— Последняя мода, я уверен, гораздо больше заинтересует вас, нежели наша скучная беседа.
— Нет, не думаю, — возразила Хлоя с милой улыбкой. — Меня совершенно не интересует мода, но зато я хочу вникнуть во все, что касается моего состояния. Видите ли, — терпеливо объясняла она, — я намерена сама его контролировать, когда выйду замуж, так что я должна все про него узнать.
Мистер Чильд даже открыл рот от удивления. Он повернулся к сэру Хьюго, который смотрел в окно, явно не придавая значения еретическим заявлениям его подопечной.
— Неужели, сэр Хьюго?
— Это скорее будет зависеть от мужа, — ответил Хьюго. — Но, кажется, несколько преждевременно о нем беспокоиться, поскольку у нас на горизонте пока нет такого джентльмена. Но если девочка хочет присутствовать, то я не вижу никаких препятствий. Если ей надоест, то виновата будет лишь она сама, а если она чему-нибудь научится, это будет неплохо, — с этими словами он подтолкнул ее двери кабинета банкира.
Хлоя подумала, что уже начинает привыкать к тому, ее направляют подобным образом, и недоумевала, почему ее совсем не раздражает.
Она напряженно слушала, как мужчины обсуждают финансовые тонкости завещания. Хьюго терпеливо воспринимал ее вопросы, но мистер Чильд все больше раздражался. Наконец Хьюго жестом велел ей замолчать, когда она прервала особенно заковыристое объяснение банкира.
— Прибереги свои вопросы, девочка. Иначе мы проведем здесь весь день.
— А вы сможете на них ответить?
— Постараюсь…
— Но…
— Достаточно, Хлоя.
Она опешила от такой резкости, но повиновалась и в знак протеста сплела пальцы на коленях и твердо сжала губы.
Хьюго искоса посмотрел на нее. Она была явно расстроена, однако у него не было намерения поощрять ее дальнейшие вопросы.
— И последнее, сэр Хьюго. Вы продолжите выплачивать сэру Джасперу Грэшему прежнюю сумму? — спросил банкир, опершись сплетенными пальцами на стопку документов на столе.
— Что?! — Это восклицание Хлои не вызвало укора Хьюго.
— Десять лет назад леди Грэшем поручила нам выплачивать сэру Джасперу три тысячи фунтов в год. — Банкир обратился непосредственно к ее опекуну. — Но в ее завещании не содержится никаких указаний относительно продолжения этих выплат.
Так вот как Элизабет защитила себя и свою дочь от Грэшемов! Все встало на свои места. Три тысячи фунтов в год — это кругленькая сумма, Джасперу очень не понравится то, что выплаты прекратятся.
— Зачем мама платила Джасперу?
— Откуда мне знать? — солгал Хьюго. Не мог же он сказать: «За твою безопасность». Но он был абсолютно уверен, что Элизабет прежде всего заботилась именно об этом.
Джаспер непременно попытался бы подчинить себе наследницу состояния его мачехи. Пока мозг Элизабет был затуманен парами опиума, он мог бы забрать Хлою под свою крышу и подчинить ребенка своему пагубному влиянию. Тогда она бы вышла замуж за Криспина в шестнадцать лет независимо от ее желания.
Элизабет сумела-таки защитить свою дочь, отослав ее далеко от Шиптона и подкупив Джаспера. Она, должно быть, надеялась, что если Хлоя в детстве не испытает на себе власть сводного брата, то не будет бояться его, а став взрослой, найдет силы противостоять давлению, которое он непременно попытается оказывать на нее, когда ее матери уже не будет рядом.
Чтобы дать ей еще одно, дополнительное преимущество, Элизабет обратилась к памяти и чувству долга своей старой любви — к Хьюго, и таким образом заклятый враг Джаспера стал союзником ее дочери.
— Нет, — сказал он. — Если леди Грэшем не оставила распоряжения, то платежи должны прекратиться.
— Правильно, — заявила Хлоя. — Я совершенно не понимаю, почему Джаспер должен получать мои деньги.
— А вот в этом заявлении не было совершенно никакой необходимости, — сказал Хьюго сдержанно, увидев, что банкир явно шокирован поведением молодой леди, которая допускала столь неподобающие реплики.
Да, Элизабет существенно помогла бы ему в выполнении задачи, которую поставила перед ним, если бы сумела привить дочери светские манеры.
Он встал.
— Итак, пожалуй, все, господин Чильд. Не смеем больше занимать ваше время.
— А как насчет денег на мои расходы? — напомнила ему Хлоя.
Хьюго нахмурился и сказал наобум:
— Ста фунтов на три месяца будет вполне достаточно.
— Четыреста фунтов в год! — воскликнула Хлоя. — В то время как Джаспер получал три тысячи, хотя деньги даже не принадлежали ему!
Казалось, маленькие глазки на покрасневшем лице мистера Чильда вот-вот вылезут из орбит.
Хьюго, почувствовав, что Хлоя, несмотря на неподобающее поведение, в чем-то права, быстро сказал:
— Мы обсудим это позднее. Пошли.
Он протянул руку банкиру, прощаясь с ним, а другой потянул Хлою. К его облегчению, она попрощалась очень мило, поблагодарив банкира за уделенное им время и извинившись за то, что докучала ему.
Перед ее улыбкой трудно было устоять, и мистер Чильд несколько смягчился. Он похлопал ее по руке и проводил посетителей до двери.
— Вы сами сообщите сэру Джасперу об изменении с платежами, сэр Хью?
Хьюго отрицательно покачал головой. Он не собирался вступать в какие бы то ни было отношения с сыном Стивена.
— Нет, я поручу адвокату Скрэнтону уведомить его.
На улице Хлоя опять спросила:
— С какой стати маме было платить Джасперу эти деньги? Она его терпеть не могла.
— Это не важно, — коротко ответил ее попутчик, направляясь вниз по узкой, выложенной булыжником улице.
— Вы сердитесь? — Хлоя посмотрела на него снизу вверх, и от тревоги ее голубые глаза потемнели. — Я знаю, мне не следовало говорить это о Джаспере, и полагаю, что я не должна была возражать по поводу моих карманных денег, но просто все это меня очень удивило.
— Значит, я должен постараться впредь не удивлять тебя, — сухо ответил он. — Чильд был шокирован, и я его не виню.
— Я только высказала свои соображения.
— Бывают такие соображения, которые не стоит высказывать перед чужими людьми, как бы обоснованны они ни были.
— А, так вы все-таки согласны со мной, — сказала она, невольно подпрыгнув от ликования.
Он подавил смешок.
— Речь не об этом. И кстати, ты не получишь трех тысяч в год, даже не мечтай.
— Но в Лондоне мне нужно будет много денег, чтобы содержать лошадей и платить за мой гардероб.
Хьюго остановился как раз в тот момент, когда они вышли из узкой улочки на более широкую дорогу.
— Я уже сказал тебе, что больше не хочу об этом слышать, — заявил он. — Так мы идем к модистке или нет?
Хлоя решила, что ничего не добьется, лишив себя платьев. Она пожала плечами и сказала, улыбнувшись:
— Пожалуйста, пойдемте.
Хьюго бросил на нее подозрительный взгляд, на который она ответила такой ослепительной и невинной улыбкой, что он понял: его подозрения оправданны. Он покачал головой и продолжил путь.
Магазины одежды и тканей находились на одной улице. Хьюго редко бывал в подобных магазинах, но, зная Манчестер всю свою жизнь, мог назвать самые шикарные из них и точно представлял, куда направляется. Хлоя же, напротив, была совершенно очарована всем, на что падал ее взгляд, любовалась каждой витриной без разбора. Она перебегала с одной стороны улицы на другую, привлекая его внимание к платьям и шляпкам, которые ей приглянулись.
К своему ужасу, Хьюго понял, что у нее нет ни малейшего понятия о том, что является хорошим вкусом, что уместно, а что нет. Слушая ее восторженное описание платья из легкого фиолетового шелка с сапфировыми стразами и шляпы из тюля невообразимых размеров, он понял, что ему придется пересмотреть свои планы на оставшуюся часть дня.
Он планировал оставить ее на попечение модистки, а сам в это время хотел отправиться за необходимым ему жидким подкреплением в ближайшую таверну. Сейчас же стало очевидно, что он не может доверять ее вкусу, а зная, какой она может быть упрямой, он был почти уверен, что никакая модистка не сумеет настоять на своем в споре с Хлоей. Бутылке бургундского придется подождать.
Он вновь подкрепился из карманной фляжки и повернул к двери скромного магазинчика, в витрине которого было выставлено элегантное платье из муслина с узором в виде веточек.
— Сюда.
— Это смотрится слишком просто. — Хлоя сморщила носик. — Мне больше понравился другой магазин, тот, где на витрине редингот огненного цвета.
— Не сомневаюсь в этом. Тем не менее мы войдем именно сюда. — Его рука, обхватившая ее талию, решительно подтолкнула Хлою к двери.
Модистка вышла из задней комнаты на звук колокольчика. Проницательные черные глаза внимательно осмотрели Хлою и под жутким бесформенным платьем сумели угадать бесподобную фигуру. Женщина поклонилась джентльмену, пытаясь понять, что он собой представляет. Это было нелегко. Хотя одет он был респектабельно, в наряд из материи хорошего качества, никаких видимых признаков богатства не бросилось ей в глаза. На нем не было ни бриллиантовых булавок, ни затейливых брелоков, даже колец не было. Однако ей сразу стало ясно, что он предпочитал юных девушек, когда дело касалось выбора любовницы. А эта молодая леди была настоящим бриллиантом.
Улыбаясь, мадам Летти, а именно так звали модистку, спросила, чем может быть полезна. Ее улыбка стала подобострастной, когда джентльмен объяснил, что для начала его подопечной понадобится костюм для верховой езды и, по крайней мере, два выходных платья.
— Подходящие для дебютантки? — спросила она, удовлетворенно кивая.
Дело обещало быть выгодным. Опекуны обычно не провождают своих подопечных по магазинам, но характер их отношений не имел для нее никакого значения.
— Совершенно верно. — Хьюго достаточно хорошо представлял себе мысли модистки, но они мало волновали его. Пусть думает что угодно, лишь бы знала свое дело.
На громкий зов мадам Летти вышла девочка лет тринадцати. Она присела в реверансе, глядя в пол и теребя натруженные руки. По приказу хозяйки она принесла платья из задней комнаты и разложила их перед покупателями.
На Хлою они не произвели впечатления. Платья для выхода были сшиты либо из муслина, либо из перкаля, скромного покроя, с отделкой из кружев. Вдруг что-то бросилось ей в глаза в углу комнаты. Оставив разложенные платья, она подошла к вешалке и вытащила наряд из тафты переливчатого синего цвета, щедро украшенный серебристой нитью.
— Оно прелестно. — Она приложила платье к себе. — Правда, это великолепное платье? — Ее руки погладили материю. — Мне нравится, как оно переливается на свету.
Хьюго поморщился, а мадам Летти откашлялась. Маленькая служанка закрыла ладошкой рот, чтобы скрыть смех.
— Я думаю, мисс будет более удобно в муслине, — произнесла мадам.
— О, нет, мне не нужны эти скучные платья, — заявила Хлоя, жестом отметая ранее предложенные туалеты. — Мне нравится это. Я хочу что-нибудь такое, что выделялось бы.
— Ну, в этом ты точно будешь выделяться.
— Могу я примерить его?
Модистка умоляюще взглянула на джентльмена, который едва заметно кивнул ей. С явной неохотой она указала на примерочную.
— Если мисс соблаговолит пройти вот сюда, Мэри поможет ей.
Хьюго уселся на кушетку и стал ждать ее появления. У него теплилась надежда на то, что когда Хлоя сама увидит, насколько нелепо она выглядит в платье, созданном для того, чтобы удовлетворить претензии богатой проститутки, то проблема разрешится сама собой.
Увы, надеялся он напрасно. Хлоя вышла из примерочной сияя и, шурша юбкой, подошла к нему.
— Оно прелестно, правда? Я чувствую себя такой важной. — Она закружилась перед большим зеркалом. — Оно немного великовато, но я уверена, что его можно переделать. — Хлоя поправила край декольте, слегка нахмурившись. — Все же оно довольно много открывает, правда?
— Чересчур много, — согласился Хьюго.
— Всегда ведь можно накинуть кружева, — весело сказала она. — Я куплю это платье. И знаете, что будет прекрасно смотреться с ним? Та шляпа из тюля, которую мы видели раньше.
Хьюго закрыл глаза, моля Бога послать ему терпение.
— В той шляпе ты будешь похожа на раздавленную тыкву. Она слишком велика для твоего лица.
Хлоя пришла в смятение:
— Я уверена, что это не так. Откуда вы можете знать, пока я не примерю ее?
Хьюго раньше всегда считал, что женщины рождаются с умением одеваться, точно так же как они рождаются с десятью пальцами на руках и ногах. Но, очевидно, это все же приобретенный талант… Талант, которого была лишена эта выросшая без родителей девочка, носившая в чопорной семинарии лишь уродливую коричневую саржу. Ситуация требовала решительных мер. Он встал.
— Не могли бы вы оставить нас на минуту? — сказал он мадам Летти. — Я бы хотел переговорить наедине с моей подопечной.
Модистка и служанка поспешно покинули комнату, и Хьюго глубоко вздохнул. Хлоя смотрела на него вопросительно и доверчиво.
Он подошел к ней, взял ее за плечи и повернул лицом к ее отражению в зеркале.
— Так, послушай меня, девочка. Это платье сшито для женщины, живущей на Ки-стрит.
— А какие женщины живут на Ки-стрит? — нахмурившись, она смотрела на его отражение в зеркало.
— Проститутки, — сказал он коротко. Ее глаза расширились.
— Посмотри на себя, — протянув руку, он дернул за неплотно прилегавший край выреза, при этом рука коснулась ее груди, и он резко вздохнул, но все же упрямо продолжал: — Чтобы носить такое платье, тебе нужно иметь более пышные формы, а также раскрасить свое лицо и обвешаться дешевыми украшениями. И ты должна быть старше по меньшей мере лет на десять.
У нее вытянулось лицо.
— Разве оно вам не нравится?
— Это очень мягко сказано. Данное одеяние совершенно безвкусно; ты выглядишь в нем нелепо.
Жестоко, но он счел, что это необходимо. Она прикусила губу и наклонила голову набок, рассматривая себя в зеркале.
— Оно смотрелось бы лучше с подходящими туфлями и шляпой.
Хьюго закрыл глаза, опять прибегнув к молитве. Он легко положил руки ей на плечи.
— Если я не могу убедить тебя, Хлоя, тогда мне придется использовать власть опекуна.
— Вы хотите сказать, что я не могу получить его? — Она вздернула подбородок, и глаза ее потемнели от гнева.
— Именно это я имею в виду. — Он начал быстро расстегивать крючки на платье. — Примерь одно из тех платьев, я уверен, ты увидишь, насколько красивее ты будешь смотреться в нем.
— Мне не нравятся эти платья, — заявила она решительно. — Я хочу выделяться, а не выглядеть, как все.
— Девочка моя дорогая, нет ни малейшего шанса, что ты когда-либо будешь выглядеть, как все, — убежденно сказал он.
Она продолжала смотреть на его отражение в зеркале, взвешивая силу его решимости, как она сделала это прошлой ночью, в конюшне. Но на этот раз у нее не было козырной карты.
— Я непоколебим, девочка, — мягко заметил он. — И нечего метать в меня молнии, это ничего не изменит.
Он повернулся к платьям, перекинутым через спинку стула, и быстро просмотрел их.
— Вот это гармонирует с твоими глазами, — уговаривал он, протягивая муслиновое платье с поясом цвета васильков и такими же бантами.
— Оно такое скромное, — пробормотала Хлоя.
— Зато как подходит, — возразил он и позвал модистку: — Мисс Грэшем примерит вот это платье.
С максимальной покорностью, на которую она была способна в данный момент, Хлоя позволила снять с себя ярко-голубую тафту и надеть муслиновое платье. Мадам Летти завязала широкий пояс вокруг тонкой талии и отступила с улыбкой.
— Прекрасно, — сказала она. — Мэри, принеси шляпку из пальмовой соломки, ту, что с такими же бантами. Она будет смотреться великолепно.
Хлою это не убедило, и, довольно мрачная, она вышла из примерочной, чтобы показаться своему опекуну.
Медленная улыбка осветила лицо Хьюго, когда он посмотрел на нее.
— Подойди сюда. — Он поманил ее и снова повернул лицом к зеркалу. — А вот это, девочка моя, картина, которая порадует самый пресыщенный взор.
— Правда? — Хлоя с тоской посмотрела на переливающуюся тафту.
— Уж поверь мне.
Они покинули магазин мадам Летти час спустя, Хлоя приобрела там три платья, бархатную накидку, соломенную шляпку и костюм для верховой езды из темно-синего тонкого сукна, хорошо скроенный, но скромный. Хьюго разрешил ей купить треугольную шляпку с серебристым пером в дополнение к амазонке, но во всем остальном был неумолим. Хлоя притихла, когда они пошли назад к гостинице «Джордж и Дракон», и Хьюго пытался придумать, как улучшить ей настроение.
И вдруг он обнаружил, что Хлои рядом с ним нет. Оглянувшись, он увидел, что с криком негодования она бежит по дороге наперерез двухколесному экипажу, запряженному цугом. На козлах сидел молодой франт, одетый в пальто с пелериной.
Коренник захрапел и попятился, когда Хлоя неожиданно оказалась перед ним, а затем бросилась в сторону, в самый центр забитой транспортом улицы.
Хьюго, даже не взглянув на франта, схватил коренника, мотавшего головой, под уздцы, а сам в это время тревожно всматривался в противоположную сторону улицы, разыскивая глазами Хлою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Нет, не думаю, — возразила Хлоя с милой улыбкой. — Меня совершенно не интересует мода, но зато я хочу вникнуть во все, что касается моего состояния. Видите ли, — терпеливо объясняла она, — я намерена сама его контролировать, когда выйду замуж, так что я должна все про него узнать.
Мистер Чильд даже открыл рот от удивления. Он повернулся к сэру Хьюго, который смотрел в окно, явно не придавая значения еретическим заявлениям его подопечной.
— Неужели, сэр Хьюго?
— Это скорее будет зависеть от мужа, — ответил Хьюго. — Но, кажется, несколько преждевременно о нем беспокоиться, поскольку у нас на горизонте пока нет такого джентльмена. Но если девочка хочет присутствовать, то я не вижу никаких препятствий. Если ей надоест, то виновата будет лишь она сама, а если она чему-нибудь научится, это будет неплохо, — с этими словами он подтолкнул ее двери кабинета банкира.
Хлоя подумала, что уже начинает привыкать к тому, ее направляют подобным образом, и недоумевала, почему ее совсем не раздражает.
Она напряженно слушала, как мужчины обсуждают финансовые тонкости завещания. Хьюго терпеливо воспринимал ее вопросы, но мистер Чильд все больше раздражался. Наконец Хьюго жестом велел ей замолчать, когда она прервала особенно заковыристое объяснение банкира.
— Прибереги свои вопросы, девочка. Иначе мы проведем здесь весь день.
— А вы сможете на них ответить?
— Постараюсь…
— Но…
— Достаточно, Хлоя.
Она опешила от такой резкости, но повиновалась и в знак протеста сплела пальцы на коленях и твердо сжала губы.
Хьюго искоса посмотрел на нее. Она была явно расстроена, однако у него не было намерения поощрять ее дальнейшие вопросы.
— И последнее, сэр Хьюго. Вы продолжите выплачивать сэру Джасперу Грэшему прежнюю сумму? — спросил банкир, опершись сплетенными пальцами на стопку документов на столе.
— Что?! — Это восклицание Хлои не вызвало укора Хьюго.
— Десять лет назад леди Грэшем поручила нам выплачивать сэру Джасперу три тысячи фунтов в год. — Банкир обратился непосредственно к ее опекуну. — Но в ее завещании не содержится никаких указаний относительно продолжения этих выплат.
Так вот как Элизабет защитила себя и свою дочь от Грэшемов! Все встало на свои места. Три тысячи фунтов в год — это кругленькая сумма, Джасперу очень не понравится то, что выплаты прекратятся.
— Зачем мама платила Джасперу?
— Откуда мне знать? — солгал Хьюго. Не мог же он сказать: «За твою безопасность». Но он был абсолютно уверен, что Элизабет прежде всего заботилась именно об этом.
Джаспер непременно попытался бы подчинить себе наследницу состояния его мачехи. Пока мозг Элизабет был затуманен парами опиума, он мог бы забрать Хлою под свою крышу и подчинить ребенка своему пагубному влиянию. Тогда она бы вышла замуж за Криспина в шестнадцать лет независимо от ее желания.
Элизабет сумела-таки защитить свою дочь, отослав ее далеко от Шиптона и подкупив Джаспера. Она, должно быть, надеялась, что если Хлоя в детстве не испытает на себе власть сводного брата, то не будет бояться его, а став взрослой, найдет силы противостоять давлению, которое он непременно попытается оказывать на нее, когда ее матери уже не будет рядом.
Чтобы дать ей еще одно, дополнительное преимущество, Элизабет обратилась к памяти и чувству долга своей старой любви — к Хьюго, и таким образом заклятый враг Джаспера стал союзником ее дочери.
— Нет, — сказал он. — Если леди Грэшем не оставила распоряжения, то платежи должны прекратиться.
— Правильно, — заявила Хлоя. — Я совершенно не понимаю, почему Джаспер должен получать мои деньги.
— А вот в этом заявлении не было совершенно никакой необходимости, — сказал Хьюго сдержанно, увидев, что банкир явно шокирован поведением молодой леди, которая допускала столь неподобающие реплики.
Да, Элизабет существенно помогла бы ему в выполнении задачи, которую поставила перед ним, если бы сумела привить дочери светские манеры.
Он встал.
— Итак, пожалуй, все, господин Чильд. Не смеем больше занимать ваше время.
— А как насчет денег на мои расходы? — напомнила ему Хлоя.
Хьюго нахмурился и сказал наобум:
— Ста фунтов на три месяца будет вполне достаточно.
— Четыреста фунтов в год! — воскликнула Хлоя. — В то время как Джаспер получал три тысячи, хотя деньги даже не принадлежали ему!
Казалось, маленькие глазки на покрасневшем лице мистера Чильда вот-вот вылезут из орбит.
Хьюго, почувствовав, что Хлоя, несмотря на неподобающее поведение, в чем-то права, быстро сказал:
— Мы обсудим это позднее. Пошли.
Он протянул руку банкиру, прощаясь с ним, а другой потянул Хлою. К его облегчению, она попрощалась очень мило, поблагодарив банкира за уделенное им время и извинившись за то, что докучала ему.
Перед ее улыбкой трудно было устоять, и мистер Чильд несколько смягчился. Он похлопал ее по руке и проводил посетителей до двери.
— Вы сами сообщите сэру Джасперу об изменении с платежами, сэр Хью?
Хьюго отрицательно покачал головой. Он не собирался вступать в какие бы то ни было отношения с сыном Стивена.
— Нет, я поручу адвокату Скрэнтону уведомить его.
На улице Хлоя опять спросила:
— С какой стати маме было платить Джасперу эти деньги? Она его терпеть не могла.
— Это не важно, — коротко ответил ее попутчик, направляясь вниз по узкой, выложенной булыжником улице.
— Вы сердитесь? — Хлоя посмотрела на него снизу вверх, и от тревоги ее голубые глаза потемнели. — Я знаю, мне не следовало говорить это о Джаспере, и полагаю, что я не должна была возражать по поводу моих карманных денег, но просто все это меня очень удивило.
— Значит, я должен постараться впредь не удивлять тебя, — сухо ответил он. — Чильд был шокирован, и я его не виню.
— Я только высказала свои соображения.
— Бывают такие соображения, которые не стоит высказывать перед чужими людьми, как бы обоснованны они ни были.
— А, так вы все-таки согласны со мной, — сказала она, невольно подпрыгнув от ликования.
Он подавил смешок.
— Речь не об этом. И кстати, ты не получишь трех тысяч в год, даже не мечтай.
— Но в Лондоне мне нужно будет много денег, чтобы содержать лошадей и платить за мой гардероб.
Хьюго остановился как раз в тот момент, когда они вышли из узкой улочки на более широкую дорогу.
— Я уже сказал тебе, что больше не хочу об этом слышать, — заявил он. — Так мы идем к модистке или нет?
Хлоя решила, что ничего не добьется, лишив себя платьев. Она пожала плечами и сказала, улыбнувшись:
— Пожалуйста, пойдемте.
Хьюго бросил на нее подозрительный взгляд, на который она ответила такой ослепительной и невинной улыбкой, что он понял: его подозрения оправданны. Он покачал головой и продолжил путь.
Магазины одежды и тканей находились на одной улице. Хьюго редко бывал в подобных магазинах, но, зная Манчестер всю свою жизнь, мог назвать самые шикарные из них и точно представлял, куда направляется. Хлоя же, напротив, была совершенно очарована всем, на что падал ее взгляд, любовалась каждой витриной без разбора. Она перебегала с одной стороны улицы на другую, привлекая его внимание к платьям и шляпкам, которые ей приглянулись.
К своему ужасу, Хьюго понял, что у нее нет ни малейшего понятия о том, что является хорошим вкусом, что уместно, а что нет. Слушая ее восторженное описание платья из легкого фиолетового шелка с сапфировыми стразами и шляпы из тюля невообразимых размеров, он понял, что ему придется пересмотреть свои планы на оставшуюся часть дня.
Он планировал оставить ее на попечение модистки, а сам в это время хотел отправиться за необходимым ему жидким подкреплением в ближайшую таверну. Сейчас же стало очевидно, что он не может доверять ее вкусу, а зная, какой она может быть упрямой, он был почти уверен, что никакая модистка не сумеет настоять на своем в споре с Хлоей. Бутылке бургундского придется подождать.
Он вновь подкрепился из карманной фляжки и повернул к двери скромного магазинчика, в витрине которого было выставлено элегантное платье из муслина с узором в виде веточек.
— Сюда.
— Это смотрится слишком просто. — Хлоя сморщила носик. — Мне больше понравился другой магазин, тот, где на витрине редингот огненного цвета.
— Не сомневаюсь в этом. Тем не менее мы войдем именно сюда. — Его рука, обхватившая ее талию, решительно подтолкнула Хлою к двери.
Модистка вышла из задней комнаты на звук колокольчика. Проницательные черные глаза внимательно осмотрели Хлою и под жутким бесформенным платьем сумели угадать бесподобную фигуру. Женщина поклонилась джентльмену, пытаясь понять, что он собой представляет. Это было нелегко. Хотя одет он был респектабельно, в наряд из материи хорошего качества, никаких видимых признаков богатства не бросилось ей в глаза. На нем не было ни бриллиантовых булавок, ни затейливых брелоков, даже колец не было. Однако ей сразу стало ясно, что он предпочитал юных девушек, когда дело касалось выбора любовницы. А эта молодая леди была настоящим бриллиантом.
Улыбаясь, мадам Летти, а именно так звали модистку, спросила, чем может быть полезна. Ее улыбка стала подобострастной, когда джентльмен объяснил, что для начала его подопечной понадобится костюм для верховой езды и, по крайней мере, два выходных платья.
— Подходящие для дебютантки? — спросила она, удовлетворенно кивая.
Дело обещало быть выгодным. Опекуны обычно не провождают своих подопечных по магазинам, но характер их отношений не имел для нее никакого значения.
— Совершенно верно. — Хьюго достаточно хорошо представлял себе мысли модистки, но они мало волновали его. Пусть думает что угодно, лишь бы знала свое дело.
На громкий зов мадам Летти вышла девочка лет тринадцати. Она присела в реверансе, глядя в пол и теребя натруженные руки. По приказу хозяйки она принесла платья из задней комнаты и разложила их перед покупателями.
На Хлою они не произвели впечатления. Платья для выхода были сшиты либо из муслина, либо из перкаля, скромного покроя, с отделкой из кружев. Вдруг что-то бросилось ей в глаза в углу комнаты. Оставив разложенные платья, она подошла к вешалке и вытащила наряд из тафты переливчатого синего цвета, щедро украшенный серебристой нитью.
— Оно прелестно. — Она приложила платье к себе. — Правда, это великолепное платье? — Ее руки погладили материю. — Мне нравится, как оно переливается на свету.
Хьюго поморщился, а мадам Летти откашлялась. Маленькая служанка закрыла ладошкой рот, чтобы скрыть смех.
— Я думаю, мисс будет более удобно в муслине, — произнесла мадам.
— О, нет, мне не нужны эти скучные платья, — заявила Хлоя, жестом отметая ранее предложенные туалеты. — Мне нравится это. Я хочу что-нибудь такое, что выделялось бы.
— Ну, в этом ты точно будешь выделяться.
— Могу я примерить его?
Модистка умоляюще взглянула на джентльмена, который едва заметно кивнул ей. С явной неохотой она указала на примерочную.
— Если мисс соблаговолит пройти вот сюда, Мэри поможет ей.
Хьюго уселся на кушетку и стал ждать ее появления. У него теплилась надежда на то, что когда Хлоя сама увидит, насколько нелепо она выглядит в платье, созданном для того, чтобы удовлетворить претензии богатой проститутки, то проблема разрешится сама собой.
Увы, надеялся он напрасно. Хлоя вышла из примерочной сияя и, шурша юбкой, подошла к нему.
— Оно прелестно, правда? Я чувствую себя такой важной. — Она закружилась перед большим зеркалом. — Оно немного великовато, но я уверена, что его можно переделать. — Хлоя поправила край декольте, слегка нахмурившись. — Все же оно довольно много открывает, правда?
— Чересчур много, — согласился Хьюго.
— Всегда ведь можно накинуть кружева, — весело сказала она. — Я куплю это платье. И знаете, что будет прекрасно смотреться с ним? Та шляпа из тюля, которую мы видели раньше.
Хьюго закрыл глаза, моля Бога послать ему терпение.
— В той шляпе ты будешь похожа на раздавленную тыкву. Она слишком велика для твоего лица.
Хлоя пришла в смятение:
— Я уверена, что это не так. Откуда вы можете знать, пока я не примерю ее?
Хьюго раньше всегда считал, что женщины рождаются с умением одеваться, точно так же как они рождаются с десятью пальцами на руках и ногах. Но, очевидно, это все же приобретенный талант… Талант, которого была лишена эта выросшая без родителей девочка, носившая в чопорной семинарии лишь уродливую коричневую саржу. Ситуация требовала решительных мер. Он встал.
— Не могли бы вы оставить нас на минуту? — сказал он мадам Летти. — Я бы хотел переговорить наедине с моей подопечной.
Модистка и служанка поспешно покинули комнату, и Хьюго глубоко вздохнул. Хлоя смотрела на него вопросительно и доверчиво.
Он подошел к ней, взял ее за плечи и повернул лицом к ее отражению в зеркале.
— Так, послушай меня, девочка. Это платье сшито для женщины, живущей на Ки-стрит.
— А какие женщины живут на Ки-стрит? — нахмурившись, она смотрела на его отражение в зеркало.
— Проститутки, — сказал он коротко. Ее глаза расширились.
— Посмотри на себя, — протянув руку, он дернул за неплотно прилегавший край выреза, при этом рука коснулась ее груди, и он резко вздохнул, но все же упрямо продолжал: — Чтобы носить такое платье, тебе нужно иметь более пышные формы, а также раскрасить свое лицо и обвешаться дешевыми украшениями. И ты должна быть старше по меньшей мере лет на десять.
У нее вытянулось лицо.
— Разве оно вам не нравится?
— Это очень мягко сказано. Данное одеяние совершенно безвкусно; ты выглядишь в нем нелепо.
Жестоко, но он счел, что это необходимо. Она прикусила губу и наклонила голову набок, рассматривая себя в зеркале.
— Оно смотрелось бы лучше с подходящими туфлями и шляпой.
Хьюго закрыл глаза, опять прибегнув к молитве. Он легко положил руки ей на плечи.
— Если я не могу убедить тебя, Хлоя, тогда мне придется использовать власть опекуна.
— Вы хотите сказать, что я не могу получить его? — Она вздернула подбородок, и глаза ее потемнели от гнева.
— Именно это я имею в виду. — Он начал быстро расстегивать крючки на платье. — Примерь одно из тех платьев, я уверен, ты увидишь, насколько красивее ты будешь смотреться в нем.
— Мне не нравятся эти платья, — заявила она решительно. — Я хочу выделяться, а не выглядеть, как все.
— Девочка моя дорогая, нет ни малейшего шанса, что ты когда-либо будешь выглядеть, как все, — убежденно сказал он.
Она продолжала смотреть на его отражение в зеркале, взвешивая силу его решимости, как она сделала это прошлой ночью, в конюшне. Но на этот раз у нее не было козырной карты.
— Я непоколебим, девочка, — мягко заметил он. — И нечего метать в меня молнии, это ничего не изменит.
Он повернулся к платьям, перекинутым через спинку стула, и быстро просмотрел их.
— Вот это гармонирует с твоими глазами, — уговаривал он, протягивая муслиновое платье с поясом цвета васильков и такими же бантами.
— Оно такое скромное, — пробормотала Хлоя.
— Зато как подходит, — возразил он и позвал модистку: — Мисс Грэшем примерит вот это платье.
С максимальной покорностью, на которую она была способна в данный момент, Хлоя позволила снять с себя ярко-голубую тафту и надеть муслиновое платье. Мадам Летти завязала широкий пояс вокруг тонкой талии и отступила с улыбкой.
— Прекрасно, — сказала она. — Мэри, принеси шляпку из пальмовой соломки, ту, что с такими же бантами. Она будет смотреться великолепно.
Хлою это не убедило, и, довольно мрачная, она вышла из примерочной, чтобы показаться своему опекуну.
Медленная улыбка осветила лицо Хьюго, когда он посмотрел на нее.
— Подойди сюда. — Он поманил ее и снова повернул лицом к зеркалу. — А вот это, девочка моя, картина, которая порадует самый пресыщенный взор.
— Правда? — Хлоя с тоской посмотрела на переливающуюся тафту.
— Уж поверь мне.
Они покинули магазин мадам Летти час спустя, Хлоя приобрела там три платья, бархатную накидку, соломенную шляпку и костюм для верховой езды из темно-синего тонкого сукна, хорошо скроенный, но скромный. Хьюго разрешил ей купить треугольную шляпку с серебристым пером в дополнение к амазонке, но во всем остальном был неумолим. Хлоя притихла, когда они пошли назад к гостинице «Джордж и Дракон», и Хьюго пытался придумать, как улучшить ей настроение.
И вдруг он обнаружил, что Хлои рядом с ним нет. Оглянувшись, он увидел, что с криком негодования она бежит по дороге наперерез двухколесному экипажу, запряженному цугом. На козлах сидел молодой франт, одетый в пальто с пелериной.
Коренник захрапел и попятился, когда Хлоя неожиданно оказалась перед ним, а затем бросилась в сторону, в самый центр забитой транспортом улицы.
Хьюго, даже не взглянув на франта, схватил коренника, мотавшего головой, под уздцы, а сам в это время тревожно всматривался в противоположную сторону улицы, разыскивая глазами Хлою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40