А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Камилла, в этом нет ни малейшего смысла.
– Я лишь хочу сказать, что твой отец не хотел, чтобы его шестнадцатилетняя дочь растила ребенка, и он сделал все, чтобы этот ребенок исчез, испарился. Перешел к Заку, уличному оборванцу, которому в течение семнадцати лет приходилось надеяться только на себя и в котором определенно что-то было, раз в него влюбилась благополучная шестнадцатилетняя девочка.
Оливия ахнула:
– Ты думаешь, что он передал ребенка Заку, потому что я его одобрила?
– По умолчанию, – ответила Камилла. – Так постоянно происходит в мире моды и красоты. Ты же знаешь. Оливия, ты выиграла конкурс «Внутренняя красота», когда тебе было пятнадцать. Это должно было сказать твоему отцу наряду с прочими твоими достижениями, что твоя личность, твое сердце что-то да значат. А парень, в которого ты безумно влюбилась, с которым потеряла девственность и рисковала забеременеть, был Зак Арчер. Это должно было рассказать твоему отцу кое-что о нем.
Оливия сидела напротив Камиллы, не в силах произнести ни слова. Она никогда не смотрела на проблему с этой стороны, никогда не осмеливалась предположить, что ее отец уважал ее, хотя и довольно странным, непривычным образом.
– Камилла, как получилось, что младший редактор журнала «Глянец» оказался таким гением в психологии?
– Я много читала, – сказала Камилла.
Оливия рассмеялась и схватила подругу за руку:
– Камилла, я так рада, что ты приехала сегодня. Ты и представить себе не можешь, как ты помогла мне.
– Я тоже рада, что приехала. Можно тут в городе чем-нибудь прибарахлиться?
И тут Оливии в голову пришла гениальная идея. По мере того как она делилась этой мыслью с Камиллой, та все больше и больше воодушевлялась.
– Ух ты, обожаю шпионить!
* * *
Когда Камилла и Оливия вошли в магазин Джоанны, над дверью звякнул колокольчик. Джоанна как раз пробивала чью-то покупку за прилавком. Увидев Оливию, она нахмурилась.
Когда покупательница вышла, Оливия сказала:
– Джоанна, это моя подруга Камилла. Она приехала ко мне из Нью-Йорка, где работает редактором в журнале «Глянец», и хочет кое-что купить у тебя. Я предложила выбрать роскошный кашемировый свитер.
Джоанна была польщена:
– «Глянец»? Ну и ну. Может, вы сможете упомянуть мой магазин в какой-нибудь статье?
Камилла улыбнулась:
– Уж попробовать-то я точно могу. Мы очень близкие друзья с редактором отдела мод.
Джоанна носилась за прилавком, изо всех сил пытаясь помочь Камилле разобраться в цветах и фасонах.
– Позвольте показать вам то, что я получила совсем недавно. За это не жалко и умереть. Такие мягкие. А этот потрясающий лиловый цвет…
За одну минуту Джоанна сказала Камилле больше, чем Оливии каждое утро в восемь часов.
– Я думаю, Ларисе бы это понравилось! – сказала Камилла. – Как ты думаешь, Оливия? Вы же были такими близкими подругами.
Джоанна уставилась на Оливию. Во взгляде читалась надежда.
– Не могу выбрать между лиловым и черным. Ларисе так нравятся оба эти цвета. Может, стоит купить оба?
Глаза Джоанны округлились.
– Они дороговаты, но того стоят! – решила Камилла. – Хорошо, беру оба. – Тут Камилла театрально посмотрела на туфли Джоанны: – О! Какие у вас потрясающие туфли, Джоанна. «Чоз»? «Манолос»?
Джоанна просияла:
– Вообще-то «Пейлесс».
– Вы шутите! Они просто восхитительны! Вот бы их примерить, но скорее всего у нас разный размер. У меня сороковой. Огромные ступни.
«Молодец, Камилла!» – подумала Оливия. Джоанна вот-вот попадется в их ловушку и признается, что у нее тридцать восьмой. Точь-в-точь как отпечаток обуви, который нашли рядом с подвальным окном коттеджа.
– Простите, – ответила Джоанна. – У меня тридцать восьмой. Но я уверена, что «Пейлесс» выпускает и ваш размер.
Камилла улыбнулась:
– Нужно будет к ним заглянуть. Большое спасибо.
Джоанна просияла и побежала за прилавок. Как только она пробила покупку, Оливия сказала:
– Увидимся утром, Джоанна.
Джоанна улыбнулась. Это была не слишком радостная улыбка, но все-таки улыбка.
У Оливии появилось ощущение, что завтра утром Джоанна будет немного разговорчивее.
Глава 16
Оливия оказалась права. На следующее утро Джоанна не только поприветствовала ее улыбкой, но и согласилась зайти на чашечку кофе. Зак ждал на кухне. Оливия повсюду чувствовала его аромат: сочетание нежного мыла и изысканной мужественности. Она боялась, что Джоанна может тоже почувствовать этот запах и обнаружит подслушивавшего Зака.
Стоило Джоанне сесть на диван, как она расплакалась.
– Джоанна? – тихо сказала Оливия. Она сбегала на кухню и принесла коробку с бумажными салфетками. На обратном пути Зак сжал ее руку.
Джоанна взяла салфетку и промокнула глаза. Тушь текла у нее по щекам.
– Вначале я делала это из-за денег, – загадочно сказала Джоанна. – Но затем действительно полюбила старика.
– Делали из-за денег что? – как можно мягче спросила Оливия.
– Уильям любил платить за секс, – пояснила Джоанна. – Ему не нравилось обращаться в службу эскорта и приглашать совершенно посторонних женщин, как бы хороша она ни была. Он любил спать с теми, кто ему нравился. Как-то вечером, когда я работала в Хотси, стриптиз-клубе в соседнем городе, он подошел и стал уделять мне больше внимания, чем танцовщицам. Я работала официанткой и еще помогала девочкам в гримерке – подшивала костюмы, искала потерявшуюся тушь для ресниц и все такое.
Наверное, на лице Оливии отразилось недоумение, поскольку Джоанна поднялась.
– Послушай, если ты собираешься сидеть тут вся такая правильная и осуждать меня…
– Я не осуждаю тебя. Просто пытаюсь представить отца в стриптиз-клубе.
Это успокоило Джоанну. Она села и глубоко вздохнула.
– Кофе готов? И если у тебя найдется какое-нибудь печенье…
Оливия улыбнулась и опять пошла на кухню. Зак приветствовал ее большими пальцами, поднятыми кверху. Она налила кофе, поставила на поднос кувшинчик с молоком, сахарницу и упаковку булочек с корицей, которую купила накануне.
– Ммм, булочки с корицей? – сказала Джоанна, разглядывая поднос. – Я их обожаю. Так, на чем я остановилась?
Оливия отпила кофе.
– На том, как ты познакомилась с отцом.
– Ах да, – кивнула Джоанна и откусила булочку. – Твой отец продолжал наблюдать за мной, а я видела, как он легко тратит деньги, и не могла поверить, что он больше заинтересован в сорокатрехлетней официантке, чем в двадцатидвухлетней танцовщице, но так все и было. Однажды он подождал, когда я закончу работать, и пригласил меня на свидание.
– Тебя он заинтересовал? – спросила Оливия. – Просто у вас такая разница в возрасте…
– Заинтересовал ли меня красивый пожилой состоятельный мужчина? – переспросила Джоанна. – Разумеется, да. Он пригласил меня на ужин в этот коттедж. Когда я приехала, все уже было готово. Ужин из четырех блюд и официант, который нас обслуживал. Со мной никогда так не обращались.
– Значит, это было настоящее свидание, – заметила Оливия. – Когда же появились деньги?
– Ну, после ужина мы оказались в спальне. Потом он дал мне сто долларов. Он говорил, что оплата сексуальных услуг его возбуждает. Это была такая игра, словно я дорогая девушка по вызову, а он молоденький мальчик. Я думала, что мне следует возвращать ему деньги перед уходом, но он всегда запихивал их мне в сумочку.
Наверное, на лице Оливии опять что-то отразилось, поскольку Джоанна сказала:
– Все было совсем не так. Я не была настоящей проституткой, – объяснила она.
– Сколько длились ваши отношения? – спросила Оливия.
– Несколько месяцев. Но это был не просто секс. Мы много разговаривали. О моих мечтах, о его. Я рассказала, что мечтаю, чтобы у меня был настоящий кашемировый свитер, и на следующий день мне на квартиру доставили целых три свитера. Когда же я рассказала ему, что мечтаю открыть собственный магазин одежды, он предложил организовать магазин кашемировых свитеров и взял на себя все приготовления. И записал все на мое имя.
– Это было очень щедро с его стороны, – сказала Оливия. – А когда он попросил тебя выйти за него замуж?
Щеки Джоанны покрылись румянцем.
– По правде сказать, он не попросил меня об этом. То есть мы обсуждали эту тему, но даже не были толком помолвлены. Он говорил, что мы должны жить в этом доме вместе. А затем он умер. И оставил дом тебе.
– Наверное, он рассказал о наших отношениях. Поэтому вначале ты была настроена так враждебно.
Джоанна кивнула и отпила кофе.
– Он говорил, что ты постоянно шлялась, где попало и переспала с каким-то местным парнем. Он говорил, что ты позор семьи.
– Это объясняет, почему он отстранился от меня, – сказала Оливия. – Но почему ты считала, что именно я представляла для него какую-то опасность?
– Он говорил, что до смерти боится, что однажды ты заявишься и попробуешь забрать все, что тебе должно достаться. Вот и все.
– И ты решила, что он имеет в виду дом?
Она кивнула:
– Дом и Зака. Твой отец умер, и тут появляешься ты. Ты даже вернула себе парня моей двоюродной сестры. Разумеется, она боялась этого еще прежде, чем ты появилась.
Двоюродная сестра! Значит, Марни была двоюродной сестрой Джоанны? Очень интересно.
– Боялась этого еще до того, как я приехала? – спросила Оливия, наклоняясь ближе. Это было очень важно, и ей не хотелось упустить ни слова. Она приняла невозмутимый вид и встала, чтобы полить цветы на окне. Все, что угодно, лишь бы не показать Джоанне, насколько важно то, что она только что сказала.
– Ну, когда здоровье твоего отца стало ухудшаться, у него произошел сердечный приступ, он начал очень много о тебе говорить. Он рассказал мне, что ты родила ребенка от кого-то в городе и передала права на ребенка этому человеку. Я попробовала вычислить, кто бы это мог быть, и Марни, у которой у самой тринадцатилетняя дочь, тотчас же поняла, что это Зак Арчер. В Блубери не так уж много тринадцатилетних девочек, которые растут без матери.
Оливия задумалась над словами Джоанны. Марни знала о ней еще до того, как она появилась в городе. Интересно, Марни начала встречаться с Заком потому, что знала, что Уильям Седжуик умирает и что Кайла скоро может получить наследство? Время совпадает. Они стали встречаться в декабре.
– Джоанна, то, что ты сказала про меня и Зака, совершенно неверно. Когда я приехала в Блубери, я даже не знала, что моя дочь жива.
Увидев замешательство на лице Джоанны, Оливия рассказала ей всю историю.
– Значит, между тобой и Заком было нечто большее, чем незавершенный роман? – спросила Джоанна. – Тогда многое становится ясно.
Оливия глубоко вздохнула, она устала обсуждать поступки отца.
– Надеюсь, мы будем друзьями, Джоанна. Нам приходится встречаться каждый день, мы могли бы стать друзьями, правда?
– Не знаю насчет дружбы, – сказала Джоанна. – Ты же понимаешь, Марни моя двоюродная сестра, а ты скорее враг, чем друг.
– Враг? – повторила Оливия. – Она и вправду настолько меня ненавидит?
– О да, – ответила Джоанна. – Это еще мягко сказано.
– Значит, моя машина, фарфоровые статуэтки, удавка, разрезанные простыни – это все вы?
Джоанна встала и посмотрела на часы:
– Мне пора. Меня уже ждут. – Она заметно нервничала и практически побежала к двери.
– Джоанна, если это были вы, то, может, вы прекратите теперь?
Джоанна посмотрела на Оливию:
– Не понимаю, о чем ты. – Она прикусила губу. – До завтра. Правда, я скорее всего не смогу остаться поболтать, потому что я сейчас начинаю открывать магазин чуть раньше.
Еще раз нервно улыбнувшись напоследок, Джоанна сбежала по ступенькам.
– И все это лишь потому, что твоя подруга купила два свитера? – спросил изумленный Зак, когда Оливия закрыла входную дверь.
– Знаешь, мне кажется, Джоанне просто нужен был предлог, чтобы поговорить. Она так напряжена и так нервничает. У меня ощущение, что у них всем заправляет Марни, а Джоанна до смерти напугана. Еще один свитер, и она бы во всем созналась.
– Но я бы не слишком ей доверял, – заметил Зак. – Трудно сказать, что в ее рассказах правда, а что вымысел.
– Мне кажется, разговор на нее подействовал, – сказала Оливия, – так что, возможно, все это теперь прекратится. Возможно, теперь она поймет, что меня все-таки кое-что связывает с отцом. Ведь раньше во мне она видела только врага.
– Да, но как она сказала, ты стала еще большим врагом из-за Марни.
Оливия вздохнула и села на диван.
– Значит, Марни начала со мной встречаться потому, что считала, что я скоро разбогатею? – сказал Зак, качая головой. – Меня просто тошнит от этого.
– Если тебя это утешит, она влюбилась.
– Это не утешение. Она начала со мной встречаться, потому что считала, что моя дочь, а следовательно, и я скоро унаследуем состояние. Отвратительно.
– Зак, а ты когда-нибудь видел Уильяма, когда он приезжал в город? Он встречался с Кайлой?
Зак покачал головой:
– Мне известно только об одном случае, когда он ее видел. Издалека. Я не разговаривал с ним. Он перевел взгляд с меня на Кайлу и отвернулся.
– Как ты думаешь, зачем он посылал ей открытки на дни рождения и Рождество? – спросила Оливия. – Я все никак не могу перестать думать об этом. Это значит, что он заботился о чувствах Кайлы. Он хотел, чтобы она думала, что ее мать вспоминает о ней по крайней мере два раза в год.
– Оливия, мы с ума сойдем, если будем пытаться понять мотивы твоего отца.
– Знаешь, с самого отъезда Камиллы я все думаю об одной вещи, которую она сказала.
– Какой?
– Камилла считает, что отец отдал Кайлу тебе потому, что ты мне нравился. Он не хотел, чтобы его шестнадцатилетняя дочка растила ребенка, и в то же время он не хотел, чтобы ребенок вырос в чужой семье и был навсегда для меня потерян. Поэтому он отдал ребенка тебе, зная, что ты прекрасно о нем позаботишься.
– Но ведь твой отец считал меня никчемным оборванцем.
– Видимо, нет. Иначе он не отдал бы тебе Кайлу.
Зак попытался это осмыслить.
– Я как-то не задумывался над этим. Но по правде сказать, мне абсолютно все равно, что обо мне думал твой отец.
Оливия улыбнулась:
– Я знаю. И я этому рада. Я просто думала, так легче. Мне не так больно, когда не нужно его ненавидеть. А все эти мелочи складываются, и ненавидеть его становится все труднее. Я не люблю его, но я уже не ненавижу его так, как в свой первый день в Блубери.
Зак сжал ее руку:
– Хорошо. Ненависть еще никого не доводила до добра.
– Как ты думаешь, Джоанна расскажет Марни о нашем разговоре? – спросила Оливия.
– Думаю, нет. Мне кажется, Джоанне гораздо больше хочется попасть на страницы «Глянца». Мне кажется, она считает, что нашла более важного и полезного союзника, чем Марни. Будь она ей хоть родной сестрой.
– У нас сегодня еще одна встреча конкурсанток, – сказала Оливия. – Мне кажется, что у нас по несколько часов будет уходить на каждое решение.
– Я подожду снаружи в машине, просто чтобы убедиться, что эти часы ты не проведешь запертой в подвале.
– Не шути так, – сказала Оливия. Но она знала, что он не шутит.
Глава 17
– Нет, мне кажется, первой должна быть Сесили. Она самая красивая, – заявила мама Сесили.
– Эй! – воскликнула Кайла. – Это конкурс внутренней красоты. Внешний вид не имеет значения.
– Тогда первой следует быть тебе, – заявила одна из девочек.
На мгновение Кайла насупилась, но тут же взяла себя в руки.
Шесть конкурсанток и их матери стояли на сцене, переминаясь с ноги на ногу уже пятнадцать минут. Все, что от них сегодня требовалось, – определить порядок, в котором девочки предстанут перед жюри и зрителями.
Оливия ждала, когда Колин, помощник координатора, вмешается, но застенчивая девушка прикусила губу и с головой ушла в чтение какой-то конкурсной брошюры. Она явно боялась мам и их дочек.
Оливия, возможно, и не была единственным координатором, но сейчас она собиралась взять ответственность на себя.
– Первое правило конкурса «Истинная красота» состоит в том, что конкурсантки должны демонстрировать внутреннюю красоту все время, не только во время выступления перед судьями, так что давайте его придерживаться, хорошо?
– Я согласна с Оливией, – сказала мама Сесили Карл.
Остальные просто закатили глаза.
– Думаю, начать должна Ева или я, – сказала Эмили. – Потому что мы близнецы.
– В таком случае вам следует быть последними, – сказала Кайла. – Вы и так привлекаете к себе слишком много внимания.
Дебаты начали принимать угрожающие размеры, и Оливия положила им конец:
– Руководство к конкурсу предлагает расположить конкурсанток в алфавитном порядке. Таким образом, судьи будут знать, что порядок выбран случайно.
– И фамилия твоей дочки совершенно случайно начинается на «А», – ледяным тоном заметила Марни.
– Но фамилия Евы Абернати, так что она первая, – вмешалась мама Эмили. – Затем Эмили.
– Колин, – обратилась Оливия к помощнику координатора, – почему бы вам не составить список, раз уж мы договорились выстроить всех по алфавиту.
Девушка тут же поднялась со своего места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24