А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

И потому увидел, как в боку твари вдруг возникла оперенная стрела арбалета и ушла до половины в тесто, провалилась в него, и тут же легко и быстро тесто подобралось и съежилось, и исчезло, и края разрыва сошлись, и занавеска лениво заколыхалась.
Олег наконец-то смог опустить взгляд, арбалет лежал в двух сантиметрах от растопыренных пальцев. Дик сидел на полу, подтянутый, крепкий, свежий, будто и не ложился спать. Он опустил арбалет и сказал:
- Может, и не стоило мне стрелять. Подождали бы.
Чего же стрелял? - спросила Марьяна не вставая, протянула руку, гладила тонкие панцирные ноги козла, который всхлипывал по-детски, жалуясь Марьяне на свой страх.
- Олег окаменел, а эта штука уже к нему подбиралась, - сказал Дик, без желания упрекнуть или обидеть Олега, сказал, как думал. Он всегда говорил, как думал. - Не было времени головешку выбирать.
- Задремал? - спросил Томас Олега.
Томас лежал, положив под голову мешок с сушеным мясом и закутавшись в одеяло. Ему было холодно, он никак не мог привыкнуть к холоду. Ему будет труднее всех, когда станет холодно в самом деле, подумал Олег. И сказал:
- Задремал. Сам не заметил. Меня козел разбудил.
- Молодец, козлик, - сказала Марьяна.
- Хорошо, что разбудил, - проговорил Дик, укладываясь на бок. Его ладонь лежала на рукояти арбалета, выточенной точно и красиво, сам делал. - Сожрал бы он нас...
И он заснул, не кончив фразы.
Томасу не хотелось спать. Он встал, сменил Олега, тот чуть поспорил, но согласился, у него глаза слипались. И сразу растянулся на полу. Томас накинул на плечи одеяло, хорошо бы подкинуть дров, но дрова надо беречь, их не так много, а будет холодно. Он вспомнил, как было холодно, когда они в прошлый раз шли к перевалу. Как смертельно и безнадежно холодно. Это было четыре года назад. И это было восемь лет назад. И еще это было через год после того, как они основали поселок. Дальше всего они прошли во второй раз. Правда, и вернулись из того похода только двое. Он и Вайткус.
Томас поглядел на ребят. Почему они не чувствуют, что на камнях спать жестко и холодно? Какие внутренние органические изменения произошли в их метаболизме за эти годы? Это естественные дикари, глядящие на него, старика, с вежливым снисхождением аборигенов. Сколько бы ни твердил, как бы ни пугал их Борис, все равно с каждым годом, с каждым шагом все дальше уходят они от человеческого мира и все лучше вживаются в этот мир одиночества и серых облаков. А Борис и прав, и неправ. Он прав, что переход в дикарство неизбежен. Томас видит это и в собственной дочери, и в других малышах. Но, очевидно, это и есть единственный выход, единственная возможность спастись. А перевал - тот символ, в который уже никто не верит, но от которого трудно отказаться.
Козел переступил, постучал копытом о камень. Дик открыл глаза, прислушался, снова заснул. Марьяна во сне подкатилась к Олегу под бок и положила голову ему на плечо. Так уютнее. Далеко в лесу что-то ухнуло, и прокатился медленный, затихающий рокот. Томас выбрал одно полешко потоньше и положил в костер.
Когда рассвело и в разрыв в занавеске полился голубой туман, когда вдали, в лесу, затрещали, приветствуя новый день, попрыгунчики, завопил, проснувшись, деловитый чурбан, Дик, который дежурил у погасшего костра и стругал древки для арбалетных стрел, аккуратно сложил их в мешок и спокойно заснул. Поэтому никто не видел, как козел ушел из пещеры. Марьяна, проснувшись, расстроилась, выскочила наружу, обежала скалы вокруг, нигде никаких следов козла.
- Я его ненавижу, - сказала она, вернувшись.
- За то, что он не сказал тебе спасибо? - спросил Олег.
- Ему лучше с нами, безопаснее.
- Зря я его на рассвете не пристрелил, - сказал Дик. - Я думал это сделать, но потом решил, что лучше днем.
- Это нечестно, - сказала Марьяна. - Он же нас ночью спас.
- Одно к другому не имеет отношения, - ответил Дик. - Разве непонятно? К тому же козел думал только о собственной шкуре.
Олег взял кожаное ведро, пошел поискать воды.
- Копье не забудь, - сказала Марьяна.
- И не отходи далеко, - сказал Томас.
- Не маленький, - отмахнулся Олег, но копье взял.
Туман еще не растаял, прятался в низинах, облака опустились к самой земле, и кое-где между ними и подушками тумана возникали перемычки, будто облака пролетая тянули руки к туману, зовя с собой. Но туман хотел спать и не любил летать по небу. Олег подумал, что согласился бы полететь с облаками вместо тумана на юг, к большим лесам, к морю, куда ходили в прошлом году Сергеев с Вайткусом и Диком. С ними еще ходил Познанский, но он не вернулся. Они не смогли пройти далеко и моря так и не увидали, потому что леса там велики, полны хищных лиан, зверья и ядовитых гадов и чем теплее, тем больше там существ, опасных для человека. Но если лететь с облаками, то можно промчаться над вершинами деревьев и над морем, как облачные птицы, которые иногда тенями возникают в облаках в хорошую погоду, но никогда не садятся на землю. Люди умеют летать, разумеется, умеют куда быстрее, чем облака. Но в поселке все приходится начать сначала. И это нелегко, потому что нет инструментов и времени. Олег хотел сделать воздушный шар, но для воздушного шара нужно очень много рыбьих шкур и нитей, и иголок, а никто, кроме малышей и Старика, не хотел ему помогать.
- Это неплохая абстрактная идея, - сказал тогда Сергеев. - Лет через сто мы с тобой обязательно этим займемся.
А Старый ответил:
- Лет через сто мы все об этой идее благополучно забудем. Придумаем себе богов, которые живут на облаках и не велят нам, смертным, к ним приближаться.
Но с воздушным шаром ничего не вышло.
Олег поежился. С запада, куда лежал их путь, вдруг примчался ледяной, пронизывающий ветер, обжег лицо и руки. Напомнил о том, что их ждет. Но не этого вдруг испугался Олег, а того, что они не смогут одолеть перевал, как не удалось это сделать в прошлых походах. Дик только порадуется - он сможет вернуться в свою любимую степь. Марьяна утешится, найдя новые травы и грибы. Томас привык к несчастьям и не верит в удачу. Плохо, очень плохо будет только Олегу. И Старому.
Весь день они шли по открытой местности, лишь иногда встречая заросли невысокого кустарника. В этих местах было пустынно, но идти легко, и они даже не очень устали. Томас говорил, что время угадали верно. Лето в этом году теплое, в прошлый раз уже здесь лежал снег. Дику было скучно, он, как попрыгунчик, убегал в сторону, появлялся через полчаса, без добычи, разочарованный.
Козлу повезло, что он вернулся как раз в одну из отлучек Дика. Иначе, решил Олег, Дик бы его обязательно подстрелил. Это был тот же самый козел. Он выскочил из зарослей с таким шумом, будто это была целая семья медведей, - люди встретили его, ощетинившись арбалетами. Но узнали еще издали. Волосатая громадина, выше Олега в гребне, он шумно обрадовался, что встретил приятелей. Козел пробежал мимо, подкидывая тяжелый зад, гремя пластинами на спине и оглушительно блея.
Больше козел от них не отходил. Он и Дику обрадовался, почуяв его приближение за километр, а потом влез в середину отряда, не желая идти сбоку или последним, и путался под ногами. Олегу все казалось, что тот сейчас наступит ему на ногу острым копытом, но зверь оказался деликатнее, чем при первом знакомстве, в последний момент он умудрялся подбирать копыта.
Чутье и слух у него были замечательные. Он чувствовал присутствие любых живых существ за много метров, и к вечеру Марьяна уже уверяла, что понимает смысл его звуков - когда козел утверждает, что впереди полянка с вкусными грибами, а когда надо смотреть под ноги - там ползают хищные лианы.
Остановились на ночлег задолго до темноты, на краю плато. Дальше начинался подъем, и Томас сказал, что надо будет с утра отыскать устье ручья и подниматься по его долине, которая потом сузится, станет ущельем, и вот по этому ущелью придется идти не меньше двух дней.
Никакой пещеры или другого укрытия здесь не было, спали в палатке, что козлу не нравилось, и хоть, видно, опасности той ночью не было, козел все равно требовал, чтобы его пустили в тепло, и в конце концов навалился на палатку, придавил больно ноги, его все ругали, но терпели, потому что можно было не выставлять охраны - ясно уже было, если придет какой-нибудь нежелательный гость, козел подымет такой шум, что всех разбудит.
К утру Олег страшно замерз. Проснуться не было сил, во сне казалось, что его окунают в ледяное болото и выбраться он не может. Его начало колотить. Потом вдруг стало теплее, и Олег заснул спокойней. Проснулся от того, что козел решил забраться повыше на палатку и больно придавил ногу. Олег подтянул ногу, открыл глаза и увидел, что Томас ночью поменялся с ним местами, лег к краю. Томас был бел от холода, он лежал стиснув зубы, закрыв глаза и делал вид, что спит. Олегу стало стыдно. Еще в деревне договорились, что когда станет совсем холодно, Томаса надо беречь. У него слабые легкие, он плохо переносит мороз, ребятам проще, они здоровые и привыкшие.
- Томас, - тихо позвал Олег. - Я согрелся. Давайте снова меняться.
- Нет, не надо, - прошептал Томас, но губы плохо слушались его.
Олег больше не стал спорить, перелез через старшего. Рыбья кожа палатки пропускала мороз, в эту ночь под одеялами спали все, даже Дик, который утверждает, что может спать на снегу, на снегу мягче.
- Спасибо, - сказал Томас. Его била дрожь.
Проснулась Марьяна. Она сразу все поняла.
- Я согрею воды, - сказала она.
Она начала шуршать, развязывая мешки.
Козел понял, что люди проснулись, вскочил, затопотал вокруг, призывно заблеял, видно соскучился за ночь. Дик бросил свое одеяло Томасу и быстро вылез наружу.
- Главное - двигаться! - крикнул он снаружи. - Поглядите, как здорово!
Олег заставил себя вылезти вслед за Диком.
Долина, до края которой они дошли вечером, была покрыта снегом. Снег выпал за ночь. Он был бел и чист, куда светлее облаков, которые по контрасту казались совсем фиолетовыми. Козел стоял неподалеку и выгрызал из шерсти льдинки. Белое полотно долины упиралось в крутой откос плоскогорья. Кусты, росшие на склоне, медленно шевелили ветвями, поднимая вокруг себя облачка снега.
Дик был недоволен тем, что дрова уходят быстрее, чем рассчитывали, но сказал об этом только Олегу и тихо, когда они отошли подальше от грязного холмика палатки.
- Не надо было Томаса брать, - сказал он. - Будет болеть.
- Без него нам трудно пройти перевал, - ответил Олег.
- С ним еще труднее, - сказал Дик, пуская стрелу арбалета в темную нишу в скале, в которой Олег ничего не увидел. Но в нише заклубился снег, оттуда вылетел кролик и большими прыжками, закинув хоботок на спину, помчался прочь. В следах его темнели капли крови.
- Я пойду подберу его, - сказал Дик. Он оставался при своем мнении.
С Диком трудно спорить, потому что когда он уверен, он спора не продолжает, а просто уходит. А самые нужные слова появляются потом, и получается, что Дик в каждом споре берет верх, даже если не прав.
Как же мы дойдем без Томаса? - мысленно продолжал разговор с Диком Олег. - Ведь главное - даже не дорога, главное - как найти и как себя вести дальше. Ведь мы там будем щенятами, не знающими, что значит та или иная вещь, мы же дикари, которые никогда не видели велосипеда, и поэтому мы не знаем, велосипед это или паровоз. Дику кажется, он знает все, что может понадобиться человеку в поселке или в лесу. Может, он немного боится оказаться в ином мире, где он не сильнее всех, не ловчее всех, не быстрее всех?
Марьяна разожгла костер. Козел уже привык к огню и решил, что огонь ему ничем не угрожает. Поэтому тут же полез в костер, и Марьяна крикнула Олегу, чтобы он оттащил это проклятое животное. Оттащить взрослого козла дело почти невыполнимое, но Олег старался. Он исколотил козла древком копья, хотя тот, наверное, решил, что его гладят, и восторженно взвизгивал.
Томас быстро ходил по снегу, чтобы согреться, он кутался в одеяло и горбился, и Олегу показался очень старым человеком, хотя он знал, что Томасу сорок лет. Эгле как-то говорила, что процессы старения в поселке почему-то проходят активнее, а тетя Луиза сказала тогда, что на такой диете давно пора всем загнуться. У всех бесконечные колиты, гастриты, аллергия, у старшего поколения почки никуда не годятся. Правда, дети были сравнительно здоровы. И поселку повезло, что большинство местных микробов к человеческому метаболизму не приспособилось. Еще не приспособилось, сказала тогда тетя Луиза.
- Жалко, здесь нет болота, - сказала Марьяшка. - Я бы вам нарвала травы, я знаю, какой.
- А почему не нарвала заранее? - спросил Олег. Марьяна лучше всех в деревне разбиралась в травах, она их буквально кожей чувствовала.
- Странный ты, - удивилась Марьяна. - Эту траву надо сразу есть, пока свежая, как ее сохранишь?
Ей всегда казалось странным, что другие не видят того, что видит она.
Олег оглянулся. Если здесь и были болота, то за ночь замерзли. Да и были вряд ли - местность выше, чем у поселка, суше и каменистей.
- Олежка, - позвал его Томас. - Пойди ко мне.
Томас опустился на палатку и поморщился.
- Опять спина болит, - сказал он. - Прострел.
- Я вам потом потру, - сказала Марьяна.
- Спасибо, не помогает, - улыбнулся Томас. Он был похож на птицу ворону, какую рисовал на уроках биологии Старый. Темная птица с крупным заостренным носом. - Слушай, ты помнишь, где я карту прячу? Мало ли что может со мной случиться.
- Ничего не случится, - сказал Олег. - Мы же вместе идем.
- И все-таки рисковать мы не будем. Ты сможешь разобраться карте?
Карта была нарисована на кусочке бумаги. На самой большой ценности в поселке. Олег всегда испытывал к бумаге странное, особенное чувство. Бумага, даже чистый листок, была колдовским образом связана со знанием, для того, чтобы выразить знание, она и была создана. Она была как бы проявлением божества.
Томас, заходясь временами в кашле, заставил Олега показывать по карте путь к перевалу. Маршрут был знаком, они уже мысленно проходили его все вместе, с Вайткусом и Старым, только, правда, когда об этом говорили в деревне, ощутить действительную суть пути, расстояние, холод было невозможно - в доме тепло, уютно горели светильники, за стеной шелестел дождик...
Дик принес кролика. Козел почему-то испугался безжизненной тушки, подпрыгивая, умчался к откосу и остановился там, сокрушенно тряся головой.
- Чует, дурак, что его ждет, - сказал Дик. Он бросил кролика на камни. - Давайте сейчас его съедим, веселее идти будет. И Томасу полезно. Правда, еще полезней горячей крови напиться, я всегда на охоте так делаю. Но ты ведь, Томас, не будешь?
Томас отрицательно покачал головой.
- Что делаете? Карту смотрите? - спросил Дик.
- Томас заставляет меня повторять - на случай, если с ним что-то случится.
- Чепуха, - сказал Дик, садясь на корточки и начиная ловко разделывать тушку, - ты еще можешь идти. А плохо будет - вернемся.
Олег понял, что Дик не хочет обидеть Томаса. Дик с самого начала говорил, что Томас может не дойти.
- Ничего, - сказал Томас, который ничем не показал, как ему неприятен равнодушный тон Дика. - Лучше подстраховаться.
Когда они пили чай - кипяток с корешками, козел решился, подошел ближе, но не с той стороны, где Дик кинул шкуру кролика, а с другой, как бы отгородившись от шкурки костром и палаткой. Он тяжело вздыхал, и Марьяна кинула ему несколько сушеных грибов.
- Вот это лишнее, - сказал Дик. - Грибы нужны нам самим. Может так случиться, что мы больше ничего не найдем. А как обратно идти?
- Там, за перевалом, есть пища, - сказал Томас.
- Мы не знаем, есть или уже нет, возразил Дик. - Глупо погибать от голода. А в морозы лучше много есть.
- В крайнем случае съедим козла, - сказал Олег.
- Почему в крайнем? - спросил Дик. - Мы его обязательно съедим. И скоро. А то еще сбежит.
- И не думай, - сказала Марьяна. - Не надо.
- Почему? - удивился Дик.
- Потому что козел хороший. Он вернется с нами в деревню. И будет жить. Нам пора иметь своих животных.
- Я тебе таких козлов тысячу притащу, - сказал Дик.
- Неправда, ты только хвастаешь. Не приведешь. Их не так много в лесу. И если он не захочет, ты его никак не притащишь.
- Дотащить трудно. Но мы пойдем с тобой, ты умеешь со зверями разговаривать, - сказал Дик и стал резать кролика на равные доли, чтоб всем поровну.
- Я не дам убивать, - сказала Марьяна. - У нее будут маленькие.
- У кого? - спросил Олег.
- У козла, - сказала Марьяна. - У козлихи.
- Так это коза? - спросил Томас.
- Да, козлиха, коза. Я знаю.
- Похоже, что самка, - сказал Дик. - Я просто не поглядел.
- Смешно, - сказал Олег.
- Ничего смешного, - ответила Марьяна.
- Робинзон Крузо тоже разводил коз. И пил их молоко.
- Ну, из этого ничего не выйдет, - заявил Дик. - Я пробовал. Отрава.
- Марьяна права, пускай коза живет, - сказал Томас. - Эксперимент может получиться перспективным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11