Ни думать, ни работать, ни сосредоточиться на чем-то.Кэтлин вдруг замерла, когда до нее дошла очень простая мысль. Не мужчина мешал ей! А желание, которое она испытывала к нему. И если это желание удовлетворить, то она сразу станет сама собой. Как же глупо она себя вела все это время!Кэтлин вскочила и бросилась к двери.Нельзя оставлять времени ни на размышления, ни на отступление. Она стремительно сбежала по ступеням вниз. Теплый ветерок принес запах лаванды. Ткань сорочки ласково прильнула к ее телу. Алекс уходил все дальше, его почти не было видно, и она бегом устремилась за ним. Должно быть, он миновал уже недавние посадки роз. Его шаг становился все шире и стремительнее.Почему-то ей не приходило в голову, что можно окликнуть Алекса, и он остановится, подождет…Окликать его не пришлось. Алекс почувствовал ее присутствие. Не доходя до жасминового поля, он остановился и обернулся.Выражение его лица поразило Кэтлин.Она почувствовала вдруг такую слабость во всем теле, что вынуждена была остановиться.– Все хорошо, – сказал Алекс низким, грудным голосом. Его взгляд пробежал по ней – по ее растрепавшимся волосам, развевающейся ночной рубашке без рукавов, комнатным туфлям на босу ногу. Протянув ей навстречу руки, он позвал: – Иди сюда.И она медленно пошла к нему.Он смотрел на нее сверху вниз, и, казалось, даже скулы его заострились от напряженного ожидания.– Да? – спросил он севшим голосом.Она еле смогла шевельнуть пересохшими губами:– Да.Он схватил ее за руки и увлек за собой на жасминовое поле. Кэтлин почти не чувствовала земли под ногами, несмотря на то что подошвы туфель были совсем тонкими. Тяжелый аромат жасмина, лунное серебристое свечение на темных волосах Алекса – каждая деталь воспринималась по отдельности. Но смысл происходящего расплывался.– У меня больше нет сил ждать, – проговорил Алекс, остановившись и глядя ей в глаза. Его руки уже расстегивали «молнию» на джинсах. – Ради бога! Сними сама сорочку!Она в некотором смущении смотрела на него. Скулы Алекса еще больше заострились, и она внезапно почувствовала новый приступ страха, как только что на дороге, когда он обернулся к ней.– Быстрее. – Он как бешеный срывал с себя одежду, по-прежнему не отрывая глаз от ее лица. И вот он уже стоял перед ней совершенно обнаженный. – Я больше не могу терпеть, – сказал он, рывком сдергивая с нее сорочку, которую Кэтлин так и не успела снять, и крепко прижал к себе девушку.Ее набухшая грудь прижалась к его покрытой темными полосами груди, и Алекс ощутил ее упругость и тепло. Из его горла вырвались какие-то хриплые звуки.Соски Кэтлин горели, как в огне. И она сама вся была как огонь. И унять этот жар можно было, только еще теснее прижавшись к нему.Он наклонился к ее соску и приник к нему ртом так, как умирающий от жажды припадает к живительному источнику. Прикосновение его горячего влажного языка чуть не свело ее с ума.Кэтлин задыхалась. Ее пальцы запутались у него в волосах. Ее бесконечно возбуждала сила его желания.– Алекс, это… – Она плыла как на волнах и не могла бы сказать, что в эту минуту они делали.Он не отпустил ее груди даже в тот момент, когда положил ее на землю. И оторвался лишь на миг, чтобы сказать:– Это не очень удобно, но ты потерпи… – и лег на нее сверху, касаясь ее бедер своими. Его ладони гладили и сжимали ее бедра. Казалось, он трогал ее одновременно и снаружи и внутри. Кэтлин вскрикнула от того, что мускулы непроизвольно сократились. А его пальцы продолжали двигаться в ней равномерными толчками.– Боже мой! Какая же ты тугая! – пробормотал он. Движения пальцев прекратились, и она почувствовала, как его восставшая плоть уперлась в нее. – Я хочу войти в тебя! – пробормотал он сквозь стиснутые зубы.Сердце ее билось с такой неистовой силой, что было трудно дышать. Руки сомкнулись на его плечах, и она, не в силах более выносить этой муки, попросила:– Алекс, возьми меня.И он почти с яростью исполнил ее просьбу.Тело Кэтлин выгнулось, огонь пробежал по телу волнами неизъяснимого блаженства.Потом он остановился. Лицо его покраснело. Глаза затуманились выражением какого-то первобытного удовольствия.– Боже! Как хорошо!– Не останавливайся! – выдавила она сквозь зубы. Кэтлин, не в силах сдержаться, изгибалась под ним. Тело ее само то поднималось, то опускалось вниз.– Я боюсь продолжать. – Его глаза закрылись. – Я никогда не испытывал ничего подобного. Мне хочется разорвать тебя, мне хочется…– Мне все равно! – Кэтлин выгнулась навстречу ему. – Двигайся, черт побери!Судорога прошла по его телу, веки Алекса медленно открылись, глаза невидяще уставились в пространство.– Я… предупреждал тебя, – его голос походил скорее на рычание.– Возьми меня.Кэтлин видела, что он начинает терять контроль над собой. С каждой секундой он все больше напоминал жеребца, который покрывает кобылу. Она чувствовала, как вся напрягается и содрогается, когда Алекс входил в нее. Он подложил ладони под ее ягодицы, приподнимая их при каждом толчке, которые следовали один за другим все быстрее, становясь все более необузданными, отчего у Кэтлин помутилось в голове и перехватило дыхание.– Кэтлин, дай же, – пробормотал он тяжело дыша. – Мне этого мало! Я хочу продолжать… – Его бедра с силой прижимались к ее бедрам. – Помоги мне…Она не могла помочь ни ему, ни себе. Она будто со стороны слышала свои собственные короткие, почти сумасшедшие вскрики. Судорога пробегала по телу. И она не в состоянии была думать связно, воспринимая лишь обрывки идущих к ней откуда-то фраз.Лунная ночь. Земля. Аромат жасмина и мускуса. Алекс.– Черт! – вырвалось у него, а затем снова что-то неразборчивое.Но Кэтлин уже вздохнула с облегчением. Напряжение, охватившее ее, спало, закончившись взрывом. Теперь каждый мускул ее тела расслабился. И тотчас же, мгновением позже, она ощутила содрогания Алекса и семя, которое он изверг в нее. И даже после этого он еще долго не мог остановиться. Бедра его продолжали двигаться, и он стискивал ее с прежней силой, не желая выпускать из рук.«Боже мой! Что же это произошло между нами!» – изумлялась Кэтлин. Она никогда ничего подобного не испытывала. И не представляла, что такое вообще возможно.Дыхание Алекса наконец начало выравниваться.– Прости, – сказал он нетвердым голосом. – Я был слишком груб. Но я совсем потерял голову.– Мы оба потеряли голову. – Она посмотрела на него. – Ты вел себя как дикарь.– Да, должно быть, сельская обстановка располагает к этому. – Он усмехнулся. – Но вообще-то у меня большая тяга ко всему земному.– Даже более того. Такое ощущение, что мы оказались в джунглях. И как первобытные люди…– Но ведь это было хорошо? – Его руки продолжали поглаживать и мягко сжимать ее грудь. В его речи появился незаметный прежде славянский акцент. – У тебя чудесная грудь. Мне хотелось погладить ее с первого же момента, как я увидел тебя. А я тебе понравился?– О да! – она нервно рассмеялась. И ощутила наконец прохладу земли под собой. Белый жасмин невозмутимо смотрел на них сверху, и лепестки его оставались незапятнанно чистыми. – Рене говорила, что кровать будет помягче, но и земля оказалась неплоха. В конце концов, это самая лучшая земля на свете.– Ты говорила обо мне с Рене?Кэтлин покачала головой:– Она намекала, что я даром теряю время.Он приподнялся и сел, помогая подняться и ей.– Ты вела себя как садистка. Еще немного, и я бы повалил тебя на землю на глазах у твоих рабочих. Я рад, что ты наконец поняла. – Он помог ей надеть сорочку и застегнул пуговицы. – Тебе не было больно? Нет? Однако Рене права – кровать гораздо удобнее. Ладно, пойдем домой. Смоешь с себя всю эту землю и… – Он остановился, заметив ее растерянность. – Ты не хочешь? Она нервно облизнула языком губы:– Скорее, нет.Он напрягся:– Не хочешь идти домой или не хочешь идти со мной в постель? Я не всегда такой дикий и необузданный, Кэтлин. Я постараюсь быть нежнее в следующий раз.– Дело не в этом. Я только хочу, чтобы мы держались… отдельно.– После всего, что было?– Мне не хочется, чтобы мама о чем-то догадалась. И вообще будет лучше, если никто ничего не узнает.– Ты все еще боишься, что я помешаю тебе управлять Вазаро? – Его взгляд изучающе скользил по ее лицу. – Я ведь уже говорил, что не хочу, чтобы наши отношения стали тебе помехой в чем-либо. Если ты собираешься держать меня в стороне от всего, я не возражаю. Отлично.«Значит, он и в самом деле ни на что не претендует», – с облегчением подумала Кэтлин.– Так ты не возражаешь, чтобы все шло по-прежнему?– Я буду возражать, только если проснусь ночью, а тебя не окажется рядом. Я хочу повторять это каждую ночь.Она ощутила дрожь в бедрах при воспоминании о сумасшествии, которому они предавались за несколько минут до того.– Вот увидишь, я что-нибудь придумаю.Она нахмурилась:– Не представляю, как мы это устроим…– Будь спокойна, я все возьму на себя.Кэтлин мысленно представила все те трудности, которые ожидали их в будущем.– Мы можем забыть о том, что произошло, – произнесла она трезво. – Это будет самое разумное…– Нет! – ответил Алекс. – Я уже сказал тебе, что все улажу. Это нужно нам обоим. – Он зарылся лицом в ее волосы, и его голос звучал приглушенно: – Я сделаю так, что тебе не придется ни о чем тревожиться. – Он помолчал. – Я не смог предохраниться. Это ничего?Боже мой! Она совершенно забыла! Дура! Какая дура! Как она могла забыть о том, что можно забеременеть? После возвращения из университета она напрочь забыла о таких вещах, как контрацептивы.– Кэтлин?– Все хорошо. Не волнуйся. – Теперь придется принимать меры, чтобы все обошлось. Наивный Алекс решил, что двадцатипятилетняя женщина, выходя из дома следом за мужчиной, сообразит, что ей надо принять таблетку.– Ты уверена?– Да, да.– Хорошо. – Он снова, на этот раз нежно, уложил ее на землю, поднял сорочку выше талии, и его пальцы начали поглаживать завитки волос на лоне. – Если уж ты вознамерилась забыть наши «джунгли», то должен же я еще раз удовлетворить свой примитивный инстинкт.На следующий день Алекс не присоединился к ним, когда начались работы в поле. В восемь утра Кэтлин увидела, как его спортивная машина скользнула вниз по дороге по направлению к Каннам.– Что это он надумал? – Рене проследила за ее взглядом.Кэтлин попробовала казаться безучастной:– Откуда мне знать?– Может быть, ты слишком затянула игру? – Рене попыталась заглянуть в лицо Кэтлин, но та быстро отвернулась. – Если мужчина не получил того, чего хотел, от одной женщины, то всегда найдутся другие, согласные принять условия его игры. Думаю, из города он вернется в хорошем настроении.– Мне нет до этого дела… – Но Кэтлин вдруг поняла, что ее задел этот неожиданный отъезд и шуточка Рене царапнула сердце. Что ему нужно? Прошлой ночью она дала ему все, что он хотел. И даже больше того. Они не возвращались домой чуть ли не до самого утра. Теперь, удовлетворив свою чувственность, он перестал нуждаться в ее обществе и решил заняться собственными делами. Кэтлин знала, что этого и следовало ожидать. Мужчины быстро пресыщаются. Именно так закончились отношения между се отцом и матерью.Ну что ж, она тоже взяла свое и ей не на что жаловаться. Но все же Алекс мог бы предупредить ее, что не выйдет сегодня в поле.Алекс сменил деловой костюм на рабочий и сидел на платформе, болтая с Жаком, когда Кэтлин принесла свою последнюю корзину. Он улыбнулся ей.– Привет!– Привет! – Она старалась сохранить безучастный вид, опрокидывая собранные цветы.– Идем со мной! – Алекс спрыгнул с платформы и подошел к ней с другой стороны, где их не видели.– Мне не до того, – сдержанно ответила она, пытаясь высвободить руку.– Ты зря рассердилась, – он потянул ее за собой, слегка понизив голос, чтобы другие не услышали, о чем они говорят. – Решила, что я тут же забыл о тебе и занялся своими делами?– Не будь смешным. У меня нет права сердиться на тебя. Мы оба знаем, что нас свело вместе.– Нет, право у тебя есть. – Он обнял ее за плечи. – Я обещал тебе быть заботливым и не собираюсь обманывать твоих ожиданий. – Улыбнувшись, он слегка встряхнул ее. – Хватит дуться, идем, посмотришь, что я сделал.Она ощутила знакомый запах и почувствовала, что готова идти за ним хоть на край света – то же самое, что она испытала и вчера.– Куда?– В «Приют цветов».Кэтлин остановилась на пороге в полном изумлении от перемены, произошедшей в доме. Он весь сиял чистотой.Голубые глаза Алекса светились чисто мальчишеской радостью от того, что он заставил ее удивиться. Увлеченно жестикулируя, он рассказывал:– Я вымыл здесь все, вычистил всю дрянь, съездил в Канны и купил льняное белье. – Он кивнул в сторону накрахмаленного нового постельного белья, покрывавшего широкий матрас на полу в центре комнаты. – А здесь вино со льдом. – Он кивнул на небольшой контейнер у стены и добавил, усмехнувшись: – Мне удалось вынуть гнездо, что свили птицы в дымоходе, так что теперь можно по ночам, если будет прохладно, разводить огонь в камине.Она, не веря своим глазам, оглядывала комнату. Нигде ни пылинки. Все вымыто и вычищено.– Да! Тебе пришлось потрудиться. Но…– Я же тебе сказал, что беру все на себя, – ответил он. – Ты как-то обмолвилась, что сюда никто не ходит, следовательно, никто и не узнает о наших встречах. Твое Вазаро остается при тебе, а ты – при мне. – Он нежным движением отвел прядь волос с ее лица. – Теперь нам есть где уединиться. Прекрасное решение, не так ли?«У него ушел не один час, и ему пришлось порядком потрудиться, чтобы привести домик в порядок. Вот где он провел так много времени!» – догадалась она. И все делал один, понимая, что Кэтлин не захочет афишировать их отношения. Он обещал быть заботливым, щедрым и великодушным. И он исполнил свое обещание.– Я выбрал чистые и гладкие простыни. – Он смотрел ей прямо в глаза. – Потому что люблю простоту и ясность но всем. Я не из тех мужчин, кто усыпает любовное ложе розовыми цветами. Надеюсь, ты понимаешь меня?На миг ее кольнуло сожаление, но она тут же поспешила отогнать его прочь. Да, он не любит красивых жестов. Но ведь и она тоже. И связывает их не романтическая любовь, а нечто совсем другое.Она вошла в объятия Алекса так естественно, как если бы делала это уже тысячу раз. Прижавшись к его груди, она сказала:– Мне тоже всегда казалось, что Филипп перестарался, устраивая это любовное гнездышко. Обычно женщин больше интересует, кто лежит с ними рядом, чем то, что находится под ними.– Я выйду первой, – проговорила Кэтлин, застегивая блузку и заправляя в джинсы. – Ты выходи не раньше чем через десять-пятнадцать минут после меня.Он открыл перед ней дверь и легко коснулся губами ее щеки.– Но за ужином я смогу увидеть тебя?Она покачала головой:– Нет, я пойду в лабораторию.– Зачем?– Танцующий Ветер. Из-за того, что я все последние дни ходила сюда, я смогла только раза два поработать с ним.– Как приятно, что у меня такой могущественный соперник. Но для чего ты занимаешься им? Как ты собираешься использовать свои знания?– Тебя это не касается, – почти свирепо ответила она.Ну вот опять. Как только он упомянул про Танцующий Ветер, она замкнулась и смотрела на него с подозрительностью жрицы, охранявшей священный огонь при храме. Алекс задумчиво следил за тем, как Кэтлин быстрым шагом удалялась от «Приюта» вверх по склону холма. Интересно, чем объяснить ее странное увлечение Танцующим Ветром? Оно похоже на манию. Всю эту неделю они встречались в «Приюте», утоляя голод влечения. Теперь, как он ожидал, желание постепенно должно было идти на спад. Но их влекло друг к другу с той же силой, как и в первую ночь на жасминовом поле. Его желание и жажда обладать Кэтлин не только не прошли, с каждым разом он хотел ее все больше. Но это было не все – теперь ему хотелось понять ее.Вначале он думал, что она такая, какой кажется: вполне земная, бесхитростная женщина, которая делает все для спасения своего любимого Вазаро и людей, которые с ним связаны. Потом он увидел, какая она порывистая и эмоциональная. Насколько она страстная натура, хотя умеет держать себя в руках. Частенько она проявляла чувство юмора, которое удивляло его. Для Катрин она была скорее заботливой матерью, чем дочерью. С Жаком ее связывали тесные узы, но в его отношении к ней не было ничего отцовского, покровительственного – они были на равных. Каждый день Алекс открывал еще какую-то грань ее богатой натуры. И ему хотелось узнать, что же таится в самой глубине.С каждым днем она становилась все ближе и дороже ему. И это его тревожило. Вместо того чтобы успокоиться и отвлечься от своих проблем, он, кажется, попал в свою же собственную ловушку.Алекс вышел из коттеджа и закрыл за собой дверь. Поднимаясь на холм, он упорно пытался найти какой-нибудь выход.Все дело в Вазаро!Здесь они вместе работают на поле, сидят за одним столом за обедом и ужином. Физическая близость еще более заставляет его постоянно думать о Кэтлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44