— Знаете, — сказала Алисия, — мне наплевать, кто сколько заплатит. Просто плохо становится при одной мысли о получении прибыли от того, к чему то существо прикасалось.— Тогда надо открыть технологию всем и каждому. Запустить в Интернет сообщение...Она сверкнула на него глазами:— Вместе с нашими с Томасом снимками?— Эй, я этого не говорил. Я имею в виду, Интернет даст возможность любому желающему свободно внедрять эту самую технологию.— А вы как же? — спросила Алисия. — Треть от ничего и есть ничего. Не хочу, чтобы вы оставались ни с чем, Джек. Вас же ранили, чуть не убили...— Пусть это вас не волнует. Денег я все равно бы не взял.— Почему? — Потому что у меня уже есть все, что нужно.Глядевшие на него серые глаза потеплели.— Правда? Правда?— В определенном смысле. А того, чего нет, за деньги не купишь. Поэтому выбрасывайте меня из уравнения и делайте что хотите.По правде сказать, дело в том, что фактически невозможно тайком купаться в денежном водопаде, который выпадет даже на самую малую долю дохода от технологии. Чтобы получить эту долю, придется вылезать из-под земли, к чему он пока не готов. Даже за пару-тройку миллиардов.— Джек, — совсем уже устало сказала Алисия, завязывая последнюю полосу. — Я не знаю, что делать. Мне надо подумать.— Ладно, — согласился он, вставая и натягивая джинсы, — думайте, а я трупы пойду собирать. 13 Пришлось потрудиться, погружая в фургон Бейкера шесть тел, особенно двоих из леса. Когда Джек притащил последнего — Кемаля, — снега навалило на четверть дюйма.Скоро можно ехать. С таким грузом лучше двигаться в путь лишь в полной темноте. Абсолютно нежелательно, чтобы кто-то, случайно глянув в зеркало заднего обзора, увидел полдюжины трупов.Считая Кемаля мертвым, взваливая его на труп Бейкера, он испуганно вздрогнул, услыхав стон.— Пожалуйста. Врача... больно...Плохо дело. Если араб как-то продержится, пока его не найдут, какой-нибудь герой со скальпелем и нитками действительно может спасти ему жизнь. А это не годится. Никак не годится.— Я тебе говорю. Народ на борту самолета, выполнявшего рейс 27, голосует против врача для Кемаля.Тот что-то зашептал, Джек не расслышал, склонился поближе.— Это не я... самолет...— Но ведь знал, сукин сын!И увидел ответ в остекленевших глазах Кемаля.Адреналин схлынул, оставив пульсирующую головную боль. После возни с телами в бедро стреляло пуще прежнего. Сказать, что настроение плохое, — значит вообще ничего не сказать. Настроение далеко за пределами плохого, словно Марс или даже Сатурн. Это очень опасно, известно по опыту. В таком настроении появляется склонность к неразумным поступкам.Чувствуя признаки, следует отойти, взять перерыв, загнать мрак на место. И сейчас удалось бы справиться, если в Кемаль не был жив. Но, зная, что вонючий кусок верблюжьего дерьма еще дышит...— Знал, и что же? Предупредил? Сообщил? Нет. Допустил, чтобы люди погибли ради уничтожения одного человека.— Не я...— Да? А кто?— Пожалуйста... больно... пожалуйста, чтобы не было больно...Чего он просит? Добить его?— Скажи, кто велел заложить бомбу, и я позволю тебе самому избавиться от боли.— Нет... прошу вас... пожалуйста...— Извини. Я ничего тебе не должен. Имя?— Насер... Халид Насер...— Где его найти?— Исвид Нахр... торговое представительство... при ООН.Халид Насер... запоминал Джек, вытаскивая 9-миллиметровый пистолет Бейкера. Вынул обойму, оставив один патрон, снял с предохранителя, сунул дуло в мягкое местечко под челюсть. Прижал пальцы араба к курку.— Помолись и нажми.И ушел, оставив Кемаля с самым надежным болеутоляющим. 14 Алисия вздрогнула при звуке выстрела. Присмотрелась, увидела хромавшего через поляну Джека. Вид усталый. Джек, с которым они сюда ехали, превратился в другого мужчину, столь же холодного и безжалостного, как те, кого он убил. Недавно при перевязке казалось, что истинный Джек возвращается... только медленно.— Что случилось? — крикнула она. — С вами все в порядке?Он кивнул:— Просто кое-кто навсегда избавился от боли. Не кто иной, кроме араба. Боже милостивый, как же он продержался так долго?— Готовы ехать? Я вас вывезу.— Нет, — тряхнула она головой. — Поезжайте. Я здесь задержусь ненадолго.— Снег идет. Позже, может быть, выбраться не удастся.— Ничего. Хижина теплая. Мне надо хорошенько подумать, что делать.— Точно?— Абсолютно.— Ну ладно, — пожал он плечами. — Оставлю вам сотовый. Захотите вернуться — звоните, приеду.— Позвоню.Джек собрался уходить, оглянулся:— Уверены, что нормально себя чувствуете?— Абсолютно, — изобразила она самоуверенную улыбку. — Мне сейчас просто надо остаться одной.— Что ж, затем вы сюда и приехали. Осторожно, Алисия. — Он махнул рукой, отвернулся. — Да... счастливого Рождества.— И вам счастливого Рождества, Джек.Счастливого Рождества... Совершенно забыла о Рождестве. Осталось всего три дня... пора веселиться.Алисия посмотрела вслед исчезавшему за снежной пеленой Джеку, вошла в хижину, закрыла за собой дверь.Как только все кончилось, она уже решила побыть тут какое-то время. Пока Джек таскал трупы, постаралась смыть с пола кровь, в конце концов вытащила из-под стола коврик, прикрыла пятна.Подошла к гудевшему трансформатору-передатчику, глядя на яркий пульсирующий луч.Технология, которая изменит мир... принесет Рональду Клейтону почет и уважение... превратит в великую историческую личность... Человек века... человек тысячелетия...Но Рональд Клейтон не был великим... не был даже простым человеком... он был чудовищем, губившим все живое на своем пути...Ее затошнило при одной мысли о воздвигнутых ему памятниках...И все-таки разве она вправе лишить мир подобного чуда?Нет. С одной стороны — одна Алисия, с другой — благо для миллионов людей.Где-то как бы натянуты нити, которые ее дергают, словно марионетку. Хорошо известно имя кукольника.Да... о многом придется подумать. Рождественский сочельник 1 Алисия ехала вниз по склону к огням Нью-Полца. Голова почти кружилась от легкости.Понадобились два дня, два дня смертельных мучений, но в конце концов решение принято.Теперь она себя чувствует... чистой. Да, чистой... лучше не скажешь. Сбросила сгнившую кожу, побитую молью, чтобы предстать перед всем миром в новой.Возникнет другая Алисия Клейтон. Совсем другой вид, другие манеры. С нынешнего вечера. Конечно, никаких иллюзий питать не приходится — будет нелегко. Но, упорно притворяясь новой Алисией, со временем в нее можно будет поверить.Единственный способ жить дальше. Последние годы жизни вообще не жизнь. Да, работа имеет большое значение, только, кроме нее, есть еще кое-что. Решено жить полной жизнью. Хорошей жизнью.Она часто слышала, что успех в жизни — лучшая месть... Теперь поняла: для нее это вдвойне справедливо.Проезжая по светлым, заснеженным, разукрашенным улицам Нью-Полца, Алисия прислушивалась к круглосуточным новостям на длинноволновой городской радиостанции. Кажется, после двух дней отсутствия ее никто не разыскивает.Слегка заинтересовало одно: сообщение об убийстве арабского торгового представителя по имени Насер какой-то там, выходившего из своей ман-хэттенской квартиры. Спланированная расправа? — предполагал репортер. Полиция гадала, не связано ли убийство с мертвым арабом, недавно обнаруженным в Кэтскиллс вместе с пятью прочими трупами.Интересно.Въехав в туннель, она выключила радио, переключилась на автопилот, вытащила сотовый, с тугим комом в груди набрала номер. Указательный палец дрогнул на кнопке, но после глубокого вздоха нажал.Услышав знакомый голос, Алисия чуть не разъединилась, однако заставила себя выдавить сквозь сухость в горле:— Уилл? Это я. Можем поговорить? 2 — Я ждал не совсем такого сочельника, — проворчал Джек.Джиа с Вики затащили его в Центр для детей, больных СПИДом, в ясельное отделение. Джиа без конца твердила, что у малышей СПИДа нет, они просто ВИЧ-положительные. Можно подумать, большая разница.— И чего же ты ждал? — поинтересовалась она из кресла-качалки, кормя трехмесячного ребенка, завернутого в простынку.— Ну... что буду сидеть у камина с горячим добрым пуншем, пока ты готовишь на кухне рождественского гуся...Она усмехнулась:— А крошка Вики лепечет: «Благослови всех нас Бог».— Что-то вроде того.— Мечтай дальше, Скрудж Скрудж — бездушный скряга из «Рождественской песни в прозе» Чарлза Диккенса, не желавший отмечать Рождество. В наказание ему во сне являются призраки, демонстрируя разнообразные картины, один из упомянутых ниже персонажей которых — больной мальчик Тим Крэтчит, передвигающийся на костылях.

.Вики, в красном бархатном платье и белых колготках, расхохоталась в соседнем кресле, нянча другого младенца:— Ну какой же он дядюшка Скрудж? Он Джек Крэтчит!Благодаря Диснею Эбенизер Скрудж превратился в глазах Вики в дядюшку, но Джек не стал ее поправлять. Дядюшка Скрудж — старый друг.— Сердечное тебе спасибо, Вик, поперечное-огуречное, — поклонился он, сидя в своем кресле качалке, только без младенца — и слава богу.Джиа встала, прижав к плечу ребенка.— Нет, именно мистер Скрудж, — повторила она, похлопывая малышку по спине. — Смотри, сидит себе, слушает радио, олицетворяя сам дух Рождества.Джек принес с собой портативный радиоприемник, тихо работавший на подоконнике.— Рождественская музыка.Крошечный приемник немилосердно обходился с потрясающим вариантом композиции Шона Колви-на «Радуйся Рождеству», хотя она звучала все равно прекрасно.— Почему ты в последние два дня ловишь исключительно эту самую захолустную программу? Что такого интересного в Кэтскиллс?— Была одна история.Джиа пристально на него посмотрела:— Та самая?..Она не договорила, но Джек понял, о чем идет речь. Все средства массовой информации сообщали о шести трупах, найденных в боковом кармане туннеля. «Беспрецедентное массовое убийство!»Джиа явно не хочет при Вики вдаваться в подробности.— Та самая, — кивнул он.Джек оставил фургон в углу площадки, позвонил Хулио. Съел пару чизбургеров, постоял, глядя на падавший снег, поджидая его, потом они вместе направились в город. По дороге выскочил на заправке, сделал другой звонок с сообщением об оставленном грузовике.Джиа поджала губы и отвернулась. Малышка, чернокожая девочка, взглянула на Джека через ее плечо и срыгнула.— Молодец, — похвалила Джиа.Потом повернулась, подошла, встала прямо перед ним.— Протяни руки.— Ох, нет, в самом деле...— Давай, Джек. Поверь мне, тебе это нужно. По-настоящему. А ей еще больше.— Перестань...— Я серьезно.Повернула малышку к нему лицом. Темные глазки несколько секунд таращились на него, потом девочка улыбнулась.Полный бред.— Ее зовут Фелисити. Одна сестра ее так назвала, когда мамаша исчезла, не позаботившись дать дочке имя. В первую неделю жизни Фелисити пережила ломку, она ВИЧ-положительная, она брошенная. Ее некому подержать на руках, Джек. А детей надо нянчить. Возьми. Дай ей шанс. Не умрешь.— Не в том...— Джек! — Она протягивала ему Фелисити.— Ну ладно.Он осторожно, опасливо вытянул руки, в которые Джиа передала ребенка.— Ну-ка, тише теперь, — предупредил он. Зачем она его на это толкает? — Тише! Господи Исусе, только бы не уронить.Джиа тихонечко рассмеялась, и Джек успокоился.— Она, конечно, хрупкая, но не настолько. Наконец удалось уложить Фелисити поудобней, примостив головку у себя на плече. Она вертелась, морщилась, Джек прижал ее крепче, стиснул в объятиях. Пусть почувствует себя в безопасности, убедится, что не упадет. Джиа сунула ей в рот соску, малышка зачмокала. Кажется, помогло. Закрыла глазки, успокоилась.— Ну как?Джек поднял глаза на Джиа:— Вроде бы... все в порядке.Она улыбнулась:— В твоих устах это, видимо, означает «чудесно».Он смотрел на невинное личико Фелисити, думая о том, что эта крошка успела уже испытать в своей жизни. Причем худшее наверняка впереди. И внезапно почувствовал горячее желание защитить ее... от всего.— Это чудесно, Джиа.И действительно. Джек вдруг с ошеломлением понял, как нужно ребенку, чтобы кто-то держал его на руках.— Замечательным наследством наградили тебя родители, Фелисити: наркоманией и вирусом-убийцей. Куда ты отсюда пойдешь?— Со временем в сиротский приют, — сказала Джиа.Он снова взглянул на нее, заметив в глазах слезы.— Им очень много нужно, Джек. Я бы их всех забрала.— Знаю, — тихо вымолвил он.«Рождество» Дарлен Лав прервали местные новости с важным сообщением о крупном пожаре в горах к западу от Нью-Полца.Джек сдержал стон.— Джиа, достань у меня из кармана машинку.— Ты ее и сюда притащил?— Мам, я достану, — вызвалась Вики, спрыгивая и протягивая матери своего младенца.Она целый день забавлялась с автомобильчиком, хохоча всякий раз, как он тыкался в одну и ту же стену. Вытащила из кармана пиджака, щелкнула тумблером. И нахмурилась:— Эй, Джек! Не работает. — Еще пощелкала. — Наверно, батарейка села.— Посмотри, хорошо ли антенна сидит, — посоветовал он.Посмотрел, как она повертела антенну, снова щелкнула переключателем.— Ничего. Намертво отключился.— У нас дома есть батарейки, — сказала Джиа. — Какие нужны?— Никакие больше не нужны.Джиа вернула Вики ребенка, отправилась за другим, Джек сидел с Фелисити, качался, раздумывал.Алисия приняла решение. Может быть, к лучшему. Может быть, мир еще не готов получать энергию по воздуху. Хотя в ее решении это вряд ли сыграло какую-то роль. Интересно бы знать, где она проведет нынешний вечер. Будем надеяться, не в одиночестве.Он откинулся на спинку кресла, позволяя себе насладиться покоем и теплом Фелисити.— Что с тобой, Джек? — забеспокоилась Джиа, начиная укачивать очередного младенца. — У тебя мрачный вид.— Нет, все хорошо, — сказал он. — Собственно, я даже как бы рад.Разумеется, то, что открыл Рональд Клейтон, непременно откроют другие. Так или иначе, излучатель энергии — дело ближайшего будущего. Только в общественных садах и парках не будут стоять памятники Рональду Клейтону.— Знаешь, — заключил Джек, — не так плохо мы втроем проводим сочельник. Фактически чертовски неплохо.И еще лучше себя почувствовал от прекрасной улыбки Джиа.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37