– Откуда вы? – спросил я у него.
– Из Албании.
В годы моего детства в Нью-Йорке еще работали таксистами выходцы из царской России. Конечно, все бывшие титулованные особы, если верить их рассказам. Но они по крайней мере прекрасно знали Нью-Йорк.
Некоторое время мы ехали молча, затем Кейт предложила:
– Может, тебе заехать домой переодеться, а я поеду на работу?
– Давай, если хочешь. Я живу в нескольких кварталах отсюда. Мы с тобой почти соседи.
Кейт улыбнулась, подумала, затем сказала:
– Ладно, черт с ним. Никто ничего не заметит.
– В здании пятьсот детективов и агентов. Думаешь, они ничего не заметят?
Кейт рассмеялась.
– А кому какое дело?
– Мы войдем в здание по отдельности, – решил я.
Кейт взяла меня за руку, прижалась губами к моему уху и прошептала:
– Пошли они все к черту.
Я поцеловал ее в щеку. От Кейт вкусно пахло, и мне нравился ее голос.
– Откуда ты родом? – спросил я.
– Ох, где меня только не носило. Я дитя ФБР. Отец уже в отставке. Он родился в Цинциннати, а мама в Теннесси. Мы много переезжали, какое-то время жили в Венесуэле. У ФБР было много агентов в Южной Америке. Гувер старался уберечь этот континент от ЦРУ. Ты знал об этом?
– Догадывался. Добрейший старина Эдгар.
– Отец говорил, что очень многие не понимали его.
– Это и я могу подтвердить.
Кейт рассмеялась.
– Твои родители гордятся тобой? – спросил я.
– Конечно. А твои родители живы?
– Пребывают в добром здравии в Сарасоте.
– А... они тебя любят? Гордятся тобой?
– Конечно. Придумали даже прозвище для меня – паршивая овца.
Кейт рассмеялась. Два балла.
– У меня были долгие отношения с нашим агентом, – призналась она. – Но мы жили в разных городах. Я рада, что мы с тобой соседи, это гораздо проще и лучше.
Если сравнивать мои редкие встречи с Бет Пенроуз и годы женитьбы, то я не был уверен, что из этого лучше. Однако я сказал:
– Конечно.
– Мне нравятся мужчины в возрасте, – продолжила свои признания Кейт.
Я догадался, что она имеет в виду меня.
– Почему?
– Мне нравятся более мужественные поколения, к которым относится мой отец. Когда мужчины действительно были мужчинами.
– Например, Аттила, вождь гуннов, да?
– Ты прекрасно понял, что я хотела сказать.
– Кейт, но в мужчинах твоего поколения нет ничего плохого. Наверное, они тоже хорошие парни.
– Возможно. Но вот мне, например, нравится Джек. Он постарше и по большей части ведет себя как мужчина.
– Согласен.
– Но я не бросаюсь на шею мужчинам.
– А я привык к этому.
Кейт снова рассмеялась.
– Ладно, хватит похмельной трепотни.
За квартал до здания ФБР я предложил Кейт выйти из машины и отправиться на работу по отдельности, но она возразила:
– Нет, очень интересно посмотреть, кому будет любопытно глазеть на нас, а кому нет. В конце концов, мы не делаем ничего плохого.
Такси подъехало к зданию около девяти, я расплатился с водителем, и мы вышли. В вестибюль мы вошли вместе, но там оказалось немного наших коллег, а те, что были, похоже, не обратили внимания на то, что мы приехали в одном такси, а я в той же одежде, что и вчера. Когда вы спите с коллегой, вам кажется, что все об этом знают, однако обычно люди думают о более важных вещах. Будь сейчас здесь Кениг, он наверняка обратил бы на нас внимание.
В киоске мы купили несколько газет, и пока ждали лифта, я взглянул на первую страницу «Таймс». В глаза бросились знакомое имя и знакомое лицо.
– Черт побери! – воскликнул я.
– Что случилось?
Я протянул Кейт газету, она взглянула на первую страницу и охнула.
Газета поместила мою фотографию, сделанную, предположительно, в субботу в аэропорту Кеннеди, хотя я не помнил, чтобы в субботу на мне был именно этот костюм. Так что явный фотомонтаж плюс придуманные слова, которых я не говорил, за исключением фразы о том, что если Асад Халил все еще на территории Нью-Йорка, то мы его найдем. Однако и эту фразу я не произносил на публике. Надо будет закатить Алану Паркеру хорошую оплеуху.
Кейт тем временем развернула «Дейли ньюс».
– Ух ты, а вот и меня цитируют. Якобы я сказала, что мы почти схватили Халила в аэропорту Кеннеди, однако сообщник помог ему скрыться. – Она удивленно посмотрела на меня.
– Вот видишь? Все это потому, что мы не сами разговаривали с прессой. За нас это сделали Джек, Алан или кто-то еще. Кстати, а почему нет твоей фотографии?
Кейт пожала плечами:
– Возможно, поместят завтра. Но я не помню, чтобы меня фотографировали.
Подошел лифт, мы поднялись на двадцать шестой этаж и вошли в помещение оперативного штаба. Здесь работали профессионалы, и никто не стал отпускать шуточек по поводу моей фотографии. Вот если бы такое случилось в моем бывшем отделе по расследованию убийств, то ребята наверняка повесили бы на стену фотографию из газеты с подписью: «Этого человека разыскивает Асад Халил... надеемся на вашу помощь».
Я уселся за свой стол. Не было почти никаких шансов на то, что моя фотография в газете или даже на телевидении вытащит Халила из его норы. И я не стану его мишенью. Если только я не подберусь к нему слишком близко.
Кейт принялась просматривать бумаги, лежавшие на ее столе.
– Господи, здесь тонны документов, – вздохнула она.
– И большинство из них можешь отправить в мусорную корзину, – посоветовал я.
Я просмотрел еще «Нью-Йорк таймс», пытаясь отыскать статью об убийстве американского банкира во Франкфурте. Наконец нашел небольшую заметку. Минимум информации и никаких намеков на участие в убийстве Асада Халила.
Я передал газету Кейт, она прочитала заметку и прокомментировала:
– Наверное, у них все-таки есть сомнения относительно причастности Халила к этому убийству. И они не хотят играть на руку ливийской разведке, если убийство подстроено специально, чтобы сбить нас с толку.
– Совершенно верно.
Большинство убийств, с которыми мне приходилось иметь дело, совершали идиоты. А в международные разведывательные игры играют умные люди, которые специально действуют как идиоты. Такие, как Тед Нэш и его оппоненты. Их хитроумные схемы настолько запутаны, что эти люди, просыпаясь по утрам, стараются вспомнить, на кого работают в эту неделю и какую ложь нужно выдать за правду. Неудивительно, что Нэш мало говорит, поскольку большинство своей умственной энергии он расходует на осознание противоречивой реальности.
Кейт сняла трубку телефона.
– Надо позвонить Джеку.
– С Франкфуртом разница во времени шесть часов, он еще спит.
– Там на шесть часов позже, Джек давно на работе.
– Да какая разница. Пусть сам звонит.
Кейт замялась, но положила трубку на рычаг.
Мы просмотрели и другие газеты – в них имелись подработанные на компьютере фотографии Халила: в очках, с бородой, с усами, с другими прическами. То есть общественность предупреждали, каким образом преступник может изменить свою внешность.
А я еще предлагал оповестить публику о том, что мистера Халила и мистера Каддафи связывают более чем дружеские отношения. Однако в газетах на это не было даже намека.
Я люблю все упрощать, но бывают моменты, когда очень уместна психологическая война, хотя военная разведка и правоохранительные органы недооценивают ее значение. В основном этим средством пользуются полицейские, когда допрашивают подозреваемого и изображают из себя «доброго» и «злого» следователей. В любом случае было бы неплохо через средства массовой информации запустить «утку», чтобы преступник прочитал ее, засомневался и занервничал. Только самим при этом не надо забывать, что это всего лишь «утка».
Интересно, а читает ли Халил о себе в газетах и видит ли себя по телевидению? Я попытался представить себе, что он сейчас спрятался в каком-нибудь убогом домишке в арабской общине, ест консервированную баранину, смотрит дневные новости и читает газеты. Нет, маловероятно. Более реальным он виделся мне в костюме, среди людей, выполняющим свои зловещие планы.
Если бы у этого дела имелось название, оно наверняка звучало бы как «Дело об отсутствующей информации». Некоторой информации не было в новостях потому, что об этом не знали. Однако не было и того, о чем должны были знать или по крайней мере догадываться. Самым примечательным было отсутствие каких-либо упоминаний о 15 апреля 1986 года. Кто-то из серьезных репортеров должен был бы напрячь мозги, память и сделать соответствующие выводы. В конце концов, не такие уж газетчики и глупые. Это могло означать только одно – подобной информацией кто-то манипулировал. Пресса будет сотрудничать с федералами несколько дней или даже неделю, если те смогут убедить ее, что речь идет о национальной безопасности.
– Как ты думаешь, почему ни в одной из этих статей не упоминается о годовщине авианалета на Ливию? – спросил я у Кейт.
– Наверное, кто-то попросил не упоминать об этом. Не стоит создавать противнику ту рекламу, которой он добивается. Противник хотел бы раздуть шумиху по поводу годовщины, но мы молчим об этом, а значит, у него ничего не вышло.
Что ж, вполне разумный довод. Если плохие актеры пытаются играть трагедию, то не следует обеспечивать им бесплатную рекламу. И все же настораживало отсутствие в новостях свежей информации.
Я решил прослушать сообщения автоответчика, но предусмотрительно не стал включать громкую связь, а надел наушники. И правильно сделал, поскольку первое было от Бет Пенроуз.
– Привет. Я звонила тебе домой вчера вечером и сегодня утром, но не стала оставлять сообщение. Где ты скрываешься? Звони мне домой до восьми, потом на работу. Скучаю. Крепко целую. Пока.
– Так, надо позвонить маме, – громко произнес я, чтобы слышала Кейт.
Следующее сообщение продиктовал Джек Кениг.
– Для Кори и Мэйфилд. Позвоните мне. – Далее следовал длинный номер телефона со множеством нулей и единиц.
Подобное же сообщение поступило и от Теда Нэша, но я его стер. Больше сообщений не было, и я принялся просматривать бумаги.
Через несколько минут Кейт спросила:
– Ну, кто тебе звонил?
– Джек и Тед.
– А еще кто?
– А-а... мама.
Кейт буркнула что-то вроде «трепач», но, возможно, я плохо расслышал. Она поднялась из-за стола и ушла куда-то.
Черт возьми, торчу вот здесь за столом. Не выспался. Ноет рана от пули в животе. В желудке шуршат шесть пережаренных булочек. Вот-вот конец карьере. Тем временем какой-то сумасшедший террорист пьет где-то верблюжье молоко и изучает мои фотографии в газетах. Конечно, я могу с этим справиться. Но оно мне надо?
Кейт вернулась с двумя чашками кофе и поставила одну на мой стол.
– Черный, один кусочек сахара. Правильно?
– Правильно. И без стрихнина. Спасибо.
– Если хочешь, могу принести тебе яичницу. С сыром и с сосисками.
– Нет, спасибо.
– Энергичный мужчина должен хорошо питаться.
– Да какой я энергичный, разлагаюсь за столом. Кофе вполне хватит.
– Наверное, ты сегодня утром не принимал витамины. Может, сбегать за витаминами?
В тоне мисс Мэйфилд чувствовалась легкая насмешка, но я не стал огрызаться, опустил голову и углубился в чтение лежавшего передо мной документа.
Кейт села напротив и отхлебнула кофе. Чувствуя на себе ее взгляд, я поднял голову и посмотрел на нее. Голубые глаза, которые еще совсем недавно были просто божественными, теперь превратились в ледышки.
Так мы и сидели, уставившись друг на друга, наконец Кейт буркнула:
– Извини, – и вернулась к своей работе.
А еще через пару минут мы возобновили деловой разговор о поимке террориста.
– Вот обобщенный отчет различных полицейских управлений, касающийся взятых в городе напрокат автомобилей, – сообщила Кейт. – Ежедневно берут тысячи машин, но они постарались отделить те, которые брали люди с именами, напоминающими арабские. Получился внушительный список.
– Не сомневаюсь. Насколько я понимаю, Халил разъезжает на автомобиле, который приготовил для него соучастник. И если даже эта машина взята напрокат, соучастник мог воспользоваться именем, скажем Смит, если имел хорошие документы.
– Но человек, бравший машину, мог быть непохожим на Смита.
– Да... но они могли использовать парня, похожего на Смита, а затем грохнуть его. Забудь об этом.
– Но расследовать дело о взрыве в Торговом центре помог как раз взятый напрокат автомобиль.
– Забудь этот чертов взрыв в Торговом центре.
– Почему?
– Потому что, в отличие от армейского генерала, который повторяет свои успешные ранее действия в новом сражении, плохие парни не повторяют своих прошлых ошибок, в результате которых они потерпели поражение.
– Это ты говорил своим студентам?
– Да, говорил. И это вполне применимо для работы детектива. Я видел много полицейских, которые пытались раскрыть убийство в тем же способом, каким они раскрыли убийство А. Но каждый случай уникален по-своему. А уж наш тем более.
– Спасибо за науку, профессор.
– Пожалуйста.
Пришлось вернуться к куче бумаг на столе, хотя я терпеть не могу бумажную работу. Через несколько минут я наткнулся на запечатанный конверт с пометкой «Лично, секретно». Открыв конверт, я увидел докладную записку от Габриеля: «Вчера я посетил дом Гамаля Джаббара и расспросил его жену Калу. Она заявила, что ничего не знала о действиях и намерениях мужа, а также о том, куда он поехал в субботу. Но она рассказала, что в пятницу вечером у Джаббара был гость, а после его ухода Джаббар вытащил из-под кровати небольшой черный чемодан и велел ей не дотрагиваться до него. Гостя она не знает, его разговор с мужем не слышала. На следующее утро муж остался дома, это было необычно, поскольку по субботам он работал. Из дома в Бруклине Джаббар вышел в два часа дня с чемоданом и больше не возвращался. Она говорит, что муж нервничал, был печальным и отрешенным – это оптимальные характеристики, которые я смог подобрать, переводя с арабского. Похоже, миссис Джаббар смирилась с вероятностью того, что ее муж мертв. Я позвонил в отдел по расследованию убийств и разрешил им сообщить ей эту новость, а Фади приказал отпустить. Поговорим позже».
Я сложил докладную записку и убрал во внутренний карман пиджака.
– Что это? – поинтересовалась Кейт.
– Я тебе потом покажу.
– А почему не сейчас?
– Потому что тогда в разговоре с Джеком ты сможешь сказать, что ничего не знала об этом.
– Но Джек наш босс. Я ему доверяю.
– Я тоже. Но сейчас рядом с ним Тед.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Сейчас на одном поле разыгрываются две игры, одна из них игра льва, а другая чья-то еще.
– Чья?
– Не знаю. Просто у меня такое ощущение, что здесь что-то нечисто.
– Ну... если ты имеешь в виду, что ЦРУ ведет свою игру, то это не новость.
– Вот именно. За Тедом нужен глаз да глаз.
– Ладно, придется соблазнить его, и он мне во всем признается.
– Хорошая идея. Но я однажды видел его голым, и член у него совсем крошечный.
Кейт посмотрела на меня и поняла, что я не шучу.
– А где ты видел его голым?
– На холостяцкой вечеринке. Там приглашенные стриптизерши танцевали под музыку, и, видимо, это так увлекло Теда, что никто не успел остановить его...
– Перестань трепаться. Серьезно, когда это было?
– Когда мы вместе расследовали одно дело. Мы тогда вышли из биологической лаборатории, всем необходимо было принять душ, то есть отмыться, как они это называют.
– Правда?
– Правда. Но видимо, он плохо отмылся, потому что на следующий день у него отвалился член.
Кейт засмеялась, затем задумалась.
– Да, я и забыла, что вы вместе расследовали одно дело. И Джордж тоже, да?
– Да. Но, для сведения, у Джорджа член нормальный.
– Спасибо за ценную информацию. Значит, после того дела ты не доверяешь Теду.
– Я стал не доверять ему через три секунды после того, как впервые увидел.
– Понятно... значит, тебе подозрительно то совпадение, что вы снова работаете по одному делу.
– Да, есть малость. Кстати, в тот раз он пытался запугать меня.
– Запугать? Каким образом?
– По-настоящему можно запугать только одним образом.
– Не могу в это поверить.
Я пожал плечами и продолжил свои признания.
– Если хочешь знать, он положил глаз на Бет Пенроуз.
– О! Ищите женщину. Теперь все ясно. Дело закрыто.
Пожалуй, глупо было с моей стороны так откровенничать, поэтому я ничего не ответил на нелогичный вывод, который сделала Кейт.
А она тем временем продолжила развивать свою мысль:
– Послушай, вот и решение всех наших проблем. Тед и Бет. Пусть они будут вместе.
– Тебе не кажется, что это уже похоже на какой-то план?
– Ну и что? А теперь дай мне ту бумагу, которую ты спрятал в карман.
– На ней стоит пометка «лично».
– Ладно, тогда прочитай ее мне.
Я вытащил из кармана докладную Габриеля и бросил ее на стол Кейт. Она молча прочитала, затем прокомментировала:
– Здесь нет ничего такого, чего бы мне не следовало видеть. Либо отрицать, что я видела это. Джон, ты пытаешься контролировать информацию. Понимаю, информация – это власть. Однако мы здесь так не работаем. Вы с Габриелем и еще некоторыми полицейскими играете в какую-то мелкую игру, укрывая информацию от федералов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74