Прошла всего неделя после отъезда в Израиль заместителя директора, который передал «руководство» Алисии и другому специалисту по детским инфекционным заболеваниям Теду Коллингсу. Тед увиливал от всяких руководящих обязанностей, ссылаясь на жену и новорожденного младенца. Таким образом бремя административной ответственности свалилось на новенькую — на доктора медицины Алисию Клейтон.— Есть возможность, что кто-нибудь из своих?— Полиция разбирается, — ответил Реймонд.— Полиция?— Да. Приезжали, уехали. Я вызвал, обо всем доложил.— Спасибо, Реймонд.Славный старина Реймонд. Лучшего помощника невозможно представить.— Что они думают насчет наших шансов вернуть игрушки обратно?— Будут «работать». Только чтоб наверняка поработали, я в газеты хочу сообщить. Вы не против?— Хорошая мысль. Опишите злодейское преступление в самом высоком стиле. Может, еще немножечко подстегнем копов.— Отлично. Я уже разговаривал с «Пост». «Ньюс» и «Таймс» пришлют сюда своих ребят позже утром.— Ох... Ну хорошо. Встретитесь с ними, ладно?— Если желаете.— Желаю. Внушите им, что преступники не просто совершили кражу, обокрали не просто маленьких детей, что они обокрали детей, у которых уже вообще ничего не осталось, кроме смертного приговора в крови... Возможно, их даже не будет здесь к следующему Рождеству.— Потрясающе. Может, лучше вы сами...— Нет, Реймонд, пожалуйста. Я не могу.Чувствуя себя абсолютно несчастной, Алисия на миг отключилась.— Что еще может сегодня случиться? — пробормотала она. — Дурные вести троицу любят, правда?Реймонд все так же стоял у стола.— Что-нибудь не заладилось с тем самым «семейным делом», которым вы занимаетесь? — осведомился он и подчеркнуто добавил: — Исключительно самостоятельно.Ему было известно, что она встречается с адвокатами, очень занята в последнее время, и, видно, обижало, что с ним это не обсуждается. Она себя чувствовала перед ним виноватой. О своей личной жизни он с ней говорил откровенно, доверяя больше, чем ей бы хотелось, но Алисия не могла отплачивать тем же. Ее собственная личная жизнь представляет собой практически опустошенную территорию, зараженную ядовитыми отходами катастрофы. Абсолютно не хочется делиться семейной историей даже с таким симпатичным и непредосудительным человеком, как Реймонд.— Да, — подтвердила она, — с тем самым «семейным делом». Только это не так важно, как вернуть игрушки. Мы собрали для ребятишек обалденные рождественские подарки, и я не хочу, чтоб все попусту вылетело в трубу. Хочу получить игрушки обратно, и, черт побери, Реймонд, дайте мне телефон комиссара полиции. Сама позвоню. Буду звонить каждый день, пока не отыщут украденное.— Сейчас же узнаю, — пообещал он и вышел, закрыв за собой дверь.Алисия сложила руки на поцарапанной крышке старого письменного стола, опустила на них голову. Похоже, все вышло из-под контроля. Полнейшая беспомощность, полнейшее бессилие... Система... Вечно приходится иметь дело с огромными сложными громоздкими системами.Из Центра пропали игрушки. Их должна найти полиция. Но у полиции свои дела, свои более важные приоритеты, поэтому надо ждать, пока до них дойдет очередь, если вообще дойдет. Можно начисто стереть телефонные кнопки, звоня комиссару, но так и не услышать ответа.В завещании она объявлена наследницей дома, но Томас ее туда не пускает, оградив дом целым лабиринтом систем. Его адвокаты-питбули уже сожрали бы одинокую Алисию, поэтому кто-то их должен отпугивать.Лео... Ох, боже, бедный Лео. В ушах до сих пор стоит грохот, в глазах — пламя. После такого взрыва от него ничего не осталось.Ее пронизал тошнотворный холодный страх. Когда мой черед? Может, следующий, если и дальше идти против Томаса и его покровителей, кто б они ни были?Она грохнула кулаком по столу. Будь они прокляты! Хорошо бы держать в руках большой самурайский меч — дайкатану, — рассекая до самого сердца...— Прошу прощения.Алисия вскинула голову. Из дверей на нее смотрела одна из добровольцев, хорошенькая блондинка лет тридцати с небольшим.— Я стучала, но вы, наверно, не слышали.Алисия распрямилась, пригладила волосы, сделала профессиональное лицо.— Извините. Унеслась за миллионы миль, мечтая изловить крыс, которые утащили подарки.Стройная женская фигурка проскользнула в створку, дверь за ней закрылась. Неплохо бы иметь такую.Алисия часто с ней сталкивалась. Иногда женщина приводит с собой дочку, симпатичную девочку лет семи-восьми. Как их зовут?— Чтобы их изловить, не надо за миллион миль бежать, — заметила женщина. — Одной-двух вполне достаточно.— Пожалуй, вы правы, — согласилась Алисия.Имя... имя... как же ее имя?Вспомнила!— Джиа, не так ли?— Джиа Ди Лауро, — улыбнулась посетительница.Ослепительная улыбка. Неплохо бы иметь такую.Джиа... прекрасное имя. Неплохо бы...Хватит.— Да... Вы со своей дочкой...— Вики.— Верно. Вы с Вики уделяете нам много времени.— Не знаю другого места, которое в этом больше нуждается, — пожала плечами Джиа.— В самом деле.В чем только Центр не нуждается, настоящая черная дыра.— Можно с вами минутку поговорить?Алисия повнимательнее посмотрела на Джиа, заметила покрасневшие глаза. Плакала, что ли?— Конечно.Времени нет, но женщина стольким жертвует Центру, что обязательно следует уделить ей, как минимум, пару минут.— Садитесь. У вас все в порядке?— Нет, — ответила та, присаживаясь на стул. Глаза наливались слезами. — Я так разозлилась, что... Даже не представляю, что сделала бы с мерзавцем, укравшим игрушки.— Может, обойдется, — сказала Алисия. — Полиция работает.— Но ведь и мы не должны сидеть сложа руки, правда?— Нет, наверно, — вздохнула Алисия. — Только нам, кроме них, не на кого положиться.— Не совсем, — возразила Джиа.— Что вы хотите сказать?Женщина наклонилась поближе, понизила голос:— Я слышала об одном человеке... 3 Джек не сводил одного глаза с Дуайта Фрая на экране телевизора, а другим косился на сообщения, оставленные на сайте Наладчика Джека.Он наслаждался отловленной экранизацией «Мальтийского сокола» 1931 года в ретроспективном показе фильмов Дуайта Фрая, просматривая его в передней комнате своей квартиры. Фрай играет здесь роль Уилмера Кука и за Джековы деньги гораздо лучше изображает отмороженного психопата, чем Элиша Кук в поздней версии Джона Хьюстона. Но теперь на экран вышел Рикардо Кортес — не самый крутой Сэм Спейд «Мальтийский сокол» — классический «черный» фильм по неоднократно экранизированному роману Дэшила Хэммета; Сэм Спейд — частный детектив из этого и других произведений писателя.

.Назад во Всемирную паутину.Большинство вопросов на страничке Джека касались холодильников и микроволновок, против чего он нисколько не возражал. Наткнувшись на сайт, блуждающие в Сети принимают его за мастера-наладчика каких-нибудь электроприборов. И очень хорошо. Не получив ответа на вызов, просто выкинут из записной книжки адрес.А вот это... от парня по имени Хорхе:«Меня обманули. Не могу получить деньги за сделанную работу. Больше некуда обратиться. Поможешь?»Так. Похоже на дело.Джек настучал ответ на электронный адрес Хорхе:"Сообщи телефон. Перезвоню. Н. Дж.". Позвоним, посмотрим, в чем дело. Если у него проблемы с букмекером, то так ему и надо. Хотя сказано: деньги «за сделанную работу». Вполне вероятно, что Хорхе потенциальный заказчик.Зазвонил телефон. Предоставив дело автоответчику, он сперва услышал собственный голос: «Фирма „Пиноккио продакшнс“... Меня сейчас нет, оставьте сообщение после гудка», а потом другой:«Джек, это папа. Ты дома? — Пауза в ожидании, когда сын возьмет трубку. Сын, не шевельнув пальцем, закрыл глаза. Нехорошо так поступать с отцом, но сейчас он просто не расположен к очередной беседе. — Ладно. Перезвони, как вернешься. Я тут отыскал для тебя потрясающий шанс».Джек выдохнул только после разъединяющего щелчка.И тихо пробормотал:— Папа, ты меня с ума сведешь.Несколько месяцев назад отец переехал во Флориду, и мысль в тот момент показалась удачной. Вдовцом-пенсионером лучше быть там, чем в Берлингтоне, штат Нью-Джерси.Но как только он устроился, сразу начал подыскивать всевозможные шансы для Джека. Старший сын и дочь — оба специалисты, профессионалы, настоящие столпы общества, каждый в своей области. У них жизнь налажена. А Джек... Отец до сих пор считает, что недоработал с младшим сыном.Брат с сестрой давно махнули на него рукой. Их взаимные отношения не простираются далее ежегодных рождественских открыток. Отец же никогда не сдастся. Не хочет сойти в могилу, зная, что блудный, недоучившийся сын живет в Нью-Йорке, зарабатывая на пропитание наладкой электроприборов.Видно, папа, мало ты меня бил.Джек поморщился, вспоминая последний разговор.— Видел бы ты то местечко, Джек. Расширяется бешено, прямо золотая жила для такого, как ты. Зарекомендуешь себя как опытный механик, мигом обзаведешься колоннами грузовиков по всему округу...Сердце радуется, душа ликует. Колонны грузовиков, а если правильно разыграть карты, возможно, и портрет везучего предпринимателя на журнальной обложке.Он по-всякому отговаривался, надеясь, что намеки дойдут до отца, хотя явно не доходят. Надо перезвонить и безоговорочно объявить, что из Нью-Йорка он ни за что не уедет. Скорей «Джетсы» выиграют Суперкубок, чем Джек переберется во Флориду.С другой стороны, если дела не пойдут в гору, может, придется и передумать.Только что прослушал платный автоответчик на Десятой авеню. Пусто. Бизнес в последнее время как-то увял. Становится скучно.Скуку помогают развеять покупки. Как раз нынче утром получил на почте последнюю драгоценность.Он поднялся, протирая глаза, раздраженные монитором компьютера. Рост пять футов одиннадцать дюймов, если как следует распрямиться, то шесть. Пружинистое крепкое тело, темные волосы, тонковатые губы, светло-карие глаза. Главная задача — всеми силами постараться обыкновенно выглядеть.Вытащил из упаковки часы, снова залюбовался. Настоящие часы фирмы «Шму» с маятником и боем. В прекрасном состоянии. Он провел пальцами по гладкой белой незамутненной поверхности, коснулся глаз, усиков на улыбчивой мордочке. И упаковка оригинальная, и выглядят новенькими, с иголочки.Что ж, вполне можно прямо сейчас повесить на стену. Куда только? Стены уже сплошь завешаны взятыми в рамки официальными членскими билетами фан-клубов «Тени» и «Дока Сэвиджа», Стражей Свободы имени Капитана Америка, Американского молодежного юридического общества, Клуба юных контрразведчиков имени Дэвида Хардинга и прочего, и прочего.Что тут скажешь? Надо признаться, я — клубный завсегдатай.Квартира заставлена викторианской мебелью из золоченого дуба с волнистым рисунком. Стенные полки прогнулись под тяжестью аккуратно расставленных вещиц, накопившихся за долгие годы, любая горизонтальная поверхность комодов, секретера, столиков на ножках с копытцами и шарами загружена.Наконец выяснилось, куда войдут часы: прямо над розовым горшком для цветов той же самой фирмы «Шму», в который еще ничего не посажено. Только собрался искать молоток, как опять зазвонил телефон. «Папа, дай мне, пожалуйста, передохнуть».Однако звонил не отец.— Джек, это Джиа. Ты дома?Голос странный... Он схватил трубку:— Для тебя всегда. В чем дело?— Сажусь в такси. Просто хотела проверить, на месте ли ты.— Случилось что-нибудь?— Приеду — расскажу.Щелчок.Джек медленно опустил трубку. Определенно взволнована. Интересно, что стряслось? Не с Вики, будем надеяться. Впрочем, тогда она бы сказала.Ну, скоро выяснится. В это время дня не так трудно доехать из Западного Виллиджа до Верхнего Вестсайда. Независимо от причины, неожиданный визит Джиа — подарок.Он принялся перебирать в памяти эпизоды бурных отношений, которые то прерывались, то возобновлялись. Вспомнил, как отчаянно убивался, решив, что все кончено бесповоротно, когда Джиа узнала, чем он зарабатывает на жизнь, — или подумала, будто узнала. Посчитала его каким-то наемным убийцей — максимально далеко от истины — и, даже увидев за реальным делом, даже когда он своими методами спас жизнь ее дочки Вики, все-таки не одобрила.Спасибо, хоть вернулась. Неизвестно, что стало бы с Джеком без Джиа и Вики.Вскоре послышались шаги на лестнице, ведущей к его квартире на третьем этаже. Он повернул рычаг, открывавший систему с четырьмя болтами, распахнул дверь.Как обычно, увидев стоявшую на площадке Джиа, ощутил внутри приятное горячее содрогание. Короткие светлые волосы, идеальная кожа, голубые глаза — часами стоял и смотрел бы.Только лицо в данный момент напряженное, всегда крепкое тело как-то ослабло, безупречная кожа пошла красными пятнами.— Джиа, — начал Джек, морщась от боли в ее глазах, втаскивая ее в квартиру, — в чем дело?Она бросилась к нему в объятия, захлебываясь потоком слов, рассказывая, как у больных СПИДом детишек украли рождественские игрушки. И, закончив, расплакалась.— Ну-ну, — пробормотал он, покрепче ее стиснув. — Все будет в порядке.Известно, что Джиа не часто выплескивает эмоции. Конечно, она итальянка, но уроженка Севера, в ее жилах, пожалуй, больше швейцарской крови. Чтобы вот так вот рыдать... надо действительно пережить нечто ужасное.— Главное дело — полнейшее бессердечие, — всхлипывала она. — Кто мог такое сделать? И как ты можешь с таким чертовским спокойствием к этому относиться?О-хо-хо.— Вижу, тебе надо на чем-нибудь злость сорвать. Понимаю, ты сильно расстроена, Джиа, но я-то тут не виноват.— Ох, знаю, знаю. Только... ты там никогда не бывал. Никогда не видел малышей. Никогда на руках не держал. Джек, у них нет ничего. Даже заботливых родителей, не говоря уж о будущем. Мы собирали игрушки, чтобы устроить им славное Рождество, великолепное Рождество — для многих последнее. А теперь...Снова слезы.Господи, какой ужас. Надо что-то сказать, что-то сделать, как-то успокоить ее.— Знаешь, какие там были подарки? Я имею в виду, есть какой-нибудь список? Если есть, давай мне, я другие куплю...Она отстранилась, пристально на него глядя.— Мы их получили от благотворителей, Джек. Почти все подарки завернуты и готовы к раздаче. Покупать другие не надо. Надо эти вернуть. Ясно?— Ясно... и не совсем.— Надо найти подонков, которые это сделали, и проучить как следует... Чтоб это послужило примером... публичным примером. Понятно?Он постарался спрятать усмешку.— Кажется, понятно. Ты хочешь, чтоб следующий подонок, которому подобная мысль взбредет в голову, дважды, а то и трижды подумал, прежде чем браться за дело.— Вот именно. Вот именно. — И кто же конкретно, — с преувеличенной наивностью, по-прежнему сдерживая улыбку, продолжал Джек, — по-твоему, должен его проучить?— Тебе прекрасно известно кто, черт побери, — отрезала она, пригвоздив его взглядом.— Неужели же я? — Он наконец позволил себе усмехнуться. — А я думал, ты этого не одобряешь.— Не одобряю. И никогда не одобрю. Но в этот единственный раз...— Как-нибудь переживешь.— Да. — Она отвернулась, скрестив на груди руки. — Один-единственный раз переживу.И побрела по гостиной, бесцельно проводя пальцами по золоченому дубовому комоду, по секретеру с откидной крышкой, где хранился компьютер...— Слушай, Джиа...— Ох, только не надо, пожалуйста, — махнула она рукой. — Я догадываюсь, что ты хочешь сказать. Пожалуйста, не упрекай меня ни в какой нравственной или психологической непоследовательности, если я не выхожу за тебя замуж в связи с твоей деятельностью, а потом являюсь с проблемой, которую, видимо, можно решить лишь твоей тактикой. Я целое утро голову ломала, думала, стоит ли тебе даже рассказывать. Уже в такси была готова попросить шофера свернуть на Пятьдесят девятую и позабыть обо всем...— Замечательно, — буркнул обиженный Джек. — Просто даже оскорбительно. С каких это пор ты не позволяешь себе обращаться ко мне с чем угодно? Она остановилась, взглянула на него:— Ты все очень хорошо понимаешь. Сколько раз я говорила с тобой про Наладчика Джека?— Около миллиона. — Скорее около трех миллионов, да что значит пара миллионов между друзьями?— Правильно. О том, что это опасно и глупо, опасно и жестоко, о том, что если ты останешься жив, то загремишь в тюрьму до конца своей жизни. Мое мнение ничуточки не изменилось. Поэтому можешь представить, как это дело на меня подействовало, если я прошу тебя его уладить.— Ладно, — сдался он. — Больше не скажу ни слова.— Сейчас, может быть, нет, а потом обязательно скажешь.Джек поднял два расставленных пальца:— Не скажу. Честное скаутское.— По-моему, надо три пальца.— Сколько бы ни было. Никогда не скажу. — Он потянулся к ее руке. — Иди сюда.Она подала свою руку, он ее притянул, усадил к себе на колени. Поцеловал, легкую, словно перышко, успев разгорячиться даже от краткого поцелуя.— Так-то лучше. Ну... займемся практическими деталями. Кто меня нанимает?— Я разговаривала с доктором Клейтон... исполняющей обязанности директора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37