Давайте сядем и обсудим, что происходит. Надеюсь, вы согласитесь поговорить.
– Поговорить? О чем?
– У каждой истории есть две стороны, – сказала Оливия. – Я бы хотела рассказать вам свою. Зайдите, давайте выпьем по чашечке кофе и поговорим об Уильяме Седжуике.
– Какой в этом смысл? – ответила Джоанна. – Он мертв.
– Но вы любили его.
– А вы – нет, – огрызнулась Джоанна.
– Вообще-то это не совсем верно, – возразила Оливия. – В детстве я очень его любила, несмотря на то что мы виделись лишь две недели в году. Я все время мечтала и представляла себе, что в один прекрасный день он захочет, чтобы я стала частью его жизни. Но это так и осталось мечтой.
Зак знал, что Оливия говорила правду.
– Мне все равно, – сказала Джоанна. – Мне нужны чеки за купленные вчера вещи. И подпишите, пожалуйста, здесь.
«Интересно», – подумал Зак. Джоанна не намерена уступать ни на йоту.
– Я хотела задать только один вопрос, – сказала Оливия. – Учитывая, что у нас с отцом не было близких отношений, за что вы меня ненавидите?
«Молодец, Оливия. Выдави из нее информацию. Заставь ее открыться», – безмолвно подбадривал ее Зак.
– Покажите мне чеки, – сухо сказала Джоанна, – и не тратьте мое время.
Через минуту дверь закрылась. Оливия зашла на кухню и покачала головой:
– Она захватила чеки, сунула мне форму под нос и исчезла.
– Посмотрим, удастся ли нам разузнать, что ее беспокоит, – сказал Зак.
Джоанна торопилась. Она практически выбежала из сада, окружавшего коттедж, и забралась в припаркованный на дороге автомобиль.
– Почему она не паркуется перед домом? – спросила Оливия, когда они с Заком сели в его пикап и с черепашьей скоростью тронулись за Джоанной. – Зачем ходить каждое утро полмили туда и обратно в такой мороз?
– Прибавь это к тем пяти страницам вопросов к Джоанне, которые у нас уже есть, – ответил Зак, сворачивая на бульвар Блубери.
Джоанна проехала центр города и свернула на Мейфэр.
– Что там? – поинтересовалась Оливия.
Зак взглянул на нее, в его глазах читались удивление и подозрение.
– Марни.
– Джоанна и Марни – подруги?
– Не знаю, – сказал он. – Я никогда не видел подруг Марни. И я никогда не видел рядом с ней Джоанну.
– Как бы мне хотелось оказаться мухой на стене дома Марни.
– Возможно, у меня это получится, – сказал Зак. – Я оставлю тебя в каком-нибудь безопасном месте, в кафе, например, а сам поеду к Марни, чтобы извиниться, и попробую напроситься в гости.
– Будь осторожен, – сказала Оливия.
Зак поднялся на крыльцо Марни и позвонил в дверь, но ответа не последовало. Он услышал позади себя звук захлопывающейся двери и обернулся. Марни с Джоанной выходили из сарая, который на самом деле был гаражом.
Увидев его, женщины замерли на месте.
– Что ты тут делаешь? – спросила Марни.
– Мы можем поговорить?
– Нет.
Зак подошел ближе и протянул Джоанне руку:
– Я Зак Арчер. Мы, кажется, не знакомы.
Она взглянула на Марни и не стала вынимать руки из карманов.
– Враги Марни не могут быть моими друзьями, – заявила она.
– Что ж, друзья должны держаться вместе, это я понимаю, – сказал он и повернулся к Марни: – Мне действительно нужно поговорить с тобой. Дай мне все объяснить.
– Мне не нужны твои объяснения, Зак. Ты сделал свой выбор. Теперь тебе придется отвечать за свои поступки.
Он приподнял бровь:
– Не понял?
– Изменники получают по заслугам.
– Что ж, надеюсь, что когда-нибудь нам удастся все спокойно обсудить. Ты знаешь, где меня найти.
– У этой жадной сучки?
Злость Марни переходила все границы. Они встречались в течение месяца, никогда не давали друг другу клятв верности. Да, он солгал ей, когда она принялась расспрашивать про Оливию, но ее злость казалась ему чрезмерной.
«Изменники получают по заслугам…»
«Ты пожалеешь…»
Она ему угрожала. Однако все нападения совершались на Оливию. Не на него. Может, это Марни пыталась достать его через Оливию? Причинить боль ему, причиняя боль ей?
Он представил ее, сидящую в кафе, такую одинокую, такую беззащитную. Конечно, там с ней не может ничего случиться. И все же ему хотелось быть рядом, убедиться в том, что с ней все в порядке.
После прошлой ночи у него не осталось ни малейших сомнений: он ее любит. И не той невинной любовью семнадцатилетнего подростка. Он любил ее той любовью, которую давно копил в своем сердце и только искал, кому подарить. Он и понятия не имел, что этим человеком может оказаться Оливия.
Он взглянул на Марни:
– Все, что я могу, – это извиниться, Марни. – С этими словами он сел в машину и поехал к Оливии.
Через окно он увидел, что она сидит и нервно ковыряет вилкой салат. Вид у нее был напряженный. Зак зашел, сел напротив и рассказал обо всем, что произошло.
– Значит, Джоанна рассказала Марни то, что знает обо мне. Вернее, то, что, как ей кажется, она знает, – подвела итог Оливия.
Зак наклонился вперед:
– Похоже, у Джоанны на тебя зуб. У Марни зуб на нас обоих. И вдруг они становятся лучшими друзьями. Я рад, что отныне ты будешь жить у меня. Я не собираюсь оставлять тебя одну, особенно ночью. Побудь в городе до собрания. И не расставайся с сотовым. Хорошо?
Оливия кивнула:
– Ну и накалится же обстановка сегодня вечером. Надеюсь, Марни сосредоточится на дочке и будет поменьше обращать внимания на меня. Не сомневаюсь, что она хочет, чтобы Брианна выиграла любой ценой.
Глава 14
Все конкурсантки и их мамы пришли рано. Без четверти шесть Перл смогла уже взойти на сцену, чтобы поприветствовать участников тридцать первого ежегодного конкурса «Истинная красота». Одиннадцать девочек и их мамы сидели в первых рядах зала и разглядывали соперниц. Оливия сразу догадалась, кто больше всех беспокоил Кайлу. На Брианну девочка едва взглянула, очевидно, считая, что у той нет внутренней красоты. А хорошенькая блондинка, на которую Кайла жаловалась Оливии накануне, удостоилась самого уничижительного взгляда.
Если Оливия рассчитывала на то, что самые неприязненные взгляды ей будут посланы Марни, то она ошиблась. Этой «чести» ее удостоила Жаклин Маккорд.
– Замечательно! – воскликнула Перл, захлопав в ладоши. – Первым делом нам следует формально записать всех наших конкурсанток для участия в конкурсе. Для этого нужно будет удостовериться в том, что каждая конкурсантка соответствует возрасту от тринадцати до семнадцати лет. Они не могут быть младше тринадцати или старше семнадцати.
– День рождения Дженнифер в следующем месяце, – воскликнула женщина, сидящая в первом ряду. – Ей будет тринадцать всего через несколько недель.
– Значит, она сможет принять участие в конкурсе в следующем году, – с улыбкой сказала Перл.
Женщина сжала губы и практически сдернула дочь с места. Оливия по опыту знала, что многие девочки участвовали в конкурсе только потому, что их родители хотели заполучить деньги.
– Пожалуйста, встаньте в одну линию и приготовьте свидетельство о рождении или любой другой документ, удостоверяющий возраст, – сказала Перл.
– Папа утром положил мое свидетельство о рождении в папку, – сказала Кайла и отдала Оливии документ. Оливия взяла в руки свидетельство Кайлы. Пальцы ее дрожали.
«Мать: Оливия Кайя Седжуик. Отец: Закари Арчер».
Она никогда не простит отца за эту ложь. Не важно, что он попытался все исправить через тринадцать лет.
– Оливия? – Кайла тянула ее за рукав. – Все уже встали, кроме нас.
Оливия улыбнулась девочке.
– Просто я раньше его не видела, – объяснила она.
– И я забыла, – сказала Кайла. – Иногда я доставала его из моей шкатулки, смотрела на твое имя и вспоминала, что у меня где-то есть мать.
Оливия сжала ее руку, и они встали в линию. В начале ряда было какое-то оживление.
– Это настоящий документ, – кричала девочка с каштановыми локонами. – Это мое водительское удостоверение.
– Дорогая, – говорила ей Перл, – это не настоящие права штата Мэн. Это фальшивые права, точь-в-точь такие же, как те, что были у моей дочери, пока я не нашла и не уничтожила их. На правах штата Мэн шесть цифр, а не семь. Если у тебя нет другого документа, который мог бы удостоверить твой возраст, то тебе придется уйти.
Мама девочки попыталась было возразить, но Перл подняла руку, а затем несколько раз хлопнула в ладони, чтобы привлечь внимание собравшихся.
– Послушайте. Если здесь есть кто-то без надлежащего удостоверения личности, а можете мне поверить, я знаю, как они выглядят, уйдите прямо сейчас.
Послышалось недовольное ворчание, и еще пять девочек с мамами вышли из зала.
– С этим числом конкурсанток справиться будет легче, – прокомментировала Перл, принимая очередное свидетельство о рождении.
Остались Кайла, Брианна, блондинка, столь ненавистная Кайле, и еще три девочки: дочь Жаклин Маккорд, высокая брюнетка, которая все время сутулилась, словно стеснялась своего роста, и две близняшки.
– Замечательно! – воскликнула Перл, как только все расселись по местам. – Теперь я с гордостью представляю вам шесть участниц нашего конкурса! Когда я назову ваше имя, пожалуйста, встаньте. Сесили Карл.
Когда блондинка поднялась со своего места, ее мать взволнованно зааплодировала.
– Сесили, пожалуйста, скажи, почему ты хочешь участвовать в конкурсе.
– Мне пятнадцать лет, и я хочу участвовать, потому что важно то, что у нас внутри, а не снаружи, – сказала Сесили, и ее мать снова зааплодировала.
Кайла надулась:
– Я хотела сказать то же самое.
– Следующая Брианна Суитсер.
Брианна вскочила со своего места. Марни захлопала в ладоши, приветствуя дочь.
– Мне тринадцать лет, и я хочу участвовать в конкурсе, потому что хочу показать всему Блубери, что во мне есть что-то больше, чем просто хорошенькое личико.
Кайла закатила глаза.
– Ты ей веришь? – пожаловалась она, и Оливия улыбнулась в ответ.
– Эмили Абернети.
Одна из двойняшек поднялась и вышла в проход.
– Мне четырнадцать! – сказала она и дополнила свои слова несколькими движениями из арсенала группы поддержки. – Я хочу участвовать, потому что важно то, что внутри, а не снаружи. – Она добавила еще несколько взмахов руками.
– Я уже это говорила, – заметила Сесили.
– Если бы ты не сказала это до меня, я была бы первой.
– Наша следующая конкурсантка – Ева Абернети. И я хотела бы добавить, что Ева и конкурсантка номер три – близнецы.
– Только у меня немного больше внутренней красоты! – сказала Ева, также выходя в проход и принимаясь за свои акробатические трюки. – Мне четырнадцать, и я хочу участвовать, потому что важно то, что внутри, а не снаружи.
– Она уже это говорила! – внесла свою лепту Брианна, Марни взяла дочку за руку.
– Если бы она не сказала это до меня, я была бы первая.
– Нет, потому что Сесили сказала это до вас, – бросила Кайла.
У Оливия появилось ощущение, что координировать этот конкурс, если ей, конечно, это разрешат, будет нелегко. Она взглянула на Жаклин Маккорд и ее дочь. Обе сидели тихо, не принимая участия в перепалке.
– Прежде чем мы продолжим, – сказала Перл, – я хотела бы заметить, что во время конкурса в ваших же интересах не повторять то, что уже говорили другие конкурсантки.
– А что делать, если ответ, который я приготовила, уже сказал кто-то другой?
– Значит, тебе придется быстро соображать, – ответила Перл.
– Я не умею быстро соображать, – пожаловалась Кайла Оливии.
– Наша следующая конкурсантка Кайла Арчер.
Кайла встала и улыбнулась:
– Мне тринадцать лет.
Тишина.
– А причина, по которой ты хочешь участвовать? – подсказала Перл.
Девочка покраснела. Она взглянула на Оливию.
– Вообще-то я тоже хотела сказать про то, что внутренняя красота ценится больше внешней, но у меня есть еще одна причина. – Она взглянула на Оливию. – Моя мама выиграла конкурс «Истинная красота», когда ей было пятнадцать лет. Я хочу, чтобы она знала, что, несмотря на то что мы лишь начинаем узнавать друг друга, я точно такая же, как она.
Оливия почувствовала, что взгляды всех присутствующих устремились на нее. Даже Марни.
– Девочки, если все это так, я бы заперла ваших мальчиков на замок, – с усмешкой сказала Марни, но взглядом, которым она одарила Оливию, можно было убить.
Перл прочистила горло.
– Наша последняя конкурсантка Дини Маккорд.
Единственная девочка, которая до сих пор не вставала. Оливия видела, что ее щеки покрываются густым румянцем.
– Дини Маккорд, – повторила Перл, поднимая очки к глазам.
Оливия заметила, как Жаклин пихнула дочку локтем в бок, и Дини встала, сутулясь еще больше. Она ничего не говорила, пока Перл не подсказала ей.
– Мне семнадцать лет. Я… я хочу участвовать в конкурсе, поскольку это мой последний шанс доказать всем, что у меня есть внутренняя красота.
– Внешней-то у нее нет, – прошептал кто-то. Это была одна из близняшек.
– Кто это сказал? – возмутилась Жаклин, поднимаясь с места. – Тех, кто обзывается, следует немедленно дисквалифицировать.
Дини с пылающим лицом села на место.
– Обзываться запрещено, – объявила Перл. – Это всем понятно? – Дружные кивки девочек, должно быть, удовлетворили ее. Она попросила участниц конкурса поаплодировать друг другу, а затем раздала им список правил. – И теперь у меня для вас есть кое-какая новость по поводу открытой вакансии координатора конкурса. Как многие из вас, наверное, слышали, Шелби Максвелл уехала из Мэна в поисках места потеплее. Поэтому нам нужен новый координатор. Мне стало известно, что бывший редактор журнала «Глянец», что издается в Нью-Йорке, живет сейчас в Блубери, и она также является бывшей победительницей конкурса «Истинная красота». С другой стороны, – продолжила Перл, – она также мать Кайлы Арчер.
Все взгляды обратились к Оливии. Перл откашлялась.
– Поскольку здесь возможен конфликт интересов, я решила рассказать вам об этом и выслушать ваше мнение.
– Лично мне не по душе то, что координатором конкурса станет мать одной из конкурсанток, – заявила Марни.
Остальные согласились.
– Хорошо, – сказала Перл, – тогда я приглашаю на эту роль ассистента координатора. Но по правде сказать, она не очень-то опытна в подобных делах, так что мне бы хотелось, чтобы в этом году все матери участниц стали сокоординаторами.
Эта идея всем понравилась. И на этой оптимистической ноте собрание было объявлено закрытым.
* * *
– Сокоординаторы? – спросил Зак. Они с Оливией приехали в коттедж, чтобы забрать кое-какие вещи. – А это сработает?
– Должно, – отозвалась она. – Правда, нельзя сказать, что мне придется работать с выдающимися личностями.
Зак был смущен и удивлен, когда Оливия рассказала ему обо всем, что происходило на собрании. Подначивания девочек. Попытка Марни бросить тень на Оливию.
– Как же Кайла должна превратиться в ангела, когда там творится черт знает что?
Оливия улыбнулась:
– Иногда, если окажешься в нужном месте в нужное время, трудные обстоятельства творят чудеса по перестройке характера.
Он взглянул на нее:
– Я тебя понимаю.
– Я знаю.
– Я хочу взглянуть на дом, в который тебя отправили, – сказал Зак. Он понятия не имел, откуда взялась эта мысль. Он об этом сейчас даже не думал.
– Правда? – спросила Оливия. – Зачем? Это вовсе не пример нужного места и нужного времени в тяжелых обстоятельствах. – Она посмотрела на пол. – Мне не хотелось бы даже вспоминать это место.
– Каково там было? – спросил Зак, представив ее там, такую одинокую и напуганную.
– Там было не так уж плохо. О нас заботились. У меня даже появились друзья, правда, скорее, знакомые. Но я все время помнила, что мне хочется оказаться где-нибудь в другом месте, где я чувствовала бы себя лучше. Но я не могла там оказаться.
– То есть со мной?
Оливия кивнула.
– Я хочу его увидеть, – вновь сказал Зак. – Хочу своими глазами увидеть тот дом, в котором ты провела эти несколько месяцев беременности. Я хочу знать, где ты была.
– Думаю, мы могли бы съездить и устроить им сюрприз, – сказала Оливия. – Он где-то часах в двух езды на север. – Она замерла. – Интересно, работает ли там еще доктор, который принимал роды?
– Надеюсь, что нет, – ответил Зак. – Кто знает, сколько других жизней он загубил.
– Давай поедем завтра, чтобы мне не пришлось ждать поездки слишком долго, – сказала Оливия.
– Решено, едем завтра.
Оливия оглядела коттедж и сказала:
– Я, наверное, просто возьму самую необходимую одежду. Но мне придется приезжать сюда каждое утро в восемь часов.
Зак сел в кресло, а Оливия отправилась в спальню собирать вещи.
– Зак! – закричала она. – Зак!
Он вбежал в комнату. Оливия стояла у кровати, одной рукой она прикрывала рот, лицо ее было мертвенно-бледным.
Постельное белье было разрезано на ленточки, и все они были перемазаны какой-то липкой красной жидкостью.
– Что… это? – спросила она, голос ее дрожал.
– Думаю, это краска или что-то в этом роде, – ответил Зак. Он вытащил из кармана сотовый.
– Зак, взгляни на это, – сказала Оливия, указывая на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– Поговорить? О чем?
– У каждой истории есть две стороны, – сказала Оливия. – Я бы хотела рассказать вам свою. Зайдите, давайте выпьем по чашечке кофе и поговорим об Уильяме Седжуике.
– Какой в этом смысл? – ответила Джоанна. – Он мертв.
– Но вы любили его.
– А вы – нет, – огрызнулась Джоанна.
– Вообще-то это не совсем верно, – возразила Оливия. – В детстве я очень его любила, несмотря на то что мы виделись лишь две недели в году. Я все время мечтала и представляла себе, что в один прекрасный день он захочет, чтобы я стала частью его жизни. Но это так и осталось мечтой.
Зак знал, что Оливия говорила правду.
– Мне все равно, – сказала Джоанна. – Мне нужны чеки за купленные вчера вещи. И подпишите, пожалуйста, здесь.
«Интересно», – подумал Зак. Джоанна не намерена уступать ни на йоту.
– Я хотела задать только один вопрос, – сказала Оливия. – Учитывая, что у нас с отцом не было близких отношений, за что вы меня ненавидите?
«Молодец, Оливия. Выдави из нее информацию. Заставь ее открыться», – безмолвно подбадривал ее Зак.
– Покажите мне чеки, – сухо сказала Джоанна, – и не тратьте мое время.
Через минуту дверь закрылась. Оливия зашла на кухню и покачала головой:
– Она захватила чеки, сунула мне форму под нос и исчезла.
– Посмотрим, удастся ли нам разузнать, что ее беспокоит, – сказал Зак.
Джоанна торопилась. Она практически выбежала из сада, окружавшего коттедж, и забралась в припаркованный на дороге автомобиль.
– Почему она не паркуется перед домом? – спросила Оливия, когда они с Заком сели в его пикап и с черепашьей скоростью тронулись за Джоанной. – Зачем ходить каждое утро полмили туда и обратно в такой мороз?
– Прибавь это к тем пяти страницам вопросов к Джоанне, которые у нас уже есть, – ответил Зак, сворачивая на бульвар Блубери.
Джоанна проехала центр города и свернула на Мейфэр.
– Что там? – поинтересовалась Оливия.
Зак взглянул на нее, в его глазах читались удивление и подозрение.
– Марни.
– Джоанна и Марни – подруги?
– Не знаю, – сказал он. – Я никогда не видел подруг Марни. И я никогда не видел рядом с ней Джоанну.
– Как бы мне хотелось оказаться мухой на стене дома Марни.
– Возможно, у меня это получится, – сказал Зак. – Я оставлю тебя в каком-нибудь безопасном месте, в кафе, например, а сам поеду к Марни, чтобы извиниться, и попробую напроситься в гости.
– Будь осторожен, – сказала Оливия.
Зак поднялся на крыльцо Марни и позвонил в дверь, но ответа не последовало. Он услышал позади себя звук захлопывающейся двери и обернулся. Марни с Джоанной выходили из сарая, который на самом деле был гаражом.
Увидев его, женщины замерли на месте.
– Что ты тут делаешь? – спросила Марни.
– Мы можем поговорить?
– Нет.
Зак подошел ближе и протянул Джоанне руку:
– Я Зак Арчер. Мы, кажется, не знакомы.
Она взглянула на Марни и не стала вынимать руки из карманов.
– Враги Марни не могут быть моими друзьями, – заявила она.
– Что ж, друзья должны держаться вместе, это я понимаю, – сказал он и повернулся к Марни: – Мне действительно нужно поговорить с тобой. Дай мне все объяснить.
– Мне не нужны твои объяснения, Зак. Ты сделал свой выбор. Теперь тебе придется отвечать за свои поступки.
Он приподнял бровь:
– Не понял?
– Изменники получают по заслугам.
– Что ж, надеюсь, что когда-нибудь нам удастся все спокойно обсудить. Ты знаешь, где меня найти.
– У этой жадной сучки?
Злость Марни переходила все границы. Они встречались в течение месяца, никогда не давали друг другу клятв верности. Да, он солгал ей, когда она принялась расспрашивать про Оливию, но ее злость казалась ему чрезмерной.
«Изменники получают по заслугам…»
«Ты пожалеешь…»
Она ему угрожала. Однако все нападения совершались на Оливию. Не на него. Может, это Марни пыталась достать его через Оливию? Причинить боль ему, причиняя боль ей?
Он представил ее, сидящую в кафе, такую одинокую, такую беззащитную. Конечно, там с ней не может ничего случиться. И все же ему хотелось быть рядом, убедиться в том, что с ней все в порядке.
После прошлой ночи у него не осталось ни малейших сомнений: он ее любит. И не той невинной любовью семнадцатилетнего подростка. Он любил ее той любовью, которую давно копил в своем сердце и только искал, кому подарить. Он и понятия не имел, что этим человеком может оказаться Оливия.
Он взглянул на Марни:
– Все, что я могу, – это извиниться, Марни. – С этими словами он сел в машину и поехал к Оливии.
Через окно он увидел, что она сидит и нервно ковыряет вилкой салат. Вид у нее был напряженный. Зак зашел, сел напротив и рассказал обо всем, что произошло.
– Значит, Джоанна рассказала Марни то, что знает обо мне. Вернее, то, что, как ей кажется, она знает, – подвела итог Оливия.
Зак наклонился вперед:
– Похоже, у Джоанны на тебя зуб. У Марни зуб на нас обоих. И вдруг они становятся лучшими друзьями. Я рад, что отныне ты будешь жить у меня. Я не собираюсь оставлять тебя одну, особенно ночью. Побудь в городе до собрания. И не расставайся с сотовым. Хорошо?
Оливия кивнула:
– Ну и накалится же обстановка сегодня вечером. Надеюсь, Марни сосредоточится на дочке и будет поменьше обращать внимания на меня. Не сомневаюсь, что она хочет, чтобы Брианна выиграла любой ценой.
Глава 14
Все конкурсантки и их мамы пришли рано. Без четверти шесть Перл смогла уже взойти на сцену, чтобы поприветствовать участников тридцать первого ежегодного конкурса «Истинная красота». Одиннадцать девочек и их мамы сидели в первых рядах зала и разглядывали соперниц. Оливия сразу догадалась, кто больше всех беспокоил Кайлу. На Брианну девочка едва взглянула, очевидно, считая, что у той нет внутренней красоты. А хорошенькая блондинка, на которую Кайла жаловалась Оливии накануне, удостоилась самого уничижительного взгляда.
Если Оливия рассчитывала на то, что самые неприязненные взгляды ей будут посланы Марни, то она ошиблась. Этой «чести» ее удостоила Жаклин Маккорд.
– Замечательно! – воскликнула Перл, захлопав в ладоши. – Первым делом нам следует формально записать всех наших конкурсанток для участия в конкурсе. Для этого нужно будет удостовериться в том, что каждая конкурсантка соответствует возрасту от тринадцати до семнадцати лет. Они не могут быть младше тринадцати или старше семнадцати.
– День рождения Дженнифер в следующем месяце, – воскликнула женщина, сидящая в первом ряду. – Ей будет тринадцать всего через несколько недель.
– Значит, она сможет принять участие в конкурсе в следующем году, – с улыбкой сказала Перл.
Женщина сжала губы и практически сдернула дочь с места. Оливия по опыту знала, что многие девочки участвовали в конкурсе только потому, что их родители хотели заполучить деньги.
– Пожалуйста, встаньте в одну линию и приготовьте свидетельство о рождении или любой другой документ, удостоверяющий возраст, – сказала Перл.
– Папа утром положил мое свидетельство о рождении в папку, – сказала Кайла и отдала Оливии документ. Оливия взяла в руки свидетельство Кайлы. Пальцы ее дрожали.
«Мать: Оливия Кайя Седжуик. Отец: Закари Арчер».
Она никогда не простит отца за эту ложь. Не важно, что он попытался все исправить через тринадцать лет.
– Оливия? – Кайла тянула ее за рукав. – Все уже встали, кроме нас.
Оливия улыбнулась девочке.
– Просто я раньше его не видела, – объяснила она.
– И я забыла, – сказала Кайла. – Иногда я доставала его из моей шкатулки, смотрела на твое имя и вспоминала, что у меня где-то есть мать.
Оливия сжала ее руку, и они встали в линию. В начале ряда было какое-то оживление.
– Это настоящий документ, – кричала девочка с каштановыми локонами. – Это мое водительское удостоверение.
– Дорогая, – говорила ей Перл, – это не настоящие права штата Мэн. Это фальшивые права, точь-в-точь такие же, как те, что были у моей дочери, пока я не нашла и не уничтожила их. На правах штата Мэн шесть цифр, а не семь. Если у тебя нет другого документа, который мог бы удостоверить твой возраст, то тебе придется уйти.
Мама девочки попыталась было возразить, но Перл подняла руку, а затем несколько раз хлопнула в ладони, чтобы привлечь внимание собравшихся.
– Послушайте. Если здесь есть кто-то без надлежащего удостоверения личности, а можете мне поверить, я знаю, как они выглядят, уйдите прямо сейчас.
Послышалось недовольное ворчание, и еще пять девочек с мамами вышли из зала.
– С этим числом конкурсанток справиться будет легче, – прокомментировала Перл, принимая очередное свидетельство о рождении.
Остались Кайла, Брианна, блондинка, столь ненавистная Кайле, и еще три девочки: дочь Жаклин Маккорд, высокая брюнетка, которая все время сутулилась, словно стеснялась своего роста, и две близняшки.
– Замечательно! – воскликнула Перл, как только все расселись по местам. – Теперь я с гордостью представляю вам шесть участниц нашего конкурса! Когда я назову ваше имя, пожалуйста, встаньте. Сесили Карл.
Когда блондинка поднялась со своего места, ее мать взволнованно зааплодировала.
– Сесили, пожалуйста, скажи, почему ты хочешь участвовать в конкурсе.
– Мне пятнадцать лет, и я хочу участвовать, потому что важно то, что у нас внутри, а не снаружи, – сказала Сесили, и ее мать снова зааплодировала.
Кайла надулась:
– Я хотела сказать то же самое.
– Следующая Брианна Суитсер.
Брианна вскочила со своего места. Марни захлопала в ладоши, приветствуя дочь.
– Мне тринадцать лет, и я хочу участвовать в конкурсе, потому что хочу показать всему Блубери, что во мне есть что-то больше, чем просто хорошенькое личико.
Кайла закатила глаза.
– Ты ей веришь? – пожаловалась она, и Оливия улыбнулась в ответ.
– Эмили Абернети.
Одна из двойняшек поднялась и вышла в проход.
– Мне четырнадцать! – сказала она и дополнила свои слова несколькими движениями из арсенала группы поддержки. – Я хочу участвовать, потому что важно то, что внутри, а не снаружи. – Она добавила еще несколько взмахов руками.
– Я уже это говорила, – заметила Сесили.
– Если бы ты не сказала это до меня, я была бы первой.
– Наша следующая конкурсантка – Ева Абернети. И я хотела бы добавить, что Ева и конкурсантка номер три – близнецы.
– Только у меня немного больше внутренней красоты! – сказала Ева, также выходя в проход и принимаясь за свои акробатические трюки. – Мне четырнадцать, и я хочу участвовать, потому что важно то, что внутри, а не снаружи.
– Она уже это говорила! – внесла свою лепту Брианна, Марни взяла дочку за руку.
– Если бы она не сказала это до меня, я была бы первая.
– Нет, потому что Сесили сказала это до вас, – бросила Кайла.
У Оливия появилось ощущение, что координировать этот конкурс, если ей, конечно, это разрешат, будет нелегко. Она взглянула на Жаклин Маккорд и ее дочь. Обе сидели тихо, не принимая участия в перепалке.
– Прежде чем мы продолжим, – сказала Перл, – я хотела бы заметить, что во время конкурса в ваших же интересах не повторять то, что уже говорили другие конкурсантки.
– А что делать, если ответ, который я приготовила, уже сказал кто-то другой?
– Значит, тебе придется быстро соображать, – ответила Перл.
– Я не умею быстро соображать, – пожаловалась Кайла Оливии.
– Наша следующая конкурсантка Кайла Арчер.
Кайла встала и улыбнулась:
– Мне тринадцать лет.
Тишина.
– А причина, по которой ты хочешь участвовать? – подсказала Перл.
Девочка покраснела. Она взглянула на Оливию.
– Вообще-то я тоже хотела сказать про то, что внутренняя красота ценится больше внешней, но у меня есть еще одна причина. – Она взглянула на Оливию. – Моя мама выиграла конкурс «Истинная красота», когда ей было пятнадцать лет. Я хочу, чтобы она знала, что, несмотря на то что мы лишь начинаем узнавать друг друга, я точно такая же, как она.
Оливия почувствовала, что взгляды всех присутствующих устремились на нее. Даже Марни.
– Девочки, если все это так, я бы заперла ваших мальчиков на замок, – с усмешкой сказала Марни, но взглядом, которым она одарила Оливию, можно было убить.
Перл прочистила горло.
– Наша последняя конкурсантка Дини Маккорд.
Единственная девочка, которая до сих пор не вставала. Оливия видела, что ее щеки покрываются густым румянцем.
– Дини Маккорд, – повторила Перл, поднимая очки к глазам.
Оливия заметила, как Жаклин пихнула дочку локтем в бок, и Дини встала, сутулясь еще больше. Она ничего не говорила, пока Перл не подсказала ей.
– Мне семнадцать лет. Я… я хочу участвовать в конкурсе, поскольку это мой последний шанс доказать всем, что у меня есть внутренняя красота.
– Внешней-то у нее нет, – прошептал кто-то. Это была одна из близняшек.
– Кто это сказал? – возмутилась Жаклин, поднимаясь с места. – Тех, кто обзывается, следует немедленно дисквалифицировать.
Дини с пылающим лицом села на место.
– Обзываться запрещено, – объявила Перл. – Это всем понятно? – Дружные кивки девочек, должно быть, удовлетворили ее. Она попросила участниц конкурса поаплодировать друг другу, а затем раздала им список правил. – И теперь у меня для вас есть кое-какая новость по поводу открытой вакансии координатора конкурса. Как многие из вас, наверное, слышали, Шелби Максвелл уехала из Мэна в поисках места потеплее. Поэтому нам нужен новый координатор. Мне стало известно, что бывший редактор журнала «Глянец», что издается в Нью-Йорке, живет сейчас в Блубери, и она также является бывшей победительницей конкурса «Истинная красота». С другой стороны, – продолжила Перл, – она также мать Кайлы Арчер.
Все взгляды обратились к Оливии. Перл откашлялась.
– Поскольку здесь возможен конфликт интересов, я решила рассказать вам об этом и выслушать ваше мнение.
– Лично мне не по душе то, что координатором конкурса станет мать одной из конкурсанток, – заявила Марни.
Остальные согласились.
– Хорошо, – сказала Перл, – тогда я приглашаю на эту роль ассистента координатора. Но по правде сказать, она не очень-то опытна в подобных делах, так что мне бы хотелось, чтобы в этом году все матери участниц стали сокоординаторами.
Эта идея всем понравилась. И на этой оптимистической ноте собрание было объявлено закрытым.
* * *
– Сокоординаторы? – спросил Зак. Они с Оливией приехали в коттедж, чтобы забрать кое-какие вещи. – А это сработает?
– Должно, – отозвалась она. – Правда, нельзя сказать, что мне придется работать с выдающимися личностями.
Зак был смущен и удивлен, когда Оливия рассказала ему обо всем, что происходило на собрании. Подначивания девочек. Попытка Марни бросить тень на Оливию.
– Как же Кайла должна превратиться в ангела, когда там творится черт знает что?
Оливия улыбнулась:
– Иногда, если окажешься в нужном месте в нужное время, трудные обстоятельства творят чудеса по перестройке характера.
Он взглянул на нее:
– Я тебя понимаю.
– Я знаю.
– Я хочу взглянуть на дом, в который тебя отправили, – сказал Зак. Он понятия не имел, откуда взялась эта мысль. Он об этом сейчас даже не думал.
– Правда? – спросила Оливия. – Зачем? Это вовсе не пример нужного места и нужного времени в тяжелых обстоятельствах. – Она посмотрела на пол. – Мне не хотелось бы даже вспоминать это место.
– Каково там было? – спросил Зак, представив ее там, такую одинокую и напуганную.
– Там было не так уж плохо. О нас заботились. У меня даже появились друзья, правда, скорее, знакомые. Но я все время помнила, что мне хочется оказаться где-нибудь в другом месте, где я чувствовала бы себя лучше. Но я не могла там оказаться.
– То есть со мной?
Оливия кивнула.
– Я хочу его увидеть, – вновь сказал Зак. – Хочу своими глазами увидеть тот дом, в котором ты провела эти несколько месяцев беременности. Я хочу знать, где ты была.
– Думаю, мы могли бы съездить и устроить им сюрприз, – сказала Оливия. – Он где-то часах в двух езды на север. – Она замерла. – Интересно, работает ли там еще доктор, который принимал роды?
– Надеюсь, что нет, – ответил Зак. – Кто знает, сколько других жизней он загубил.
– Давай поедем завтра, чтобы мне не пришлось ждать поездки слишком долго, – сказала Оливия.
– Решено, едем завтра.
Оливия оглядела коттедж и сказала:
– Я, наверное, просто возьму самую необходимую одежду. Но мне придется приезжать сюда каждое утро в восемь часов.
Зак сел в кресло, а Оливия отправилась в спальню собирать вещи.
– Зак! – закричала она. – Зак!
Он вбежал в комнату. Оливия стояла у кровати, одной рукой она прикрывала рот, лицо ее было мертвенно-бледным.
Постельное белье было разрезано на ленточки, и все они были перемазаны какой-то липкой красной жидкостью.
– Что… это? – спросила она, голос ее дрожал.
– Думаю, это краска или что-то в этом роде, – ответил Зак. Он вытащил из кармана сотовый.
– Зак, взгляни на это, – сказала Оливия, указывая на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24