А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Ведь в танцевальном зале было немало нормальных людей, которые понимали, что Густава затянули в ловушку и хотят убить, чтобы захватить трон. А Густав, хоть на первый взгляд струсил и попросил немыслимой полугодовой отсрочки от дуэли, в самом деле поступил разумно. Ну зачем ему спешить подставлять голову под чужую дубинку? А формально он не нарушил никаких правил, потому что его право оскорбленного — назначить место и время дуэли. Что он и сделал. А сейчас или через полгода… Просто раньше никто до такого не додумывался.
— Когда же должен возвратиться принц Густав? — спросила Кора.
— Через полгода. Как сдаст государственные экзамены и получит диплом. И тогда же намечена коронация. — Почему? — спросила Кора.
— Совет регентов передает власть королю в день достижения им совершеннолетия. А это случится через полгода. Тогда принцу Густаву исполнится двадцать лет и четыре дня.
— Что за странный возраст? — удивилась Кора. — Это для вас — странный, а для нас — обыкновенный, — ответила Вероника. — Давным-давно, когда короновали первого короля Солнечной династии, это должно было произойти в день его двадцатилетия. Но как раз перед началом церемонии пошел страшный дождь. Наши предки в то время еще не умели делать крыши. Им пришлось попрятаться по пещерам и пережидать его. Четыре дня бушевал ливень. Так что короновали первого короля, когда ему исполнилось двадцать лет и четыре дня. И с тех пор…
— Понятно, — сказала Кора, — с тех пор вы ждете, пока кончится дождик. Никто не засмеялся.
— Спасибо, — сказала Кора официанту. — Вы очень помогли ИнтерГполу. — Не может быть! — Вы не рады?
— Теперь я как бы иностранный шпион… — Мы никому не скажем, — улыбнулась Кора.
Отыскать нужный адрес, не привлекая при этом внимания убийц, которые, в чем Кора не сомневалась, охотятся за ней, было нелегко. Мишель несколько раз останавливал машину в узких пустынных вечерних переулках, а Вероника выскальзывала из микробуса и исчезала в темных подъездах или шепталась с бабушками, сидевшими на скамейках в сквериках, засеянных одинаковыми лиловыми цветами.
Потом она забилась. в будку телефона-автомата, и минут через десять Коре показалось, что она вовсе забыла о ее существовании и обсуждает с подружкой модель нового платья. Мишель курил — он был настороже, — Кора ловила его на том, как он поглядывал в зеркальце заднего вида.
Наконец Вероника возвратилась с нужным адресом. — Я поднимусь, — сказала она, — и скажу ей, в чем дело, — мы немного знакомы. Потом мы уедем. Я не хочу, чтобы Мишель рисковал. Ему здесь работать. Мы будем в Космопорте. Мы оформим вам билет на местный рейс.
— Ты права, — согласилась Кора, которая ценила преданность в других людях. И рада бы быть преданной кому-нибудь на этом свете. У нее же из близких людей оставалась лишь бабушка Настя… если не считать Милодара, который пожертвует ею, как жертвовал многими агентами, если того потребуют обстоятельства.
Машина остановилась, не доезжая метров пятидесяти до узкого дома, зажатого между другими, такого же рода, двухэтажными зданиями, со следами некогда яркой, а ныне выцветшей краски. Отличала его от соседей лишь недавно покрашенная зеленая дверь.
Улица была пуста, если не считать женщины, катившей детскую коляску. Прежде чем выйти из машины, они просидели там минуты три, пока не убедились, что никто за ними не следит.
Наконец Вероника выбралась из микробуса и не спеша подошла к зеленой двери. Постучала в дверь деревянным молотком, висевшем на цепочке. Дверь приоткрылась и впустила Веронику. Кора и Мишель ждали. Они молчали. Мишель поглядывал на часы, он тревожился за Веронику.
Вероника вышла из двери и пошла к машине. Кора приоткрыла дверь. Девушка быстро нырнула в машину.
— Ей нужны деньги, — сказала она. — Иначе она не станет говорить. — Сколько? — спросила Кора. — Двадцать золотых. Вы наберете столько? Это была небольшая сумма, малая часть того, что Кора истратила на новую машину для Космофлота.
Затем Вероника отдала ей свою широкую короткую вышитую пелерину.
— Это вам на память, — сказала она. — И в знак благодарности. — Спасибо, — одобрила Кора. — Так меня труднее узнать издали.
Вероника усмехнулась. Они поцеловались. — Главное, учтите, что Кларисса больна жадностью. Блеск золота сводит ее с ума. — Спасибо, я учту, — сказала Кора. Как только Кора вышла из машины, та сразу рванула с места. Вероника обернулась и помахала Коре на прощание.
Кора подошла к новой зеленой двери. Дверь сразу приоткрылась, приглашая ее зайти. — Быстрее же! — послышался резкий женский голос. Дверь тотчас закрылась за Корой, клацнул засов, звякнула цепочка.
В крошечной прихожей, где помещалась лишь вешалка для верхней одежды и откуда вели две двери и узкая лестница наверх, стояла небольшого роста согбенная женщина, одетая в бесформенное серое платье. Заметив удивление Коры, она шепотом пояснила: — Я бабушка Клариссы. Мы боимся покушений. — Проходите, — послышался низкий хрипловатый голос из-за одной двери.
Кора вошла туда. Там ее поджидала Кларисса. Виновница всех злоключений принца Густава.
— Заходите и садитесь, агент Орват, — произнесла она. — Чем меньше мы будем разговаривать, тем спокойнее обеим. Мне сказали, что вы готовы купить информацию.
Кора смогла приглядеться к собеседнице, несмотря на то, что шторы в комнате были закрыты, а лампа под потолком пряталась в коричневом шелковом абажуре.
Кларисса была рождена королевой — не происхождением или чином, а статью, голосом, профилем, тем сочетанием порой неуловимых деталей лица, фигуры и осанки, которые и рождают императриц, даже если такая императрица рождена на помойке. Но не верьте Тому, что императрицы рождаются на помойке, это бывает настолько редко, что только подтверждает обратное правило.
Женщинам такого рода свойственно прирожденное умение носить любую одежду, как вечернее платье от Диора.
В тот момент на Клариссе были заштопанный домашний халатик и шлепанцы, что вовсе не портило общего впечатления, которое усугублялось столь невинным и простодушным взглядом фиалковых глаз из-под длинных черных ресниц, что не оставалось сомнений: эта императрица очень дорогая и очень порочная шлюха.
Кларисса поправила свои естественно пышные и почти не причесанные волосы.
Кора, которая не уступала ей ростом и также достигала шести футов с лишком, была, пожалуй, посильнее, побыстрее и даже стройнее Клариссы, но ощутила неполноценность своей быстроты и стройности — это была стройность овчарки, стройность львицы, стройность дикарки рядом с ланью, рядом с борзой.
Признав относительное поражение, Кора прошла в гостиную, аккуратную, как уголок у кроватки старушки в богадельне. У окна, занавешенного плотной, хоть и потертой, портьерой, стоял небольшой письменный стол с тетрадками и книгами — почему-то именно он и привлек внимание Коры.
Кларисса перехватила ее взгляд и заметила: — Я решила, что, когда мое имущественное положение улучшится, я поступлю в университет. Но, честно говоря, — тут она сдержанно улыбнулась, показав жемчужные зубы, — я плохо, легкомысленно училась в школе, и мне приходится догонять и догонять… Сегодня, например, я задумалась с утра, когда и где произошла битва при Акуензуаре? — И что же? Кларисса лукаво улыбнулась.
— Мучилась до самого завтрака, просмотрела весь учебник и даже энциклопедический словарь. А вы не знаете?
— Простите, но я плохо знакома с историей вашей страны.
— Конечно, то, что необходимо знать каждому нашему патриоту, для вас, жителей Галактического центра, — мышиная возня…
Кора промолчала. Ну чем она могла утешить эту красавицу, забывшую дату битвы?
— И знаете что? — вдруг воскликнула Кларисса голосом отличницы. — Я вспомнила эту дату!
Где же у нее рождается звук голоса? — подумала Кора. Наверное, за пупком. И на пути оттуда набирает глубину и надтреснутую звучность. Эта мысль помогла ей преодолеть гипноз присутствия Клариссы.
— Поделитесь со мной этим открытием! — попросила Кора.
— Оказывается, Акуензуар был предводителем странствующих монахов, которые вырыли пещеру Скупых слез, а битва была при Кензуаре. Представляете, какая я глупая?
Кларисса не улыбалась. Она показала Коре на низкую кушетку, а сама уселась на шатком стуле. Их разделил угол письменного стола.
Кларисса постучала по столу длинными холеными ногтями.
— Если бы не бабушка, я не смогла бы поддерживать в порядке руки, — сообщила она. — Ведь столько стирки и мытья посуды! — Сколько я должна вам за информацию? — Мое финансовое положение неблагоприятно, — официально ответила красавица. — Я оказалась игрушкой в грязной политической игре. — Вам обещали за это заплатить? — Не говорите глупостей. С такими людьми я не играю на деньги. В ином случае они теряют к тебе уважение и ты не получишь ничего. Я рассчитывала на брак с Густавом. — Он обещал на вас жениться? — Он поклялся в любви. Я была столь доверчива, что отдала ему все деньги на покупку учебников по физике.
В старинных романах писали в таких случаях, что глаза героини затуманились. Кора увидела именно это — глаза Клариссы заволокло туманом. Как будто из фиалковых они стали серыми, бездонными и непрозрачными, как опалы.
— Неужели у него не было своих денег на книги? — Откуда у него деньги? — небрежно отмахнулась красавица от неприятного воспоминания. — Если только те, что тетя Рагоза давала ему на конфеты. — Глаза Клариссы неожиданно поменяли цвет и стали зелеными. Это было великое достижение, даже для такой красавицы. — Вы лжете? — спросила Кора.
— Обычно меня обвиняют во лжи покинутые любовники.
— Вы не ответили на вопрос. — А я и не хотела отвечать. — Кларисса засмеялась низким, глубоким смехом греческой богини. Бабушка звенела чашками на кухне за тонкой стенкой. — Значит, вы отдали возлюбленному все свои скромные сбережения на покупку учебников по физике… Простите, но я готова заплакать.
— Пожалуйста, здесь многие рыдают, — ответила Кларисса.
— Но потом оказалось, что он вас недостоин. — Конечно, недостоин. Он улетел на Землю и не взял меня с собой, хотя мне так хотелось учиться в университете! — Кларисса нежно погладила тетрадку, лежавшую на краю стола.
— Значит, в вашем разрыве виноват только он? — спросила Кора.
— Все не так просто. — Кларисса возвратила глазам прежний фиалковый цвет. — Мне пришлось выдержать неприятный разговор с дамой Рагозой. Старая метелка предупредила меня, что я не проживу и дня после свадьбы с Густавом. Представляете мое состояние? Девочка, только что из школы, совершенно невинная, смущенная первой любовью, только-только расставшаяся с девственностью, — и вдруг услышать такие слова от женщины, на которую надеялась опереться и найти в ней мать вместо той алкоголички, которая бросила меня в приюте! — Она так и сказала — не проживете и дня? — У нас ничего так просто не говорится. — Кларисса откинула со лба непослушную прядь. — Дама Рагоза спросила меня, как я отношусь к отвару из кукольных орешков. О, ужас, подумала я. Мне пришел конец! — Почему?
— Потому что это страшный яд, от которого нет спасения. Половина злодейств в нашей истории совершена с помощью этого отвара. Сначала у жертвы выпадают волосы, потом — зубы, потом размягчаются кости… И ни один доктор ничего не докажет, потому что при этом человек остается совершенно здоровым. Он и умирает совершенно здоровым. — Вы ей поверили?
— А кто меня защитит? Я не принадлежу к клану, у меня даже нет старшего брата. — А принц Густав?
— Он бросил меня! Он променял меня на свои эгоистические интересы! О, как я его ненавижу!
Кора почему-то решила, что сейчас глаза Клариссы загорятся желтым пламенем. Но ничего не произошло. Красавица простодушно глазела на Кору фиалковыми глазами, и лишь ее ногти выстукивали что-то нервное по поверхности письменного стола. — Пока его не было, вы нашли нового поклонника? — О, вам насплетничали, вам наклеветали! — вздохнула Кларисса. — Иного я и не ожидала. Вы знаете, в чем мое проклятие? — В чем?
Глаза Клариссы заглядывали в душу и молили о пощаде. — В моей красоте. Все мужчины планеты желают, чтобы я им принадлежала. Но мне нужны дом, семья, дети, университет, тихое семейное интеллигентное счастье. Вы меня понимаете? — Я стараюсь вас понять. Но это трудно. —А я не так проста, как думают многие. Почему-то считается, что ум и красота несовместимы. Подобно гению и злодейству. Так вот, они совместимы: гений, злодейство, ум, красота!
— Из всех поклонников вы избрали принца Кларенса? — У меня не было выхода. Я считала своим моральным долгом дождаться возвращения неверного Густава. Принц же мог меня защитить. Не более того. — И что произошло?
— Густав меня снова предал. Я так ждала его, а он меня предал! На первом же балу! Вы можете представить себе, что он отказался сражаться из-за меня на дуэли? Какая низость, какое коварство! Оказалось, что ему дороже собственная ничтожная жизнь, чем мое счастье!
Бабушка принесла поднос с двумя чашками чая и жалкой горсточкой печенья на тарелочке с битым бочком. Кларисса хотела, чтобы Кора осознала степень ее бедности. Бабушка поставила поднос на стол.
— Неужели принц Кларенс тоже вам совсем не помогал? — спросила Кора, обводя взглядом комнатку с потертыми обоями, скрипучей мебелью и аккуратно зашитым ковриком с изображением пруда с лебедями.
— Если бы я унизилась до того, чтобы принимать подачки от мужчин, я перестала бы себя уважать, — твердо возразила Кларисса. — Лучше благородная бедность, чем продажное богатство!
Бабушка, все еще стоявшая у стола, принялась хлопать в ладоши. У бабушки были молодые руки.
— Именно поэтому, — продолжала Кларисса, опустив глаза. Тень от длинных ресниц пересекла ее щеки, как тюремная решетка. — Именно поэтому я согласилась принять вас и продать вам информацию… Если эти сведения не затрагивают стратегических секретов моей родины.
— Браво! — едва слышно закричала бабушка. Кора смотрела на свою чашку. Пар, поднимавшийся над ней, был чуть-чуть темнее, чем пар над чашкой Клариссы. В воздухе присутствовал намек на запах миндаля и еще какой-то незнакомый, но очень опасный запах. Ну что ж, квартирка Клариссы вполне удобное место для того, чтобы выполнить последнее предсказание оракула. А если труп Коры потом убрать с глаз долой, то ИнтерГполу нелегко доказать, что в ее смерти кто-то виноват. Кларисса перехватила взгляд гостьи. — Вам не нравится чай? — спросила она. — Вы попробуйте, попробуйте. Останетесь довольны.
— А почему ваша бабушка не составит нам компанию? — спросила Кора. — Она же тоже любит чай.
— Я уже пила, — прошептала бабушка. — На кухне. — Я настаиваю, — сказала Кора медленно и раздельно, — чтобы ваша бабушка отпила из моей чашки.
— Вы думаете, что я вас отравила? — удивилась Кларисса. — Ах как это пошло!
Краем глаза Кора увидела, что бабушка продвигается к двери.
— Если бабушка не хочет пить чай, — сказала Кора, — тогда давайте поменяемся чашками, уважаемая Кларисса.
— С удовольствием, — ответила красавица, не дрогнув и ресничкой. Она протянула тонкую, украшенную золотыми браслетами руку, взяла чашку, принюхалась к ней и добавила: — Какая гадость!
После чего молниеносным, но точным движением выбросила чашку в открытое окно.
Раздался отдаленный звон — чашка разбилась о мостовую. И в тот же момент, словно подчиняясь приказу, выраженному этим звоном, бабушка нырнула в окно следом за чашкой. Она прыгнула головой в окно, и Кора лишь успела заметить черные брюки, что скрывались под ее длинной юбкой.
— Вот и все, — сказала Кларисса. — Теперь мы можем продолжить наш разговор. Вы согласны?
Такого противника Коре еще не приходилось встречать.
— Согласна, — сказала Кора, стараясь не перевести неуместной улыбкой драматическую сцену в разряд «черного» юмора.
— Тогда задавайте вопросы, а я буду называть цену… если смогу ответить, — произнесла Кларисса.
Под окном послышался слабый стон. Затем невнятная ругань… Девушки замолкли. Они услыхали, как некто побрел прочь от дома, вздыхая и охая при каждом шаге.
— Кто эта «бабушка»? — спросила Кора. . Кларисса закрыла глаза, подумала, распахнула их снова и произнесла с отчаянием, будто сама мысль о деньгах была ей отвратительна:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51