Лайл бросил на нее быстрый взгляд, явно заметив изменившееся выражение лица:— В чем дело?— Что это за девочка?Он резко повернулся кругом, как будто позади грянул выстрел.— Девочка? Где?— В коридоре. — Медиум загородил от нее коридор, мешая обзору, она подалась в сторону — пусто. — Секунду назад была.— В этом доме никаких девочек нет.— Я же видела... Маленькая, со светлыми волосами. — Джиа махнула рукой. — Вон там была, шла на кухню.Лайл выскочил в коридор, крикнул:— Чарли! Спустись на минуту.Джиа последовала за ним, обратив внимание на расположенную слева лестницу на второй этаж поразительно странной конструкции. Впрочем, дом перестраивали ради устройства комнаты-канала. Позади слышались шаги Джека.Лайл прошел через кухню, заглянул в смежную комнату, убедившись, что там никого нет, направился к открытой задней двери, распахнул створку жалюзи, встал на крылечке, осматривая задний двор. Полуденное солнце освещало многочисленные косички. Через минуту вернулся в дом, закрыл за собой жалюзи и посмотрел на Джиа.— Вы действительно видели девочку?— Как вас сейчас вижу.Он опять оглянулся на черный ход:— Наверно, во двор выскочила.— Сомневаюсь, — заметил Джек, стоя рядом с подвальной дверью, за которой шла лестница вниз.— Почему? — спросил Лайл.— Потому что не слышно было стука створки. Она не успела бы тихо и осторожно прикрыть дверь, поэтому, вероятно, находится в доме. — Он ткнул большим пальцем на лестницу в подвал. — Спорим, я знаю, где именно.Со второго этажа сбежал младший брат Лайла в безрукавке, закатанных до колен тренировочных брюках, расшнурованных черно-белых кроссовках с болтавшимися, как у жаждущих собак, язычками.Лайл быстро представил ему Джиа — «подругу Джека», — и ее поразила теплая улыбка Чарли, шлепнувшего открытой ладонью по ладони Джека. Улыбка погасла, когда он услышал о девочке.Они с Джеком ждали на кухне, пока братья Кентон обыскивали подвал. Джек подошел к двери, осмотрел сквозь жалюзи задний двор, потом спросил, не глядя на нее:— Ты когда-нибудь в детстве забиралась в чужие дома?— Шутишь?— Никогда даже в голову не приходило?— Никогда. Умерла бы от страха.— Приблизительно так, как сейчас умирают Лайл с Чарли? — Он оглянулся и понизил тон. — Не скажу, что напуганы до смерти, однако, безусловно, чего-то боятся до чертиков. Не знаю, как тебя, а меня девочки не особо пугают. В чем же, собственно...На лестнице послышались шаги, братья вышли из подвала.— Пусто, — сообщил Лайл. — Говорю вам, она удрала черным ходом.— Беззвучно?Медиум пожал плечами:— Здесь больше негде спрятаться. — Он с тревогой посмотрел на Чарли. — Правда? — Снова повернулся к Джиа: — Вы в самом деле...— Уверена, — перебила она, чуть резче, чем хотелось. — Обычно я не страдаю галлюцинациями. — И подробно описала девочку, не упомянув о страдальческом взгляде.— Малышка со светлыми волосами... — Чарли задумчиво почесал щеку. — Знаете, тут не так много белых...— Может быть, стоит дверь запирать, когда вы наверху, — заметила Джиа.Лайл уныло взглянул на нее:— Хорошо бы.— Жаль прерывать беседу, — вставил Джек, посмотрев на часы, — но мне еще надо собрать реквизит для свидания с мадам Помроль.Прощание вышло натянутым, напряженным. Джиа казалось, что братья Кентон хотят от них отделаться, а с другой стороны, не хотят оставаться одни в своем доме.— Что творится с этой парочкой? — гадал Джек по дороге к машине. — Дергаются, как мыши.— Интересно бы знать почему, — согласилась она. — Я действительно видела девочку. Не знаю, как она туда попала и куда исчезла, но точно видела.— Верю. И, как ни странно, по-моему, братья тебе тоже верят, хоть виду не подают.Джиа огляделась в поисках индианки. Хотелось сказать: видите, мы вошли, вышли, все в полном порядке. Но женщины нигде не было.Джек открыл перед ней дверцу, она уселась на переднем сиденье, он сел за руль, посмотрел на нее.— Кстати, насчет веры: теперь веришь, что двое детей — это просто догадка?— Верю, — кивнула она. Момент настал. — Сейчас поймешь, почему я так мучилась.Он повернул ключ зажигания.— Почему?Джиа поколебалась и брякнула:— Я беременна. 4 Джек рассмеялся — ему на секунду послышалось, будто Джиа беременна, — потом взглянул ей в глаза:— Ты... беременна?Она кивнула, в глазах блеснули слезы. От радости? От смятения? От того и другого?Где-то в маленьком уголке подсознания жила мысль о важности этой минуты, о необходимости найти нужные слова, но в голове была полная каша, пока он старался осознать смысл и значение сказанного. Я беременна. — О-о-о... — Джек прикусил язык, чуть было не спросив по привычке: «От меня?» Разумеется, от него. — У нас будет ребенок?Джиа снова кивнула, нижняя губа задрожала, по щекам потекли слезы.Он развернулся, обнял ее, она к нему прижалась, всхлипывая, уткнулась лицом в шею.— Джек, я даже не думала... Не сердись! Нечаянно вышло.— Кто сердится? Господи боже, с чего мне сердиться? Я потрясен... пожалуй, растерян, а сердиться стал бы в последнюю очередь. Даже в голову не приходило.— Слава богу!..— Когда ты узнала?— Сегодня утром.— И за всю дорогу словом не обмолвилась? Почему?— Собиралась сказать, только...— Что?— Не знала, как ты среагируешь.С ума можно сойти!— Неужели думала, будто я тебя брошу? Почему, черт возьми?— Потому что, если не бросишь, тебе придется изменить образ жизни.— Эй! — Он крепче ее обнял. — Я тебя не брошу. Сменю все, что угодно. А если бы — просто допустим — удрал, что в ты сделала? Прервала бы беременность?Она резко выпрямилась, сверкнув на него покрасневшими глазами:— Аборт? Никогда! Это же мой малыш!— И мой тоже. — Невозможно представить, чтоб кто-то убил его собственного ребенка. Он еще сильней ее стиснул. — Я стану папочкой. Я! Не могу поверить... А ты точно уверена?Джиа кивнула:— Анализ подтвердил.— Ух ты! — Джек расхохотался. — Слов даже не подберу. Ух ты — лучше не скажешь! Маленькая частичка меня будет ходить, болтать, расти...Частичка останется после него, открыв путь в бесконечность. Изумление переполняло его, придав новые силы...Автомобильный гудок вернул Джека на землю.Здоровенный парень в маленькой «киа» ткнул пальцем в его машину и крикнул:— Едешь или остаешься?Он махнул рукой и выехал со стоянки.— Каким будет маленький Джек, как по-твоему?— Маленький Джек? Почему ты решил, что будет мальчик?— Если будет девочка, станет ясно, что ты с кем-то еще забавлялась.— Да ну? Объясни, пожалуйста, на чем основан вывод.Джек выпятил грудь:— Видишь ли, я такой мужественный, что вырабатываю только Y-сперму.— Без шуток? — улыбнулась Джиа.— Угу. Раньше не признавался, не думал, что это имеет значение. Теперь вижу — ты достойна знать правду.— У меня тоже есть новость, дружок. Будет девочка. Мои яички-амазонки стерилизуют Y-сперму.— Ишь ты! — рассмеялся он.Джиа уютно прижалась к нему, и они принялись обсуждать, когда это случилось, чем они тогда занимались, начали перебрасываться именами девочек и мальчиков, и Джек мчался по новому миру, яркому, светлому, полному таких надежд, обещаний, возможностей, каких он себе никогда даже не представлял. 5 Лайл стоял на кухне, собирая алюминиевую фольгу — обертку от пиццы, которой они с братом обедали, — и вдруг услышал голос.Замер на месте, прислушался. Определенно не Чарли. Голос детский... Маленькой девочки. Вроде бы напевает.Девочка... Джиа днем видела какую-то девочку. Неужели вернулась?Он направился в большой коридор, откуда вроде бы шел голос. Никакого сомнения. Поет девочка. Мучительно знакомый мотив.В коридоре голос звучал четче из-за закрытой двери приемной.Можно разобрать слова: «Наконец мы одни...» Шестидесятые годы... Томми... как его там? Забыл.Лайл замедлил шаг. Голос странного тембра разносится по дому как бы издалека, со дна колодца... очень глубокого.У двери он нерешительно остановился, охваченный сомнениями, потом схватился за ручку, рывком распахнул створку. Голос зазвучал еще громче, усилился почти до крика, слова неслись со всех сторон, отражаясь от стен. А ребенок где?В комнате пусто.Лайл бросился к дивану, заглянул под него, ничего не увидел, кроме пары пыльных кукол.Голос стал удаляться по коридору, он выскочил в дверь — никого. Пошел за ним следом, кликнул Чарли, проходя мимо лестницы, объясняя себе, что ему нужен свидетель, но в глубине души понимая, что не хочет один с этим сталкиваться.Брат не ответил. В чем дело? Шагов в верхнем коридоре не слышно. Наверно, сидит в своем логове, нацепив наушники, слушает церковную музыку да Библию читает. Сколько раз ее можно читать?Лайл шел на голос, певший все ту же песню, до кухни, а когда вошел, он звучал из подвала.Остановившись над лестницей, всмотрелся в черный колодец, уходящий вниз. Одному неприятно спускаться. И в компании, если правду сказать. Особенно после нынешней ночи.Интересно, имеет ли отношение тоненький голосок к руке, которая писала на зеркале, а потом его разбила? Или в доме живет не одно привидение?— Чарли!Нет ответа.Почти все утро они обсуждали, есть ли в доме привидения. При теплом свете дня, когда ночные кошмары и страхи рассеялись, Лайл с трудом верил в такую возможность. Но, заглянув в ванную с расколоченным вдребезги с маниакальной страстью зеркалом, мгновенно передумал.Главный вопрос — что делать? «Охотников за привидениями» не вызовешь. Если в даже существовала подобная фирма, встает проблема огласки. Медиум боится привидений! Зовет на помощь! Ничего себе реклама.Голос затихал. Куда можно деться из подвала?Он глубоко вздохнул. Надо спускаться вниз. Любопытство, необходимость выяснить правду толкают его за ответом. Лучше знать, чем гадать. Будем, по крайней мере, надеяться, что лучше.Щелкнув выключателем, Лайл стремительно ринулся вниз — чего тянуть? — в пустой знакомый подвал с оранжевым полом, пекановыми панелями, слишком яркими лампами дневного света. Пение еще слышалось... совсем слабо. Откуда-то из центра... из трещины в полу...Не может быть.Он приблизился, осторожно встал на четвереньки рядом с дырой. Никаких сомнений. Голос идет оттуда, снизу, из расселины, возникшей после землетрясения под его домом.Лайл опустил голову, протер глаза. Почему? Дому пятьдесят с лишним лет. Почему этого не случилось при прежнем владельце?Погоди, прежний владелец умер.Ну, тогда с предыдущим. Почему при нас? Почему сейчас?Голос замирал вдалеке. Он наклонился ниже. Та же самая песня: «Наконец мы одни». Почему? При чем тут шестидесятые годы?Свет внезапно погас, незнакомый голосок из слабого шепота перешел в яростный вопль, ударивший в спину, в темноте поднялось облако кладбищенской вони, впервые возникшее ночью вместе с трещиной. Лайл пополз к лестнице, к воздуху, к свету. Задыхаясь, обливаясь потом, захлопнул дверь в подвал, попятился, наткнувшись спиной на кухонный стол. Надо немедленно обратиться за помощью, а к кому — неизвестно.О медиуме не может быть речи — ясно как дважды два. Все знакомые сплошь лживые сукины дети. Только головой покачают. Он сам так же делает.Некоторые, конечно, действительно верят в белиберду, которую втюхивают лопухам, но лишь сами себя обманывают. Еще хуже, чем обманывать других. Всегда предпочтительно иметь дело не с дураком, а с мошенником.Лайл посмотрел на дверь и успокоился. Пора действовать, глядя в лицо опасности. Нынче утром он сказал чистую правду — его не выживут из собственного дома.Он глубоко вдохнул. Итак, посмотрим, что мы имеем. Допустим, мир духов в какой-то мере реален — теперь в это придется поверить — и поэтому подчиняется определенным правилам. Каждое событие имеет следствие. Каждое происшествие имеет причину.Или не имеет. Впрочем, это единственный путь к разгадке. Если есть другие законы, откроем. Ограничимся пока причиной и следствием.В чем причина? Что пробудило и привело в дом демона, злого духа, привидение? Сами братья Кентон? Или кто-то другой?Вот первые вопросы. Ответив на них, можно будет подумать, что делать. 6 — Еще каши? — спросила Джиа.Джек протянул тарелку, изображая Оливера Твиста:— Пожалуйста, мэм, я еще хочу.Она на скорую руку состряпала очередной вегетарианский обед. В последние дни неожиданно увлеклась кашами, по вечерам готовила кашу, фасоль с жареным шпинатом, ломтики соевого бифштекса с моцареллой. Вкусно, питательно, полезней не бывает. Джек вставал из-за стола с набитым животом, постоянно испытывая ощущение, что пропустил какое-то блюдо.Он смотрел, как она накладывает из кастрюли кашу. Кухонька в старом особняке маленькая, со шкафчиками и полом из твердой древесины, выкрашенной в немодный темный цвет. Вспомнился первый визит сюда в прошлом году. Здесь жили две тетки Вики, старые девы, с горничной Нелли. Внутри все практически остается по-прежнему, обстановка не изменилась, но теперь дом приобрел по-настоящему обитаемый вид. Благодаря ребенку.Разглядывая изящную фигуру Джиа, Джек представлял себе, как она округлится, раздастся, удивляясь, каким испытаниям подвергается женское тело, чтобы нести в мир детей. Если б они выпадали мужчинам, на земном шаре было бы дьявольски мало народу.Вдруг он заметил в ней странное напряжение. Дурное настроение объяснилось сомнениями насчет беременности, которые ее мучили все выходные, но теперь уже все разрешилось и выяснилось. Еще что-то ее беспокоит.Джек встал, вытащил из холодильника очередную бутылку «Кильенса».— Ничего, если выпью?Он уговаривал третью бутылку, а Джиа еще допивала первую содовую. Купленная по дороге бутылка вина стояла закупоренная на полке буфета. Она заявила, что при всей любви к шардоне следующие девять месяцев не собирается пить.— Пиво пей, пожалуйста. Вино меня соблазнило бы, а если вдруг в мире забудут, как варится пиво, ничуточки не пожалею.— Мир без пива... страшно подумать.Тяжело было бы на девять месяцев отказаться от пива. Холодная бутылка в руке в конце дня — большая радость в жизни. Дав зарок, удержался бы, но без всякого удовольствия.Все-таки решил спросить, молясь, чтобы она отвергла идею:— Раз ты воздерживаешься, может, мне тоже бросить?Она скупо улыбнулась:— Зачем? Я воздерживаюсь, чтобы не повредить ребенку, а твое пиво не повредит.Джек вскинул вверх кулак:— А как же солидарность, совместные родительские жертвы и прочее?— Если хочешь стать настоящим родителем, тебе придется принести гораздо больше жертв, чем мне. Поэтому пей свое пиво.Зловещий звонок. Он хлебнул с наслаждением.— Я и так настоящий родитель. По крайней мере, один из родителей.— Ты отец. Это просто. Родитель — совсем другое дело.Чего же она сердится?— Я знаю разницу между отцовством и воспитанием детей.— Правда? — Джиа дотянулась, взяла его за руку. — Ты можешь стать прекрасным родителем, Джек, образцовым отцом. Но хотелось бы знать, понимаешь ли, чего от тебя требуют родительские обязательства?Ясно, к чему идет дело.— Ты говоришь о Наладчике Джеке? В чем проблема? Я уже отказался от заказов определенного сорта, откажусь от многого другого. Скажем...Она качнула головой:— Обычно ты раньше меня видишь картину в целом, а тут вдруг ослеп.— Объясни.Джиа на секунду отвела глаза, потом вновь на него посмотрела:— Не хочу, чтоб ты думал, будто я заставляю тебя сделать нечто неприятное и невозможное.— Сказать вовсе не значит заставить. Просто растолкуй.— Если хочешь стать настоящим родителем, надо жить настоящей жизнью.Джек было собрался ответить, что вообще-то живет, потом понял, о чем идет речь.— Стать законным гражданином?Она кивнула:— Вот именно.Господи Иисусе, на протяжении всей сознательной жизни он изо всех сил от этого уклонялся. И теперь ничего не хочет менять. Влиться в массы... немыслимо.— Звучит радикально. Можно как-нибудь выкрутиться...Она затрясла головой:— Сам подумай. Если в ребенок завтра родился, кого бы я записала отцом?— Меня.— А кто ты такой? Где живешь? У тебя есть номер социального страхования?— Номер, — проворчал Джек. — Вряд ли в свидетельстве о рождении нужен отцовский номер.— Возможно, не нужен. Только ребенку нужен отец, который каждую неделю не меняет фамилию, не удирает от каждой полицейской машины...— Джиа...— Ладно, я преувеличиваю, но, хотя никому не известно о твоем существовании, ты живешь словно беглый разыскиваемый преступник. На здоровье, пока ты один, за одного себя отвечаешь, а для родителя это недопустимо.— Это мы уже обсуждали.— Верно. В контексте нашего общего будущего. Только раньше обсуждения были гипотетическими, без установленного расписания. — Она похлопала себя по животу. — Теперь действует расписание. Девять месяцев, часы тикают.— Девять месяцев, — прошептал Джек. Боже, как мало.— Может быть, даже меньше. Точно узнаем после ультразвука. Позабудем о девяти месяцах. Прыгнем на пять лет вперед. Допустим, ситуация не изменилась. Мы не женаты, живем здесь все вместе — ты, я, Вики, ребенок. Большая счастливая семья.— Замечательно.— Вдруг у меня обнаруживают рак груди или я падаю с платформы подземки под поезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43