что за класс?— А кто его знает. Что-то вроде студии какого-то типа по имени Филлсон.Ага, снова Филлсон. Я извлек карточку, которую нашел в бумажнике Лоринга, посмотрел на нее и спросил:— И давно Лоринг ходил к Филлсону?— Не знаю, давно ли. — Он порылся в карманах брюк, перекинутых через спинку стула, вытащил дешевую записную книжку и полистал ее. — Сейчас посмотрим. Я начал следить за Лорингом в понедельник, три недели назад. Он был у Филлсона во вторник и четверг на прошлой неделе и во вторник на этой. В четверг, то есть вчера, его там не было. Он оставался там обычно около часа.— Кто-нибудь сопровождал его или он был один?— Всегда один. В то же время приходили и другие. Человек двенадцать. Всем лет под пятьдесят. Похоже, что они уже все сколотили деньги и занялись живописью — вроде хобби.— А как насчет сегодня? — спросил я.— Что насчет сегодня?— Если вы следили за Лорингом, то, может быть, заметили, не шел ли кто за ним, когда он явился ко мне в контору?— О, — он покачал головой, — сегодня нет. Я таскался за ним день за днем и просиживал полночи возле их особняка. Когда-нибудь надо и поспать. Кроме того, по вечерам он всегда дома. Сегодня я сплю с четырех часов дня. Когда я сюда пришел, он был дома. — Он нахмурился и поскреб затылок. — Может быть, лучше было мне поспать вчера?— Может быть, — сказал я. — А что вы знаете о Филлсоне?— Немного. Высокий, тощий. Никакого подбородка и черные усики из десяти волосков. Раньше держал магазин товаров для художников. Пожалуй, вы бы сказали, что теперь он образовался. Приобрел вкус к дорогостоящим рамам.— То есть?Эллис поднял два пальца, тесно переплетенные между собой.— Он вот так с Вельмой Бейл, королевой стриптиза в Сейбр-клубе. Огненной и ужасающей. — Он вздохнул. — Ради такого персика я бы и сам научился любить картины с червячными яблоками.Я вдавил сигарету в стеклянную пепельницу.— Что-нибудь еще можете рассказать?— Да пожалуй, это все. Жизнь этого парня не была богата событиями.Я поблагодарил его и ушел.У стола администратора я остановился и поговорил с дежурным клерком. Он сказал, что Эллис явился где-то среди дня и поднялся к себе в номер. Вот и все, что я знал.Из телефонной будки в вестибюле я позвонил Масси. Единственный номер телефона, указанный под этим именем, принадлежал его магазину в центре города, но там мне никто не ответил. Никто не ответил и в студии Филлсона, и у него дома. Пустота. Я решил во что бы то ни стало проверить студию Филлсона. * * * У себя в конторе я захватил фонарик и связку ключей, которые я собрал в процессе своих похождений. Может быть, это и не совсем законно, но все же лучше, чем взламывать замки, гораздо спокойнее и тише.Я поставил свою машину позади здания и пошел по Бродвею. Дом, куда я направлялся, находился как раз на другой стороне Шестой. Я прошел между конторой по займам и агентством по продаже недвижимости, поднялся на один пролет и обнаружил дверь с надписью простыми жирными буквами: «С.А. Филлсон».Третий ключ сработал. Я тихо проскользнул внутрь, удостоверился, что шторы опущены, и стал обшаривать вокруг своим фонариком. Помещение было явно оборудовано с комфортом: одна огромная комната, которая выглядела бы скорее как гостиная миссис Лоринг, чем как студия, если бы не крепкий запах застарелой масляной краски и скипидара, ударивший мне в нос. Вдоль стен стояли мольберты и подрамники с полузаконченными холстами, а на стенах висели по четыре или пять полотен с сюрреалистскими кляксами из сбесившихся квадратов и кругов.Я быстро осмотрел холсты. Большей частью обнаженные фигуры, весьма противные, и несколько пейзажей и натюрмортов. Мебель, за исключением нескольких стульев с прямыми спинками и трех кожаных пуфов, состояла из роскошных мягких диванов и кресел, обитых материей в темно-красных и серых тонах. Толстый ворсистый ковер простирался от стены до стены, и я почти приготовился увидеть свору ирландских сеттеров, свернувшихся клубочком перед несуществующим камином. Ни стола, ни шкафов, ничего, в чем можно было порыться, хотя я не имел ни малейшего представления о том, что я ожидал бы найти, если было бы где искать.Полдюжины растений в горшках темнели в полумраке, как миниатюрные деревья. Я провел по ним лучом своего фонарика и среди листьев одного заметил что-то белое. Я подошел и извлек маленький треугольник материи, ничего не означавший. Он немного напоминал половину игрушечного парашюта — мальчишкой я часто мастерил их из старого носового платка, четырех отрезков нитки и куска породы. Только этот выглядел, как три нитки, половина носового платка и никакого камня. Я сунул находку в карман.Пятнадцать минут спустя осмотр студии был закончен. Я не нашел ничего, кроме запертой двери в глубине комнаты: открыть ее я не сумел. Я уже собирался уйти, послав все ко всем чертям, как вдруг фонарь на миг высветил что-то, втиснутое в щель между дверью и притолокой. Я нагнулся и посмотрел. Это был обрывок целлулоидной полоски, похожей на кинопленку.Я осторожно вытянул его из щели и осветил фонарем: на меня смотрела стройная девушка, поднявшая руки над головой, как при исполнении национального валийского танца. Картинка была слишком мала, но то, что я мог разглядеть, было приятно. Похоже, что на танцовщице ничего не было, кроме собственной кожи и полоски ленты, — в общем, восхитительный лакомый кусочек. Я опустил ее в нагрудный кармашек, нежно похлопал по нему рукой, вышел из студии и запер за собой входную дверь. * * * Из аптеки на углу я еще раз позвонил в резиденцию С. А. Филлсона. Послушав некоторое время тихие гудки, я удостоверился, что ответа не будет, и дал отбой.Выйдя из аптеки, я снова закурил, сел в свою машину и двинулся по Бродвею. Доехав до Второй улицы, я свернул влево и выехал на бульвар Беверли.Сейбр-клуб находился примерно на милю дальше, чем Уилширский клуб. Это одно из тех маленьких интимных местечек, где вы знаете всех или никого.Метрдотель, слишком гладкий, в безукоризненно сшитом на заказ костюме, приблизился и оглядел мою спортивную куртку и широкие брюки с таким видом, будто на мне был купальный халат. Я смотрел через плечо на маленькую танцплощадку, где блондинка с гибкой фигурой вбивала звук за звуком в микрофон, свисающий из парящего под потолком мрака.— Меня здесь ждут, — сказал я метрдотелю. — Я пришел повидаться с другом.Он взирал на меня с каменным лицом. Через его плечо я наблюдал за извилистой блондинкой. Ее легко можно было узнать, благодаря афишам, украшавшим вход. Вельма Бейл. И поет, как безумная, низким горячим голосом высокому тощему типу, сидящему за столиком у края площадки.Я остановился у этого столика и посмотрел на высокого тощего типа. У него было треугольное лицо, сужающееся книзу, выгнутые брови и совершенно отсутствовал подбородок. В усах, над тонкой верхней губой, может быть и было десять волосков.Я подсел к столу.— Филлсон? — спросил я.Он оторвал взгляд от Вельмы и посмотрел на меня.— Извините.— Филлсон? — повторил я.— Ну, да. Это мое имя.— Я — Шелл Скотт.Он не моргнул и ресницей.— И что?— Я бы хотел поговорить с вами.Он повернул голову и посмотрел на Вельму Бейл, а потом снова на меня.— Конечно, — сказал он с легким раздражением. — Через несколько минут.После чего все его внимание сосредоточилось на танцплощадке.Вы бы его не осудили.Я сам посмотрел туда же и понял его нежелание разговаривать в этот момент с кем-либо и о чем бы то ни было. Вельма перестала петь и скользнула по кругу в смутно голубом пятне света. Она двигалась с неторопливой свободной грацией дикого обитателя джунглей, и что-то звериное было в уверенных, чувственных колебаниях ее тела. Эта женщина была одета в серебристое платье с глубоким вырезом, которое облегало сладострастные изгибы ее тела, как второй покров из блестящего лака. Высокая, широкая в бедрах, узкая в талии, с полной, слишком полной грудью она двигалась, плавно изгибаясь, словно переливаясь из одного движения в другое под хрипловатые стенания саксофонов, ведущих причудливую мелодию над тяжелым ритмическим уханьем оркестра.Эллис назвал ее «Вельма Бейл — королева стриптиза в Сейбр-клубе». Так вот она, Вельма Бейл, и вот он, стриптиз. Она очень хороша. Это была женщина из другого мира.Внезапно все кончилось, и Вельма исчезла. Яркий свет, заливший комнату, показался кричаще ярким после прозрачного голубого полумрака.— Стаканчик? — Это был Филлсон.— Само собой. Бурбон с содовой.Он подозвал официанта и заказал для меня бурбон с содовой, а для себя — сухого мартини.— Итак, мистер Скотт, да? О чем вы хотели со мной поговорить?— Я — частный сыщик. Расследую дело об убийстве Джона Лоринга.— Лоринга? Боже милостивый! Убит? — у него все-таки был подбородок, он отвалился почти на дюйм.— Убит.— Как же, я знал его. Он был моим учеником.— Знаю. Поэтому я и пришел к вам.С минуту он сидел, качая головой.— Но почему ко мне? Я ничего не знаю о нем как о человеке.— Ничего?— Кроме того, что он был приятный, удивительно глубокий для такого тощего сложения. Он продолжал неопределенно покачивать головой.Официант принес заказанные напитки, и я отхлебнул бурбона.— Как долго Лоринг посещал вашу студию?— Н-ну, точно не скажу. Два месяца, может быть, больше. Но я не вижу, какое отношение...— Просто любопытство. Мне бы хотелось взглянуть на кое-какие его работы. О'кей?— Конечно. Разумеется, он только начинал. И не очень успешно.— Когда?— Что, когда?— Когда я могу посмотреть?— Завтра. Скажем, в три или четыре.— Скажем, в четыре.Он кивнул, и я спросил:— Насчет Лоринга. Он никогда не говорил с вами о каких-нибудь своих неприятностях? О том, что могло его беспокоить?Филлсон покачал головой.— Все, о чем мы с Лорингом когда-либо говорили, относилось только к живописи. Его личная жизнь была абсолютно его делом. — Он резко добавил: — Сожалею, что не могу помочь вам, мистер Скотт. — Разговор наш был явно закончен. Я поблагодарил его, встал и подошел к бару.Опрокинув еще стаканчик для ровного счета, я стал рассматривать помещение. В нескольких футах от конца стойки была задрапированная портьерой арка, через которую входили и уходили танцовщицы. Стены украшали фрески.Огни пригасли и, прорезав табачный дым, луч прожектора упал на конферансье, который объявил, что представление закончено. Он призвал всех и каждого, не теряя времени, пить в течение следующего часа. Ха-ха-ха! С небрежным видом я прошел вдоль стойки бара под задрапированную арку во внутреннее помещение. Никто меня не остановил.Девушки в различных стадиях одетости или раздетости стояли, болтали, курили или шныряли вокруг, и все выглядели ужасно мило и симпатично. С минуту я наблюдал за ними, потом остановил маленькую живую брюнетку с золотой цепочкой на шее и в кружевном бюстгальтере.— Где мне найти Вельму Бейл?Она указала на дверь как раз напротив меня.— Вон там.— Спасибо, красавица.Я оглядел ее. Это доставило мне истинное удовольствие. На улице она выглядела бы отлично. Она только что закончила свое выступление, состоявшее в том, что она танцевала, имея на себе не больше, чем пол-унции одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19