Вот что рассказывает Хантер Дэвис: «В Швеции, во время первых гастролей, „Битлз“ провели пять дней. Казалось, что радио и телевидение позабыли всё на свете, кроме „Битлз“ и их поклонников. На концерте в Стокгольме полиция сдерживала безбилетных битломанов у входа в зал при помощи служебных собак. Внутри сцену охраняли 40 полицейских с дубинками в руках. Но тинэйджерам удалось-таки прорвать полицейский кордон. Джорджа Харрисона сбили с ног и только благодаря усилиям полиции толпа не затоптала его».
Битломания перекинулась на Швецию. Теперь и шведы стали одеваться и причёсываться под «Битлз».
31 октября, когда битлы возвратились из Швеции, в лондонском аэропорту «Хитроу» они были поражены размахом своей популярности. Журнал «Экстра» пишет: «Тысячи поклонников, вопя от восторга, теснили друг друга локтями. Машина премьер-министра сэра Алека Дуглас-Хьюма зажата, а „Мисс Вселенная“, очутившаяся в аэропорту, обнаружила, что её совершенно игнорируют».
4 ноября 1963 года в Театре Принца Уэльского состоялось «Роял Вэрайэти Шоу» – по мнению специалистов, самое грандиозное шоу в мире. Публики было меньше, чем в «Палладиуме». Но здесь присутствовали королева Елизавета II, её двоюродная сестра – принцесса Маргарет с супругом лордом Сноудоном, а в самом концерте должна была принять участие знаменитая Марлей Дитрих. Билеты в этот день стоили в четыре раза дороже обычного. Как и на всех представлениях, стоило только «Битлз» объявить о начале своего выступления, как началась поголовная истерика. Здесь же произошёл инцидент, столь характерный для Леннона. Глядя со сцены на разодетую знать, следившей за каждым движением королевы и повторявшей то, что она делала, Джон не удержался и, обратившись к галерке, где сидели простые зрители, сказал:
– Вы – наши! Хлопайте дальше! А вот вы – тут он вновь посмотрел на сидящих в партере разодетых женщин и мужчин – лучше трясите драгоценностями!
Мгновенно наступила тишина, которая также внезапно была прервана следующей песней. Надо сказать, что хотя история ансамбля только начиналась, «Битлз» имели такой авторитет и славу, что власть имущие просто обошли молчанием это происшествие. Наоборот, королева, стоя, аплодировала великолепной четвёрке, а после концерта приняла ребят и заявила, что «Битлз» ей нравятся. Высокую оценку ансамблю также дали и другие члены королевской семьи.
С того дня печать и другие средства информации просто «прорвало»... В то же самое время нельзя сказать, что абсолютно вся пресса относилась к битлам положительно. Например, в газете «Дейли Телеграф» появилась большая статья, автор которой осуждал истерику, поднявшуюся вокруг «Битлз», служивших, по его мнению, «заполнителями для пустых голов». Тогда же в газете «Дейли Миррор», выходящей самым большим в мире тиражом, появилась статья с совершенно противоположным мнением: «Надо быть совсем уж отсталым и угрюмым ретроградом, чтобы не полюбить этих весёлых, шумных, симпатичных и чуточку сумасшедших битлов!» И ещё выдержка из этой же статьи: «Это просто освежает – видеть, как четвёрка шумных молодых битлов берёт за шкирку всю эту почтеннейшую публику из „Ройял Вэрайэти“, как следует встряхивает их, заставляет забыть, что они давно уже не подростки».
Итак, битломания всё росла и, как бы соревнуясь с ней, росло количество пластинок с песнями «Битлз». Уже в конце ноября четвёрка записывает свой пятый сингл «I Want To Hold Your Hand» («Я хочу держать тебя за руку»). В топ-листах он занял первое место и только в Англии разошёлся в количестве одного миллиона экземпляров. Вслед за ним вышел и второй альбом-гигант – «With The Beatles» («С „Битлз“), встретивший восторженный отклик как у рецензентов, так и у покупателей. На этом диске дебютировал как композитор Джордж Харрисон – песней „Don't Bother Me“ („Не беспокой меня“).
К концу 1963 года Британские острова охватило настоящее безумие. Всюду, от севера до юга, вместо привычных разговоров о погоде было слышно только: «Битлз»! «Битлз»! «Битлз»!
Огромные дивиденды начала получать английская казна за право использования слова «The Beatles» в качестве торговой марки. Достаточно привести один пример. В начале шестидесятых британская промышленность, выпускавшая бархат и вельвет, находилась в состоянии длительного застоя и только благодаря «Битлз» была спасена. Стоило ребятам одеться в бархат, как уже через несколько дней в магазинах невозможно было приобрести изделия из бархата и вельвета. Даже лидер партии консерваторов сэр Эдвард Хит, отзывавшийся ранее о четвёрке весьма нелестно, заявил:
– Кто бы мог подумать год назад, что «Битлз» спасут производство вельвета в Англии?
Повсюду также можно было приобрести безворотниковый битловский пиджак (изобретение немецкой приятельницы битлов Астрид Киршнер, так же, как и знаменитая причёска «А ля „Битлз“) или „Битлз“ Бутс» (вспомните ботинки Джорджа Харрисона гамбургских времён), или парики «А ля „Битлз“. Хантер Дэвис в своей книге „Авторизованная биография „Битлз“ пишет, что один заказ на такой парик был получен даже для английской королевской резиденции. В хит-парадах, которые еженедельно или ежемесячно появлялись во многих газетах, «Битлз“ неизменно находились на первых местах. Там же фигурировали и другие ливерпульские группы, но только те, менеджерами и продюсерами которых являлись Брайан Эпстайн и Джордж Мартин.
В конце года в газете «Тайме» появилась статья, анализирующая музыку «Битлз». В заключение статьи автор делал вывод, что «Джон Леннон и Пол МакКартни – лучшие композиторы Англии 1963 года». «Санди Таймс» вообще объявила ливерпульцев «величайшими композиторами». А самая известная и популярная музыкальная газета «Нью мюзикл экспресс» назвала «Битлз» «первой группой мира».
Уже с середины 1963 года, когда «Битлз» окончательно утвердились в Англии, Эпстайн стал подумывать об организации турне по США. Но ехать туда так, с бухты-барахты, конечно, было нельзя. В Америке была масса популярных певцов и групп, диктовавших моду на весь мир. К тому же ещё никогда ни один зарубежный певец не привлекал там к себе серьёзного внимания. Даже знаменитый Клифф Ричард на американском хит-параде сумел подняться лишь до четырнадцатого места. Поэтому Брайан, проанализировав всё это, прежде всего наладил контакты с некоторыми американскими граммофонными фирмами, которые взялись посредством пластинок и рекламы познакомить американцев с битлами.
Hello, Paris!
«Один из парижских салонов красоты
предлагает к весеннему сезону модель
новой прически «a la Beatles» короткие
волосы, озорная челка, завиток на виске
на уровне уха – все как у благовоспитанных
хулиганов».
«Жур де Франс»
Готовя свою команду к «вторжению» в США, Брайан Эпстайн организовал ещё одну поездку в Европу – на этот раз во Францию. Вместе со знаменитыми Трини Лопез и Сильвией Вартан «Битлз» должны были выступить на сцене парижской «Олимпии».
В Лондоне битлов провожали несколько тысяч поклонников. Когда «Битлз» прибыли в аэропорт «Ле Бурже», то их встречали в основном журналисты, число которых превышало сто человек. Поклонников же было вдвое меньше. Так что на всём протяжении пути от «Ле Бурже» до отеля «Кинг Джордж V» битлы ехали с почётным эскортом журналистов-мотоциклистов. Зато фоторепортёров в вестибюле отеля было видимо-невидимо. Один служащий, долгое время проработавший в отеле, заявил, что такого скопления народа он никогда не видел, даже по случаю приезда Брижит Бардо.
Свой первый день в Париже битлы провели за чтением почты поклонников и за прослушиванием пластинок. Только Джордж, решивший проявить себя на поприще журналистики (он обязался ежедневно сообщать о своих французских впечатлениях в «Дейли Экспресс»), отправился в город. Уже на следующий день он писал в своей колонке:
«Здесь сотни красивых девушек. Они одеваются скромно, но очень изящно, и ведут себя очень сдержанно. Я пока ещё не встретил среди них шальной, сумасбродной типа Брижит Бардо. Но я не теряю надежды. Когда смотришь на французскую девушку, она не отводит взгляда, наоборот, смело смотрит на вас и улыбается. Это просто означает, что она благодарит вас. А в остальном модная французская девушка очень напоминает любимую модную девушку в любой другой части света».
В других своих заметках Джордж красочно описывал толпы девушек, просящих автографы, заторы на улицах, в общем всё то, что уже происходило в Англии и Швеции. Однако Винсент Малчроун, репортёр «Дейли Мейл», писал совсем другое. Вот отрывок из его статьи:
«То ли Елисейские Поля были сегодня не в духе, то ли битломания, подобно вступлению Великобритании в Общий Рынок, пока ещё остается вопросом, который французы предпочитают отложить на более поздний срок, – но сегодня только три девушки попросили у них автографы. Одна из них была англичанкой».
Ну что ж, оставим на совести авторов, какая же из этих статей больше соответствует действительности, и перенесёмся на первый парижский концерт «Битлз». Вот как его описывает известный американский журналист, автор книги о «Битлз» – «Love Me Do» («Люби меня») Майкл Браун:
«Вскоре после полуночи объявили выход „Битлз“, но сразу после этого объявления на сцене почему-то появился иллюзионист. После него, наконец, вышли „Битлз“. Они выступали, как обычно, не делая никаких скидок на то, что сидевшая публика не понимала английского языка. Незадолго до них выступал американец Трини Лопез, и публика бурно аплодировала, когда тот произнес несколько слов по-французски. „Битлз“ не последовали его примеру. В разгар их выступления на сцену влез молодой человек, одетый как французский певец Джонни Холлидэй, но его схватил в охапку и унёс со сцены Мал Эванс – неуклюжий гигант, который перетаскивает аппаратуру битлов. Только когда Джон запел „Twist And Shout“ („Танцуй и веселись“) публика по-настоящему ожила. „Ещё! Ещё!“ – неслось из зала...»
Вернувшись в отель, битлы решили отметить свой парижский дебют. Каждый из четверых взял в руки кинокамеру, и они стали носиться по комнате, одновременно снимая друг друга. В разгар веселья раздался телефонный звонок. Звонил Эпстайн из Нью-Йорка: сингл с записью песни «I Want To Hold Your Hand» разошёлся в США в количестве 1,5 миллионов экземпляров и после трехнедельного пребывания в американском хит-параде вышел на первое место. Брайан ахнул – ведь это был третий случай, когда песня за столь короткое пребывание в хит-параде добралась до высшего места, и первый, когда это было сделано не американцами. Бурную радость «Битлз» описать было невозможно.
Через день после следующего концерта, где у «Битлз» трижды выходила из строя аппаратура, а Леннон произнёс единственную выученную им фразу на французском языке «Je me leve a sept heures» («Я встаю в семь часов»), газета «Франс Суар» опубликовала статью, в которой, в частности, говорилось:
«Битлз» являются простым перевоплощением послевоенных групп правонарушителей «зазу» (так называли в 40-х годах эксцентричную парижскую молодежь. – Б.-З. ). Их «Йе! Йе!» – это худшее, что мы слышали за последние четыре года, а физически они ещё больше неуравновешенны, чем музыка. Возможно Англия нуждается в той встряске, которую они дали традиционно уравновешенной стране, но парижская аудитория не станет поддерживать вышедших из моды «зазу» или, как говорят англичане – «the have beens». Примерно так же писали о битлах и некоторые другие парижские газеты.
На состоявшейся через некоторое время пресс-конференции для британских журналистов у Ринго спросили, что он думает по поводу рецензий, опубликованных во французских газетах.
– Я не читаю по-французски, – ответил он.
Би-Би-Си: – Насколько важно вам преуспеть здесь?
Пол: – Нам важно преуспеть везде.
Би-Би-Си: – Французы ещё не составили своего мнения о «Битлз». Что вы думаете о них?
Джон: – О, мы любим «Битлз»! Они молодцы!
Не следует думать, что абсолютно вся французская печать была настроена к «Битлз» скептически. Например, после концерта в «Олимпии», состоявшемся 30 января 1964 года, парижская газета «Фигаро» писала: «Фантастический, необыкновенный вечер!». «Их песни просты, но ребята исполняют их необыкновенно!» – сообщала «Буденап». «Этот коллектив завоюет симпатии всего мира», – уверенно заявляла газета французских коммунистов «Юманите».
Все эти дни четвёрка продолжала получать «море» писем и телеграмм от многочисленных поклонников. Одни из них просили битлов выслать автографы, другие – написать новые песни, третьи – поскорее вернуться в Англию и т.д. Было среди корреспонденции и много смешного. Например, петиция, подписанная 200 девушками, которые призывали Джона носить свои очки на сцене, Джорджа – больше говорить, Ринго – почаще петь, а Пола – не избавляться от своего акцента...
Как известно, битлам задавалось очень много вопросов, часто довольно примитивных. В своих ответах они были, как всегда, ироничны и весьма остроумны. Так, один американский репортер спросил у битлов, почему их песни насыщены словами «я», «меня», «тебя».
– Вы считаете, – задал в свою очередь вопрос Джордж, – что мы должны петь «Я хочу держать это за руку» или «Она их любит»? (намек на знаменитые песни «Битлз»).
Другой репортер поинтересовался, кто же делает битлам причёски во Франции.
– В Англии нам их тоже не делают, – отвечал Джон.
– А где возник ваш стиль причёсок?
– Ну что ж, – сказал Джордж. – Я думаю он возник в Германии.
– Расскажите, – задают вопрос двое журналистов из США, – как вы причёсываете свои волосы?
– Вы хотите сказать, как мы их не причесываем? – улыбается Джон.
– Дело было так, – вступает в разговор Джордж. – Мы выходили из одного бассейна в Ливерпуле и нам понравилось, как выглядели наши волосы в тот момент...
Пребывание в Париже подходило к концу, когда у битлов попросила интервью американская журналистка-обозревательница Шейла Грэхем. Дело в том, что «Битлз» вскоре предстояла поездка в США, и мисс Грэхем хотела посвятить им свою колонку за несколько дней до прибытия ансамбля в Соединенные Штаты. Битлы долго не появлялись в холле гостиничного номера. Всё это время мисс Грэхем занимал один из сотрудников Брайана Эпстайна. Американка показала ему копию ещё не вышедшего из печати номера журнала «Лайф», в котором на шести страницах был напечатан рассказ о «Битлз». Внезапно дверь приоткрылась и показался Джордж.
– Хелло, дорогой, – сказала мисс Грэхем, поднимаясь со стула. – Скажи-ка мне быстро, который из них ты?
«Завоевание» Америки
«...Мы завоюем симпатии американцев».
Джон Леннон (пресс-конференция,
Лондон, февраль 1964 г.)
Итак, после довольно скромного приёма во Франции, битлов ждал триумф в США. Конечно, всё было не так просто, как кажется теперь, через много лет: приехали – и всё! Успех! Нет, конечно, нет. Большую роль здесь сыграла реклама – хорошо продуманная и налаженная. Ещё за год до упомянутых событий в Америке были выпущены две пластинки, не принёсшие, однако, успеха. Но постоянное упоминание «Битлз» в европейской прессе привлекло к ним внимание таких американских колоссов массовой информации, как «Лайф», «Тайм», «Ньюсуик», «Нью-Йорк таймс», «Лос-Анджелес таймс», «Вашингтон пост» и других. Большой интерес проявили и телекомпании «Би-Би-Си» и «Си-Би-Эс». Следует сказать, что во всех сообщениях о «Битлз» речь шла не столько о музыкантах, сколько о «свежей новости» из их жизни. Конечно, Эпстайн воспользовался этой бесплатной рекламой и сумел убедить крупнейшую американскую фирму грамзаписи «Кэпитол» потратить 50 тысяч долларов на рекламную кампанию. По всем Соединённым Штатам было расклеено пять миллионов афиш, возвещавших о скором прибытии «Битлз». Все радиостанции получили по экземпляру пластинок ансамбля, выпущенных в Англии, был распространён один миллион экземпляров специальной газеты, все четыре страницы которой были посвящены «Битлз». На фотографии руководство самой «Кэпитол» было в битловских париках и со значками «Помогите рекламе „Битлз“. Даже если у кого-нибудь и существовали страхи и сомнения по поводу гастролей ливерпульцев, то они рассеялись по прибытии группы в Америку.
Истерика началась 7 февраля 1964 года, в день отлёта «Битлз» из Лондона.
«Битлз» едут в Америку! Будут выступать в Карнеги-Холле! Что их там ждёт?!» – кричали заголовки английских газет. Хотя, например, «Дейли Миррор» и выражала свои сомнения по поводу успеха турне, проводить четвёрку пришло более четырёх тысяч человек. Когда самолёт уже находился в воздухе, американская радиостанция «Ви-Эм-Си-Эй» передала в эфир первое сообщение (в дальнейшем такое начинание поддержат многие другие радиостанции):
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Битломания перекинулась на Швецию. Теперь и шведы стали одеваться и причёсываться под «Битлз».
31 октября, когда битлы возвратились из Швеции, в лондонском аэропорту «Хитроу» они были поражены размахом своей популярности. Журнал «Экстра» пишет: «Тысячи поклонников, вопя от восторга, теснили друг друга локтями. Машина премьер-министра сэра Алека Дуглас-Хьюма зажата, а „Мисс Вселенная“, очутившаяся в аэропорту, обнаружила, что её совершенно игнорируют».
4 ноября 1963 года в Театре Принца Уэльского состоялось «Роял Вэрайэти Шоу» – по мнению специалистов, самое грандиозное шоу в мире. Публики было меньше, чем в «Палладиуме». Но здесь присутствовали королева Елизавета II, её двоюродная сестра – принцесса Маргарет с супругом лордом Сноудоном, а в самом концерте должна была принять участие знаменитая Марлей Дитрих. Билеты в этот день стоили в четыре раза дороже обычного. Как и на всех представлениях, стоило только «Битлз» объявить о начале своего выступления, как началась поголовная истерика. Здесь же произошёл инцидент, столь характерный для Леннона. Глядя со сцены на разодетую знать, следившей за каждым движением королевы и повторявшей то, что она делала, Джон не удержался и, обратившись к галерке, где сидели простые зрители, сказал:
– Вы – наши! Хлопайте дальше! А вот вы – тут он вновь посмотрел на сидящих в партере разодетых женщин и мужчин – лучше трясите драгоценностями!
Мгновенно наступила тишина, которая также внезапно была прервана следующей песней. Надо сказать, что хотя история ансамбля только начиналась, «Битлз» имели такой авторитет и славу, что власть имущие просто обошли молчанием это происшествие. Наоборот, королева, стоя, аплодировала великолепной четвёрке, а после концерта приняла ребят и заявила, что «Битлз» ей нравятся. Высокую оценку ансамблю также дали и другие члены королевской семьи.
С того дня печать и другие средства информации просто «прорвало»... В то же самое время нельзя сказать, что абсолютно вся пресса относилась к битлам положительно. Например, в газете «Дейли Телеграф» появилась большая статья, автор которой осуждал истерику, поднявшуюся вокруг «Битлз», служивших, по его мнению, «заполнителями для пустых голов». Тогда же в газете «Дейли Миррор», выходящей самым большим в мире тиражом, появилась статья с совершенно противоположным мнением: «Надо быть совсем уж отсталым и угрюмым ретроградом, чтобы не полюбить этих весёлых, шумных, симпатичных и чуточку сумасшедших битлов!» И ещё выдержка из этой же статьи: «Это просто освежает – видеть, как четвёрка шумных молодых битлов берёт за шкирку всю эту почтеннейшую публику из „Ройял Вэрайэти“, как следует встряхивает их, заставляет забыть, что они давно уже не подростки».
Итак, битломания всё росла и, как бы соревнуясь с ней, росло количество пластинок с песнями «Битлз». Уже в конце ноября четвёрка записывает свой пятый сингл «I Want To Hold Your Hand» («Я хочу держать тебя за руку»). В топ-листах он занял первое место и только в Англии разошёлся в количестве одного миллиона экземпляров. Вслед за ним вышел и второй альбом-гигант – «With The Beatles» («С „Битлз“), встретивший восторженный отклик как у рецензентов, так и у покупателей. На этом диске дебютировал как композитор Джордж Харрисон – песней „Don't Bother Me“ („Не беспокой меня“).
К концу 1963 года Британские острова охватило настоящее безумие. Всюду, от севера до юга, вместо привычных разговоров о погоде было слышно только: «Битлз»! «Битлз»! «Битлз»!
Огромные дивиденды начала получать английская казна за право использования слова «The Beatles» в качестве торговой марки. Достаточно привести один пример. В начале шестидесятых британская промышленность, выпускавшая бархат и вельвет, находилась в состоянии длительного застоя и только благодаря «Битлз» была спасена. Стоило ребятам одеться в бархат, как уже через несколько дней в магазинах невозможно было приобрести изделия из бархата и вельвета. Даже лидер партии консерваторов сэр Эдвард Хит, отзывавшийся ранее о четвёрке весьма нелестно, заявил:
– Кто бы мог подумать год назад, что «Битлз» спасут производство вельвета в Англии?
Повсюду также можно было приобрести безворотниковый битловский пиджак (изобретение немецкой приятельницы битлов Астрид Киршнер, так же, как и знаменитая причёска «А ля „Битлз“) или „Битлз“ Бутс» (вспомните ботинки Джорджа Харрисона гамбургских времён), или парики «А ля „Битлз“. Хантер Дэвис в своей книге „Авторизованная биография „Битлз“ пишет, что один заказ на такой парик был получен даже для английской королевской резиденции. В хит-парадах, которые еженедельно или ежемесячно появлялись во многих газетах, «Битлз“ неизменно находились на первых местах. Там же фигурировали и другие ливерпульские группы, но только те, менеджерами и продюсерами которых являлись Брайан Эпстайн и Джордж Мартин.
В конце года в газете «Тайме» появилась статья, анализирующая музыку «Битлз». В заключение статьи автор делал вывод, что «Джон Леннон и Пол МакКартни – лучшие композиторы Англии 1963 года». «Санди Таймс» вообще объявила ливерпульцев «величайшими композиторами». А самая известная и популярная музыкальная газета «Нью мюзикл экспресс» назвала «Битлз» «первой группой мира».
Уже с середины 1963 года, когда «Битлз» окончательно утвердились в Англии, Эпстайн стал подумывать об организации турне по США. Но ехать туда так, с бухты-барахты, конечно, было нельзя. В Америке была масса популярных певцов и групп, диктовавших моду на весь мир. К тому же ещё никогда ни один зарубежный певец не привлекал там к себе серьёзного внимания. Даже знаменитый Клифф Ричард на американском хит-параде сумел подняться лишь до четырнадцатого места. Поэтому Брайан, проанализировав всё это, прежде всего наладил контакты с некоторыми американскими граммофонными фирмами, которые взялись посредством пластинок и рекламы познакомить американцев с битлами.
Hello, Paris!
«Один из парижских салонов красоты
предлагает к весеннему сезону модель
новой прически «a la Beatles» короткие
волосы, озорная челка, завиток на виске
на уровне уха – все как у благовоспитанных
хулиганов».
«Жур де Франс»
Готовя свою команду к «вторжению» в США, Брайан Эпстайн организовал ещё одну поездку в Европу – на этот раз во Францию. Вместе со знаменитыми Трини Лопез и Сильвией Вартан «Битлз» должны были выступить на сцене парижской «Олимпии».
В Лондоне битлов провожали несколько тысяч поклонников. Когда «Битлз» прибыли в аэропорт «Ле Бурже», то их встречали в основном журналисты, число которых превышало сто человек. Поклонников же было вдвое меньше. Так что на всём протяжении пути от «Ле Бурже» до отеля «Кинг Джордж V» битлы ехали с почётным эскортом журналистов-мотоциклистов. Зато фоторепортёров в вестибюле отеля было видимо-невидимо. Один служащий, долгое время проработавший в отеле, заявил, что такого скопления народа он никогда не видел, даже по случаю приезда Брижит Бардо.
Свой первый день в Париже битлы провели за чтением почты поклонников и за прослушиванием пластинок. Только Джордж, решивший проявить себя на поприще журналистики (он обязался ежедневно сообщать о своих французских впечатлениях в «Дейли Экспресс»), отправился в город. Уже на следующий день он писал в своей колонке:
«Здесь сотни красивых девушек. Они одеваются скромно, но очень изящно, и ведут себя очень сдержанно. Я пока ещё не встретил среди них шальной, сумасбродной типа Брижит Бардо. Но я не теряю надежды. Когда смотришь на французскую девушку, она не отводит взгляда, наоборот, смело смотрит на вас и улыбается. Это просто означает, что она благодарит вас. А в остальном модная французская девушка очень напоминает любимую модную девушку в любой другой части света».
В других своих заметках Джордж красочно описывал толпы девушек, просящих автографы, заторы на улицах, в общем всё то, что уже происходило в Англии и Швеции. Однако Винсент Малчроун, репортёр «Дейли Мейл», писал совсем другое. Вот отрывок из его статьи:
«То ли Елисейские Поля были сегодня не в духе, то ли битломания, подобно вступлению Великобритании в Общий Рынок, пока ещё остается вопросом, который французы предпочитают отложить на более поздний срок, – но сегодня только три девушки попросили у них автографы. Одна из них была англичанкой».
Ну что ж, оставим на совести авторов, какая же из этих статей больше соответствует действительности, и перенесёмся на первый парижский концерт «Битлз». Вот как его описывает известный американский журналист, автор книги о «Битлз» – «Love Me Do» («Люби меня») Майкл Браун:
«Вскоре после полуночи объявили выход „Битлз“, но сразу после этого объявления на сцене почему-то появился иллюзионист. После него, наконец, вышли „Битлз“. Они выступали, как обычно, не делая никаких скидок на то, что сидевшая публика не понимала английского языка. Незадолго до них выступал американец Трини Лопез, и публика бурно аплодировала, когда тот произнес несколько слов по-французски. „Битлз“ не последовали его примеру. В разгар их выступления на сцену влез молодой человек, одетый как французский певец Джонни Холлидэй, но его схватил в охапку и унёс со сцены Мал Эванс – неуклюжий гигант, который перетаскивает аппаратуру битлов. Только когда Джон запел „Twist And Shout“ („Танцуй и веселись“) публика по-настоящему ожила. „Ещё! Ещё!“ – неслось из зала...»
Вернувшись в отель, битлы решили отметить свой парижский дебют. Каждый из четверых взял в руки кинокамеру, и они стали носиться по комнате, одновременно снимая друг друга. В разгар веселья раздался телефонный звонок. Звонил Эпстайн из Нью-Йорка: сингл с записью песни «I Want To Hold Your Hand» разошёлся в США в количестве 1,5 миллионов экземпляров и после трехнедельного пребывания в американском хит-параде вышел на первое место. Брайан ахнул – ведь это был третий случай, когда песня за столь короткое пребывание в хит-параде добралась до высшего места, и первый, когда это было сделано не американцами. Бурную радость «Битлз» описать было невозможно.
Через день после следующего концерта, где у «Битлз» трижды выходила из строя аппаратура, а Леннон произнёс единственную выученную им фразу на французском языке «Je me leve a sept heures» («Я встаю в семь часов»), газета «Франс Суар» опубликовала статью, в которой, в частности, говорилось:
«Битлз» являются простым перевоплощением послевоенных групп правонарушителей «зазу» (так называли в 40-х годах эксцентричную парижскую молодежь. – Б.-З. ). Их «Йе! Йе!» – это худшее, что мы слышали за последние четыре года, а физически они ещё больше неуравновешенны, чем музыка. Возможно Англия нуждается в той встряске, которую они дали традиционно уравновешенной стране, но парижская аудитория не станет поддерживать вышедших из моды «зазу» или, как говорят англичане – «the have beens». Примерно так же писали о битлах и некоторые другие парижские газеты.
На состоявшейся через некоторое время пресс-конференции для британских журналистов у Ринго спросили, что он думает по поводу рецензий, опубликованных во французских газетах.
– Я не читаю по-французски, – ответил он.
Би-Би-Си: – Насколько важно вам преуспеть здесь?
Пол: – Нам важно преуспеть везде.
Би-Би-Си: – Французы ещё не составили своего мнения о «Битлз». Что вы думаете о них?
Джон: – О, мы любим «Битлз»! Они молодцы!
Не следует думать, что абсолютно вся французская печать была настроена к «Битлз» скептически. Например, после концерта в «Олимпии», состоявшемся 30 января 1964 года, парижская газета «Фигаро» писала: «Фантастический, необыкновенный вечер!». «Их песни просты, но ребята исполняют их необыкновенно!» – сообщала «Буденап». «Этот коллектив завоюет симпатии всего мира», – уверенно заявляла газета французских коммунистов «Юманите».
Все эти дни четвёрка продолжала получать «море» писем и телеграмм от многочисленных поклонников. Одни из них просили битлов выслать автографы, другие – написать новые песни, третьи – поскорее вернуться в Англию и т.д. Было среди корреспонденции и много смешного. Например, петиция, подписанная 200 девушками, которые призывали Джона носить свои очки на сцене, Джорджа – больше говорить, Ринго – почаще петь, а Пола – не избавляться от своего акцента...
Как известно, битлам задавалось очень много вопросов, часто довольно примитивных. В своих ответах они были, как всегда, ироничны и весьма остроумны. Так, один американский репортер спросил у битлов, почему их песни насыщены словами «я», «меня», «тебя».
– Вы считаете, – задал в свою очередь вопрос Джордж, – что мы должны петь «Я хочу держать это за руку» или «Она их любит»? (намек на знаменитые песни «Битлз»).
Другой репортер поинтересовался, кто же делает битлам причёски во Франции.
– В Англии нам их тоже не делают, – отвечал Джон.
– А где возник ваш стиль причёсок?
– Ну что ж, – сказал Джордж. – Я думаю он возник в Германии.
– Расскажите, – задают вопрос двое журналистов из США, – как вы причёсываете свои волосы?
– Вы хотите сказать, как мы их не причесываем? – улыбается Джон.
– Дело было так, – вступает в разговор Джордж. – Мы выходили из одного бассейна в Ливерпуле и нам понравилось, как выглядели наши волосы в тот момент...
Пребывание в Париже подходило к концу, когда у битлов попросила интервью американская журналистка-обозревательница Шейла Грэхем. Дело в том, что «Битлз» вскоре предстояла поездка в США, и мисс Грэхем хотела посвятить им свою колонку за несколько дней до прибытия ансамбля в Соединенные Штаты. Битлы долго не появлялись в холле гостиничного номера. Всё это время мисс Грэхем занимал один из сотрудников Брайана Эпстайна. Американка показала ему копию ещё не вышедшего из печати номера журнала «Лайф», в котором на шести страницах был напечатан рассказ о «Битлз». Внезапно дверь приоткрылась и показался Джордж.
– Хелло, дорогой, – сказала мисс Грэхем, поднимаясь со стула. – Скажи-ка мне быстро, который из них ты?
«Завоевание» Америки
«...Мы завоюем симпатии американцев».
Джон Леннон (пресс-конференция,
Лондон, февраль 1964 г.)
Итак, после довольно скромного приёма во Франции, битлов ждал триумф в США. Конечно, всё было не так просто, как кажется теперь, через много лет: приехали – и всё! Успех! Нет, конечно, нет. Большую роль здесь сыграла реклама – хорошо продуманная и налаженная. Ещё за год до упомянутых событий в Америке были выпущены две пластинки, не принёсшие, однако, успеха. Но постоянное упоминание «Битлз» в европейской прессе привлекло к ним внимание таких американских колоссов массовой информации, как «Лайф», «Тайм», «Ньюсуик», «Нью-Йорк таймс», «Лос-Анджелес таймс», «Вашингтон пост» и других. Большой интерес проявили и телекомпании «Би-Би-Си» и «Си-Би-Эс». Следует сказать, что во всех сообщениях о «Битлз» речь шла не столько о музыкантах, сколько о «свежей новости» из их жизни. Конечно, Эпстайн воспользовался этой бесплатной рекламой и сумел убедить крупнейшую американскую фирму грамзаписи «Кэпитол» потратить 50 тысяч долларов на рекламную кампанию. По всем Соединённым Штатам было расклеено пять миллионов афиш, возвещавших о скором прибытии «Битлз». Все радиостанции получили по экземпляру пластинок ансамбля, выпущенных в Англии, был распространён один миллион экземпляров специальной газеты, все четыре страницы которой были посвящены «Битлз». На фотографии руководство самой «Кэпитол» было в битловских париках и со значками «Помогите рекламе „Битлз“. Даже если у кого-нибудь и существовали страхи и сомнения по поводу гастролей ливерпульцев, то они рассеялись по прибытии группы в Америку.
Истерика началась 7 февраля 1964 года, в день отлёта «Битлз» из Лондона.
«Битлз» едут в Америку! Будут выступать в Карнеги-Холле! Что их там ждёт?!» – кричали заголовки английских газет. Хотя, например, «Дейли Миррор» и выражала свои сомнения по поводу успеха турне, проводить четвёрку пришло более четырёх тысяч человек. Когда самолёт уже находился в воздухе, американская радиостанция «Ви-Эм-Си-Эй» передала в эфир первое сообщение (в дальнейшем такое начинание поддержат многие другие радиостанции):
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21